Последний город Романовых

Глава 11. Не время умирать

Пистолет не выстрелил. Металлическая перчатка Костаса сжала оружие с такой силой, что коробка затвора деформировалась.

— Кощей, зараза, да очнись ты! — богатырь, уже вошедший в круг, с размаху отвесил мне подзатыльник. — Ты че? Сдохнуть захотел?

— Марина мне изменяла. Я видел…

— В задницу её! — Костас рубанул рукой по воздуху. — Слышишь, в задницу! Добро пожаловать в общество разбитых сердец. Вставай, Кощей! Да чего ты сидишь?! Сам подумай, правда ли то, что ты видел? Эта старуха культисткой же была. Мало ли в какие иллюзии ее магия тебя сводила. Кхан, черт подери. Вставай! Я ради тебя всю нашу команду по тревоге поднял! Они нас с другой машины прикрывали.

Другой машины?! Так за нами от самой больницы был хвост.

— Откуда ребята вообще здесь взялись?

— Ты чё, с дуба рухнул? — богатырь аж забрало поднял от удивления. — Думаешь, из больницы тебя бы вообще выпустили без прикрытия? Я кое-как с начальником охраны договорился, чтобы наших на слежку взяли. Давай, вставай! Ардент с парнями там у дверей насмерть стоит! А ты тут в суицидника играешь.

— Клоака Древних, — заорала Драмина, швыряя гранату в соседнюю комнату. — Они всё лезут и лезут, через тени. Командир, уходить надо! Роберт, вставай. Ты обещал мне.

Обещал. Да, точно обещал. А свои общения я всегда выполняю. Сосредоточившись на этой мысли, я поднялся на ноги отбросив в сторону бесполезный пистолет. Моя стихия — магия. Мой аспект — Смерть. И сейчас эссенции смерти в квартире, да и в доме в целом, прямо пруд пруди.

Драмина и Костас, стреляя из всех стволов, начали прокладывать путь к выходу из некогда роскошных апартаментов ведьмы. Теперь же, тут всё было залито кровью, в воздухе витал запах аммиака, а вдоль стен лежали трупы тварей. Не знаю, сколько я провел в трансе, но точно не меньше получаса.

Пока друзья стреляли, я аккуратно заливал помещение струями огня, не давая образовываться крупным теням. Из них всё лезли и лезли омерзительные твари Йог-Сотота. Когда до двери оставалось рукой подать, я уловил через ментат как в трех комнатах за нашими спинами собирается целая орда тварей. Они готовились зажать нас с двух сторон на лестничной клетке.

— Костас, впереди засада! Они на тебе! — крикнул я в ту же секунду, когда пулемет затих. — Я же займусь теми, что сзади.

Вдох. Вобрать в себя ту эссенцию смерти, что черным ковром застилает пол на всем этаже. Линейно-динамический фокус — усиление, сжатие, сжатие, смена диапазона выброса энергии. С двух моих рук в опасные или занятые монстрами комнаты полетели два крупных шара из белого пламени. Огонь — моя стихия! И я научился его понимать без лишних слов.

Свет от шаров белого пламени не разгонял тени, но выпускаемые им инфракрасные лучи разогревали до предела все материальные предметы в комнате. Вспыхнули и тут же обуглились деревянные полки. Прямо под стеклом старой картины, загорелось полотно с изображением. Вспучился паркет на полу и, наконец, раздался тошнотворный многоголосый крик десятков сгорающих заживо тварей Йог-Сотота. Твари попались в свою собственную ловушку.

Пламя — это реакция окисления. Гореть может и металл, если создать для этого соответствующие условия. Магия же — краеугольный камень науки. В ней есть концептуальное пламя, которое горит до тех пор, пока есть энергия, независимо от вида топлива. По этому же принципу наличия энергии живут все обитатели мира Муспельхейма.

Мои фокусы изменились. Не знаю, как и из-за чего это произошло, но я просто понял — вот прямо сейчас — что могу управлять ими… иначе. Будто где-то в глубине подсознания проснулись воспоминания о фокусах, которым нет названия. Может это фокусы Древних, доступные только со второго круга. Или подарок от Джона и Саджи, покопавшихся в моих мозгах. Или источник этих знаний и вовсе что-то новое и непонятное.

Иное применение фокусов. Я уменьшил диапазон выброса энергии, так чтобы оно вырывалось из фокуса наружу, только в виде инфракрасного излучения. Именно оно вызывает эффект нагрева и воспламенения материи.

Я создал третий фокус Солнца — так я его назвал — и швырнул в соседний коридор, поддерживая нить подпитки маной. Потом сделал четвертый и чуть не потерял сознание, едва удержав контроль. Значит, в сумме я могу сейчас контролировать до шестнадцати фокусов или до четырех линейно-динамических?! Надо запомнить.

Мысли о магии помогли отвлечься от того, что показала ведьма. Но тут меня за шкирку схватил Костас и впечатал в стену. Да так, что я теперь висел над полом.

— Какого хрена?! Ты нас своими огненными шарами всех решил завалить? У меня в доспехе уже задинцу припекает! — ментат пехотинца пылал от злости. — Тебе баба сердце разбила? Хрен с ней! Я тебе друг, а не дуболом, который сопли за тобой подтирает. Ты хоть помнишь, что я тоже с женой расстался? Что я дважды чуть не сдох, пока за тобой в по закоулкам ада шаталася? Нет, не помнишь. Так вот я тебе напомню, эгоцентричный кусок дерьма, что ты не пуп вселенной!

Богатырь отпустил меня, и я сполз по стене на пол. Но не упал и не сводил глаз с лица друга. А его понесло.

— Ты в курсе, что мать Драмины лежит в больнице? А когда мы вернулись из Питера, пришлось целую делегацию из докторов вызывать, чтобы ее перевезти в охраняемое место? Что у Карла, нашего больного всезнайки, есть б**ть уже один сын и второй ребенок на подходе. В девятнадцать, сука, лет! Леди уходит куда-то по ночам из общаги и бог его знает как, но я чую от нее запах магии Древних. А ты слышал? Нет, не слышал. А Эша всё время плачет по ночам. Прямо во сне. Из-за воспоминаний о Питере. Там всю ее родню — деда, маму, папу, брата с сестрой и остальных — убили на ее свадьбе. Я тебя спрашиваю, Роберт! Какого хрена я, едва вступивший команды боец, это знаю, а ты нет?

— Я…

— Лучше заткнись! Засунь свои оправдания себе… — зло рявкнул разъярённый богатырь, — сам знаешь куда. Ты наш капитан! Мы тебя выбрали Роберт, и ты согласился. Ты провел нас там, где все остальные элиры подыхали или терпели неудачи. Так что поздно менять рельсы. Вставай на них и езжай вперед. И вот еще что!

Палец богатыря указал на Драмину, стоящую уже в коридоре. Дочь Моисея не могла видеть и слышать наш разговор.

— Ты! Конченный! Муда-звон! — по слогам процедил пехотинец. — Если обидишь её, я тебя сам на тот свет отправлю. Для профилактики. Ты же у нас обречен на бессмертие. А теперь вставай, мой друг Роберт. Вижу по глазам, что мозги у тебя встали на место.

— Марина…

— Да, забей ты на нее! — богатырь сменил обойму в пулемете. — Слушай, Роберт. Я тебе друг, товарищ, коллега, да я даже трусы свои последние готов тебе отдать. Так что послушай, что я тебе скажу. Я, конечно, понимаю, что ты ни хрена о прошлом не помнишь, но тебе, сука, двадцать шесть лет, Роберт! А это не шестнадцать и даже не восемнадцать. По-любому где-то там, на Земле, была в прошлом девка уже разбивавшая тебе сердце, а может и не одна. Небось, еще и станцевала на его осколках. Ты просто не помнишь, Роберт. Такие твари, как твоя ведьма Маринка, уже наверняка встречались в твоей жизни.

Отменив фокусы, я похлопал себя по щекам. Знаю, эти чувства надо пережить и на это уйдет какое-то время. Но друг прав. Я не центр вселенной и мир вокруг меня не крутится. Надо жить дальше и оправдать, наконец, оказанное мне доверие.

— Кощей, я про Драмину не шутил, — сказал Костас, выходя из квартиры в залитый кровью коридор. — Я тебя правда убью. Она слишком многое сделала для нас обоих, чтобы я закрывал глаза на твою безалаберность.

— Услышал. А теперь позволь мне пойти впереди команды. Кажется, я знаю как нам пробиться к выходу этого богом проклятого дома!

В коридоре к нам присоединилась пятерка стрелков, возглавляемых Ардентом. С ним были Люци, Карл и Эша. Последнего члена группы я не узнал. Взрослый мужчина с лицом бывалого военного вместо приветствия коротко кивнул, указывая на лестницу.

Стреляя из винтовки Ардент, крикнул.

— Командир, лифтовая шахта заблокирована. Там всё органикой поросло, будто шахта стала горлом какой-то очешуенно большой твари.

— Может через окна выйдем? — предложил я. — Хотя тут семнадцатый этаж. Значит, идем по лестнице. Я впереди. Драмина и Ардент меня прикрывают. Остальные держат под контролем заднюю полусферу.

При входе на лестничный пролет, по телу пробежалась волна мурашек. Прямо на стенах начала расти плоть, появлялась непонятная слизь, и вся эта гадость разрослась прямо на глазах. Будто всё здание потихоньку оживало. Ни выстрелы, ни моя магия, не дали хорошего результата.

Шестнадцатый этаж.

Я изменил конфигурацию линейных импульсов, наполнив их магией духа и усилил эссенцией смерти. Получилось точечное смертоносное заклинание, убивающее душу тварей Древних. Назвал фокус «Пальцами Смерти».

Пятнадцатый этаж.

За счет быстрого убийства мной тварей, группа стремительно спускалась вниз. За нами уже неслась толпа выживших монстров с пройденных этажей. Они продолжали лезть из теней, и мне пришлось заливать впереди себя пол легким пламенем, дабы уродцы Древних не перегородили нам путь.

— Пуст, — заорал Костас, отбрасывая пустой магазин пулемета, и протянул руку в сторону своего бортмеханика.

— Пуста, — ответила ему Эша, показывая, что у нее нет ни одного сменного магазина.

Тут молчаливый солдат достал из крупного поясного кармана какой-то складной пистолет-пулемет. И передал его пехотинцу. Снова молча, не сказав ни слова. Бортмеханику в руки легли сменные магазины. Боже, да он же простой человек, а не одаренный, как мы! И влез в такую адскую дыру, что не всякий маг с уровнем сто плюс выжить сможет.

На тринадцатом этаже стены дома уже полностью покрывала плоть и виднелись мелкие сосуды. Под ногами хлюпала слизь, вперемешку с моим жидким пламенем. Горит оно не сильно, даже обувь не подпаливает. Но тени разгоняет хорошо. Сзади раздавались редкие выстрелы из автоматов. Мы спасались бегством, так как попросту не было шансов победить эту нескончаемую волну монстров, лезущих изо всех щелей.

Ардент прибег к магии своего магического элемента. Он начал ставить на лестницах земляные щиты, которые на время задерживали тварей. У Карла элемент воздуха. У Костаса огонь. У Драмины вода. У Люци свет. У меня, земля, огонь и дух. Так что только мы с Ардентом могли таким макаром выигрывать время.

На десятом этаже стало совсем скверно. Вены на стенах оживающего здания начали пульсировать, а плоть наросла так, что не всякая пуля пробивала ее насквозь. Но это еще полбеды. Мы увидели, как эта плоть пожирает тела убитых тварей. Их трупы растворяются за секунды до состояния той самой слизи и тут же впитываются в стены.

На восьмом этаже монстры оторвали Карлу ногу чуть ниже колена. Мой недосмотр. Клешня выпрыгнула из тени монстра, которого я плохо залил огнем. Тело раненого понесла на себе Эша, продолжая отстреливаться из пистолета.

На шестом этаже моя магия перестала воспламенять жидкости на полу, так что пришлось сначала бить вперед конусом «Разрушения Духа», выжигая ментальные конструкции оживающего дома. И только потом заливать всё огнем. Уже половину запаса маны израсходовал.

Третий этаж, точка невозврата. Назад дороги уже нет. Я остановился на лестнице не смея сделать ни шагу дальше. Впереди висело подёргивающееся зеркало искаженного пространства. Чертова магия Древних именно на этом и специализируется! Путь в один метр может растянуться на десятки километров, а время ускориться в тысячу раз. Зайдем внутрь и все покойники.

Драмина отреагировала первой. Перемахнув через перила, она через вертикальный лестничный колодец долетела прямо до первого этажа. Там приземлилась с перекатом и, поднявшись на ноги, тут же начала стрелять в одной ей видимую цель. Следом сиганул вниз Ардент. Костас потянул за металлический тросик экстренного сброса тяжелого доспеха. Еще до того, как все элементы брони с него спали, богатырь уже летел вниз. Приземлился и, без всякого гашения силы удара, тут же дал знак что готов поймать раненого Карла.

— Нет, не надо. Тут же высоко, — заорал парень, хватаясь за Эшу. Но бортмеханик подняла его над собой и швырнула вниз. — А-а-а-а-а-а-а-а-а!

— Догоняй, капитан, — крикнула светлоликая, прыгая следом за болезненным.

Костас поймал напарницу, прижал к себе на секунду и только потом поставил ее на ноги. Все это я видел уже в полете, уйдя в прыжок через полсекунды после Эши.

Первый этаж. Я не сразу понял в какого противника стреляют члены команды. Там же просто стена…. Живая. На месте выхода из богом проклятого оживающего дома.

Недолго думая, я распустил облако своего ментата до предела. Надо проверить другие выходы. Их нет! Все стены покрыты мерзкой пульсирующей плотью. Под ногами хлюпает жижа. Что происходит в подвале, даже думать не хочется.

Наконец уловив где-то вдали ментаты других людей, я направился к ближайшей стене. Если нет прохода, надо сделать новый. Сжечь наросшую плоть, вырвать кусок стены и снова сжечь плоть на другой стороне.

— Все внутрь! Мы тут не удержим оборону, — заорал я, пропуская ребят внутрь квартиры на первом этаже.

Я зашел последним, и, обогнав всех, тут же начал пробивать путь к заросшему плотью окну. Проклятый дом явно не хотел нас выпускать из своего чрева. Но скорость нарастания органических тканей оказалась недостаточно велика. Я выжег дыру, выломал часть стены вместе с оконной рамой и снова последним выбрался наружу.

В нос ударил свежий морозный воздух. После аммиачного смрада внутри дома, он пьянил похлеще алкоголя.

На наши фигуры тут же направили прожекторы с бронетранспортеров.

— Свои! Свои! — закричал кто-то у бронемашин. — С ними майор Дядько! Они в охранение к тому парню шли. Да чего вы там стоите! Быстро к нам. Тут черт-те что творится.

Пока мы подбегали к военным, где-то вдали забили куранты в Челябинском Кремле. Вот и наступило 31 декабря 2029 года, черт побери!

Вокруг элитного жилого комплекса уже кружило несколько вертолетов. Они прожекторами подсвечивали то, во что превратилось некогда прекрасное здание. Я не ошибся, когда подумал что здание оживает. Оно и снаружи уже целиком покрылось плотью с плотной пленкой. Ее не удалось пробить даже крупнокалиберным пулеметам, навешанным на обвес вертолета.

К нам подбежал какой-то связист с трясущими руками. Глаза широко распахнуты, взгляд как у рыбы. С рюкзаком-рацией за спиной, где что-то тренькнуло. Наш молчаливый сопровождающий тут же взял в руки рацию.

— Дядько на связи… да, объект и сопровождение выведены из здания… Потерь нет, есть один раненый средней тяжести… ногу парню укоротили… да, объект класса Клипот… да… такое ни с чем другим не перепутаешь… да ты и сам картинку с вертушек видишь… эта чудовищная хрень, судя по размерам, уже лет двадцать росла в самом центре Челябинска… да… да… она пустила корни во всё что может… других живых людей в здании мы не встретили… что там сейчас внутри творится, одному богу известно…

Про клипот, я не то чтобы слышал. Просто из глубин памяти всплыло одно из инстинктивных знаний о Древних. Клипот — это вторжения измерения Древних в наш мир. Именно измерения, а не Разлом в мир демонов, как это было в Питере. По сути, на изолированном участке пространства, из-за вторжения другого измерения, меняются законы мирового порядка. Может вырасти плотность магофона, живое стать мертвым и мертвое живым. Что мы собственно сейчас и видим. Кто-то из Древних решил поиграть с законами жизни и смерти, искажая саму их суть.

Пока Дядько разговаривал по рации, от проклятого здания за нашей спиной повеяло такой жутью, что у меня в животе появился неприятный холодок. Интуиции я доверяю. И сейчас она кричит о появлении какой-то новой смертельной опасности. Ребята тоже обернулись, почуяв неладное.

От стены дома отделилась гротескная угловатая фигура, чем-то неуловимо напоминающая человека. Чудовище без кожи, лица и ушей, с выпирающими из-под розоватых мышц обломками костей. Руки и ноги двигались несогласованно, словно душа внутри привыкала к тому, как пользоваться телом. Абсурдное, чуждое всему людскому чувство опасности, распространялось вокруг неведомой твари. Будь на нашем месте обычный человек, оно бы одним внушаемым страхом заставило его сердце остановиться.

Я сглотнул. Тварь медленно, по шагу в секунду, двигалась к нам.

— Не… достой. ны… Все вы… Убийца на убийце, — от тембра голоса неведомой твари волосы на затылке встали дыбом. — Я лишь хотел убить… того… второго. Но он сбежал… сбежал почти… Покуда существует воля Йог-Сотота… я буду мстить… искать… идти… Так что и ты… огонь заката…

В какой-то миг я понял, что тварь смотрит на меня. Не имея глаз, она каким-то образом выделила меня из толпы.

— … Не гасни, уходя… во мрак ночной.

Чудовище медленно кособоко шагало в нашу сторону, понемногу привыкая к телу. У стрелка, сидевшего за пулеметом БТРа, не выдержали нервы и он открыл огонь. Крупнокалиберные пули пробили голову и грудь твари, раздробили череп, оторвали с мясом руку по самое плечо и, казалось бы, всё кончено. Но тварь регенерировала с запредельной, просто невообразимой скоростью. За десятую долю секунды, оторванная рука, не успев далеко отлететь, притянулась к телу и тут же приросла.

— Подлец… желающий скрыться от солнца Древних, простенькой стеной… не гасни, уходя во мрак ночной…

Тварь сделала еще шаг, игнорируя выстрелы из сотен стволов и взрывы гранат. Ее тело разрывалось на куски и тут же срасталось вновь. Дядько что-то говорил в рацию.

— Да… хранитель клипота объявился… да тут без вариантов… нет, чем мы по-твоему такую тварь уложим… она считай что бессмертна… демон, ты шутишь… она же Древний в миниатюре… ее хрен убьешь…

Бессмертный. Да, точно! У любого клипота есть свой бессмертный хранитель. Средоточие всей силы и обезличенное могущество, ведомое волей Древних повелителей.

— От слез… всё в мире… солоно и свято… — даже под градом пуль, чудовище продолжало читать стих. Возможно, раньше оно было человеком и сейчас в нем говорят воспоминания о прошлом. — Не гасни, уходя во мрак ночной…

Под градом пуль тварь продолжала шагать в мою сторону. Ей пытались отстрелить ноги, но конечности стали регенирировать еще быстрее. Жуткая бессмертная тварь медленно приближалась к машинам военных.

Я чувствовал, как каждый выстрел солдат убивает в Бессмертном то ли его душу целиком, то ли часть души. Но высвободившаяся энергия смерти тут же поглощалась самим Бессмертным. Здесь и сейчас — в облике этой твари — мы сражались со всем клипотом, сведенным в одно тело и личность.

Немного подумав, я потянулся к энергии смерти, поглощая эссенцию, что выливается из твари наружу. Но этого оказалось слишком мало. Ручеек впитываемой мной силы не сравнится с бушующей рекой силы, что пульсирует внутри Бессмертного. Ни Система, ни Индекс эту тварь никак не распознают.

— Глупец… побитый штормовой волной… как в тихой бухте… рад, что в смерть упрятан… Встань против тьмы, сдавившей свет земной… Не гасни, уходя во мрак ночной.

Четыре моих «дыхания Агни», сфокусированных до луча, ударили по Бессмертной твари. Жар поднялся такой, что обычным военным пришлось отвернуться от ослепительного света, прекратив стрелять. Асфальт расплавился и вспыхнул. Поднялся пар от испаряющегося снега и следом загорелись деревья, росшие у подъезда.

— Мудрец твердит… ночь праведный покой… не став при жизни молнией крылатой…

Не гасни, уходя во мрак ночной.

Оно шагало. Двигалось, наплевав на жар и запредельный объем энергии, бьющий из нее во все стороны. Бессмертный терял силы, но продолжал двигаться. Выбора нет. Ни я, ни друзья, не сможем сбежать от этой твари, когда она окончательно привыкнет к своему телу.

И я шагнул ей навстречу, объединяя четыре «дыхания Агни» в одно. Мой огонь не причинит мне вреда. Пока Бессмертный питается энергий смерти, никто из нас не сможет его убить. Его тело, это словно мир в миниатюре. Внутри него все бесконечно умирает и оживает.

Когда до Бессмертной хромающей твари оставался всего шаг, я развеял три фокуса Агни, сосредоточив все имеющиеся у меня силы в правой руке. Если тело Хранителя — это отражение всего клипота за его спиной — то только разрушив внутренний баланс этого мира, мы сможем победить. Истощить ту прорву энергии, что находится в теле Бессмертного, нам не по силам.

Схватив левой рукой запястье твари, я с ужасом понял, что моя ладонь начинает потихоньку проходить сквозь ее плоть и кости. Оно только выглядело как человек, но на деле являлось мягким сгустком клеток разной природы.

Тварь занесла вторую руку для удара и замерла на томительно долгую секунду.

— Не гасни… уходя во мрак… ночной…

И только тогда я все понял. Та личность, которой был Бессмертный до становления таковым, сейчас искренне хочет умереть. Всё это время оно не привыкало к телу. А не давало ему броситься на нас в попытке выполнить приказ Древнего повелителя. Мы видели не хромоту, а внутреннюю борьбу прежнего разума и чужой воли.

В свой удар правой я вложил всю имеющуюся у меня энергию смерти. Рука почернела до самого плеча, пробивая грудь Бессмертного насквозь. И, наконец, сила высвободилась, нарушая законы мироздания внутри хранителя клипота.

Костас, видевший момент контакта с Бессмертным со стороны, секунду не мог понять, что там вообще происходит. Какой смысл приближаться на опасную дистанцию к столь опасному противнику?

От прямой атаки Кощея тело Бессмертного остановилось, мелко задрожало. Следом завибрировало само пространство вокруг проклятого здания и, наконец, тварь взорвалась изнутри. От возникшей ударной волны, тело Кощей швырнуло в сторону. Он пролетел мимо богатыря. А самого Костаса сбило с ног и протащило по земле. У машин повыбивало стекла и снесло с места. Ближайший к месту взрыва БТР перевернуло.

Костас поднялся с земли и быстро задышал. Все тело благородного пронизывала незнакомая боль, будто растут новые мышцы. Изо рта сам собой выпал зуб с недавней пломбой. А на его месте уже вырос новый.

— Какого демона, тут происходит? Я себе такой подарок на Новый Год не заказывал.

Ожила даже Система, которая вроде как не должна работать в пределах границ государств.

Получено продвинутое достижение: Разрушитель клипота Древних!

Описание: в составе отряда вы уничтожили клипот Древних и его хранителя

Награда: +10 очков социального капитала, +10 % родства с аспектом Жизни

Поднявшись на ноги, Костас побежал к Кощею. Система еще как-то работала. Выглядел капитан не очень. Верхнюю часть одежды сорвало взрывом. Всё тело в ранах, но они как-то подозрительно быстро заживают. Но главное в другом. Ник Кощея то становился серым, словно он умер, то снова становился зеленым или оранжевым, будто он здоров или ранен.

Костас понял всё сразу. Каким-то образом, Кощей сейчас завис между жизнью и смертью. И тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, какая именно энергия аспекта не дает ему умереть. Жизнь! Если уж даже Костаса и остальных так накрыло выбросом, то про Роберта, стоящего в эпицентре взрыва и говорить не надо. Но теперь в его теле конфликтуют два аспекта — смерть и жизнь. Вот его и мотает из стороны в сторону.

— Не смей умирать, слышишь! — богатырь, не долго думая, закинул тело друга к себе на плечо и, развернувшись, поманил к себе Драмину. — Берем капитана и валим отсюда в Академию. Вояки без нас разберутся. А Кощею вроде как заклинания для второго круга полагаются! Да и крысы я его давно не видел. А я печенкой чую, что она должна была тут появиться. Твари типа Хранителя, как раз в его вкусе.