Православные старицы ХХ века - Сост. Светлана Девятова

Краткая история Серафимо-Дивеевского монастыря

Приблизительно около 1760 года прибыла в Киев вдова полковника Мельгунова Агафия Семеновна. Во Флоровском монастыре она приняла монашество с именем Александра. Господу было угодно возложить на нее обязанности первоосновательницы нового монастыря, об этом известила её Божия Матерь. (Матушка Александра однажды после долгого полунощного молитвенного бдения, будучи в легкой дремоте сподобилась видеть Пресвятую Богородицу.)

Матушка Александра с благословения старцев Киево-Печерской Лавры отправилась странствовать по России. В селе Дивеево матушка Александра остановилась для отдыха у западной стены деревянной приходской церкви и задремала. В тонком сне она увидела Божию Матерь. Пресвятая Богородица сказала: «...Здесь предел, который Божественным Промыслом положен тебе: живи и угождай здесь Господу Богу до конца дней твоих. И Я всегда буду с тобою, и всегда буду посещать место это, и в пределе твоего жительства Я осную здесь такую обитель Мою, равной которой не было, нет и не будет никогда во всем свете. Это - Четвертый Жребий Мой во вселенной...» (Первый Жребий – Иверия. Второй Жребий - Святая гора Афон. Третий Жребий - Киево-Печерский монастырь.)

По совету Саровских старцев мать Александра поселилась в деревне Осиновка вблизи Дивеева. Сначала она благоустроила в Дивееве старинную деревянную церковь. В 1773-1780 годах на средства матушки Александры была сооружена каменная Казанская церковь с приделами во имя святителя Николая и первомученика архидиакона Стефана. С появлением Казанского храма началось становление монашеской жизни в Дивеево.

В 1919 году монастырь был преобразован в артель, в 1927 году закрыт. В 80-е годы центром духовной жизни и паломничества в Дивеево стала келья схимонахини Маргариты (Лахтионовой). В 1991 году было обнародовано решение о возобновлении монастыря.

Вечером 30 июля 1991 года у Святых ворот Серафимо-Дивеевской обители встречали крестный ход со св. мощами преп. Серафима . Великая святыня была возвращена Русской Православной Церкви 11 января 1991 года. Сбылось пророчество преп. Серафима: «...Тогда Дивеев будет диво, когда убогий Серафим ляжет в Сарове, а плоть свою перенесет в Дивеев». (В 1926 году Саровский монастырь был закрыт, честные мощи батюшки Серафима были увезены. В начале 1990-х годов во время инвентаризация запасников Музея истории религии и атеизма, который размещался в Казанском соборе в Петербурге, были найдены мощи преподобного Серафима.)

Угодник Божий перед своей кончиной дал Прасковье Семеновне Мелюковой свечу, сказав, что с этой свечой сестры встретят его в Дивееве. Свеча передавалась из рук в руки и бережно хранилась почти 160 лет, в последние годы свеча хранилась у оставшейся в живых дивеевской схимонахини Маргариты (Лахтионовой). Свеча преподобного Серафима была вставлена в большую дьяконскую свечу, с которой и служили первый молебен на площади перед Троицким собором. Использовался в богослужении и ладан, принадлежавший саровскому чудотворцу. По свидетельству очевидцев в момент, когда раку с мощами святого Серафима вносили в собор, верующие увидели яркий столб неземного света.

В Свято-Троицком Серафимо-Дивеевском женском монастыре соблюдалась преемственность блаженных стариц, начиная от святой блаженной Пелагии Ивановны Серебренниковой (1809 - 1884 гг.), которую сам преподобный Серафим направил в Дивеево для духовного руководства сестрами. В 1848 году пришла на богомолье со странниками и осталась в монастыре блаженная Наталия Дмитриевна († 1900 г.). В 1883 году в обители поселилась блаженная Паша Саровская.

Блаженная старица Наталия Дивеевская († 1900 г.)

Блаженная старица Наталия, проживала в Серафимо-Дивеевском монастыре с 1848 года.

Любовь простого народа к старице росла год от года. Старица Наталия отличалась многолетними продолжительными молитвенными бдениями, подвигами, постоянным чтением священных и духовно-нравственных книг, постом и молитвою.

Из воспоминаний священника Вл. Тенищева, опубликованных в 1904 году в журнале «Русский Паломник»: «Свои беседы и наставления Наталия обосновывала главным образом на избранных текстах Св. Писания, изречениях св. отцов и примерах из житий святых; недаром, около нее, во время ее открытых сидений, всегда находились: Библия, Добротолюбие, Четьи-Минеи и патерики. В беседах с блаженной сразу замечались ее разносторонняя духовная начитанность, острая память, хороший навык извлекал нужное из прочитанного и уменье практически применять к делу приобретенные в разное время сведения и познания из Св. Писания и святоотеческой литературы.

Наружный вид блаженной всегда был одинаков. Верхнее одеяние ее постоянно было светлое, но крайне ветхое и запыленное. Положение тела согбенное. Лицо полузакрытое и всегда с поникшим взором. Пища ее была чрезвычайно скудная и в малом количестве; по средам и пятницам она и совсем ничего не вкушала, кроме антидора и теплоты с просфорой, каждодневно приносимых послушницами из церкви. Нижнюю одежду, по словам послушниц, она сменяла всего один раз в год, перед Пасхой или Благовещением. Строгое воздержание в пище и самоумерщвление плоти в разных видах делали старицу неподражаемой в обители».

26 июня 1899 года, старица Наталья положила основание новой женской обители, в недалеко от села Теплова, Ардатовского уезда, Нижегородской губернии.

Из воспоминаний монахини Серафимы (Булгаковой): «...Много раз слышала еще в монастыре, что блаженная Наташенька перед смертью в 1900 году проводила со звоном Правду на небо...

В то время колокольни в монастыре еще не было, а колокола помещались в конце Канавки на деревянном помосте. Пустынька Наталии Ивановны находилась рядом с хлебным корпусом, и она всегда звонила к полунощнице. А тут она неожиданно подняла звон во время обедни. Все выскочили из церкви узнать, что случилось. Вышла и покойная мать игумения Мария. Все направились к звоннице. Матушка игумения обратилась к Блаженной и спросила, почему она так звонит. Та ответила:

— Правду на небо провожаю. Правды на земле больше нет!

— Ну, больше так не делай,— сказала игумения.

— Больше не буду,— ответила Блаженная и развела руками. В тот же год она скончалась».

Старица Наталья мирно отошла ко Господу 9 февраля 1900 года.

Блаженная Параскева Дивеевская (1795-1915 гг.)

Блаженная Паша Саровская (в миру - Ирина) родилась в 1795 году в селе Никольском Спасского уезда Тамбовской губернии в семье крепостного крестьянина. В семнадцать лет её выдали замуж. Родные мужа любили её за кроткий нрав и трудолюбие. Прошло пятнадцать лет. Помещики Булгины продали Ирину с мужем господам Шмидтам.

Вскоре умирает муж Ирины. Господа Шмидты попытались выдать Ирину замуж вторично, но услышав слова: «Хоть убейте меня, замуж больше не пойду», решили оставить её у себя дома. Не долго пришлось работать Ирине экономкой, она была оклеветана прислугой и хозяева, заподозрив Ирину в краже, отдали её на истязание солдатам. После жестоких побоев, не выдержав несправедливости, Ирина ушла в Киев.

Беглянку обнаружили в монастыре. За побег крепостной крестьянке долгое время пришлось томиться в остроге, прежде чем её по этапу отправили на родину. Наконец, Ирину вернули хозяевам. Проработав два года огородницей у Шмидтов, Ирина опять решилась на побег. (Следует отметить, что во время второго побега Ирина тайно приняла постриг с именем Параскевы, получив благословение старцев на юродство Христа ради.) Вскоре блаженную задержали стражи порядка и вернули хозяевам, которые вскоре сами выгнали Ирину.

Пять лет Ирина полураздетая, голодная бродила по селу, затем 30 лет жила в вырытых ею пещерах в Саровском лесу. Окрестные крестьяне и паломники, приходившие в Саров, глубоко чтили подвижницу, просили её молитв. Ей приносили еду, оставляли деньги, а она раздавала всё неимущим.

Жизнь отшельницы была сопряжена с большими опасностями, однажды она была жестоко избита разбойниками, требующими у неё денег, которых у неё не было. Целый год она была между жизнью и смертью.

В Дивеевский монастырь она пришла осенью 1884 года, подойдя к воротам монастыря, она ударила по столбу и предрекла: «Вот как сокрушу этот столб, так и начнут умирать, успевай только могилы копать». Вскоре умерла блаженная Пелагея Ивановна Серебренникова (1809-1884 гг.), которой сам преп. Серафим вверил своих сирот, за ней умер монастырский священник, потом одна за другой несколько монахинь...

Архимандрит Серафим (Чичагов), автор «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» рассказывал: «Во время своего житья в Саровском лесу, долгого подвижничества и постничества она имела вид Марии Египетской. Худая, высокая, совсем сожженная солнцем и поэтому черная и страшная, она носила в то время короткие волосы, так как ранее все поражались ее длинным до земли волосами, придававшими ей красоту, которая мешала ей в лесу и не соответствовала тайному постригу. Босая, в мужской монашеской рубашке - свитке, расстегнутой на груди, с обнаженными руками, с серьезным выражением лица, она приходила в монастырь и наводила страх на всех, не знающих ее»...

Современники отмечали, что внешность блаженной Паши Саровской менялась от её настроения, она была то чрезмерно строгой, сердитой и грозной, то ласковой и доброй:

«Детские, добрые, светлые, глубокие и ясные глаза её поражают настолько, что исчезает всякое сомнение в её чистоте, праведности и высоком подвиге. Они свидетельствуют, что все странности её, - иносказательный разговор, строгие выговоры и выходки, - лишь наружная оболочка, преднамеренно скрывающая смирение, кротость, любовь и сострадание»...

Все ночи блаженная проводила в молитве, а днем после церковной службы жала серпом траву, вязала чулки и выполняла другие работы, непрестанно творя Иисусову молитву. С каждым годом возрастало число страждущих, обращавшихся к ней за советами, с просьбами помолиться за них.

Очевидцы рассказывали, что Прасковья Ивановна жила в небольшом домике, слева от монастырских ворот. Там у нее была одна просторная и светлая комнатка, в которой вся стена напротив двери «была закрыта большими иконами»: в центре – Распятие, справа Божия Матерь, слева – ап. Иоанн Богослов. В этом же домике, в правом от входа углу, имелась крохотная келья, служащая спальной комнаткой Прасковьи Ивановны, там она молилась ночами (спала блаженная крайне мало).

Под окнами ее домика всегда можно было увидеть паломников. Имя Прасковьи Ивановны было известно не только в народе, но и в высших кругах общества.

Люди шли к блаженной за советом и утешением нескончаемой вереницей, и Господь через Свою верную рабу открывал им будущее, врачевал недуги душевные и телесные. По свидетельсвту современников блаженная часто отвечала на мысли.

Приведём отрывок из воспоминаний одного Московского корреспондента, которому посчастливилось побывать у блаженной старицы: «...Мы были поражены и обрадованы тем, что эта блаженная с чистым взором ребенка молилась за нас, грешных. Радостная и довольная она отпустила нас с миром, благословив на дорогу...Она редкий человек на земле, и надо радоваться, что такими людьми еще богата земля Русская».

Из воспоминаний монахини Серафимы (Булгаковой): «В конце Х1Х столетия начал ездить к нам в Саров будущий митрополит Серафим, тогда ещё блестящий гвардейский полковник Леонид Чичагов... Когда Чичагов приехал в первый раз, Прасковья Ивановна встретила его, посмотрела из-под рукава и говорит: «А рукава-то ведь поповские. Тут же вскоре он принял священство. Прасковья Ивановна настойчиво говорила ему: «Подавай прошение Государю, чтобы нам мощи открывали. Чичагов стал собирать материалы, написал «Летопись...» и поднёс её Государю. Когда Государь её прочитал, он возгорелся желанием открыть мощи»...

О своей первой встрече с блаженной старицей Архимандрит Серафим (Чичагов) рассказывал следующее: «Меня проводили к домику, где жила Паша. Едва я вошёл к ней, как Паша, лежавшая на постели (она была старая и больная), воскликнула: «Вот хорошо, что ты пришёл, я тебя давно поджидаю: преподобный Серафим велел тебе передать, чтобы ты доложил Государю, что наступило время открытия его мощей и прославления. Я ответил Паше, что по своему общественному положению не могу быть принят Государем, и передать ему в уста то, что она мне поручает...

В смущении я покинул келию старицы... Вскоре я уехал из Дивеевского монастыря и, возвращаясь в Москву, невольно обдумывал слова... И вдруг однажды меня пронзила мысль, что ведь можно записать всё, что рассказывали о преподобном Серафиме помнившие его монахини, разыскать других лиц из современников преподобного и расспросить их о нем, ознакомиться с архивами Саровской пустыни и Дивеевского монастыря... Привести весь этот материал в систему и хронологический порядок, затем этот труд... напечатать и поднести Императору, чем и будет исполнена воля Преподобного, переданная мне в категорической форме Пашей»...

В дом блаженной Паши Саровской в 1903 году, после канонизации преподобного Серафима, приехали император Николай II и императрица Александра Федоровна. Перед приходом гостей блаженная Паша велела вынести все стулья и усадила императорскую чету на ковер. Блаженная старица предсказала рождение наследника, предупредила о предстоящих гонениях на Церковь, о гибели династии Романовых. После этого Государь часто обращался к блаженной Параскеве Ивановне, посыл к ней великих князей за советом. Незадолго до своей кончины блаженная часто молилась перед портретом Государя, предвидя скорую его мученическую смерть.

Из воспоминаний Игумена Серафима Путятина: «Великая подвижница-прозорливица, Саровская Прасковья Ивановна... предсказывала надвигающуюся на Россию грозу. Портреты Царя, Царицы и Семьи она ставила в передний угол с иконами и молилась на них наравне с иконами, взывая: «Святые Царственные мученики, молите Бога о нас».

В 1915 году, в августе, я приезжал с фронта в Москву, а затем в Саров и Дивеево, где сам лично в этом убедился. Помню, как я служил Литургию в праздник Успения Божией Матери в Дивееве, а затем прямо из церкви зашёл к старице Прасковье Ивановне, пробыв у неё больше часа, внимательно слушая её грядущие грозные предсказания, хотя выражаемые притчами, но все мы с её келейницей хорошо понимали и расшифровывали неясное. Многое она мне тогда открыла, которое я тогда понимал не так, как нужно было, в совершающихся мировых событиях. Она мне ещё тогда сказала, что войну затеяли наши враги с целью свергнуть Царя и разорвать Россию на части. За кого сражались и на кого надеялись, те нам изменят и будут радоваться нашему горю, но радость их будет ненадолго, ибо и у самих будет то же горе.

Прозорливица при мне несколько раз целовала портреты Царя и семьи, ставила их с иконами, молясь им как святым мученикам. Потом горько заплакала... Затем старица взяла иконки Умиления Божией Матери, пред которой скончался преподобный Серафим, заочно благословила Государя и Семью, передала их мне и просила переслать. Благословила она иконки Государю, Государыне, Цесаревичу, Великим Княжнам Ольге, Татьяне, Марии и Анастасии, Великой Княгине Елисавете Феодоровне и А. А. Вырубовой. Просил я благословить иконку Великому Князю Николаю Николаевичу, она благословила, но не Умиления Божией Матери, а преподобного Серафима. Больше никому иконок не благословила... В настоящее время для меня это ясно: она знала, что все они кончат жизнь кончиной праведников-мучеников. Целуя портреты Царя и Семьи, прозорливица говорила, что это её родные, милые, с которыми скоро будет вместе жить. И это предсказание исполнилось. Она через месяц скончалась, перейдя в вечность, а ныне вместе с Царственными мучениками живёт в небесном тихом пристанище.(1920 г.)»

Скончалась блаженная схимонахиня Параскева 5 октября 1915 года в возрасте 120 лет. Похоронили блаженную старицу Параскеву Ивановну у алтаря Троицкого Собора Дивеевского монастыря рядом с блаженной Пелагией Ивановной.

Перед своей кончиной блаженная Параскева благословила жить в Дивеевской обители свою преемницу — блаженную Марию Ивановну.

Блаженная Мария Дивеевская († 1931)

Блаженная Мария (Мария Захаровна Федина) родилась в селе Голеткове Елатомского р-на Тамбовской губернии в крестьянской семье. С детства Мария любила уединение и молитву. Отец Марии умер, когда ей исполнилось тринадцать лет, через год умерла и её мать Пелагея. Осиротев в 14 лет, она скиталась между Дивеевом и Саровом голодная, полунагая, позже поселилась в Дивеевском монастыре.

Следует отметить, что блаженная Прасковья Ивановна, предчувствуя кончину, говорила: «Я ещё сижу за станом, а другая уже снуёт, она ещё ходит, а потом сядет».

В день смерти блаженной Параскевы Саровской, монахини выгнали блаженную Марию из монастыря, раздосадованные её странностями.

Однако, услышав рассказ крестьянина, свидетельствующий о прозорливости блаженной Марии, (Он поведал, что блаженная рассказала ему всю его жизнь и указала на все его грехи), прислушались к просьбе последнего: «Вернуть рабу Божию в монастырь». За Марией Ивановной тотчас послали посыльных. В монастыре блаженная Мария первые годы жила в холодной, сырой комнате. Здесь, как и предсказывала блаженная Прасковья Ивановна, она лишилась ног – «заработала ревматизм». За блаженной Марией ухаживала монахиня Дорофея. Однажды, когда мать Дорофея ушла в кладовую за молоком, блаженная обварилась кипятком «до костей» - попробовала сама себе налить чаю, открыла кран самовара, а завернуть не смогла. Страдания больной усугубила жара.

По свидетельству современников блаженной Марии, никто никогда не слышал от неё жалоб. За великую веру, терпение и смирение подвижница удостоилась Даров Святого Духа.

По свидетельству современников, Мария Ивановна, не только предсказывала, обличала, по её молитвам, Господь многократно исцелял страждущих, о чем сохранились свидетельства очевидцев. Приведём лишь некоторые их них.

Одна монахиня, страдающая от заболевания кожи, после многочисленных визитов к врачам, пришла в уныние: руки покрылись язвами, мази не помогали. Мария Ивановна предложила помазать раны маслом от лампады, после того как монахиня дважды помазала руки, раны зажили, исчезли даже следы.

Сохранилось аналогичное свидетельство об исцелении женщины по имени Елена от болезни глаз.

Из воспоминаний монахиня Серафимы: «Когда я поступила в монастырь в 1924 году, у меня от худосочия появились нарывы на руках. Пробовала мазать их лампадным маслом от мощей, а исцеления всё не получала. Пошла к Марии Ивановне рассказать об этом. Она в ответ: «А как ты мажешь? Просто так? Мажь крестиком и окружай». Намазала, так и всё прошло»...

В годы тяжелых революционных испытаний для России увеличился поток нуждающихся в наставлении и молитвенной помощи. Пророчества и предсказания блаженной старицы помогли многим людям избежать гибели, найти верный путь в непростых обстоятельствах.

Из воспоминаний монахини Серафимы (Булгаковой):

- Блаженная Мария Ивановна была родом тамбовская. При жизни старицы Параскевы Ивановны ходила оборванная, грязная, ночевала под мостом. Настоящее её имя было Захаровна, а не Ивановна. Мы спрашивали, почему же она Ивановной называется? Отвечала: «Это мы все, блаженные, Ивановны - по Иоанну Предтече»...

Блаженная Мария очень много и быстро говорила, и складно так, даже стихами... Замечу, что Мария Ивановна, как человек находчивый, обладала ещё и острым умом, причём любила удивить людей. Вот раз приехал к Марии Ивановне какой-то военный чин, хочет войти. Время было советское, мать Дорофея предупреждает Марию Ивановну:

- Человек строгий приехал, ты чего–нибудь при нём зря не скажи! Про Царя не скажи...

Только «строгий» вошёл, как ее прорвало, понесло:

- Когда правил Николашка, то была крупа и кашка... А сейчас новый режим – все голодные лежим...

Михаил П. Арцыбушев был предан блаженной всей душой, и будучи директором Астраханских рыбных промыслов, ничего без её благословения не делал. Так, врачи прописали ему йод. Он возьми и спроси Марию Ивановну, как быть? Она ответила: «Йод прожигает сердце, пей йодистый калий».

Как-то после его отъезда... сёстры ... надоедали блаженной, приступая к ней с одним и тем же вопросом: как он живёт, как себя чувствует? На что она сказала: «Мишенька наш связался с цыганкой».... Когда он через год опять приехал в Дивеево, сёстры решили спросить Михаила Петровича о «цыганке». В ответ Мишенька залился смехом. Потом рассказал:

- Ну и блаженная! Я много лет не курил, а тут соблазнился и купил в ларьке папиросы «Цыганка»...

Ещё в монастыре я слышала от блаженной:

- А ты и по Москве поскитаешься. А тебя, мать, вышлют.

И когда я после разгона монастыря скиталась по Москве, то хорошо знала: скоро вышлют. Так и получилось...»

По свидетельству монахини Серафимы, Владыка Серафим Звездинский почитал блаженную Марию как «великую рабу Божию»...

Блаженная старица в 1926 году говорила: «Какой год наступает, какой тяжёлый год! Уже Илья и Енох на земле ходят». А когда после Пасхи в монастыре начались обыски, на вопрос монахини Серафимы: «Поживём ли мы ещё спокойно?» Ответила, что осталось только три месяца.

7/20 сентября 1927 года монахиням предложили уйти из монастыря. После закрытия монастыря Мария Ивановна жила в домах верующих. Представители власти запрещали блаженной принимать посетителей. Однажды блаженную старицу арестовали, однако после допроса, признав ее ненормальной, отпустили.

Следует отметить, что хотя Мария Ивановна, предупреждала сестёр о будущие испытаниях в годы безбожия: лагерях, ссылках, она вместе с тем, уверенно предсказывала и возрождение Серафимо-Дивеевского монастыря, что и исполнилось в 1991 году.

Из воспоминаний монахини Ефросиньи: «Жила Мария Ивановна в деревне, неподалеку от Дивеево, в небольшом частном доме. Многие из благочестивой молодежи ходили к ней тогда за помощью. Она говорила о них: «Котятки мои пришли». Казалось бы, что она могла им дать, когда сама не имела даже куска хлеба? Но она давала им больше, чем хлеб, – она подавала им надежду и вселяла утешение. Иногда ее спрашивали:

– Марь-Иванна, монастырь-то откроют когда-нибудь?

– Обязательно откроют, – кивала она, – только там вас будут звать не по именам, а по номерам.

Этой самой Ефросинье она так и сказала:

– Вот у тебя будет номер 338. Мы с матушкой Людмилой тебя и окликнем: «Ты где, номер 338!»

И вот, представьте, прошли годы. Власти арестовали нашу Ефросинью и отправили ее в лагерь, где она и числилась под номером 338. Каким утешением было для нее знать, что в судьбах Божиих ей уже был определен этот номер. Помните, как сказано у Апостола: «Огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного» (1Пет. 4,12).

Скончалась блаженная старица в 1931 году в возрасте около 70 лет, её похоронили на кладбище села Большое Череватово.

Сохранились многочисленные свидетельства о чудесных исцелениях по молитвам блаженных стариц, происходивших и в наши дни.

Синодальная комиссия по канонизации святых, ознакомившись с богоугодной жизнью Христа ради блаженных стариц Пелагии, Параскевы и Марии Дивеевских, постановила причислить к лику святых Христа ради юродивых, блаженных стариц Пелагию Дивеевскую, Параскеву Дивеевскую и Марию Дивеевскую для местного церковного почитания в Нижегородской епархии. Святые старицы были прославлены как местночтимые святые в июле 2004 года в ходе торжеств, посвященных 250-летию со дня рождения преподобного Серафима Саровского. (День памяти блаженной Пелагии Дивеевской - 30 января/12 февраля, блаженной Параскевы Дивеевской - 22 сентября/5 октября, блаженной Марии Дивеевской - 26 августа/8 сентября. День празднования Собора святых жен Дивеевских 8/21 июля.)

Блаженная Анна Дивеевская († 1984 г.)

В 1927 году Дивеевский монастырь был закрыт. Игуменья Александра благословила, монахинь хранить главные святыни обители в разных местах. Сестры помнили предание о том, что преподобный Серафима предупреждал, что монахиням придется уйти в мир, но, по словам преп. Серафима должен был еще наступить и период благодати Божией на Руси.

Матушка Ефросинья (в миру Евфросиния Фоминична Лактионова) удалось вернуться в Дивеево в конце 40-х годов, она купила на Лесной улице маленький дом, в котором прожила около сорок лет. С ней жили слепая Матрона и блаженная Анна. Из воспоминаний матушки Маргариты (матушка Ефросинья в 1992 году была пострижена в схиму с именем Маргарита): «Как только купили дом в Дивеево, пришла блаженная Анна и заявила: «Буду тут жить, я детям мамка».

Блаженная Анна (в миру Анна Васильевна Бобкова-Морозова) родилась в селе Силево. Известно, что Анна была женой председателя совхоза, а когда овдовела, то затворник Саровский, старец Анатолий, благословил ее на подвиг юродства Христа ради, сказав при этом: «Странствуй по Дивееву». (Она дала обет не встречаться со своими повзрослевшими к тому времени детьми).

В келье, где жила блаженная старица, была икона преп. Серафима, по рассказам матушки Маргариты, блаженная часто подходила к этой иконе и спрашивала: «Куда? — Затем, кивая головой, говорила: «А, поняла...» — И шла по послушанию туда, где нужна помощь людям. Иногда она куда-то надолго исчезала, бродила одиноко по лесам и дорогам.

Бывали случаи, когда во сне блаженная являлась жителям Дивеева и предупреждала об опасностях, грядущих бедах. Приходили к ней совсем незнакомые люди, благодарили за помощь. Летом и зимой она ходила в телогрейке, старенькая и слабая, она часто ложилась спать не на кровать, а у порога.

О кончине своей праведница знала заранее и к ней готовилась. Скончалась она 1/14 мая 1984 года в праздник Иконы Божией Матери «Нечаянная радость». Хоронили блаженную старицу Анну по Пасхальному чину. Незадолго до ее кончины матушка Маргарита говорила ей, что хотела бы послушать Херувимскую. И вот на отпевании неожиданно запели: «Иже Херувимы...».

В конце 80-х годов матушке Маргарите было видение: «Как-то раз я прилегла после обеда, и вдруг, голос, да такой громкий, как у Левитана: «Вставай, сейчас с тобой будет говорить сама Матерь Божия». И действительно, зазвучал голос, да такой сладкий, — от Казанской Божией Матери, что в углу висела: «Эта келья и эта местность поднимут всю вселенную».

Из рассказа инокини Свято-Троице-Серафимо-Дивеевской обители Марины (Гавриленко): «Вскоре стали появляться первые паломники. Они приходили к дому, спрашивали у матушки, можно ли приложиться к святыням Преподобного. У матушки Маргариты хранились: крест, рукавички, свеча, чугунок, поручи, вериги и другие святыни Батюшки. Стали приезжать целыми автобусами, — без устали принимала всех матушка, и люди потихоньку разносили по земле весть о том, что Дивеево — этот благословенный Дом Царицы Небесной — существует. Существует Канавка — стопочки Матери Божией, святые источники, дающие прохладу и утешение, живет матушка Маргарита, сохранившая в себе, как в капле воды, — духовный строй всей старой обители.

Пришло время возрождения Дивеева. Со всех сторон стали собираться сюда верующие, — по одному, по двое, и целыми семьями. Покупали здесь дома, устраивали хозяйство и жили в ожидании открытия обители...

В Лазареву субботу — 30 апреля 1989 года архиепископом Горьковским и Арзамасским Николаем была освящена в Дивеево деревянная церковь в честь Казанской иконы Божией Матери у Казанского источника. Возобновлялась церковная жизнь в Дивееве, исполнялось предсказание батюшки Серафима о том, что со временем будет на окраине Дивеева деревянная церковь Казанской иконы Божией Матери, а каменная отойдет монастырю».

Блаженные Дивеевские старицы, молите Бога о нас!

Преподобномученица Евдокия и святые мученицы Дария, Дария и Мария († 1919 г.)

В шестнадцати километрах от Дивеево, в селе Пузо (ныне - Суворово) в середине девятнадцатого века в крестьянской семье у Александра и Александры Шиковых родилась дочь. Девочку при крещении назвали Евдокией. Когда Дуне исполнилось два года, её мама умерла, отец женился вторично. Через несколько лет он уехал в Сибирь, девочка осталась в родном селе у родственников.

Родной дядя Дуни был церковным старостой. Благочестивые родственники сумели привить и Дуняше любовь к Богу и ближним. В девять лет отроковица вместе с подругой Марией побывала в монастырях в Сарове и Дивеево.

Евдокия с детства была слабенькой, сверстники посмеивались над ней, часто закидывали её с подругой камнями. Девочка мужественно переносила побои и насмешки, лишь в молитве просила Господа укрепить её. Когда отроковица Мария умерла, Дуняше и вовсе не давали прохода.

Когда девушке исполнилось двадцати лет она тяжело заболела. Остальные годы ей предстояло со смирением нести крест болезни. С этого времени Евдокия была прикована к постели. Господь не оставлял свою избранницу, ей было даровано духовное зрение. Односельчане и верующие из окрестных сел приходили к ней за духовным советом, обращались за молитвенной помощью. Принимали посетителей и ухаживали за болящей верующие девушки.

По рассказам современников, к блаженной Евдокии в дом часто приходили благочестивые девушки, они вместе молились, пели стихиры, кондаки и акафисты. Общее пение начиналось в восемь часов вечера, и продолжалась служба до двенадцати часов ночи. Утреню начинали в пять часов утра. И молились до двенадцати часов дня.

Келейница Полина рассказывала: «Утреннее правило Дуня разделяла, и было минут по двадцать отдыха; если во время отдыха приходил кто с великой скорбью, она впускала, а во время правила никого не пускала. После правила ее обращали лицом к иконам, подкладывали под нее рунье, сажали и зажигали все 12 лампад. После этого пели «Верую...», «Достойно...», «Отче наш...», «Заступницу...», «Яко необоримую стену...», «Богородице Умилению...», «Крест всей вселенной...»...

Дуне давали раздробленную просфору... Велит вымыть ей руки, а как дадут ей просфору, заплачет и скажет: «Перекрести руки». Положат ей просфору, разрежут ее пополам. Одну половину опять в чулан унесут, а эту половину еще разрежут пополам, и половину она дает той, которая ей служила. Давали ей три просфоры: из Сарова, Понетаевки, Дивеева, так что у нее получалось три части.

Поднимут самовар на стол, ладану в трубу положат, чайник заправят чаем и ставят на ладан, в это время ей отрезают хлеба. И вот каждый кусок оградит знамением креста, и все эти куски она сложит в платок и положит на постель, а себе оставит один кусок ржаного хлеба и от него съест малую часть. (Те куски, которые она завязывала и клала на постель, после шести недель клала себе за спину, спала на сухарях.)

Кушала она мало... Перед самым чаем она разрезала огурец и съедала кружочка два или гриб соленый, пирог раз откусит, когда Бог посылал... Мяса от юности не ела, всего два яйца в год... Хлеб она потребляла от одних людей (женщина пекла с молитвой)... Дуня говорила, кто ест мягкий хлеб, тот не постник, но если постишься да дорвешься до мягкого хлеба, это плохо. Всякий кусок Дуня крестила и говорила: «Христос Воскресе!» Если молитвенного правила не кончит, то три дня пролежит без пищи.

Денег от юности она в руки не брала. Во время воскресной обедни Дуня запрещала печку топить и к святыне приступала строго, а последнее время не давала и полы мыть, и белье разрешала стирать только во вторник и в четверг, и при этой работе не давала со своего стола просфору, не давала дома обедать и лампаду поправлять, но в церковь пускала; после полов она велела мылом руки мыть, съесть кусок хлеба и взять книгу в руки - Псалтирь или молитвенник. Только через двое суток она разрешала прикладываться к иконам; также и после бани. Весь месяц в одной обувке ходить надо, хоть сыро, хоть жарко, разуться нельзя. У хожалок до того ноги отекут, что невозможно, весь день на ногах, без отдыха и без сна; ноги сырые, а греться не пустит; весь месяц не давала сменять белье и платок, а при народе обличала: она монашка, а грязная.

Чтобы подвига ее не знали, говорила: «Ныне нет отрадного дня», - и сама не ела, и никому не давала. А тут по покойнику в колокол ударят - нельзя уже есть, или еще что случится, все это были поводы, чтобы не есть. Так и отведет день ото дня. Когда покойника несут, она лежит недвижимо, и если ест в это время, то бросит, и всем велит молчать. И до тех пор она лежит недвижимо, пока его не схоронят, и никого в келью в это время не пустит».

На вопрос келейницы: «Дуня, почему ты так к покойникам относишься?», блаженная отвечала: «Глас Господень - когда в колокол бьют - объяснил, чтобы молились за рабов»).

По рассказам келейницы блаженной Евдокии, подвижница носила вериги, которые у нее были поясом. Рубашку блаженная не позволяла менять, пока та не истлеет. Она благословляла келейниц лишь раз в год мыть ей руки и ноги. Руки ей мыли с мылом по локоть, затем обливали их в тазу со святой водой; ноги мыли до колен, но простой водой (тело никогда не мыли). Когда ей мыли ноги, блаженная держала зажженную свечу. Голову разрешала мыть лишь раз в год теплым, разогретым в печке елеем. Зимой и летом блаженная была одета в тулуп, шерстяную одежду, покрывала голову шерстяной шалью. Она не позволяла никому подрезать волосы и стричь ногти.

За своё великое смирение и терпение подвижница и удостоилась Даров Святого Духа прозорливости и исцеления.

Приведем лишь несколько случаев, свидетельствующих о прозорливости блаженной Евдокии, о силе её молитв.

Сын одной благочестивой вдовы дважды приходил к прозорливой старице Евдокие, чтобы получить благословение на поступление в монастырь, но она, по рассказам современников, «ни благословения не дала, ни самого его в келью не пустила», лишь сказала: «Пусть не просится в монастырь, он все равно жить там не будет»»... Юноша поступил по-своему, три года подвизался в монастыре, но затем ушел из монастыря и в Нижнем Новгороде стал коммунистом....

Однажды к блаженной приехала девица Параскева из села Верякуши, страдавшая от болезни желудка, она рассказала, что не может есть даже ржаной хлеб. Блаженная Евдокия подала ей ржаной сухарь со своей постели и велела съесть, добавив при этом: «Я сама больная, а ем ржаные сухари». Параскева съела – и выздоровела. С того дня она стала есть всё. Благодарный отец исцеленной девушки, купил келью для келейниц Евдокии, во славу Божию стал творить милостыню (по рассказам односельчан, до этого случая он отличался скупостью).

По свидетельству очевидцев, однажды блаженная Евдокия обличила пришедшую к ней женщину: «На тебе нет креста». Женщина возразила: «Есть». После того как блаженная заплакала, женщина созналась, что на ней не было креста, и попросила прощения. Подвижница велела келейницам дать ей крест.

Однажды блаженная Евдокия велела благочестивым супругам Никифору и Марфе приходивших к ней петь, вернуться домой раньше. Они возразили: «Дуня, мы будем петь до конца». Прозорливица ответила: «Нет, вам надо идти домой». По послушанию супруги вернулись домой и во время: «их теленок запутался... едва не удавился».

Приходил к блаженной петь стихиры и Пётр Павлович из деревни Глухово, однажды он признался блаженной, что боится возвращаться в темноте (после полуночи). Блаженная Евдокия утешила: «Тебе ангелы посветят». Пётр Павлович позже рассказывал, что когда вышел на улицу перед ним огненный шар покатился, так он и шёл за ним до самого дома, и славил Господа, за великую милость явленную ему грешному по молитвам праведницы.

По молитвам блаженной Евдокии возвращались к праведной жизни оступившиеся, благодаря её советам и предостережениям налаживалась жизнь супругов. Праведницу знали и почитали многие в округе, приходили к ней за советом и утешением и из монастырей. Блаженная и материально помогала монашествующим. Она часто говорила: «Я духовенство и людей монастырских считаю как ангелов».

Страждущие, приходившие к блаженной всегда старались отблагодарить молитвенницу, приносили еду, продукты, материал, но не у всех брала прозорливица, и келейницам не разрешала притрагиваться к продуктам без благословения. Бывали случаи, когда завистливые люди приносили отравленную еду. Однажды кто-то поставил в сенях перед Пасхой творог, кошки унюхали, забрались на лавку, поели и околели.

Блаженная советовала не только еду, всё ограждать крестным знамением и окна и двери, одежду, обувь, кровать, перед тем как ложиться. Домашний скот ограждать утром и вечером. Говорила, что в нечистоте женщинам в храм до шестого дня входить не следует.

По рассказам келейницы Полины, блаженная Евдокия учила девушек смирению, терпению и послушанию. При людях могла обличить, безвинно оговорить, чтобы учились смиряться, не возгордились.

Христа ради юродивая Евдокия, добровольно отдавшая на истязание свою плоть вшам, страдавшая от холода и голода, часто ослабленная от многодневных строгих постов, отличалась высоким мужеством и терпением. Ей было открыто, что вскоре её ждёт мученическая смерть, знала, и через кого ей придётся пострадать, тем не менее, впустила в келью этого человека.

Когда блаженная слышала, что кого-то расстреляли, она говорила: «Все-таки их хоронят, а меня не станут хоронить и в колокола звонить не будут. Господи, Господи, какие люди счастливые, помрут - звонят, а меня, как скотину, в яму свалят». Верующим советовала: «На могилку мою почаще ходите, вы будете плакать и рыдать на моей могилке, я буду все слышать, но отвечать не могу». Келейнице Поле советовала: «Я умру, ты принимай схиму, я умру, а ты останешься, а если не примешь, то Богом будешь наказана» Поля ответила: «Я, Дуня, неученая». – «Кто у меня живет, все будут ученые. Старайся обо мне молиться, и я там тебя не забуду. Иди в монастырь». Незадолго до смерти, после того как ей помыли руки и ноги, сказала: «Давайте мне рубашку, кою я на смерть приготовила, она потолще, в ней будет потеплее». Блаженная предсказывала: «Я до осени доживу, новую жизнь поведу, а вы всякий сам себе хлеб приготовляйте, я больше вам готовить не стану, тогда вам всем легко будет жить, а ты принесешь мне из Бабина».

Вскоре после революции представители власти решили расправиться с блаженной Евдокией, предлог был найден, у неё в келье застали задержавшегося из увольнительного отпуска призывника, блаженную обвинили в укрывательстве дезертира.

Одна из выживших келейниц рассказывала, что летом 1919 года в дом старицы ворвались солдаты: «Их пришло сначала двое, они вошли и начали читать бумагу: кто здесь живёт из хожалок. Все они были у них переписаны... Я не отходила, смотрела в окошко. Вижу, нашёл он просфоры и елей, бросил их в лицо Дуне и начал её обзывать скверными словами... И потом он стал её за волосы таскать, и стал бить плетью, а хожалок в келье не трогал. Потом взял восковые свечи, скрутил их десять штук вместе, зажёг и стал кидать иконы и искать деньги».

Блаженную избивали до вечера. Когда солдаты ушли. Келейница Даша решила перенести её в другой дом, опасаясь за её жизнь. Но по дороге они повстречали солдат, которые вновь набросились на праведницу. Её отнесли в дом, положили на лавку, били всю ночь попеременно, били плетьми, стаскивали на пол, пинали ногами. Около дома собрались верующие, некоторые пытались броситься на помощь, но стража никого не подпускали.

По свидетельству очевидцев, когда в воскресенье выносили из кельи икону Божией Матери «Иверскую» - «от Неё было сияние». Когда выкидывали вещи блаженной, часть икон крестьянам удалось взять в церковь. Многие книги и иконы были уничтожены.

Из воспоминаний келейницы блаженной старицы: «В понедельник поутру через заднюю калитку проникли к ней некоторые верующие, а солдат попался хороший и не бил её в это время. Дуня попросила у народа: «Меня надо приобщить, позовите священника». Батюшка о. Василий Радугин пришёл, но его не пустили. Он просил у них пропуск, у самых главных, они ему дали. Он пришёл к Дуне, исповедовал и приобщил их всех за два часа до смерти... » 5/18 августа 1919 года блаженной старице и её келейницам было суждено принять мученическую смерть. ( Келейницы - Сиушинская Дарья, Тимолина Дарья, Мария Неизвестная, скрывавшая своё имя.)

По свидетельству очевидцев, когда блаженную и её келейниц везли на казнь, их лица были необычайно красивы. Один неверующему крестьянин, Иван Анисимов, рассказывал, что видел, на плечах у каждой белых голубей.

Удостоилась видения и женщина, которая кидала камни в верующих, приходивших к блаженной. Рано утром на рассвете она увидела над кельей подвижницы четыре огненных столба: «Два срослись, как развилка (когда подвижниц выводили из дома, келейница выносила блаженную на руках), а два отдельные».

Приговорённых привезли к месту казни на кладбище. Пузовские крестьяне Петр, Иван и Макар, попытались заступиться за мучениц, но были избиты плетьми. Блаженная Евдокия увидела это и сказала: «Смотрите, как с них грехи сыплются. С Макара грехи летят, как от веника листья в бане, как его за меня бьют». Петр Карасев впоследствии рассказывал, что никакой боли от ударов не чувствовал: «Я бы счастлив был, если бы меня еще раз избили за Дунюшку».

Недалеко от свежевырытой могилы девушек усадили спиной к крестам и расстреляли. Казнённых хотели сбросить в могилу, но благочестивый односельчанин, Василий Седнов, успел опередить их, он спрыгнул первым в могилу и стал принимать тела мучениц за веру. (По свидетельству Василия блаженная старица носила вериги.) Василий покрыл им лица платочками, после этого их засыпали землёй. Долгое время верующих не подпускали к могиле.

Из рассказа духовной дочери старицы: «Потом солдаты ушли от могилы и поручили следить, чтобы на могилу священник не пришёл и не отпевал бы их. После этого на могиле стали видеть горящую свечу, а на её месте в двенадцать часов днём, в это же время вскоре после расстрела, солнце играло в саженях десяти от земли».

После того, как блаженную и её келейниц убили, представители власти не разрешали даже поминать праведницу сорок дней, лишь в деревне Бабино священник молился об упокоении душ праведниц, в келье блаженной служил панихиды. По свидетельству этого священника, в то время когда врачи опасались за его жизнь, он получил исцеление от болезни горла по молитвам праведницы, вот как он рассказывал об этом келейнице блаженной Евдокии, Полине: «Входит апостол Фома, потом Преподобный Серафим, старец Никодим и с ними Дуня: Я ее лик не видел, но она вошла с ними, взяла за горло и сказала: «Вставай, здрав будешь, иди служи обедню, жалко, ты у меня у живой не был». Лица всех видел, а ее не видел, слыхал только голос». (Священник сказал, что святые поведали, что с ними была блаженная Евдокия.)

Дьякон Иона из села Пузо, поступивший по благословению блаженной Евдокии в Оранский монастырь, увидел видение, что к ее могиле текут тысячи людей, много архиереев и духовенства, и служат на ее могиле.

Дивеевская блаженная Мария Ивановна говорила: «Ходите к Дуне на могилку чаще, там Ангелы поют непрестанно». Однажды Поля пришла к блаженной Марии Ивановне, дивеевская блаженная ей сказала: «Моим именем Пузо три раза сгорит», - и три раза в ладоши хлопнула. «Вон Дунины тряпки горят, ее кровь догорает». На третий день пожар охватил дом женщины, которая радовалась когда вещи мученицы из дома выкидывали, и несла к себе в дом. За осень трижды в селе было возгорание «Дуниных тряпок». Предсказывала блаженная Мария Ивановна, что «Дуня выйдет мощами, понесут ее четыре епископа, будет четыре гроба, и народу будут тысячи, и тогда все восплачут, и неверующие уверуют». (Через восемь десятилетий в 2001 году будут обретены святые мощи пузовских мучениц.)

И после гибели подвижницы происходили чудеса исцеления на её могилке. Однажды пришла на могилку раба Божия Анна, страдавшая от болезни глаз, слёзно просила вдова помощи у блаженной, припала к могиле - и получила просимое. Многие верующие были свидетелями этого исцеления.

В 1967 году Анна Силаева, страдавшая от болезни мочевого пузыря, земельку с могилы праведницы насыпала в воду, эту воду пила. В скором времени полностью исцелилась.

В 1983 году на могиле блаженной Евдокии раба Божия Наталия пела с певчими панихиду. После панихиды Наталья встала на колени у края могилы и попросила, чтобы блаженная Евдокия исцелила ей ногу. Прочли акафист Иверской иконе Божией Матери и отправились в обратный путь. Вскоре Наталья почувствовала, что идет легко, не прихрамывает. По молитвам праведницы Наталья исцелилась.

Высказывания блаженной Евдокии

Если постишься, то и мягкий ржаной хлеб не ешь, и досыта не вкушай.

Если ты день не ешь, а на другой день приготовишь себе хорошую пищу, такой пост Бог не примет.

Если молишься для людей, чтобы тебя люди видели, а на душе у тебя этого нет, это не молитва.

Человек спасения ищет, а спасение - человека. Друг к другу идут и друг друга не найдут.

Если нет скорби при подвиге, и если тебя только все ублажают и чтут, не доходен подвиг твой ко Господу, если же подвиг ради Бога, то будет скорбь непременно.

Если враг побежден, он будет действовать через человека.

За непослушание Господь попускает болезни.

2001 года были обретены святые мощи пузовских мучениц. Память - 5 / 18 августа и на Собор новомучеников и исповедников Российских. (Воскресенье 25 января или ближайшее после 25 января).

Молитва святым мученицам Евдокии, Дарии, Дарии и Марии

О дивныя подвижницы и заступницы наша мученице Евдокие, Дарие, Дарие и Марие - древних отец подражательницы истинны, в тесноте послушания без разсуждения, бдения и поста изнурительнаго пожившия - ныне к вам прибегаем и, к мощем вашим припадающе, молим вас: о страстотерпицы святыя, незлобивыя агницы, своею кровию Христа ради обагренныя и жестокими предателями тридневно мучимыя и закланныя; о прозорливицы, многия души от гибели вечныя исхитившия и о страданиях прежде кончины от Господа извещенныя, о изцелительницы и чудотворицы не токмо в земли Нижегородстей, но и во всей стране Российстей просиявшия, - не оставите нас во грехах и беззакониих погибнути, но помозите в покаянии истиннем житие наше скончати, славяще Святую Троицу Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.

Блаженная Елизавета Ивановна

О жизни блаженной старицы Елизавете Ивановне известно очень мало, родилась она вероятно в первой половине 19 века. Известно, что в молодости блаженная пришла в Троицкий Белбажский монастырь из Ветлуги зимой (босая). Ночью тайно чистила территорию монастыря от снега, днём принимала страждущих. По свидетельству современников верующие со всей округи, приезжали в монастырь к прозорливице за духовным советом и благословением перед принятием жизненноважных решений.

Составитель книги «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним» иеромонах Дамаскин (Орловский) отмечает: «Блаженная Елизавета Ивановна подвизалась в Семеновском уезде Нижегородской губернии в конце XIX начале XX века... Умерла она в глубокой старости. Прозорливость ее была поразительна. Так Вера, послушница игумений Крестовоздвиженского монастыря матери Назареты, когда ей было двенадцать лет, ходила к блаженной за благословением идти в монастырь. Она помолчала, а потом сказала:

— Потом придешь, когда матушка уедет.

И потребовала себе киселя. Морщилась и не ела.

Вера вернулась домой и прожила в миру до восемнадцати лет... Наконец, она решилась просить родителей отвезти ее в Крестовоздвиженский нижегородский монастырь. Приехала в тот момент, когда у игумений скончалась («уехала») ее келейница, и на ее место взяли Веру. В монастыре за трапезой подавался почти каждый день кисель, которого она есть не могла.

О блаженной Елизавете много рассказывал основатель пустыни Св. Параклита о. Дорофей. В юношеские годы он очень любил веселую жизнь. Как-то еще семинаристом ехал он с братом-священником в Ветлугу. Брат его позвал:

— Заедем в Белбажский монастырь к Елизавете Ивановне.

... Предварительно заехали на базар за гостинцами. Хотелось ему купить яблок и арбуз, но арбуза не нашлось, и семинарист посмеялся: «Хороша она и без арбуза».

Приехали они в монастырь и пошли к блаженной. У нее был отдельный домик в одну комнату, в которой она построила крошечную каморку, где и жила в страшном смраде и грязи; ходила всегда в холщовой рубашке; народ принимала во внешней комнате. Вышла она к ним и начала вслух молиться Царице Небесной, припевая; молилась долго, так что семинаристу надоело ждать, и он стал думать: «Ну, какая это молитва, когда она молится вслух...» И тут она обернулась и говорит: «А как же еще нужно молиться?»

Потом она похристосовалась со всеми, а с ним не стала:

— Он ангел, с ним нельзя.

— Что ты, блаженная, — говорит будущий иеромонах Дорофей, — я в монахи не собираюсь.

— Нет, пойдешь, с тобой нельзя.

Потом приняла от них яблоки и говорит:

— Хороша и без арбуза...

Весь облик блаженной, ее слова сильно подействовали на душу юноши. Весь этот день и ночь он не знал покоя и сна, что было для него редкостью; молился Богу и думал: «Вон, какой я сразу примерный стал...»

Наутро он снова пошел к блаженной Елизавете Ивановне. В наружной комнате ее не было, и она не стала к нему выходить. Тогда он подошел к окошку, которое было прорезано во внутреннюю ее комнату, и заглянул. Она подошла также к окошку и хлестнула его изо всех сил.

— Что ты! Что ты делаешь?!— он едва не кричал от боли. Она говорит:

— Надо из тебя как-нибудь дурь-то вышибить, а то ничего не видя, возомнил о себе.

Белбажский монастырь был очень бедным, и все, что приносили блаженной, она дочиста раздавала.

— Что ты все раздаешь, — говорили ей, — умрешь — и схоронить тебя будет не в чем и не на что. Она отвечала:

— Придет человек, схоронит меня, паникадило зажжет и вас всех накормит.

У матери Веры двоюродный брат был церковным старостой, очень богобоязненный человек. Он давно собирался в Белбаж и все никак не мог попасть. Ездил он на базар в Ковернино, это тридцать верст от Белбажа, а оттуда всегда возвращался домой. Но однажды непреодолимая сила потянула его в Белбаж. Оставив все свои дела и намерения, он поехал в монастырь. Приехал и узнал, что Елизавета Ивановна только что скончалась.

Он очень сокрушался, что не застал ее в живых. Похоронил ее на свои деньги, зажег паникадило и устроил обед сестрам. Так сбылись слова блаженной старицы».

Господи, упокой душу блаженной Елизаветы, со святыми упокой, и её молитвами спаси нас!

Блаженная Степанида

Блаженная Степанида родилась во второй половине девятнадцатого века, умерла, вероятно, в начале тридцатых годов в г. Ветлуге (Нижегородская обл.)

Известно, что в юности Степанида оставила своих близких, много лет скиталась. Ночевала на папертях храмов, под мостом, или у ворот какого-нибудь дома, терпела побои, голод и холод. Блаженная всю свою многоскорбную жизнь со смирением несла подвижнический крест, за великое смирение и терпение она удостоилась Дара Святого Духа – прозорливости.

О прозорливой ветлужской блаженной Степаниде в те годы знали многие верующие. По свидетельству современников блаженная ходила всегда в лохмотьях, которые подпоясывала кушаком. Милосердные люди часто дарили ей одежду, но она лишь примерив её, вскоре где-то оставляла. На вид она была смуглая, волосы черные. (Верущие рассказывали, что когда она умерла «то весь облик ее просветлился».)

Многие верующие относились к прозорливой старице с большим уважением, люди далёкие от веры не любили блаженную. Подвижница терпеливо сносила побои и насмешки (часто в неё летели камни).

Очень почитал блаженную Степаниду епископ Неофит (Коробов). Блаженная старица незадолго до своей смерти, юродствуя, предупредила епископа, что в скором времени его ждёт поругание.(6 августа 1937 года епископ был арестован, вскоре его расстреляли.)

Когда Степанида умерла, отпевал её епископ Неофит^{1}. Многие верующие люди пришли проводить в последний путь подвижницу.

Блаженная Степанида, моли Бога о нас!