Глава 10 «Забористая»

И даже кувырок назад может стать первым шагом.

Как я от этой летящей вниз пылающей громады увернулся, я не знаю. В каком-то невероятном прыжке я отскочил вправо и покатился кубарем, а ультра-кар пронёсся в сантиметре от моего лица и врезался в сарай.

Измазавшись в золе, как черт из книжек, я попытался встать. И если новоприобретённая защита от огня спасала в том числе и от дыма, то в этом случае я надышался углём и пеплом наглухо, аж до соплей.

Чихал и кашлял, поминая и отца, и мать их, и как только в себя пришёл, осмотрел масштаб разрушений.

Как и предполагал, он оказался не малым. Сарай был сметён подчистую и вытянутый остов ультра-кара вспахал за ним приличную борозду, прежде чем остановиться. По пляшущему пламени внутри мне становилось ясно, что в нём не то, что выжить, кости сохранить, и то проблемно. Горело очень жарко.

Но вот сидящим на передних сидениях вроде как повезло.

Передняя часть машины была лишена лобового стекла и части корпуса, а это значит, что вылетевшие через них Михаэль и Анатолий могли выжить.

Первого я нашёл аккуратно размазанным об остатки ствола старого ясеня, который даже будучи лишённым всех жизненных сил и почти сгоревший, всё ещё стоял крепко. И тут уж было без вариантов, дурной мажор нашёл такой же дурной конец.

— Вот ты и отбегался, дурак. А мог бы жить, коли башкой подумал, — махнул рукой, дивясь тому, что на размазанное тело я среагировал нормально, без омерзения и рвотных позывов. Видать опыт Сергея Кравец помог мне и с этим страхом справиться. Уж он не только на своём веку мертвецов со стороны повидал, но и сам их число увеличивал. — Ну что уж. Покойся с миром, не родись дебилом.

Последние слова оставил и, пока горел забор, дающий достаточное освещение для поиска, я пошёл прямиком к пробитой в нём дыре. И к счастью для Анатолия сработал забор как амортизатор, потому что пройдя пяток метров, я обнаружил его лежащим в траве и пока ещё живым. По крайней мере, суща его ворочалась, мерцала и находилась при нём.

К тому же, стоило на спину его перевернуть, как он натужно застонал, не приходя в сознание.

И вот на его бы месте я не спешил приходить в себя, потому что дело обстояло скверно. Разбитая башка сочилась кровью, одежда на плечах и руках изрезана, и рёбрам тоже, видать, не повезло, но всё это меркло в сравнении с торчащей в животе большой такой щепой, длиной с предплечье.

— Да ё*-твою то мать, — ругнулся я, когда её увидел. — Ты упасть получше не мог, да?

Сказал больше в сердцах, но Анатолий каким-то чудом меня услышал. В полубреду он приоткрыл глаза и хрипло прошептал.

— П-пхрости…Серёга. Н-не сберёг тебя… Пхро-сти… Кх! Кхх! — и этот дурак даже приподняться попробовал, да только я ему сделать это не позволил. Руку на лоб положил и прижал к земле. — Это ведь ты…да?….Это ведь…

— А ну лежи, дурак, не рыпайся. У тебя дырка в животе. Аптечка то есть? — Порыскав по его поясу и карманам, я ничего похожего на аптечку не обнаружил, а сам он так мне и не ответил, снова отключившись.

Единственное, что я нашёл, так это браслет-хранилище, какими пользовалась в просмотренном воспоминании семья покойного Сергея Кравец. К сожалению, фиолетово-чёрный кристалл на этом чуде ультра-технологий треснул и я посокрушался плохому качеству сборки. Могли бы и покрепче сделать. Ведь если так прикинуть, то стоила приблуда эта, как половина моего участка, не меньше.

Тем временем пожар по нашей стороне дороги стал медленно, но верно затихать и вороны сумели подлететь поближе. Кружась надо мной и ловя перьями своими пламенные блики, они курлыкали какую-то песню и только когда спустились, я понял, что это восклицания победы.

Криарр-Виааарр! «Достойный бой!» — курлыкнул Белый, приземлившись. — Криор-Корр! «Достойная победа!»

Кррчк-крч-кырр! «Слава Последнему Шаману» — радостно внёс свою лепту Чёрный, выпустив из клюва плод и взгромоздившись на него, как на пьедестал.

Кароор! Каар-кер-кер! «Квест исполнен! Очки свободного опыта получены!» — по ночной траве допрыгав до тяжело дышащего Анатолия, он пригляделся к нему и ответил. — Кре-кеер-вар. «Добьёшь последнего, получишь больше.»

Но я лишь отрицательно помотал головой.

— Неее, ребят. Его я добивать не буду — ответил Белому, в задумчивости бороду теребя.

Крор? «Но почему?» - удивился Белый.

Кро? «Почему?» — поддержал удивление Чёрный.

— Да потому что я знал его, Горацио! — огрызнулся я цитатой из книги. Вот уж от кого я не ожидал такого предложения и вопроса, так это от Белого, который вместе со мной в регрессию ходил. Чёрному же объяснил толково. — Потому что он мне жизнь спасал в предыдущей жизни, вот почему.

Квор-вор «Так то было в прошлом» — объяснил Белый свою позицию, почёсывая клюв.

Ке-кервк «Тогда ты был другим» — добавил Чёрный.

И всё же я не мог ни добить Анатолия, ни оставить его умирать. Какое-то внутреннее чувство не давало мне так поступить и побуждало искать решение. Причём искать быстро, ведь с каждой минутой шанс получить дополнительные очки неизбежно рос.

— Так. Чёрный. Тот Источник, которым вы меня поили. Он раны лечит? — указал я пальцем на ворона и тот удивлённо распахнул клюв.

Кеер… «Лечит…» — промямлил ворон, порядком призадумавшись и следом добавил не совсем понятное. — Кэр-эр-вэр-эр «Но он в пространственном изгибе»

Я посмотрел на Белого для разъяснений.

Креу-вер «Сейчас до туда не дойти» — махнул он крыльями, будто плечами пожимая.

— Вот жеж ср*нь! Вообще никак, даже мне одному?

И по киванию их голов становилось ясно, что нет, никак.

— А долететь? — продолжил я перебирать варианты и в этот раз мои надежды оправдались. Вороны переглянулись, как в тот раз, будто что-то беззвучно между собой перетирая. — Да ну не тяните же вы. Сумеете слетать?

Киар-ке… «Слетать смогу…» — нехотя ответил Чёрный. — Ка-кур «Но это будет не просто»

— Брат мой Чёрный, слетай, прошу. Не даёт мне сердце его тут оставить, пойми. — попросил я своего пернатого товарища, но он уже расправлял крылья, готовясь к взлёту.

Киар. Кеер! «Понимаю. Ждите» - и с шумным хлопаньем он взмыл в ночное небо, оставляя нас с Белым наедине.

И потекли минуты ожидания.

И наше с белым вороном молчание тянулось и тянулось, и только мерное потрескивание огня и слабеющее дыхание Анатолия разбавляло тишину ночи. Наконец Белый не выдержал и спросил.

Ке-кро-кре-ре? «Ты же понимаешь, что в этой жизни он твой враг?»

И вот попал вопросом он не в цель, а прям в десяточку, безжалостно и точно. Естественно я понимал, что излечившись, он доложит обо всём произошедшем своему вышестоящему начальству и первым же пойдёт меня искать. В том случае, если его не прибьют на месте, конечно же.

Умудриться не доследить и потерять сына босса, поступок наверняка достойный казни, но если учесть, что лежащему передо мной человеку уже далеко за сто с лишним лет накапало… Наверное он всё же являлся ценным семейным кадром, раз ему жизнь продлевали и память под контролем держали.

И вот кстати о ней.

Сидя голой задницей в траве я крепенько задумался, уж не попробовать ли подложить свинью бандитам, если Анатолий всё таки выживет. Небольшой отрезок памяти Сергея Кравец мне подсказывал, что необходимо думать наперёд, предсказывая действия противника.

Допустим, его Семья найдёт и дальше случится допрос с пристрастием, как, почему, когда, как ты посмел и прочее. И если в этот момент он искренне ответит, что видел не меня, а кого-то другого, то подозрения спадут. По крайней мере следствие запутается и я тем самым выиграю время и смогу уйти подальше. Куда уйти, вопрос уже второй.

— Да понимаю я, Белый. Враг то враг, но думается мне, что его и на пользу себе можно навострить. Скажи ка, если ввести в регрессию, то получится его память там чуток подкорректировать? И не потеку ли я башкой?

Обойдя Анатолия по кругу, ворон заглянул в его залитое кровью лицо, посмотрел на слабую сущность за него цепляющуюся и кивнул.

Квемр-верм. Краур-воуур. «Получится и не потечёшь. Ведя другого, его опыт не забираешь.» — поделился со мной подробностями Белый и я грустно вздохнул. Не то чтобы мне своих дверей со знаниями мало, но всё же планы на получение опыта чужих жизней я уже немного строил. — Ке-рекр «Но дождёмся Чёрного.»

Ворон категорично махнул крылом и я с его решением согласился.

Ведь кто знает, что случится, если мы с ним окажемся в сознании умирающего. Может повезёт и нас просто выкинет оттуда, а может вместе с ним помрём. Всё ещё держа ладонь на лбу Анатолия, я чувствовал и видел как он слабел и суща его заспинная становилась всё прозрачнее. Находясь так близко рядом с ней, я ощущал с её стороны давление на кожу, но едва-едва ощутимое.

И в том числе заметил, что стяжки на глазах, рту, ушах и ноздрях сущи были не единственными. Где-то в глубине её уродливой головы тоже мерцал скрученный клубок серовато-чёрных нитей. Наверно память так и связывали.

Минуты текли ужасно медленно. Огонь сходил на нет и поднявшийся в ночи ветер уже не приносил с собой его тепло, а веял промозглым холодком. На каждый треск и шорох я реагировал всё более нервно и когда над головой захлопали крылья, я этому даже сперва не поверил.

Но то действительно прилетел Чёрный.

Почти свалившись нам на головы, он вразвалочку подошёл к лежащему на земле телу и Белый сказал мне, указывая на торчащую щепу.

— Кркр! «Дёргай!»

И взявшись покрепче я с неприятным хрустом выдернул из живота Анатолия древесный осколок, а Чёрный ворон прильнул клювом к открывшейся ране и сцедил в неё…искрящийся золотом поток. И была эта жидкость совершенно не похожа на ту родниковую воду, которую я тогда видел.

Ну что же, очевидно до инициации смотрел я на мир глазами с тем же успехом и качеством картинки, что и задницей. Теперь то разницу я различал.

От исцеляющей воды кровь унялась и Чёрный полетел на очередной заход, сказав что пациент стабилен, но для верности ещё две ходки надобны. Ему мы с Белым донесли, что собираемся немного память Анатолия подправить.

Кээр-кхер-вар! «А ещё меня рисковым называли!» — возмущённо проворчал напоследок Чёрный и нам с Белым оставалось лишь смиренно промолчать.

В любом случае попытка не пытка и даже если Анатолия после доклада отправят в мир иной, то ложная информация на руках у мафиози нам окажется только на руку. Да и совесть моя будет чиста. Спасти то я его сейчас спасу, но после уж пусть сам решает, что и как делать. Чай ему не нянька.

Посадив Белого ворона себе на голову и следуя его советам, я коснулся пальцами висков Толика и мерным голосом повторял то, что надиктовывал мне ворон. Голубоватые письмена стекали вниз и в какой-то момент глаза мои закрылись и я обнаружил себя стоящим на бескрайних серых просторах, уходящие вдаль и ввысь.

Но на этом отличия внутреннего мира Анатолия от моего не заканчивались. Обернувшись, я обнаружил ту же череду дверей, только более размытых и нечётких. К ним спиной стоял мой враг, который когда-то являлся другом. И странным было то, что образ его мерцал. Был смазанным, как будто ластиком его затёрли много раз и наскоро подрисовали.

Проверь пространство на его груди, — промолвил ворон мысленно. — Там будет маленькая дверь.

И как он и сказал, в районе сердца Анатолия имелась небольшая дверца, похожая видом на ту же, что и у почившего Сергея. В том плане, что такая же добротная, изрезанная выстрелами и с множеством стальных заплаток. И было ясно, что этот человек не абы кто, а воин, ничуть не уступающий тому, кому однажды служил.

И пока я пытался разглядеть выбитое имя и думал, как же мне в такой кошачий лаз предстоит забраться, Белый мне подсказал.

Коснись двери и предложи ему увидеть прошлое. Ваши сердца друг друга помнят и потому ты сможешь войти без боя и вражды.

— То есть, если бы он меня не видел и не знал, то пришлось бы драться? — переспросил и получил утвердительный ответ.

Конечно. Разум против разума, воля против воли. Кто победит, тот подчиняет.

— Ядрёный пот. Понятненько… — теперь идею погулять по памяти других людей и вовсе задвинул глубже некуда.

По неразумности нарваться на ментально сильного и проиграть, того не стоило. Быть подчинённым, участь грустная. И судя по всему, как легко намерением я погрузился в память Анатолия, его волю хорошенько так промяли, оттоптали и в дальний шкаф закинули. И становилось совершенно пофигу, на сколько дверь души у него матёрая. Если один раз замок в ней выбили, то смысла в её крепости не много, заходи, кто хошь.

Будучи уже в чужом сознании, я натолкнулся на такую мешанину мыслей, образов и слов, что отыскать спокойный уголок мне удалось с трудом и далеко не сразу. Будто через липкую паутину пробивался, постоянно отряхиваясь от пут, в которых заключались фрагменты памяти. Сейчас возиться с ними было не с руки и как-только я вывалился на свободный участок, то сразу же намерением перемотал события как можно ближе к нашим.

И к слову, ввести в регресс кого-то оказалось визуально проще, ведь все картинки я наблюдал не прям его глазами, а стоя рядом и со стороны. Конечно, висеть за бортом машины во время их полёта особого удовольствия не доставило, но будучи обученным фигурам высшего вороньего пилотажа в лице Чёрного, воспринимать мне это оказалось полегче.

Вот наконец машина их зависает над моим участком, Анатолий видит меня и…

— Так. А дальше-то как? — уточнил я у Белого и он мне подсказал.

Намерением, друг мой. Представь на месте своего образа того, кого ты хочешь и так и будет. Но помни, приживутся только те воспоминания, в которые твой враг и друг безоговорочно поверит. Иное память исказит и со временем отвергнет.

— Поверит говоришь? Хха! Так это же элементарно! — прищёлкнул пальцами и сосредоточился на том, чтобы в огне мой образ старика сгорел и сквозь него проступило уже мне знакомое, пускай и молодое, лицо Сергея Кравец.

Ну вот не гений ли я, а? Недаром мать моя твердила, что я смышлёным рос. Сменяя образ и корректируя его мельчайшие нюансы, вплоть до самой незаметной родинки, я от начала и до самого конца довёл до совершенства последовательность воспоминаний Анатолия.

И мне чертовски повезло, что молодой наследник рода Кравец был тем ещё нарциссом и следил за своей спортивной формой, часами крутясь у зеркала. И также к счастью моему выяснилось, что чем дольше я сосредотачивался и напрягал мозги, тем лучше и точнее память являла усвоенный опыт прошедшей жизни. Не надо было сотню раз до своих дверей ходить. Всё то, что посмотрел, всегда лежало под рукой.

— Ну как, нормально? — спросил у ворона, проматывая память вперёд и назад, от первого визуального контакта и до приземления в забор.

Идеально, — похвалил сидящий на голове Белый. — Это может запустить в нём каскад внутренних событий, способствующих восстановлению памяти.

— Как в домино, костяшка за костяшкой? — вспомнил детскую забаву всё ещё своими трудами любуясь.

Да, как в домино, — одобрил моё сравнение ворон и захлопал крыльями. — Нам пора.

И бросив напоследок взгляд на злое и лихое лицо того, кто когда-то держал в напряжение соседние семьи, в том числе и семью Грековых, я позволил Белому закрыть мои глаза крылом и вывести из транса. И каковым же было моё удивление, когда разлепив глаза, я увидел первые лучики рассвета в небе.

Просидев всю ночь, поднялся я с тяжеленным скрипом. Окоченевшее тело напомнило мне те деньки былой дряхлости, а во рту будто кошки нас*али и песка лапками нагребли.

— Ох ёёж, в твоюж то медь… — просипел едва слышно, пытаясь хоть немного слюны выдавить.

Кхе-вкех? Кер-ре-ке-кекер. «А как ты хотел? Других водить, не самому ходить.» — продекламировал спрыгнувший с моей головы ворон сладко потянувшись и зевая, как будто выспался самым отменным образом.

И окромя этого сладко поспавшего красавца, на меня каким-то вселенским и немым укором смотрел донельзя уставший Чёрный. Сидел прямо на груди спокойно спящего и вроде как не спешащего помирать Анатолия и глядел.

— Да шо ты сверлишь то? — спросил я сипло, но он не отвечал и продолжал смотреть. — Да ну чхего, нхе понимхаю?

И он потряс башкой и в нём забултыхало.

Да ладно⁈

Миленький, родной, прекрасный Чёрный! Взял и позаботился о старике! Страдая сушняком мне стало абсолютно пофигу на то, моют они клювы после еды или нет. Взяв на руки ворона словно бутылку, я приложился к нему и родниковая вода сошла с него, аки манна небесная.

И пусть её хватило на пару глотков, жажда тут же отступила и сил прибавилось.

— Ох благодать то какая нереальная! Спасибо тебе брат, век должен буду. — поклялся Чёрному, последние капли с него стряхивая.

Кхекерх. «Всенепременно» — буркнул он в ответ, спрыгивая с рук моих на землю и вытирая клюв о траву. — Ка-ру. Ке-кур «Пациент в порядке. Будет жить.»

Это я и сам прекрасно видел. Если не считать засохших пятен крови и подраной одежды, Анатолий смотрелся прекрасно. Да и суща его выглядела гораздо более насыщенной и плотной.

Ещё раз от души поблагодарив обеих птиц, я потянулся и с тяжким зёвом встретил и восславил солнце. Пиз*ец денёк был. И ночка тоже пиз*ецовая, но мы все выжили. Пусть дом мой догорел дотла, лишь кое-где ещё дымясь и тлея, в душе какая-то удивительная лёгкость образовалась.

Вот правду в книжках по психологии писали, что чем дольше человек живёт, тем большим количеством ненужных вещей обрастает. А к вещам этим и память, и страхи, и ностальгия, и обязательства и гнёт вины, и всё что хочешь липнет и жить нормально не даёт, на плечи давит, связывает, тянет.

Конечно с пустыми башкой и сердцем тоже жить-себе вредить. Так что видимо от этой мысли, проходя по своему сожжённому дотла участку и поигрывая не забытым золотистым яблочком, я и приглядел то единственное, что целёхоньким осталось.

И то была гирька!

Та самая, тридцати двух килограммовая. Каким-то непостижимым образом она пережила падение ультра-кара и от прошедшего пожара лишь немножко закоптилась. И она являлась хоть и не маленьким, но чудом, ведь и её меньшую товарку и наковальню, раскололо так, что лишь осколочки в земле торчали.

— Со мной пойдёшь, — подхватил я её за ручку и тут же вверх подбросил, удивлённо охнув. Она была горячей! Я как-то даже не подумал, что от пожара металл в себе тепло накопит и сохранит. — Едритский пирожок! Да ё*ж! Да хрен удержишь!

Куаар-ку-ку «Ты ауру намерением включи, болезный» - весело подкаркнул Белый ворон и с ней реально получшало.

Криавр-вявр? «Ну и куда пойдём?» — спросил Чёрный ворон, сонливо устраивающийся на моём плече и широко зевая.

— Да куда глаза глядя… — собрался я от души ответить, да только ум с недавних пор весьма аналитический и в структурирование умеющий меня же и осадил.

Куда попало идти то не стоит, ведь если путь направить аккурат туда, куда сосед мой укатил то там посёлок Старожиловских и ловить в нём нечего. Семейка Грековых в нём правит бал налево и направо, вширь и вглубь, а значит следует идти туда, где их влияния поменьше. И путь по сути у меня один, прямиком на северо-запад, к Столице.

Уж и не знаю, кто там правит, но помнится, что в направлении том куда-как больше жилых пространств и осовремененных посёлков, в разы крупнее здешних. И в той же степи, по рассказам сына, великий Наукоград стоит, и ультра-фермы, и цеха заводские. Многие из Павкино в тот край подавались да только ни один не вернулся, а это могло означать, что там получше, чем в нашей глуши.

И как то мысль за мыслью, шаг за шагом, я по просёлочной дороге нашей в путь отправился. Мимо сожжённых домов, мимо павших в бою, мимо сгоревшей старой жизни, принесённой в жертву огню.

Шагалось легко и свободно, будто и не гирьку двухпудовую на плече нёс, а лукошко с ягодами. Устроившийся на ней Белый ко мне наклонился и сплёл уже известную мне таблицу тихонько, дабы закемарившего Чёрного не разбудить.

ОЧКИ ОПЫТА ПОЛУЧЕНЫ! «Квесты выполнены»«Открыты новые способности» (рекомендуется ознакомиться)

— Ну так показывай, друг мой Белый. Не томи. — попросил пернатого и пока дорога под ногами стелилась, вчитался в изменившиеся строки.

Загрузка...