Позолоченные латунные кости

58

Я снова запаниковал впустую. Синдж не ввела в дом рыжеволосый рок. Не привела она и своего брата и тех леди-крыс, что нянчились с Морли Дотсом. Кого она впустила — так это генерала Блока и двух нервничающих злодеев, настолько явно живущих на дне общества, что они вполне могли бы сделать соответственные татуировки у себя на лбу. Один был младшим из парочки, которая домогались меня и Тинни. Краснофуражечники его выследили.

Резонно было предположить, что костлявый, дрожащий мелкий хорек — Джимми Два Шага.

Синдж вернулась в кабинет, заняла свое место и выпила пива.

Вошла Краш.

— Можно, я поболтаюсь здесь, пока Ди-Ди и Майк не закончат с тем парнем? Я не буду путаться под ногами.

— Я ничуть не возражаю. Синдж, не возражаешь, если она посмотрит твои книги?

Конечно, Синдж возражала. И все предубеждения, которые она испытывала против Страфы, готова была обрушить на симпатичную юную Адскую Дыру.

Но она сказала:

— Пожалуйста, будь с ними очень осторожна. И позаботься, чтобы пальцы у тебя были чистыми.

Потом к нам присоединился генерал.

— Гаррет, терпеть не могу просить, проклятье! Мне нужно что-нибудь выпить.

Это напомнило мне кое о чем.

— Синдж, как насчет топлива для того сумасшедшего художника, которого привел Джон Салвейшен?

— Кое-что скоро принесут.

Откуда она знала? Она не покидала дом, а Колда ушел прежде, чем Покойник изложил свою просьбу. Должно быть, Старые Кости послал кому-то весточку наружу. Годилось только такое объяснение.

— Генерал, не хотите попробовать запас темного пива Вейдера? Оно варится в ограниченных количествах, и немногие не принадлежащие к семье Вейдер его пробуют.

— Как я мог воспротивиться такому искушению? Включите меня в число дегустаторов, мисс Пулар.

Синдж, Синдж, ты чудо-ребенок. Даже глава всего проклятущего племени жестяных свистулек считает тебя настоящей личностью.

Каковые мысли я замаскировал каменным нейтральным выражением лица.

Несмотря на то, что Блок общался с Синдж с тех пор, как та была подростком, она производила на него сильное впечатление.

Приятно было видеть, что с моей деткой обращаются как с членом команды, а не как с уродцем или слабоумным паразитом.

В дверь громко забарабанили.

Мне уже так часто мерещился волчий вой, что Тинни и все усыпанные веснушками рыжеволосые Тейты в мире могли бы очутиться у моих дверей, а я бы лишь слабо заскулил.

Но мне и не потребовалось скулить. Синдж открыла дверь, чтобы впустить своего брата, а еще Доллара Дэна и двух крысоженщин. Они принесли достаточно самогона, чтобы он несколько недель кряду служил Птице горючим. Синдж умыкнула одну бутылку и налила генералу полкружки.

— Вот это настоящая выпивка.

— Я тоже этого выпью, — высказалась Краш. — Пожалуйста.

— Нет, — ответила Синдж. — Ты еще слишком молода для напитков, от которых кружится голова.

Краш вздрогнула. Потом засмеялась. Потом, качая головой, вернулась к просматриванию книжек Синдж.

К нам присоединился Джон Пружина, искоса посматривая на Блока. Доллар Дэн и крысоженщины заняли позицию в коридоре под дверью комнаты, в которой среди своих обожательниц царил Морли.

— Подозреваю, что хорошенькие юные девушки, которые напрашиваются на то, что уменьшит их рассудительность, редко слышат слово «нет», — сказала Синдж.

Краш подняла руку в знак согласия. Она нашла кое-что, зачаровавшее ее, и с благоговением держала книгу.

А Вестмана Блока зачаровала Краш. Но он будет держаться в рамках.

Странно. Генерал явно интересовался женщинами. Но я никогда не слышал, чтобы он с кем-нибудь сближался. Без сомнения, за этим стояла какая-то старая печальная история. Таких историй вокруг было полным-полно.

Генерал быстро осушил кружку и не отказался от второй.

— Воскрешение людей снова работает, — сказал он.

Как будто это вплеталось в тему нашей беседы.

Синдж отдала брату свою кружку с летним элем.

Тот отсалютовал кружкой мне.

Страфа издала писк, который привлек внимание всех, кроме Краш.

Я не выяснил, почему она пищала, потому что, сделав еще один глоток живительной влаги, Блок продолжил:

— Те люди в серых шерстяных трико и пуловерах, в деревянных шлемах, участвовавшие в инциденте на северной стороне? Так вот, они были состряпаны из частей мертвецов…

У всех отвисли челюсти. Краш уронила свою книгу до уровня талии. Страфа издавала булькающие звуки.

— Да, чем не способ ввести всех в курс дела, — сказал я.

Моя кружка была пуста. Я решил попробовать огненной воды.

— Вините во всем выпивку, — сказал Блок. — Мне не полагалось выдавать эту информацию.

Любопытно. Опять неповиновение в рядах Гражданской Стражи.

Ясно как день — Блок и Релвей были не в восторге от давления извне. Их пренебрежение правилами заставляло предположить: они получили негласное заверение принца Руперта, что тот не заметит, если кто-нибудь выболтает лишку после кружки пива.

Синдж снова проворно двинулась в прихожую, а потом — к двери. Ей понадобилось проворство, чтобы пробраться через толпу.

Я сделал длинный глоток огненной воды и попытался провести перепись населения. Мне не удалось получить точное число, но по дому рассыпалось семнадцать или восемнадцать доходяг.

Я отвык от напряженной общественной жизни. Немного пива, несколько глотков крепкого спиртного — и я полностью расслабился. Меня больше ничего не заботило. Меня больше ничто не беспокоило. Я смотрел на Страфу без профессиональных мыслей в голове.

Страфа тоже посмотрела на меня, слегка приподняв бровь. Ее маленький ротик сложился в чуть заметную улыбку, в которой были приглашение, согласие, триумф.