Последний вздох

Глава 18

Дениэл медленно и успокаивающе гладит меня по спине. Я лежу, распластавшись на его ногах и прижимаясь грудью к его груди, а он тихо гладит меня по спине и не обращает внимания на пламенное прикосновение моей киски. Мы оба игнорируем это. Рано или поздно придется с этим что-то делать. Просто… не сейчас. Мне слишком хорошо, чтобы думать о чём-то ещё, кроме того, что только что произошло.

Мужчина вальсирует лёгкими прикосновениями пальцев по моему позвоночнику.

— Я сломал тебя? — спрашивает он, а в его голосе слышатся дразнящие нотки.

Я слегка посмеиваюсь, но он прав. Я просто ошеломлена. Впервые не могу найти слов, чтобы описать, как мне хорошо. Я сидела на лице у Дениэла, а он вел себя так, будто я преподнесла ему огромный подарок. Думаю о Майке, как я сотни раз делала ему минет, но не получила такого ни разу взамен. «Я не большой любитель кисок», — говорил он, жалуясь на болезнетворный запах. Несколько раз я просила его сделать больше, но он называл парней, любящих киски, лжецами и любителями тунца.

Я сажусь, и нахмурившись смтрю на Дениэла.

— Что? — спрашивает он.

— Тебе понравилось?

Мужчина сужает глаза и хмурится, будто не совсем понимает вопрос.

— Понравилось ли мне есть твою киску? А разве не очевидно?

— Просто ответь на вопрос.

— Я мог бы часами вылизывать твою киску и не устать от её вкуса, — говорит мне Дениэл, скользя пальцами по моей спине. — Мне нравится ощущать твой нектар на языке. Нравится, как ты дрожишь, когда я прикасаюсь к твоему клитору. Да. Да, чёрт возьми, мне понравилось!

Немного дрожу под его яростным взглядом.

— Прости. Думаю, это был глупый вопрос.

— Не глупый, — говорит он.

— Майк никогда… не…

— Можем мы не говорить о Майке, когда ты лежишь на мне? — Дениэл перестает гладить мою спину, и по замкнутому взгляду я понимаю, что причинила ему боль.

Мне нужно исправить ошибку, поэтому я сворачиваюсь на нем калачиком и кладу щеку ему на грудь.

— Прости. Просто с Майком был мой единственный реальный опыт. И теперь я начинаю понимать, что он был не очень хорош.

Дениэл отрывается от моей спины.

— Хорошо.

— У тебя когда-нибудь был плохой секс? — спрашиваю я его.

Я прекрасно чувствую себя, лежа на его груди, а его сосок всего в дюйме или двух от моего лица. Подняв палец, я начинаю обводить круги вокруг его соска. У Дениэла темные соски, и всего несколько волосков на груди, но мне это нравится. Моей щеке тепло и уютно.

— Да, чёрт возьми. У кого его не было?

Он снова начинает гладить пальцами мой позвоночник и через мгновение говорит:

— Однажды я ударил девушку — искательницу секса с героями. Она все время называла меня именем моего сержанта. Мы были слишком пьяны, чтобы придавать этому значения. Но это порядком повлияло на мой член. Никогда больше не прикасался к такому дерьму.

Бедный Дениэл.

— Потому что были задеты твои чувства?

— Нет, потому что сержант был чертовски отвратителен. Мужику было около семидесяти, и от него несло луком, а его зубные протезы делали его дыхание зловонным. Она оскорбила меня тем, что приняла меня за него.

Я хихикаю, представляя девушку, которая могла оскорбить этого потрясающе великолепного мужчину. Это кажется абсурдным.

— Возможно, она действительно была очень пьяна.

— Чёрт, надеюсь на это. У него ведь ещё брови были, как гусеницы, готовые сползти с лица вниз.

Теперь я смеюсь. Напряжение прошло. Кажется, он действительно возмущен.

Дениэл смеется подо мной, явно довольный моей реакцией.

— Чёрт, Рэйган, у тебя самый красивый смех. Думаю, мне нужно чаще его слышать, — и начинает ласкать пальцами мою щеку.

Вот, так просто. Мой смех утихает, и чувствую себя расслабленно и хорошо. А ещё я откровенно осознаю, что его член упирается в меня. Мужчина игнорирует этот факт, но очевидно хочет меня. Вдруг понимаю, что тоже его хочу. Мне хочется посмотреть, смогу ли я заняться сексом с этим человеком без страха? Оральный секс с ним был потрясающим, но теперь я хочу большего. Насколько был бы хорош обычный секс с ним? Моя внезапно появившаяся смелость подсказывает мне, что безопаснее будет оседлать Дениэла, ведь так легче сбежать.

Но… меня волнует, какого было бы, если Дениэл был бы главным? Смогу ли я потерять свой холод, когда он схватит меня? Да и какая разница, если я буду слишком занята, получая лучшие в жизни оргазмы?

Хочу ли я попробовать? Я отрываю пальцы от его соска и передвигаю их к его губам, касаясь их кончиками.

Он резко выдыхает и тянется языком к моим пальцам. У него вырывается низкий стон изнутри.

— Я всё ещё могу чувствовать твой вкус на пальцах.

— Он тебе нравится? — мягко спрашиваю я.

— Он делает мой член тверже, чем камень.

Я отодвигаю бедра и раскачиваюсь над его эрекцией.

— Могу я спросить? — мой голос дрожит от волнения. — У тебя есть презервативы?

— Да.

Никаких пылких речей и никаких вопросов, уверена ли я. Просто информация. Он держит себя в руках. Почему-то это заставляет меня улыбаться. Дениэл всегда держит себя в руках. С ним и мне сложнее вырваться из-под контроля. Он получил меня. И мне это нравится.

Поэтому я сажусь и немного двигаюсь к нему, пока не добираюсь до его губ. Я целую его, потому что мне нравится целовать этого человека. Находясь сверху, я играю с ним своим ртом, он нежный и полностью под моим контролем. Я нависаю над ним, и Дениэл щёлкает языком по моему. Чувствовать это невероятно хорошо. Настолько хорошо, что мне хочется большего.

Я отстраняюсь от него и передвигаю руки к его плечам, стараясь вытащить его на меня. Но Дениэл сидит и смотрит на меня с осторожностью.

— Рэйган, ты уверена?

Я киваю.

— Продолжай целовать меня, хорошо? Я дам знать, если станет страшно.

— Хорошо, — мужчина переносит свой вес и прижимается грудью к моей груди, снова накрывая мой рот своим.

Чувствую мерцание старого страха в глубине моего сознания. У меня возникает желание начать пересчитывать фильмы ужасов. Но когда Дениэл прикасается к моему языку своим, удовольствие возвращается. Я издаю легкий протестующий стон, когда он отрывает свой рот от меня, но лишь переходит к легким поцелуям моего подбородка. И всё в порядке. Эти прикосновения такие нежные и любящие, что нет ничего похожего на те ужасные переживания, которые были у меня в прошлом.

— Ты так красива, Рэйган. Так чертовски красива, что это сводит меня с ума.

Он скользит руками по моему телу, лаская меня, и пытается коленом раздвинуть мои ноги. Его движения медленные и легкие, четко продуманные, чтобы не напугать меня, и я ценю эту вдумчивость. Похоже, он знает, для меня это очень важный момент, и отсюда есть два пути. Либо секс испугает меня навсегда, либо я излечусь от своей травмы.

Я хочу двигаться дальше. Хочу двигаться с ним. Откинув голову, я обнажаю шею, чтобы он мог переместить туда свои губы. Дениэл царапает зубами участки моей чувствительной кожи. Я задыхаюсь, когда он защелкивает рот на мочке моего уха, а затем слегка посасывает её. Из моего горла вырывается стон. Соски болят, а уши очень чувствительные.

— Тебе нравится? — бормочет он, когда я цепляюсь за него. — Хочешь, чтобы мой язык скользил по твоему милому ушку, как только что по твоей киске?

У Дениэла грязный язык, и это настолько безумно, насколько же и эротично. Почему-то то, как он рассказывает, что хочет сделать со мной, имеет почти такой же возбуждающий эффект, как и сами его действия. Я цепляюсь за него, зарываясь руками в его волосы, когда мужчина проделывает с мочкой моего уха те же трюки, что и с клитором. Это сводит меня с ума, как и его.

— Могу я прикоснуться к твоей груди, Рэйган?

Он скользит одной рукой по моей спине, пока продолжает играть с мочкой моего уха.

— Я не буду, если ты не хочешь меня.

Но я хочу его. Достаточно того, что он спросил. Достаточно, что он продолжает кусать и сосать мочку моего уха, напоминая, что делаю себе хорошо, а не предаю себя. Я прикладываю его свободную руку к своей груди, молча поддерживая его.

От удовольствия он стонет мне в ухо:

— У тебя самые сладкие сиськи, Рэйган. Держу пари, они хорошо будут смотреться у меня во рту. Бьюсь об заклад эти соски такие же сочные, как и твоя киска. Так ведь?

Я хныкаю и киваю, постанывая в ответ. Неожиданные ласки Дениэла напомнили мне времена, когда мы с Майком только начали встречаться, тогда прелюдия была забавной и долгой. А потом она уже превратилась в тридцать секунд зажиманий, пока Майк решит, что хочет секса. Тогда было так.

А сейчас мне нравится это. Мне нравится, как Дениэл скользит ртом к моему соску, а я кричу его имя:

— О, Боже, Дениэл.

— Правильно, девочка-боец, — бормочет он у моей груди. — Это всё делает Дениэл. Дениэл любит твое тело. Я хочу его всё поглотить.

Он покусывает мои соски, словно дразнит меня.

— Ты хочешь этого?

— Да, — стону я, хватаясь за него.

Дениэл возвращает свое внимание к моей шее и уху. Это почти так же хорошо, как когда он совал язык в мою киску. Он щедро одаривает меня ласками, гладя пальцами мою кожу, и дразнит меня, кусая мой разгоряченный сосок жадными зубами. Когда я уже думаю, что больше не могу это выносить, мужчина передвигается ко второй моей груди, где продолжает игру со вторым изнывающим соском.

К тому времени, как он возвращается, чтобы снова поцеловать меня, я задыхаюсь от желания с его именем на губах и раскачиваю бёдрами взад-вперед.

— Презерватив, — шепчу я.

— Сейчас вернусь.

Но перед этим Дениэл целует меня так долго и сильно, что я уже готова забыть о презервативе и позволить ему проникнуть в меня так. Но мужчина вскакивает с кровати и бежит по комнате к своим штанам. Я приподнимаюсь на локтях, наблюдая, как он вынимает кошелек и вытаскивает из него презерватив, проверяя его срок годности.

— Уф, успели.

Почему-то мне кажется забавным то, что такой сексуальный и опасный человек, как Дениэл, носит в кошелке презерватив с истекающим сроком годности. Я подавляю смех, но он всё равно его слышит.

— Это не то, что хочет услышать парень в такой момент, милая, — говорит Дениэл, вскрывая упаковку.

— Прости, — говорю я, безуспешно пытаясь заглушить смех.

Уж Дениэл-то точно не страдает от низкой самооценки.

Он разглаживает презерватив по всей длине, осторожно возвращаясь к кровати медленными, но настойчивыми движениями, снова наклоняется и целует меня.

Я горячо отвечаю на поцелуй, и вскоре мы так увлекаемся, что почти забываем про секс. За исключением ощущения его горячего члена на моем бедре и боли внутри меня.

Через мгновение Дениэл разворачивает меня, расставляя мои ноги, будто в знак приветствия. Придавливая меня своим весом, он целует меня и прижимается к моим бедрам. Он целует и целует меня, но всё в порядке, несмотря ни на что.

— Ты можешь отступить, девочка-боец, — бормочет он в мои губы.

— Нет, всё хорошо, я обещаю.

Я хочу этого.

Дениэл дарит мне легкий поцелуй, а затем его член давит на вход моего лоно. Дениэл вытягивается, а я выдыхаю. Куча воспоминаний и неприятные лица выплескиваются на первый план. Вот, дерьмо. Дерьмо.

Но затем он наклоняется и снова целует меня, гладя руками мои волосы. Он шепчет мне на ухо нежные и грязные вещи, что я понимаю, это Дениэл. Мое тело расслабляется под ним, что я начинаю медленно и нерешительно отвечать на поцелуи.

Чувствую, как дрожит его тело от самоконтроля, как напряжены его мускулы от того, что он нависает надо мной. Он ничего не сделает, пока не станет ясно, что со мной всё в порядке. Я глажу пальцами его щеку, плечо, руку, сообщая, что всё хорошо. Я в порядке.

— Всё в порядке, Дениэл, — шепчу я, когда мужчина все еще не шевелится.

Но он только наклоняется к моей шее, снова целуя и посасывая мочку уха, и выделывает все эти восхитительные вещи на таком маленьком пространстве. Я снова начинаю стонать и извиваться под ним. На его коже выступает пот, а мой нос заполняет его восхитительный запах. Это Дениэл. Везде Дениэл.

Он слегка прикусывает мочку моего уха, и я постанываю, чувствуя пульсирующее желание моего лона. Он немного передвигается, а его член движется внутри меня. И это тоже было хорошо. Я приподнимаю бедра, показывая ему, что хочу большего.

И он дает мне больше. Мужчина медленно и настойчиво раскачивает бёдрами, даря мне блаженство. А я обнимаю его за шею, пока он продолжает лизать и сосать мочку моего уха. Вскоре я уже постанываю под его натиском, отчаянно цепляясь за Дениэла. У меня всё тело пульсирует, а груди болят от желания, но толчки Дениэла похожи на метроном — медленные, устойчивые, ровные. Если бы он ускорился, я была бы ближе к оргазму.

Но он не меняется. Даже когда я умоляю и дико трясусь под ним от возрастающей потребности во мне. И всё же Дениэл продолжает медленные настойчивые толчки внутри меня, целуя мое ухо и нашептывая в него все грязные вещи, которые он хочет сделать со мной.

— У тебя когда-нибудь был оргазм с членом внутри, Рэйган? Доводил ли тебя кто-нибудь до такого состояния, что ты практически засасывала член внутрь себя?

Он шепчет мне на ухо, касаясь его кончиком языка.

Я дрожу от желания, а в ответ вырывается лишь стон, смешанный с его именем.

— Думаю, нет, — бормочет он. — И думаю, что это позор. Я доведу тебя до такого состояния, когда ты сожмешь мой член внутри так сильно, что я увижу звезды, моя девочка-боец.

Он что готов кончить? Это намек, чтобы я поторопилась и получила оргазм? Я могла предугадывать Майка, но Дениэл мне неизвестен. Тем не менее, я покорно сдерживаю дыхание и сжимаю мышцы внутри себя, разыгрывая представление, чтобы он мог кончить.

— Ох-ох, — говорит он, — мне нужна настоящая реакция.

Мое удовольствие внезапно пропадает.

— Дениэл, я не знаю…

— Я знаю, — говорит мужчина, двигая бедрами из стороны в сторону.

Он находит пальцами мой клитор, кладет свой большой палец на него и не убирает, продолжая двигаться.

Мое тело с силой сжимается, и я поражаюсь удовольствию, накрывшему меня. Я задыхаюсь, а глаза широко распахиваются. Чувства, которые он вызывает во мне сейчас, настолько сильны, что почти пугают меня.

— Дениэл…

— Тихо, девочка-боец, — бормочет он, начиная медленные настойчивые движения, и подыгрывает пальцем на клиторе каждому толчку.

Я больше не могу сидеть, сложа руки, и просто наслаждаться поездкой. Схожу с ума под ним. Я двигаю бедрами, чтобы усилить каждый его толчок и удар по клитору. Наши тела с силой бьются друг о друга.

Я в неистовстве, и мягкие стоны выскальзывают из моего горла, когда приближаюсь к концу. Этого слишком много, но я не хочу, чтобы это заканчивалось. Схватившись за Дениэла, я задыхаюсь с его именем и ногтями царапаю его плечи.

— Именно так, Рэйган, дорогая. Сладкая, чёртова девочка-боец, куколка. Кончи для меня, — его голос — это рычание желания, а толчки становятся более грубыми, но мерный медленный темп не меняется.

Я пытаюсь оттолкнуть его руку от своего клитора, потому что ощущений становится слишком много, но он не позволяет мне сделать этого. Он знает, что я почти на грани, и когда кончу, это будет жёстко. Я немного боюсь этого. Мои стоны становятся пугающими.

— Тихо, Рэйган, ты моя, — говорит он, глубоко входя в меня. — Я здесь, и ты моя.

И с рыданиями я кончаю. Мой оргазм такой сильный, что я и правда вижу звезды. Кажется, каждая мышца в моем теле вытягивается в линию и взрывается. Мое дыхание прекращается с последним вскриком. Чувствую, как моя киска сжимается вокруг Дениэла, повторяя сокращения всех мышц, когда я продолжаю кончать и кончать. Дениэл что-то говорит мне на ухо, а его движения грубые, и я понимаю, что он тоже вот-вот кончит.

Он кончает, оставаясь внутри меня.

Когда я снова могу дышать, Дениэл падает на меня и подскакивает, будто обжегся. Через секунду он переворачивается, затаскивая мое ослабленное тело на себя, и снова гладит меня по спине.

— Прости. Я не хотел тебя напугать.

— Я… я в порядке, — говорю я, с ужасом понимая, что плачу.

Плачу. Не знаю, было ли это последствием моего освобождения благодаря Дениэлу, но я плачу и мне хорошо.

— В самом деле. Я не знаю, почему плачу.

Мужчина похлопывает меня по плечу.

— Потому что это было так плохо? Ты можешь сказать мне прямо. Я знаю, что немного заржавел.

Почему-то это заставляет меня захихикать сквозь слезы.

— Нет, это было отлично, — говорю я сквозь слезы. — Спасибо. Думаю, мне стало легче.

Я набираю воздуха в лёгкие.

Знаю, почему я плачу.

Я плачу, потому что влюбилась в Дениэла, чего абсолютно точно не должно быть.