Правила совместного плавания

5

Стаканы приходилось наливать неполными и блюдечки придерживать рукой.

— Ну, механик, — спросил командир дивизии Плетнев, — живешь?

— Живу, — ответил старший механик Овчинников. — Разрешите второй, — и протянул пустой стакан Клесту, по положению сидевшему на председательском месте.

— Положим, что четвертый, — заметил Клест, осторожно поднимая чайник.

— Какие же это стаканы? — запротестовал Овчинников. — Одно баловство.

— А как турбовоздушный? — всё еще балансируя чайником, спросил Клест.

— Наливай, наливай, — вмешался Плетнев. — Служить потом будешь.

— Турбовоздушный? — Овчинников улыбнулся: сегодня он мог гордиться своим свежеотремонтированным турбовоздушным насосом. — Работает как часы.

Клест тоже улыбнулся, но невесело. После всего, что случилось на мостике, он чувствовал себя неладно. У него от ветра горело лицо, но ему казалось, что он краснеет от какой-то неловкости.

— Есть такая поговорка, — сказал он, — работает как часы: идет, идет и станет.

— Фу! — ответил Овчинников, ожегшись чаем.

— Вот язва, — усмехнулся Плетнев. — А ты его не слушай, механик. Подуй и пей на здоровье.

Наступила тишина. Глухо гудело за бортом море, уютно шипело паровое отопление, и позвякивали стаканы.

Хорошо пить чай, сменившись с ходовой вахты, изнутри прогреваться после нестерпимого ветра, хлестких брызг и постоянного напряжения. Пить и знать, что вот допьешь — и сразу же на койку, где совсем чудесно.

— Да-а! — удовлетворенно произнес вахтенный командир Ельцов.

Значительно менее приятно пить, помня, что после чая нужно снова идти наверх, в темень и стужу.

— Да? — переспросил Клест, которому предстояло еще два часа стоять на мостике за командира корабля. — Может быть, вы уточните? Означает ли «да», что нужно сперва давать уменьшение хода в машину, а потом поднимать шар, или наоборот?

— Это ты насчет чего? — поинтересовался Плетнев.

— Да вот, товарищ командир дивизии, у нас с Ельцовым на мостике спор вышел по поводу того, как ход уменьшать.

Плетнев потер подбородок, что у него было признаком озабоченности:

— Ну, вышел спор. Ты, надо думать, ему всё разъяснил. Зачем еще споришь?

Клест развел руками:

— Не знает человек самых элементарных правил совместного плавания. Надо же его учить.

— Говоришь, надо его учить, — медленно повторил Плетнев. Медленно и раздельно, видимо, уже думая дальше. — Слушай, я тебе еще два правила совместного плавания расскажу. Они тоже элементарные.

Остановился и снова потер подбородок:

— Так вот, первое: язвительность в разговорах на корабле ни к чему. Разве когда по службе кого погрызть надо… А служить за столом в кают-компании не полагается. Это второе правило.

Подумал и смягчил:

— Так ты, значит, не расстраивайся. Лучше мне чайку подлей.

Снова наступила тишина. Для Клеста душная и удручающая. Наконец облегчением пришел из переговорной трубы сдавленный голос:

— Внизу! Помощника командира на мостик к командиру корабля!

Клест встал.

На мостике были ветер, и ночь, и служба, но всё же было лучше, чем здесь. Чаю ему больше не хотелось,