Последний остров

Глава 19 Голос реактора

Забежав в большой проход, Агей увидел, что впереди, метрах в тридцати, проход перекрыт большими стальными воротами. Однако в правой боковой стене виднелась стальная дверь.

Подбежав к ней, товарищи убедились, что та закрыта. Агей заметил сбоку щель для электронного ключа. Нос быстро достал ключ и вставил его в щель. Раздался тихий скрежет. Коляныч толкнул дверь и та поддалась.

Шагнув в проем вслед за товарищами, Агей увидел хорошо освещенное электричеством вытянутое помещение с двумя стальными вертушками, для пропуска людей. Рядом стояло несколько столов и стулья. У стены висели крючки с одеждой. Агей понял, что это проходная.

Не задерживаясь, товарищи преодолели вертушки и покинули помещение через еще одну дверь, которую также открыл электронный ключ. Выйдя по другую сторону запертых ворот, они оказались внутри станции, в большом, пустом зале. По его краям виднелись двери и окна в освещенные помещения. Не успел парень толком осмотреться, как бригадир увлек их вперед.

— Вон, лифты, — сказал он.

Посмотрев, куда тот указывает, Агей увидел там, прямо в мощных стенах зала вертикальные освещенные ниши, которые уводили куда-то вверх. Парень понял, что это лифтовые шахты, устроенные в стене зала. Со стороны зала стены в шахтах отсутствовали, и можно было видеть, как едет лифт.

Один из лифтов стоял внизу с открытыми дверями, за которыми виднелась пустая освещенная кабина. Не колеблясь, Нос шагнул внутрь, в стальную кабинку, которая легко могла вместить пару десятков человек. Быстро найдя панель управления, бригадир смело ткнул кнопку со стрелкой вверх.

Послышался негромкий стальной звук. Проход в кабинку закрылся решетчатой дверью. Агей почувствовал слабый толчок и платформа начала подниматься. Через решетчатую дверь парень и его спутники видели опускающийся вниз зал — лифт поднимался по вертикальному желобу верх. Когда лифт достиг самого верха, то зал скрылся из виду и за решетчатой дверью вниз поплыла бетонная стена лифтовой шахты.

Вдруг лифт остановился, хотя за дверью ничего не было — только глухая бетонная стена. Позади раздался тихий скрежет. Быстро обернувшись, Агей с товарищами увидели, что там находятся еще решетчатые двери, которые сейчас открылись, и за ними показалось освещенное помещение.

Выйдя туда, они увидели несколько коридоров. Один вел вперед и два в разные стороны.

— Вон! — сказал Нос.

Посмотрев, куда тот указывает, Агей увидел на стене кучку табличек со стрелками. Одна из них гласила: «Зал управления».

Быстрым шагом товарищи двинулись по среднему коридору. Идя по хорошо освещенному коридору с бетонными стенами, Агей смотрел по сторонам и видел толстые кабели, тянущиеся по его стенам. То и дело по краям стояли большие стальные коробы. В воздухе висел звук от негромко работающих неизвестных механизмов, что сильно напомнило парню подвал лабораторий на мысе.

Впереди показались приоткрытые двери. Перед ними стоял столик, и на стене висела большая табличка с надписью: «Вход только для персонала смены».

Миновав проход, они оказались в ярко освещенном квадратном зале шириной метров двадцать. В его свело-серых стенах Агей увидел кучу всего разного — там и разноцветные лампы и множество кнопок и приборов со стрелками. Под ними, вдоль стен протянулись столы, на которых также множество лампочек и переключателей, подобных тому, что он видел недавно в диспетчерской, где они отключили электричество. Только здесь всех этих огоньков и переключателей было во много раз больше.

В середине комнаты стояли столы буквой П. На них кнопок и переключателей поменьше. От стола, им навстречу бросился низкорослый тип лет тридцати в белом комбинезоне и в странной белой шапке, немного похожей на медицинский колпак. Агей подумал, что раньше он этого парня не видел.

Из-под шапки, на лбу у энергетика торчали светлые кудри. На груди висел бейджик, где парень прочитал его имя: «Александр Лашманов».

— Здорово Нос! — заулыбался этот тип, протягивая бригадиру руку для пожатия.

«Похоже, в городе все знают Носа», — подумал Агей.

Это, впрочем, было не удивительно. Слесарь, по своей работе бывал во многих местах и из-за этого был знаком многим людям.

— Здорово, Лашман! — пожал ему руку бригадир.

Оператор, пожимая руку Агею и Колянычу, улыбался.

— Слушайте, мужики! — быстро заговорил он. — Что тут делается-то? А? Вы видели, что в городе? Тут как ухнуло, я чуть в штаны не наложил! Выбежал в галерею, а там вон чего творится! Вы пока бежали, я с Колпаковым говорил, он рассказал, как там было, про пиратов, но мне не верится! Неужели, правда? Расскажи, Нос!

— Погоди! — отмахнулся тот. — Давай сперва дело делать! Где тут телефон?

— Вон! — Лашман указал на несколько телефонных аппаратов на центральном столе.

— Этот? — показал бригадир на один из телефонов и сразу взял трубку.

— Колпак? — сказал он через несколько секунд. — Говори, что делать!

Через несколько секунд бригадир посмотрел на энергетика.

— Возьми! — протянул он ему трубку.

Не мешкая, энергетик принял трубку.

— Как? Что? Куда? — заговорил он в нее. — А давление? Да, отбор работает, но как?..

Агей понял, что тот, вероятно говорит сейчас не с Колпаком, а с раненым Хрондом.

Через минуту, молодой энергетик убрал трубку от уха и посмотрел на бригадира.

— Надо работать! Но кто-то должен на телефоне висеть. Хронд Колпаку будет говорить, а он…

— Агей! — быстро скомандовал Нос. — Бери трубку.

Почувствовав, как забилось его сердце, парень шагнул к пульту, принял трубку из рук энергетика, поднес ее к уху и сказал:

— Алло?

— Ну что? — послышался в трубке голос полицейского. — Расставил он их по местам?

— Не знаю.

Парень посмотрел на Лашмана и сказал:

— Он говорит, чтобы по местам… Чтобы вы расставили…

— Ах, да!

Энергетик словно очнулся и сорвался с места. Сперва он отвел к одному пульту бригадира и сказал, чтобы тот наблюдал за какими-то приборами со стрелками и лампочками. Если загорятся красные лампочки или цифры значений покраснеют, Лашман велел Носу сразу докладывать об этом. Затем он проделал то же с Колянычем, отведя его к другому пульту.

— Мы готовы! — сообщил энергетик Агею.

— Все готовы, — сказал парень в трубку.

Он услышал слабый голос раненого Хронда, а затем Колпак сказал в трубку:

— Пусть нажмет на «балансном пульте» кнопку УПР и потом два раза кнопку СДР…

Агей, обращаясь к Лашману, быстро повторил услышанное.

Далее, он громко озвучивал, услышанное в трубке, даже не пытаясь понять, что значат все эти УПР, СБР, КОНТР, ФУНК5 и прочие клавиши и специфические термины.

Судя по тому, что кудрявый энергетик почти не переспрашивал и все время что-то нажимал на своем большом пульте, справлялся Агей с работой хорошо. Остальные тоже не бездельничали. Изредка Нос или Коляныч подзывали Лашмана к себе, показывая на приборы. Тот что-то делал, несколько раз обращаясь к Агею. Тогда тот, четко сообщал непонятные термины в трубку и получал оттуда непонятные ему, но вполне ясные энергетику ответы и инструкции.

Всего через несколько минут такой работы, случилось странное. Комнату вдруг наполнил треск и послышался громкий женский голос.

— Кхх… Переходит в режим… Кхх… Остановки… Кхх… Регулирующие стержни готовы к… Хрр…

Услышав это, Агей остолбенел. Голос женский и в то же время, словно не человеческий. При этом он сильно напомнил парню «Голос Ковчега» слышанный недавно по радио в Запретной Башне.

— Это Голос Реактора! — глядя в потолок, благоговейно прошептал энергетик. — Я сам не слышал, но старики говорили, что он говорит, когда серьезные неполадки или еще что важное…

— А сейчас что? — спросил Нос.

— Ну, так… Заглушаем ведь! Раньше такое тут вроде и не делалось. И не ясно, как потом запускать будем…

Между тем, голос замолчал и Агей продолжил оглашать инструкции, полученные по телефону. По одной из них — Нос вместе с Колянычем встали у разных пультов и по команде энергетика нажали две кнопки.

Снова послышалось громкое шипение и женский голос:

— Кхх… Тхх… Стержни… Кхх… зона… не активна Тфф… Реактор остановлен!

Агей почувствовал, как дрогнул пол. Где-то далеко внизу, словно какой-то подземный великан с силой несколько раз ударил огромным молотом по потолку своей пещеры. Тух-тух-тух!

После этого на них обрушилась тишина. Жужжание и гул приборов в комнате стихли. Почти весь свет в зале погас. Остались светить только несколько желтых ламп на потолке. Вокруг воцарился полумрак. Все пульты также перестали светиться.

— Вот! — тихо выдохнул Лашман. — Остановилось…

Несмотря на шепот, все в зале его прекрасно услышали. Некоторое время мужчины стояли, словно оглушенные тишиной.

Первым очнулся энергетик.

— Мы выключили! — словно не веря воскликнул он. — Выключили реактор. Заглушили! Мне надо сделать отметку!

Агей держащий трубку у уха, не услышал в ней никаких звуков.

— Алло! — сказал он, словно в пустоту и не услышал ответа.

— Алло! Алло!

Трубка молчала.

Бригадир подошел к нему и стал проверять трубки у других телефонов.

— Телефон, значит, вырубился, — сказал Нос.

Лашман тем временем быстро подошел к одному из столов, открыл там журнал, взял ручку и тут же ругнулся.

— И время неизвестно! — сказал он глядя на висящее на стене табло часов. Раньше там большими цифрами показывалось время, а теперь только чернота.

— Сейчас одинадцать часов, сорок восемь минут, — сказал Коляныч, глядя на свои наручные часы.

— Понял, — кивнул Лашман, и начал что-то писать в журнале.

Он машинально попытался включить настольную лампу рядом, но та, конечно же, не включилась и энергетик опять коротко выругался.

Сделав запись, он поднялся на ноги.

— Ну вот, выключили… — пробормотал он. — А теперь что?

— Слушай! — подал голос бригадир. — Есть тут у вас окно? Ну, чтобы на город посмотреть…

— Идем!

Энергетик двинулся к дверям, но при выходе в темный коридор остановился. Быстро метнувшись назад, он подошел к одному из столов и открыл дверцу под ним. Через несколько секунд полумрак зала разорвал сноп сильного света. В руках Лашман держал большой фонарь на ручке. Агей видел такие штуки у рабочих на острове. Сам он с таким не работал, но знал, что внутри его находится довольно тяжелый аккумулятор.

— Идем! — энергетик двинулся прочь из зала, светя фонарем себе под ноги.

Остальные поспешили за энергетиком.

Все вместе, стараясь держаться ближе к Лашману и его фонарю, шли по коридору. Преодолев несколько поворотов, они оказались на бетонной лестнице. Поднявшись на несколько пролетов и пройдя еще одним узким коридором, Агей увидел впереди свет.

При его виде все вздохнули с облегчением и через минуту вышли на широкий балкон.

— Это верхняя галерея, — пояснил Лашман. — Тут город видно.

Оглядываясь, Агей прикинул, что они находятся в широкой галерее, которая тянулась по кругу вокруг всего здания. С одной стороны ее бетонная стена в которой находился проем, из которого они вышли. С другой стороны метровой высоты парапет, над которым нависает край купола-крыши станции.

Подойдя к парапету, у Агея захватило дыхание от открывшегося вида. Они находились наверху, так сказать на высоте птичьего полета, и отсюда открывался отличный вид на окрестности и на город, который сейчас стоял объятый клубами дыма.

— Ну, так что? — сказал Нос. — По ходу, у нас получилось!

— Вероятно, — кивнул Коляныч. — Он больше не стреляет.

Только сейчас Агей обратил внимание, что в воздухе тихо. Нет ни гула, ни страшных взлетающих в небо сгустков энергии.

— Ладно, — сказал Нос. — Давай это… Выводи нас.

— В смысле? — вылупился на него энергетик.

— В смысле — на улицу! Нам в город надо. Узнать как там Хронд и вообще. У нас тут дел по горло.

Лашман несколько секунд таращился на того глупым взглядом, а затем закивал головой.

— Идемте!

Отойдя от парапета, они покинули балкон и снова вошли в коридор, которым пришли сюда.

— Понимаете, — заговорил оператор, водя лучом фонаря по полу. — Надо решить, как пойдем наружу. Через нижние залы или через охладительный отсек?

— Ну, знаешь…, — усмехнулся Нос. — Мы-то тут при чем? Ты местный, ты и решай, мы же тут вообще ничего не знаем.

— Я понял. Наверное, через залы надо попробовать. Там ведь какое дело… Мы, когда все это началось, лифты наверх загнали и все их обесточили. Так что сейчас ими уже не воспользоваться. Также мы почти все двери заперли, и я даже не знаю, как там сейчас. Знаю, что многие магнитные замки уже не работают. Но вот как выйти, тут надо подумать. Давайте попробуем через…

— Да нам плевать! — перебил его бригадир. — Главное, чтобы побыстрее.

— И это! — подал голос Коляныч. — У тебя еще фонари такие есть? Нам ведь по темноте идти.

Энергетик немного помолчал, а потом сказал:

— Есть, конечно, сейчас на пост придем и там… Вот, кстати…

Пока они говорили, впереди показался проход на пост, по-прежнему освещенный тусклыми лампами.

Когда они вошли в знакомую комнату, Лашман быстрым отыскал еще три подобных фонаря с ручками, включил их и вручил товарищам. Беря этот фонарь в руки, Агей немного удивился, что тот не так уж и тяжел.

— Ладно, идем, — сказал бригадир.

Быстрым шагом они покинули пост и двинулись по коридору, который вел к лифтам, на которых они сюда приехали. Идти с фонарем в руках оказалось весьма удобно, а свет от фонарей товарищей весьма сильно разгонял темноту. Однако тут обнаружились другая проблема — шагать по темному и тихому коридору почему-то было немного жутко.

Дойдя до лифтов, энергетик быстро осмотрел несколько их кабин, а также панели их вызовов, и констатировал, что спуститься на них уже не получится.

Немного в стороне оказалась лестница ведущая вниз. Поспешно шагая по ступенькам вниз, товарищи спустились по ней в самый низ. Агей хоть совершенно не ориентировался в этом месте, но прикинул, что они спустились на уровень, откуда поднимались вверх на лифте. Однако тут их ждал неприятный сюрприз. Стальная дверь с небольшим, узким окном, оказалась запертой.

— Странно, — удивился энергетик. — Электричества ведь нет и замки должны открыться. Почему же он…?

Потратив несколько минут на безуспешное открытие двери, Лашман заявил, что тут не пройти и надо искать другой выход.

— А где он? — спросил Нос.

— Через залы придется идти, — пробормотал энергетик. — Далековато, но…

Глядя лица товарищей в отблесках от лучей фонарей, Агей прочитал на них немой вопрос:

«А что если и там также двери закрыты?»

— Так там точно открыто будет? — спросил Коляныч, когда они начали подниматься наверх по лестнице.

— Да-да, конечно! — закивал Лашман. — Тут такая система, сложная… Есть замки, которые уже, наверное, не открыть, а есть двери, которые сейчас уже открыты, наверное…

Начался разговор про замки и двери, который плавно перетек к событиям на острове. Разговаривая, они поднялись наверх, к площадке с застывшими лифтами, прошли мимо, свернув в один из коридоров.

Впереди шли Коляныч, Лашман и Нос. Агей шел чуть позади. Бригадир громким голосом рассказывал о нападении пиратов и о том, как они освободили от них остров. Лашман, удивлялся и задавал вопросы. Коляныч тоже участвовал в разговоре, и даже Агей вставил несколько реплик. Все вместе они напомнили парню поведение распоясавшихся школьников на перемене, которые, забывшись, разговаривают громкими голосами.

Болтая так, они шли по коридорам, спускались и поднимались по лестницам, миновали темные залы. Иногда, водя лучом своего фонаря по сторонам, Агей видел закрытые двери или же голые стены с разными непонятными надписями-сокращениями. Часто шли по местам, где пол под ногами становился стальным. Миновали коридоры, похожие на коридоры больницы, где через большие окна виднелись кабинеты со столами и непонятными агрегатами.

Не единожды поднимались и спускались по бетонным и стальным лестницам. В одном месте Агея сильно удивил долгий спуск по бетонной лестнице без перилл, так что легко можно было свалиться в глубокую шахту между лестничными пролетами.

Шагая по гулким коридорам, парень потерял счет времени, и скоро ему стало казаться, что они уже никогда не выйдут, как вдруг, товарищи впереди распахнули очередную стальную дверь, на них хлынул яркий свет и в грудь ударил свежий морской воздух. Они вышли на улицу.

Когда глаза привыкли к свету дня, Агей посмотрел на часы и увидел, что они блуждали по станции меньше получаса.

Следуя примеру товарищей, парень положил свой фонарь возле стены и осмотрелся. Они стояли под высокой стеной на огромной бетонной площадке, протянувшейся, по всей видимости, вдоль всей станции. Впереди, в двух десятках метрах, стоял небольшой парапет, а за ним виднелось море.

Идя к парапету, Агей догадался, что они оказались на противоположной стороне Силовой станции.

Подойдя к небольшому бортику, они увидели внизу, в десятке метров еще одну бетонную площадку. А за ней уже находились причалы станции. Они представляли собой правильные прямоугольники, расположенные в ряд. Сама бухта тоже была прямоугольной. От площадки внизу, в сторону моря отходило три длинных бетонных пирса. Вдали виднелся, почти разрушенный полукруглый волнолом, защищающий эту, не используемую, гавань. Вдали, у самого конца левого пирса стояла знакомая белоснежная яхта. Вместе, где начинался пирс, виднелись люди. Присмотревшись, Агей узнал Добера и его двух напарников.

— Как тут спуститься? — спросил бригадир.

— Идем, — Лашман повернулся и двинулся в сторону.

Пройдя немного в сторону, они обнаружили бетонную лестницу, по которой спустились на нижний уровень и двинулись к левому пирсу. Часовые их заметили и побежали навстречу.

— Ну, чего там у вас? А? Вроде не стреляют больше? А? — забросали их вопросами.

— Все нормально, — отвечал Нос. — Вроде отключили. Как тут яхта? В порядке?

— Да вроде да, — пожал плечами Добер. — Я подходил, смотрел, вроде всё нормально.

Бригадир переглянулся с Колянычем и они двое вступили на пирс и быстрым шагом направились к яхте. Остальные поспешили за ними следом.

Вот и яхта. Агей смотрел на нее и не видел изменений. Вроде и правда «все на месте». Белые паруса на мачте, красивая палуба, блестящие детали.

Всей толпой они залезли на борт. Коляныч бегло осмотрел штурвал и палубу, а затем решительно направился по ступенькам вниз. Все остальные, включая энергетика, с умными и деловыми лицами двинулись за ним следом. Агей решил, что ему нечего там делать, поэтому один остался на палубе.

Через несколько минут товарищи вернулись. Они перешли на пирс и там бригадир и бывший раб отошли в сторону и начали что-то тихо обсуждать. Вскоре Коляныч поманил Агея к себе рукой.

Когда парень подошел, бывший раб кивнул бригадиру:

— Поговори с Добером.

Тот быстро отошел.

— В общем, так, Агей, — сказал Коляныч. — Мы выбрались и яхта на месте. Это хорошо! Но чего-то душа у меня о ней болит. Галактия мы вроде обезвредили, но Радич еще на свободе. И вот как бы он нам не нагадил! Понимаешь?

— В смысле?

— Вот эта яхта — наше единственное спасение, — пояснил товарищ. — И какое-то предчувствие у меня. А Радич, хорошо плавает. Эти дурни, вон где сидят, а этот урод приплывет незаметно и кто знает, что он тут выкинет. Может дыру в ней проделает, а может и угонит. Понимаешь?

— А… — протянул Агей, начинающей немного понимать опасения товарища.

— Короче! Остаешься здесь, часовым. Стой у яхты и охраняй. Добер на том конце пирса будет, а ты тут стой и смотри по сторонам и на воду в первую очередь. И я прошу тебя — будь внимателен! Если Радич доберется сюда, то он и нас всех погубит и тебе шею свернет.

— Да я понял, — пробормотал парень. — Слушай, Коляныч, а ты что, думаешь, он приплывет?

— Скорее всего — нет. Но такая вероятность есть. И мне там будет куда спокойнее, если я буду знать, что ты тут охраняешь и следишь. Понял?

— Понял. А ты сейчас куда?

— Посмотрю, что там с Галактием, а потом будем ценности собирать, еду захватим, и убираться будем.

— Понятно.

— Ну, молодец! Тогда охраняй!

Он отвернулся и двинулся прочь. Пока они разговаривали, Агей видел, что неподалеку, Нос что-то втолковывал Доберу и тот кивал головой. Когда Коляныч подошел к ним, они тоже закончили.

— Все парни! — громко объявил бригадир. — Уходим!

Коляныч посмотрел на Агея многозначительным взглядом и все повернулись и двинулись прочь по пирсу. Оставшийся у яхты парень видел, что Добер и его напарники остались там на месте, а Коляныч, Нос и энергетик быстрым шагом направились куда-то в право, вдоль станции и вскоре пропали из вида.

Добер и его парни тоже о чем-то недолго совещались, а затем Агей увидел, как бугай остался на месте, а его дружки разошлись в разные стороны, видимо, чтобы патрулировать причал.

Агей решил не терять зря времени. От яхты, до конца пирса было менее десятка метров. Подойдя туда, к краю, парень внимательно осмотрелся.

Он стоял почти на самом северном краю острова.

Впереди, в полутора сотнях метров — два вытянутых волнолома, закрывающих эту гавань от волн океана.

На таком же расстоянии слева — небольшие скалы, ограничивающие гавань с запада. Справа же, в сотне метрах другой пирс, а за ним еще один.

Слышен гул прибоя океанских волн о скалы и волноломы, но в бухте волны небольшие. Агей потратил несколько минут, внимательно оглядывая поверхность воды, но не заметил ничего подозрительного. Оглядывая воду, парень убедился, что подобраться незамеченным к яхте невозможно. Он вспомнил, что как-то читал в книге, что в древности у пловцов были приспособления из баллонов с воздухом, которые крепили к спине, и тогда можно было плавать под водой, незамеченным с поверхности. Но откуда у пирата Радича такая штука? Явно, что Коляныч перестраховался, оставляя здесь пост. Однако, Агей решил не расслабляться и внимательно наблюдать за окрестностями.

Еще раз тщательно осмотрев поверхность воды со всех сторон, он отвернулся и посмотрел на Силовую Станцию.

Ее огромные корпуса закрывающие вид на остров и с пирса казались огромными. Агей вспомнил рассказ хранителя на Запретной Башне про купола над островом и задумался, как станция выглядела в то время. Вряд ли над ней были стеклянные купола. Она и без них справилась бы с любым бедствием. Но вот сейчас, после их действий, Силовая Станция мертва и уже никогда не очнется, и не будет производить так нужное людям электричество…

Агей отвел взгляд и снова оглядел окрестности, не заметив ничего подозрительного.

Потянулось время ожидания.

Очень быстро Агей убедился, что тут особо делать и нечего. Водная поверхность хорошо просматривалась во все стороны. Если бы пират Радич или еще какой пловец решил подобраться вплавь к яхте, то шансов у него явно не было бы.

Парень сидел на пирсе, присев на стальные короткие цилиндры. Подобные двойные штуки виднелись по обоим краям пирса, и к нескольким из них была привязана толстыми веревками яхта. Со своего места он видел большую часть водной поверхности рядом с яхтой. Изредка Агей вставал и ходил по пирсу взад-вперед иногда заходя и на яхту.

Когда прошло часа полтора, на причале, под стенами станции показалось движение. Несколько мужиков везли электротележку, груженную вытянутыми деревянными ящиками. Они подвели ее к часовым Добера, поговорили немного, после чего свернули на пирс, направляясь к яхте.

Поднявшийся на ноги Агей видел двоих парней и Добера, который лично сопровождал тележку. Подойдя к яхте, парни начали выгружать ящики на пирс рядом. Ящиков оказалось ровно десять штук.

— Это чего? — поинтересовался Агей.

— Не твое дело! — важно сказал Добер. — И не вздумай их открывать! Я за тобой слежу!

Надувшись от чувства собственной важности, здоровяк развернулся и вместе с парнями и тележкой пошел назад по пирсу.

Наблюдая за мужиками с тележкой, Агей видел, что они двинулись прочь. Через несколько минут Добер вернулся. Он молча подошел к ящикам, открыл защелки у одного из них и откинул крышку. Подошедший Агей увидел, что ящик до краев наполнен драгоценностями. Чего тут только не было. И золотые фигурки, вроде тех, что они видели после ухода из башни, и бусы, и какие-то кругляшки и блестящие камушки, и несколько маленьких зеркал в золотой оправе…

— Видал? — сказал Добер. — Вот так-то!

Он закрыл крышку.

— Отвечаешь за это головой! И смотри, не воруй у нас!

Опять важно надувшись, он отвернулся и двинулся к берегу.

«Вот дебил-то», — только и подумал парень.

Он совершенно не знал, сколько все это может стоить, но судя по прочитанным старинным книгам, в этих ящиках и правда настоящие сокровища. Вероятно, далеко не все пираты в древности добывали подобные богатства. Тут же он вспомнил про современных пиратов и подумал, что правильно Коляныч с Носом делают, что забирают ценности. Нечего их оставлять этому душегубу Рамосу.

В том, что пиратский капитан душегуб Агей даже не сомневался.

Не прошло и получаса, как другие двое парней привезли еще одну тележку. На этот раз в ней были ящики и корзины с овощами, какие-то мешки, и несколько больших ящиков, накрытых сеткой, в которых кудахтали курсы.

Затем появилась еще одна тележка с едой. Вместе с ней пришел Вилен. Он вытащил несколько кастрюль и объявил Агею, что привез ему пообедать. Пока парень поглощал почти остывшее пюре и жареную курятину, библиотекарь рассказал последние новости.

Агей узнал, что когда он с Колянычем и Носом убежал на станцию, то обстрел продолжался, не ослабевая. Несколько зарядов упали рядом, выбив в здании почти все стекла. После же того, как Хронд отдал последние инструкции, обстрел прекратился. Тогда, заметив, что телефон тоже перестал работать, Колпак велел Вилену остаться с энергетиком и ждать Носа, а сам убежал узнать, как обстоят дела у замолчавшей орудийной башни.

По словам Вилена, раненый Хронд умер через десять минут после ухода полицейского. Смерть энергетика потрясла библиотекаря и он, не в силах там оставаться, спустился в вестибюль здания, где и дождался Носа с Колянычем. Бригадир взглянул на Хронда, констатировал его смерть, после чего они все втроем пошли к орудийной башне. Там они узнали, что и правда Галактий ранен — Вилен сам видел следы крови на лесенке, ведущей в орудийную башню. Сама же башня стояла закрытой и к их приходу парни под руководством Колпака натащили разных железок и забаррикадировали вход туда. Библиотекарь утверждал, что они хорошо блокировали вход в башню, так что даже если внутри здоровый человек, так что сам он выбраться оттуда не сможет.

После того, как Нос осмотрел сделанную работу и удостоверился, что гад-хранитель надежно заперт в башне, то все они двинулись в город, продолжать дело, начатое утром.

Город, по рассказам библиотекаря, пострадал весьма сильно. Дымились пожары. Горела центральная часть. Резиденция Великого Хранителя и многие административные здания в центре оказались разрушенными. Кроме того, досталось и районам, в которых находились особняки богатеев.

Первым делом, Коляныч повел всех в тот самый дом рядом с Башней, с огромной коллекцией золотых вещей. Там, не теряя времени, принялись за работу. Золото выносили на улицу и складывали просто в кучу, которая, по словам Вилена — завораживала. Затем посланные Носом парни, привезли электротележку и взятые неизвестно где ящики. Оказалось, что пока Агей, Коляныч и Вилен находились в башне, Нос с подручными хорошо почистили дома на Юэном мысе и набили ценностями несколько больших ящиков…

В то время, как все занимались выносом золота из дома, Вилен, по приказу Коляныча сбегал к Запретной башне. Близко он подойти не смог, там уже рядом бушевали пожары и парень видел, что сама башня тоже дымилась.

Пока библиотекарь рассказывал это, а Агей ел, парни Колпака пригнали на пирс еще несколько электротележек с ящиками. Вскоре появились и главари — Нос, Коляныч и Колпак. Без лишних слов они начали командовать погрузкой золота и еды на яхту. Разве что Коляныч подошел к Агею и тихо сказал:

— Там к башне не подойти уже, все горит. Похоронить его уже не сможем…

Парень немного удивился, что бывший раб на полном серьезе собирался предать земле тело хранителя Гвилла, как и обещал, выйдя тогда из башни…

Пока занимались погрузкой, Агей с небольшим удивлением отметил, что почти все окружающие сменили одежду на более дорогую. Даже Добер, который вроде и не отлучался никуда, щеголял в темных бархатных штанах и в красивой серой куртке.

За каких-то полчаса все погрузочные работы были завершены. Нескольких поросят и кучку кур разместили внутри яхты, а некоторые ящики, которым не нашлось места внутри, закрепили прямо на палубе.

Не успел Агей прийти в себя, как Нос с Колпаком собрали всех своих людей перед яхтой и велели лезть на борт.

Не мешкая, Агей вместе со всеми вступил на палубу яхты. При этом он сильно удивился. По его разумению, перед отплытием острова их должны были как-то построить и объявить об отплытии. Но сейчас все вокруг вели себя так, словно каждый день плавали на этой яхте — вокруг сплошные шуточки и изредка беззлобная ругань тех, кто под руководством Коляныча начал отвязывать яхту от причала.

«Да нет, — подумал Агей. — Вероятно, это еще не отплытие. Сейчас поплывем на главный причал, в порт, там еще загрузимся и тогда уже поплывем на материк».

Между тем яхту отвязали, и стоящий рядом с бортом парень увидел, как бетонный пирс поплыл назад. Потребовалось несколько секунд, чтобы Агей понял, что это не пирс, а их яхта поплыла вперед.

Стоя у штурвала, Коляныч то и дело отдавал указания мужикам и Нос и остальные носились по яхте, сматывая и дергая за разные веревки, словно прилежные ученики.

Отойдя от причала, яхта резко развернулась, миновала волноломы и вышла в открытое море.

Некоторое время Агей надеялся, что яхта повернет в сторону, к главным причалам, но Коляныч уверенно держал курс строго на запад.

«Вот оно как… — потрясенно думал парень. — Значит мы уплываем. Навсегда уплываем».

В другое время от таких мыслей у него, наверняка, выступили бы слезы, но сейчас, почему-то плакать не хотелось. Тем более, остров с этой, северо-западной стороны выглядел незнакомым. Знакомой разве что казалась Запретная Башня, которая только изредка показывалась в дыму пожаров, которые застилали небо над островом. Когда башня показывалась в просветах дыма, видно было, что ее верхняя часть пылает, словно факел.

Ниже башни, на склоне, среди листвы деревьев виднелись огромные особняки богачей. Они удивляли размерами и видами. Были тут кубические дома, а были изящные, словно старинные замки из старых книжек. Судя по окнам особняков, внутри находились огромные залы и множество комнат, а ведь парень точно знал, что в каждом таком доме жила всего одна семья.

— Вон! — кто-то грубо тронул его за плечо.

Повернув голову, Агей увидел стоящего рядом Добера.

— Вон! — показывал здоровяк. — Видишь дом, вон тот, с башнями по краям?

— Ага, — кивнул парень, заметив красивейший дом с башенками по углам. Из некоторых окон дома вырывались клубы коричневого дыма.

— Это я его поджог! — ухмыльнулся Добер.

Как на это реагировать, Агей не знал и поэтому только и сказал:

— Понятно. А вы там что, много домов подожгли?

На этот вопрос бугай ничего не ответил и Агей, как и остальные, просто стоял и глазел на все отдаляющийся, объятый пожарами остров, бывший когда-то ему домом.