Потерянные примархи. Книга I - Верные легионы

Глава 5

Падение колосса

Вместе они выстоят

Разрушитель Миров

Едва Балор Келл вошел на мостик, переборки «Гнева Нуаду» натужно взвыли, распределяя по всему корпусу разрушительный импульс от прямого попадания в правый борт. После этого мостик мелко завибрировал, отзываясь на череду взрывов, прокатившихся по орудийным палубам.

– Аскелад, бегом на палубу восемь, – скомандовал примарх, широкими шагами направляясь к командному трону. Бранн уже вывел на основной гололит все необходимые данные.

– Собери всю свою роту, – Балор цедил слова, с трудом сдерживая гнев, подпитываемый скорбью. – Нет. Собери все Звериные роты. Всех, кто остался.

Бледные глаза экзактатора блеснули. Он кивнул в спину отцу и покинул мостик, на ходу связываясь со своими сержантами по воксу.

Воин поклялся себе, что больше никогда не подведет боевых братьев. После возвращения с корабля чужих он регулярно донимал апотекарион, справляясь о состоянии тяжелораненых.

Минувший штурм что-то изменил в Аскеладе. Он пока сам не понимал, что именно.

– Я расформировал базовое построение, – Бранн поспешил дать комментарии по тактической обстановке. – «Тир-на-Ног» в этой фазе боя…

– Ты все сделал правильно, – отозвался примарх. Теперь он говорил тихо. Гнев свернулся у его ног послушным псом.

– Ваша атака заставила их отвести несколько крупных кораблей внутрь строя, – продолжал капитан. – Но это не было похоже на спонтанную реакцию.

– Нет, – согласился Кайден Кар, вставший у края центральной платформы рядом с отцом. – Они точно знали, что делают. На каждый наш маневр у них готов ответ.

– И все же вы уничтожили их корабль, – Бранн посмотрел на Кара, который в этот момент обернулся. – Что там было?

– Там был ад, – Кайден сглотнул. Его короткий ирокез, измазанный потом и кровью торчал во все стороны уродливым ежом. – Больше мы это безумие повторять не будем.

Воин посмотрел на своего примарха, запоздало осознав, что не имеет права принимать такие решения. Балор встретил его взгляд.

– Ты прав, сын, – Келл повел могучими плечами, отчего керамит доспеха заскрипел. – Сколько таких штурмов мы можем провести? Три? Четыре? На пятый я пойду один. Может, с тобой и Аскеладом. Если вам обоим повезет.

– К этому моменту флота уже не будет, – Кар продолжил мысль отца. – Мы здесь до сих пор лишь потому, что их значительно меньше.

– Выйти из-под защиты линейных крейсеров! – внезапно выкрикнул Балор, все это время пристально наблюдавший за гололитом. Капитан Бранн продублировал его приказ в машинарум на инстинктах, еще даже не осознав, что делает примарх.

– На сближение с «Кернунном», полное ускорение! – Келл обернулся, в его синих глазах бушевало искристое пламя антарктического вулкана. – Плевать на щиты! – пояснил он, прочтя в глазах Бранна невысказанный вопрос. Капитан вновь отдал нужные распоряжения, и через полминуты корабль затрясся от новых попаданий. К этому моменту Бранн уже понял план примарха.

– На связи Ковчег Механикум! – передал старший связист.

– Как вовремя, – усмехнулся Балор. Примарх непроизвольно завел руки за спину и его огромные ладони сомкнулись на древке «Гибельного». – Интересуется, что мы творим? Вместо объяснений передай ему приказ прикрыть нас по нижней полусфере. Хватит прятаться за спинами моих сыновей!

Прошла почти минута, пока подсектор связи обменивался сообщениями с «Кредо Омниссии». Учитывая тотальное подавление электроники со стороны ксеносов, этот разговор был чудом сам по себе.

«Гнев Нуаду» выполнил маневр уклонения и вырвался перед «Кернунном», заложив крутую дугу, чтобы подставить под вражеские залпы собственный бок вместо изъязвленного попаданиями раненого крейсера.

– Всю энергию на щиты левого борта! – выкрикнул Бранн. – Бейте макро-пушками, пока лэнсы на перезарядке! Где мой экспорт, во имя Луга?

От эскорта к этому моменту осталось меньше половины кораблей. Залпы зеленого вещества превратили в космический мусор уже двенадцать фрегатов. Потери среди судов меньшего тоннажа престали считать полчаса назад.

– На связи Аластар Краков, магос-доминус Ордо Редуктор, временно исполняющий обязанности капитана Ковчега «Кредо Омниссии» и командующий контингентом Механикум Объединенного Флота, – металлический голос Кракова все же пробился через ксеносские помехи. Но интереснее было то, что он говорил через основной канал «Гнева Нуаду», минуя подсектор связи.

Бранн метнул испепеляющий взгляд на связистов. Старший офицер с побелевшим лицом лишь развел руками.

– Я просил передать приказ – чтобы Ковчег прикрыл нас по нижней полусфере, – Балору было плевать, как магос вышел с ним на связь. Его линейные крейсера гибли, но в одиночку он не сможет их защитить. Даже у линкора класса «Глориана» есть предел прочности.

– Ваш приказ был передан четыре целых тридцать три сотых секунды назад, – сквозь взрывы статики прожужжал Краков. – Но я решил лично связаться с вами, так как целесообразность полученных указаний на пятьдесят пунктов ниже допустимого диапазона релевантной оценки…

– Краков, мы не с того начали, – грубо перебил его Келл. – Я приказываю, ты исполняешь. Все просто. Теперь веди свой проклятый корабль по указанным координатам, чтобы прикрыть меня! И если ты еще раз посмеешь влезть во внутреннюю вокс-сеть Авангарда Терры без разрешения, я лично вырву всю аугметику из твой цельнолитой глотки. Через задницу, разумеется!

Бранн энергично кивнул связистам и те оборвали канал. Больше магос не пытался выйти на связь. «Кредо Омниссии» медленно, будто нехотя, начал перестраиваться.

– Кайден, – Балор посмотрел на Первого среди равных. – Иди к Аскеладу, нас неминуемо будут брать на абордаж. По пути найди Лэйса, отправь ко мне.

– Так точно, отец, – Кар кивнул, но на секунду задержался, прежде чем направиться к выходу с мостика. Это было на него непохоже. Балор понял его вопрос.

– Фламиник нужен мне здесь, чтобы он помог астропатам связаться с библиариями моего брата, – примарх медленно и глубоко вздохнул. – Без флота Враска эта орбита станет нашей могилой.

– Он счел бы за честь твои слова, – усмехнулся Кар.

– Он никогда об этих моих словах не узнает, – Балор улыбнулся сыну одними губами и снова отвернулся к гололиту. Все это время его руки продолжали сжимать древко «Гибельного».

***

Балор Келл не знал, есть ли второй такой же капитан во флоте. Бранну удалось продержаться почти четыре минуты против двух «медуз» и одного «наутилуса». Правда, они лишись почти всех щитов. Осталось два сегмента на корме и один в носовом секторе. Несколько попаданий зеленого вещества сокрушили левый борт, унеся жизни пятнадцати тысяч смертных и двухсот легионеров.

Жертва «Гнева Нуаду» не была напрасной. Ни один линейный крейсер первого эшелона не погиб.

На абордаж их пытались взять с самого начала, как предсказал примарх. С «наутилуса» непрерывно стартовали неповоротливые живые торпеды, медленно преодолевающие пустоту и пульсирующие внутренним зеленым светом в такт размеренным залпам своего материнского корабля.

Аскелад и Звериные роты готовились к бою на десантных палубах правого борта. Кайден спешил к ним. Но пока до рукопашной не дошло – перехватчики справлялись. Пожалуй, маневренные пустотные бои – единственный аспект битвы, в котором имперцы не проигрывали тотально. Рыбы-умбры, игравшие роль истребителей в ксеносском флоте, существенно уступали в скорости аналогам Авангарда Терры, да и стреляли медленно. Но брали выносливостью.

Любое попадание зеленого вещества мгновенно сжигало юрких имперских охотников, которым, чтобы сокрушить хотя бы одну «рыбу», нужно было фокусировать на ней огонь как минимум втроем. Спаренные лазпушки с трудом пробивали вражеские энергощиты, а ракеты класса «Буря» просто не наводились из-за направленных помех.

Чужие быстро адаптировались. «Наутилус» отошел назад, уступая место «медузам», которые теперь атаковали только «Гнев Нуаду» синхронными пусками. С надира в их сторону двигалось еще два корабля.

Линкор бил в ответ всем подряд. Колосс огрызался, выбрасывая в пустоту аннигилирующие копья лэнсов и макроснаряды с адамантиевыми сердечниками, способными, как когда-то считалось, пробить любую броню. Зенитные башни рассекали космическую тьму сериями синеватых вспышек, поддерживая перехватчики в борьбе с роями вражеских торпед.

«Медузы» получали невероятный урон. Щиты одного из вражеских кораблей пали, и теперь имперские сверхтяжелые энергетические пушки направленного действия нещадно кромсали черную сегментированную броню, выпуская на волю зеленое содержимое отвратительного нутра. Вскоре поврежденная «медуза» запузырилась. Батареи «Стигий» нашпиговали ее адамантием и ксеносский корабль раскололся пополам.

Никто не ликовал. Ни один из офицеров мостика не издал ни звука. Тишину прорезали лишь отрывистые приказы.

Вскоре флагман получил два прямых попадания в носовую часть и его увело с курса. Бранн удержал линкор от свободного вращения лишь усилием воли. Капитан знал, что они вполне могут забрать еще одну «медузу». Может две. Но на этом закончится их участие в этой битве. Во всех битвах.

Бранн уже не боялся перегрузки основных систем, хотя за последние минуты на орудийных платформах вышло из строя больше двухсот сервиторов, а тридцать техножрецов в узловых хабах сгорели заживо из-за скачков напряжения в распределительных цепях. Линкор продолжал терять корпусную броню, орудия, живую силу. Абордажные суда ксеносов взрывались уже в считанных километрах от их борта. Перехватчики все же начали уступать вражеским «рыбам».

– Правому флангу свободное построение. «Гундеструпу» и «Хорну» выйти из боя, пусть их заменит группа «Агуана». Вывести эскортники из резерва, – Балор Келл отдавал приказы машинально, понимая, что его флот уже не спасти. Но они были Авангардом Терры. Они не отступали и не сдавались.

– Прямой залп в командную башню! – выкрикнул Бранн. – Не уйти, семь секунд до сближения!

Капитан начал тщетный экстренный разворот и все на мостике похватались за хромированные поручни, которые тянулись вдоль кресел и оборудования, будучи предназначены как раз для таких моментов. Только Балор Келл и его экзактаторы не двинулись с места.

Бежать было бессмысленно. За семь секунд легионеры сумели бы выбраться. Но не смертные. И все равно это не имело значения, потому что попадание зеленого вещества сожжет всю верхнюю треть командной надстройки линкора, не только мостик.

Это был конец.

Внезапно черная тень заслонила обзорные экраны, а маячки, отображавшие снаряды зеленого вещества на сбоившем гололите, погасли. Примарх сначала подумал, что это ошибка. Но прошло девять секунд, потом двенадцать. Он бросил взгляд на линзы ауспексов. Те показывали какую-то ахинею.

– Что происходит, – примарх медленно обернулся и посмотрел на капитана. Бранн качнул головой, в его глазах понимания было не больше чем чести в эльдарской крови.

– О, великий Луг! – обронил Балор, когда показания на линзах моргнули, на миг отобразив реальное положение вещей. Этого мгновения Келлу хватило, чтобы понять, кто их спас.

Это был «Кредо Омниссии». Из-за ксеносского поля подавления многие корабли, даже линкорного тоннажа, просто не отображались на радарах. Поэтому с «Гнева Нуаду» никто не заметил приближение Ковчега, хотя тот превосходил линкор в два раза по массе и в полтора по габаритам. Оказалось, что последние пять минут он двигался по верхней полусфере, размениваясь ударами дальнобойных орудий с очередным подкреплением ксеносов. Когда Краков увидел, что корабль примарха оказался под перекрестным огнем, он, не мудрствуя лукаво, просто направил Ковчег пересекающимся курсом, чтобы защитить его собственным корпусом.

– Поддержать Ковчег с правого фланга! – рявкнул Балор Келл. – Передать сообщение Аластору Кракову! Скажите, что он раз и навсегда доказал нам: у Механикум и правда есть, чем побряцать в штанах!

Мостик одобрительно зашумел. Бранн начал отдавать приказы, чтобы поравняться с огромным Ковчегом и не перекрыть ему векторы атаки. Хотя на самом деле капитан не имел ни малейшего представления о том, где у «Кредо» расположено вооружение. Он так и не добился от марсиан планов уникального корабля, поэтому они с Балором решили, что даже сами Механикум не знают точно, как устроены эти невероятные посудины, спущенные со стапелей космических верфей еще в Золотой Век.

– Переведите хотя бы пару скан-дронов на общий план «Кредо Омнисии», – приказал Келл. Ауспексы показывали, что Ковчег аккумулирует энергию с периферийных систем. Он стрелял лэнсами, макропушками типа Марк VI Марс и мезонными батареями, но энергия была нужна для чего-то другого. Враск бы понял, но Балор просто почувствовал.

Скан-дроны вовремя взяли нужный ракурс. Ковчег выдвинулся из строя, выступив сразу против четырех «медуз», одна из которых была сильно повреждена в схватке с «Гневом Нуаду». Корабль Механикум развернулся к одному из противников и задрожал всем корпусом. Его верхняя часть с многочисленными башенками и радарными вышками приподнялась и скользнула назад, образуя в самом центре носовой части стремительно расширявшийся проем.

Из проема показалось приплюснутое орудие неизвестной конструкции. Оно плавно выдвинулось из корпуса на полкилометра. Периметр угловатого ствола засветился синевой, через несколько секунд превратившейся в непроглядное черное пламя.

А потом орудие выстрелило. От выстрела весь Ковчег содрогнулся, несколько башенок смяло отдачей, один из кормовых двигателей взорвался. Из орудия вылетел шар абсолютной тьмы. Меньше чем за удар сердца он достиг «наутилуса», маячившего во втором ряду вражеского строя и продолжавшего выпускать орды истребителей и торпед.

Балор не в полной мере понял, что увидел в следующую секунду. Шар тьмы будто прошел сквозь корпус ксеносского корабля, замерев в его центре. Эта призрачная иллюзия усилилась, когда шар начал вращаться, сминая пространство вокруг и втягивая его в себя по экватору и на полюсах. Сам свет вокруг потемнел и начал отливать полупрозрачной белизной. Ближайшие к наутилусу «торпеды» тоже начало затягивать в точку искривленного пространства.

– Сингулярность? – спросил кто-то из легионеров. Келл не знал. Никто не знал. Но по всему выходило, что «Кредо Омниссии» только что выстрелил в чужих черной дырой.

Прошло всего несколько мгновений и «наутилус» разорвало на куски. Обрывки черного корпуса и зеленого вещества стягивались в пучок к центру сингулярности, пока от них ничего ни осталось. А затем сингулярность будто пожрала сама себя и метрика пространства восстановилась, образовав в самом сердце битвы пространство, вычищенное от чего бы то ни было.

– Есть связь с Ковчегом? – Келл изогнул бровь, всматриваясь в искаженные статикой пикты, на которых «Кредо Омниссии» возвращал исходную конфигурацию, пряча в своих недрах чудовищное оружие. – Спросите у магоса, сколько еще раз он может выстрелить ЭТИМ?

Ответ пришел неожиданно быстро.

– Я предвосхитил ваш вопрос ввиду его статистической вероятности, не допускавшей альтернативных прогнозов, – механический голос Кракова звучал рвано, в нем ощущалась агрессия, хотя он был лишен явных эмоций. – На актуальный момент времени орудие «Хольмберг» больше не может быть активировано. Прогнозируемое время восстановления – сто двадцать терранских суток. Если у нас будет возможность развернуть полную сеть солярных батарей вблизи местной звезды, это время можно сократить на двадцать пять целых, семьдесят пять сотых…

– Я вас понял, магос, – перебил Келл. – Не покидайте построение, продолжаем оттягивать на себя как можно больше ксеносских кораблей. И, – примарх напряг желваки, – спасибо за помощь, Аластар.

К этому моменту линейные крейсера перестроились, вперед вышли наименее поврежденные суда. Эскортники тоже перегруппировались, получив поддержку из последнего резерва.

– Построение «Черепаха», – Келл опустил взгляд и потер висок. Затем посмотрел на Бранна, буквально вросшего в командный трон. – Стоим до послед…

Договорить он не успел, его оборвал сигнал общей тревоги. Сенсоры вновь солгали – с надира подошло не две «медузы», а пять. Уничтожение «наутилуса» могло бы дать имперцам передышку, но враг теснил флот Авангарда Терры на всех направлениях. У противника по-прежнему было меньше кораблей, но, следуя имперской классификации, выходило, что у ящеров все суда – капитального класса.

«Медузы» атаковали флагман, игнорируя линейные крейсера, другие линкоры и даже Ковчег. Они сосредоточились на «Гневе Нуаду», будто только сейчас сообразив, что это ведущее судно и его уничтожение окончательно дезорганизует противника.

По сути, когда Балор вывел свой корабль на передовую, он совершил тактическую ошибку. Солей, Лев, Пертурабо – практически любой из его братьев сказал бы именно так. Но Келл не мог, просто не умел оставлять своих людей погибать. Он боролся за каждую жизнь. Даже ценой других жизней.

Дорн и Жиллиман считали это глупостью. Леман и Феррус называли это отвагой. В действительности, все было проще. Только Сангвиний, который никогда не высказывался по этому поводу, действительно понимал мотивацию Келла.

Но теперь все это не имело значения. Бранн был вынужден разорвать строй, уходя от многочисленных залпов зеленого вещества. У «Гнева Нуаду» не осталось щитов, поэтому каждое попадание наносило ему непоправимый урон.

Два выстрела угодили в кормовую надстройку, один в левый борт. Сдетонировало несколько батарей «Стигий» и линкор сорвало с вектора движения цепью чудовищных взрывов, прокатившихся по боевым палубам от носа до кормы.

Основные двигатели вышли из строя, генераториум получил критические повреждения, «Глориана» потеряла ход. «Кредо Омниссии» попытался прикрыть флагман и вдвоем они сумели уничтожить еще одну «медузу». Почти сразу Ковчег разнес в щепки ту, что Бранн лишил щитов ранее. Несколько «медуз» переключилось на корабль Механикум, с зенита к нему направился «наутилус».

У «Кредо Омнисии» были собственные эскортные корабли, но большинство из них поддерживало терранские суда на флангах. У Кракова осталось два крейсера класса «Лунный», один крейсер класса «Диктатор» и соединение фрегатов поддержки. Он расходовал их осторожно, иногда вынужденно направляя прямо под вражеские выстрелы, чтобы самому избежать прямых попаданий. Ковчег был значительно менее маневренным, чем имперские линкоры.

Вскоре «Гнев Нуаду» получили еще два попадания. Впервые корабль тряхнуло так, что примарх был вынужден взяться за поручни ограждения. Основные люмены отключились, их сменили аварийные люминоленты.

– Вокса нет, даже внутреннего, – доложил старший офицер связи.

– Ауспики и авгуры тоже отключились, – добавил лейтенант сенсориума. – Мы слепы и глухи.

– Нам переломили хребет, – процедил Бранн. Глаза капитана с лопнувшими капиллярами метались между показаниями на основном гололите и линзами дополнительных экранов. Он искал выход. А пока искал, машинально отдал несколько приказов, чтобы оставшиеся орудия атаковали.

– Целеуказания? – уточнили с орудийного модуля.

– Да стреляйте хоть в кого-нибудь, – за капитана ответил примарх. Он хотел добавить «это уже не важно», но потом понял, что так не считает. И они не должны считать.

Новое попадание разворотило нос «Гнева Нуаду», уничтожив передние маневровые двигатели и последние лэнсы, которые еще оставались. Хотя лэнсы было совсем не жалко, линкору едва хватало энергии на поддержание основных систем жизнеобеспечения.

Космический левиафан начал заваливаться на бок. Инерция тащила его все дальше, пока он не оказался во власти беспощадной гравитации Адвекс-Морс Примус. «Медузы» наконец оставили линкор в покое, так что смертные члены экипажа, рассчитывавшие на героическую гибель в бою, могли смело закусывать губы.

«Гнев Нуаду» терял атмосферу по всей длине корпуса. Из тысячи пробоин вырывались фонтаны воздуха, мгновенно рассеивавшиеся в ненасытной пустоте кристаллической россыпью. Во все стороны разлетались куски обшивки и адамантиевых переборок, обнажая ячеистую структуру палуб. Люди – неразличимые для глаз стороннего наблюдателя соринки – оказавшись в вакууме, мгновенно замерзали. Их широко раскрытые глаза и рты источали заледенелый ужас.

Выброшенным из корабля легионерам, успевшим загерметизировать доспехи, едва ли повезло больше. Их ждала медленная и бесславная смерть в холодном беззвучии, ведь даже интер-вокс перестал работал. Пустотные сражения протекали на немыслимых расстояниях в сотни тысяч километров, так что вероятность гибели от выстрела вражеского корабля была незначительной. Как и вероятность столкновения с хвостовым сегментом истребителя или осколком кокпита.

Скан-дроны других капитальных кораблей Авангарда Терры и пикт-устройства эскортных судов наблюдали гибель флагмана, не в силах что-либо сделать. Двойное биение в груди каждого легионера в тот момент замедлилось настолько, что измененный организм едва не активировал Гибернатор, посчитав, что боец находится на грани смерти. Но никто не вымолвил и слова. Никто не верил, что Балор Келл умрет. Даже если умрет его корабль.

Примарх тоже в это не верил.

– Не думай, что это мой последний приказ, капитан, – повелитель Авангарда Терры оскалился, посмотрев на Бранна взглядом, в котором безумия было лишь чуточку больше, чем обычно. – Делай все, чтобы спасти как можно больше людей.

Бранн кивнул, даже не посмотрев на своего владыку. Он и так делал все, лихорадочно стуча побелевшими пальцами по клавишам управляющих панелей, вделанных в подлокотники командного трона. Его глаза были прикованы к единственному работавшему пикт-экрану.

Капитан не отдавал приказа об общей эвакуации, и Келл понимал, почему. Последнее, что он увидел на гололите, – как «Кредо Омниссии» занимает место флагмана в центре оборонительного строя. Это давало остальным кораблям флота призрачный шанс пережить ближайшие часы и погибнуть в последующие. Но сейчас ни одно судно не могло покинуть построение и выйти из-под защиты Ковчега. Иначе оно будет уничтожено.

Выходит, спасательные капсулы с флагмана некому подбирать. Единственный путь – выпустить их в атмосфере. Многих смертных это убьет, но кому-то может повезти.

Легионеры будут эвакуироваться на дроп-подах, но их тоже придется выпускать уже в атмосфере, сейчас из-за неконтролируемого вектора склонения большинство уйдет в пустоту.

Сам примарх намеревался оставаться на мостике до конца.

При входе в экзосферу Адвекс-Морс Примус Бранну только за счет двух маневровых правого борта удалось остановить осевое вращение и выровнять корабль по планетарному горизонту. «Глорианы» создавались для жизни в пустоте, поэтому столкновение с атмосферой планеты отозвалось для флагмана очередной серией взрывов и критических повреждений. Носовой части больше не было, как и всех надстроек, кроме командной. Она скрипела, стонала, но чудом оставалась конструктивной частью агонизирующего флагмана.

Балор думал о том, что сейчас делают его сыновья? Нескольким абордажным торпедам ксеносов все же удалось прорваться, а значит, Аскелад ведет Звериные роты в бой. Но живы ли они еще? Те палубы могут быть уничтожены.

А Кайден? Он добрался до брата? Нашел по пути фламиника? Похоже, что нет. Иначе Ансагр Лэйс уже был бы на мостике.

– Я не буду вам говорить пафосных речей, не буду вселять надежду. Не буду делать ничего, что делали бы мои братья в этой ситуации, – Балор Келл возвысил голос и охватил взглядом мостик. Здесь находились тысячи людей, и каждому казалось, что примарх посмотрел на него.

– Скажу одно – это не конец. Даже если закончена эта битва, война только начинается, – он сжал ограничительные поручни так, что сталь смялась подобно бумаге в его керамитовом кулаке. – А теперь все вон! Бегом к спасательным капсулам! Я не знаю, сколько их осталось, но это хоть какой-то шанс для вас.

Никто не пошевелился. Офицеры мостика продолжали сидеть на своих местах, хотя в этом не было никакого смысла. Практически все системы флагмана вышли из строя, а то, что могло быть сделано, уже сделал Бранн с командного трона.

Экзактаторы тоже не двинулись с места. Лишь надели шлемы. В красном свете аварийных люминолент синие линзы казались черными. Воины напоминали демонические изваяния проклятых культов Тартаруса, с которыми Авангард Терры сражался два года назад в Сегментуме Пацификус.

Балор не стал повторять приказ. Его офицеры сделали выбор.

Примарх повернулся к Бранну и кивнул.

– Всем, кто меня слышит! – прокричал капитан в бусину вокса, закрепленную на лацкане мундира. Из-за нарастающего грохота ему приходилось напрягать связки до предела. – Всему экипажу направляться к спасательным капсулам! Легионному контингенту – на палубы с дроп-подами и транспортами! Мы в атмосфере, это единственный шанс! Повторяю…

Келл обвел взглядом экзактаторов, которые не сговариваясь приблизились к своему повелителю. Сто космодесантников в броне цвета полированной стали с синими фоморскими полосами, вооруженные, как один, круглыми щитами и копьями с наконечниками из живого металла. Самые грозные воины галактики. До сего дня никто не мог устоять перед ними.

«Так будет и впредь», – мысленно улыбнулся Балор.

– Держитесь, сыновья мои! – хрипло прорычал он, надевая шлем. Примарх широко расставил ноги, ухватившись обеими руками за ограничительные перила. Кто-то из воинов сделал также, некоторые просто сели на пол и уперлись в станины с оборудованием.

– Держитесь все! – примарх обратился к смертным на мостике через вокс-решетку шлема, выполненного в форме головы круаха, давно вымершей терранской птицы. – Бранн постарается уронить нас как можно мягче, ведь так, капитан? – Келл оскалился под шлемом и обернулся на командный трон.

– Мягче не бывает! – Бранн широко улыбнулся. Он сделал все, от него зависящее, и выглядел удивительно умиротворенным для подобной ситуации. А еще – невероятно уставшим. Впервые его возраст так явно бросался в глаза.

Потом был только рев и скрежет металла, пока «Гнев Нуаду» не врезался пылающей кометой в поверхность исполинского солончака, протянувшегося от одного горизонта до другого. Посреди солончака раскинулся древний город, и корабль упал точно на него, искромсав своей невероятной тушей изъеденные ветром остовы мегалитических сооружений. Стальная кожа космического воина искрила и рвалась, ломая циклопические башни и вспарывая землю на десятки метров вглубь. Флагман сотрясла новая цепь взрывов, прокатившаяся вдоль его изломанного хребта.

В слепяще-синем небе над ним, захваченные ускорением свободного падения, вниз летели спасательные капсулы. На таком расстоянии они выглядели не более чем едва заметными черными точками. Но среди них виднелись объекты крупнее – это «Громовые птицы», чьи пилоты оказались достаточно безумны, чтобы попытаться взлететь с линкора, рухнувшего в атмосферу. Половину десантно-штурмовых кораблей, которые рискнули сделать это, разорвало в воздухе сумасшедшей турбулентностью, но некоторым улыбнулись боги – они просто падали.

Лишь дроп-поды во всем этом хаосе действовали упорядоченно. Они летели к поверхности планеты группами по заранее введенным координатам. Техножрецы определили целевой локацией область вокруг предположительного места падения флагмана. Если рядом обнаружится враг – именно этим воинам предстоит обеспечить первичные плацдармы и закрепиться на местности.

А враг здесь обязательно обнаружится. Он пока не раскрыл своего присутствия, лишь наблюдал за падением колосса через десятки тысяч давно ослепших безвольных глаз. Но скоро он сделает свой ход, и выжившие имперцы пожалеют, что не остались умирать на орбите проклятой планеты, которая никогда не будет им принадлежать.

***

Поле подавления исчезло, как только флагман рухнул на покинутый город. Балор Келл понял это по ожившим системам доспехов. Он разжал пальцы на ограничительном поручне, который смялся точно фольга.

Экзактаторы медленно поднимались с пола. Двое бойцов не смогли сделать этого самостоятельно, к ним уже спешили апотекарии. Но за космодесантников примарх не опасался. Их облегченные доспехи, хотя и уступали в бронировании традиционным терминаторским моделям, которые использовались в других легионах, все же оставались мобильными крепостями из композитных пластин с передовой амортизирующей системой. Их мало что могло повредить, а забарьерный ущерб гасили гидравлические компенсаторы и развитая физиология Астартес.

У смертных такой защиты не было. Примарх отдал ментальную команду ауспексам, расширив диапазон био-сканирования. Он медленно прошел к командному трону, боясь худшего. Похоже, на мостике никто не выжил.

Внезапно на ретинальном дисплее вспыхнул оранжевый огонек, и тут же застонал Бранн. Старый космический волк успел накинуть страховочные ремни, но это не помогло. Сила удара о кору планеты была столь чудовищной, что капитана буквально размазало по командному трону, несмотря на независимую систему амортизации.

На дисплей Келла посыпались данные о повреждениях, он сморгнул их. Его познаний в биологии смертных было достаточно, чтобы по неестественному положению человека понять его состояние. Бранну переломало все конечности и раздробило позвоночник в труху. Было чудом, что он еще дышал. Недолгим чудом.

– Мой лорд, – вместе с едва различимым шепотом изо рта Бранна вытекла пузырящаяся кровь. Его единственный глаз нашел примарха. – Я сделал… что смог.

– Ты сделал все, – Келл осторожно коснулся плеча капитана керамитовой перчаткой. – И даже больше. Все мы живы благодаря тебе.

– Для меня… было честью… служить вам, – глаз Бранна закатился, потом вновь поймал фокус. Он дернулся всем телом, но не изменился в лице. Келл мог только гадать, какую боль сейчас испытывает старый воин. Примарх уже отдал ментальную команду системам доспехов и те передали вызов свободному апотекарию.

Экзактатор склонился над Бранном, поводил над ним нарцетумом со встроенными биологическими сканерами.

– А для меня было честью передать свой флагман в твои верные руки, – Келл старался, чтобы его голос не дрожал. Он знал, что многие из братьев посмеялись бы над его привязанностью к смертным. Многие, но не все.

– Знаете… у меня ведь есть… дети, – Бранна вновь затрясло, кровь изо рта пошла обильнее. Келл поднял взгляд на апотекария, тот качнул головой, переслав примарху результаты анализа. Одновременно он быстрым движением ввел иглу нарцетума в шею Бранна. Морщины на лице капитана разгладились, напряжение ушло. Ему стало легче.

– Знаю, Бранн, – второй перчаткой примарх попытался аккуратно подцепить руку смертного, которая так и лежала на управляющих элементах командного трона. – Твоих сыновей зовут Агро и Блэйн, оба служат в патруле на Призме-7. Говорят, они под стать своему отцу. Такие же…

Келл запнулся, когда понял, что взгляд капитана остановился.

Бранн ушел.

– Прощай, старый друг, – примарх склонил голову и опустился на колено перед капитаном. Затем он медленно поднялся, ощущая, как ледяная скорбь сменяется кипящей волной первобытной ненависти. Эта волна родилась где-то под основным сердцем и мгновенно захлестнула его модифицированное тело, разбежавшись по венам раскаленной добела сталью.

– За мной, – тихо скомандовал Балор Келл, снимая со спины топор. Сканеры брони не фиксировали рядом сигнатуры врага. Но примарх не сомневался, что враг рядом. И он найдет его.

***

– Капитан Сартаров, поддержать центр огнем! – прокричал Аскелад. Высунувшись из-за укрытия, он выпустил очередь из болтера широким веером. Разрядив оружие, воин тут же юркнул обратно, избежав ветвистого электрического разряда в шлем.

– Сартаров пал! – донеслось в ответ по воксу. Говорили на командной частоте Брянской роты.

– Кто командует? Арел, ты? – капитан Первого копья перезарядил оружие и кивнул своим воинам. На ретинальном дисплее зажглись подтверждения готовности.

Спустя мгновение пятьдесят легионеров в блестящей полированной сталью броне с синими полосами перепрыгнули через обрушенную переборку и бросились в атаку рваным клином. Они стреляли на бегу, готовые вот-вот ворваться в рукопашную. В ответ им летели цепные молнии, конусы пламени и куски стали, поднятые в воздух искусством телекинеза.

Восемь бойцов остались лежать на зачерненном колдовским огнем железном полу, прежде чем клин врезался в неровный строй псайкеров противника. Жертв было бы куда больше, если бы Брянская рота не прикрыла их с фланга. Аскелад так и не расслышал, кто взял командование ими. Но кем бы он ни был, этот воин все делал правильно.

Аскелад выбросил вперед руку с копьем и прошил им сразу двух псайкеров. В ближнем бою у врага не было ни единого шанса. Но проблема заключалась в том, что псайкеров тут были тысячи и задние ряды не стеснялись продолжать дистанционные атаки, калеча и убивая собственных товарищей.

– Сомкнуться! – скомандовал капитан. – Остальным ротам поддержать наступление! Вперед! Разорвите этих предателей в клочья!

Он осознанно использовал это слово. «Предатели». Псайкеры, наводнившие палубу, едва «Гнев Нуаду» перестал вспарывать кору планеты, явно принадлежали человеческой расе. И они сражались на стороне ксеносов – Аскелад видел группу ящеров, что стояла вдалеке за спинами людей. Среди них выделялся один – высокий, черный как неочищенный прометий, со стальной короной антенн, имплантированной прямо в его треугольную голову.

Воин выставил перед собой щит, пригнулся и пошел вперед, как только увидел на ретинальном дисплее, что все легионеры заняли свои позиции в строю. Он шел и с каждым шагом наносил идеально выверенный колющий удар. Каждая его атака отнимала одну, две или даже три предательские жизни.

Но клин довольно быстро увяз, врагов было слишком много. Цепная молния ударила Аскеладу в плечо, оплавив керамит и обдав кожу под ним волной нестерпимого жара. Воин зарычал и навалился на толпу врагов. Теперь он перемежал атаки копьем широкими размашистыми ударами щитом. Силовая кромка начисто отрезала головы и руки, а кого-то рассекала пополам. Тщедушные тела в лохмотьях создавали для силового поля такую же преграду, которую птичье перо создает для бритвенно-острого клинка.

– К черту строй! – со злобой рявкнул капитан Первого копья, решив сменить тактику. – Всем тяжелым болтерами и огнеметам продолжать давить по флангам, остальным – свободный бой!

Это означало, что роты больше не бьются как единое целое. Теперь каждый сражается за себя, лишь по возможности помогая находящимся рядом братьям. Системное противостояние мгновенно разбилось на сотни отдельных схваток.

Теперь, не ограниченные в маневре и не скованные тактическим кредо, бойцы Авангарда Терры действовали значительно успешнее. Те, кто убивал ловчее, вырывались вперед и могли атаковать по всем векторам, не заботясь о том, что можно зацепить союзников. Да и вражеским псайкерам стало сложнее выцеливать легионеров.

Вскоре Аскелад пробился к ксеносам, которые даже не думали отступать. Напротив – пятеро ящеров изготовились к бою. Четверо занялись позиции вокруг пятого, с короной, образовав равносторонний квадрат.

– Нужна помощь? – донесся из вокса голос сержанта Айна. Ретинальный дисплей показал Аскеладу, что сержант со своим отделением стоит прямо у него за спиной.

– Раз уж вы здесь, – осклабился экзактатор, ощущая, как его кровь наполняется новыми дозами боевых стимуляторов. – Тогда отвлеките этих четверых, «коронованного» оставьте мне!

Он видел, что на подходе еще два отделения. Это были воины, набранные в Брянском и Смоленском ульях. Те самые роты, что прозвали Звериными. Те самые, что оставили на ксеносском «наутилусе» половину личного состава. «Эти ребята будут биться без экивоков», – усмехнулся про себя Аскелад.

Он убил последнего псайкера, который преграждал ему путь. Тот пытался атаковать легионера молнией, но не успел достичь нужного уровня концентрации, и наконечник копья экзактатора вышел из его затылка.

– Альба гуно, рангда! – выкрикнул Аскелад и двинулся на ящеров. К обычному фоморскому ругательству он добавил слово «рангда», которое на их родине использовалось очень редко. Это было самое страшное оскорбление, которое смывалось только в смертельном поединке.

У слова не имелось аналогов в готике. В общих чертах оно указывало на происхождение того, кого оскорбили. Якобы его мать занималась групповым соитием с ныне вымершими терранскими животными из рода псовых. И он, оскорбленный, стал прямым следствием этой отвратительной связи.

Ксеносы, конечно, ничего не поняли. Но среагировали молниеносно.

Четверо ящеров, что окружали пятого, синхронно издали низкий стрекочущий звук. Их конечности мелко завибрировали и начали покрываться сетью электрических вспышек. Аскелад понял, что происходит, но не успел настичь врагов до того, как их тела конвульсивно выгнулись, исторгнув из себя веер слепящих молний.

Визор шлема затемнился в ответ на вспышку, но когда одна из молний ударила в доспех, затемнение отключилось. Бегущий Аскелад оступился и ему пришлось опуститься на колено, чтобы не упасть. Он мотнул головой, восстанавливая равновесие после отключения авточувств брони. Доспех заметно потяжелел, силовой блок на спине громко зажужжал, выходя на предел мощности.

Аскелад с рыком сорвал бесполезный шлем и услышал голос Айна, который поступил так же.

– А я только начал привыкать к нормальной войне! – сокрушенно выкрикнул сержант. – И вот опять как варвар с дикого мира!

– Это им не поможет, – прошипел экзактатор, перехватив копье. Теперь он удерживал его над плечом, как древние греканцы.

Легионер сделал шаг вперед, намереваясь атаковать первого ксеноса, но сразу сместился вбок, нацелив копье в другого. Он замахнулся, увидев боковым зрением Айна, и вместо удара скользнул мимо противника, которым тут же занялся сержант со своим отделением.

Аскелад прыгнул на ящера с короной, высоко подняв копье. Молниеносный удар, направленный в голову врага, лишь чиркнул по плечу ксеноса. Увернувшись, черный атаковал серией быстрых выпадов когтистыми лапами. Он бил сильно, но эргономично, не совершая ни единого лишнего движения.

Аскелад ушел от встречной атаки, другую принял на щит. Улучив момент длиною в удар сердца, он атаковал в ответ, метя в правую ногу ящера. Тот отступил, но тут же получил удар щитом в подбородок. Капитан не сумел развить наступление, ксенос крутнулся на месте и отскочил, разрывая дистанцию.

Помимо отделения Айна к нему на помощь спешили еще бойцы, но не стоило недооценивать ящеров. Аскелад видел, что пока ни одна из четырех «пешек» даже не ранена.

Вскоре рядом с капитаном оказался воин из его собственного копья, Альберн. Он не был экзактатором, поэтому мог биться любым оружием. Сейчас Альберн был вооружен двуручным цепным мечом, и Аскелад сразу вспомнил, как виртуозно легионер сражался им на Дагоне. Что ж, сейчас его мастерство будет кстати!

Капитан подпрыгнул к черному ящеру и тут же отступил. Потом снова сделал шаг вперед и ушел в сторону. Он стремился раздергать противника, лишить его концентрации. В какой-то момент воин сделал два легких укола в корпус, но не завершил серию, резко упав на колено и вскинув щит над собой. В ту же секунду из-за его спины появился Альберн. Легионер оттолкнулся от подставленного щита и обрушил на ксеноса всю мощь огромного цепного меча, помноженную на ускорение его массивного тела.

Ящер не ожидал такого финта, но почти сумел увернуться. Рычащие зубья опустились ему не на голову, а на плечо. Аскелад точно знал, куда был направлен удар, поэтому, поднимаясь, был уверен, что увидит обезглавленного врага. Однако ксенос стоял! Там, куда угодил меч Альберна, мерцала темно-фиолетовая дымка. Через мгновение она исчезла.

– Капитан! – Аскелад не обернулся, узнав голос Аудуна, старшего друи своего копья.

– Говори! – рыкнул он, по-кошачьи обходя ящера с одного бока, пока Альберн заходил с другого. Экзактатору нужно было понять, как действовать дальше. Черного ящера защитило не обычное силовое поле.

– Их аугметика, капитан! – Аудун остановился в нескольких шагах от сражавшихся, тяжело опершись на силовой посох. Он был без шлема, из его носа обильно текла кровь. – Другие четверо! Они впитывают энергию павших псайкеров и аккумулируют ее, трансформируя в защитное поле неизвестного типа. Это поле прикрывает их самих и ксеноса с короной! Фокус поля на «коронованном» максимальный!

– Выходит, убив псайкеров, мы оказали им услугу? – усмехнулся Аскелад, вновь бросаясь на врага вместе с Альберном. Они разменялись короткими яростными атаками, и копье капитана нашло брешь в защите ксеноса, когда тот отвлекся на отражение двуручного клинка. Лезвие из живого металла ударило точно в крестец чужого, но не нанесло вреда. В стороны брызнул уже знакомый черно-фиолетовый туман.

– Выходит, так, – согласился Аудун. Он поставил посох перед собой, взявшись за него обеими руками. Капюшон из пси-активных кристаллов на его голове замерцал изменчивым светом Имматериума. Друи готовился к мощной псионической атаке.

Аскелад отступил, чтобы оценить обстановку на палубе. Псайкеров почти истребили, Первое копье и Звериные роты добивали их разрозненными группами по всему полю битвы. Остались разобраться с ксеносами. Но численное превосходство не поможет легионерам, если только…

– Так ящеры псайкеры? – Аскелад бросил взгляд на своего друи.

– Нет, – Аудун качнул головой. Глаза библиария уже наливались кипящим пламенем. – Они пси-балансны, как большинство людей. Но их странная аугметика вживлена на таком уровне… Мне не понять, я вижу лишь, что благодаря модификациям они могут перенаправлять мощь эфира, овеществляя ее. Как если бы были пси-активны.

– Но они связаны между собой, – прошептал Аскелад. Затем капитан возвысил голос. – Значит, с гибелью хотя бы одного из ящеров их суммарный потенциал ослабнет, так? И щит черного тоже?

– Теоретически, – ухмыльнулся друи, продолжая накачивать посох своей психической мощью.

– Тогда планы меняются, – Аскелад принял на щит очередную атаку ксеноса и отбежал в сторону. – Аудун и Альберн, этот на вас! Просто продержитесь!

Сам он бросился к ближайшему из четырех ящеров-аккумуляторов. За его спиной пространство раскололось, когда друи выпустил накопленную мощь Эмпиреев.

***

Кайден не сразу пришел в себя, и далеко не сразу вспомнил, что случилось.

Когда «Гнев Нуаду» вошел в атмосферу Адвекс-Морс Примус, он несся в маглеве к нижним палубам, тщетно пытаясь связаться с Ансгаром Лэйсом. После серии толчков состав заклинило, и он сошел с рельсов. Кар и еще несколько воинов сумели выбраться и продолжили путь пешком, решив не доверять больше механическим средствам передвижения.

Но едва они добежали до хабовой лестницы, ведущей вниз, флагман завалился на бок, что при отключившейся гравитации привело к настоящему хаосу. Кайден не успел включить магнитные подошвы и полетел вдоль пола, ставшего вдруг стеной. Он сильно ударился о поручень, скатился по нему. На него налетел другой легионер, а потом обоих припечатало что-то тяжелое, и Кар отключился.

Теперь он понял, что упавший сверху воин спас ему жизнь. Кайден не знал бедолагу, но был от души благодарен ему за то, что он смягчил удар инфраструктурного блока, который в противном случае расплющил бы экзактатора о стену. Однако сам легионер погиб. И не было рядом апотекария, чтобы забрать его прогеноиды…

Кар мотнул головой и ментальной командой поставил на карте ретинального дисплея маячок, чтобы потом по возможности вернуться. Он обернулся и на миг его глаза расширились.

Перед легионером раскинулся выжженный солнцем солончак, на самом краю которого в небо поднимался исполинский змей черного маслянистого дыма. Похоже, эта часть «Гнева Нуаду» отделилась за пару секунд до того, как упал сам корабль.

Воин скосил глаза на расчеты когитатора силовой брони. Судя по ним, отсюда до дымящегося остова флагмана всего четыре с половиной километра. Кайден несколько раз моргнул, сменив режим сканирования. Авгуры брони ничего не дали. Ауспексы показывали только тепловые вспышки от многочисленных пожаров.

Кар несколько минут побродил вокруг, но никого не обнаружил. Затем авгур вывел на ретинальный дисплей одиночную сигнатуру на востоке. Экзактатор посмотрел в том направлении, скорректировав фокусировку визора. В километре от него стоял дроп-под. Воин не увидел его раньше из-за оптических искажений перегретого воздуха, застывшего в безветрии над почвой, переполненной легкорастворимыми солями.

Кайден поспешил в направлении дроп-пода, все время проверяя показания сенсоров и осматриваясь. Если он не увидел десантный шаттл, то и врага может упустить! Одновременно он просматривал сводки с «Гнева Нуаду», которые передавались на когитатор его доспеха до самого последнего момента.

Сводки не радовали. С флагмана стартовало меньше десяти тысяч спасательных капсул, около сотни «Громовых птиц» и восемьсот дроп-подов. За братьев Кар не волновался, у них были все шансы. Но смертные… Хорошо, если четверть спасательных капсул достигла земли в целости. И где они все? Сколько он провалялся без сознания?

От размышлений его отвлекла болтерная очередь, а вслед за ней раздался протяжный электрический треск. Кар отлично знал этот звук. Псайкерская молния. В следующую секунду треск прозвучал сразу несколько раз подряд, потом снова заговорил болтер, сквозь грохот которого можно было различить отдельные ругательства на фоморском.

Бой разворачивался с противоположной стороны дроп-пода.

Экзактатор ускорился, машинально проверив магазин собственного оружия. Он активировал вокс, сразу переключившись на самый широкий канал. Но ему ответил лишь монотонный гул статики.

Едва Кайден завернул за пласталевую опору дроп-пода, рядом с ним что-то взорвалось. Авточувства успели предупредить об опасности, а визор затемнился, компенсируя всплеск фотонов снаружи.

Кар перекатился, встал на одно колено и открыл огонь от бедра в ту сторону, откуда его атаковали. Слева глухо зашипело. У экзактатора не было времени осматриваться, но он ни с чем не спутал бы звук набирающего энергию ствола Сол-Милитарис.

Едва дым от взрыва рассеялся, Кар увидел своих врагов.

– Люди? – невольно вырвалось у него. К дроп-поду с трех сторон широким полукольцом подступали изможденные существа, одетые в лохмотья, а некоторые – совершенно голые. Их глаза были затянуты грязными бельмами, рты раскрыты. Меж прогнивших зубов и черных распухших десен ворочались желтушные слизни пораженных язвами языков.

И все же, это были люди. Псайкеры. Они атаковали группу воинов у дроп-пода, используя весь свой псионический арсенал. Некоторые были слишком слабы и падали после очередной атаки, оставаясь лежать без движения.

Времени на раздумья не было. Кайден Кар выпустил по наступающим псайкерам еще одну очередь, бросил в них разрывную гранату и побежал к воинам у десантного шаттла.

Первого космодесантника он узнал по символам луны и пламени на наплечнике. Это был Ансгар Лэйс. Фламиник бросил взгляд на экзактатора и коротко кивнул ему, а затем перехватил посох и выпустил в противника волну оранжевого огня.

По обе стороны от фламиника сражались легионеры Второго копья. Тот, что стоял слева, выделялся за счет своего оружия. Кар не ошибся – на плече воина располагалась плазменная пушка Сол-Милитарис, или «Гелиевое пламя».

Эта модель с дуплексным магнасердечником редко применялась в других легионах из-за колоссального веса и слабого бронирования баллонов с топливом. Но Опустошители Авангарда Терры питали к Сол-Милитарис трепетную страсть. Они применяли модификацию с дополнительными керамитовыми пластинами для защиты баллонов, что становилось возможным благодаря их облегченной броне.

Сенсоры доспеха Кайдена фиксировали еще одну биологическую сигнатуру внутри дроп-пода рядом с массивным механическим объектом. Но проверить данные он не успел – псайкеры снова атаковали.

Экзактатор получил удар психической молнией в грудь и его бросило на корпус шаттла. Тяжело ударившись спиной, он шлепнулся на пятую точку и тут же открыл ответный огонь, ощущая, что его сросшиеся ребра с левой стороны треснули. Но легионеру, который стоял справа от фламиника досталось хуже. Он, как громоотвод, поймал сразу несколько молний и его тело буквально разорвало на части в фонтане кроваво-керамитового месива.

– Магос, сколько еще? – проревел по общему воксу Ансгар. Его зычный голос хорошо перекрывал помехи и Кайден отметил, что на близком расстоянии связь между легионерами действует.

– Тридцать четыре целых пятнадцать сотых секунды, – прошелестел в ответ механический голос. Очевидно, в дроп-поде находился адепт Механикум.

– Прикройте меня! – скомандовал Лэйс. Хотя сейчас командование должно было перейти к Кайдену, как к старшему по должности, спорить было глупо. Фламиник, похоже, гораздо лучше разбирался в происходящем. А главное – он знал, что делать.

Кар и воин с Сол-Милитарис переглянулись, кивнули друг другу и синхронно выступили вперед. Кайден продолжал поливать псайкеров веерными очередями. Не имело смысла терять время на прицеливание, промахнуться было невозможно.

Плазмаган высокого воина выкашивал десятки противников за один выстрел. А пока чудовищное оружие перезаряжалось, Опустошитель методично отстреливал врагов из болт-пистолета.

Кар пригнулся, уворачиваясь от очередной психической молнии. Затем был вынужден откатиться в сторону, чтобы не попасть под огненный ливень. Все это время он продолжал стрелять. Воин с плаземнным орудием на плече почти не двигался, лишь иногда отклоняясь в сторону, чтобы псионические атаки проходились по его броне вскользь. Кайден позавидовал его выдержке и изумился реакции легионера.

Фламиник прорычал что-то себе под нос и выставил посох параллельно земле, удерживая его обеими руками. Его пси-капюшон пылал черным пурпуром, из глаз библиария струился психический свет. Он встал на колено и скомандован:

– Прекратить огонь!

Кайден и воин с плазмаганом послушно опустили оружие, несмотря на то, что псайкеры приблизились почти в упор. Через секунду раздался хлопок, психический иней выступил на доспехах легионеров и покрыл землю вокруг. Перед Ансгаром разлилась прозрачная полусфера, закрывшая воинов Авангарда от псионических атак.

– Я Кайден Кар, Первый среди равных, – представился экзактатор на случай, если кто-то не узнал его по отметкам на доспехе. – Как давно вы здесь?

– Почти сорок минут с момента приземления, – ответил фламиник, тяжело дыша. – Все это время нас атакую эти… ну сам видишь. А ты откуда взялся, экзактатор?

– Я был в центральной нижней секции в момент падения, она отделилась раньше, чем упал флагман, – Кайден обернулся, вглядываясь в нутро дроп-пода. Штурмовую аппарель заклинило, она открылась лишь наполовину. – Что делает Механикум?

– Надеюсь, спасает нас, – хрипло усмехнулся Лэйс. Ему становилось все тяжелее удерживать кинетический щит, который псайкеры атаковали не переставая. Они будто не отдавали отчета своим действиям, слепо двигаясь по заложенной в них программе. – А почему ты был на нижней секции?

– Искал тебя, – рассеянно ответил Кайден. Он, наконец, различил в темной утробе дроп-пода красную мантию, множество мехадендритов и какой-то высокий механизм на гусеничном ходу.

– Зачем? – в голосе псайкера скользнуло удивление.

– Примарх хотел, чтобы ты помог связаться с Группой Люис, – Кайден отвернулся от дроп-пода и сфокусировался на показаниях сенсоров.

– Отсюда невозможно, – фламиник покачал головой. – Мы поэтому ничего не увидели с орбиты, планету прикрывает какой-то щит. Он же нарушает вокс, даже когда ксеносов нет рядом, – Лэйс издал резкий булькающий звук, будто прямо в шлеме сплевывал что-то влажное. – Во имя Луга, магос!

– Снимайте щит, – Механикум появился из дроп-пода. – И разойдитесь! Дайте дорогу моей железной погибели!

Ансгар опустил посох, и легионеры брызнули в стороны. Кинетический щит еще какое-то время висел в воздухе, а затем его иллюзорная полусфера рассеялась сероватой дымкой.

Заклинившая аппарель треснула и рухнула на землю с глухим рокотом, едва не придавив магоса, который успел отпрыгнуть в последний момент. Из дроп-пода выехал боевой конструкт на гусеницах. Его верхняя часть напоминала обезглавленный торс таллакса, а вместо рук были установлены парные волкитные кулеврины, какие порой используют дредноуты класса Контемптор.

Конструкт сразу открыл огонь по лавине псайкеров. Сдвоенные тепловые лучи волкитов испаряли плоть в считанные мгновения, прожигая насквозь несколько рядов атакующих. Кар и воин с Сол-Милитарис поддержали машину огнем, вскоре к ним присоединился Механикум, стрелявший из укороченной фазо-плазменной фузилы. Фузила стреляла медленно, но почти не уступала в разрушительной мощи кулевринам конструкта, разрывая молекулярные связи в телах своих жертв.

Вскоре схватка затихла. Конструкт поводил раскаленными жерлами кулеврин из стороны в сторону, затем опустил их и замер. Магос подскочил к машине и начал копаться в ее силовом блоке.

– И все же… – Кайден подошел к одному из трупов. Он выбрал тот, что сразил болт, а не волкит или плазма. – Неужели это люди?

– Пойми врага, чтобы победить его, – низкий красивый баритон принадлежал легионеру с Сол-Милитарис. Когитатор доспеха Кара никак не хотел его идентифицировать.

– Арден Киран, Второе копье капитана Нейла, Опустошитель, – воин будто прочел мысли Кара. Синие раскосые линзы на его шлеме блеснули, когда он посмотрел на экзактатора. Воин уважительно кивнул временному командиру. Кайден вернул кивок.

– Ты прав, Арден, нужно понять, кто они и почему сражаются на стороне ксеносов, – Кар присел подле трупа. – Магос, идентификатор?

– Магос Редуктор Омникс Экспло-1, – прошелестел адепт Марсианского культа. Его принадлежность к Ордо объясняла фузилу и боевого конструкта. Кар знал, что небольшой контингент с Ковчега постоянно присутствовал на флагмане. Однако он впервые видел Редукторов в деле. Это впечатляло.

– Твоя версия насчет противника? – Первый среди равных не хотел признавать, что они только что сражались с человеческими псайкерами. Но еще меньше ему хотелось называть этих людей врагами.

– Я не Биологис и отрезан от баз данных «Кредо Омниссии», – Омникс продолжал копаться в недрах конструкта, запустив туда все четыре мехадендрита и одну руку. Другой рукой он сжимал фузилу, будто готовился в любую секунду вступить в бой.

– Первичные данные и результаты поверхностного анализа дают вероятность девяносто четыре целых и шестьдесят шесть сотых процента, что перед нами терраны подгруппы Хомо Люденс, – продолжил Магос Редуктор. Он, наконец, закончил с конструктом и в два движения повернулся к Кайдену – сначала нижней частью, потом верхней. Красная тога не позволяла рассмотреть его тело, но было ясно, что этот человек глубоко модифицирован.

– Колония времен Золотого Века? – уточнил Арден.

– Полагаю, старше, – вступил в разговор Ансгар. Фламиник уже пришел в себя, восстановив силы, потраченные в тяжелой битве. – Но сейчас это нам никак не поможет. Первый среди равных, каков план? Идем к флагману, ищем Балора?

– Это разумно, – Опустошитель пожал плечами и посмотрел в ту сторону, где на горизонте продолжал гореть «Гнев Нуаду». – Все будут идти туда.

– Но не все смогут, – Кар смотрел в другую сторону, на солончак. – Наверняка некоторые из наших братьев также подверглись атаке, другие ранены. Еще где-то здесь разбросаны спасательные капсулы членов экипажа и ауксилариев.

При упоминании смертных Омникс Экспло-1 издал серию звуков на бинарике, но никто здесь не знал двоичного языка Механикум.

– Значит, сначала ищем выживших, – кивнул Ансгар. Он мог не соглашаться с мнением Кайдена, но не мог перечить его приказу. И хотя приказ не был высказан вслух, позиция Первого среди равных казалась недвусмысленной.

– Но как? – Арден осмотрелся. – Доспехи работают стабильно, но сенсорам верить нельзя. Вокс активен только в упор.

– Еще эти искажения от раскаленной почвы, – Кайден задумчиво посмотрел в сторону.

– Есть сигнатура, тысяча метров на восток, – подавал голос Омникс Экспло-1. – Предполагаю, что сигнал сливается.

– Вижу, – подтвердил Кар. Теперь и его авгуры засекли слабый сигнал за самой границе зоны сканирования. – Похоже, это целая группа. Вперед!

Решение было принято. Вскоре они увидели впереди расплывчатые очертания «Громовой птицы», а потом услышали приглушенный стрекот лазганов.

– Ауксиларии! – выдохнул в вокс Опустошитель.

– И прямо сейчас они умирают за Империум Человечества! – Кайден возвысил голос. Боевые подсистемы доспеха ожили, вводя в кровь воина гремучие смеси из стимуляторов и ноотропов.

– Командир прав, – поддержал Кара фламиник. – Терра в наших сердцах!

Воины синхронно проревели боевой клич, даже Редуктор что-то протрещал на двоичном коде. А когда электроника доспехов засбоила, все они поняли, что впереди их ждут не человеческие псайкеры. По крайней мере, не только они.

***

Даже сфокусированный огонь на подавление не смог пробить щиты ксеносов. Пришлось разбираться с ними врукопашную. Несмотря на тотальное превосходство в численности, Аскелад потерял одного воина, трое получили тяжелые повреждения, их унесли в апотекарион, стихийно сформированный в дальней части палубы.

Наконец, остался один черный ящер с аугметической короной на голове, и силовое поле больше не прикрывало его. Когда капитан Первого копья сделал шаг навстречу чужому, другие легионеры инстинктивно отпрянули. Все видели пламя в глазах Аскелада и его желание закончить этот бой лезвием собственного копья.

При других обстоятельствах экзактатор отсалютовал бы противнику перед началом поединка. Даже тупорылый орк понял бы такой знак. Но к поганой рангде не могло быть никакого уважения, а черные змеиные глаза ксеноса не давали надежды на наличие интеллекта, хоть сколько-нибудь похожего на человеческий.

Аскелад больше не бросался на врага. Вместо этого он плавно двинулся к нему в полуприсяде, высоко держа щит перед собой и отведя руку с копьем назад. Чужой некоторое время не двигался, подпуская противника, затем неожиданно сам ринулся в атаку. Его стальные когти были длиннее и мощнее, чем у стандартных особей, да и двигался он заметно ловчее. Зато не имел хвоста со смертоносными лезвиями.

Аскелад отпрянул, принимая один из ударов на щит, и атаковал в ответ. Ксенос сделал шаг в сторону, уходя от копья, но тут же был вынужден сместиться еще раз, потому что экзактатор уже нанес следующий удар. Ментальной командой капитан заставил системы доспеха синтезировать запредельные дозы боевых стимуляторов, чтобы хоть как-то компенсировать сниженную подвижность самой брони. Это давало эффект, но преимущество в скорости все равно оставалось за черным ящером.

Аскелад ударил снова, целя в голову врага. Тот нырнул под копье, широко разведя лапы. Экзактатор сам шагнул ему навстречу, не позволяя замахнуться. Когти заскрежетали по щиту и наплечнику воина. Он с рычанием отбросил ящера, но тот снова бросился на него, взбежал по подставленному щиту, подпрыгнул, выполнил в воздухе сальто и приземлился за спиной легионера.

Аскелад развернулся, но недостаточно быстро, так как сервоприводы потеряли не менее половины мощности из-за ксеносского поля подавления. Блестящий коготь вскрыл керамит на его груди, вторую атаку воин сумел блокировать древком копья и тут же атаковал ящера щитом в голову. Он ударил ксеноса раз, другой. Треугольная голова безвольно откидывалась назад после ударов, но по пустым черным глазам невозможно было понять, потрясен ли противник.

Оказалось, что нет. После очередной атаки ксенос скользнул вдоль щита и ударил Аскелада сзади по бедру. Из перебитой проводки сыпанули искры, в сторону ударил фонтанчик синей жидкости – это чужой повредил систему охлаждения.

Аскелад уже неплохо изучил противника и был готов к такому финту. Поэтому когда ящер нанес свой удар, воин не опустил щит, чтобы попытаться сбить атаку. Он тоже крутнулся на месте, но в другую сторону. Чужой поздно увидел атаку и не имел достаточно времени, чтобы поднять когти для защиты. Противовес копья впечатался ксеносу в лицо.

Аскелад снова ударил его кромкой щита, продолжая вращаться. Ксенос атаковал навстречу другой лапой и противники разменялись ударами. Когти прочертили три кровавые борозды на лбу и щеке экзактатора. Но ящера отбросило на несколько шагов, и ему пришлось опуститься на колено, чтобы сохранить равновесие. Его голова представляла собой мешанину разорванной плоти и переломанных костей. Впрочем, повреждения уже начали восстанавливаться.

Аскелад криво ухмыльнулся, но ксенос удивил его – ящер отпрыгнул, вместо того, чтобы атаковать снова. Эти чужие не были ни трусами, ни глупцами, поэтому все веселье экзактатора как рукой сдуло. Через секунду воин понял, что задумал его противник.

Черный ящер распрямился, резко выбросив лапы в стороны. Его тело конвульсивно дернулось, по шкуре зазмеились электрические искры. Он накапливал заряд значительно быстрее других ксеносов, но это Аскелад тоже учел. Поэтому когда ящер атаковал, легионер атаковал в ответ.

Внезапно вспомнился поединок с секутором на Ковчеге. По субъективному времени прошло всего три месяца, а казалось, будто целая вечность. Но колесо судьбы уже сделало полный оборот, и Аскелад снова встретил на своем пути противника, который его недооценил. Противника, который забыл, что копье – это в том числе метательное оружие.

Сноп стрекочущих молний ударил точно в центр груди Аскелада. Электро-атака не преследовала цель нанести ущерб, но она перегрузила силовой модуль доспеха, полностью отключив его и отбросив космодесантника на несколько метров. Однако капитан успел метнуть свое оружие. Одновременно с его губ сорвался нечленораздельный поток великолепной фоморской брани.

Когда экзактатор вскочил, ящер еще лежал на земле с развороченной грудиной. Брошенное копье пробило его насквозь, нанеся чудовищный урон. Любая другая тварь уже билась бы в агонии, но этот чужой намеревался продолжить схватку. Плоть по краям раны начала затягиваться, ксенос обхватил древко копья лапами, прикидывая, как его вытащить.

Но экзактатор не позволил этого. Подбежав к ящеру, он плашмя рухнул на него, выставив перед собой щит. Силовое поле на кромке тоже отключилось от перегрузки, но это не имело значения. Аскелад услышал, как ломаются кости ксеноса, и надавил сильнее.

– Альба гуно, рангда, – прошептал он в лицо врагу, выхватывая из магнитной планки на бедре тактический нож. В течение следующих двух секунд экзактатор превратил живот ящера в жуткую мешанину искромсаной плоти и вспоротых органов. Тот не мог ничего сделать, будучи прижат к палубе весом космодесантника.

Аскелад поднялся над поверженным врагом, широко расставив ноги. Он несколько раз ударил его кромкой щита, а затем прижал ее к шее ксеноса и надавил изо всех сил. С хрустом ломающихся позвонков и треском рвущейся плоти голова чужого отделилась от тела.

Капитан с яростью вырвал копье из груди ящера и вскинул над собой в жесте чемпиона. В следующее мгновение палуба наполнилась ревом тысяч глоток. В основном ревели легионеры, но среди них также обнаружилось несколько сотен смертных членов экипажа и два техножреца. Последние, впрочем, отреагировали весьма сдержано, лишь обменялись короткими ноосферными пакетами, выразив друг другу холодную благодарность за участие в совместной битве.

Аскелад опустил копье. Он чувствовал, как действие стимуляторов завершается, эндокринная система транс-организма переходит в штатный режим, а парный ритм сердец замедляется. Капитан окинул воинов взглядом, выискивая своего заместителя.

– Дэй, – он коснулся вокс-бусины на горжете.

– Мертв, – прошептал в ответ хриплый голос Аудуна.

– Значит, ты за него, – припечатал Аскелад. Вообще-то, по протоколу должность переходила к Айну, но сержанту экзактатор уже отвел другую роль. – Что со связью?

– Командный вокс работает только на ближней дистанции, – отозвался Иден, старший технодесантник Первого копья. – Мое отделение вместе с Механикум уже разворачивает стационарный усилитель. Похоже, наши исходящие передачи слышат, но отвечать нам не могут. Легионеры и смертные прибывают из других частей флагмана.

Аскелад ненавидел сражаться в шлеме. На Фоморе они шли в бой голые по пояс, как их предки со Старой Терры. Но сейчас ему нужна была вся тактическая информация, поэтому он снял шлем с бедра и надел его, зафиксировав магнитные замки на горжете.

Капитан несколько раз моргнул, изучая сводки. Затем ментальной командой переключился на общий экран со списком всех подразделений, что находились на развороченной палубе.

– Внутренний вокс корабля? – уточнил он, прищурившись.

– Отключен, – пояснил технодесантник. – Как и остальные инфраструктуры. Это больше не палубы, модули и отсеки, а дьявольский лабиринт из покореженного металла. Я удивлен, что кто-то выжил вблизи хребта флагмана. Те сегменты получили наибольший урон при падении.

«Гнев Нуаду». Гордость Авангарда Терры. Космический колосс, которого считали непобедимым.

– Тогда так, – Аскелад отмахнулся от печали, что коснулась его сердец. Не время. – Аудун, остаешься здесь с половиной людей. Возьми все Звериные роты. Со мной пойдут Первое и Третье копья. Вы здесь организуйте плацдарм. Усильте сигнал, разошлите разведкоманды внутрь корабля. Соберите всех, кто выжил. И готовьтесь к обороне, они снова придут.

– А ты? – Аудун заступил Аскеладу путь. Карие глаза друи встретились с синими линзами капитанского шлема.

Экзактатор отлично понимал сомнения псайкера, ведь его знали как умелого воина, но не лучшего командира. Что ж, никто не говорил, что будет просто…

– Мы пойдем вдоль корпуса корабля снаружи, – невозмутимо ответил воин, уняв свой гнев. – Там тоже есть выжившие, мы направим их к вам. Готовьтесь к приему тяжелораненых, расширьте апотекарион.

– Не много ли людей ты берешь с собой для спасательной операции? – друи склонил голову набок, демонстрируя, что ждет более подробных разъяснений.

При других обстоятельствах сомнения в приказах старшего по званию во время боевых действий можно было бы счесть саботажем. В истории Авангарда Терры такого не случалось, но на этот счет имелись вполне конкретные указания. А именно – болт в голову саботажника.

– Достаточно, – Аскелад оставался холоден. Он намеренно не переключился на личный канал, хотя видел запрос Аудуна. – Мы пойдем до кормовой надстройки. До мостика, где во время крушения находился наш отец.

Аудун выпрямился и несколько раз моргнул. Такого ответа он явно не ожидал.

– Ты слышал, что корабль едва проходим, – продолжил экзактатор. – И ты знаешь нашего отца. Мы все знаем. Вне зависимости от того, принял он наш сигнал или нет, Балор не будет оставаться на борту. Он выберется наружу и пойдет собирать выживших с десантных капсул. Учитывая, что на мостике с ним было всего сто экзактаторов, ему понадобится помощь.

Аскелад в упор смотрел на библиария, но периферийным зрением видел, как многие воины одобрительно кивают.

– Ты прав, он поступит так, – наконец согласился друи. Он шагнул к Аскеладу и коснулся его плеча. – Прости мне мои сомнения, капитан Первого копья.

– Ничего, – экзактатор тоже коснулся плеча Аудуна, принимая извинения. – Это не та война, к которой мы привыкли. Но мы адаптируемся. Как всегда. Организуй плацдарм, Аудун. Мы вернемся с Балором Келлом, и тогда нашу ярость будет не остановить.

***

– Омникс, их нужно подавить, прямо сейчас! – прокричал Кайден, продолжая стрелять из болтера. Боезапас подходил к концу, им срочно нужно было найти дроп-под с амуницией.

– Выполняю, – магос отдал команду по ноосферному каналу и конструкт развернулся. Он двинулся вперед на крейсерской скорости, раскаляя жерла волкитов докрасна. Сам Редуктор шел позади машины, частично прикрываясь ее мобильным силовым щитом.

– Арден, мы слева, зажмем их перекрестным огнем! – с этими словами Кар вскочил и бросился к тактической точке, которую мгновение назад разметил на ретинальном дисплее.

– Я прикрою, – не дожидаясь приказа ответил Лэйс. – Бейте вместе со мной!

Команду он отдал взводу ауксилариев, которых легионеры нашли пять минут назад у разбитой «Грозовой птицы». Воины Солярной Ауксилии вскинули лазганы и выстрелили через секунду после того, как фламиник послал в противника психическую молнию.

В этот раз было сложнее. Они уже дважды сталкивались с врагом, но впервые кроме человеческих псайкеров им противостояли ксеносы. Причем довольно много, и под прикрытием тяжелой артиллерии.

Артиллерия выглядела как огромные, размером со штурмовой имперский танк, морские звезды грязно-серого цвета. Звезды сочились зеленоватым ихором, периодически исторгая из себя что-то вроде шаровых молний, которые наносили колоссальный площадный урон, помимо того, что пережигали электронику в радиусе поражения.

А еще у ксеносов обнаружились сухопутные мешкороты, которые перемещались по земле благодаря жуткой аугментации, похожей на металлические крабьи лапки. Эти отвратительные существа плевались сгустками кислоты, которые каким-то немыслимым образом могли менять траекторию движения в полете. Кислота мгновенно прожигала керамит, в чем легионеры уже успели убедиться на примерах своих менее ловких товарищей.

План Кайдена удался. На плоском, как торс эльдарки, солончаке некуда было спрятаться, поэтому все маневры ограничивались молниеносными марш-бросками. Кар рассредоточил воинов, и врагу пришлось выбирать приоритетные цели. Но экзактатор распределил бойцов по центру и флангам таким образом, чтобы все они имели одинаковый потенциал урона. Это сбило ксеносов с толку и дало имперцам драгоценные секунды, чтобы группа Кайдена могла обогнуть атакующих псайкеров и ударить по артиллерии чужих.

Расстреляв последний магазин, экзактатор отбросил болтер и выхватил из-за спины копье со щитом. Воин схлестнулся с одним из ящеров, прикрывавших пару черных звезд. Они разменялись несколькими атаками и разошлись без значительных повреждений. Но затем на помощь Кайдену пришел Сол-Милитарис Ардена, и все закончилось быстро.

Вместе с подкреплением они добили второго ксеноса и разорвали в клочья черные звезды. Дальше настал черед мешкоротов, щиты которых оказались значительно прочнее. В этой схватке легионеры потеряли двух бойцов, а Арден лишился левой руки ниже запястья. Поле боя осталось за Авангардом Терры.

Кар отдал несколько коротких приказов, перегруппировывая силы. Они уже собрали больше сотни космодесантников и полтысячи смертных. К сожалению, не все из людей были ауксиларями, поэтому почти половину экзактатор не мог считать за полноценные боевые единицы.

– Еще сигнатуры, – передал Первый среди равных по общему воксу. – Сразу с двух направлений.

– Разделимся, – к нему подошел фламиник. – Расстояние между сигналами всего километр. Если одна группа встретит ожесточенное сопротивление, то сможет быстро отойти ко второй.

– А если обеим группам придется жарко? – будто невзначай спросил Арден Киран и все повернулись в его сторону. Воин пожал плечами.

– Врагов становится больше, они стягивают силы, – констатировал Кар, уже отдав когитатору доспеха ментальную команду, чтобы он разбил воинов на две равные части.

– Дробление контингента – целесообразный шаг, – к ним подбежал магос. В предыдущем бою Омникс Экспло-1 немало удивил легионеров, когда оказалось, что его на вид человеческие ноги могут трансформироваться в шесть металлических паучьих лап с адамантиевыми лезвиями на конце. На этих лапах Редуктор перемещался с невероятной скоростью, так что даже ящеры не успевали за ним. Зато его фузила очень даже успевала за ними.

– Ввиду ограничений, накладываемых фактором времени, разделение группы увеличит вероятность спасения выживших по указанным координатам на тридцать четыре процента, – Омникс несколько раз переступил ногами, искромсав белесую почву под собой.

– И даже без сотых? – уточнил Арден.

Секунду Редуктор молчал. Кайдену показалось, что акустические сенсоры шлема уловили скрип шестеренок в наполовину металлической голове магоса.

– Инсинуация классифицирована как шутка, – бесстрастно выдал Омникс. – Довольно банальная, надо сказать.

Воины, подключенные к общему каналу, разразились короткими смешками. Кайден позволил это мгновение легкомысленности, чтобы немного снять напряжение. Затем он разделил людей согласно рекомендациям когитатора и они двинулись в противоположных направлениях.

Группе Кара пришлось относительно легко. Они быстро добрались до «Громовой птицы», возле которой отделение легионеров и несколько ауксилариев отбивались от псайкеров. После боя оказалось, что транспортно-штурмовой челнок доверху набит патронами разного калибра и гранатами.

Но долго радоваться неожиданной находке воинам не пришлось. Группа Ансгара встретилась со значительными силами ксеносов, и Кайден спешно выдвинулся в их направлении.

Когда схватка иссякла, воины поймали прерывистое вокс сообщение, и направились к его источнику. Там обнаружились сразу две «Громовые птицы» и поврежденный дроп-под неподалеку.

В течение следующего часа Кайден двигался по четырехкилометровому периметру вокруг флагмана, собирая выживших. Теперь его соединение насчитывало уже пятьсот легионеров и больше двух тысяч смертных – членов экипажа флагмана и ауксилариев. Также они обнаружили несколько техножрецов Ордо Редуктор, двое из них имели собственные конструкты, как у Омникса. Кар поставил Экспо-1 командовать их отрядом.

– Учитывая расчеты, которые сделал магос, эти будут последними, – Ансгар Лэйс прокомментировал показания ауспексов брони, которые засекли сигнатуру на самой границе периметра.

Кайден согласно кивнул. Его собственные предположения совпали с пакетом данных, которые передал Омникс Экспо-1 десять минут назад. Механикум учел траекторию падения флагмана, расположение пусковых установок спасательных капсул и дроп-подов. По расчетам, выжило меньше трети тех, кто смог эвакуироваться. Но Кар не верил, что никого не осталось на самом корабле. Ведь в момент падения там находился Аскелад. И отец.

Отправляясь к последней сигнатуре, Кайден взял с собой магосов Редуктор и пять полных отделений, принадлежавших четырем разным копьям. Ансгар и Арден тоже пошли с ним. По координатам обнаружилась спасательная капсула, она была запечатана. Это говорило лишь об одном, но Кар все равно лично вскрыл ее и проверил тела.

Двадцать пять трупов. На лицах застыл непередаваемый ужас. Двое, кажется, молились. У одного в судорожно сжатых руках воин заметил маленькую книжку из дешевой переработанной бумаги. Экзактатор отогнул край обложки, чтобы прочесть название. «Лектицио...» Дальше буквы забрызгала кровь.

Подошедший Ансгар увидел то же, что Кайден. На миг в разуме псайкера вспыхнула картинка. Ничего конкретно, лишь смазанные образы. Луна древнего мира. Храм. Искра, которая расползается рокочущим пламенем по всей галактике…

– Кайден! – позвал Опустошитель. Экзактатор обернулся на голос.

– Посмотри на это, – Арден махнул рукой, и Кар уставился в указанном направлении.

Сначала он ничего не увидел. Поэтому задал линзам шлема максимальное увеличение и лишь тогда понял, что к дрожанию раскаленного воздуха прибавилось что-то еще. Воин попытался просканировать целевую зону.

– Сенсоры молчат, – Арден легко догадался, что сейчас делает Первый среди равных. Минуту назад он делал то же самое.

– Похоже на… – Кар продолжил всматриваться в волнение воздушных масс, пытаясь уловить в них закономерности. Внезапно его разум прострелило озарение.

– На землю! – проревел он в общий вокс-канал и первым рухнул на соленую почву, как подкошенный.

В следующее мгновение враг обнаружил себя.

Из пустоты прямо перед легионерами вылетело с полсотни шаровых молний и столько же кислотных «плевков». В маскировке больше не было необходимости, и когда ксеносы отключили поле преломления, оказалось, что перед имперцами развернулась целая армия.

Нет, это были не разрозненные отряды, с которыми они сталкивались раньше. Сейчас Кайден Кар видел перед собой полноценное боевое соединение с разными типами войск, выстроенные в четкие тактические порядки.

Впереди двигались человеческие псайкеры, тысячи чахлых ничтожных существ, которым предстояло сыграть роль пушечного мяса. За ними шли группы ящеров, возглавляемые более высокими особями с угольно-черной шкурой и аугметическими коронами на треугольных головах. В арьергарде двигались морские звезды и мешкороты.

Еще дальше экзактатор рассмотрел огромных черных спрутов и нечто совсем уж мерзкое, напоминавшее слизней. Слизни по своим размерам могли соперничать с Титанами класса «Налетчик». Они двигались очень медленно, по их шкуре то и дело пробегали ветвистые разряды электрической энергии.

– Если честно, я еще хотел повоевать, – Арден успел откомментировать ситуацию прежде, чем начался бой. Нет, не бой. Мясорубка.

Первыми атаковали слизни. Наросты на их тупых мордах, снабженные поблескивающей в свете слепящего солнца стальной аугметикой, исторгли мощные электрические волны. Эти волны прошли по баллистической траектории над позициями ксеносов и обрушились на имперские части, мгновенно уничтожив всю электронику в доспехах легионеров. У половины ауксилариев отказали лазганы.

Затем настал черед спрутов. В вершинах их отвратительных тел подобно бутонам оскверненных цветков раскрывались жуткие розовые пасти. Из этих пастей по высоким траекториям к позициям воинов Империума устремились черные маслянистые шары. Некоторые удалось сбить болтерами и тяжелыми стабберами. Те, что упали среди людей, лопнули, расплескав вокруг жидкость, напоминавшую прометий.

Жидкость имела резкий химический запах. Человек, на которого она попала, терял способность двигаться, его будто парализовывало каким-то ядом мгновенного действия. Даже легионеры не могли противостоять этой заразе.

После атаки спрутов в бой пошли псайкеры, а за ними – молчаливые ящеры. Кайден сумел рассмотреть, что между обычными ксеносами движутся еще какие-то существа, по-прежнему скрытые полями преломления.

Экзактатор обернулся на флагман. Там тоже должны быть выжившие. А еще там есть руины, в них можно укрыться. Тогда как здесь, посреди распятого на солнце солончака, у них нет ни единого шанса против такой армады.

Он сорвал шлем, набрал как можно больше воздуха в модифицированные легкие и проревел:

– Общее отступление! Передать приказ по цепочке! – он ненавидел себя за эти слова. Авангард Терры никогда не отступал. Но еще Авангард Терры не имел привычки умирать зазря. Особенно когда был шанс отойти, перегруппироваться и нанести ответный удар. Слабоумие и отвага – это про ребят Ферруса или Пертурабо. Но не про воинов Балора.

Первый среди равных посмотрел воинов рядом с собой. Арден и Ансгар поняли его без слов. Оба заняли устойчивые позиции и открыли огонь по псайкерам.

– Омникс! – позвал Кар. Редуктор вырос рядом с ним будто из-под земли. За его спиной маячили другие Механикум, которые уже готовили к бою свои конструкты.

– Предвосхищаю приказ, – глазные линзы Экспо-1 щелкнули, перенастраиваясь с горизонта на лицо экзактатора. Магос рывком передернул затвор фазо-плазменной фузилы. – Мы останемся с вами прикрывать отход основной группы.

– И даже вероятности не просчитаешь? – усмехнулся Арден Киран. Опустошитель тоже снял шлем и Кайден отметил, что лицо воина все покрыто жестокими шрамами. Его глаза были ярко-синими, как у примарха.

– Нечего просчитывать, – отрезал магос. – Даже существу с вашим коэффициентом интеллекта должно быть очевидно, что наш путь окончится здесь.

По наполовину железному лицу Механикум скользнуло подобие улыбки. Затем его линзы вновь затрещали, перенастраиваясь на противника. Он вскинул фузилу к плечу.

Арден тихонько хохотнул. Опустошителю пришлось снять Сол-Милитарис с плеча, чтобы стрелять вручную. Системы наведения доспеха больше не работали.

Конструкты Редуктор выдвинулись на позиции, поравнявшись с отделением легионеров, которые добровольно решили остаться с экзактатором. На самом деле, остаться хотели все, но Ансгар Лэйс накричал на остальных, прибавив к своему зычному голосу немного псионической энергии. Иначе космодесантники просто не послушались бы.

– Дадим нашим братьям как можно больше времени, – без лишнего пафоса резюмировал Кайден и открыл огонь. Внезапно он ощутил чужое присутствие в своем сознании.

– Уходи, – это был голос Лэйса. – Только ты сможешь довести остальных до флагмана, – он говорил спокойно. Его глубокий бас кристально-чисто звучал в мыслях Кара. Что никак не вязалось с реальным обликом псайкера – он стоял на соленой почве, широко расставив ноги, и с безудержной яростью на лице поливал подступающего противника фиолетовым психическим пламенем, которое срывалось с навершия его силового посоха рваными лоскутами. Затем он ударил посохом о землю и перед ним вспыхнула полусфера кинетического щита.

– Я не могу… – попытался возразить Кайден, но осекся, когда его разум наполнили образы. Он видел воинов – легионеров и смертных – разорванных на части когтистыми лапами ксеносов, испепеленных психическими молниями предателей. Они лежали в сотне метров от того места, где начались руины. Все погибли, никто не смог добраться до флагмана.

– Вот, что ждет их без тебя, я видел, – пояснил фламиник, и сердце Кайдена рухнуло в колодец без дна.

– Это правда? – он мысленно ответил псайкеру, даже не поняв, как это у него получилось.– Если я пойду, они…

– Выживут, – подтвердил Ансгар Лэйс. – Но тебе нужно идти прямо сейчас.

Неподалеку разорвалась шаровая молния и одного из легионеров отбросило прочь, как тряпичную куклу. Совсем рядом с экзактатором огненный шар взорвался на стальном корпусе конструкта, оторвав ему орудие.

– Но как же вы… – Первый среди равных опустил болтер и посмотрел на фламиника.

– Убирайся! – закричал Ансгар уже физическим голосом. – Уводи их! Времени нет!

Кайден просто кивнул и сорвался с места. Он не мог сомневаться в словах фламиника. Тот никогда не ошибался, ни на Фоморе, ни после Вознесения, когда легион бился уже не за Балора, а за все человечество.

Он не мог сомневаться, как не мог знать, что Лэйс солгал ему. Отступавшие воины добрались бы до флагмана в любом случае. Однако фламиник видел неясные образы ближайшего будущего, в которых Кайдену Кару придется переступить через себя и совершить нечто такое, чего ни один сын Балора Келла еще не делал. И никогда не сделает.

Кайден добежал до отступавших воинов. Он отдал несколько коротких приказов, чтобы люди ускорились и сменили формацию. Легионеры обступили смертных, не давая им рассыпаться. Некоторые космодесантники схватили по несколько членов экипажа на руки, потому что те двигались недопустимо медленно.

Удостоверившись, что его приказы исполнены, Кайден обернулся. В этот момент струя кислоты, выпущенная одним из мешкоротов, обрушилась на Ардена Кирана. Воин попробовал увернуться, но зона поражения оказалась слишком большой. Его накрыло с головой, и он рухнул на землю. Легионер начал кататься из стороны в сторону, его доспехи дымились, он тщетно пытался снять их. Сорвал наплечник, затем наруч. А потом внезапно затих и перестал шевелиться.

Спустя секунду лопнул кинетический щит Ансгара и фламиник сразу получил несколько прямых атак энергией Эмпиреев. Психический капюшон порвался и разлетелся мерцающими осколками пси-активных кристаллов. Доспехи мгновенно обуглились, посох оплавился. Воин тяжело упал на колени, выронив оружие из ослабевших рук. Но когда псайкеры приблизились, Лэйс внезапно поднял поникшую голову и с ревом извергающегося вулкана выплеснул из себя волну черно-фиолетового огня, который разошелся широким конусом, испепелив сотни врагов. Сам фламиник, вложив в последнюю атаку собственную сущность, обратился горстью пепла и керамитовой трухи, которая медленно опала на изломанную корку солончака.

Затем погиб Омникс Экспо-1. Магос Редуктор сумел аннигилировать из своей фузилы двух ксеносов, напрочь игнорируя псайкеров, с которыми отлично справлялись волкиты его конструкта. Третьим выстрелом Омникс уничтожил щит, прикрывавший черного ящера с короной. Он перезарядил фузилу, но не успел добить противника. Его с ног до головы обдало черной жидкостью, выпущенной спрутом, а затем в магоса врезалась шаровая молния, разметавшая тело адепта на равные объемы плоти и металла.

Кайден Кар этого уже не видел. Он отвернулся, когда пал кинетический щит Ансгара. Ему было слишком больно смотреть на смерть воинов, которых он не уберег…

Экзактатор взял себя в руки, усилием воли подавив эмоции. Ему нужна холодная голова, чтобы довести выживших до флагмана, где его ждут другие братья. Где его ждет отец. И там они встанут насмерть.

***

Аскелад воевал на сотнях миров во всех уголках галактики. Но таких городов он не встречал. Даже на планетах, исконно принадлежавших ксеносам. Сейчас этот город обращен в руины, но когда его колоссальные башни устремлялись к прозрачно-синим небесам, он, несомненно, был великолепен.

Пробираясь среди каменного крошева и обвалившихся арок, капитан Первого копья обратил внимание на кладку. Точнее – на ее отсутствие. Стены строений будто вырублены из цельного массива скалы идеальными росчерками мельты. Не выращены, как мерзкие дома эльдаров из психокости. А обработаны рукой выдающегося мастера, вроде примарха IV легиона.

Аскелад не имел обширных геологических познаний, но без труда различал сланец, песчаник, гранит и некоторые другие породы. Большинство строений, судя по их остовам, изначально имели круглую форму, а соединялись между собой надземными переходами. Снаружи они не имели никакого декора, но изнутри каждый квадратный сантиметр камня был покрыт гравировкой. Время не пощадило орнаменты и изображения, сейчас уже ничего нельзя было рассмотреть. Но, улавливая отдельные фрагменты, Аскелад понимал, что это были невероятные по масштабу картины каких-то эпических событий.

Несмотря на исполинские размеры зданий, проходы вполне подходили людям. И тем удивительнее выглядел этот странный город. Ведь получается, что изначально здесь находилась одна из человеческих колоний? Одна из тысяч сирот, потерянных во мраке Долгой Ночи!

Но было что-то еще. Что-то неестественное, чего нельзя было объяснить. Не варп. Точно не варп. Авл говорил, что Аскелад хотя и не станет никогда библиарием, все же имеет определенные задатки псайкера. Экзактатор обычно хорошо чувствовал присутствие Эмпиреев и даже их отголоски. Но здесь, среди выбеленных солнцем округлых стен, дышало эхо чего-то другого. Куда более древнего.

– Контакт, – коротко доложил Галам, которого Аскелад направил вперед во главе разведгруппы.

Они могли переговариваться между собой по воксу, но с плацдармом связи не было. Едва экзактатор вывел воинов с палубы рухнувшего флагмана, исходящие вызовы перестали доходить до технодесантников Аудуна. Но входящую передачу Аскелад слышал еще около километра. Пока им не встретился противник.

Они дважды пробивали себе дорогу через орды обезумевших псайкеров, и каждый раз их количество ужасало. Тот факт, что ими не командовали ящеры, пробуждал в экзактаторе смешанные чувства. С одной стороны, это облегчало ему задачу. С другой – если ящеров нет здесь, значит они есть где-то еще. То есть где-то еще братьям Аскелада будет труднее, чем ему. Капитан Первого копья не привык перекладывать свое бремя на других. Это злило его, но после штурма ксеносского «наутилуса» воин поклялся держать эмоции в узде.

– Жди, – приказал он и ускорился. Через пятнадцать секунд они вступили в бой и увязли в нем.

Псайкеры-предатели не были ровней друи легиона, но они наводнили город. Тысячи манекенов с белесыми глазами, одетых в грязные рваные обноски, накатывались на стройные ряды Авангарда Терры, исторгая из себя потоки огня, мороза и молнии. На длинной дистанции их рвали сплошным болтерным огнем, а когда они приближались, Аскелад был вынужден командовать штурм и идти в рукопашную, ежеминутно рискуя своей жизнью.

Руины города снижали маневренность легиона. Хаотичные нагромождения битого камня усложняли принятие тактических решений. Аскелад приказал отдельным подразделениям действовать самостоятельно, адаптируясь к рельефу. Так Авангард Терры умел воевать.

Обученные бойцы заманивали врага в огневые мешки кратеров и узких площадей, где численное превосходство не имело значения. Космодесантники из истребительных команд Опустошителей с комби-болтерами старались занимать высоты и подавляли псайкеров на подступах к изготовившимся к рукопашной воинам с силовыми и цепными клинками. Плазменное оружие капитан Первого копья приказал беречь для ящеров.

Увидев противника впереди, Аскелад выстрелил из болтера и рухнул на землю, подняв облако желтой солоноватой пыли. Его короткая очередь вскрыла три грудные клетки, но четвертый псайкер успел выпустить ветвистую молнию, которая разошлась каскадом коронных разрядов по каменной стене над головой легионера.

– Фланги! – рявкнул Аскелад, выпустив еще одну очередь, чтобы прикрыть братьев.

Гемостамен разгонял кровоток до предела, мульти-легкое воина сворачивалось и разворачивалось с частотой стабберных выстрелов. Системы брони впрыскивали в каналы сопряжения новые дозы очищенного рекафа, L-тианина и примацетама, которые уже сто раз убили бы смертного. Но Аскеладу и его бойцам этого было мало.

Когда легионеры заняли позиции и открыли перекрестный огонь на подавление, экзактатор рванулся вперед, на ходу примагнитив болтер к бедру и выхватив из-за спины копье. Он взял оружие в обе руки и ввинтился в ряды псайкеров. Каждый взмах, каждый выпад, каждое движение несло смерть и кровопролитие.

Псайкеры толи потеряли способность мыслить, толи их чем-то одурманили. Они использовали свой дар даже в упор, зачастую убивая собратьев и самих себя. Но на узкой улочке Аскелад не дал им шанса воспользоваться этой возможностью. В течение четырех секунд он умертвил два десятка предателей. Кивнул сам себе и рванулся вперед по улице, откуда слышалась стрельба и треск статических разрядов. Воины его отделения последовали за ним.

Через двадцать минут они истребили противника и двинулись дальше.

– Потери, – мрачно поинтересовался Аскелад, открыв канал со старшим апотекарием. Когитатор его собственной брони вышел из строя после одной из электрических атак ксеносов еще на палубе. Так что он владел лишь обрывочной статистикой.

– Восемь воинов мертвы, мы извлекли прогеноидные железы, – отчитался апотекарий. – Двадцать получили ранения разной степени тяжести, все в строю.

– Принято, – капитан сжал челюсти так, что по одному из нижних зубов пробежала трещина. Его копью уже приходилось умываться кровью простых смертных, и даже смертных-псайкеров, но здесь их было слишком много. И они не жалели себя. Поэтому Авангард продолжал терять людей.

– Контакт, – прошло меньше тридцати секунд, когда Галам снова увидел противника впереди. В разведгруппу Аскелад включил тех, чьи шлемы не были повреждены электрическими атаками ксеносов и могли адекватно сканировать местность. Хотя и они продолжали периодически сбоить.

Авангард снова увяз.

Аскелад первым добрался до разведгруппы, которая была вынуждена вступить в бой. Впервые они столкнулись с невидимым врагом. Мурены с аугментированными в тела клинками и генераторами полей преломления успели отнять жизни трех космодесантников, пока их не изрубили в капусту. Капитан не понимал, как с ними сражаться. Они не отбрасывали тени, не оставляли следов в пыли. Их удалось сразить лишь благодаря легендарной реакции сыновей Балора.

Затем воины уничтожили небольшой отряд псайкеров, среди которых обнаружился один ящер. С него сразу сбили щит плазмой, Аскелад и Галам на пару быстро прикончили ксеноса, вырвавшись на широкую площадь, кишащую новыми врагами.

Оказалось, что орды псайкеров наступают со всех сторон, включая направление, с которого космодесантники пришли. Это не было проблемой, Авангард Терры умел сражаться без всяких разведанных, вслепую. Но похоже, ксеносы решили досрочно закончить партию.

– Обрушьте стены, – капитан кивнул на проход, ведущий к площади. – Сначала разберемся с тылами.

Технодесантник поставил крак-мину под остовом башни и вскоре путь был блокирован. Поднятая взрывом пылевая завеса сыграла легионерам на руку, позволив быстро сократить дистанцию. Несколько десятков псайкеров умерло в первое мгновение. Но затем в бой вступили ящеры, и стали умирать воины Авангарда. А когда с флангов их зажали новые группы псайкеров, чаша весов качнулась не в пользу имперцев.

– Отступление? – Галан вытащил силовой меч из груди ксеноса и стер кровь с лица тыльной стороной керамитовой перчатки.

– Нет, – Аскелад качнул головой, осматривая окрестности. Он немного склонил голову вправо, чтобы Ухо Лимана могло захватить больше акустических волн. Докладов по воксу не хватало, капитан пытался определить течение битвы на слух.

– Все силы скованы боем, – наконец резюмировал он.

– Тогда оборонительные формации? – Галам спрятал клинок за спину и перезарядил болтер. – Альба гуно! Почти не осталось патронов!

– Прижмут к стенам и задавят, – Аскелад снова не согласился. Его транс-человеческий мозг лихорадочно искал выход из ситуации. Ну вот опять. Опять он привел своих воинов на бойню! Хотя есть один вариант…

– Всем подразделениям, маневр «Агиски»! – скомандовал экзактатор в общий вокс. – Галам и ведомые, за мной!

Это был единственный путь, единственный шанс выжить и победить. Воинам надлежало прорываться малыми группами по хаотичным векторам, поддерживая братьев по мере возможности. Первые покинувшие окружение должны были объединиться и вернуться, ударив противника с тыла, пока он пытался уничтожить воинов, что еще не успели вырваться. На заключительной фазе вражеские силы дробились множественными атаками со всех направлений и уничтожались точечными штурмовыми налетами.

Это был самый сложный маневр в боевой доктрине Авангарда Терры. Аскелад единственный раз участвовал в нем на Разее. Тогда «Агиски» позволил переломить ход всей кампании. Но ими командовал сам Балор Келл.

Аскелад тряхнул головой, прогоняя сомнения. Он повел своих воинов вдоль радиальной стены огромной башни, стреляя на ходу одиночными. Теперь приходилось беречь даже болтерные патроны. Зато тяжелые плазменные пушки Опустошителей с полными зарядами помогали справляться со щитами ящеров.

Пройдя через четыре короткие, но кровавые схватки и потеряв двоих бойцов, капитан вывел своих воинов из окружения. Они перезарядились и двинулись обратно на ближайшие звуки боя. Псайкеры на широкой улице стояли к ним спинами, но три ящера почуяли опасность. Они без раздумий атаковали новую угрозу, а вскоре к ним присоединилась невидимая мурена.

Аскелад бросил болтер в лицо атакующему ксеносу, в одно движение выхватил из-за спины копье и разрубил собственное оружие пополам, прежде чем враг успел уйти в сторону. Воин намеренно оставил в болтере один заряд. Точно рассчитанный удар рассек реактивный детонатор и ядро из обедненного дейтерия. Капитан рухнул на землю, а над ним расцвела смертоносная огненная роза.

Ящер мог увернуться от болтера, от удара копьем, но не от взрыва. Его щит беззвучно лопнул, а тело отбросило на каменную стену. Аскелад мгновенно влетел в него керамитовым плечом, услышав, как что-то в теле врага отчетливо хрустнуло. Он ударил ксеноса кулаком в лицо и плюнул в него кислотой. Треугольная морда ящера задымилась.

Враг попытался отбросить легионера, но тот снова припечатал его к стене и еще раз плюнул в лицо. Глаза ксеноса лопнули и оплавились, однако это не помешало ему полоснуть Аскелада когтями по бедру, срезав керамитовые пластины и вырвав из тела воина изрядный шмат розового мяса. Капитан глухо рыкнул, ударил ксеноса лбом в челюсти, превратив их в черно-зеленое крошево, и наконец был отброшен назад.

Ослепленный противник метнулся к рухнувшему в пыль Аскеладу, и это стало его последней ошибкой. Толи он не успел полностью восстановить зрение, толи просчитался, полагаясь на другие органы чувств. Так или иначе, но ящер не успел среагировать, когда экзактатор, подобрав оброненное копье, выставил его перед собой. Враг буквально насадил себя на клинок и съехал по нему прямо на Аскелада. Несколько мгновений в его черных глазах еще теплилась жизнь, а потом он обмяк и что-то в глубине непроглядных буркал погасло.

Капитан, крякнув, поднялся на ноги и вскинул копье, готовясь к следующему поединку. В это мгновение он четко осознал две вещи. Во-первых, его воинам удался маневр «Агиски». Об этом говорил тот факт, что врага уже атаковали с других направлений. Во-вторых… что ж, это открытие было не столь жизнеутверждающим.

Аскелад понял, что им не выжить. Врагов было слишком много. Он понял это, когда увидел, как сразу две психические молнии оставили от Галама лишь дымящийся остов доспеха. Когда апотекария Гартнэйта разорвала пополам невидимая мурена. Когда Опустошителю, которого он не знал по имени, ксеносы вскрыли грудь, и он рухнул на колени уже мертвый, так и не выпустив из рук цепной топор…

Внезапно по руинам прокатился оглушительный грохот, землю охватила агония. Аскелад не устоял на ногах из-за раны в бедре и был вынужден опуститься на колено. Он посмотрел в сторону источника звука и увидел, как сонмы безумных псайкеров валятся в широкие расщелины, изуродовавшие и без того отвратительные улицы древнего города.

Остовы башен, треснувшие стены и целые пласты запыленного сланца уходили вниз, во тьму, вместе с бессчетным множеством врагов. Капитан всмотрелся в клубы пыли, пытаясь отследить место, откуда во все стороны тянулись пахнувшие подземным холодом трещины. Он уже знал, что увидит, и лишь хотел убедиться.

***

Балор вышел из стремительно опадающих клубов песка и пыли, точно герой кровавого шаммарского эпоса. Его синие глаза сочились небесным льдом, пространство вокруг наполняли осязаемые лоскуты псионического тумана. Угольно-черные волосы примарха были растрепаны, лишь свебский узел над правым виском сохранил подобие упорядоченности.

По керамитовым перчаткам Келла, которые ювелирной вязью когда-то украсил владыка IV легиона, пробегали, потрескивая, коронные разряды неестественно насыщенного синего цвета. Свой огромный двуручный топор Балор держал в одной руке, его лезвие из живого металла лучилось тем же огнем, что и глаза повелителя Авангарда Терры.

Немногочисленные псайкеры, пережившие психическую атакую примарха, никак не отреагировали на расплескавшуюся вокруг ауру его неодолимой мощи. В Келла полетели одинокие сгустки пламени и шаровые молнии. Он не уклонялся. Почти все атаки прошли мимо, лишь пара молний коснулась его доспеха, разбежавшись по опаленному керамиту паутиной шипящих вспышек. Если полубог и почувствовал боль от этих ударов, он никак этого не показал.

За ним из пылевых облаков вышли экзактаторы. Такие же, как Аскелад и Кайден Кар. Лучшие воины легиона, непревзойденные поединщики. Каждый из них получил ритуальные татуировки на лицо, пройдя посвящение, которое заключалось в том, чтобы в схватке до второй крови победить Кустодия с не менее, чем девятью сотнями имен.

– Терра в наших сердцах! – во всю глотку заревел Аскелад, бросаясь на мурену, которая потеряла маскировку от псионического удара Балора. Трое воинов – всё, что осталось от его отделения – поддержали неистовый крик своего командира и накинулись на врагов с утроенной яростью.

В это время идеальный клин закованных в стальное и синее экзактаторов разделился на несколько отрядов, повинуясь беззвучной команде примарха. Воины протекли сквозь руины неуловимыми ручьями из керамита и стали, неся с собой возмездие Балора Келла. Некоторые из них пали, но даже примарх отдавал должное неведомому противнику, понимая, что сегодня его лучшие воины тоже будут умирать.

– Маневр «Агиски»? – прокричал Келл, рассекая нерасторопного ящера молниеносным взмахом топора. Когда Балор перехватил оружие обеими руками, позволив ему по инерции описать полный круг, в пыль за спиной примарха рухнуло еще два ксеносских трупа. Двигавшиеся следом экзактаторы втоптали их в потрескавшийся сланец керамитовыми сабатонами. Авангард Терры сказал свое слово. В этой войне не будет пощады. В этой войне не будет чести.

– Я не видел иного выхода, – Аскелад тяжело привалился к каменному остову. Клетки Ларрамана уже закрыли рану в бедре, но разорванные мышцы погружали ногу в пламя нестерпимой боли при каждом движении, несмотря на ингибиторы нейронной передачи, выпущенные в кровь системами доспеха. – Я не…

– Ты все сделал верно, сын, – Балор положил руку на плечо легионера и заглянул ему в лицо. Психическое пламя в глазах примарха погасло. Лишь сейчас Аскелад заметил, что левый глаз отца пересекает кривой уродливый шрам. Разрез начал затягиваться, но глазное яблоко было сильно повреждено. Оно налилось кровью, а радужка сменила цвет с синего на молочно-белый, даже зрачка не было видно.

– С любым другим противником в любой другой битве ты победил бы благодаря этому решению, – Келл еще мгновение смотрел на сына, затем выпрямился и окинул взглядом затихающую схватку в руинах. – Но здесь… здесь даже я не понимаю, как нам выжить.

Капитан Первого копья передал командование Келлу и меньше, чем через двадцать минут маневр «Агиски» был завершен тотальным истреблением вражеских сил. К этому моменту сводная группа Аскелада продвинулась вдоль борта линкора на пять километров, примарх со своими экзактаторами прошел от мостика столько же.

Балору повезло больше – он почти не встретил сопротивления и сумел подобрать выживших с двух «Громовых птиц» и пятнадцати спасательных капсул. Позже на них вышла группа легионеров, спустившихся на поверхность в трех дроп-подах, которые приземлились неподалеку. Все эти воины двигались позади экзактаторов примарха, формируя арьергард. Среди них были раненые смертные.

Выслушав доклад Аскелада о плацдарме, который тот приказал организовать на нижней палубе линкора, Балор кивнул и отдал несколько распоряжений для перестроения в новую формацию. Смертные и легионеры, получившие тяжелые ранения, теперь двигались в центре разряженного фронта, образованного пятью независимыми группами.

– Мы возвращаемся, – констатировал Келл. Из-за поврежденной ноги Аскелад едва поспевал за отцом, но даже не думал об этом. – Мы встретили воинов с дроп-подов, потому что они шли на сигнал Аудуна. Его технодесантники отлично себя показали, ксеносы не могут заглушить их сигнал.

– Вынужден признать, что тут скорее постарались Механикум, – капитан Первого копья кисло улыбнулся. – А может нам просто повезло.

– Авангард не полагается на удачу, – донеслось из вокс-решетки идущего рядом экзактатора. Судя по отметкам на броне, это был Аниэль. Аскелад как-то пересекался с ним. Совершенно больной ублюдок. Но отличный воин и самый верный друг, которого только можно представить.

– Я готов признать, что сегодня она нам не помешает, – и без того грубые черты примарха ожесточились еще сильнее. Его ситуация накаляла не меньше, чем Аскелада. – Ускоримся!

Когда они добрались до плацдарма, позиции Аудуна атаковала волна псайкеров, а в задних рядах маячили ящеры. Аскелад заметил как минимум трех ксеносов с аугметическими коронами.

Станковые огнеметы, штурмовые пушки и даже несколько ракетных турелей установили по всему периметру накрененной палубы, где она касалась проклятой земли Адвекс-Морс Примус. Технодесантники Аудуна успели возвести из пустых контейнеров баррикады с бойницами, разместив в них тяжелые стабберы и гранатометы. Судя по тому, что земля перед позициями легионеров размякла от обилия человеческой крови, это был уже не первый штурм.

Вновь прибывшие бойцы под командованием Балора ударили во фланг противнику. Аскелад повел небольшую группу в обход, чтобы атаковать с тыла и заодно провести первичную разведку направления. Схватка вышла жестокой, но за счет шквального огня с позиций плацдарма далась Авангарду относительно невысокой ценой.

Капитан Первого копья уже хотел выдохнуть (а когда вдохнул? когда рухнул «Гнев Нуаду»? или когда пошел за примархом?), но его настиг окрик отца. Аскелад поднял голову вверх – Балор стоял на вершине рухнувшей башни и указывал рукой в сторону солончака.

Экзактатор в два прыжка преодолел каменный завал, подтянулся и встал рядом с Келлом

– Смотри, – Балор кивнул в сторону пустынного горизонта. Несколько секунд Аскелад видел только вездесущее марево искаженного воздуха, но затем начал различать силуэты. Напрягая до боли глаза, усиленные Оккулюбой, он понял, что это большая группа Астартес и смертных Ауксилии.

– Отступают? – догадался Аскелад.

– А теперь взгляни туда и туда, – примарх бросил два коротких взгляда в диаметрально противоположных направлениях. Всмотревшись в изменчивый горячий воздух, экзактатор понял, что происходит.

– Две группы противника идут наперерез, – капитан оскалился. – Наши воины окажутся между молотом и наковальней! Их сомнут!

– Если только мы не сомнем врагов первыми, – уцелевший глаз Келла недобро сверкнул и он спрыгнул со стены, превратив в крошево булыжники из песчаника, которым не посчастливилось попасть ему под ноги.

– Экзактаторы! – проревел примарх. – За мной!

Он покосился на Аскелада, который уже стоял подле своего повелителя.

– Я остановлю врагов справа, а ты бери командование своими людьми и уничтожь левую группировку, – Балор раздумывал полмгновения. – И дай мне пару отделений Опустошителей. Желательно, из Брянской роты. Если кто-то выжил.

– Эти везде выживут, – хмыкнул капитан и отдал по воксу соответствующие приказы.

***

Когда руины впереди перестали искажаться раскаленным воздухом, в глубине души Кайдена Кара вспыхнул уголек надежды. Затем он увидел, как из разрушенного города вырвались две группы воинов. С такого расстояния экзактатор не мог различить лица и символику, но цвет доспехов говорил сам за себя. Одна группа двинулась вдоль руин влево, другая зеркально повторила ее маневр. Вскоре Кар понял, что происходит.

– Ускориться! – закричал он, притормаживая и пропуская перед собой остальных воинов. Многих ауксилариев и членов экипажа легионеры по-прежнему несли на руках. Другие едва дышали. – Наши братья расчищают нам путь! Упустим время, и тогда…

Слова застряли у экзактатора в горле, когда один из его бойцов будто напоролся на незримую преграду. Он неловко споткнулся, кувыркнулся в воздухе и рухнул на спину. Грудная пластина доспеха превратилась в покореженное месиво керамита и пластали. Кровь обильно вытекала из множественных рваных ран. Смертные, которых нес космодесантник, покатились по солончаку, ломая ноги, руки и ребра.

В следующую секунду еще одного легионера постигла та же участь. Кар мгновенно понял, что это какой-то невидимый вид ксеносов. Его доспехи потяжелели, потеряв больше двух третей мощности.

– Стоять! – приказал Кайден, одним движением снимая со спины щит и копье. Экзактатор тряхнул рукой, и копье раздвинулось, удлинившись втрое.

– Смертных на землю, адаптивная оборона, кооперация по возможности, – он отдал череду команд и внимательно осмотрелся. Его бойцы осторожно избавились от своей ноши и замерли. Некоторые мелкими шажками пятились, чтобы встать спиной к спине. Лишь половина держала в руках болтеры, остальные перешли на оружие ближнего боя. Почти все боеприпасы воины подарили последней схватке.

Шестое чувство подсказало Кару развернуться влево и поднять щит выше. В следующее мгновение незримый враг атаковал его, ударив в пласталь с такой силой, что экзактатора сдвинуло на несколько сантиметров. Силовое поле щита моргнуло и отключилось.

Воин сделал несколько выпадов в сторону предполагаемого врага, но копье лишь пронзило воздух. После третьего укола он снова почувствовал опасность, но не успел среагировать и бритвенно острый металл полоснул его по наплечнику, к счастью не дотянувшись до плоти. Кар опять несколько раз ударил в пустоту, и второй удар настиг цель. Воин увидел, как наконечник копья исчез почти на ладонь, а когда он дернул оружие обратно, в воздухе зависла рваная зеленая рана с черными краями. Кайден атаковал снова, но рана уже стала затягиваться и враг отступил.

– Значит, их можно ранить, – констатировал кто-то из воинов.

– Значит, их можно убить, – отозвался другой. Голос космодесантника дрожал, толи от боевых стимуляторов, толи от потери крови.

Экзактатор не был настроен столь оптимистично, как его бойцы. Он понимал, задача невидимых ксеносов заключается в том, чтобы затормозить имперцев. Вряд ли здесь больше двух-трех боевых единиц. С ними нужно покончить прямо сейчас, не медля…

Решение пришло быстро. Едва транс-человеческий мозг Кайдена поставил перед собой четкую цель, ему потребовалось две секунды, чтобы сделать правильные выводы. Но за эти две секунды погиб еще один легионер.

– Все, у кого есть, из чего стрелять, – экзактатор осмотрел воинов вокруг. – Взять друг друга на прицел, немедленно!

Легионеры подчинились, но на лицах тех, что были без шлемов, Первый среди равных увидел нерешительность. Он не мог их винить за сомнения. Но знал, что сомнения делают палец на спусковом крючке медленнее.

– Огонь по силуэтам, – медленно произнес он, делая шаг в сторону и наблюдая за тем, как один из воинов ведет болтером в его сторону. – Сейчас!

Безумный план сработал. Шквал болтов, направленный не в воинов, но рядом с ними, уже через секунду ранил одного противника, а потом и второго. Экзактатор бросился в сторону ближайшего ксеноса и атаковал, ориентируясь по следу из зеленой крови. В одиночку он не сумел бы убить существо, но его поддержали еще два Астартес и втроем они не оставили чудовищу шансов.

Когда воины сразили незримого убийцу и отступили, маскировочное поле спало и они, наконец, увидели своего врага. Его тело превратилось в ошметки, но общий облик рисовался довольно четко. Это была недлинная змея с множественными имплантами, среди которых обнаружились три длинные лезвия по разным сторонам толстого тела.

– Во имя Луга, что за мерзость! – технодесантник с обломанным манипулятором за спиной сплюнул на труп ксеноса.

Кайден одобрительно кивнул братьям, которые неподалеку склонились над второй поверженной змеей. В этот момент инстинкты снова предупредили экзактатора об опасности. Он развернулся, вскидывая щит. Легионеры рядом выставили вперед клинки и копья, но они тоже не успевали.

Зато успел офицер Солярной Ауксилии, который все это время лежал рядом на земле. Для Кара осталось загадкой, что заставило смертного так поступить. А главное – как он вообще понял, что космодесантника атакуют.

Офицер бросился врагу наперерез. Клинки невидимой змеи распороли его плоть и чиркнули по нагруднику Кара. Если бы не тело смертного, погасившее импульс вражеского оружия, экзактатор скорее всего рухнул бы со вскрытой грудной клеткой.

Человека развернуло, Кайден подхватил его на руки. На пару мгновений он отключился от окружающей реальности, вторым слоем сознания подмечая направления выстрелов и улавливая движения воинов периферийным зрением. Экзактатор знал, что у него есть эти мгновения, потому что его бойцы все сделали правильно и уже добивают ксеноса.

Он смотрел на умирающего ауксилария. Пронзительно-синие глаза, как у генетического отца Кайдена, глядели на могучего космодесантника прямо и чисто. В этих глазах не было страха. В них не отражалась боль. Кар разглядел два противоречивых чувства – гордость и печаль. Человек был горд тем, что отдал жизнь, спасая другого воина, который во имя Императора сразит куда больше ксеносов, чем он сам. И одновременно человеку было жаль этого воина. Потому что воин оставался один на один с миром, в котором лишь война и нет надежды на избавление.

Аускиларий умер. Кайден слышал, как его дыхание прервалось. Он бережно поднял изуродованное тело и обернулся.

– Все кончено, – прошептал Первый среди равных. Одной рукой он продолжал прижимать к себе мертвого человека, в другой держал копье. Керамитовые перчатки до скрипа стиснули пласталевое древко. Он выставил копье перед собой, направив острие в сторону приближавшихся врагов.

– Смертным отступить, – тихо проговорил Кар. – Легионерам держаться столько, сколько получится.

Он хотел еще что-то сказать людям и транс-людям, которые его окружали, но не нашел слов. Воины молча построились рядом с ним в шеренгу, подняв оружие. Псайкеры противника уже готовились к атаке, по их тонким конечностям змеились психические молнии, а глаза источали неестественное сияние. «Скольких мы убьем? – подумал экзактатор. – А скольких сумеем спасти?..»

Телепортационный хлопок вырвал Кайдена из предбоевого транса. Он моргнул и не сразу понял, что впереди спиной к нему стоит скитарий. Хлопок повторился, а потом хлопки обрушились на его барабанные перепонки непрекращающейся волной, тогда как пространство вокруг заполнилось остаточными вспышками варп-переходов. Через несколько мгновений между космодесантниками и нестройными рядами противника стояло тридцать воинов Адептус Механикум.

Скитарии тут же выровнялись и сделали шаг вперед. У каждого в руках Кар заметил устройство в виде небольшой железной коробки, назначение которого он не знал.

Скитарии синхронно нагнулись, положили коробки на землю и активировали их прикосновениями к узким сенсорным панелям на крышках. Через секунду перед киборгами развернулись телескопические мачты трехметровой высоты. Посреди каждой мачты на уровне плеча скитария располагалась амбразура. Скитарии снова синхронно коснулись мачт, и между ними вспыхнуло сплошное силовое поле.

– Как… – экзактатор не сумел сдержаться. – Почему их не подавляют?

– Смотрите! Небо! – выкрикнул кто-то из смертных и Кайден вскинул голову. К их позициям направлялось несколько десятков объектов. Объекты стремительно снижались, и через несколько секунд экзактатор узнал некоторые из них. Это были выкрашенные в алый трансвекторы – легкие боевые транспорты Механикум. Более крупные корабли шли следом.

Еще выше экзактатор увидел пять массивных цилиндров, чьи корпуса раскалились докрасна, борясь с сопротивлением атмосферы. Воин пока не мог рассмотреть их отчетливее, но даже на таком расстоянии размеры цилиндров впечатляли. Это могли быть только барки для доставки Титанов на поверхность.

Кайден вновь опустил взгляд, услышав треск электричества и глухие взрывы. Скитарии продолжали телепортироваться и выстраивать вокруг Авангарда Терры силовую стену. Псайкеры атаковали ее с противоположной стороны, но пока не могли пробить. Их психические молнии, всполохи огня белого и черного, конусы фиолетовой энергии и просто силовые сгустки обрушивались на щиты хаотичными волнами. В ответ Механикум били через амбразуры в мачтах из радкарабинов и дуговых винтовок.

Кар обернулся, проверяя, ушли ли смертные, как он приказал. К счастью, ауксиларии оказались достаточно дисциплинированы и успели отойти на безопасное расстояние. В противном случае даже кратковременное нахождение рядом со скитариями могло обернуться для них тотальным радиоактивным поражением.

– Аластар Краков настоятельно рекомендует вашим воинам отступить к городу, – синие линзы одного из скитариев уставились на Кайдена из-под алого капюшона. – Первая фаза развертки завершится через полторы минуты, вам не нужно быть здесь к этому времени.

– Как вы смогли пробиться? – Кар будто не услышал воина Механикум. – Что происходит на орбите?

– На орбиту Адвекс-Морс Примус вышла Группа Люис, флот Солея Враска, – скитарий ответил так, словно это ничего не значило. – С ними Пограничная станция.

– О, Трон! – впервые за многие десятилетия Кайден Кар произнес эти слова вместо традиционного для фоморцев обращения к мифическим богам своих предков.

– Отступаем! – он махнул воинам, и поспешил к городу, где уже садились первые транспорты Механикум. – Здесь мы бесполезны.

Это было правдой. Временная оборонительная линия, возведенная скитариями, не подразумевала участия в бою космодесантников. Они просто не могли атаковать врага через силовое поле, а амбразуры были заняты воинами Марса.

К тому моменту, когда Кар достиг городских руин, Ордо Редуктор успели развернуть значительную часть своей техники. Из трансвекторов вываливались отряды танатаров, домитаров и скитариев самых разных типов – от протекторов до преторианцев. Из более громоздких транспортов выезжали Лэндрейдеры шаблона Ахиллес и боевые конструкты на гусеничном ходу, а вслед за ними по железным трапам сходили Сидонские драгуны и Железноходунные баллистарии.

Но все это ничего не значило перед истиной мощью Редуктора, воплощенной в тяжелых артиллерийских самоходках, которые, грохоча, выезжали из самых больших транспортных кораблей. Кайден не мог определить ни одно из этих орудий, но воин знал их собирательное название – Осадные Уничтожители. Наиболее смертоносные образчики баллистического наземного оружия, которое имелось в распоряжении священного союза Терры и Марса.

Некоторые артиллерийские установки имели по одному огромному стволу диаметром больше метра. У других было по два-три ствола меньшего размера. Все они многократно превосходили по габаритам сверхтяжелые Бэнблейды Солярной Ауксилии и буквально затмевали солнце. На алых сегментированных корпусах не было иных знаков, кроме герба Ордо Редуктор и номера подразделения.

– Понимаю, такая мощь впечатляет, – прожужжал механический голос справа от Кайдена. Рядом с легионером стоял Аластар Краков во всем своем ужасающем великолепии.

Магос-доминус только что спустился с трапа личного трансвектора, но осматриваться не стал. В этом не было необходимости. Из всех присутствующих на планете имперцев, он лучше кого бы то ни было представлял себе, что происходит вокруг. Он смотрел на этот проклятый мир сотнями пикт-устройств и аугметической оптикой всех возможных типов. Глаза каждого скитария, таллакса и сервитора были его глазами.

Нижняя часть тела Кракова представляла собой длинный металлический стержень, который у основания разделялся на четыре угловатые сегментированные лапы, как у аргосского богомола. Лапы ослепительно блестели начищенным хромом, но затем, повинуясь ментальной команде магоса, нанитовый слой металла изменил свои свойства, и лапы стали матово-черными. Кайден мысленно кивнул, соглашаясь с этим тактическим решением.

Сверху Аластар был почти человеком. По крайней мере, его тело имело антропоморфные черты, хотя из-за безразмерного алого плаща невозможно было сделать точные выводы. Из-под капюшона на экзактатора не мигая смотрели три пары синих окуляров, расположенные по вершинам равностороннего треугольника. Ниже угадывался конический воксмиттер в окружении многочисленных трубок и проводов.

У магоса-доминуса Ордо Редуктор было две человеческие руки и четыре огромных манипулятора за спиной, которые крепились к многоцелевому комплекту ИК-18 «Арес». Похожие комплекты использовали эксплораторы, но у них было два манипулятора и они предназначались для исследования, а не для войны. Помимо прочего, Аластара окружала дюжина мехадендритов, выползавших из-под алого плаща сверху и снизу. Над Механикумом кружило три сервочерепа со странными модификациями, подобных которым Кар не видел.

Каждый из манипуляторов Кракова оканчивался волкитной кулевриной, а на мехадендритах были установлены гамма-излучатели и нейтронные лазеры. По характерному гудению Кайден определил четыре генератора щитов, но визуально магоса прикрывали лишь две силовые сферы. Кар быстро прикинул, как ему победить доминуса, если возникнет такая необходимость. Спустя полторы секунды экзактатор с сожалением признал, что в одиночку – никак. Огневой потенциал Редуктора был сопоставим с возможностями полного отделения Астартес.

– Я должен поблагодарить вас за помощь, – Первый среди равных отвернулся от Аластара, вновь с интересом осматривая его машины.

– Не стоит, – Краков тоже отвернулся от легионера и застыл, глядя ровно перед собой. – Не допустить уничтожения столь ценных ресурсов было оптимальным решением. Как и высадка в этом районе, идеально сочетающем надлежащие стратегические параметры.

Редуктор говорил монотонным железным голосом, который не имел ничего общего с человеческой речью по тембрам и модуляциям. Но отчего-то Кайдену показалось, что, назвав ауксилариев и космодесантников ценными ресурсами, магос хищно улыбнулся.

В этот момент скитарии, сдерживавшие натиск противника, получили команду отступить. Они одновременно покинули позиции и двинулись к плацдарму Ордо Редуктор на предельной скорости. Спустя полминуты установленные ими силовые щиты пали и орды псайкеров хлынули через телескопические мачты, обратившиеся высокотехнологичным хламом.

– Смотрите, – Аластар Краков сбавил громкость воксмиттера до едва различимого шелеста. Кар так и не понял, к нему ли обращался доминус. – Смотрите, что есть суть войны. Смотрите на абсолютное разрушение.

С последним звуком его нечеловеческого голоса Осадные Уничтожители дали синхронный залп, от которого земля под ногами Кайдена заходила ходуном. Пространство за спинами отступавших скитариев превратилось в огненный ад, в котором растворились псайкеры и ксеносы. Шквал снарядов с Император знает какими сердечниками обрушился на пустыню, скрыв из вида даже колоссальную артиллерию чужих. Всё от места, где пали мобильные щиты, и до самого горизонта превратилось в конгломерат танцующих бело-красных вихрей.

В этот момент до позиций Ордо Редуктор докатилась сначала звуковая, а потом кинетическая волна. Смертные попадали на землю, некоторые скитарии и тяжело раненые легионеры были вынуждены опуститься на колени. Кар инстинктивно сощурился, будучи уверен в том, что у него лопнули усиленные барабанные перепонки.

Осадные Уничтожители выстрелили снова, не позволив пламени опасть. Аластар Краков командовал ими, не отдавая вербальных приказов. Доминус в один момент времени контролировал каждый механизм под своим началом. Он упивался этой совершенной силой.

Когда пламя пошло на убыль и дым рассеялся, Кайден увидел, что там, где совсем недавно он бился с невидимыми ксеносами, больше ничего нет. Огромный пласт солончака в том месте просто перестал существовать, черное дно исполинской воронки горело. Горела сама земля.

– Как Стор Безашх, – прошептал Кар, вспомнив операцию на Аполлоне, которую Авангард Терры провел вместе с Железными Воинам.

– Стор Безашх! – Аластар Краков издал странный дребезжащий звук, который экзактатор расценил как фырканье. – Вы пока не видели и десятой доли того, на что способны Ордо Редуктор!

Бросив косой взгляд на доминуса, Кар мысленно признал, что свое прозвище этот эксцентричный магос заслужил. Потом Осадные Уничтожители снова выстрелили, целясь дальше за горизонт. Однако залп артиллерии утонул в еще большем грохоте, который донесся с другой стороны.

Это в руины опустились саркофаги с Титанами. Богомашины Умбра Ира пришли, дабы привести Адвекс-Морс Примус к повиновению по воле Аластара Кракова, которого во флоте давно уже звали не иначе как Разрушителем Миров.

***

Титан класса «Полководец» поддержал орудия Ордо Редуктор, оставшись посреди древнего города. Две «Гончие», едва покинув свои саркофаги, двинулись на помощь легионерам, которые бились подле руин по обе стороны от плацдарма Механикум.

Кайден Кар оставил смертных и тяжелораненых легионеров у позиций Кракова, которые доминус уже начал укреплять, возводя по периметру баррикады, генераторы щитов и турели. Всех, кто еще мог держать в руках оружие, Кар разделил на две группы. Одну возглавил сержант Талорг, вторую сам экзактатор. Они повели воинов вдоль руин, чтобы помочь братьям, которые спасли их жизни меньше получаса назад. Аластар усилил их отряды скитариям и Железноходульными баллистариями.

Когда Кайден и его воины добрались до места битвы по левую сторону от плацдарма, схватка уже затихала. Экзактатор успел убить лишь одного ксеноса, прежде чем столкнулся взглядом со своим названным братом. Аскелад, весь в крови и пепле, поднялся над горой обезображенных тел. Когда он увидел Кара, искренняя улыбка осветила его измученное лицо.

Они приветствовали друг друга, взявшись за предплечья, по старому обычаю их народа. Затем воины крепко обнялись.

– Мы слишком упрямы, чтобы умереть в этой дыре, правда? – Аскелад хохотнул и тут же закашлялся. Он сплюнул кровь и оперся на руку брата.

– Ты уж точно, – Кайден поддержал его, и они вместе двинулись обратно, к позициям Ордо Редуктор. – Наш отец?

– С другой стороны, – капитан Первого копья подтвердил догадку экзактатора. – Брат, что это за преисподняя?

– Не знаю, – Кар на мгновение задумался, потом лукаво посмотрел на своего старого друга. – Но я рад, что у нас есть собственный дьявол.

– О, даже не один! – в тон ему ответил Аскелад, и они тихо рассмеялись

Когда братья прошли в центр боевых порядков Редуктора, где Краков развернул мобильный штаб, Балор Келл уже вернулся и разговаривал с доминусом. Увидев Кайдена, он кивнул воину. На миг лицо примарха потеряло серьезное выражение, он почти улыбнулся. Но затем перевел взгляд на магоса и его черты вновь ожесточились. Кар отметил, что с левым глазом отца что-то не так. Было трудно представить, чтобы примарх Авангарда Терры получил ранение, с которым не справилась бы его физиология полубога.

– Солей здесь? – Келл не верил своим ушам, в третий раз переспрашивая Кракова. – Битва на орбите… она выиграна?

– Пока нет, но вероятность требуемого исхода более шестидесяти трех процентов, – отчеканил Аластар Краков. – Группа Люис, усиленная Пограничной станцией «Парка», стала для ксеносов непрогнозируемым фактором и сумела в первые минуты встречного боя нанести чужим катастрофический урон. Однако их самих преследовал еще один вражеский флот. По предварительной оценке, он на двадцать два процента меньше того, с которым столкнулись мы…

– Мой брат выиграет эту битву, – Балор задрал голову к небу, прищурившись на ярком солнце. Только один глаз среагировал на свет.

– Я уже дал справку, вероятность составляет… – начал Аластар.

– Ты не понял, магос, – Келл хмыкнул. – Я не спрашиваю. Я утверждаю.

Несколько секунд все стояли молча. Только орудия Осадных Уничтожителей продолжали грохотать, но уже значительно реже, чем в начале боя. Затем в груди доминуса что-то щелкнуло. От мимолетного дуновения ветра его плащ распахнулся и Кайден увидел, что в грудную клетку Механикума имплантированы три округлые колбы, заполненные амниотической жидкостью. В колбах, в окружении проводов и трубок с питательными смесями, плавали сморщенные человеческие мозги.

– Атмосферные мониторы показывают, что враг стягивает силы, – Аластар добавил несколько звуков на бинарике. Возможно – ругательство. Кайден и Аскелад обернулись, услышав, как громадные машины Ордо Редуктор меняют позиции и шевелят стволами, корректируя наводку.

– Когда ж это кончится, – капитан Первого копья перезарядил болтер. Прибытие Кракова решило проблему недостатка амуниции.

– Ты узнаешь первым, сын мой, – рыкнул Балор, снимая со спины «Гибельный».

Осадные Уничтожители дали залп. Одновременно с ними «Император» ударил из турболазеров. Горизонт снова превратился в сплошную стену огня. Пока все смотрели на пламя, пространство перед баррикадами Ордо Редуктор озарила телепортационна вспышка. Затем еще одна, и еще.

Когда колдовской свет рассеялся, легионеры и Механикум увидели, что на изрытой почве солончака стоят воины в алой броне с золотыми и серебряными узорами. Все они были великолепными гигантами, рожденными для войны. Но был среди них тот, кого создали ради чего-то большего. Когда этот исполин среди исполинов снял свой рогатый шлем, его умные зеленые глаза встретились с глазами Балора Келла, в которых бушевало ледяное пламя.

Братья молча двинулись навстречу друг другу. Слова были лишними. Потому что и они, и каждый из присутствовавших здесь воинов, и даже киборги Механикум – каждый отчетливо понял простую истину. Балор Келл и Солей Враск снова вместе. А значит – у чужих нет шансов.