Последний Шаман

Глава 20 «Меткая»

Нынешнее утро, впервые за последние дни, встретило меня тишиной. На лицо ничего не упало, в висок никто не клевал и на ухо громогласно не каркал. Подумал сперва, что до сих пор сплю и только когда на груди своей раскидавшего крылья Белого увидел, осознал, что пора просыпаться окончательно.

Переложил Белого аккуратно на кровать, ища глазами Чёрного и....в итоге чуть ежа не родил.

Этот психопат зацепился лапами за световой цоколь под потолком и уснул вниз головой. Ещё крылья так расправил, пасть раскрыл, язык вытянул. Одним словом, в чучело кошмарное превратился. Держит, окаянный, моё сердце в тонусе, ничего тут не скажешь.

Ни его, ни Белого решил не будить, пускай отоспятся.

Тихонько на балкон выйдя, я дверь за собой прикрыл и утреннюю прохладу вдохнул всей грудью. Часок был ранний и в молоке тумана едва-едва проступали контуры деревьев. И так мне захотелось в эту пелену от мыслей непростых и чувств нелёгких уйти, что не долго думая взял гирьку с постамента, перелез через карниз и спрыгнул.

Не вниз головой, конечно же.

В ногах эфирную энергию сконцентрировал и приземлился легко, даже в перекат не пришлось уходить. Гирька больное плечо ощутимо придавила, но если сравнивать физическое состояние, со вчерашним, то чувствовал я себя не в пример лучше. Под снятыми перед сном бинтами сквозное ранение выглядело сносно, а к утру и вовсе в едва заметную точку превратилось. Про ожог и говорить не стоит. Так, корочка осталась, да и только.

А вот на душе всё ещё валуны ворочались после похода ночного.

Потому что одно дело, всеми правдами и неправдами выживать, и совершенно другое, живого человека для этого на цепи держать. И нет, я понимаю, что нынешние условия у тех же мажоров, да и в принципе у любого работодателя, настоящим оковам подобны, но чтобы прям так, цепью за шею и в пещеру.

Дойдя до песчаного пляжа близ пруда, я гирьку подбросил и взлетела она высоко-высоко. Почти в тумане скрылась и на тонкое зрение переключившись, я в последний момент её поймал.

— Ух, пошшшла, родимая! — крутанул её хорошенько и вновь подбросил. И ещё раз. И следующий. — Вот так! Вот славно то!

И с каждым подбросом и переворотом она всё сильнее раскалялась.

Пока чувства внутри скрипели, успел подметить, что на кульбиты спящему в гире Саламандру было глубоко фиолетово. А вот на огненную ауру он вполне реагировал. Ворочался сладко, хвостом шевелил, лапками загребал, будто к себе её подтянуть старался. Может он как раз от неё и подпитывался, кто уж тут ведает.

В любом случае, на его прокорм я много не тратил и пока в тумане тренировался то ощутил, как сила во мне распределяется. Она сперва от земли к стопам шла, потом вверх по ногам струилась а дальше в тело и наружу жаром добрым исходила.

По всему выходило, что энергию на ауру я прямиком из окружающего пространства вбирал и в неё же выпускал. И чем активнее я занимался, тем быстрее она текла, а жар от меня исходящий и вовсе стал туман вокруг развеивать.

В какой-то момент сил своих не рассчитал и гирька пламенем вспыхнула, так что пришлось огненную ауру чуток убавить, чтобы не спалиться. А в движениях своих я наоборот стал быстрее, резче, чётче и с каждой минутой шаги и выпады мои всё больше походили на жёсткие повадки Сергея.

Я очень злился.

И злость моя смешивалась с воспоминаниями молодого наследника семьи Кравец, превращая закипающие эмоции в ещё более ядрёный коктейль. Вот уже вращение и жонглирование гири начали перемежаться элементами из борьбы, замахи становились всё более похожи на удары, а уж когда я дал волю воображению, то и вовсе мне начали невидимые враги представляться.

Гиря такое себе оружие. Вот только имея у себя достаточное количество силы и выносливости, я и этой дурындой орудовал как надо. С каждой поверженной «тенью» злость в сердце обретала форму. А имея форму, оно находило место и в душе, укладываясь как кирпичик. Или же, если быть точнее, то как кусочек пазла.

Финальным движением я подпрыгнул и двумя руками с размахом впечатал гирю в прибрежный песок. Последняя «тень» рассыпалась и я вытер со лба пот, плюхаясь рядом. Огненную ауру долой и разогнанная туманная прохлада вновь заняла свои позиции, скрадывая озеро, берег и мягким покровом ложась мне на плечи.

Мне становилось немного легче.

Поступок Андрея Кравец и его сына и правда был обусловлен их бедственным положением. И кто знает, что бы случилось с тем ведающим энергии человеком, если бы они его сдали властям. Судя по тому, что о других таких же, как и я, не было ни слышно ни видно, скорее всего их судьба незавидная. Ведь власть имущим не нужны люди с даром, а главам Семей конечно же удобно прикрывать способности рекламными ширмами новейшей медицины.

С бороды стряхнув капельки пота, я попытался было повторить всё то, что показывал Сергею Кравец пещерный Мастер, но тщетно. Что не смог увидеть и повторить тот Я, не смог сделать и я нынешний.

Проблема заключалась ещё и в том, что Мастер не объяснял словами. То ли не хотел говорить, то ли не мог из-за маски, то ли просто был немым, но общался он в основном жестами. Одобрительный жест, когда Сергей понимал, что от него хотят, отрицательный жест когда ошибался, и жест повторения, предлагающий попробовать снова, и снова, и снова, и снова…

Сотни попыток. Долгие часы энергетической тренировки прошли перед глазами, прежде чем я вывалился из регрессии в нормальный сон.

В итоге Кравец младший ушёл тогда ни с чем новым, только чуть более развил свою способность уплотнять ауру. И за всё время Мастер не показал ни своего лица, ни даже кусочка кожи. Видимо, это тоже являлось важным условием системы безопасности, спроектированной отцом Сергея. Закончилось его пребывание точно таким же отлётом в ультра-каре и на этот раз снотворную инъекцию парень вводил самостоятельно.

— Ох чтоб вас, конспираторов… — ругнулся в утреннем тумане, ногой воду в пруду проверяя и медленно заходя в неё до пояса. Вдохнул, выдохнул и окунулся целиком, вперёд поплыв. — Уххххх, хорошааа.

Сейчас мне всего десяток гребков туда и обратно хватило, чтобы освежиться, ибо вода всё-таки оказалась достаточно прохладной, несмотря на август месяц. Зато пока плавал, смирился с положением вещей, что то местечко тайное мне вряд ли удастся когда-нибудь отыскать. Да и смысла в этом нет особого, так как с тех пор кучу лет прошло и тот Мастер наверняка преставился.

И только последующая регрессия расскажет о его судьбе и в частности о том, почему походы к нему происходили столь редко. Почти за восемь просмотренных мною лет, Сергей только один раз к нему летал, но при этом точно помнил, как там и что. А значит он бывал в пещере и до этого. Вопрос в том, когда и сколько раз?

А вот ответов ждать ещё пару дней, как минимум. С последней регрессии аккурат неделя пройдёт, так что надо попробовать каким-нибудь образом побольше очков свободного опыта получить чтобы в ментальное тело вложить. А то боюсь, придётся с самого начала жизнь Кравец смотреть и на возраст от 33 и выше мне уровня мудрости банально не хватит.

Срезы памяти, конечно, выручают, но с каждым разом количество просмотренных годов становится всё меньше. В прошлый раз всего четыре с половиной посмотрели, в этот только три с хвостиком. Да и эмоции с той жизни вылезают очень уж ярко, прям как свои собственные. Наверное именно об этой проблеме предупреждал меня Белый, когда говорил, что частые походы не рекомендуются.

Вот мудрая он птица-не-тупица. Это я дуралей.

Выйдя обратно на берег, я равномерно аурой огненной прошёлся по телу, убирая влагу и высушивая трусы. Пришлось осторожничать, так как при приближении ауры к поверхности тела, одежда на мне оказывалась за безопасным пределом и норовила воспламениться. По любому придётся в будущем огнестойкими портками обзаводиться. Хотя бы бюджетными...

И пока я перебирал варианты материалов между асбестом и стекловатой, движение на границе видимости я скорее ощутил, нежели увидел.

Сразу насторожился, но вида не подал. Прислушался только, ауру эфирную на ушах и глазах сконцентрировав.

Вот только кроме текущих в тумане энергий, да силуэтов деревьев в нём просыпающихся, я так ничего не углядел. Лишь слухом отследил едва слышное шуршание одежды по траве, которое постепенно удалялось в сторону города, а после и вовсе пропало.

По шороху, будто платье шелестело и я тут же вспомнил танцующий в тумане силуэт девочки. Уж не знаю кто она и зачем за мной следила, но пряталась она отменно. Если бы не мои способности, обычный человек её бы и не заметил.

Надо будет у Лизки спросить, уж не её ли девочки шалят, а пока что гирьку на плечо и в обратный путь.

Уже у самой таверны задумался и решил на свой балкон самым коротким путём забраться. А то обходить вокруг, ноги топтать, Якова в его комнатке за барной стойкой тревожить, зачем это надо? Лучше уж по стене, да по карнизам залезть, которых тут достаточно. С моей то силой тут и с одной рукой забраться можно, главное за равновесием следить. И пусть гирька на сторону оттягивала, с балкона на первом этаже, я зацепился за свой и с локотком да с коленцами почти у себя очутился и…

…. встретился глазами с Мари.

Она стояла на соседнем балконе и с удивлением смотрела на меня. В пальцах она зажимала незажжённую сигарету и видимо вышла она вот только что.

— З-здрасте. — тихо поприветствовала меня черноволосая девушка и я лишь сейчас заметил, что из всей одежды на ней лишь полупрозрачный халат имелся.

— Аээм…привет, — от неожиданности захотел ей рукой помахать, и чуть было обратно на землю не вернулся. — Ухтыбл*! Прошу прощения. Я тут просто это. Тренироваться ходил.

Ответил ей несколько смущённо, через свой карниз переваливаясь.

— Да я вижу, — улыбнулась она тонкой, как и всё её тело, улыбкой. — А вы всегда так…в номер попадаете?

— Да нет, что ты, только когда прекрасные девы мною любуются, — сморозил быстрее, чем успел осознать, но Мари в кулачок весело посмеялась. Поставив гирьку, ей тоже улыбнулся и предложил. — Может, раз мы оба проснулись, пойдём я кофе угощу?

Вместо ответа, она обернулась и задумчиво посмотрела через окно вглубь своего номера.

— Кавалер? — сразу всё понял я.

— Почти, — улыбнулась она извиняющейся улыбкой. — Скорее почитатель. От кофе не откажусь, только я наверное сперва…

Она показала мне сигарету и я понимающе кивнул.

— Да, конечно. Я подожду тебя внизу. — и уж не знаю, какой чёрт меня дёрнул, но я сконцентрировал огненную ауру на кончике её сигареты, прищёлкнул пальцами и подпалил её.

И только уже зайдя в номер, я понял, что именно сделал.

Аж за голову взялся. Вот что за дурак я такой? Молодость решил вспомнить? Перед девушкой покрасоваться? Бес под ребро мозги наружу⁈ Она же мне в дочки годится…

И вот кто-кто, а так бы молодой Сергей Кравец мог поступить, а не я. Собственно, это было единственным объяснением моего внезапного порыва, ведь чем больше его опыта в меня проникало, тем легче его повадки удавалось проявлять. И порой прям на столько легко, что почти опасно.

Но по большому счёту, у меня и так репутация сложилась пугающая и то, что я ещё и пирокенезом владею, может лишь на руку сыграть. Боюсь только, узнав об этом, Елизавета меня пристрелит на пороге прямо через дверь. Она барышня нервная, много беды в жизни повидала и лишний раз тревожить её не хочется.

Пока эти мысли думал, себя в порядок приводил и волосы автоматически в той же манере зачёсывал, как Кравец младший любил делать.

— Да ёж в тебёж. Да ну какого хре… — а после передумал, ведь почему бы, собственно говоря, и нет.

Укладка в любом возрасте красит.

Оставив воронов дальше досыпать, вышел из номера и спустился в зал, в котором и следа вчерашних гуляний не осталось. Вместо Якова за стойкой простой охранный бот заправлял. Его цилиндрический плоский короб из стены на манипуляторе выдвинулся и предложил намешать напитков, но я отказался. Раз руки ноги есть, то и в панели самообслуживания разобраться сумею, чай не впервой.

И стоило кофе по двум большим кружкам налить, сверху шаги зазвучали и по лестнице спустилась Мари. Вместо халата она надела свободные штаны и рубашку мужскую, практически один в один, как у меня. Видимо, то была стандартная гостевая одежда, от щедрот предлагаемая хозяином трактира.

И даже в ней Мари выглядела грациозно, сердце моё терзая.

— Ещё раз с добрым утром. — произнесла она, с благодарностью принимая чашку и присаживаясь за ближайший столик.

Садясь рядом, я в её лицо заглянул и ни страха, ни напряжения вроде как не увидел. Только в глазах её зелёных искорки интереса мерцали, а сущность за спиной слишком уж близко ко мне наклонялась.

И теперь то я духа Мари мог во всех подробностях разглядеть, так как стал он куда более насыщеннее, чем вчера. Ну…точнее, стала. Ведь выглядела она точь в точь, как дева с тёмно-синей, почти чёрной, кожей.

По формам тонкая, гибкая, с грудью аккуратной и нисколько не теряющая в красоте своей из-за многочисленных пут. И что интересно, все органы восприятия у неё были не зашиты, а также бинтами стянуты. Причём деликатно.

— И тебе утра доброго, — кивнул ей с улыбкой, делая на встроенном в стол дисплее заказ и предлагая ей то же самое. — И ты это, прости, если вдруг напугал. Порой привычки сильнее здравого смысла.

— Да я не из пугливых, Семён, — чуть подняла она чашечку и отпила. — Так вы что же, получается, Ультра из Флайтауна?

Я аж поперхнулся от того, как резко она взяла быка за рога. Сейчас думал посижу, побеседую с ней о том, о сём, о погоде, да о работе, а она сразу вопросом под дых. Ещё смотрит так кротко и ожидающе, что хоть под землю проваливайся.

— Ох, Мари. Ну что тут сказать, называли меня так, да только я во Флайэтом… в городе летающем не бывал ни разу, — сказал ей, обдумывая наперёд, что говорить, а о чём умолчать лучше. — А тебе то самой не страшно вот так спрашивать? Не всякая информация может быть безопасна.

— Это я знаю, — покивала девушка, добавляя в кофе аж целых четыре ложки сахара, на что сущность за её спиной весьма оживилась. — Но если вы волнуетесь, что мои мысли прочитать могут, то не переживайте. Пока ни у кого не получалось.

Отпив второй раз, она счастливо улыбнулась, а тёмная сущность довольно задрожала. Ну что же, всё логично. Раз девушка любит сладкое, то почему бы и её духу это не любить.

— Не получалось? Это почему же? — с интересом уточнил, забирая с подноса подъехавшего бота свой омлет и шоколадный круассан Мари.

— Да я сама не знаю. Как то все разы, когда меня сканировали, всех вторгающихся из памяти выкидывало. С подругами моими та же история. Говорят какой-то установленный блок, но мы с Елизаветой в подробности не вдавались. Есть и есть, нам не мешает, а только на пользу, — пожав плечами, Мари снова посмотрела на меня проницательно и спросила. — Так вы и правда не с неба к нам явились? А то маман обычно так пьёт, когда про своего ультра-красавца вспоминает.

На этот раз я свой кофе успел проглотить раньше.

— Погоди ка. Так у Елизаветы был парень из самой элиты? — удивился я этой информации и Мари утвердительно промычала, изящно круассан за обе щеки уплетая.

— Угууум. Юноша какой-то из самых верхов. С ней вместе жил, а потом его родители увезли. Если бы не он, то она бы и нас не спасла и сама бы из СКИПа целой не ушла. А она вам разве не говорила про это?

— Нет, про то, что она почти в шаге от мечты своей оказалась, она мне не рассказывала, — задумчиво произнёс, и на вопросительный взгляд Мари пояснил. — У нас с ней мечта была в летаю…во Флайтауне побывать. Хотя бы в одном. Мы же ребятишками по полям за ними носились и воображали кто во что горазд. Мечтали там найти богатство, зверей чудных, приключений разных. А Лизка, и это я тебе по секрету скажу, хотела там принца себе найти. Причём не абы какого, а всамделишного, как из сказок.

Поделился я с девушкой милым моментом из детства и у той глаза из под бровей чёрных так и загорелись, а на щеках румянец лёгкий, будто в любви ей признался.

— Огооо. А вот этого уже она нам не рассказывала.

— Только и ты тщщ, никому о том не говори, ни про принца, ни про сказки, — погрозил ей пальцем. — Елизавета сказала, что у вас с этим не так строго, но всё же за такое у нас в СКИП оформляли поездочку. Будет грустно, если и вы к ним попадёте.

— Да нам не впервой, — огорошила меня Мари. — Уж сколько мы допросов после той истории повидали и не сосчитать.

— А вот кстати, — решил поймать я тему за хвост, пока возможность есть. — Можешь рассказать, что за история с вами стряслась? Откуда вас подруга моя спасала?

И внутренне я понимал, что Мари может отказаться освещать эту тему.

Всё таки полнейшим дураком я не был и верно по всему увиденному и Лизкой сказанному предположил, что выбрались они из скверного местечка. Более того, с подачи памяти Грея я теперь знал о посттравматическом синдроме и потому внутренне готовился.

— Из медицинского борделя она нас вытащила. Я правда не очень хорошо помню сам период пребывания там. Нас под препаратами держали, но если интересно, то что вспомню, расскажу. — ни сколько не смущаясь, спокойно ответила девушка и в голосе её не было и намёка на травму и боль душевную.

Я даже сперва подумал, что Мари лукавит и чувства прячет, но нет. Её сущность как была своих размеров так и оставалась. От сдерживаемых сильных чувств не расширялась и от задвигаемых эмоций не скукоживалась.

— Если не трудно и… уместно, то изволь. — кивнул я настороженно, стараясь побыстрее омлет доесть, так как скорее всего мне потом кусок в горло не влезет.

— Для местных это не новость, не переживайте. СКИПовцы ещё пять лет назад всех на уши поставили и обо всём рассказали, хотя их и не просили, — позволила она себе немножко горечи в словах, но остаток круассана вернул ей благой настрой. — Но сами понимаете, громкое закрытие дела даёт и рейтинг и премии, и поэтому о нашей беде узнала вся округа. Да чего уж, даже до Столицы новость о подпольной лаборатории по суррогатному материнству долетела…

— О чём-о чём, прости? — перебил я её, последний кусок завтрака с трудом проглатывая.

— О лаборатории по суррогатному материнству, — произнесла она по слогам, собирая своим длинным пальцем вытекший из круассана шоколад и его облизывая. — Сейчас с продолжением рода у многих проблемы и потому это дело прибыльное. Нас совсем маленькими по стране собирали, воспитывали, а после контракт и на продажу.

— А как же ваши родители? — спросил ошарашенно, на что ответ получил простой.

— Так мы все сироты. Я вот ни отца ни матери своих не помню. С Елизаветой, конечно, искали по генетической базе данных, но по всему выходит, все мы потеряшки с периода последней войны.

— Соболезную. — сочувственно кивнул, а мне в ответ улыбка добрая.

— Спасибо. Да вы не волнуйтесь, мы своё уже давным давно оплакали. — успокоила она меня и я видел, что говорит Мари правду.

— Ну может быть хоть кто-то из родственников остался? — всё никак не мог я принять такую суровую действительность.

— Увы, никого. Там же в Зауралье, помимо войны ещё и эпидемия масштабная случилась, так что все концы в воду ушли. Да вы наверное эти события помните.

И как уж тут не помнить.

Сын то мой как раз там сгинул. При этом ничего толком общественность и не узнала, кроме того, что Восточное содружество решило претендовать на территории, поражённые Эпидемией Одержимости. И уж не ясно, что первым случилось, конфликт, или сама зараза, но оттуда никто живым и здоровым так и не вернулся. В тех краях Мировой Эпидемиологической Диаспорой до сих пор и барьер и карантин установлен.

— Ох помню, Мари. Хорошо помню, хоть с тех пор двадцать с лишним лет прошло. — только и сказал ей, чувства в сердце задвигая.

— А я тогда только ползать училась. Вот такусенькая была, — с лёгким смехом показала она мне на пальцах и нотки грусти в её словах всё же появились. — Вот таких нас подпольная организация и собирала, пока МЭД-Глосс купол не поставила. И я сама не знаю, хорошо ли они сделали, что нас из того котла вытащили или нет. С одной стороны спасли, а вот с другой они потом…

— Били? — предположил я, но Мари головой покачала.

— Да лучше бы, наверное, били, — закусив ноготок большого пальца, она задумчиво уставилась вдаль, как-будто стараясь что-то вспомнить. — Нет, там насилие не особо причиняли. Скорее уж наоборот, со всех сторон забота, внимание, но слишком уж… ненастоящее. И постоянные процедуры, тренировки, уроки с беседами, после которых в голове только серый шум. Я это время плохо помню, если честно. Детство тоже как в тумане. Лучше всего запомнилась, конечно, одна из воспитательниц, которая к нам относилась… поживее что-ли. Не знаю имени, но вот её поддержку и сказки на ночь помню хорошо. За пол года до инцидента она тоже пропала и мы с Елизаветой её так и не нашли. Наверное от неё просто избавились, ведь там на главных постах мафия сидела. Собственно, их главари до сих пор в розыске и потому нас каждый месяц на допросы возят. Поэтому СКИП нам уже и не страшен, своё отбоялись.

— Какой кошмар, — сидел я, будто водой облитый. До этого я думал, что это у меня проблемы в жизни. Оказывается у меня так, лёгкие неприятности. — И что же, вас возят всё это время?

— Всё это время? — подтвердила она.

— Каждый год?

— Каждый год.

— Но зачем? Что нового они узнать то могут? — вознегодовал сердцем на эти дёрганья бессмысленные.

— Да кто их знает? Может надеются наш блок преодолеть, может просто зарплату на нас отрабатывают. Маменька говорит, пока дело не закрыто и главари не пойманы, СКИПам от Столицы солидные отчисления идут. Шерифы с этого тоже в доле, так как способствовали раскрытию и дальнейшим поискам. В общем, все в плюсе, кроме нас. Но хотя бы мы теперь жить можем в своё удовольствие, а не в чужое.

— Это вот, конечно, даа… — пробормотал я, ладонью в бороду вчёсываясь, ибо на душе кипело. Стараясь чувства не показывать, я девушку как можно мягче поблагодарил. — Спасибо что рассказала и прости, что такую тему затронул.

— Да ладно вам, Семён. Мне с каждым благодарным слушателем самой на сердце легче. — и лучшей благодарностью на свете она своей улыбкой меня одарила, а в глазах её зелёных всё те же искорки мерцали.

И как же мне хотелось вот так всё утро с ней просидеть и темы куда как более приятные поднять. О тех же планах, о мечтах, о дружбе и об идеях, которым в девичьих сердцах определенно имело место быть. Да даже хоть банально о погоде, а не об этом всём.

И я бы точно после этого её до дома проводил, но только внутри меня инстинкты Сергея Кравец завопили.

ВТОРОЙ ЭТАЖ! ОПАСНОСТЬ!

Десертный ножик, идущий к круассану, я метнул не глядя и даже не задумываясь. И лишь в самый последний момент чуть-чуть изменил угол броска.

Наверное поэтому вонзился он не в глаз целящегося в меня человека, а в деревянную балку рядом.

— Ахах! А ты хорош, старик! — крикнул сверху Кристиан, убирая ладонь с рукояти винтовки. — Ты только не дури. Я же просто пошутил.

— Оооо. Кристиан. Ты очень вовремя. Спускайся к нам, — сказал ему ласково, сокрыв под любезным тоном весь поток крепчайшего и отборнейшего мата в адрес дурака, его родителей и всех его предков. Всё таки со мной сидела прекрасная дама и браниться перед ней я посчитал чрезвычайно неуместным действием. К тому же, увидев, из каких именно дверей Кристиан вышел, я Мари поклонился и произнёс в галантной манере Грея. — И я в очередной раз попрошу меня простить, Мари, за то, что ненадолго заберу на разговор твоего кавалера. Обещаю, с ним ничего плохого не случится.

И получив от девушки удивлённый кивок, я поднялся и пошёл к ковбою, чьи расширенные зрачки мне крайне не понравились.