Последний герой Исекай db.1

Запись 19 — Супер Стар

Возможно, вы в курсе что такое городские агломерации. Нобилон является одной из них. К чему я это? Великий Базар, до которого мы ехали около часа, оказался городом в составе этой агломерации. Пара десятков небоскребов в центре, несколько сотен высотных зданий и тысячи зданий поменьше. В каждом что-то продавали и покупали. Улицы были заполнены оголтелыми лоточниками, небольшими магазинчиками и кафешками. За панорамными окнами высоток угадывались торговые пространства. И во всём этом практически не было системы.

На бесконечных пешеходных улочках шум, гомон, запахи еды и музыка разных культур сливались в удивительную симфонию жизни. Выходя на вокзале Нобилона, я думал, что увидел разнообразие разумных форм жизни. Как же я ошибался. Не верится, что всё это мог породить один единственный мир.

— Айрин, это эльфы? — Тихо спросил я, наклонившись к уху Айрин и зыркнув на четверых изящных красоток ростом под два метра, прошедших мимо нас шаг в шаг. Четыре златовласые близняшки, окружённые аурой показного высокомерия.

— Нет.

Делаю вопросительный взгляд. Айрин вздохнула и дала развернутый ответ.

— Настоящих эльфов осталось не так уж много. Говорят, тысяч сто, они не покидают своих территорий. Это продукция эльфийских вивариумов. Эльфы из пробирок. Эльфы настолько, насколько их получилось таковыми сделать, извращая разработки Йона.

Одна из «эльфиек», увидев мой восхищённый взгляд, слегка приспустила маску высокомерия и мягко мне улыбнулась.

— Беглые. — прокомментировала жест Айрин.

— Кто такие… — Беглые, хотел спросить я. Но мысль прервал вид андроида, возвышавшегося над толпой на пару голов. Его глаза и грудная клетка светились мягким голубым цветом. Общие формы из-за тонкой, по настоящему осиной талии и четырёх рук вызывали ассоциации с насекомым. — Эти роботы?

— Это перекованные.

— Ну, Айриииин.

— Боги. Трик, мы пришли за одеждой, а не на этнографическую экскурсию. — делаю глазки. — Если рассказывать полностью, это довольно длинная история, скорее даже сказка. — Кошка продолжила монолог более возвышенным тоном. — Говорят, был такой дворф Юмэнн МакГрир. Говорят, был он великим кузнецом и артефактором. А ещё был он аскетом, что презирал все телесное: приёмы пищи и выпивку, битвы и любовь. Одни лишь искусства и науки были ему отрадой. Много лет он работал, ковал и перековывал, создавал артефакты и зарывался в бесконечные манускрипты. И вот однажды его великий труд был закончен. Юмэнн выковал совершенно тело. Отделил свою душу от плоти и соединил с металлом.

С того момента к Величайшему из Мастеров потянулся ручеёк из учеников. И он их обучал всему, что знал, всему кроме секрета перековки. Так бы и остался мастер Юмэнн единственным в своём роде. Но случилась Великая война. Эльфы со своими химерами теснили дворфов по всем фронтам, пока не заперли их в Дэнах Морхэм.

Три месяца длилась осада подгорной столицы. И в первое утро четвёртого месяца первые лучи восходящего солнца засверкали на металлических телах отряда, вышедшего из-под гор. Сто сорок четыре лучших ученика мастера Юмэнна отказались от тел, чтобы защитить свой народ.

Живая сталь сверкающим ураганом клинков прокатилась по химерийским ордам эльфов, истребляя противников тысячами. На третий день непрекращающейся мясорубки противник дрогнул и побежал. Из двенадцати дюжин учеников Юмэнна выжила лишь половина. Сам мастер так же пал в этой битве. С тех пор день битвы при Дэнах Морхэм стал вторым по важности праздником для дворфов.

— Похоже на сказку.

— Так мне это дядя Дунхад рассказывал, когда я была ребенком.

— Предположим, что сказка правдива. Получается этот… разумный — один из легендарных дворфийских героев⁈

— Нееет! — Улыбнулась Айрин. — После войны ученики Юмэнна продолжили ковать живую сталь. Правда, она оказалась изрядно слабее той, что была создана руками мастера, часть секретов он забрал с собой. В любом случае, после Великой войны в мире оказалось достаточно желающих пройти перековку. Инвалиды, неизлечимо больные и проклятые, да и просто подобные самому Юмэнну.

— И что, за три сотни лет так и не восстановили технологию?

— Вроде как нет, особо никто и не стремился. Оболочки мастера были весьма специфичны. Все что интересовало мастера, это эффективность. У первого поколения перекованных нет возможности обонять или испытывать тактильные ощущения, ни удовольствия от секса и еды. Только сухая информация о местах повышенного давления на оболочку да сводки о концентрации веществ в окружающей атмосфере. Развитие пошло в сторону решения этих проблем, всё же мало кому хочется оказаться запертым в лишённом чувств гробу.

— И что, даже военные не заинтересовались боевыми единицами, способными в составе полутора сотен развалить многомиллионную армию?

— Конечно, заинтересовались. Дорого. Весь металл столицы дворфов ушёл на эти полторы сотни бойцов. Включая тонны золота, митрила, адамантия и хладного серебра, а также сотни килограммов бриллиантов. Современные оболочки хоть и не такие крепкие, не обладают бешеной регенерацией и скоростью первого поколения. Но они позволяют жить полноценной жизнью. — Вглядываясь в пустоту, закончила Айрин.

Кажется, я понял…

— Мы можем воскресить Гейл?

— Я думаю, да. Память Гейл интегрируется в тебя. Значит, она ещё сохранилась.

— Что нам нужно?

— Оболочка и кто-то, способный разделить две начавшие сплетаться души. А для начала что-то, способное задержать процесс интеграции.

— Северин и Дунхад?

— Я поговорила с Северином, он обещал поискать специалиста. Боюсь рассказывать Дунхаду. Дядя не умеет держать язык за зубами. Я уверена, он кому-нибудь проболтается. Не хочу оказаться в детском доме. Тогда шансов на воскрешение Гейл точно не останется.

Какое-то смутное, навязчивое чувство заставило меня серьёзным тоном произнести:

— Айрин, поговори с ним. Обязательно. Может, по крови он тебе и не родственник, но ты ведь его не просто так зовёшь дядей.

Мне резко поплохело. Я едва успел схватиться за Айрин, мгновенно подхватившую меня.

— Что с тобой? — Взволнованно спросила кошка. Сосредоточенно всмотрелась в мою грудную клетку, навострив ушки, и продолжила. — Резерв практически пуст, отток продолжается.

— Не знаю. — меня пробрал озноб. — Найди какую-нибудь лавочку.

К моменту, когда Айрин нашла свободное место в какой-то забегаловке, мне полегчало. Но даже сев, Айрин не выпустила меня из рук.

— Слава богам, восстановление резерва нормализовалось. Я боялась, что мы в какое-то проклятье вляпались. Ты понял, что это было?

— Не уверен, но моя удача выросла на один пункт. У меня есть умение, с ней связанное, кажется, я случайно его активировал.

— Хорошо, может, вернёмся?

— Не знаю. Скажи, в какую цену встанет оболочка? Может, нам стоит экономить?

Айрин рассмеялась.

— Пятьсот тысяч минимум. Модели с боевым потенциалом от двух миллионов. Пара сотен либр проблему не решат.

— Сколько у нас есть?

— Мама оставила нам довольствие по тридцать тысяч в месяц.

— Если я правильно оцениваю стоимость денег, то это весьма немало.

— Если бы мы поступали на платное в ГИАМ, две трети уходили бы в счёт оплаты.

Я увидел ещё с десяток новых видов разумных, но Айрин быстро наскучило про них рассказывать, и она предложила мне просто пошерстить сеть по запросу «Разумные виды Айсулар». На вопрос о разнообразии видов, населяющих этот мир, Айрин просто пожала плечами: «Спроси Северина».

Поиск одежды закончился довольно быстро. Мы нашли мне пару кожаных бомберов, десяток маек и несколько пар штанов. Айрин показала, как пользоваться счётом, мы действительно уложились в пару сотен.

Проблема возникла с обувью. На исходе четвёртого часа, когда я уже был готов сдаться и предложить сворачиваться, меня окликнули:

— Мистер Стар! — Вот только это была не совсем моя фамилия. Трик Стар — это мой псевдоним… Точно! Вот почему Арка зарегистрировала меня как Трик. Я взял псевдонимом игровой ник. В память о друзьях детства, связь с которыми была полностью потеряна после войны. Взял его, когда студия была в расцвете и ничто не предвещало будущего банкротства. Глупая надежда, что кто-нибудь из них увидит этот ник и найдёт меня, не оправдалась. И почему, я не помню…

— Мистер Стар!

Никто в этом мире не мог знать этого имени!

В здании справа от нас оказалась витрина обувного магазина. Вот только готов поклясться: мгновенье назад витрины были другие. До того там были уже привычные заполненные магическими голограммами и неоном этого мира. Сейчас же я наблюдал витиеватые деревянные рамы в стиле Ар-нуво, из которых лился жёлтый ламповый свет. Вывеска гласила «В долгий путь». Под вывеской в лучах мягкого света из дверного проёма стоял британский денди в самом безупречном своем виде, великолепная жилетка, сорочка, трость и щеголеватые усики, единственное, что вызывало диссонанс: мужчина был абсолютно бос.

Закончив рассматривать джентльмена, я понял, что весь мир, кроме меня и мужчины, замер.

— Не беспокойтесь о подруге, Мистер Стар, обувь этой белой розы сидит на ней идеально, посему я предпочёл не отвлекать прекрасную даму от приятного времяпровождения в вашей компании.

— А вы?..

— Высшие Силы! Как я мог позволить себе продемонстрировать столь прискорбное бескультурье! Прошу простить! Мистер Бутстрэп к вашим услугам. — Денди сдержано поклонился. — Не соблаговолите ли почтить своим присутствием моё скромное заведение? Уверен, вы найдёте выбор более чем удовлетворительным.

С одной стороны, всё это было довольно подозрительно. С другой… Мне нужны мои сникерсы, и я ебанушка.

— Конечно.

— В таком случае… — Мужчина сместился, освобождая проход, и слегка поклонившись, указал рукой вглубь помещения. — … Прошу.

За дверьми меня встретил небольшой резной прилавок, у которого стояла миловидная девушка, и бесконечные ряды освещённых тёплым светом деревянных стеллажей, выполненных в таком же стиле. На каждой полке была аккуратно расставлена обувь разной степени изношенности и темпоральной принадлежности. От греческих сандалий до чего-то настолько футуристического, что даже метод надевания был не понятен.

— Мистер Бутстрэп, не могли бы вы поведать о природе этого места?

— Ооо, мне казалось, это очевидно. Это в некотором роде обувной магазин.

— И ничего больше?

— И нечто больше. — Загадочно ответил денди.

— А вы?..

— В некотором роде — главный менеджер этого места.

— А что мы ищем?

— Ничего. Эта пара ожидает хозяина с самого начала текущего цикла. Вот они.

Мы вышли к пятачку свободного пространства, центр которого занимала стеклянная тумба, в её недрах на бархатной подушечке лежали они: потрёпанные жизнью, но вечно прекрасные, украшенные тремя темно-синими полосами по бокам, с резиновой ракушкой на носке, белые кавалеры универсальности. Адидас Суперстар. Ну почти. На месте привычных лотосов красовались звёзды в кругах.

— Вау!

— Желаете примерить?

— Меня мучает один вопрос…

— Вопрос цены, я полагаю. Обычно в этом месте вещи принято обменивать. Но эта пара — особенная. Она появилась здесь без моего ведома. Так что вопрос цены вам придётся урегулировать самостоятельно. — Странная формулировка, ну да ладно.

Стеклянная преграда исчезла. И я наконец смог прикоснуться к Ним, мгновенно провалившись в круговорот видений.

Девушка, которая могла бы оказаться старшей сестрой этому телу, отпочковалась от отряда, вынужденного обороняться, и устраивала в рядах противника форменное безумие в стиле Джеки Чана. Она ускользала от атак и выстрелов буквально в последний момент, заставляя врагов убивать друг друга, её лёгкие тычки и приемы в стиле айкидо запускали события по принципу домино, десятками выводя разумных из строя. А стоило ей хитрым движением экспроприировать оружие у врагов, как они сами на него насаживались, поскользнувшись на незаметном ледяном зеркальце или об неудачно подвернувшуюся конечность мёртвого тела. Через несколько минут отряд девицы собрался с силами и вырвался из окружения. Ночью у костра люди подкидывали девушку и скандировали имя, которое я не смог разобрать. На ней были полусапожки с отворотами и синими полосами.

На сцене ночного клуба робот или киборг надрывно, с расщеплением пел об освобождении и мести. Следом снова он, но уже ведущий отряд штурмовать чёрный небоскреб без окон. На его хромированных ногах три синих полосы.

Крылатое златовласое существо в белой тоге и сандалиях с тремя синими ремешками старательно выводило символы на гигантском драгоценном камне зелёного цвета. Следом это же существо, но уже ведомое на эшафот.

Небольшой отряд, возглавляемый, сатироподобной девушкой с повязкой, закрывающей глаза, размахивающей Моргенштерном и ставящей магические щиты, прорывался через орды нежити. Когда девушка откидывает особо настырное умертвие ударом ноги, я замечаю полосатую сине-белую подкову.

Парень с десятком револьверов, развешанных на теле, врывается в тёмное помещение и демонстрирует настоящее ганфу. Три полоски.

Шиноби, распыляющий яд над цветком.

Голем, выводящий формулы в толстенном фолианте.

Мужчины, женщины, машины, всё слилось в бесконечном всё ускоряющемся хороводе. Я буквально тонул в потоке образов, захлёбываясь чужими воспоминаниями. В момент окончательного отчаяния и осознания своего бессилия я достиг ока шторма.

— Здравствуй. — За столом огромного кабинета, с панорамным остеклением и видом на сияющий город, заполненный небоскрёбами, в лучах заходящего солнца сидел стареющий мужчина в костюме странного кроя. Он обратил на меня Взор, в его глазах читался опыт тысячелетий жизни. — Д умаю, у тебя имеется некоторое количество вопросов. И надеюсь, эта запись ответит на большую часть: Не знаю, каким образом в твоём временном отрезке принято получать восхождение, но наш ритуал приводит к сильному сплетению души и линий контроля в нематериальном. Чем больше наша сила, тем сложнее нам умереть. Имматериум не может отпустить душу того, кто сплёлся с константами бытия достаточно плотно. Но даже самый сильный, пытливый и любознательный разум может устать. Когда приходит время уходить, колдуны Золотого Конкордата вынуждены искать приемника, что займет его место в великом узоре бытия. В противном случае… В противном случае смерть колдуна ведёт к глобальным катастрофам для мира… В случае моей смерти для сотен миров…

Я защищаю эти миры последние восемьдесят тысячелетий, а последние шестнадцать я ищу приемника. Я уже давно не могу вспомнить, кто я и откуда. Старые воспоминания покрываются патиной времени, тускнеют и рассыпаются трухой, замещаясь новыми. Информации о моих ранних годах не сохранилось. Но я чувствую, что живу чужой жизнью. Я знаю: у меня были тысячи дорог, но почему-то сейчас я могу следовать лишь одной. Я устал идти по этому пути.

Есть легенды о древних колдунах, что запечатывали силу в своих плащах, если не могли найти преемника. Если ты смотришь это послание — ритуал сработал. Значит, твои способности родственны моим, значит, и сам ты близок мне духовно. Одна проблема — плащи, которые носили древние, давно не в ходу. А нужна вещь, с которой владелец сроднился. У меня есть одна такая. Точнее, пара. Кое-что, что было со мной всё время, что я себя помню. — Маг из древней эпохи впервые улыбнулся.

Какова цена? Уверен, тебя мучает этот вопрос. Цена любой силы — ответственность за последствия её применения.

Рано или поздно ты её заплатишь. Как и каждый из нас.

Я не спрашиваю твоего согласия, ты и так согласен.

За пределами области зрения раздался хлопок дверью.

— Дам совет напоследок: даже если тебя вынудили залезть в чужие башмаки, ты сам решаешь, как завязать на них шнурки.

В кабинет ворвалась рыжая девушка лет тридцати: «Лорд Стар, авгуры предсказывают большое землетрясение, нужна ваша помощь».

Мужчина устало взглянул в глаза девушки и с улыбкой произнёс: «Боюсь, теперь это только твоя работа, Лия».

В закрытое помещении влетел дикий ветер, единым порывом унёсший в дальние дали лепестки, которыми осыпалось тело сильнейшего из колдунов Золотого Конкордата.

Под столом стояла пара потрёпанных жизнью, но весьма ухоженных белых кроссовок с тремя синими полосками. Пара кроссовок, которые один мальчик с городского дна получил у глупого заезжего торговца в обмен на пару ветхих сандалий. Пара кроссовок, из-за которых малец едва не лишился руки, будучи обвинённым в воровстве. Пара кроссовок, из-за которых его магический дар заметил судебный колдун, ставший его первым учителем. Пара кроссовок, которые малец тщательно хранил, даже когда забыл, почему они так важны.

Правда, свидетелем этой части воспоминаний мне довелось стать намного, намного позже.

Я стоял на улице и перешнуровывал великолепную реплику моих любимых Адидас Суперстар, которые глупый торговец обменял на полусапожки, что были до того на мне.

Этой ночью мы с Айрин гуляли до самого восхода, который встретили на вершине самой большой башни Великого Базара, наблюдая панораму Нобилона.

Когда мы с кошкой стояли, обнявшись в ожидании восхода, я вдруг понял, что… Меня больше не раздражает мой низкий рост и непривычный баланс.

Я внезапно ощутил это тело своим. Значит ли это, что одежда делает меня мной больше, чем тело? Или секрет был в чём-то ином, ускользающем от разума?

Впервые с прибытия я почувствовал себя единым целым.

Впервые за всю жизнь я понял, что нахожусь на своём месте.

Солнце показалось из-за горизонта. Я покрепче обнял Айрин, быстро поцеловал её в щёку, выскользнул из объятий и сиганул к выходу.

— Кто последний, тот пассажир! — Выкрикнул я за спину и побежал ещё быстрей, пока кошка не очухалась.

Пора домой.