Поучения огласительные и тайноводственные

[К готовящимся в Иерусалиме к просвещению, сказанное без приготовления, о единовластительстве Божием, на слова: Верую во единого Бога, и о ересях; также на слова Исаии: Умолкните предо Мною, острова; Израиль же будет спасен спасением вечным в Господе; вы не будете постыжены и посрамлены во веки веков и проч. (Ис. 41:1; 45: 16-17).]

1. Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа (2 Кор. 1: 3), благословен и Единородный Сын Его. Ибо тогда, когда мы представляем в уме Бога, должны представлять и Отца, чтобы не отдельно совершаемо было славословие Отца и Сына со Святым Духом. Ибо не иную славу имеет Отец, не иную и Сын, но одну и ту же, равно как и Святой Дух. Поскольку Сын у Отца есть Единородный, и, когда прославляется Отец, то принимает вместе славу и Сын. Поскольку слава Сына происходит из чести, воздаваемой Его Отцу, и взаимно когда прославляется Сын, то величественно почитаем бывает Отец только благого Сына.

2. Разум весьма быстро представляет, но язык имеет нужду в словах и в продолжительном изъяснении посредствующих понятий. Глаз мгновенно объемлет многочисленный сонм звезд, но если кто захочет объяснить порознь, что такое денница, что зарница и что каждая звезда, тот будет иметь нужду во многих словах. Равным образом разум в одно мгновение объемлет землю и море и все пределы мира, но то, что мгновенно представляет он, многими изъясняет словами. Важен, правда, и этот пример, но все еще слаб и недостаточен. Потому что мы говорим не все, сколько бы надлежало говорить о Боге (ибо это Ему только одному известно), но сколько возможно для естества человеческого и сколько слабость наша снести может. Ибо мы не изъясняем, что такое есть Бог, но искренно признаемся, что мы не имеем совершенного ведения о Нем. Ибо в вещах Божественных великое есть знание сознавать свое незнание. Итак, Величайте Господа со мною, и превознесем имя Его вместе (Пс. 33: 4), общими силами все (ибо одному невозможно); да если и все соединимся, то и тогда не сделаем этого так, как должно. Я не говорю о вас одних, здесь находящихся, но даже если бы собрались все овцы всей Вселенской Церкви, теперь существующей и будущей, то и тогда не могли бы они достойно воспеть Пастыря своего.

3. Велик был и достоин чести Авраам, но велик между человеками, а когда является перед Богом, тогда чистосердечно открывает истину: я, прах и пепел (Быт. 18: 27). Сказав, что он земля, не остановился, чтобы не наименовать себя стихией великой, но присовокупил, что он и пепел, чтобы представить бренность и слабость свою. Есть ли что, говорит он, менее и ничтожнее пепла? Сравни, говорит, пепел с домом, дом с городом, город с областью, область со страною Римскою, страну Римскую со всей землей и со всеми пределами ее, а всю землю с небом, ее вмещающим в себе; она такое же имеет отношение к небу, какое ступица к целой окружности колеса; точно такое отношение земли к небу. Притом представь, что это видимое первое небо меньше второго, а второе – третьего; столько их наименовало Писание не потому, чтобы было их столько, но потому, что столько из них знать нам нужно. И если бы ты познал умом своим все небеса, то и небеса не могли бы восхвалить Бога достаточным образом, хотя бы и грома звучнее был глас их. Если же настолько пространные небеса не могут достойно воспеть Бога, то неужели прах и пепел, вещь самомалейшая и ничтожная, будет в состоянии достойную песнь воссылать Богу или достойно сказать о Боге: Он есть Тот, Который восседает над кругом земли, и живущие на ней – как саранча (Ис. 40: 22)?

4. Если кто намерен говорить о Боге, тот пусть исследует сначала пределы земли. Ты живешь на земле и не знаешь конца земли – жилища своего; как же можно будет тебе надлежащим образом познать Творца ее? Видишь ты звезды, но Творца их не видишь. Исчисли звезды, видимые тобой, и тогда поведай о Невидимом, исчитающем множество звезд, и всем им имена нарицающем (ср. Пс. 146: 4). Недавно падшие капли сильных дождей едва не потопили нас; исчисли капли, упавшие на этот один город, даже я не говорю на город, на твой только дом, притом в один только час упавшие капли исчисли, если возможно тебе. Но это невозможно; познай же слабость свою, а из того познай могущество Божие. Ибо Он собирает капли воды (Иов. 36: 27) по всей вселенной не только теперь пролитые, но и всегда проливаемые. Велико, правда, творение Божие – солнце, но весьма мало в отношении ко всему небу. Посмотри сначала открытыми глазами на солнце и потом испытывай о Господе его. Чрез меру трудного для тебя не ищи, и что свыше сил твоих, того не испытывай. Что заповедано тебе, о том размышляй (Сир. 3: 2122).

5. Но скажет кто-либо: если существо Божие непостижимо, то для чего же тебе говорить об этом? Но неужели потому, что я не могу выпить всей реки, не буду и умеренно для пользы моей брать воды из нее? Неужели потому, что глаза мои не в состоянии вместить всего солнца и столько, сколько нужно для меня, не смотреть мне на него? Неужели потому, что я, вошедши в какой-нибудь большой сад, не могу съесть всех плодов, хотел бы ты, чтобы вышел я из него совершенно алчущим? Хвалю и прославляю Сотворившего нас. Ибо на это есть повеление Божественное, говорящее: Все дышащее да хвалит Господа! (Пс. 150: 6). Прославлять Владыку хочу я теперь, но не исследовать (существо Его). Знаю, что я не в состоянии достойно прославлять Его; впрочем, почитаю делом благочестия и то, если всемерно буду стараться о том. Снисходит моей слабости Господь Иисус, когда говорит: Бога не видел никто никогда (Ин. 1: 18).

6. Что же, скажет кто-либо, не написано ли: Ангелы малых на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного (Мф. 18: 10). Ангелы видят Бога не так, как Он Сам в Себе есть, но сколько они вместить могут. Ибо Сам Иисус говорит: Это не то, чтобы кто видел Отца, кроме Того, Кто есть от Бога; Он видел Отца (Ин. 6: 46). Итак, видят Его Ангелы, сколько вместить могут, и Архангелы, сколько возможно для них, также Престолы и Господства видят Его, хотя больше первых, впрочем, меньше, нежели сколько должно. А видеть как должно может только с Сыном Дух Святой. Ибо Он все проницает, и познает и глубины Божии (1 Кор. 2: 10). Так же и Единородный Сын познает Отца вместе с Духом Святым как должно. Ибо Отца не знает никто, говорит Он, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (Мф. 11: 27); видит Он Бога как должно и открывает Его вместе с Духом через Духа, сколько каждый вместить может. Поскольку Единородный Сын, равно как и Дух Святой, общее имеют с Отцом Божество, то Рожденный без изменения прежде времен вечных знает Родившего и Родивший знает Рожденного. Итак, когда не знают Ангелы (ибо Единородный Сын вместе с Духом Святым через Духа Святого открывает каждому по мере способности каждого), то никому из людей не следует стыдиться сознавать свое неведение. Я говорю сейчас, и все говорят в свое время, но как говорим, сего не можем мы сказать; как же можно мне изречь Даровавшего слово? Я имею душу и не могу изъяснить свойств ее; как же могу изречь Даровавшего душу?

7. Для благочестия довольно нам знать только, что мы имеем Бога: Бога Единого, Бога Существующего, всегда Существующего, всегда Себе Самому подобного, у Которого нет Отца, Которого нет никого могущественнее, Которого никакой преемник не лишает Царства, Бога многоименного и всесильного и единого по Существу Своему. Ибо потому, что называется Он благим, и правосудным, и Вседержителем, и Саваофом, не есть Он различен и иной. Но, будучи Один и Тот же, бесчисленные открывает действия Божества; Он не более по тому свойству, а менее по другому, но по всему подобен Себе Самому. Не по человеколюбию только велик Он и мал по премудрости, но человеколюбие имеет равное премудрости. Не отчасти видит Он и отчасти не может видеть, но весь есть око, весь есть слух и весь есть ум. Не так, как мы, отчасти разумеет и отчасти познает. Богохульна мысль эта и Существа Божественного недостойна. Наперед знает Он то, что бывает; Он и свят, и Вседержитель и всех превосходит добротой, всех более и всех премудрее; мы не можем изъяснить ни начала Его, ни образа, ни вида. Ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели (Ин. 5: 37), говорит Божественное Писание. Поэтому и Моисей говорит израильтянам: Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа (Втор. 4: 15). Если совершенно невозможно вообразить подобия Его, то Существо Его постигнуть может ли разум?

8. Многие многое измыслили, и все заблудились. Одни огонь почли Богом, а другие почли Бога как бы крылатым человеком, основываясь на сих, хорошо написанных, а худо понимаемых ими словах: в тени крыл Твоих укрой меня (Пс. 16: 8). Забыли они Господа нашего Иисуса Христа, Единородного, Который подобным образом и о Себе говорит Иерусалиму: сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! (Мф. 23: 37). Ибо, не понявши того, что под крыльями разумеется сохраняющая сила Его, но судя так, как о вещах человеческих, непостижимую силу представили себе человекообразно. А другие дерзнули утверждать, что Он имеет семь глаз, потому что написано в другом месте: семь, – это очи Господа, которые объемлют взором всю землю (Зах. 4: 10). Если в частности семь глаз имеет Он, то зрение Его будет частное, а не всецелое, что утверждать о Боге означает богохульство. Ибо надобно верить, что Бог совершен во всем, по гласу Спасителя, Который говорит, что Отец ваш Небесный совершен (см. Мф. 5: 48). Совершен в видении, совершен в силе, совершен в величии, совершен в предведении, совершен в благости, совершен в правосудии, совершен в человеколюбии, не ограничен местом, но Творец мест, во всяком из них находится и ни в одном не заключается. Престол Ему небо (см. Ис. 66: 1), но Сидящий на Престоле этом выше его, и подножие земля (см. Деян. 7: 49), но сила Его простирается в места подземные.

9. Один везде находится, все видит, все знает, все творит посредством Христа. Ибо все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть (Ин. 1: 3). Источник всякого блага, величайший и неиссякающий, река благотворений, свет вечный, непрерывно сияющий, сила непобедимая, снисходящая немощам нашим. Даже имени Его не в состоянии снести слух наш. Можешь ли ты исследованием найти Бога? – говорит Иов. – Можешь ли совершенно постигнуть Вседержителя? (Иов. 11: 7). Если и последние из тварей непостижимы, то как может быть постигнут Сотворивший все? Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (Ис. 64: 4; 1 Кор. 2: 9). Если того, что уготовал Бог, не может объять мысль наша, то возможно ли объять умом Того Самого, Который уготовал? О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его (Рим. 11: 33), – говорит апостол. Если суды и пути непостижимы, то Сам может ли быть постижим?

10. Столь велик есть Бог, и еще больше Он (ибо, если все существо мое обращу я в язык, и тогда не буду в состоянии сказать о Нем как должно; даже если все Ангелы соединятся, и они не скажут как должно); настолько Бог благ и велик, но человек, истесавши камень, дерзнул сказать камню: ты бог мой (Ис. 44: 17). Великая слепота – от такого величия дойти до такого унижения! Дерево, Богом насажденное, дождем возращенное, и после, когда сгорит, делающееся от огня пеплом, это дерево богом всенародно объявляют, а Бога истинного презирают. Наконец, зло идолослужения усилилось: и кошке, и собаке, и волку стали поклоняться вместо Бога, и льву, пожирающему людей, поклонились вместо Бога человеколюбивейшего, поклонились змею и дракону, изображающим собою извергнувшего нас из рая, а Насадивший рай презрен стал. Стыжусь говорить, однако скажу: даже луку некоторые поклонялись. Вино дано для того, чтобы веселить сердце человеческое (см. Пс. 103: 15), и вину поклонились вместо Бога. Пшеницу сотворил Бог словом Своим: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод (Быт. 1: 11), для того чтобы хлеб укреплял сердце человеческое (см. Пс. 103: 15), и отчего же поклонились Церере? Огонь доныне исходит от взаимного ударения камней, и откуда явился творец огня – Вулкан?

11. Откуда многобожный обман эллинский? Бог бестелесен, отчего же обличаются в прелюбодеянии те, которых называют они богами? Умалчиваю я о Юпитеровых изменениях в лебедя, стыжусь говорить о превращениях его в вола, ибо мычание недостойно Бога – бог прелюбодей нашелся у эллинов, и они не стыдятся. Если он прелюбодей, то не должен называться богом. Рассказывают о смерти богов своих, о бедствиях, о поражении их молниею; видишь, с какого величия куда низошли они? Так напрасно ли Сын Божий сошел с неба, для того чтобы исцелить такую рану? Неужели напрасно пришел Сын, придя для того, чтобы познан был Отец? Видишь ли ты, что подвигло Единородного сойти с престола сущего одесную Отца? Отец был презираем; надлежало Сыну отвратить заблуждение это, ибо надлежало, чтобы Тот, Кто сотворил все, все принес Владыке всего, надлежало исцелить рану. Ибо что было хуже той болезни, как поклоняться камню вместо Бога?

О ересях

12. И не только между язычниками старался распространить это диавол, но многие даже и из христиан лжеименных, недостойно носящих сладчайшее имя Христово, дерзнули нечестиво удалить Бога от Его творений. Я говорю о чадах еретических, бесчестных и безбожных, которые притворяются, что любят Христа, но поистине ненавидят Его. Ибо кто хулит Отца Христова, тот есть враг Сыну. Они дерзнули утверждать, что есть два Божества: одно благое, другое злое. Великая слепота! Если Божество, то, без сомнения, и благое. А если не благое, то на что и называть его Божеством? Ибо если Богу принадлежит благость, Ему свойственно человеколюбие, благотворительность, всемогущество, то должно быть одно из двух или Бога пусть именуют как по имени, так и по действию, или если хотят лишить Его Божеских действий, то пусть не называют Его Богом даже и по имени.

13. Осмелились еретики говорить, что два бога и два источника добра и зла и что они не рождены. Если оба не рождены, то, без сомнения, равны, и оба равносильны; как же тьма совмещается со светом? Притом вместе ли они находятся, или раздельно? Вместе быть они не могут, ибо что общего у света с тьмою? (2 Кор. 6: 14), говорит апостол. А если находятся далеко один от другого, то, без сомнения, тот и другой имеют место особое; если же находятся в особых местах, то, без сомнения, в известном месте мы находимся во владении одного Бога, и в известном месте, без сомнения, одному поклоняемся, хотя бы мы и уступили безумию их. Исследуем, что говорят они о добром Боге. Силен ли Он, или бессилен? Если Он силен, то как родилось зло против воли Его? И как привходит злое существо, тогда как Он не хочет этого? Если Он, зная это, не может воспрепятствовать, то они обличают Его в бессилии. А если может и не препятствует, то обличают в согласии со злым богом. Посмотри здесь на бессмыслие их; иногда говорят, что злой бог не имеет участия с добрым в управлении миром, иногда говорят, что он управляет только четвертой частью. Говорят также, что добрый Бог есть Отец Христа, а Христа называют этим (видимым) Солнцем. Итак, если мир, по словам их, произошел от злого бога, а солнце находится в мире, то как же Сын доброго Бога против воли служит во владении бога злого? Мы оскверняем себя, говоря это; впрочем, говорим для того, чтобы кто-либо из предстоящих не попал по неведению в скверну еретическую. Знаю, что оскверню уста мои и слух слушателей, однако для пользы. Ибо гораздо лучше слышать нелепое при обличении других, нежели по неведению впасть в оное; гораздо лучше для тебя знать скверну и ненавидеть ее, нежели по неведению впасть в оную. Учение безбожия еретического многоразлично. Ибо когда совратится кто с единого прямого пути, тогда он большей частью попадает на стремнины.

14. Всех ересей изобретатель есть Симон-волхв; тот, упоминаемый в Деяниях Апостольских Симон, который хотел купить серебром непродаваемую благодать Духа Святого и который услышал: Нет тебе в сем части и жребия (Деян. 8: 21) и проч. О нем написано: Они вышли от нас, но не были наши (1 Ин. 2: 19). Он, после того как отвержен был апостолами, будучи в Риме и водя с собой Елену, какую-то блудницу, богохульными устами первый дерзнул утверждать о себе, что он явился на горе Синайской, как Отец, после у иудеев явился, как Иисус Христос не во плоти, но в призраке, и после сего, как Дух Святой, Которого обещал Христос послать, яко Утешителя, и город Рим так обольстил, что Клавдий поставил ему статую с надписью на языке римском: Симону, богу святому.

15. Когда обольщение распространялось, то обличили его два добрых человека, Петр и Павел, старейшины Церкви, туда прибывшие, и величающегося мнимого бога, Симона, поразили внезапною смертью. Ибо когда Симон обещался вознестись на небеса и несом был по воздуху на колеснице злых духов, тогда рабы Божии, преклонивши колена и изъявивши то согласие, о котором сказал Иисус: если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им (Мф. 18: 19), посредством молитвы стрелу единомыслия пустив на волхва, свергнули его на землю. И нимало не удивительно, хотя, впрочем, дело дивное. Ибо Петр имел при себе ключи неба, недостойно удивления; ибо и Павел был человек, восхищенный до третьего неба в рай и слышавший неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 12: 4). С воздуха на землю низвели мнимого бога, который низведен быть имеет в преисподнюю. Это был первый змей злобы, но по отсечении одной головы корень злобы явился снова многоглавым.

16. Керинф развращал Церковь, равно и Карпократ, Евионей и Маркион, – язык безбожный. Он проповедал различных богов, одного доброго, другого справедливого, противореча Сыну, говорящему: Отче праведный! (Ин. 17: 25). Проповедал притом иного Отца, и иного творца мира вопреки сим словам Сына: траву на поле, которая сегодня есть, а завтра брошена в печь, Бог так одевает (ср. Лк. 12: 28); также повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5: 45). Он изобретатель был другого зла. Второй змей злобы Маркион. Ибо, быв обличаем свидетельствами Ветхого Завета, находящимися в Новом Завете, первый осмелился опровергать свидетельства и возвещаемое учение веры – оставить без свидетельств, после того как оставил он Бога; и как будто бы не было более проповедников, хотел ослабить веру Церкви.

17. После него восстал другой, Василид, человек бесчестный, негодных нравов, проповедующий распутство. Старался распространить зло сие и Валентин, который проповедовал тридцать богов. Эллины считают не многих богов, а называющийся христианином, впрочем, не бывший таковым, дошел до такого заблуждения, что допустил целых тридцать. Он говорит, что Вит (бездна) (прилично ему, как бездне зла, начать учение от бездны) родил Сигену (молчание) и от Сигены породил Логос (слово), что у эллинов Юпитер. Его Вит хуже того, который смесился с сестрою. Ибо Сигена была дочь Вита. Видишь нелепость, прикрытую видом христианства? Помедли несколько – и возненавидишь нечестие. Он говорит, что от Вита родились восемь эонов (веков), а от тех восьми – десять, а от сих десяти – двенадцать, мужского пола и женского. Откуда произошли они? Замечай пустословие из вымыслов. Еде найдешь доказательство о бытии тридцати эонов? Написано, что крестился Иисус, бывший тридцати лет. Какое доказательство от сих тридцати лет, хотя и тридцати лет крестился Он? Он преломил пять хлебов для пяти тысяч, неужели потому пять и богов? Или неужели потому, что имел Он двенадцать учеников, двенадцать должно быть и богов?

18. И это еще неважно в сравнении с прочим учением нечестия. Говорит он, что последнее божество есть мужского пола и женского, и это, как осмеливается говорить, есть София (премудрость). О безбожие! Ибо премудрость есть Христос, Единородный Сын Божий, а он эту премудрость в учении своем почел женщиной, тридцатой стихией и последней из рода богов. Ибо он говорит, что София восхотела увидеть первого бога и, не стерпев блеска его, упала с неба и отринута была из числа тридцати; потом начала стенать и в стенаниях своих родила диавола, а рыдая о своем отпадении, произвела море. Видишь ты нечестие? Как от мудрости родиться диаволу, от разума – злобе, от света – тьме? Валентин продолжает, что диавол породил других диаволов, из которых некоторые сотворили этот мир, говорит, что Христос сошел для того, чтобы отвлечь людей от Творца мира.

19. Чтобы больше возненавидеть тебе их, выслушай, что говорят они о Христе Иисусе. Они учат, что по отпадении Софии, для того, чтобы число тридцати не потерялось, каждый из двадцати девяти эонов, по малейшей части снесши, произвели Христа, и говорят о Нем, что Он мужчина и женщина. Есть ли что нечестивее их? Есть ли что несчастнее их? Я повествую тебе о заблуждении их для того, чтобы ты больше возненавидел их. Итак, убегай нечестия и не приветствуй такого человека, чтобы не приобщиться бесплодным делам тьмы. Даже не любопытствуй о них и не желай вступать с ними в разговор.

20. Отвращайся всех еретиков, а особенно того, который имеет наименование от мании (бешенства) и явился недавно в царствование Прова (семьдесят лет, как началось это заблуждение); ныне еще есть люди, которые своими глазами видели его. Однако же ты не потому, что он жил в недавнее время, отвращайся его, но отвращайся злочестивых догматов, отвращайся виновника зла, вместилища всякой нечистоты, того, который принял скверное из всех ересей. Он, поставляя себе за честь отличиться в зле, собрав все и составив одну ересь, исполненную богохульства и всякого беззакония, развращает Церковь (а паче находящихся вне Церкви), ходя и поглощая подобно льву. Не внимай льстивым словам их, ни мнимому смирению. Ибо они суть змеи, порождения ехидны. И Иуда говорил: радуйся, Равви! – и предавал Его. Не смотри на лобзания, но опасайся яда.

21. И чтобы не подумали, что я обличаю его напрасно, в кратких словах скажу, кто этот Манес, а частью и о том, чему он учит. Ибо обо всем мерзком его учении во всю жизнь не рассказать как должно. Надобно вспомнить о том, что помогло бы тебе в нужное время. Что сказал я и прежде этого, то же скажу и теперь, чтобы те, которые сего не знают, узнали, а которые знают, вспомнили о том. Не из христиан Манес, нет! И не извержен из Церкви, по примеру Симона, ни он, ни те, которые тому же учили прежде его. Ибо он тать чужих зол, присвоивший себе их; как же это и каким образом, об этом надо выслушать.

22. Некто Скифиан был в Египте по происхождению сарацинянин; он ничего не имел общего ни с иудеями, ни с христианами. Поселившись в Александрии и проводя жизнь по примеру Аристотеля, сочинил четыре книги: одну, называемую Евангелием, которая не деяния содержит Христовы, но имеет только это наименование, другую, называемую книга Глав, третью – Таинств, четвертую, которую и теперь имеют в руках, – Сокровищ. У него был ученик по имени Теревинф, но когда вышесказанный Скифиан пришел в Иудею и начал развращать эту страну, то Господь, болезнью умертвивши его, прекратил действие этой заразы.

23. А ученик зла Теревинф, будучи наследником золота и книг, и ереси, когда прибыл в Палестину и в Иудее начали признавать и обличать его, рассудил переселиться в Персию. Но чтобы здесь по имени его не узнали, то он назвал себя Вудою. Впрочем, имел он здесь и противников себе в жрецах Мифры[3], и после многих словопрений и состязаний обличен был. И, наконец, будучи гоним, прибег к некоторой вдовице. Потом, взойдя в верхнюю часть дома и призвав духов воздушных, которых манихеи и поныне под проклятой смоковницей призывают, будучи поражен от Бога, пал с высоты дома и испустил дух. Таким образом, потреблен был и этот второй зверь.

24. Впрочем, остались памятники нечестия – книги его; вдовица была наследницей и книг его, и имения. Но не имея ни сродников, ни другого кого, рассудила купить на деньги отрока по имени Куврика и, усыновив его, научила персидским наукам, как сына, и изощрила злой меч против человечества. И Куврик, бесчестный раб, возрастал среди философов и по смерти вдовицы получил в наследство и книги, и деньги. Потом, чтобы рабское имя не бесчестило его, он вместо Куврика назвал себя Манесом, что на персидском языке значит «беседа». Ибо как он показывал из себя некоторого словесника, то и назвался Манесом, как бы отличным каким-нибудь собеседником. Впрочем, в то время, когда хотел он приобрести себе славу на языке персидском, Промысл Божий, сверх его намерения, его же самого заставил быть своим обличителем: так что, думая почтить себя именем своим в Персии, грекам возвестил, что он взял имя от бешенства.

25. Дерзал он называть себя утешителем. Написано: но кто будет хулить Духа Святаго, тому не будет прощения вовек (Мк. 3: 29). Произнес он хулу эту, назвав себя Духом Святым. Сообщающийся с такими людьми пусть посмотрит, с кем связывается он. Раб возмутил вселенную, поскольку от трех трясется земля, четырех она не может носить: раба, когда он делается царем (Притч. 30: 21-22). И, наконец, выступив на среду, обещал невозможное для человека. Сын персидского царя заболел; врачей было много, а Манес обещал исцелить посредством молитвы, как будто человек благочестивый. Престали врачи врачевать, вместе с тем престал отрок жить; обнаружилось нечестие человека, и философ этот связанный ввержен был в темницу. Не за то, что обличал царя, защищая истину, не за то, что сокрушил идолов, но за то, что обещал исцелить и обманул, или, лучше, если сказать правду, за то, что умертвил отрока. Ибо того, который старанием врачей мог бы быть исцелен, он, удаливши врачей, погубил, умертвив его тем, что о больном не попеклись.

26. При моем повествовании о премногих злодеяниях его вспомни, во-первых, богохульство его, во-вторых, и рабство. Рабство не постыдно, но то худо, что, находясь в рабстве, он представлял себя свободным. В-третьих, обман его в обещании; в-четвертых, умерщвление отрока; в-пятых, бесчестное заключение в темницу. Да и не одно только бесчестное заключение, но и бегство из темницы. Ибо тот, который называл себя утешителем и подвижником истины, убежал; не был он преемником Иисуса, охотно идущего на Крест, но был противник Ему, беглец. После того царь персидский приказал умертвить стражей темничных. Гордость Манеса была причиной смерти отрока, а бегство его было причиной смерти стражей. Неужели тому, который был виновен в смерти, должно поклоняться? Не надлежало ли ему, подражая Иисусу, сказать: если Меня ищете, оставьте их (Ин. 18: 8). Не надлежало ли сказать ему по примеру Ионы: возьмите меня и бросьте меня в море… ради меня постигла вас эта великая буря (Ион. 1:12).

27. Манес убегает из темницы и приходит в Месопотамию, но встречает его с оружием правды епископ Архелай. Обличив его при судьях, выбранных из философов, сделал собрание слушателей из эллинов, чтобы судьи из христиан не показались судьями снисходительными. Скажи, говорит Архелай к Манесу, что ты проповедуешь? А он, имея уста, как гроб отверстый, начал речь сначала с хулы Творца всех вещей, говоря: «Бог Ветхого Завета есть изобретатель зла. Он говорит Сам о Себе: Я есть огнь поядающий (Втор. 4: 24)». Но мудрый Архелай опроверг хулу такими словами: «Если Бог Ветхого Завета, по словам твоим, называет Себя огнем, то чей Сын Тот, Который говорить о Себе: Огонь пришел Я низвести на землю? (Лк. 12: 49). Если ты порицаешь Говорящего: Господь умерщвляет и оживляет (1 Цар. 2: 6), то зачем почитаешь Петра, воскресившего Тавифу и Сапфиру умертвившего? Если ты порицаешь Его потому, что Он приготовил огонь, то почему не порицаешь Того, Который говорит: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный (Мф. 25: 41)? Если порицаешь Говорящего: Я… делаю мир и произвожу бедствия (Ис. 45: 7), то изъясни, почему говорит Иисус: не мир пришел Я принести, но меч (Мф. 10: 34). Итак, когда тот и другой говорит одно и то же, то должно избрать кого-нибудь из двух; или тот и другой добры, так как говорят согласно, или если недостоин порицания Иисус за слова Свои, то почему злословишь Того, Который то же говорит в Ветхом Завете?»

28. Потом Манес говорит ему: «какой Бог ослепляет?» А Павел говорит: для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования (2 Кор. 4: 4). Архелай хорошо опровергнул, сказав: прочти предыдущее: Если же закрыто благовествование, то закрыто для погибающих (ср. 2 Кор. 4: 3). Видишь ли, что оно сокрыто только для погибающих? Ибо не должно давать святыни псам (Мф. 7: 6). Потом, неужели один только Бог Ветхого Завета ослепил разумы неверных? А Иисус Сам не сказал ли: потому говорю им притчами, что они видя не видят? (Мф. 13: 13). Из ненависти ли к ним хотел Он, чтобы они не видели, или по причине их недостоинства, потому что глаза свои сомкнули? (Мф. 13: 15). Ибо где самопроизвольное зло, там нет и благодати. Всякому неимеющему дастся и приумножится, а у имеющего отнимется и то, что имеет (Мф. 25: 29).

29. Можно, как некоторые объясняют (изъяснение, впрочем, не худое), и то сказать: если и ослепил разумы неверных, то с благой целью ослепил, чтобы они обратились к делам святым. Ибо Он не сказал: ослепил их души, но – разумы неверных. Сказанное же вот что значит: ослепи злые помыслы прелюбодея, и человек спасен. Ослепи помысл разбойника на грабительство и разбои, и человек спасен. Но ты не хочешь таким образом понимать. Есть и другое изъяснение. Ослепляет и солнце людей, имеющих тупое зрение, и больные глазами ослепляются, быв поражены светом, не потому, чтобы солнцу свойственно было ослеплять, но потому, что очи не видят по состоянию своему. Так и недугующие сердечным неверием не могут созерцать лучей Божества. Не сказал Он: ослепил разумы для того, чтобы не слышать Евангелия, но чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа (2 Кор. 4: 4). Ибо слышать благовествование всем позволено, но слава благовествования предоставлена одним искренним служителям Христовым. Тем, которые не могли слушать, Господь говорил в притчах, а ученикам наедине изъяснял притчи. Сияние славы для просвещенных есть ослепление для неверных. Эти тайны Церковь открывает ныне поступающему из оглашенных; нет обыкновения открывать их язычникам. Ибо мы не открываем язычнику тайн об Отце и Сыне и Святом Духе. Даже и перед оглашенными не говорим открыто о тайнах, но о многом большей частью говорим прикровенно, чтобы верные, знающие это, размышляли, а незнающие не получили вреда.

30. Этими и другими многими словами отражаем был змей. Таким образом, препираясь, побеждал Архелай Манеса. Убежавший из темницы бежит опять и отсюда, бежав от противоборца, приходит в незнатную весь, по примеру змея, который в раю, оставив Адама, приступил к Еве. Но добрый пастырь Архелай, заботящийся об овцах, когда услышал о бегстве, тотчас, погнавшись за волком, спешил найти его. А Манес, увидев нечаянно противника своего, скрылся и убежал; убежал в последний раз. Ибо воины царя персидского, которые везде искали его, схватили беглеца. И тот суд, который он должен был принять перед Архелаем, приносят ему царские воины. Берут Манеса, которому поклоняются ученики его, берут и ведут к царю. Царь укорил его в обмане и в побеге, осмеял рабское положение его, отомстил за смерть отрока, обвинил и в смерти стражей. По персидскому закону повелевает с Манеса снять кожу, оставшееся тело отдать на съедение зверям, а вместилище мерзких мыслей, кожа, наподобие мешка, повешена была перед воротами, потому что, называя себя утешителем и объявляя о себе, что он знает и будущее, не узнал о своем бегстве и о том, что он будет пойман.

31. У Манеса были три ученика: Фома, Вадда и Ерма. Никто не читай Евангелие от Фомы, ибо оно не есть Писание одного из двенадцати апостолов, но одного из трех злых учеников Манесовых. Никто не сообщайся с душегубцами манихеями, которые выдают себя за строгих постников, употребляя с плевой приготовленную воду; которые порицают Творца снедей, а лучшие снеди пожирают; которые учат тому, что исторгающий траву сам в нее превращается. Если вырывающий травы или что-либо из зелий в то сам обращается, то земледельцы и садоводы в какие виды должны будут обратиться? Столько деревьев посек садовник, как мы видим, в которое же из них обращается он? Смешное поистине учение, достойное осуждения и срамное! Один и тот же человек, будучи пастырем овец, и овцу заклал в жертву, и волка убил. Во что же он должен превратиться? Многие из людей ловили птиц и рыб. В которых же из них они превратиться должны?

32. Пусть отвечают на это чада праздности манихеи, сами не трудящиеся и поедающие приготовляемое трудящимися. Приносящих им снеди принимают они с веселым видом и вместо благословений проклинают их. Ибо когда какой-либо неразумный человек принесет что-нибудь им, то говорит (манихей): немного за дверьми постой, и я благословлю тебя; потом, взявши в руки хлеб (как признались в том обратившиеся из них), говорит манихей хлебу: «Я тебя не сотворил», – и произносит проклятие на Высочайшего, и клянет Сотворившего, и таким образом ест сотворенное. Если ненавидишь снеди, то зачем с веселым видом смотришь на принесшего их? Если благодаришь принесшего, то зачем произносишь хулу на Бога, Который сотворил и уготовал снеди? Потом говорит: «Я тебя не сеял, пусть будет посеян тот, кто тебя сеял. Я тебя не жал серпом, пусть будет пожат тот, кто жал тебя. Я на огне не пек тебя, пусть испечен будет тот, кто пек тебя». Хорошее воздаяние благодарности!

33. Велики и эти злодеяния, но еще неважны в сравнении с другими. При мужчинах и женщинах я не смею говорить о крещении их; не смею говорить, во что обмакают они смокву и дают жалким людям. Надобно объяснить это только намеками. Мужчины пусть представят то, что случается с ними в сновидениях, а женщины – то, что бывает при месячных очищениях. Скверним поистине уста, говоря это. Более ли достойны презрения эллины? Безбожнее ли их самаряне? Иудеи нечестивее ли их? Любодеи сквернее ли их? Соблудивший в один час совершает дело похоти, а осквернившись, осуждает поступок свой, и хочет омыть себя, и сознает гнусность поступка. А манихей полагает скверну эту на середину почитаемого им жертвенника и оскверняет и язык, и уста, и из таких-то уст принимаешь ты, человек, учение? С таким-то человеком встретившись, обнимаешь его и целуешь? Кроме прочего нечестия их, не должен ли ты убегать скверны, убегать людей, которые хуже самых распутных, гнуснее всякой общенародной любодейцы?

34. Об этом возвещает тебе Церковь и научает; и скверн касается она, чтобы тебе не оскверниться. Говорит о язвах, чтобы ты не был уязвлен. Для тебя довольно только знать это, а узнать на опыте берегись. Бог гремит, мы все содрогаемся, а они богохульствуют. Бог посылает молнию, мы все падаем на землю, а они языком своим злословят небеса. Иисус говорит об Отце Своем, что Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5:45). А они говорят, что дожди бывают от любовного неистовства; они дерзают говорить, что на небе есть какая-то красивая девица и красивый юноша и что они в то же время, как верблюды или волки, имеют постыдное совокупление, что в зимнее время юноша с неистовством набегает на девицу, говорят, что она убегает от него, а он гонится за ней и оттого потеет, а из пота его бывают дожди. Это написано в книгах манихейских, это мы читали, не доверяя тому, что говорят они. Ибо для предостережения вас мы любопытствовали о пагубном их учении.

35. Но да избавит нас Господь от такового заблуждения, да возбудит в вас вражду против змея, чтобы как они стерегут пяту вашу, так и вам попрать главу их. Помните сказанное: какое согласие у тебя с ними? Что общего у света с тьмою? (2 Кор. 6: 14). Что имеют общего чистота Церкви и скверна манихейская? Здесь порядок, здесь благочиние, здесь святость, здесь непорочность, здесь осуждается даже воззрение на жену (см. Мф. 5: 28) для похоти, здесь брак чист, здесь постоянное воздержание, здесь девство в равноангельском достоинстве, здесь вкушают пищу с благодарением, здесь благоговение к Творцу всего, здесь поклоняются Отцу Христа, здесь учат страху и трепету перед Тем, Который изливает дождь, здесь воссылаем славословия Гремящему и молнию Посылающему.

36. Присоединись к овцам, убегай волков, от Церкви не отлучайся, отвращайся даже тех, которые некогда подозреваемы были в этом. И если не узнаешь, что они долгое время раскаиваются, то скоро не вверяй себя им. Предана тебе истина о единовластительстве Божием, распознавай, как травы, учение. Будь искусным купцом, хорошего держись, удерживайся от всякого рода зла (1 Сол. 5: 21-22). А если некогда и было в тебе зло это, то, сознавши заблуждение, отвращайся его. Ибо тогда вступишь на путь спасения, если изблюешь блевотину и если сердечно возненавидишь ее, если отречешься от них не устами только, но и душой, если поклоняться будешь Отцу Христа – Богу закона и пророков, если познаешь, что благий и правосудный есть един и Тот же Бог, Который всех вас да хранит, соблюдая свободными от заблуждений и соблазнов и твердыми в вере, во Христе Иисусе, Господе нашем; слава Ему во веки веков. Аминь.