Последний жрец богини Лу. Том III

Глава 3. Лунный свет

Перед дуэлью я немного нервничал, хотя и знал, что она, по большому случаю, подставная. Что может пойти не так? Бретер, вроде как, ни о чем не догадывается, так что будет сражаться в полную силу. Так как оскорбление было средней тяжести, то предполагался бой до первой крови, либо пока один из участников не сможет держать в руках оружие: в случаях боя на коротких мечах и со щитами, бывало и такое.

Так что от меня требовалось не слишком многое: просто выйти в круг, поразить всех зрителей, коих, я уверен, соберется немало, своим выбором оружия, а потом победить.

Последнее было важно уже лично для моего самолюбия, хотя, как я понял короля, ему был выгоден скандал с любым исходом.

Оставшиеся до дуэли дни я провел на тренировках вместе с Орвистом и гвардейцами. Все уже были в курсе, что у меня впереди дуэль, так что приходилось больше времени уделять мечу, пока на площадке было людно: мол, готовлюсь к бою за свою честь и все такое. И только потом, в самом конце, я брался за свое основное оружие.

С другой стороны, меч всегда был при мне: в случае потери копья он был моим вторым оружием, так что совсем отказываться от тренировок с «благородной сталью» я не собирался.

Долго спорили с виконтом, какое именно копье мне следует выбрать. Так как я не буду использовать ментальную магию, то выбор был крайне велик: от совсем коротких изделий метра в полтора, близких по габаритам к посоху, до длинных восьмифутовых тяжелых жердей, которыми можно держать солидный сектор обороны. Если, конечно, дыхания и сил хватит так долго и быстро крутить перед собой восьмерки.

Остановились на обычном копье с древком пять с половиной футов, на конце которого размещалось короткое лезвие длиной в три четверти локтя. На поле боя такое оружие было бы не слишком полезным — ограничивалась колющая и пробивающая способность, а вот в условиях дуэли, как показали тренировки, выглядело оно более чем достойно. При должной сноровке и удаче, им можно было даже ограничено фехтовать, не боясь, что противник легко повредит древко рубящим ударом.

В ночь перед дуэлью я очень плохо спал. Сказывалось и напряжение последних дней, и то, что я еще ни в чем подобном не участвовал. Тренировочные бои — не в счет. Там исход сражения ни на что не влиял, а сейчас, из-за подставы со стороны Кая Фотена, мне придется отстаивать и так свою не лучшую репутацию с оружием в руках.

Много ворочался, в голову лезли непрошеные мысли. По какой-то причине перед глазами всплыли осколки воспоминаний о жизни в Москве, старой работе, съемной квартире. Где-то там мелькали имена и лица людей, которые остались в другом мире. А как здесь течет время? Точно так же, как и в моем мире? Или там не прошло и секунды, или же наоборот — пролетели года и все, кого я знал, уже давно лежат в земле?

У меня не было ответов на эти вопросы, да и откуда им взяться? Но легче не становилось, отнюдь.

Уснул я только под утро — часам к четырем — так что поднялся с постели абсолютно разбитым и каким-то глубоко несчастным.

Орвист, как мой секундант, как только я спустил ноги с кровати, уже был в покоях и начал готовить мою тушку к грядущей дуэли. Легко перекусили тем, что принесла по указанию виконта с кухни девица — ничего такого, простая еда, которую ели гвардейцы. Все аристократы завтракали намного позже.

Лу так ко мне и не пришла, хотя мельком я видел богиню в коридорах дворца. Чем она занималась все эти дни, я не имел ни малейшего представления, случая спросить не подворачивалось, а сама она на контакт не шла.

За пятнадцать минут до дуэли мы подошли к площадке на территории дворца, где силой оружия решались споры между представителями благородного сословия Клерии.

Дуэльный круг был похож на арену в миниатюре: шагов тридцать в диаметре, достаточно просторный для того, чтобы в бою сошлись двое, но при этом компактный, чтобы зрителям за пределами круга все было отчетливо видно. С одной из сторон были даже организованы лавки и навесы от дождя и солнца — видимо, для дам, которые частенько посещали подобные кровавые мероприятия.

Так как спор между мной и маркизом возник впервые, то дуэль проводилась до первой крови; вот если в течение года-двух мы опять скатимся до взаимных оскорблений, то тогда уже можно требовать смертельного поединка.

Несмотря на ранний час, зрителей собралось достаточно. В неплотной толпе я видел множество расшитых серебром камзолов мелкого дворянства, но кое-где мелькали и одежды с золотыми нитями — это уже были представители домов старшего круга. Женщин тоже хватало: с началом войны ни о каких развлечениях речи не шло и те немногие барышни, что еще остались при королевском дворе, сейчас откровенно скучали, проводя время в компании друг друга: молодые люди помогали своим отцам в управлении личными отрядами или стремились выслужиться перед королем, если принадлежали к монаршей партии.

Я прикинул, сколько людей пришло. Человек сорок, не меньше. Удивительно, как много внимания привлекает дуэль фаворита, пусть с другой стороны будет выступать бретер, а не маркиз де Вилс лично.

Размялся я еще в апартаментах, так что спокойно стал у края арены. Мое копье было у виконта, неплотно завернутое в парусину, так что со стороны могло показаться, что у выскочки-счетовода даже нет денег на нормальные ножны, с которыми не стыдно показаться на людях — поэтому он завернул оружие в ткань.

Я лишь мысленно посмеивался, сканируя сознание окружающих людей. Да, доброжелателей у меня тут не было, это факт. Все эти люди пришли, чтобы насладиться зрелищем униженного выскочки, который каким-то чудом получил баронский жетон. Ровные эмоции в мою сторону исходили только от пары гвардейцев, которые стояли тут на страже — их присутствие было необходимым условием, так как на территории дворца оголялась сталь. Уж эти двое мужчин точно знали, за что на моей шее висит золотая цепь с простым кругляшом, и как я ее заработал.

На другом конце круга наконец-то появился мой противник: судя по моим внутренним часам, пришел он впритык, за минуты полторы до оговоренного срока. Позер. Он был среднего по местным меркам роста — минимум на полголовы ниже меня — худой, но какой-то с виду жилистый. Одет профессиональный дуэлянт был просто, но элегантно, все же его работа была, отчасти, шоу. Так что нескольким дамам он приглянулся. Волосы бойца были темно-рыжими, почти коричневыми, лицо острое, но не отталкивающее. Выделялись высокие скулы и глубоко посаженные голубые глаза.

Секундант маркиза, с которым оговаривались условия дуэли, вышел в центр, неся в руках оружие бретера — простой полуторный меч в крепких ножнах. Навстречу ему выдвинулся виконт, на ходу сбрасывая парусину с выбранного нами в оружейной комнате копья с лезвием вместо классического широкого наконечника.

Когда ткань с моего оружия была окончательно убрана, я насладился волной удивления, которая прокатилась по толпе возле круга. Послышались первые разговоры, и даже смешки.

— Копье? Ему же жаловали баронский…

— Выбор простолюдина! Говорю вам!..

— А это разве разрешено правилами?..

— Какая нелепость, что это за палка вообще?..

— Это секира и булава под запретом, а вот про копье вроде ни слова…

— Он лазейку нашел? Зачем?..

— Как же бесит…

Шептались сейчас абсолютно все, но вот у секундантов проблем не возникло. Оба отлично знали кодекс и были в курсе, что копье как оружие находилось в серой зоне, и не было запрещено правилами. Его просто стыдились брать.

Но где стыд, а где я? Нам же надо было устроить показательное шоу, чтобы об этой дуэли говорили минимум неделю. А за это время король заставит всех соблюдать новые правила касательно воды и мытья рук. Ну, или постарается.

Когда формальности были улажены, виконт вернулся ко мне и передал оружие. Когда я ступлю на песок внутри дуэльного круга, будет подан сигнал, и дуэль начнется.

У меня внезапно пересохло в горле, а сердце застучало по ребрам. Что я делаю? Что я тут вообще забыл? Никогда бы не подумал, что придется сражаться на дуэли, да еще самонадеянно выбирать для этого копье вместо более универсального полуторного меча, которым я уже тоже неплохо владел.

Но сделанного не воротишь, так что я поудобнее перехватил в руках древко и сделал шаг вперед. Напоследок окинул безликую толпу взглядом в поисках таких знакомых фиолетовых глаз и волос, цвета воронова крыла, но Лу не пришла. Я ее не видел и не чувствовал. Ладони похолодели, гул крови в ушах усилился, и я только крепче взялся за свое оружие.

Бретер, чьего имени я даже не знал, никуда не торопился. Рисуясь перед публикой, он прошелся по своему краю дуэльной площадки, демонстративно разминая плечи и шею. Я же следил за легкими и опасными движениями своего противника, пытаясь понять, с какой стороны мне ждать от него угрозы. Сейчас молодой дуэлянт демонстративно улыбался, получая слова одобрения от мелких дворян — видимо, своих постоянных собутыльников и товарищей — и ища одобрительных взглядов у девушек и женщин. Точно рисуется.

Я тоже не стоял истуканом и чуть отошел от края круга, обеспечивая себе пространство для маневра. Бретер же продолжал меня демонстративно игнорировать.

Во мне стала закипать ярость. Ничего не говоря, я стал медленным шагом приближаться к наглецу, ожидая от него любой каверзы. То, что парень выводил меня из себя, было понятно и слепому, как и то, что он отдал мне инициативу первой атаки. Либо он идиот, либо у него есть план.

На границе сознания вертелась тупая мысль подойти шагов на пять и просто метнуть копье в рыжего придурка, но я быстро вспомнил, что подобное дуэльным кодексом запрещалось: в момент нанесения раны или смертельного удара, дуэлянт должен держать оружие в руках. Запрещалось бросать в сторону противника даже разбитые щиты, не говоря уже о колюще-режущих предметах.

Я сделал аккуратный обманный выпад, будто бы собираюсь всем корпусом провалиться в самоубийственную атаку и закончить дуэль одним ударом. Бретер среагировал моментально, отклонив лезвие моего копья в сторону и, резко сменив направление движения меча, попытался ударить меня в голову.

В этот момент между лопатками похолодело. Это был смертельный удар, ни о каком бое до первой крови речи не шло.

С этого первого выпада начался наш смертельный танец.

Только постоянные тренировки с гвардейцами на выносливость позволили мне не свалиться в первые же минуты дуэли: сталь звенела, иногда высекая искры, когда лезвие моего копья встречалось с мечом противника. На крепком древке было уже несколько глубоких засечек и я видел, что делает мой противник. Он пытался меня обезоружить, сломав копье, и оставить с бесполезной палкой в руках.

Кстати, удивить бретера не удалось. Видимо, он хорошо изучал своих противников, так что при виде копья у него не дрогнул ни единый мускул, хотя копьеносец был для мечника не самым удобным противником. Это со щитом копьеносец — легкая добыча, но если обе руки свободны, то мой сектор поражения становится минимум вдвое больше, нежели у бретера. Но из раза в раз парень отклонял все мои атаки, а временами и вовсе заставлял перейти в глухую оборону.

Я благодарил Семерых за то, что они послали мне Орвиста и виконт выудил это диковинное оружие из груды копий, что стояла в углу оружейной. Если бы не лезвие на конце копья, мой противник давно бы попытался зафиксировать древко под рукой и, блокируя мои перемещения, дотянулся бы рукой с мечом до моей тушки, насадив на сталь, как бабочку на иглу. То, что бретер собирается меня убить, а не просто поранить, было ясно как божий день.

Но пока кровь не пролилась — мы продолжали сражаться.

Пот начал заливать глаза, несколько раз у меня уже сбилось дыхание. Рыжий боец уже давным-давно мог закончить эту дуэль в свою пользу: только я видел минимум пяток моментов, когда у него была возможность дотянуться лезвием меча и пустить мне кровь. Но бретер действовал наверняка, всерьез атакуя только тогда, когда у него был шанс нанести мне смертельную рану.

Крайне опытный боец, намного более умелый, нежели я.

Я чувствовал, что скоро сломаюсь, но раньше не выдержало древко копья. Очередной рубящий удар профессионального дуэлянта завершился звуком ломающегося дерева, и на песок арены отлетела треть длины моего оружия вместе с лезвием. В руках у меня осталась палка, длиной не превышающая полутора метров, мне по грудь.

Скрипнув от досады зубами, я перехватил древко ближе к груди, как если бы в моих руках был посох.

На незаметное использование ментальной магии я и не надеялся: за каждым моим движением следило несколько десятков глаз, которые знали толк в боях один на один, так что провести их мне не удастся. Не всех одновременно.

Бретер провел серию мощных рубящих атак, заставляя уйти меня в глухую оборону. Несколько раз пришлось подставить центр древка, а не принимать удар меча на край, так что я отчетливо чувствовал, что выдержит оно еще один-два удара. После чего я останусь абсолютно безоружен.

Конечно, в любой момент я мог бросить бесполезную палку на землю и признать поражение — я потерял оружие, запасного договоренностями предусмотрено не было, так что технически, я проиграл. Но тогда любая шавка при дворе будет вытирать об меня ноги, что мало поможет в наших с королем делах.

И почему Кай Фотен был уверен, что я смогу с достоинством выйти из этой ситуации? Или Вилсы оказались не настолько верны трону, как думал монарх, и сейчас вели какую-то свою игру?

Все это время я был на взводе, ситуация и собственная беспомощность перед юрким и умелым бойцом бесила, но последней каплей стала снисходительная улыбка, которую я заметил на лице бретера. Он даже чуть опустил меч, чтобы покрасоваться перед зрителями, перед тем, как добить меня: древко вот-вот переломится по центру.

Меня взбесила эта улыбочка. Так улыбаются только говнюки без принципов: не раз я видел такие ухмылки в прошлой жизни.

Я перехватил древко и, подняв руки перед собой, направил его вниз, будто бы у меня в руках на самом деле был полноценный посох. Бретер стал улыбаться еще гаже, думая, что разгадал мой замысел — атаковать быстро сверху, как это обычно делалось из этой позиции, но у меня получилось удивить рыжеволосого.

Когда-то Орвист показывал мне все самые грязные приемы, которые вообще знал: мне, как иллюзионисту, они были крайне важны. Одним из них был простой, но грязный трюк с песком в глаза. Правда, виконт предлагал для этого упасть на землю. Вместо этого я, уперев в землю обломанный конец копья, который как раз заканчивался лопатообразным сколом, щедро зачерпнул песка дуэльного круга, после чего резким движением правой руки отправил его в направлении головы бретера.

Почти ничего до глаз противника не долетело, но боец рефлекторно дернулся, сбившись с темпа: мне пришлось применить ментальную магию и показать его глазам песка больше, чем было на самом деле, частично ослепив противника на долю секунды. Мне этого хватило.

«Никогда не оставляй в живых свидетелей того, что ты — маг разума», — прозвенели в голове слова Лу.

Древо копья все еще было в верхней позиции, так что, вместо того, чтобы перехватить свое оружие поудобнее, я просто провалился всем корпусом вперед — в сторону противника, проходя за линию острия полуторного меча.

Огрызок копья вошел бретеру прямо в горло, перебив позвоночный столб и выйдя с обратной стороны. Парень попытался дернуться, и достать меня в последнем ударе, но я перехватил его руку своей, удерживая противника нанизанным на древко. Через несколько секунд он дернулся в последний раз и осел на песок сломанной куклой.

Первая кровь пролилась, я выиграл.

И да, шоу удалось, но с совершенно иным привкусом, нежели планировалось изначально.

Ко мне быстро подошел Орвист и еще пара гвардейцев, которые вместе с секундантом маркиза засвидетельствовали, что бретер погиб во время дуэли и свершенное мной не является смертоубийством, за что меня можно было бы привлечь к суду.

После формальностей виконт увлек меня прочь в площадки, оставив стражников и секунданта разбираться с телом, а зрителей — обсуждать подлую низость, на которую пошел не желающий проигрывать фаворит короля.

— Ты же видел? Видел же? Мне не показалось? — жарко спросил я Орвиста, когда мы, вроде как, остались одни.

— Еще как видел, — процедил сквозь зубы гвардеец, — да все видели, что именно произошло.

— Ну, король свои сплетни получит сполна, — невеселая ухмылка как-то сама вылезла на лице.

— Я думаю, на этом ничего не закончится, — хмуро сказал виконт, но не уточнил, что имел в виду.

В тот же день состоялась беседа с королем, но Кай Фотен только разводил руками: прямо сейчас он не мог дать мне никаких ответов и предлагал самому прощупать сознания герцога и его сына, когда те окажутся рядом.

Меня теперь буквально сторонились, так что никаких новых вызовов или попыток меня спровоцировать на конфликт не наблюдалось. Я спокойно вернулся к работе.

Идея с чанами для белья и замена сырой воды на кипяченую, стала давать свои плоды. Рост заболеваемости замедлился, но недостаточно. Несколько раз я посещал лазареты вместе с Гареном, и реально ужаснулся методам местной медицины. Стерильность? Чистота? О чем вы вообще, господа? Грязные тряпки вместо перевязи, кое-как промытые раны, слишком много умирающих от гангрены на ровном месте. Я спросил про ампутации, но лекарь только покачал головой: с этим здесь были сложные отношения, и я понимал, почему.

В средневековье доля успешных ампутаций редко переваливала за половину от всех операций, то есть это пациент не умирал на столе. После еще минимум треть умирала от заражения крови, инфекций и прочих осложнений. Мне вспомнилось, как я читал о том, как хирурги более позднего времени — XVII-XVIII веков соревновались в отпиливании рук и ног на скорость. Ставились какие-то официальные рекорды, ведь считалось, что выживаемость и «чистота» среза напрямую зависит от скорости работы пилой. И все это без анестезии, с палкой в зубах.

Но ведь в процессе можно же было просто обрабатывать раны, да и руки самим целителям. Маги — ладно, они работали наверняка, но обычные лекари сначала ковыряются в гнойной ране тяжелого больного, а потом, вытерев руки об фартук или какую тряпку, этими же руками лезут к относительно безопасной царапине или ране. В которую моментально заносят чужую инфекцию.

Как в одном фильме не хотели мириться с недобором в армию, так и я не собирался мириться с этой вопиющей ситуацией. Мыло всех проблем не решало, нужно было что-нибудь действенное и убойное. Что-нибудь спиртосодержащее.

Мои знания об изготовлении спирта заканчивались где-то на уровне среднестатистического миллениала, то есть я мог рассуждать о выдержке виски в дубовых бочках и преимуществе перегонного спирта перед спиртом из ректификационной колонны, но как добывались оба продукта, я знал смутно. Про процесс ректификации можно даже не думать — я и слово это когда-то с трудом выучил, а вот о добыче спирта перегонкой для медицинских целей можно было бы и подумать.

Когда я только прибыл в этот мир, то думал о самогоноварении как способе заработать на жизнь, но для устройства даже простейшего, в моем понимании, аппарата, нужно было слишком много ресурсов и специфических деталей. Тем более, как можно говорить о выгонке каких-либо напитков, если я даже не знаю, как определить процент содержания спирта в растворе? Как выглядит домашний спиртометр я знал — стеклянный поплавок. Принцип тоже был понятен, а вот как определить крепость изделия без благ цивилизации, не имел ни малейшего понятия. Единственный доступный мне способ — поджигать жидкость и смотреть, хорошо горит или нет, то есть много спирта в продукте или еще недостаточно. Вот для целей производства антисептика моих знаний должно хватить. Тем более, не так и много же понадобится спирта, так?

Были у меня и персональные надежды, связанные с самогонным аппаратом. Я наконец-то получу что-то достаточно эффективное в плане обеззараживания поверхностей и ран, так что перестану шугаться каждой царапины. Прививку от столбняка, которую надо было освежить в 25 лет в ближайшей поликлинике, я проигнорировал. Просто поленился. Сейчас же, оказавшись в средневековье, очень об этом жалел: еще бы на десять лет был бы гарантированно защищен.

Короля своими идеями напрягать не стал, так как все нужное мог достать самостоятельно, а что не мог — можно попросить помощи у Вилы де Шонц. Собственные деньги у меня были, так что даже если придется заказывать какую-то деталь у кузнеца, с этим проблем возникнуть не должно.

Сначала я прикинул, что можно использовать в качестве сырья. Конечно, по всем правилам стоило бы поставить брагу, но как запустить туда дрожжи, чтобы они начали работать — без понятия. В моем мире для этого покупались дрожжи в магазине и просто высыпались в чан, бутыль или бочку. Так что я решил пойти самым простым путем: реквизировать бочку испорченного вина из армейских запасов.

Я знал, что спирт можно выгнать из чего угодно, так почему бы не взять жидкость, в которой он гарантированно был? Само вино было малопригодно к употреблению — мерзкое, прокисшее, отдающее уксусом. Но запах был у него однозначный — спирт в наличии, что и было мне нужно.

Остался вопрос с самогонным аппаратом. Никаких резиновых трубок, змеевиков, стеклянных холодильников на проточной воде из-под крана, тут, конечно же, не наблюдалось. Так что я заперся в своем импровизированном кабинете и начал изводить один лист пергамента за другим.

«Не меньше пяти медных кло за штуку», — скользнуло по границе сознания, когда я отправил очередной лист на край стола — в стопку испорченных и исписанных.

Меня как-то перестали заботить простейшие бытовые вопросы: где спать, что поесть, как найти работу и протянуть до следующей оплаты. Только сейчас, имея возможность думать, а не выживать, мне в голову стали приходить какие-то дельные мысли и идеи, я стал более-менее умелым бойцом и больше занимался умственным трудом или тренировками с гвардией, чем вопросами выживания.

Сколько серебра уходило на мое питание ежедневно? С учетом отваров, неплохого вина, свежей выпечки? Сколько платили людям, что чистили мой нужник, приносили еду, таскали каждый вечер воду в большую медную ванну? Сколько стоит каждый день уголь, который я трачу на подогрев воды? А дрова камина?

Как только я начал прикидывать свой текущий уровень жизни, то даже немного присвистнул. Не меньше половины золотого в день. По очень скромным прикидкам только на текущие расходы. Когда-то мы с Лу и Илием могли спокойно жить на эту сумму неделю — три взрослых человека.

Было ли мне неуютно от свалившегося на меня знания? Самую малость. Ведь даже жизнь во дворце не давала мне всех тех благ, которые были у меня в Москве. Проточная горячая вода в любой момент. Безопасное питье, гарантированно чистая пища без угрозы подхватить каких-нибудь паразитов. Я со своей шизой конкретно достал местных кухарок, заставляя их прожаривать мясо чуть ли не до состояния подошвы, а если посуда, которую приносили мне с едой, была недостаточно чистой, то весь поднос отправлялся обратно, пусть и за мой счет.

Так что выгнать спирт очень хотелось. Хотя бы для себя.

После целого дня черканья и прикидок я пришел к выводу, что мне надо делать конструкцию в стиле «кастрюля-скороварка», с выходящей наружу медной трубкой, которая будет спиралью заходить в зону охлаждения, для выпадения конденсата.

Воодушевленный своей прозорливостью, на следующий день я пошел по ближайшим кузнецам и мастерам со своими корявыми чертежами. Там меня быстро спустили с небес на землю: отлить требуемые мне трубки было практически невозможно — только сплошное изделие. Мне же требовалась еще и герметичность по всей длине, так что с кузнецами случился облом. Тем более, медь здесь была не слишком популярным материалом, все больше по железу.

Вернулся я из своего похода по мастерам в расстроенных чувствах — столько времени убить и все зря! Ну мне нужен был этот импровизированных змеевик! Без него никак!

Я стал вспоминать, кто может исполнить для меня подобный заказ. Маг земли? В теории, он мог бы проточить мне отверстие в медном прутке, а потом я смогу аккуратно согнуть его в нужную форму. Но для этого надо идти искать, где там теперь живет королевская торговая гильдия — основная масса магов земли состояла у них на службе, занимаясь укреплением корабельных и прочих механизмов. Да и пустят ли меня к ним? И сколько будет стоить такая работа? А это придется опять тащиться к королю…

Я пока выпал из поля зрения Кая Фотена и немного отдалился от дел двора, занимаясь своим проектом и краем глаза контролируя историю с кипяченой водой для армии, но как только я попадусь под ясны очи монарха, он меня мигом припашет. Как минимум — подслушивать мысли его вельмож, которым Кай справедливо не доверял.

Так что от встречи с королем стоит избегать всеми способами.

Ночью мне снилось лото, первая игра, которую я проводил для Фотена и аристократов Клерии, а также мертвец-усач, который синей рукой забрал из моих рук кошель с золотом.

С одной стороны, совесть как бы говорила мне: ты так и не выяснил, кто кокнул толстого герцога-главнокомандующего, но мои мысли пошли в совершенно ином направлении. Лото! А конкретно — подарок королю в виде игрового набора. Он был выполнен очень тонко и искусно, а занимался работой ювелир. Может, мне помогут мастера по драгоценным металлам и камням и в этот раз?

Пока я завтракал и собирался в поход по уцелевшим ювелирам, то пытался вспомнить все, что знал о металлах. Свинец в качестве материала для змеевика был отвергнут сразу, хотя плавился он очень легко: мне этим спиртом пользоваться, а свинец гарантированно вступит в реакцию с парами спирта и водой. Не очень хотелось бы втирать такой раствор в собственную кожу или открытые раны. Конечно, отравление заработать будет тяжело, но никто же не отрицал накопление тяжелых металлов в организме, ведь так?

Я знал, что в химические реакции крайне неохотно вступают золото и серебро, но делать змеевик из желтого металла — это уже перебор особенно для меня. Так что вся надежда была на более дешевое, но при этом такое же полезное серебро. Причем мне не нужен был металл ювелирной чистоты — сойдет любой чистоты, главное, чтобы физические свойства не слишком уходили в сторону.

Для того, чтобы найти ювелира, пришлось взять коня и отправиться в сопровождении Орвиста в пригород — виконт отказался отпускать меня одного.

Я полгода не сидел в седле, и забыл, какое это сомнительное удовольствие. Так что пока проскакали десяток лиг, я отбил себе всю задницу и проклял и самогонный аппарат, и спирт и вообще, всю эту жизнь.

Ювелира нашли достаточно быстро, а когда мужичок разглядел на моей шее баронскую цепь — так и вовсе оттаял и стал приторно сладким. На самом деле, откуда у него заказы в такие времена?

Пришлось долго объяснять мастеру, чего я от него хочу и из каких материалов.

— Трубка должна быть с максимально тонкой стенкой, идеально, вот такой — я тыкнул пальцем в серьгу на прилавке, толщиной в миллиметра полтора, — а если получится, то еще тоньше. А внутри полость ну в пять стенок максимум. Вы же можете протянуть такую тонкую трубку?

Ювелир был озадачен. Он ожидал, что сейчас молодой вельможа закажет у него оправку для баронского жетона или какие-нибудь украшения, типа перстней, а я приперся с какой-то вундервафлей, которую непонятно как надо делать.

Дело сдвинулось с места, когда я заявил, что аккуратность не требуется, нужна только герметичность, да и все изделие из серебра делать не обязательно — стыки и швы можно обработать другими материалами.

Ювелир чуть приободрился и заверил, что за неделю сможет собрать для меня змеевик протяженностью в метр-полтора, загнув серебряную трубку широким радиусом и обработав швы оловом. Моим главным требованием была герметичность — чтобы пропуская через конструкцию воду, нигде не появлялось капель, а при погружении с запаянными концами — не всплывали пузырьки.

Саму трубку мужчина планировал делать из нарезанного листа серебра, который он собирался то ли выковать на заказ, то ли прокатить через металлические валики. Потом он уже протащит серебро через специальную «машинку», на которой тягались серьги или круглые элементы оправок, используя в качестве каркаса другую проволоку. Получатся отрезки свернутой трубочкой серебряной фольги по десять-пятнадцать сантиметров, швы которой мастер планировал запаять оловом или другим металлом. Вот только перед пайкой это все придется согнуть в нужную форму, а потом уже заделывать образовавшиеся швы и дыры… Короче, все выглядело очень хлипко и ненадежно.

Мастер лупанул мне за спецзаказ конский ценник — два «короля» задатка на материалы и, частично, за работу, вне зависимости от того, устроит меня конечный результат или нет. Пришлось расстаться с золотом в надежде, что ушлый мужик все же справится с задачей.

Вернулись во дворец ближе к вечеру, и сразу же попали в коготки Вилы де Шонц, которая моментом потащила меня к королю.

— Я слышал, ты к кузнецам пристаешь? — не здороваясь, начал монарх, как только я вошел в его покои.

Время было уже позднее, и король прямо сейчас собирался ужинать. Сервировано было на троих: справа от короля сидела Лу.

Я занял свободное место напротив богини и посмотрел на Кая, в глазах которого бегали дьяволята. От короля не укрылась наша размолвка с богиней — уверен, донесла де Шонц.

Лу выглядела как обычно, правда, сменила свой привычный костюм странствующей аристократки на более подходящее двору платье. Ее волосы были убраны в высокую прическу, на шее — простой медальон из серебра, плечи чуть открыты, демонстрируя взгляду белую кожу шеи и четко очерченные ключицы. Сейчас богиня была похожа на светскую львицу, а не на странствующее божество в поисках своей паствы, жреца и денег на храм.

— Король, я думаю, Антон был занят убийством бретеров и рисованием в своей комнате, -— с ядом в голосе сообщила Лу, беззастенчиво покопавшись в моей голове.

Я в этот момент как раз накладывал мясо в тарелку, чтобы присоединиться к начавшейся без меня трапезе, и чуть не уронил кусок на пол.

Я с неприязнью посмотрел на богиню. Создавалось впечатление, что сам факт моего существования ее теперь тяготит: мы все еще были связаны магией Матери, но больше ничем я ей не мог быть полезен. Так что расценивала меня Лу как балласт, с которым надо нянчиться, а временами — и беречь, чтобы не поранился.

Подобное отношение было мне не в новинку, мы просто вернулись к тому, с чего начинали.

— Бретер был необходимой жертвой, — спокойно ответил я богине, накалывая на трезубую вилку кусок мяса, — он пытался меня убить.

Лу и Кай как-то нехорошо переглянулись, и я понял, что мою точку зрения они не разделяют. Да что они вообще понимали? Это я встретился с рыжим лицом к лицу и видел, как он игрался со мной.

Вина за столом не оказалось — король старался не слишком налегать на этот напиток, чаще предпочитая холодные отвары из трав, которые отлично освежали, тем более, лето уже наступило, и в замке было душновато, так что я плеснул в кружку темного варева. Вкус был неплохой, но чем-то смутно знакомый.

Когда я понял, что именно пью, было слишком поздно.

Голову будто накрыло ватой, и я перестал чувствовать сознания короля и Лу. Я попытался дернуться из-за стола, но сзади на меня навалилось четыре гвардейца, прижимая к стулу и не давая шевельнуться. Среди моих пленителей был и Орвист.

— Суки! За что?!

Меня опять опоили, опять лишили ментальных сил, причем в этом теперь принимала участие и Лу. Я с ненавистью посмотрел на эту лживую дрянь, которая, за текущей ненадобностью, решила запереть мою тушку подальше от острых предметов, опасностей и ментальной магии. Лишь бы с ней ничего не случилось.

Гвардейцы быстро меня скрутили, связали и посадили обратно на стул. Все это время я грязно ругался, вспоминая все те конструкции, которые успел придумать в перерывах между сеансами каленого железа на моей коже в подземельях.

— Ты! Ты дал слово, мелкий выродок! И что теперь?! Так благодаришь за службу?!

Мои глаза налились кровью, и будь моя воля, я бы сейчас навалился на Фотена и вырвал ему глотку зубами.

— А ты?! — Мое внимание перекинулось на подошедшую Лу, — решила избавиться? Получила храмы и паству, сдалась и все, в расход счетовода? Ты вообще знаешь через что я прошел из-за тебя?

Вместо ответа богиня коснулась рукой моего лба и заставила отключиться. Мое сознание поглотила тьма.

В следующий раз я пришел в сознание уже в своих покоях — Орвист при участии Илия деловито заливали мне в глотку раствор. В комнате были еще несколько гвардейцев и Лу, которая переоделась в свои привычные штаны и рубашку.

Увидев предательницу, я зарычал и чуть не откусил виконту палец, который он еле успел убрать от моего рта. Сноровки у гвардейца не хватало — чай, не палач — так что большую часть отравы у меня получилось выплюнуть ему в рожу.

— Хватит, — дала команду Лу и подошла ко мне.

— Что, лишишь меня сил, но побоялась встретиться напрямую? — криво ухмыльнулся я.

Богиня ничего не ответила, положила руки мне на голову и утащила в свои чертоги разума.

Я моментально сориентировался, и пока богиня ничего не успела сделать, попытался вызвать ментальный конструкт. Ничего, пустота.

— Пока действуют травы, тут ты просто гость без сил и возможностей, — спокойно сказала богиня, стоя ко мне спиной.

Выглядела она точно так же, как и секундой раньше в моей комнате.

— И что, будешь избивать, как тогда, в Трейле? Выжжешь мне мозги?!

— Ты и сам с этим неплохо справляешься.

Я не понимал, о чем говорит богиня, о чем сразу же ей сообщил в максимально грубой, но доступной форме.

Вместо ответа Лу провела перед собой рукой, и я увидел сцену: дуэльная площадка, на которой сражаются двое. Молодой рыжеволосый парень из последних сил отступает под нажимом крупного мужика, в котором я узнал самого себя. Вот, парень ставит верхний блок, чтобы отразить мощный удар сверху, но мне плевать — я опускаю свое копье прямо на лезвие, которое разрубает древко.

На этом моя атака не заканчивается и, в тот же миг подняв облачко пыли концом оставшейся в руках палки, демонстративно пробиваю ничего не понимающему противнику горло острым концом обрубка. Тело, насаженное на деревяшку, дергается, но я удерживаю поверженного противника на весу. И только когда конвульсии стихли — упираюсь ногой в грудь трупа и сталкиваю труп несчастного с древка, которое выходит с мерзким чавкающим звуком.

«Ложь! Тебя там даже не было! Ты лжешь!»

Богиня не смотрит на меня, а показывает следующее видение. Я иду вместе с Гареном и с каким-то азартом и весельем рассказываю, что больным можно отрезать ноги и руки на скорость, а потом смотреть, сколько выживет, а сколько — загнется. В моих глазах нездоровый блеск, а Гарен косится на меня, будто впервые видит.

Следующее видение. Служанка приносит мне ужин, но тарелка слишком грязная. Вместо того, чтобы как обычно отослать девушку обратно на кухню, я хватаю ее за волосы, затаскиваю внутрь комнат и там заставляю вылизывать грязь сначала с посуды, а потом с собственных сапог.

«Это ложь! Зачем ты опять мне лжешь, тварь?!»

Теперь мы стоим в моем кабинете. Я что-то истерично черкаю на пергаменте. Рядом — куча исписанных и порванных бумаг. Вот рисунки перегонного аппарата, а рядом — какие-то кляксы и полосы, похожие на рисунки черной дыры. Или бездны. Внезапно я застываю и смотрю в одну точку. Из видения слышится голос Лу:

— Антон, ты здесь? Антон, ответь мне!

Я не реагирую и возвращаюсь к своей «работе». Когда пергамент заканчивается, я вскакиваю со своего места и, вымазав руки в чернилах, начинаю рисовать на стенах. Причудливые изгибы линий переходят в очертания каких-то механизмов, назначение которых я не знаю, а в итоге все сливается в огромный глаз, из которого на меня смотрела сама тьма.

Зачем она лжет мне? Зачем показывает эти фантазии? Я помню эти дни, я помню, что я делал.

«Это не ложь, Антон. Это теперь ты».

Мысли богини были полны сожаления.

«Нет! Не я! Это не мог быть я!»

Она наконец-то повернулась ко мне, и я увидел огромную печаль в ее глазах.

Богиня опять пытается меня обмануть, она всегда мне лжет.

«Ты сделал все это, Антон. Не помнишь, но сделал. Смотри сам, свои же воспоминания».

Богиня коснулась моей груди и вырвала часть моей памяти, отправив в сторону, разворачивая воспоминание и делая его видимым.

Я стою в камере герцога Регона. Толстяк лежит на боку и кряхтит — матрац для его туши слишком тонкий и сейчас ему было неудобно. Я подхожу к нему, кладу на плечо руку и силой магии начинаю методично сминать его сознание. Герцог начинает хватать воздух, мелко трястись, но я не ослабляю хватку, растворяя его «Я» во тьме бездны. Все оказалось кончено буквально за минуту, после чего я заглядываю в лицо с вываленным изо рта языком, чтобы убедиться, что эта свинья сдохла, и зову гвардейцев.

«Это сделал ты, Антон, не отрицай».

Я начал вспоминать. Герцог дышал, когда я вошел внутрь? Или это такая хитрая иллюзия? Нет же, он был мертв! Его кто-то отравил! Он был холодным, я помню! Эта дрянь пытается меня обмануть. Опять.

Я сделал единственное, что было мне сейчас доступно — я попытался броситься на Лу и придушить маленькое лживое божество.

Уже почти дотянувшись до горла богини, я замер — обе руки Лу были сейчас погружены в мою грудь по локоть. Мое сознание пронзили тысячи игл, это было настолько ужасно, что я даже ментально не мог кричать, просто замер.

Прямо сейчас Лу методично шарилась по закоулкам моего сознания и души. Без барьеров и магии, на чужой территории, я был абсолютно беззащитен и открыт перед ней.

«Хватит! Не надо! Хватит!»

В этот момент Лу вырвала руку из моей груди, сжимая в кулаке извивающийся жгут чистой тьмы. Богиня бросила на него взгляд, и тьму в ее руки пронзил яркий синий свет, растворяя и уничтожая эту часть… Чего? Моей души?

Сколько раз Лу вырывала метастазы тьмы, которые пустила в моей душе бездна, после чего сжигала их силой своего разума, я не знаю. В чертогах не было времени в привычном смысле, так что с одинаковым успехом мы могли находиться там и миг и десять часов. Под конец лицо богини потемнело, на лице и руках проступили черные вены, а фиолетовые глаза налились кровью.

В какой-то момент я почувствовал, что со мной закончили. Богиня отпустила мою беспомощную и истерзанную душу и, устало махнув рукой, мощным толчком отправила меня обратно, в мир живых.