Последний Шаман

Глава 12 «С криками из леса»

И много я за жизнь собрал пробуждений внезапных.

И водой меня колодезной поливали, и пинка под задницу давали, и задушить по молодости девка ревнивая пыталась. Даже корова один раз на ногу наступила, когда я в стогу сена уснул.

Всякое бывало, но вот получить упавшим дроном по лицу... Это у меня впервые.

И ладно бы это какой-нибудь лёгонький летунок для быстрого облёта местности упал, так нет же. Полновесная дурында грамм на 900 мне в тыкву прилетела. Как не помер, загадка. Видно ветки дерева его падение чуток притормозили.

Пока я проклинал всех изобретателей данных приблуд и держался за нарастающий на лбу шишан, Белый ворон вокруг меня заботливые пляски устраивал.

— Кар-ра-ра! Ре-ре-ре? «Ой прости прости! Жив, цел, здоров?» — и так он переволновался, что даже камушек холодный из ручья лесного притащил.

— Вы ироды! Пошто вы так со мной⁈ Ух я вас! — хотел обоих мракобесов пустить на перья, но заботливо протянутый Белым камень всё же взял. Приложил ко лбу и вроде полегчало. — Вы что беситесь то? Убить меня хотите⁈

— Креу-ру. Кеве-ве. «Мы не специально. Поздно заметили.» — начал было объяснять Белый, но в вечерних сумерках раздалось басовитое карканье и из соседнего куста всплыли жирные голубоватые символы.

— Квэр-эр! «Коллега, подсобите!» — и то был Чёрный, который от души терзал остов отскочившего от моей башки дрона.

— Кру-ру! «Уже бегу!» — метнулся к нему белый ворон и вдвоём дело у них пошло быстрее.

— Да на кой он вам сдался? — спросил у них гневно, попутно до ручья доползая и меняя камушек на другой.

Вблизи моей огненной ауры первый нагрелся слишком уж быстро, а стоило её убрать, как выросшее с наступлением вечера количество гнуса тут же решило отомстить за своих павших собратьев. Накинулось так, что хоть стой, хоть вой. Пришлось обратно её включать, наблюдая за падающими кровопийцами и за методичной и молчаливой работой воронов.

И только когда от их клювов пластик разошёлся и Чёрный выдернул оттуда плоский железный кубик, шумно с ним улетая за пределы леса, Белый ворон повернулся ко мне и объяснил.

— Киор-киар. «Служебная ищейка.» - и стукнув клювом он внимание моё привлёк к едва заметной надписи на пластиковом борту (Модель ИСК-18 комп:NewLand). И таких летунов, пусть и менее продвинутых, я в основном видал только у СКИПов и у мажоров из памяти Сергея Кравец. Раз такой до нас долетел, то дело дрянь. Белый это подтвердил. — Кроур-ве-кер. Кира-иар. «Где одна, там десяток. Нам пора уходить.»

— А Чёрный то куда помчал? — всё еще с гудящей головой пошёл я собирать свои пожитки.

— Кер-иевр-вре. Киар-кур. «Он унесёт подальше маячок. Потом нас найдёт.» — Ответил Белый, продолжая что-то из недр дрона доставать.

— Вот это вы конечно молодцы, — сквозь стиснутые от боли зубы похвалил я их действия. Гирьку и котомку на плечи закинул и подошёл ближе. — Может тебе помочь чем?

— Ка! Ре-рер. «Да! Дерни тут» - указал мне ворон и пластиковую панельку я со всей силушкой своей богатырской легко отодрал. И если множество блестящих микросхем, золотистых проводков и серебристых пластинок могли бы соблазнить любую сороку, то ворону было нужно только одно. А именно, голубоватый матовый кристалл. — Кяр. Кевер-кеер. Ка-рор. «Держи. Энерго-камни дорогие. И пошли скорей.»

Ну раз дорогие, то убрал его в котомку к остальным. Пока ещё было достаточно светло, мы по дуге вернулись на тропинку и углубились в лес. И чем глубже мы уходили тем больше новых образов возникали в моей голове.

Вот ведь память, коварная штука, если её не стимулировать, то я снова откатываюсь к привычному уровню поведения и мышления. Всё равно что продолжать старые и затёртые до дыр комиксы листать, при пополнившейся ценнейшими знаниями и опытом библиотеке. Аж стыдно стало.

Активно думая, я по памяти Сергея вспоминал, что предшественники данной модели работали автономно и имели как стационарную, так и передвижную отлётную базу. И если предположить, что модель ИСК-18 не должна сильно уж далеко уйти от модели ИСК-12, которые в семье Кравец гоняли, то принцип работы у них оставался схожий. И не только работы, но и дальности полёта.

Максимальная дальность у ИСК-12 была семь километров. У новых моделей, пускай и несколько больше, но всё таки не двадцать. Если сравнивать нутрянку того, что увидел и того, что помнил по прошедшей жизни, то они не сильно изменились, а это значит от деревеньки и уж тем более от особняка Грековых самостоятельно дрон долететь не мог.

Выходит, в воздухе у них передвижная база отлёта, дающая им дополнительный километраж. Таких можно выставить вереницей и будет огромная зона покрытия. По тому же принципу полевые дроны работают, ловя связь от ретрансляторов, заранее операторами на участках поставленные. Все эти мысли я донёс Белому, вернувшемуся с патруля на краткий отдых.

— Слушай, товарищ мой пернатый. У них наверняка отлётная в воздух поднята. Если её найдёшь и из строя выведешь, тогда ни о чём переживать не придётся. У меня тут по любому дорожка прямая, так что не потеряюсь и вы меня не потеряете. Но главное, чтобы тебя не засекли и не словили. Ты понял? — погрозил я ему пальцем и тот кивнул.

— Кааау-рооу-ру. «Об этом можешь не переживать.» - отсалютовал он мне лапкой и взмыл в небо, направившись в сторону моей сгоревшей деревни.

Ну, по большому счёту уже не совсем моей и уж точно не деревни.

Став пеплом и собой удобрив землю, она вновь стала частью природы и вернулась на круги своя. На этом пепле потом и взойдут травы и деревья, если только люди там ничего не застроят. А они то могут. Они в этом ой как хороши. Чудом, что окружающий меня лес не выкопали и не размазали тонким слоем для нужд прогресса.

Идя по нему широким шагом и тихонько радуясь, что под старость лет натоптал плотную кожу на стопах, я всё же с каждой минутой начинал всё больше и больше волноваться. В особняке хоть и поздно, но явно спохватились пропаже своих ребят. И раз им был известен конечный адрес их поездки, то дронов выпустили исключительно по мою душу.

Поэтому я и старался поспешать, дабы скорее выйти из зоны их покрытия. Потому что, сколько в лесу не прячься, по тепловизору они находят человека в два счёта, что предыдущие модели, что, несомненно, новые. Единственное, что мне играло на руку и что удалось выудить из памяти Сергея Кравец, так это извечные проблемы связи, тянущиеся сквозь все поколения летающих машинок.

Первая проблема, чем дальше они находились от места старта, тем хуже передавался сигнал. Вторая же заключалась в том, что чем ближе дрон подлетал к аномалке, тем выше был шанс его потерять. Что именно имел в виду инженер семьи Кравец, рассказывая наследнику про аномалки, я не знал, но приблизительно по памяти того же Грея догадывался.

То были места, где законы привычного мира нарушались и изменялись. И если так судить, то мы с двумя летающими и говорящими воронами являлись той ещё ходячей аномальной зоной. Палец нам в клюв не клади, сразу гирю на ногу уроним.

— Ы-хы-хы, да, мы такие. — от мыслей злых и весёлых я в свою бородищу засмеялся, а когда далеко-далеко за спиной в воздухе что-то глухо бахнуло, то и вовсе улыбнулся. Главное, чтобы с Белым и Чёрным ничего не стряслось, а то я уже не представлял своё путешествие без них.

Но время шло, лес становился гуще, а вороны всё не возвращались. Над головой небо постепенно темнело и затягивалось набегающими с востока тучами, предвестников скорых дождей. До них бы стоит успеть хоть какое-то жильё найти и на постой попроситься, но пока что надо уйти подальше и пройти сквозь лес, который становился всё мрачнее и недружелюбнее.

И хоть обычным своим зрением я не наблюдал никакой опасности, ни зверей, ни гадов ползучих, ни даже следов их, то вот тонким восприятием чудилось в воздухе нечто странное. Как будто кто-то издалека за мной наблюдает, прислушивается, принюхивается. Да и на границе восприятия мелькало что-то едва-едва заметное, но пока не приближалось.

Держа гирьку наготове, я знай себе шагал и думы думал, как мне в случае нападения обороняться. И тут ещё знать бы от кого. Если это мажорики по лесу шарятся, то это полбеды, разобраться с ними теперь не сложно. А вот если это бот какой, тогда дела плохи.

Таких стальных болванов с человеческий рост вышиной мне по жизни видать доводилось. Аккурат когда Нижне-Сватовских выручать ходили, нас эти боты СКИПовские и оттеснили. И хватка у них в прямом смысле железная оказалась. С такими не побалуешь.

Ну и конечно в лесу ещё зверьё всякое оставалось. Как здесь, не знаю, но к нам в деревню иногда кабанье семейство пробегом наведывалось и заборы с лёгкостью проламывало. Так что списывать такой вариант со счетов не стоит.

И вот, блин, думай и гадай, кто сердце тревожит! Ведь если врага не видишь, так и не знаешь, как с ним бороться.

Поэтому плюнув на всё, решил просто дальше идти, благо дорога одна и даже в надвигающейся ночи ровненько так вырисовывалась на фоне деревьев. К тому же, чем темнее вокруг становилось, тем легче было разглядеть энергию, текущую в деревьях.

И если на участке моём бывшем яблоньки энергией спокойно и размеренно светились, то тут в лесу деревья раскрывались во всём своём интенсивном многоцветии. Настолько завораживающим и переливающимся, что диву давался.

Энергетически нити не только по их корням, стволам и веткам текли, но даже за пределы выходили и дорожками стелились по воздуху, аки слова вороньи. Они перекручивались, сплетались, расплетались и по всему выходило, что лес таким образом сам с собой общается. Но вот какой именно он вёл диалог, я понять не мог.

Только любовался всё сильнее и сильнее. А уж когда в переплетениях энергий начал узнавать понятные мне образы, то и вовсе подошёл к ним.

Ну потому что как не пойти, когда буквально в метре от тебя энергетическая бабочка распустила крылья, взмахнула ими и обратилась в цветок, распадающийся лепестками в сторону чащи. И каждый лепесточек на землю падая вырастал в новый цветок, рождая из бутонов новых бабочек, ещё краше прежней. И цикл этот повторялся и повторялся.

Я даже решил немного от тропы отойти и этим процессом полюбоваться, настолько это выглядело красиво и умиротворяюще.

Ведь ничего же страшного не будет, если я небольшой крюк сделаю. Тропа же вон как близко, в любой момент вернуться можно.

Да и поди ж цветы и бабочки энергетические, это не звери лютые. Какая от них беда?

Ну и что, что они всё дальше и дальше уводят.

Ну и что, что их только больше стало.

Ну и что, что под ногами влажно хлюпает…

Это же не так всё страш…шшшшш!

Услышал я звук раньше, чем почувствовал боль. Стоило мне перестать поддерживать ауру, как гирька на моём плече в мгновение слизнула пот и хорошечно так прижарила мне кожу. И вот тогда то я и использовал своё самое мощное заклинание.

— АЙ Б*Я ЁБ*НЫ ТЫ НА*УЙ! — по любому заговорённым был мой вопль, ибо вместе с ним слетело наваждение цветочно-бабочное. Исчезло как дым, явив передо мной тёмный лес и топную болотину, в которую я залез почти по колено, сам того не заметив. — Су*а-су*а-кобелина, это что за поебе…!

Договорить высоко-духовную мысль мне не дали. Мох и тина под моими ногами всколыхнулись и холодные ладони вцепились в щиколотки. И прежде чем меня потащили, я умудрился назад откинуться и с размаха воткнуть тело гирьки между двумя молодыми стволами близко растущих деревьев.

— А ну хрена тебе лысого! — крепко схватился я двумя руками за стальную дужку, успев откинуть котомку подальше на берег. Туда, где деревья светились. Потому что тащили меня в тьму кромешную, где вроде силуэты деревьев и проглядывались, но энергией вовсе не полнились. Причём мотали из стороны в сторону знатно, почти на пределе моей хватки, но всё же не настолько чтобы меня от заякорившейся гирьки отодрать. — Го*вна наверни! Падла! Ух я тебя!

В итоге удалось чудом вывернуть одну ногу и от души вмазать пяткой по чему-то мягкому. Вода всколыхнулась вновь и теперь меня хотя бы перестали трепать, а просто тянули. И сколько я ногой по уцепившейся ладони не стучал, она словно камень была. Ни на йоту не поддавалась.

Вот так мы и замерли. Я за гирьку, держусь-тянусь, а неведомый водный обитатель меня в трясину тянет. И вот ведь чертовщина! Чтобы в нормальном лесу, да такое болотце случилось! Как есть тут что-то колдовское, не иначе.

Поверхность воды наконец унялась, но натяжение не ослабевало. И тогда я решил поговорить.

— Эй! Пидо**сина! Ну что, мы так и будем в перетягивание играть или как⁈ Я тут хоть всю ночь провисеть могу, — соврал я конечно, но всё же по прикидкам пару часиков продержаться смогу, благо выносливости хватало. — Чего ждём-то?

Вместо ответа из под воды раздалось бульканье и череда коротких, едва ощутимых для слуха свистов. Их тональность, а также высота и падение указывали на то, что столкнулся я с существом разумным. Вот только вряд ли он был настроен на разговор со мной, так как на все последующие реплики он не отвечал и продолжал держать. Будто чего-то ждал.

Или кого-то…

Возникшее в самом начале чувство опасности сейчас становилось сильнее с каждой секундой. Натянутый, как струна между тёмной водой и гирей, я запрокинул голову, чтобы вглядеться в лес и увидел на фоне зелёных, лазурных и голубых энергий, стремительно бегущие к нам красные силуэты.

— Да вы издеваетесь что ли?!! — от души выругался, ибо на меня неслись не абы кто, а самые настоящие волки.

Из водной глубины вновь зазвучали высокие звуки и в них угадывались просящие ноты, как будто держащий меня уже устал. Посему я задёргался что есть сил, но освободить ногу так и не смог. А тем временем подоспевшее зверьё в количестве пяти штук уже вовсю сужало полукруг, находя места и островки посуше и поустойчивее. В свете выглянувшей из-за туч луны их когти и зубы сверкали внушительно, а уж намерения были самые, что ни на есть, кровожадные. Волки щерились, скалились и норовились подобраться поближе, чтобы вцепиться.

И в этой слаженной работе могли бы они добиться успеха, если бы только я не додумался аурой своей дотянуться до гирьки, сконцентрировать её в одной точке и пощекотать спящего в ней саламандра.

Он заворочался, повернулся с боку на бок, потом ещё, и ещё и с каждым его движением температура гири начинала расти, пока она и вовсе не вспыхнула. Уже почти добравшийся до меня вожак стаи готов был вцепиться в мою руку, как тут же пламенем кушенный отпрыгнул назад с щенячьим писком, мотая обгоревшей мордой. Остальные волки тоже замерли, а я решил развить свой успех.

Что если сконцентрировать ауру также, только в одной точке?

Намерением представил, как окутывающий меня барьер стекает вниз, по ноге и скапливается на щиколотке. Буквально через пару секунд вода в том месте забурлила и полный боли писк донёсся из глубины. Хватка тут же ослабла, позволяя мне выкрутиться и встать в полный рост. С трудом выдернув горящую саламандровым огнём гирю из древесной вилки, я пошёл к берегу, отмахиваясь от волков.

— Ша! А ну пошли! — отпугивал я их, продвигаясь к своей котомке. — Вот вы куски шерстяные! Тапки из вас понаделаю! Это же надо всей толпой на одного старика навалиться, ууу проклятые!

И волки отступали, боясь нападать.

Всё ещё рычали и скалились, клацая пастями и дыбя шерсть, но вместо нападающей позиции они теперь выбрали обороняющуюся. Всё потому, что горе вожак скуля и плача отошёл за их спины и отдался на вылизывание четвертой особи. Морда у него и правда пошла волдырями и кожа местами потрескалась, но с каждым протяжным лизком товарища его повреждения стягивались.

Гирька в руках до сих пор пылала, давая достаточное освещение, но переключившись с обычного зрения на тонкое, я и на эфирном плане увидел, как происходил процесс исцеления. Зеленоватый поток энергий шёл вместе со слюной и скапливался в обожжённой ауре, быстро заполняя бреши. Такими темпами их главная боевая единица скоро окажется на ногах и я подобрался.

Но исцеляющий зверь посмотрел на меня так уничижительно, что я аж опешил.

Так человек мог посмотреть, но никак не зверь, ибо от деда своего я о повадках волков слышал и ознакомительные видео про них также посматривал. И стоящие передо мной хоть и были на волков похожи, но ими вряд ли являлись. Уж слишком вели себя странно и действовали очень слаженно.

— Урр-ерр-рье ерр-ро! — прорычал их главарь как-то уж слишком членораздельно, но стоящие перед ним не сдвинулись с места.

И я их понимал. Переть на деда с пылающей железякой на плече было бы себе дороже. Видок у меня к тому же наверняка тот ещё, в грязи, в копоти, ещё и в трусах в сердечку. Если бы я сам себя встретил, то бежал бы без оглядки, а эти вот ничего, держатся.

— Так, ну всё. Пшли откуда шли! Мне с вами бороться и делить нечего. — махнул я им рукой, решая закончить этот балаган, дабы свалить подобру поздорову.

Да только вот сперва один, потом второй и третий скалиться перестали и повернули головы в ту сторону, откуда прибежали. И посмотрев туда же я обомлел, так обомлел.

Спокойно и уверенно, а главное совершенно бесшумно, сквозь ночь к нам подходила белая Волчица. И если этих пятерых я мог сравнить по габаритами с настоящими волками, то Эта не вписывалась ни в какие весовые рамки и категории. Почти полтора метра в холке, в длину все два с половиной. Она шла к нам величественно и… уставше.

Только вблизи я осознал, что шерсть её не белая, а насквозь седая, а уж во взгляде столько мудрости таилось, что ложных мыслей о возрасте и вовсе не возникало. На фоне с ней пятеро волков и вовсе казались волчатами, коими, собственно, и являлись. А если быть точнее, то волчицами, так как подняв хвосты они наперебой принялись ей что-то рычать и доказывать.

Она спокойно их выслушала и повернула свою огромную голову ко мне. И не было в её взгляде ни угрозы, ни гнева, ни ярости, лишь пронизывающая насквозь умиротворённость. Я даже как-то стушевался и перестал аурой своей ворочать саламандра в гире, от чего та вскоре унялась и погасла.

— Мил Сударыня, — обратился я к ней, как к человеку, ибо чувствовал в ней равного по уму собеседника. — Вы уж простите. Не я первый начал, а эти вот оглоеды ваши. Меня сперва утопить попытались, а после сожрать, так что оборонялся я честным словом и по правде своей.

Выслушав и меня тоже, эта гигантская волчица повернулась к тёмной болотине и мягко прорычала. И в этом рычании её была как сила, так и забота. Она что-то спрашивала и вместо ответа по воде пошла рябь. В лунном свете из неё поднялась фигура, которая всеми видами и статями своими оказалась очень миловидной девушкой.

За тем лишь исключением, что кожа её была синей, между пальцев имелись перепонки, а вместо ног длиннющий хвост. На него то она и опиралась и видимо с его помощью меня на дно и пыталась утянуть.

Помимо далеко не скромного её внешнего вида, на лице водяной девы также имелся темнеющий фингал, а левую ладонь она придерживала правой. Видать до последнего старалась удержать меня и тоже обожглась.

Седой Волчице всего два лизка потребовалось, чтобы слизнуть и фингал с лица, и ожёг с ладони водной девы. Исцеляющая сила её оказалась в разы сильнее, чем у волчицы меньшей и вскоре благодарные трели водяной зазвучали над лесом. Она изогнулась, наклонилась и чмокнула её в седой шерстяной лоб, после чего шустро скрылась под водой.

Меня же эта матрона внимательно обнюхала и широко зевнула, демонстрируя множество острейших клыков. Будто что-то про себя решив, она рыкнула приказ молодняку и пошла в обратную сторону. Те хотели было поднять протестующий вой, но взгляд её был волевой, а походка непреклонной. Поджав хвосты, они потрусили за ней, а черношёрстная вожачка развернулась и оскалилась, как будто намекая, что мы ещё не договорили.

В полной прострации помахав им рукой на прощание, я в наступившей ночной тишине задумчиво сказал.

— Такое ощущение, что мы с ней были знакомы… — и не ожидал я получить ответа, но над головой раздалось до боли знакомое карканье.

— Квер-ра-вевер. Вер-крор. «Как видите, его не съели. Вы проиграли, коллега.» — промолвил Белый, который по ощущению уже давным давно сидел на берёзовой ветке.

— Кра-кур-ку-рур. «Признаю поражение, коллега» — согласился сидящий с ним рядом Чёрный — Кеве-керер-Квар «Но портки он намочил, а значит в этом споре проиграли вы.»

И уж не знаю как, но и в этот раз они умудрились со смехом увернуться от метко кинутой мною гири.

— Вот вы падлы! Весело вам значит было, да⁈ Смотрели как меня тут поедают, да⁈ Ух вы нечисть, ух вы мешки с перьями! А ну ведите меня к селу жилому, а то я за себя не отвечаю. — бранился я почём свет, и всё же нет-нет, но какой-то лихой огонёк в моей груди смеялся вместе с воронами.

Новым был этот огонёк, свежим. Видать разгорелся ещё с самого пожара, в котором вся моя прошлая жизнь сгорела, а может даже и чуточку раньше. И чем сильнее он горел, тем больше чудес вокруг меня возникало. Волки эти странные, лес живой, дева водяная, от вида которой у меня все стати духовные поднялись, как будто и не стариком был вовсе.

Достав увязнувшую во мху гирю, я поправил котомку и получил от насмеявшихся воронов верное направление. А пока суд да дело, прищёлкнул пальцами и попросил.

— И очки свободного опыта покажите. Есть у меня пара вопросов.

И они показали.