Посмертный портрет

ГЛАВА 21

Ева смотрела на дверь квартиры 1208 так, словно жар ее нетерпения мог прожечь дыры в филенке. Тогда она получила бы возможность увидеть.

Ее сдерживало только отсутствие ордера.

Косвенные улики? Как бы не так! Она знала.

Ева верила в действенность закона. В правила и ограничения. Копы не имели права вторгаться в частную жизнь, как какие-нибудь штурмовики, – по первому подозрению, из каприза или личной мести. Нужна была серьезная причина. И эта причина у нее была. Неужели у судьи не хватает извилин в мозгу, чтобы понять это?

«Терпение! – приказала себе Ева. – Ордер придет, и я взломаю эту проклятую дверь».

И все же она не могла не думать о том, что было бы, если бы рядом оказался Рорк. Воспользовалась бы она универсальной отмычкой, чтобы получить доступ в квартиру? Черта с два! Она не успела бы вынуть отмычку из кармана. Он справился бы с замками еще до того.

Но тогда все, что будет обнаружено в квартире, окажется ни к чему. У Стивенсона появится лазейка.

«Правила и ограничения, – напомнила она себе. – Требования закона».

О боже, как долго!

Из квартиры Джесси вышла Пибоди.

– Все еще упирается, – вполголоса доложила она. – Но Янси молодец. Он пытается найти с ней общий язык, входит в доверие, но это требует времени.

Ева нетерпеливо покосилась на открытую дверь. Видеотехник Янси весело болтал, продолжая работать. Он был молод, но опытен, и хорошо знал свое дело.

«Не надо его торопить, – думала Ева. – Не надо вмешиваться. Я уже восстановила свидетельницу против себя. И если снова начну давить на нее, это только повредит следствию».

– Она все время передумывает, – продолжила Пибоди. – Подбородок, нос, даже цвет кожи. Но он как-то справляется.

– Я бы с наслаждением пнула ее в зад, – пробормотала Ева. – Тогда бы она живо все вспомнила.

Вместо этого она достала рацию и вызвала Бакстера. Нечего им торчать на улице, маяться от безделья и ждать, не появится ли Стивенсон.

– Ну что, беби? – отозвался Бакстер. – Не забыла про меня?

– Я никогда не забываю тех, кто меня раздражает. Я вызвала замену. Отправляйтесь с Трухартом в компьютерный клуб и покрутитесь там несколько часов.

– С удовольствием выпью чего-нибудь холодненького. Ты слышал, малыш?

– Вы с малышом будете пить только безалкогольное! – «Парни валятся с ног», – подумала она. – Посидите там часок. Просто для очистки совести. Хотите присутствовать при задержании?

– Еще бы, черт побери!

– Тогда я вас извещу. Если сегодня он не вернется, в двадцать один ноль-ноль можете быть свободны.

– Принято. Пошли, Трухарт, пропустим по стаканчику за здоровье нашего славного лейтенанта. Кстати, Даллас, тут твой мужик пришел, – усмехнулся он и дал отбой.

Ева растерянно повернулась к Пибоди:

– Мужик? Какой мужик?

– Я думаю, он имеет в виду Рорка. Мужик – это муж.

– О господи… – Раздосадованная Ева пошла к лифту и, встретив Рорка, ткнула в него пальцем: – Я тебя не вызывала!

– И очень жаль. Лейтенант, я добыл нужные вам сведения и решил доставить их лично. – Он поднял бровь и улыбнулся Пибоди, стоявшей между двумя квартирами. – Как идут дела?

– Медленно. Что ты нашел?

– Так, мелочи. Несколько гаражей, которые, к моему удивлению, занимались подпольным прокатом. Кроме того, я немного поболтал с врачом, лечившим Стивенсон. Ты не просила об этом, но я решил проявить инициативу. – Его улыбка стала еще шире. – Надеюсь на награду.

– Мечтать не вредно… И о чем вы поболтали?

– Мне сказали, что пациентка была необыкновенным человеком. Смелой, оптимистически настроенной, замечательной женщиной, которой очень не повезло. Она сама была медиком. Работала медсестрой в…

– Ист-Сайдском центре здоровья, – закончила Ева.

– Угадала. Сын был предан ей до безумия, но был не столько оптимистом, сколько фантазером. Он просто отказывался верить, что его мать умирает, а когда это произошло, очень переживал. Обвинял врачей, центр здоровья, бога и всех, кто попадался под руку. Отказывался от помощи консультантов-психологов. Врач боялся, что он сорвется. Скорее всего, наложит на себя руки.

– Жаль, что он ошибся. Врач согласился опознать его?

– Не просто согласился, но горит желанием сделать это.

Ева кивнула и вынула рацию.

– Тут видеотехник работает с соседкой, которая таким желанием вовсе не горит. Он составит фоторобот, но на это уйдет слишком много времени. Я хочу направить к твоему врачу другого техника. Дай мне его фамилию и адрес.

Когда переговоры закончились, Ева хотела сунуть рацию в карман, но та снова запищала.

– Даллас.

– Лейтенант, ордер получен, – услышала она голос Уитни. – Пересылаю его вам.

«Наконец-то, черт побери!» – чуть не вырвалось у Евы, но она вовремя спохватилась.

– Спасибо, сэр. Сержант Янси все еще работает с соседкой. Я сменила Бакстера и Трухарта, так что за домом по-прежнему следят, а их отправила до конца смены наблюдать за компьютерным клубом. Мы с Пибоди войдем в квартиру, как только получим ордер. Можно вызвать дежурных экспертов?

– Вызывайте. Дело нужно закрыть сегодня же.

– Только об этом и мечтаю, – ответила Ева.

– Милая… – Рорк погладил ее по голове, и Пибоди сделала вид, что смотрит в другую сторону. – Тебе нужно войти в квартиру? Почему ты не обратилась ко мне?

– Я думала об этом, – буркнула себе под нос Ева и повернулась к мужу. Черт побери, когда же пришлют ордер? – Да, мне не терпелось туда войти, но это было бы нарушением закона. Я не хочу давать ублюдку повод уйти от ответственности.

– Конечно, ты права. Но иногда твое терпение…

Он осекся, когда рация снова запищала. Долгожданный ордер прибыл.

– Ну, сукин сын, наконец-то! Сколько времени коту под хвост! – Ева стремительно повернулась к помощнице: – Пибоди, за мной!

– Кажется, я поторопился с выводами, – хмыкнул Рорк и пошел следом.

Ева смерила его взглядом и на мгновение задумалась. А что, это мысль…

– Ладно, пойдешь с нами. Только обработай обувь. – Она сунула Рорку баллончик с «Силином» и полюбовалась кислым выражением лица мужа. – Не стоит оставлять здесь следы твоих красивых туфель.

– Но что останется от них самих? Ладно, чего не сделаешь ради выполнения своего гражданского долга… Служение обществу требует жертв!

– У тебя в шкафу таких двести пар… У Рорка хороший глаз, – сказала Ева Пибоди. – Мы можем его использовать.

– Да, мэм. Я часто думаю о том, как можно использовать вашего мужика. – Пибоди позволила себе улыбнуться: поскольку Рорк был рядом, ей ничто не грозило.

– Очень смешно… Но я посмеюсь позже, когда завяжу тебе язык узлом. Смирно! – приказала Ева. – Включаю видеозапись.

Рорк, стоявший у нее за спиной, отдал баллончик Пибоди и подмигнул.

– Лейтенант Ева Даллас, сержант Делия Пибоди и штатский консультант Рорк, действуя на основании ордера, выданного судьей Марсией Б. Бригстоун, входят в квартиру двенадцать ноль восемь для ареста подозреваемого и проведения обыска. Все сведения, имеющие отношение к этой операции, перечислены в указанном ордере. Бригада экспертов находится в пути. Использую полицейскую универсальную отмычку для отключения замков и охранной системы.

Она вставила в щель карточку, набрала свой личный код и получила отказ.

– Проклятие! Подозреваемый поставил дополнительную охранную систему, которая не реагирует на сигнал стандартной полицейской отмычки. – Она нарочно отвернулась от двери, направив объектив видеокамеры на квартиру напротив, и холодно посмотрела на Рорка. – Придется вызвать электронный таран и воспользоваться им.

Поняв намек, Рорк проскользнул ей за спину, вынул из кармана какой-то приборчик и стал возиться с замками.

– Сержант, – окликнула Ева, заметив, что Пибоди следит за Рорком, открыв рот.

– Да, мэм, – откликнулась Делия, не сводя глаз с пальцев Рорка и думая о том, на что способны эти искусные пальцы в другой, более интимной обстановке. От этой мысли у нее безудержно заколотилось сердце.

– Сержант! – повторила Ева. – Мы попробуем еще раз воспользоваться универсальной отмычкой. А пока позвоните в диспетчерскую службу и вызовите бригаду с электронным тараном.

– Угу… То есть да, мэм.

– Лейтенант, наверно, имеет смысл еще раз применить универсальную отмычку. – Рорк с бесстрастным лицом отошел от двери. – До того, как ваша помощница выполнит приказ. Иногда в замках застывает смазка.

– Принято. Пибоди, откладываю выполнение приказа. Повторяю попытку.

Какую магию применил Рорк, осталось науке неизвестно, но на щитке загорелась зеленая лампочка.

– Замки открыты. Наверно, действительно застыла смазка, – сказала Ева, повернувшись к Пибоди.

– Да, мэм, – серьезно кивнула Делия. – Такое случается на каждом шагу.

– Входим в квартиру Стивенсона.

Хотя Ева была убеждена, что квартира пуста, она все же достала оружие.

– Это полиция, – объявила она, открыв дверь и осмотрев прихожую. – У нас есть ордер. Стоять на месте, руки за голову. Включаю свет.

Здесь было так же просторно, как и в квартире Фрайберн. Безукоризненно чисто и в то же время уютно. «Чувствуется рука женщины», – подумала Ева.

Цветные ткани, живые вьющиеся растения, симпатичные безделушки. Окна с жалюзи, сквозь которые было видно темное небо с клубившимися грозовыми тучами.

Яркий свет озарил висевшие на стенах фотографии в рамках. «Вот оно!» – подумала Ева, но не подала виду и жестом отправила Пибоди налево, а Рорка направо. Следовало удостовериться, что Стивенсона нет в квартире, а потом начать обыск.

– Это официальная операция Нью-Йоркской городской полиции, – громко сказала Ева, хотя знала, что в квартире никого нет. А потом все-таки закрыла дверь: если она ошиблась, то не стоило оставлять свободным путь к бегству.

Ева прошла в гостиную с уютным цветастым диваном и глубокими креслами. В шкафу среди мужской одежды обнаружились женское пальто, жакет, зимние ботинки и ярко-розовый зонтик. В кухне на столе стояла ваза с ярко-красными яблоками и четыре большие кофейные кружки того же цвета.

– Даллас… – В дверях появилась Пибоди. – Никого нет.

– Он собирается вернуться. – Ева взяла яблоко и повертела его в руках. – Это все еще его дом. Что ж, начнем.

Она позвонила Фини, попросила его прихватить Макнаба, срочно приехать и обследовать квартирный телефон и электронику. Но поскольку Рорк был рядом, ждать их не имело смысла.

– Мне нужны все входящие и исходящие. Все, что позволит обнаружить его местонахождение, место работы, где он бывает и чем занимается. Я хочу знать, разговаривал ли он с кем-нибудь из жертв, не выходя из квартиры.

– Я знаю, что нужно делать.

– Ты всегда это знаешь. Пибоди, начни со спальни его матери. Может быть, обнаружишь что-нибудь, связанное с жертвами. Заодно поищи улики, которые подскажут, где он может находиться. Я займусь его комнатой.

Но сначала Ева обошла галерею. А вдруг на одной из фотографий запечатлен он сам?

Тут было несколько снимков его матери – привлекательной женщины с мягкими волосами, добрыми глазами и доброй улыбкой. Ее всегда окружал нимб света. Нарочно или случайно?.. Впрочем, он ничего не делал случайно.

Тут были другие лица и другие темы. Играющие дети. Мужчина в бейсболке, с пятнистой собакой на руках. Молодая женщина, лежащая на покрывале среди моря цветов. Но ни одна из фотографий, украшавших стены, не напоминала портреты жертв, стоявшие перед ее мысленным взором.

«А ты сам? – думала Ева. – Где тут твой портрет?»

Нужно будет попросить Фини провести поиск в массиве фотографий для удостоверения личности. На это уйдет время, драгоценное время, но вдруг им повезет?

Она прошла в спальню. Там было так же чисто и опрятно, как и в остальных комнатах. Кровать аккуратно застелена, подушки взбиты. Одежда, висевшая в шкафу, была подобрана по цвету и стилю.

«Мания аккуратности», – решила Ева, но вспомнила, что в шкафах Рорка царит такой же образцовый порядок.

«Он молод, – думала Ева, изучая содержимое шкафа. – Модные рубашки, ботинки на платформе, гелевые сандалии, куча джинсов и штучных брюк. Ничего дешевого, но и ничего слишком шикарного. Живет по средствам, хотя и любит одежду. Любит хорошо выглядеть».

Имидж…

Закрыв шкаф, она подошла к письменному столу.

Все дискеты были озаглавлены и расставлены по алфавиту. Ева обнаружила описание Колумбийского университета и курс лекций профессора Лиэнн Браунинг за прошлый год. «Твое досье пополняется, Джерри», – подумала Ева, укладывая дискеты в пакет для вещественных доказательств.

Потом она направилась к бельевому шкафу и начала рыться в аккуратно сложенных носках и нижнем белье. Там лежала завернутая в тряпку коробка. Открыв ее, Ева поняла, что здесь собраны особенно дорогие ему вещи. Засушенный розовый бутон, отшлифованный кусочек гальки, корешок билета на стадион «Янки», обрывок материи – скорее всего, кусочек подстилки… Картонную подставку, на которой красовалась голубая надпись «Устрой сцену», Ева сунула в пакет с вещдоками и добавила к ней визитную карточку «Портографии». Потом отошла и еще раз обвела взглядом спальню. «Ты живешь здесь, но работаешь в другом месте, – думала она. – Жилье отдельно, мастерская отдельно. Это квартира матери. Место, где можно вкусно поесть и хорошо выспаться. Но для творчества оно не годится».

Было ясно, что Джерри давно здесь не был… Очевидно, в последнее время у него много работы. Слишком много для того, чтобы приходить домой и отдыхать. Приходить домой, где тебя уже никто не ждет…

– Ева!

Она обернулась и увидела стоявшего в дверях Рорка.

– Уже закончил?

– Там было не так уж много. У него стоит автоматическая система, стирающая старые записи. Если вы реквизируете технику, то восстановите уничтоженные сообщения, но без специальных средств можно найти информацию только за последний месяц. Он не слишком общителен. Три недели назад заказал пиццу и цветы на могилу матери…

– Название кладбища? – прервала его Ева.

– Установил. Никаких входящих и исходящих от друзей, родственников и знакомых. На автоответчике остался голос его матери.

– Но его голос там тоже есть? Нам нужен образец для анализа.

Что-то мелькнуло в глазах Рорка, и он быстро отвел взгляд.

– Да, конечно. Это не проблема.

– Ты хочешь, чтобы я жалела его за то, что он лишился матери? Извини, но сочувствовать ему я не могу. Он преступник. Нельзя сочувствовать тому, кто убил трех человек, не сделавших никому ничего плохого.

– Нельзя. – Рорк вздохнул. – И все же у меня сжимается сердце, когда я вижу, что он сохранил вещи матери. В шкафах ее одежда, на автоответчике ее голос… Я работал, но время от времени поднимал глаза и смотрел на ее портрет. Ты понимаешь, что он сделал?

– А что он сделал?

– Превратил ее в ангела. Судя по отзывам, она была хорошим человеком. Может быть, очень хорошим. Но простой смертной. Только он не хотел этого признавать. Он обожествил ее. И убивает ради нее. Видит бог, она этого не заслужила!

– Кажется, ты жалеешь не столько его, сколько ее.

– Очень жалею. Она любила бы его в любом случае, верно? Может быть, она любит его и сейчас, несмотря на все, что он сделал?

– Не знаю.

– Думаю, мы никогда этого не узнаем… Фини пришел, – сказал Рорк и сделал шаг в сторону.

О ком он говорил? О матери Джеральда Стивенсона? Или о своей собственной?..

Тяжело вздохнув, Ева пропустила в спальню экспертов и заторопилась навстречу Фини.

– А где Макнаб?

– Пошел в другую спальню. Сказал, что поможет Пибоди.

– Знаем мы его помощь! Особенно в спальне.

Фини только поморщился:

– Ради бога, не вызывай в моем мозгу такие образы.

– Ничего не могу с собой поделать. Они так и крутятся у меня в голове. Образы… – повторила она и показала на стену: – Сомневаюсь, что здесь есть его портрет. В комнате матери нет ни одного детского снимка. Хотя наверняка были – особенно учитывая его работу и интересы. Значит, он снял их. Просто на всякий случай. – Стараясь не думать о том, что происходит – или не происходит – в спальне, Ева кивнула на дверь соседней квартиры. – Янси все еще работает со свидетельницей, этой упрямой сучкой. Надеюсь, он скоро закончит. Но я думаю, тебе следует начать поиск в файле фотографий для удостоверений личности. А вдруг повезет?

– Подожди минутку. – Фини широко улыбнулся. – Я брошу на это дело Макнаба. Нечего ему торчать в чужой спальне.

– Согласна. Я зайду к Янси и узнаю, что там. Если дело сдвинулось с мертвой точки, возьму Рорка и объеду ближайшие гаражи, список которых он для нас составил. Все будет куда проще, если мы сможем показать людям портрет этого малого.

Ева шагнула к выходу, но обернулась:

– Фини, он вернется сюда. Здесь вещи его матери, здесь его галерея, одежда; на кухне кое-какие продукты, а он слишком аккуратен, чтобы позволить им испортиться. Но у него есть работа. Думаю, он хочет ее закончить, а уж потом вернуться домой. Соседка была права: он на съемках.

– И конец близок?

– Очень близок. Он знает, что мы идем по следу. И, очевидно, перешел на запасной вариант. Нет, он не собирается убивать до тех пор, пока его не поймают. – Она снова положила на стол пакет. – Он собирается убивать до тех пор, пока не закончит дело. Он работает, а не щекочет себе нервы. И сейчас игра перешла в эндшпиль. Он хочет, чтобы мы увидели законченную работу. Но нужно торопиться, иначе мы помешаем ему. Сейчас он высматривает следующую жертву.

– Лейтенант! – На площадку выскочил сияющий Янси. – Есть! Прошу прощения за задержку. Трудно работать, когда свидетель смотрит на тебя, как волк на ягненка.

– Ты уверен, что она не сблефовала?

– Я вежливо и терпеливо объяснил, что ее могут обвинить в противодействии следствию и так далее, если она умышленно даст мне неверные сведения. Ее адвокат долго фыркала, а затем подтвердила мои слова. Это тоже замедлило работу.

– Давай посмотрим, что получилось.

Янси протянул ей электронный блокнот с последним портретом.

– О боже… – У Евы похолодело в животе. – Передай фоторобот в управление. Пусть его немедленно пошлют всем патрульным и постовым. Подозреваемый – Джеральд Стивенсон, он же Стив Одри, бармен клуба «Устрой сцену». Не теряй времени, Янси!

Ева выхватила из кармана рацию и вызвала Бакстера.

Он дежурил уже почти час, но не заметил ничего необычного. Вокруг мельтешили подростки, глотали напитки со смехотворными названиями, а в перерыве между танцами колотили по клавиатуре компьютеров.

Нет, конечно, ему нравилось смотреть на юные девичьи тела в легких летних платьях, но музыка была слишком громкой и надоедливой. От этого у него болела голова. Хуже того, он ощущал себя стариком. Ему хотелось вернуться домой, задрать ноги вверх, выпить пива и посмотреть видео. О боже, когда он успел стать ровесником своего отца?..

Бакстеру хотелось, чтобы дома его ждала женщина. Ничем не похожая на копа – мягкая, уютная, с пышными формами. Но работа оставляла слишком мало свободного времени. Вот что бывает, когда переходишь из уголовки в убойный отдел, оказываешься под Даллас – увы, не в сексуальном смысле, – и позволяешь повесить себе на шею зеленого новичка!

«Впрочем, про Трухарта нельзя сказать ничего плохого», – признал Бакстер, глядя на другой конец стойки. Малыш пил содовую и болтал с симпатичной молоденькой штучкой.

Мальчик был чертовски сообразителен, прыток, как щенок, и работал до тех пор, пока не падал с ног. Кроме того, Трухарт уважал старших, и Бакстеру это очень нравилось. Он таял, когда малыш спрашивал его совета, слушал его рассказы и верил самым невероятным байкам.

«Да, – подумал Бакстер, – я превращаюсь в старика прямо на глазах. Пора заканчивать смену и отправляться домой».

Бакстер оплатил счет, мельком заметив, что бармен уже сменился, и еще раз небрежно обошел зал. В последний раз обвел взглядом лица сидевших за столиками, компьютерных наркоманов и официантов; дождался, когда Трухарт поднял глаза, и постучал по циферблату часов. Это был сигнал, что пора собираться. Трухарт кивнул, поставил на стойку перевернутый стакан, показывая, что с него достаточно, и поднялся.

«Хорошо работать вместе, – подумал Бакстер, выйдя наружу. – Малыш прибавляет не по дням, а по часам». Он посмотрел на небо, покрытое тучами, и поежился. Черт побери, хорошо бы вернуться до того, как начнется гроза.

Бакстер сел в машину и отмахал добрых десять кварталов, когда заквакала его рация.

– Проклятие! Неужели человеку нельзя хоть раз вернуться домой вовремя? – проворчал он и вынул рацию. – Бакстер. Какого черта тебе надо?

– Личность подозреваемого установлена. Джеральд Стивенсон – это Стив Одри, наш гребаный миляга-бармен.

Бакстер быстро посмотрел в зеркало заднего вида, махнул через осевую, но тут же уперся в автобус и целую вереницу такси.

– Я в десяти кварталах к северу. Возвращаюсь. Подозреваемый сдал смену в двадцать один ноль-ноль. Трухарт еще там.

– Я немедленно свяжусь с ним. Оставь рацию включенной. Скорее, Бакстер! Я не хочу, чтобы Трухарт остался с ним один на один. Выезжаю.

Бакстер пытался пробраться между машинами и слышал голос Евы, вызывавшей Трухарта.

Трухарт чувствовал себя польщенным и слегка смущенным тем, что девушка, с которой он разговаривал, попросила номер его телефона. Вообще-то она хотела танцевать, но танцор из него был никудышный. Кроме того, ему пора было ехать домой и как следует выспаться: кто знает, когда он понадобится Даллас?

Давая девушке по имени Марли номер своего сотового, Трухарт отчаянно покраснел. Он ненавидел румянец, легко заливавший его щеки, и мечтал поскорее избавиться от этой дурацкой привычки.

Копы не краснеют. Даллас не краснела никогда. И Бакстер тоже.

Может быть, от этого можно как-то излечиться?

Смеясь над самим собой, Трухарт вышел из клуба. «Гроза приближается, – подумал он и обрадовался. – На свете нет ничего лучше хорошей грозы!» Он пытался решить, что делать: то ли спуститься в метро и сразу поехать домой, то ли сначала пройти несколько кварталов пешком и подышать воздухом, насыщенным электричеством.

Интересно, когда расследование закончится и он сможет сказать Марли, что работает в полиции, согласится ли она куда-нибудь пойти с ним? Ему хотелось бы отвести ее в какое-нибудь тихое, уютное место. Разве можно как следует узнать человека в клубе, где гремит музыка и все говорят одновременно?

Над головой сверкнула молния, и Трухарт рассудил, что лучше спуститься в метро. Если быстро вернуться домой, можно будет посмотреть на грозу из окна. Он сделал несколько шагов, все еще глядя в небо, и тут запищала рация. Трухарт вынул ее, но включить не успел – за спиной раздался знакомый голос:

– Эй, через минуту начнется дождь. Не подбросить?

Трухарт обернулся и почувствовал, что у него вспыхнула шея. Пялится на небо, как подросток в планетарии… Он машинально зажал рацию в ладони и включил режим ожидания, чтобы аппарат не выдал своего владельца.

– Да нет. Пойду в метро. – Он дружески улыбнулся бармену Стиву. – Что, отработали свое?

– Нет. Еду на другую работу. Как тебе понравилась Марли?

– Ничего. – Румянец залил его щеки. – Симпатичная.

– Очень симпатичная. – Стив, подмигнув, хихикнул: – Желаю удачи.

Не успев подумать, Трухарт пожал протянутую ему руку. И понял, что совершил чудовищную ошибку, еще до того, как ощутил легкий укол в ладонь. Понял по глазам Стива.

Он отдернул руку, потянулся за оружием, спрятанным на пояснице, но в голове уже мутилось. Трухарт зашатался, однако ему хватило сил нажать нужную кнопку на рации.

– Стив Одри, – пробормотал он непослушными губами. – В квартале на юг от «Устрой сцену».

– Верно. – Джерри взял его за руку и куда-то повел. – Что, голова закружилась? Не волнуйся. Моя машина рядом.

Трухарт пытался вырваться, пытался вспомнить инструкцию, но мозг отказывался работать. Зрение слабело; уличные фонари вращались вокруг него, как кометы.

– Транквилизатор… – выдавил он.

– Не волнуйся. – Джерри обнял Трухарта за плечи и принял на себя его вес, как товарищ по оружию. – Я позабочусь о тебе. У тебя чудесный свет. Теперь он будет сиять вечно.