Последний мерзавец

Глава 38

Илья

Сколько я себя помню, вокруг нас с матерью всегда ходили сплетни. В обрывках воспоминаний из детства она тихо плачет ночами, думая, что я сплю, или отбивается от откровенного хамства и насмешек. Только за это я с восьми лет мечтал разбить морду Берга.

Мы с ней никогда не напоминали о себе специально, мой папаша словно делал это сам.

Попадает в скандальную хронику, и город тут же вспоминает обо мне. Заводит роман с очередкой телкой, и город начинает сравнивать ее с моей мамой.

Со временем мы привыкли. Лично мне вообще плевать на мнение абсолютно чужих нам людей. Мне было похер, что говорили, когда я поставил Элеонору раком. Раздражал ажиотаж вокруг моей персоны, но в целом похер. Мне все равно, что думают обо мне сейчас. Возьму я деньги Бергов или нет – меня не волнует, как это выглядит со стороны.

Зря Милена переживает – у меня выработанный годами иммунитет на сплетни и пересуды. Они меня не задевают.

На данный момент мне важно только ее мнение, только ее одну я по-настоящему боюсь разочаровать.

Это будет глобальный пиздец, и вот тогда, чувствую, мне придется пересмотреть свои принципы снова.

Поднявшись с кресла, опускаю крышку ноута и подхожу окну, выходящему на огромную стоянку под открытым небом. Сегодня пришла партия питбайков и байков на модернизацию и переоборудование специально для гонок. Затем они раскупятся за неделю по цене, вчетверо превышающую начальную.

Это хороший бизнес. Хороший, блядь!.. База наших клиентов охватывает как минимум пять областей и постоянно растет.

Зачем мне чужое?! То, что создавал мой отец не для меня! Мне не надо!.. У меня несть неплохие планы на будущее и нехреновые перспективы. Мне есть, куда расти. Через несколько лет этот занюханный гадюшник и так станет моим. Без денег Берга.

Но Милена…

Угораздило же!.. Врезался в нее в сопли на крутом повороте. Как пацан зеленый. Смешно даже…

Она права в самом важном – если я выбираю ее, автоматом выбираю и все, что к ней прилагается. На то и был расчет моей дражайшей хитрожопой бабули. Она не прогадала.

Только кто учел тот самый косяк, из-за которого вся эта схема может рассыпаться как карточный домик?..

Налив из кулера полный стакан воды, выпиваю залпом, а затем, вернувшись в кресло, просматриваю пришедшие от поставщика документы. Почти получается забыться. Почти, потому что натяжение вдоль ребер уже пару недель не отпускает даже во сне.

К тому же через несколько минут приходит сообщение от Милены, и я, увидев уведомление о нем, испытываю нечто вроде инфаркта.

«Ты на работе?»

«На работе. Ты чем занимаешься?»

«Была в приюте. Сейчас заскочу в офис к бабушке и поеду домой»

«Я вечером тебя наберу»

«Буду ждать. Я уже соскучилась»

«Дам тебе комплект ключей от квартиры, чтобы ты могла дожидаться меня там»

Милена отвечает не сразу. Подозреваю, что пытается справиться с волнением.

«Хорошо» – приходит, наконец.

Я еще какое-то время пялюсь в наши сообщения, ожидая неизвестно, чего. Она тоже в сети и вижу – что-то пишет.

«Я люблю тебя, Илья. Очень сильно»

Бросаю телефон на стол и растираю лицо руками. Ненавижу себя за слабость, но настроиться на откровенный разговор с ней не могу.

Терпение Элеоноры заканчивается. Она требует моего отказа от бабла Бергов и ее дочки. И если первое мне и так не интересно, то от Милены я сам ни за что не откажусь.

До вечера я тусуюсь на работе – принимаю технику, а в шесть случается то, чего я так сильно боялся.

– Слушаю. – отвечаю на входящий вызов.

Цифры на экране мне знакомы, и они неизменно вызывают тошноту и изжогу.

– Здравствуй, Илья. Встретиться нужно.

Еле сдерживаю раздражение.

– Зачем?.. Я тебе уже все сказал.

– Я в городе, Илья… – повисает многозначительная пауза. – Если не встретишься со мной ты, я встречусь с дочерью. Мне терять нечего.

Сука.

– Говори, куда приехать.

– Адрес сообщением отправлю. Не задерживайся, у меня ночной рейс обратно.

– Тебя сюда никто не звал. – отбиваюсь, не дожидаясь ответной реплики, и, сунув телефон в карман, беру ключи от машины и выхожу из офиса.

По моим расчетам, на дорогу до места встречи с Элеонорой должно было уйти минут сорок, но я, движимый яростью и жгучим желанием поскорее с этим покончить, долетаю за двадцать пять.

Обычный спальный район, похожий на тот, где мы жили раньше с матерью. Типовая пятиэтажка и обшарпанная дверь подъезда.

– Привет, Илюш… – улыбается стерва, заломив одну бровь.

Дескать, малость удивлена тому, как быстро я до нее доехал.

– Ну?..

– Зайдешь? – с усмешкой показывает взглядом на висящую под потолком камеру. – А то ведь и у стен бывают глаза и уши, да?..

Прохожу мимо нее в квартиру и, сунув руки в карманы, останавливаюсь в центре небольшой комнаты. Не думаю, что у бывшей жены Берга нет денег на отель, скорее всего, не хочет привлекать к себе лишнего внимания.

– Говори.

– Присаживайся, Илья…

– Я тороплюсь.

– Как знаешь. – пожимает плечами, усаживаясь в кресло. – Я слышала, твоя фирма закупила огромную партию спортивных мотоциклов.

– Ты прилетела сюда, что обсудить мою работу?

Это, блядь, смешно, но я, кажется, догадываюсь, к чему она клонит. Думает, я начал тратить деньги ее дочери?..

– Я же просила – не лезь к девочке. Оставь ее в покое. Не ломай жизнь, как сломал мне…

– Это все?..

– Нет, не все!.. – отвечает грубо. – Что бы ты там себе не думал, счастье дочери для меня в приоритете. Я думаю, только о ней.

– Так может, ты спросишь у нее, чего она сама хочет?

– Она глупая и неопытная, Илья! Ее всю жизнь опекают и ограждают от грязи!.. – воскицает со страстью в голосе. – Она верит и доверяет всем вокруг…

Я бы, может, и проникся, если бы не научился к своим тридцати достаточно хорошо разбираться в людях.

– Мне не нужны их деньги. Сколько раз повторять?

– Тогда прекрати с ними общение. И с бабкой и с Миленой, иначе я молчать не буду.

– Сама расскажешь дочке, какая ты шлюха?

Подойдя к окну, опираюсь бедрами в подоконник и складываю руки на груди. К чему эти высокие речи, когда мы оба знаем, что ей нужно?

Деньги. В идеале – все, что остались от покойного Берга. Но одну половину имущества по ее мнению Милена уже потеряла. А вот за вторую, к которой я могу получить доступ в случае нашей с ее дочкой свадьбы, Элеонора готова биться до последнего.

– Мерзавец!.. – выдыхает, стремительно краснея от злости, и соскакивает на ноги. – Какой же ты мерзавец, Илья!.. Мстительный жалкий ублюдок!.. Сломал мою жизнь, а теперь добрался до моей дочери?!

– Я сломал? – не сдерживаю смеха. – Я тебя силой взял, Эля?..

– Ты все подстроил…

Бредятина. Эта баба определенно больна.

– Слушай… – разворачиваюсь к ней всем корпусом и опираюсь рукой в оконный обналичник. – Одно мое слово, и бабка сама перепишет на меня все, что я захочу. Ясно?..

– Деньги Милены не трогай!

– А про твою попранную честь… – смотрю на нее в упор, – Ты сама меня преследовала, и даже сейчас готова встать на колени и отсосать мне. Если я захочу.