Последний шанс

19

– Мне очень жаль, миссис Маккенна, но мы не нашли никаких следов. – Бойд Джонсон сунул руки в карманы.

От этого машинального движения распахнулся его клетчатый пиджак, и стал виден жилет, вышитый золотой и серебряной нитью.

Рейчел смотрела, как он стоит, покачиваясь с пятки на носок, и смотрит на все, что есть в гостиничном номере, – на все, кроме нее. С тех пор, как она пришла в его контору и обратилась за помощью, прошло три недели. Раз в неделю Джонсон сообщал ей о результатах поисков. Лейн Кэссиди исчез бесследно.

– Вы обдумали, что будете делать дальше?

Вопрос Бойда соответствовал ее собственным мыслям. Когда выяснилось, что ей, Дельфи и Таю придется пробыть в Денвере какое-то время она пошла искать место, и ей самым чудесным образом повезло: ее попросили заменить учительницу, сломавшую ногу. И все же жить в «Виндзоре» было очень дорого. Если они останутся в Денвере, нужно подыскать постоянное жилье.

– Мы не можем до бесконечности жить здесь, – сказала молодая женщина. – Таю нравится школа и городская суета, но ему нужен дом, ему нужно где-то играть.

Рейчел откинулась на блестящую ярко-зеленую обивку изящного диванчика и вздохнула. Бойд подошел к камину, где развели небольшой огонь, чтобы согреть комнату. Над городом собиралась снежная туча, небеса стали такими же мрачными, как настроение у Рейчел. Когда установится зима, переезжать будет труднее.

– Надежда еще есть, потому что я не связался еще со своими людьми в Айдахо и Вайоминге, – продолжал Бойд.

– Могу я попросить вас кое о чем, мистер Бойд?

– Конечно, – он обеспокоенно пошевелился, одернул полы пиджака, прикрывая объемистый живот, и приготовился слушать.

– Если кто-то из ваших агентов отыщет Лейна, а он не захочет иметь со мной дела, вы мне скажете об этом, хорошо?

– Миссис Маккенна, я, наверное, неисправимый романтик, но если бы дело обстояло таким образом, я был бы с вами совершенно откровенен. Однако пока что никто не смог обнаружить следов Лейна. Но это еще не значит, что дело проиграно.

– Мне нужно устраивать свою жизнь, мистер Джонсон. Моя служба временна, она окончится после каникул. Нам очень понравился город, особенно опера. Тай в восторге от зоопарка. Отели великолепны – боюсь, слишком великолепны для моего кошелька.

– Я так понимаю, что в недалеком будущем вы должны принять какое-то решение. На самом деле, я удивлен тем, что мы до сих пор не нашли Лейна. По правде говоря, я рад, что он не попал в конце концов в нашу картотеку преступников.

– Но если… если что-нибудь случится с ним, вы будете знать об этом?

– Скорее всего.

Рейчел улыбнулась.

– Тогда я думаю, что нам ничего не остается, как подождать еще немного.

Котелок Джонсона стоял на боковом столике. Когда сыщик протянул за ним руку, Рейчел встала, чтобы проводить его до дверей.

– С вами ничего не случится? – спросил он, стоя на пороге.

В его глазах кофейного цвета была тревога, и Рейчел почувствовала к нему признательность.

– Ничего, конечно. Например, я только что говорила Дельфи, что нам нужно одеться и пообедать для разнообразия внизу, в ресторане. Когда находишься среди накрахмаленных скатертей, прекрасного фарфора и хрусталя, не говоря уже о тонких блюдах, это очень поднимает настроение.

– Я рад, что неудача вас не обескуражила, – проговорил Бойд.

– Я уже пережила достаточное количество трудных периодов, мистер Джонсон, чтобы понимать, что я могу пережить и этот.

Неделями она размышляла о своем положении. У нее были деньги за проданный дом и унаследованная от родителей некоторая сумма про черный день. Должность учительницы вернула ей чувство независимости, которого она не знала с тех пор, как вышла за Стюарта. Она, Дельфи и Тай быстро привыкли к новой жизни. Она очень отличалась от жизни в Ласт Чансе, и легкость, с которой они к ней приспособились, доказывала Рейчел, что они могут устроиться где угодно.

Ее измученное сердце больше не ныло при виде человека, которого можно было принять за Лейна, оно больше не чувствовало острой боли, когда ее охватывали мучительные воспоминания о том времени, что они были вместе. Но если бы она могла сама сочинить свою судьбу, она хотела бы, чтобы Лейн был с ней как можно дольше.

– Я всегда к вашим услугам, – пообещал Бойд.

– Я буду ждать, – сказала она.

Услышав, как за Бойдом захлопнулась дверь его конторы, Лейн отвернулся от замерзшего окна, молча бросил взгляд на Джонсона и не поздоровался.

– Ну, долго же вы заставили себя ждать, – сказал Лейн, рассматривая три верхние пуговицы своего черного пыльника и не садясь на стул, предложенный Бойдом.

Бойд долго стоял и рассматривал Лейна с величайшим вниманием. Сунув руку в карманы, он покачался на каблуках.

– Черт побери, Кэссиди! Если б я знал, что ты заявишься без предупреждения, я бы сидел здесь безвылазно. Из-под какой лавины ты выбрался на этот раз?

– Долгая история.

– У меня есть время.

– А у меня нет. Что вы хотите от меня? Ваш агент сказал, что это жутко срочно. Я добирался сюда три дня.

Лейн с удовольствием стряхнул бы с себя это угрюмое, язвительное настроение, но с тех пор, как он уехал из Ласт Чанса, он совершенно утратил всякое добродушие.

Бойд уселся за стол с таким видом, словно к его услугам вечность, – чем вызвал страшное раздражение Лейна, – и протянул руку за сигарой. На губах его играла улыбка.

– Не хочешь ли сигару?

– Вы знаете, что я не особенно люблю вкус грязных носков во рту.

Лейн подошел к окну и уставился на вереницу экипажей, двигавшихся по шумной улице. Оттуда, где он стоял, он мог любоваться только шляпами многочисленных прохожих. Горожане, спешащие по делам, казались Лейну еще более безликими, чем обычно, теперь, когда они кутались от сильного холода.

Бойд зажег спичку, попыхтел, раскуривая сигару, и откинулся в кресле. Потом сказал, глядя на сигару:

– Не знаю, чего тебе не хватает.

– Давайте ближе к делу.

Лейн только что приехал в Денвер и страшно хотел отсюда уехать. В последнее время нетерпеливость стала ведущим началом в его жизни.

Бойд положил ноги на край стола, глубоко затянулся и выпустил облачко ароматного дыма Потом самодовольно улыбнулся.

– У меня есть для тебя работа. Не постоянная. Так, на один заход.

Лейну очень хотелось направиться к двери. Бойд куда-то клонит, это ясно.

– Наймите кого-нибудь другого.

– Никто не сделает это лучше, чем ты.

– Да разве нельзя найти кого-то достаточно импульсивного и недисциплинированного, кто бы взялся за это?

– Скажем так: именно для этого дела и требуется присущие тебе качества. – Джонсон окинул молодого человека оценивающим взглядом с ног до головы, включая волосы и одежду. И продолжал, указывая сигарой: – Волосы можно было бы и подстричь. Ты похож на метиса с этими патлами до самых плеч.

Подняв руку, Лейн обхватил ею волосы, завязанные в толстый хвост у самой шеи. Бойд может придираться сколько угодно. Длинные волосы стали для Лейна неким символом, напоминающим о том, что он утратил. Он не собирается их стричь.

– Да и бритвой можно было бы воспользоваться. От этой щетины вид у тебя еще более мрачный, чем всегда. Но может, ты именно этого и добиваешься.

Лейн пожал плечами.

– Меня это ни в коем смысле не волнует.

– А тебя вообще что-нибудь волнует?

– Не особенно. Что вы хотите, чтобы я сделал?

Лейн надеялся, что ему поручат опасное дело. Опасность – вот чего он искал в последнее время. Холодная угроза смерти – это единственное, что напоминало ему, что он еще жив.

Бойд сбросил ноги со стола и порылся в стопке бумаг. Вытащив парочку, он просмотрел их, затем еще порылся и, больше никуда не заглядывая, сообщил Лейну подробности.

– Мне бы хотелось, чтобы ты пошел сегодня вечером около восьми часов в отель «Виндзор». Ты встретишься с клиентом в ресторане.

– Я не одет для ресторана.

– Это не имеет особого значения. Когда ты войдешь в контакт…

– С кем именно я должен войти в контакт?

– С одним человеком. Ты уже имел с ним дело.

– Тогда к чему эта таинственность?

– Скажем так: это дело требует особого подхода с твоей стороны. Ты должен завершить его. – И Бойд добавил, словно почувствовав, что Лейн вот-вот заартачится: – Ну, побалуй старика, ладно?

– Хорошо, положим, я встречусь с этим таинственным клиентом. Что тогда?

– Инстинкт тебе подскажет.

– Здешнее начальство считает, что мои инстинкты не очень-то хорошо мне подсказывают. Неужели вы не боитесь, что я начну пальбу прямо в ресторане «Виндзора»?

– Ты поймешь, что нужно делать, я уверен.

– Сегодня в восемь вечера?

– Ровно в восемь.

Улыбка Бойда навела Лейна на мысль, что он только что сунул ногу в хорошо замаскированную ловушку.

– Если я не захочу за это браться, я уйду…

– Это твое дело, но клиент просил, чтобы пришел именно ты. Я только хочу пойти ему навстречу. – Рассеянно отложив сигару, Бойд внимательно посмотрел на молодого человека. – Если не считать этих волос и глаз, которыми можно расплавить железо, если ты будешь особенно долго на него смотреть, надеюсь, у тебя все в порядке?

Лейн стряхнул ниточку со шляпы, провел пальцем по переливчатой ярко-зеленой ленте.

– Угу. У меня все в порядке. – И счел себя обязанным добавить: – Я не держу на вас зла, Бойд. Вы это знаете. Просто у меня в голове засела парочка мыслей, одолеть которые может только время. Я ценю ваше предложение, но если я не смогу работать с этим клиентом, я уеду завтра же утром.

– Понимаю. Если мы больше не увидимся, смотри в оба.

Лейн надел шляпу и взялся за дверную ручку. Он бросил через всю комнату взгляд на Бойда. Он многим обязан этому человеку. Когда-то он жил совершенно бесцельно, а Бойд указал ему цель в жизни. Бойд достоин большего, чем простого «до свиданья».

Вздохнув, Лейн подошел к столу.

– Дайте мне перо и чернила, я напишу, где меня можно найти, если я вам опять понадоблюсь, – сказал он.

Джонсон пододвинул к нему стеклянную чернильницу и ручку, порылся в пачке бумаг и извлек оттуда чистый лист. Склонившись над столом, Лейн написал, что хотел, и отдал листок Бойду. Потом пошел к двери.

– Берегите себя, Бойд.

Когда дверь закрылась, Бойд посмотрел на адрес, написанный Лейном, и улыбнулся.

Поскольку из-за плохой погоды большинство постояльцев решили провести вечер в стенах отеля «Виндзор», ресторан отеля был переполнен. На каждом столике лежала белая скатерть из Дамаска, превосходно отглаженная, с длинной складкой посередине. В центре каждого стола стояла многоярусная серебряная ваза, наполненная тепличными цветами. По обеим сторонам вазы стояли красивые свечи.

Рейчел подняла свой стакан с водой, отпила глоточек и поставила его на место, решив понаблюдать за обедающими, пока им с Дельфи и Таем подадут главное блюдо. Ресторан, как уже отмечалось, был переполнен – он славился своей кухней. Наших героев окружали нарядные посетители – леди в атласах и шелках, сопровождаемые хорошо одетыми мужчинами, некоторые из которых были в приталенных фраках и белых накрахмаленных рубашках с бриллиантовыми запонками.

Дельфи наклонилась к Рейчел.

– Ни одна из этих леди не достойна держать для вас свечу. Это ваше платье винного цвета так чудесно подчеркивает цвет лица! Я все равно думаю, что вы немного худенькая, но этого не было, когда… ну, тогда, в августе.

Рейчел почувствовала, что краснеет от комплиментов Дельфи. Портниха убедила ее, что муар глубокого винного цвета, отделанный черными кружевами, пойдет к ее темным волосам и подчеркнет контраст волос и синих глаз. Молодая женщина купила это платье и теперь часто представляла себе, что когда-нибудь наденет его для Лейна. Она по-прежнему жила своей мечтой.

Взглянув на свое маленькое семейство, Рейчел почувствовала, как ее сердце наполнилось гордостью. Волосы у Тая приглажены, хотя вихор и не поддался воздействию масла для волос. Дельфи разодета в шелковое платье цвета морской волны, почти такое же великолепное, как у самой Рейчел. Дельфи уже превратилась скорее в компаньонку, чем в экономку.

– Мама!

Плечи Тая едва возвышались над столом. Зажав в руке вилку, он нетерпеливо дожидался, когда подадут ростбиф и йоркширский пудинг.

– Что, дорогой?

– Как ты думаешь, завтра снег будет лежать на земле, когда я утром встану? С тех пор как мы приехали сюда, мне хочется прокатиться в кебе.

– Если будет снег, мы обязательно возьмем кеб.

Он поднял в восторге вверх обе руки и вилку.

Она ласково шикнула на него, прежде чем он успел выразить свою радость громким криком, и они замолчали, потому что появился официант. Рейчел взглянула на кусок запеченного филе форели с соусом «Мадейра», надеясь, что он возбудит аппетит, исчезнувший у нее с тех пор, как Бойд днем сделал ей последнее сообщение.

Рейчел взяла вилку. Дельфи рассуждала о том, как повар приготовил барашка с каперсами, которого она заказала. Рейчел уже было проглотила кусочек, как вдруг увидела, что к ней направляется молодой красивый джентльмен. Лицо у него было круглое, но не пухлое, глаза серо-голубого цвета. Он был хорошо одет, среднего роста, и, внимательнее посмотрев на него, Рейчел решила, что ему, вероятно, не больше двадцати лет.

У Рейчел похолодели руки и свело желудок, и она уже приготовилась оборвать все возможные заигрывания, как молодой человек остановился у ее стула и поклонился с восторженной улыбкой.

– Простите, мэм, что помешал вам.

– Ничего страшного.

С виду он был довольно добродушен. Довольно красив. Довольно искренен. Но слишком уж молод. И он не был Лейном. Рейчел решила сказать ему, что ей льстит его внимание, но она не ищет ничьего общества.

– Моя жена ужасно восхищена вашим веером, – сказал молодой человек, указывая на сложенный веер, который Рейчел положила на угол стола.

Этим веером она гордилась как одной из своих лучших работ – пластинки из отполированной слоновой кости были аккуратно покрыты шафрановой краской, а на шелке были мелким жемчугом вышиты раковины.

– Вашей жене? – у Рейчел гора с плеч свалилась.

Джентльмен указал на хорошенькую молодую женщину в платье цвета зеленой мяты и перчатках до локтя. Казалось, она недавно вышла из классной комнаты, так она была молода.

– Мы только что поженились, – добавил он с робкой улыбкой.

Рейчел так обрадовалась, что у красивого незнакомца есть жена, что тут же схватила веер и протянула ему.

– Пожалуйста, возьмите его, пусть это будет подарок, – просто сказала она.

– Что вы, я не могу, – запротестовал молодой человек. – Если вы скажете, где вы его купили, я куплю жене такой же.

Рейчел еще раз взглянула на молодую блондинку и помахала ей рукой, а потом повернулась к джентльмену.

– Это невозможно, поскольку я сделала его сама, – сказала она. – Мне ничего не стоит сделать другой такой же. Я настаиваю. Пусть он будет у вашей жены.

Наконец, поддавшись на уговоры, молодой человек взял веер и низко поклонился.

– Просто не знаю, что вам сказать…

– Вы должны непременно водить жену по разным интересным местам, где она сможет пользоваться этим веером, – проговорила Рейчел.

Он выразил ей глубокую благодарность, а потом вернулся за свой столик.

– Вы чересчур щедры, Рейчел, – заметила Дельфи.

Рейчел принялась было что-то объяснять, бросив взгляд на вход в ресторан, надеясь, что увидит, как молодой мужчина дарит жене ее веер.

– То, что отдаешь, всегда возвращается к тебе, – начала она, но упустила свою мысль, заметив какую-то мрачную фигуру человека, дерзко игнорирующего все правила приличия.

Человек этот не только не снял шляпу. Он был одет в поношенную одежду – длинный черный пыльник и черные же брюки. Он был похож на хищную птицу, застрявшую между тяжелыми бархатными драпировками. Нетерпением, которое выражалось в его позе, напоминало ей Лейна.

Рейчел не могла отвести от него глаз. Она смотрела, как человек медленно обводит взглядом ресторан, словно ища кого-то. Его движения были крайне скупы. Он почти не поворачивал головы, но при этом было ясно, что он прекрасно видит все, что происходит вокруг.

Нижнюю часть его лица скрывала только что начавшая отрастать бородка, на глаза была надвинута шляпа. Когда эти глаза встретились с ее глазами, они осмотрели ее, узнали и вспыхнули.

Рейчел потеряла дар речи. Ее вилка застучала по тарелке, что привлекло к Рейчел внимание всех, кто сидел поблизости.

– Мама!

– Рейчел!

Она не могла ответить ни Таю, ни Дельфи. Она не могла шевельнуться.

Она смотрела, как Лейн направляется через весь зал прямо к ней, не обращая внимания на взгляды посетителей.

Разговоры стихли. Все глаза были устремлены на этого высокого, гибкого человека, медленно идущего по ресторану с таким видом, что никто не рискнул бы его остановить.

Лейн чувствовал на себе любопытные взгляды и слышал тихий гул неодобрительных замечаний, но ему не было до всего этого никакого дела.

Каким-то чудом Рейчел оказалась в Денвере. Его милая Рейчел сидит, подобно видению и ее глаза цвета индиго сияют, глядя на него, и придают ему ту силу, которая необходима, чтобы пройти через весь зал, тогда как на самом деле ему хочется перепрыгнуть через все столы, стоящие у него на пути, раскидать посетителей и расчистить себе самый короткий путь к Рейчел.

Он слишком привык скрывать свои чувства, чтобы теперь их выказать; но когда он добрался до ее стола, он весь дрожал. Это было совершенно новое ощущение. Он не смел прикоснуться к молодой женщине, не смел протянуть руку для приветствия, поэтому он остановился, не дойдя до нее на один шаг, и старался овладеть своим голосом, заметив при этом, что ее глаза как-то подозрительно влажны.

– Лейн! – вскричал Тай, наконец узнав его.

– Привет, Тай. – Лейн оторвал взгляд от Рейчел, улыбнулся мальчику и кивнул Дельфи.

Тай сказал так, словно присутствие Лейна в ресторане было самой естественной вещью в мире:

– У меня есть новая шляпа, как у вас, Лейн, но мама не разрешает надевать ее в ресторан. А почему вы можете надевать свою шляпу в ресторан?

– А у меня не было мамы, как у тебя, которая не разрешила бы мне делать этого, Лейн внимательно всмотрелся в лицо Рейчел. – Что вы здесь делаете?

– Ждем вас.

– Так вы и есть тот самый таинственный клиент Бойда?

Внезапно Лейн понял, что скрывалось за самодовольным и таинственным поведением Бойда, когда они виделись несколькими часами раньше.

– Не такой уж таинственный, – тихо ответила Рейчел. – А вы – тот, кто потерялся.

– Я не потерялся. Я хорошо знал, где я нахожусь.

Рейчел улыбнулась, глаза ее сияли, и в них была вся любовь, которую она готова ему отдать. Ему хотелось протянуть к ней руки, схватить ее в объятия, унести отсюда, запереть ее где-то там, где люди их никогда не найдут – где Маккенна не найдут их никогда.

Рейчел окинула взглядом ресторан. Почти все смотрели на нее и Лейна, разговаривали шепотом и словно чего-то ждали.

– Мне нужно с вами поговорить, – спокойно сказала она, – наедине.

По ее тону он понял, что никаких извинений она не примет. Он глубоко вздохнул, остановил дрожь в руке и приглашающим жестом протянул ее Рейчел.

Она приняла его руку, взяла свой черный ридикюль и стала отодвигать свой стул от стола. Лейн схватился за спинку стула и помог ей подняться, а потом подождал, пока она подберет пышную муаровую юбку и выйдет из-за стола.

Лейн вернулся.

Рейчел опустила подол и оперлась о руку Лейна. Ее и без того сильно бьющееся сердце замерло, а потом забилось так, что в ушах зазвенело. Рейчел взглянула на Дельфи, которая кивнула ей с понимающим видом.

Мы с Таем поднимемся наверх, после того как съедим десерт, – проговорила Дельфи успокаивающе, – может быть, один десерт, а может быть, и два. И хорошенько прогуляемся по всему отелю, – добавила она, улыбаясь.

И миссис Рейчел Олбрайт Маккенна, бывшая школьная учительница, вдова шерифа и известная жительница города Ласт Чанса штат Монтана, со всем спокойствием, на какое только была способна, осторожно приподняв подол платья, взяла под руку Лейна Кэссиди и позволила этому прославленному по всему Западу ганфайтеру проводить себя из ресторана.

Когда они подходили к дверям, официант, несший ведерко со льдом и шампанским, отступил в сторону, чтобы дать им пройти. Протянув руку, не останавливаясь, Лейн плавным жестом взял бутылку за горлышко. Главный официант, от которого не ускользнул ловкий жест Лейна, незаметно велел официанту вернуться на кухню.

Ни Лейн, ни Рейчел не проронили ни слова. Они вошли в один из трех лифтов отеля. Там уже находилась некая пара, которую Рейчел узнала. Она не могла не заметить, как миссис Харви Дэниэлс быстро схватилась за руку мужа при виде Лейна. Рейчел вежливо кивнула этой паре, и дверцы за ними захлопнулись. Дэниэлсы постарались отодвинуться от Лейна как можно дальше, но, не удержавшись, несколько раз бросили на него косые взгляды.

Молодая женщина сжала губы, чтобы удержать улыбку. Лейн же не обратил на чету Дэниэлсов ни малейшего внимания. Они с Рейчел стояли плечом к плечу, пока лифт шел наверх. Когда они вышли на втором этаже пятиэтажного отеля, Рейчел повела его в свой номер. Рука ее дрожала, пока она шарила в сумочке в поисках ключа, а потом безуспешно пыталась отпереть дверь.

Лейн решил, что ему нужно вмешаться. Он отобрал у нее ключ так, как если бы они всегда ходили в номер вместе, легко всунул его в замочную скважину и отпер дверь.

В комнате горела одна-единственная лампа. Лейн вошел вслед за Рейчел, закрыл за собой дверь и старательно запер ее. Потом остановился, глядя на молодую женщину, а с запотевшей бутылки шампанского, которую он держал в руке, на роскошный бельгийский ковер капали капли влаги.

Рейчел тоже смотрела на него, отчасти опасаясь, что если она заговорит, очарование минуты развеется. Его глаза вопрошали ее, вопрошали и подчиняли своей воле. Он хотел обладать ею. Это проявлялось в каждой его позе, в том, как он всячески старался не касаться ее.

– Бойд сказал, что его клиенту нужен именно я. Что, Маккенна опять пытаются захватить Тая? Почему я, Рейчел?

– Мне нужны вы.

Рейчел подошла к нему на те два шага, что их разделяли, и теперь стояла совсем близко, глядя ему в глаза. В их темных глубинах она видела все те защитные сооружения, которыми детство Лейна заставило его оградить свое сердце.

– Я знаю, что вы больше не служите у Пинкертонов, хотя в Ласт Чансе вы сказали мне совсем другое, – тихо проговорила она. И прежде чем он успел возразить, добавила: – И знаю, почему вы меня бросили.

Повернувшись к ней спиной, он подошел к буфету и поставил на него бутылку. За створками из фасетчатого стекла, закрывавшего верхнюю часть буфета, виднелся разнообразный столовый хрусталь. Вынув оттуда стаканы для шампанского, Лейн принялся открывать бутылку.

А Рейчел прямо-таки впитывала в себя Лейна, всего его, начиная от темной шляпы до слишком длинных волос, от широких плеч до каблуков пыльных черных ботинок. Ее рукам мучительно хотелось прикоснуться к нему, развязать узел его галстука и пробежать пальцами по волосам. Она жаждала помочь ему сбросить пиджак, расстегнуть рубашку, и пусть ее руки проберут по тугим мускулам его живота, по жесткой щетине, закрывающей подбородок.

– Шампанского?

Он стоял перед ней, протягивая стакан со сверкающим вином. Беспокойство, смешанное с опасениями, не позволило ей взять стакан. Она и без вина чувствовала себя такой возбужденной, что готова была взлететь.

Лейн ждал, протянув стакан, и Рейчел не смогла отказаться. Взяв стакан в руки, она поднесла его к губам и посмотрела на Лейна поверх стакана, сделав один глоток, а потом сразу же еще один.

– Скажите, почему, по вашему мнению, я вас бросил? – настойчиво спросил Лейн.

– Вы обещали Стюарту Маккенна, что не будете иметь ничего общего ни со мной, ни с моим сыном.

Он одним глотком осушил свой стакан, протянул руку к бутылке, стоящей на соседнем столике, и налил себе еще.

– Кто рассказал вам об этом?

– Марта, служанка Маккенна. Лейн Кэссиди, не делайте вид, что это неправда.

– И из-за этого вы проделали путешествие в Денвер? Из-за этой правды?

– Да.

– Я говорил вам когда-то, что не могу ничего обещать, – напомнил он, стараясь не сдавать свои укрепления и отчаянно желая заключить Рейчел в объятия и забыть обо всем, что он обещал Маккенна.

– Вы очень легко дали обещание Стюарту.

– И он считает, что я сдержу это обещание.

– Но я-то не давала ему никаких обещаний, – напомнила она Лейну. – Я не клялась, что никогда вас не увижу. Я никогда ничего не обещала этому человеку. А за меня вы не можете давать обещания, Лейн.

Его глаза потемнели от боли, которую он не пытался скрыть. Рейчел допила шампанское и поставила стакан. Потом взяла у Лейна пустой стакан и поставила его рядом со своим, после чего взяла его руки в свои и сжала их изо всех сил.

– Вы поклялись Стюарту, что никогда не увидитесь со мной, чтобы он вернул мне сына. Вы уехали, полагая, что я сочту вас таким холодным, таким бессердечным, таким равнодушным, что решу, будто вы могли попользоваться мной и уехать, даже не оглянувшись. И какое-то время именно так я и думала. Но теперь я знаю, что вы сделали это потому, что любили меня…

– Рейчел!

– Вы любили меня, Лейн?

Глядя куда-то поверх ее головы, он с трудом сглотнул.

– Вы знаете, что любил, – прошептал он.

– И вы все еще меня любите?

Он закрыл глаза.

– Да. Я все еще люблю вас.

– Я хочу, чтобы вы выслушали меня, Лейн Кэссиди, и выслушали внимательно. Вы вывели меня из мрака, вы сделали так, что я почувствовала себя достойной любви. Вы вернули мне сына. Когда я узнала, почему на самом деле вы уехали из Ласт Чанса, я повернулась спиной к той жизни. Я продала дом…

– Черт побери, Рейчел!

– Дайте мне кончить. Я продала дом, поехала прямо сюда и попросила Бойда отыскать вас. Потом нашла место учительницы. Я много недель ждала какой-нибудь весточки, я долгие часы жила одной надеждой – что вы появитесь, а последнее время я молилась только о том, чтобы вы были живы. Я сказала вам когда-то, что не хочу никаких обещаний и гарантий. Я и сейчас их не хочу. Но вы только что признались, что по-прежнему любите меня. Я согласна на все, что вы можете мне предложить – до того дня, как вы скажете, что больше не любите меня…

Он схватил ее в объятия. Она отдалась им без сопротивления, доверяя ему, как доверяла всегда – единственный человек, который всегда и во всем ему доверял. Его губы безошибочно нашли ее губы. Рейчел закрыла глаза, по щеке ее скатилась слезинка, и молодая женщина обвила рукой шею Лейна и прижалась к нему.

У поцелуя их был вкус шампанского и страсти. Рейчел развязала кожаный шнурок, стягивающий волосы Лейна, и пробежала пальцами по его темным прядям. Шляпа его упала, стукнулась о пол и покатилась под диван.

– А как же Тай…

– Дельфи найдет, чем его занять, – прошептала молодая женщина, – на какое-то время.

Лейн дышал прерывисто, в такт с биением ее сердца. Они припали друг к другу, жаждая вновь испытать то, что уже когда-то испытали. Его руки были повсюду, словно он хотел потрогать ее всю и удостовериться, что она на самом деле в его объятиях. Его губы скользнули по ее лицу, вискам, ушам, и опять впились в ее губы, раскрывшиеся призывно и радостно. Он целовал ее глубоким поцелуем, он дразнил ее, он длил поцелуй, пока она, застонав, не принялась, как безумная, расстегивать пуговицы на его рубашке.

Он провел рукой по низкому вырезу ее платья. Длинная прядь ее волос запуталась в его пальцах. Быстро и осторожно он высвободил пальцы, стараясь не причинить ей боли.

– Как ты вылезаешь из этого сооружения?

– Крючки. Петельки, – пояснила она между двумя поцелуями.

Его пальцы скользнули между винным муаром и гладкой кожей, и нашли маленькую петельку и крючок на вороте. Но пальцы его слишком негибки, руки слишком дрожат, и он никак не мог расстегнуть крючок.

– Проклятие, – выругался он, услышав, как треснула ткань. – Прости, – пробормотал он ей в ухо.

Рейчел вздрогнула, когда его горячее дыхание коснулось ее уха и шеи.

– Быстрее.

Ее руки уже расстегнули пуговицы на его брюках.

Хотя по жилам его бежал огонь, ноги его сделались как ватные. Он тихо проклинал ее портниху. Три из шести крючков и петелек разорвались, одиннадцать ярдов дорогого муара соскользнули с плеч Рейчел и, упав на ковер, легли горкой вокруг ее ног.

Лейн вздохнул, подумав о том, что ему никогда не наскучит смотреть на нее, прикасаться к ней, любить ее. Он возился с ее нижним бельем, и завязки слушались его лучше, чем крючки. А пока что Рейчел подняла руки и, вынув из прически шпильки, потрясла головой, и волосы раскинулись по ее плечам.

Она уже расстегнула его рубашку и брюки, и теперь они были спущены до середины его узких бедер. Он раздевал ее, пока она не осталась в одних туфлях и чулках, стоя в пене нижних юбок, белого шелка и кружев.

Лейн притянул ее к себе. Прижал к своему сердцу и вздохнул. Она крепко прижалась к нему. Мгновение было слишком сладостным, чтобы спешить, но страсть не давала им медлить.

Лейн отодвинулся, держа Рейчел на расстоянии вытянутой руки и глядя, как она краснеет. Потом он обхватил ладонью ее грудь. Она затаила дыхание. Закрыла глаза.

– Не застывай, Рейчел.

Она улыбнулась.

– Наверное, мне нужно привыкнуть, что ты будешь видеть меня обнаженной, – проговорила она, и в словах ее звучала не столько уверенность, сколько надежда.

– И днем, и ночью, – отозвался он, и ее улыбка стала шире.

Опустив голову, он взял в зубы ее сосок, немного потянул его, потом пососал. Ее охватило мучительно-сладкое чувство, кровь ее запылала. Ей хотелось раствориться в нем, принадлежать ему, чтобы он наполнил ее своим желанием, своей любовью.

Он обхватил ее бедра и опустился на колени, и пока он опускался, его губы целовали все на своем пути.

Застонав, Рейчел изо всех сил впилась пальцами в его волосы, а он целовал ее в самом интимном месте.

Она выкрикнула его имя и бездумно погрузилась в мир цвета, света и безумных конвульсий. Вернувшись на землю, она поняла, что если бы Лейн не обхватил ее руками за бедра, она упала бы в волны винного и белого шелка, вздымающиеся вокруг ее ног.

Она улыбнулась, глядя на него сверху вниз, обвела его губы кончиком пальца и изумленно покачала головой.

– Вот уж не думала, – прошептала она.

Он улыбнулся.

Я рад, что у меня есть чему научить тебя.

Он потянул ее книзу, пока она не опустилась как и он, на колени. Но на этом он не остановился. Он опустился на ковер, она тоже, и он высвободив ее из шелкового гнезда, положил ее на себя.

Рейчел двигалась так, как научилась двигаться в свой первый учебный день – день, который, казалось, был уже так далеко, – и не останавливалась до тех пор, пока не услышала, как Лейн выкрикивает ее имя и изгибается под ней, содрогаясь снова и снова.

В ее недрах взорвались звезды, превратившиеся в кометы. Рейчел рухнула ему на грудь, припала к нему, тяжело дыша. Несмотря на то, что на улице шел снег, тихо засыпавший подоконник, оба они были потные, тела их золотились от света газовой лампы и огня, горевшего в камине.

Лейн не отпускал ее. Рейчел приложила ухо к его сердцу и слушала, как оно постепенно начинает биться ровно и четко.

– Бойд сказал, что я должен встретиться с одним старым клиентом, которому нужны мои специфические дарования, – насмешливо проговорил молодой человек.

Она переменила позу, чтобы посмотреть на него, и увидела, что он улыбается.

– Мне, определенно, нужны твои «специфические дарования». Думаю, что несколько последних минут это доказывают.

И они засмеялись вместе. Она оперлась на локоть, потом нахмурилась, пораженная новой мыслью.

– А что, если бы ты отказался от этой встречи?

– Думаю, что Бойд не оставил бы это дело. Он всегда говорил, что он – неисправимый романтик.

– Бойд Джонсон?!

Лейн пожал плечами.

– Первое, что он научил меня читать, было стихотворение о любви.

– Может быть, и мне следовало начать с того же, – подумала вслух молодая женщина.

– Мы еще многому можем научить друг друга. Хватит на много лет.

Он обвил ее одной рукой и потянул кверху, так что их губы встретились. Для человека, не желающего давать обещания, поцелуй, которым они обменялись, был молчаливой клятвой в том, что у них впереди – годы любви и совместной жизни.

Когда поцелуй кончился, Рейчел вздохнула и опять устроилась рядом с Лейном.

– Нужно одеваться, – сказал он, разрушая очарование.

– У нас есть еще немного времени, – возразила она, желая продлить эти мгновения.

– Рейчел!

– Х-м-м?

– А как насчет наследства Тая? Я ведь достаточно хорошо тебя знаю и понимаю, что ты терпела семейство Маккенна все это время, потому что Тай должен получить долю своего отца в…

Она положила пальцы ему на губы.

После того, что они сделали, после того, как я узнала что за человек Роберт, и уже зная, что такое Стюарт, я решила тверже чем когда-либо: я не допущу чтобы Маккенна оказывали влияние на Тая.

Не стану уверять тебя, что не согласен с этим, но каково будет Таю узнать, что он потерял целое состояние?

Мэри Маргарет исчезла. Тай – единственный оставшийся наследник Маккенна. Я хочу, чтобы он им написал и установил с ними контакт Может быть, как-нибудь я разрешу им повидаться. Если Стюарт решит исключить Тая из завещания потому, что он – мой сын, что ж, пускай так и будет. Я только надеюсь, что Тай все поймет, когда вырастет, и я смогу все ему объяснить.

– Повезло ему, что у него есть ты, – прошептал Лейн ей в висок, – и мне тоже повезло.

Рейчел провела пальцами по грубой щетине на его щеке.

– Я люблю тебя, Лейн. – Оказалось, что выговорить эти слова не так трудно, как она, думала. – Наверное, я любила тебя с того дня, как твой дядя оставил тебя в школе, только тогда я об этом не догадывалась. Но что я знаю точно – что меня неизменно очаровывали твои глаза. Ты тогда выглядел старше своих шестнадцати лет. Теперь я понимаю – это потому, что у тебя украли детство.

– Кто бы мог предположить – мисс Рейчел питает нечистые помыслы насчет своего ученика.

– Я не сказала, что питала нечистые помыслы. Я сказала, что, наверное, я тебя любила уже тогда. Я должна была бы понять это, когда увидела, как ты идешь по танцплощадке – тогда, четвертого июля. Или когда ты поцеловал меня на веранде, или в тот вечер после обеда… в гостиной. Но я даже тогда не понимала, что люблю тебя. Возможно, я боялась признаться в этом самой себе, боялась заглянуть в свое сердце.

– А когда ты поняла?

– В тот день, у ручья, – когда ты сказал, что любишь меня. Я знала, что это действительно так – ты никогда не стал бы говорить такие вещи несерьезно. И эти три слова тронули мое сердце.

– Я принес тебе подарок, Рейчел.

Она бросила на него недоверчивый взгляд и опять опустила голову к нему на грудь.

– Как мог ты принести мне подарок, ты же не знал, что я здесь окажусь?

Она медленно провела пальцем по его груди и улыбнулась, потому что он вздрогнул.

– Помоги мне натянуть брюки.

– Простите, мистер Кэссиди?

– Рейчел, ну, пожалуйста. – Он взглянул на дверь. – Они могут вот-вот вернуться.

– Лейн Кэссиди, прославленный ганфайтер, опасается, что его застанут в спущенных брюках!

– Я просто не хочу, чтобы меня застало в спущенных брюках некое лицо пяти лет от роду.

Сознавая его правоту, она с недовольным видом оторвалась от его жаркого тела и встала на колени. Он сел и принялся натягивать и застегивать брюки, усмехаясь при виде Рейчел, которая, порывшись в ворохе своей одежды, начала надевать на себя белье.

Но платье было в безнадежном состоянии. Оно требовало ремонта, и носить его было нельзя.

Я надену капот.

И молодая женщина поспешно удалилась, унося груду одежды, а Лейн глубоко засунул руки в карман, потом в другой, пока не нашел там подарок, который, по его мнению, она примет без всяких возражений.

Через пару минут Рейчел вернулась. Она успела причесаться, щеки ее пылали, одета она была в длинный широкий капот, обшитый оборками по подолу и по низу рукавов.

– Вот.

Он протянул к ней руку, в которой сжимал свой подарок.

– Что это такое?

Она подошла, пригнувшись, скользнула у него под рукой и припала к нему. На лице ее было написано совершенно детское любопытство.

– Закрой глаза и протяни руку.

Рейчел повиновалась. Лейн положил что-то в ее раскрытую ладонь и поцеловал в кончик носа.

– Теперь посмотри.

Рейчел почувствовала у себя на ладони что-то холодное, тяжелое, металлическое. Открыв глаза, она разжала пальцы и увидела блестящую оловянную звезду. На металлической поверхности были выгравированы слова «Шериф округа Энтилоуп».

– Бойд предупредил меня, чтобы я не попадал в его криминальную картотеку. С моими «специфическими дарованиями» это – единственная работа, которую я могу найти и где мой револьвер послужит правому делу.

Рейчел сжала звезду в кулаке, потом закрыла глаза от внезапного приступа страха. Из-за славы Лейна, из-за этой звезды его жизнь всегда будет в опасности, каждый день.

– Рейчел, я знаю, о чем ты думаешь.

– Нет, не знаешь.

– Ты думаешь об опасности, которая с этим связана, не говоря о том, что ты уже была замужем за шерифом…

– Никогда не сравнивай себя со Стюартом, – возразила она. – На самом деле я подумала о том, что ты как-то сказал, будучи в тюрьме. Я очень боялась, что тебя повесят, а ты сказал, что умрешь счастливым человеком, потому что любил меня, помнишь?

– Я и сейчас так думаю.

Зажав звезду в одной руке, молодая женщина погладила другой рукой его по щеке.

– Жизнь ведь тоже не дает обещаний, Лейн. Я уже сказала – я с радостью приму все, что ты захочешь мне дать, пока ты меня любишь. И также с радостью нужно принимать все, что готовит нам судьба.

– Не хорони меня так скоро. Ты знаешь, я неплохо умею делать то, что делаю.

– Конечно, я это знаю, мистер Кэссиди. Разумеется, я это знаю. – Молодая женщина обвила руками Лейна и потерлась об него, молча и соблазнительно. – Вероятно, тебе придется вскоре сосредоточиться на применении одного из твоих специфических дарований – предположила она.

Раздался тихий испытующий стук в дверь.

Придется отложить на время.

Лейн быстро поцеловал ее, поднял с пола рубашку и пыльник и направился в комнату Рейчел.

Подождав, пока он не скроется за дверью и не закроет ее за собой, она повернула ключ и впустила в гостиную Дельфи и Тая.

А где Лейн? – Тай оглядел комнату, потом стал на четвереньки и пошарил под диваном. – Вот его шляпа.

Сын ничего не сказал по поводу перемены в ее туалете. Дельфи же, подняв брови, понимающе улыбнулась. Молодая женщина пригладила рукой полочки капота и туго затянула поясок. К счастью, в этот момент Лейн открыл дверь и вошел в комнату со своим обычным сдержанным и собранным видом. Он послал Таю улыбку, и никому бы в голову не пришло, что каких-то пять минут назад он лежал на полу, держа в объятиях Рейчел и спустив брюки до колен.

– Лейн! – Тай подбежал к нему и протянул шляпу. – А у меня точно такая же! Хотите, покажу?

Лейн улыбнулся Рейчел, глядя поверх головы мальчика.

– Конечно. Вот будет здорово! Как ваш десерт, Дельфи?

Лейн не смог выдержать взгляд компаньонки Рейчел дольше одного мгновения.

Благоразумно направившись к себе в комнату, та улыбнулась, глянув через плечо.

– Десерт у нас был замечательный. А у вас?

– Восхитительный.

Лейн заметил, что Рейчел вспыхнула и принялась рассматривать кончики своих туфель. В гостиную вбежал Тай со шляпой в руке.

– Можно, я надену ее дома, мама?

– Только ради такого случая.

Тай надел шляпу. Протянув руку, Лейн нахлобучил ее на лоб мальчику так, что поля почти закрыли ему глаза. Бросив свой пыльник на спинку дивана, он тоже надел шляпу и также низко надвинул ее на лоб.

– Как мы выглядим? – спросил он у Рейчел.

– Да, мама, как мы выглядим?

– Восхитительно, – улыбнулась та. Мальчик повернулся и закинул голову, чтобы видеть из-под полей Лейна.

– Вы побудете у нас, Лейн?

– Немного.

– Сколько?

– Ровно столько, чтобы уговорить твою маму бросить работу. – Лейн взглянул на Рейчел. – Ровно столько, сколько потребуется времени помочь вам собраться, чтобы отправиться со мной в Айдахо… если только твоя мама захочет выйти замуж еще за одного шерифа.

– Вот ужас, – тяжело вздохнул Тай. – Я-то думал, что она выйдет замуж за вас, Лейн.

Лейн наклонился и поднял мальчика на руки.

– Я теперь шериф, – шепнул он.

Тай улыбнулся и обвил руками его шею.

– Вот мирово!

Рейчел знала, что глаза ее выражают все, что она чувствует.

Теперь, когда сердце Леина сияет раскрывшись к ней навстречу, ее это не тревожило.

– Мама, а мы можем выйти замуж за Лейна?

– Можем, – прошептала она. Потом повторила громко, на всю комнату, улыбнувшись этим двум мужчинам, в которых заключалась вся ее жизнь и которые с надеждой смотрели на нее. – Да. Да, можем.

Холодная металлическая звезда согрелась от тепла ее руки.