Праздник Весны

12

Земля была плоская и большая. Сонно текли молчаливыя рѣки и въ озерахъ, заросшихъ камышемъ, вода была мертвая. Кое-гдѣ поднимали свои пустынныя груди высокія горы. Но что было дѣлать человѣку тамъ, въ высотѣ? Летали тамъ орлы и коршуны, и хищнымъ окомъ смотрѣли внизъ.

А люди жили внизу.

Медленно ползали по равнинамъ. Осторожно прокрадывались въ лѣсной чащѣ, насторожившіеся и злые, какъ звѣри. Рылись въ самой землѣ, какъ кроты. Пробирались глубоко подъ покровъ равнины и ползали тамъ въ тѣсныхъ проходахъ, вмѣстѣ съ чудовищными и отвратительными созданіями, — слѣпыми жителями пещеръ.

Шли черезъ пустыню, по знойному песку, который обжигалъ босыя ноги, по острымъ осколкамъ кремней.

Людей было много. Повсюду виднѣлись ихъ согнутыя спины и бѣлѣли кости мертвыхъ, — потому что они умирали такъ часто, что многихъ некогда было хоронить.

Ходили всѣ согнувшись, какъ будто на плечахъ всегда носили тяжесть. По согнутымъ спинамъ удобно били бичи.

Потому что всегда надъ людьми тяготѣлъ бичъ.

Въ тѣсныя подземелья, къ слѣпымъ гадамъ, загонялъ ихъ бичъ.

По кременистой пустынѣ, гдѣ вся дорога была вымощена истлѣвшими трупами, гнали ихъ удары бича.

И когда шли по невоздѣланной нивѣ, налегая грудью на плугъ — ихъ гналъ бичъ.

Говорили люди на разныхъ языкахъ и бичъ называли разно.

Въ одномъ мѣстѣ бичъ называли: голодъ.

Въ другомъ: рабство.

Въ третьемъ: насиліе.

А часто бичъ просто былъ сдѣланъ изъ жесткаго сыромятнаго ремня съ желѣзными колючками на концѣ. Этотъ бичъ держалъ въ рукѣ человѣкъ такой-же, какъ тотъ, котораго били.

Земля была плоская и большая. Если кто-нибудь вопилъ и плакалъ, то крикъ его безслѣдно терялся въ пустынѣ.

Такъ жили люди и не разгибали спинъ. Ходили согнувшись. Были уродливы и дряблое мясо было плохо прилажено на кривыхъ костяхъ. Были уродливы.

Когда одни умирали, другіе рождались — такіе же.

Продолжалась жизнь, какъ цѣпь съ одинаковыми звеньями, которымъ нѣтъ конца.

Безконечное тяготѣло надъ людьми и, такъ какъ они были грубы и слабы умомъ, то сдѣлали себѣ это безконечное изъ мѣди и камня, чтобы видѣть его.

Сдѣлавшіе говорили другимъ:

«Смотрите, вотъ онъ, всесовершенный Властитель вашъ. Онъ милуетъ и караетъ. Ему поклоняйтесь и бойтесь гнѣва его, потому-что онъ страшенъ».

Смотрѣли другіе, а также многіе изъ тѣхъ, которые помогали дѣлать его и видѣли, что взглядъ мѣднаго Властителя страшенъ и грозны протянутыя руки. Поклонялись и падали въ прахъ.

Великъ былъ сдѣланный Властитель и его чело, увѣнчанное короной, поднималось высоко надъ равниной. Протянутыя руки можно было раскалять огнемъ — и тогда металлъ дѣлался бѣлымъ и сіялъ, какъ серебро.

И, чтобы миловалъ всесовершенный Властитель, люди приносили ему своихъ дѣтей, — юношей и дѣвъ. Выбирали самыхъ прекрасныхъ и сильныхъ, въ жилахъ которыхъ билась жажда любви и жизни. Клали ихъ, связанныхъ, на протянутыя руки, и юноши, и дѣвы корчились въ мукахъ и сгорали. Въ уголь и въ пепелъ обращались ихъ бѣлыя, живыя тѣла — и сладокъ былъ сдѣланному Властителю зловонный дымъ этой жертвы.

Люди радовались, пѣли и плясали вокругъ всесовершеннаго. Но плакали матери кровавыми слезами и никто не удивлялся имъ, потому что всеблагой былъ безконеченъ и былъ — страданіе.

Сидѣлъ онъ высоко и смотрѣлъ своими мѣдными глазами, сидѣлъ вѣчно и смотрѣлъ. Видѣли безконечность его глаза, и земля у ногъ его утучнялась кровью. Цвѣли цвѣты и зрѣли плоды на утучненной землѣ, и вотъ цвѣты дѣлались все благоуханнѣе и плоды сочнѣе.

Вмѣсто увядшихъ цвѣтовъ выростали лучшіе и вмѣсто сорванныхъ плодовъ — болѣе сладкіе.

Люди рождались и умирали и опять рождались. Были они, какъ сорванные цвѣты и какъ созрѣвшіе плоды. Росла ихъ мудрость и шелъ ученикъ дальше своего учителя. Были они грязны и сгорблены попрежнему, кора грязи покрывала ихъ, потому что они жили скудно и мрачно, какъ черви, но свѣтлѣли ихъ души.

Пришло время, и вотъ, неподвиженъ и глупъ сдѣлался для нихъ мѣдный Властитель и стали они искать другого.

А когда иной изъ людей говорилъ:

«Не нуженъ намъ совсѣмъ господинъ, который казнитъ и караетъ и въ зловоніи жертвъ находитъ наслажденіе!»

Ему отвѣчали:

«Безумный рабъ! Развѣ жизнь — не страданіе? Какъ же намъ безъ господина?»

И многихъ такихъ сожгли и побили камнями до смерти. Прахъ и пепелъ ихъ развѣяли по вѣтру, какъ прахъ нечестивый.

Искали люди и говорили:

«Гдѣ же милостивый Властитель нашъ, который выведетъ насъ изъ плѣна?»

Искали и нашли и создали новое возвышенное сѣдалище, которое возвышалось надъ равниной, и посадили на него новаго Властителя.

А стараго, мѣднаго, съ протянутыми руками, низвергли.

Украсили новое сѣдалище и одежду новаго Властителя убрали золотомъ, чистымъ, тяжелымъ золотомъ и драгоцѣнными каменьями. Каждый изъ этихъ камней, — а было ихъ многія тысячи — стоилъ тысячу и пятьсотъ жизней.

Стояли передъ Властителемъ согнувшись и не смѣли взглянуть на лицо его. Читали надписи, которыя глубокими буквами были вырѣзаны по сторонамъ сѣдалища.

На сѣверъ была надпись:

«Покайтесь! Такъ какъ приближается часъ, когда я приду судить васъ».

На югъ была надпись:

«Смирите души ваши и преклоните головы, ибо для смиренныхъ мое царство и прокляты мною гордые».

На востокъ была надпись:

«Презрѣнъ и проклятъ этотъ міръ вашъ. Отверните отъ него лица ваши и прославляйте смерть, ибо я даю вамъ воскресеніе. Горе счастливымъ и любящимъ жизнь: они во власти дьявола».

На западъ была надпись:

«Ранящему васъ бичу покоряйтесь и смерти радуйтесь!»

У подножія сѣдалища корчились безумные и бѣсноватые, въ нищенскихъ рубищахъ. Были и такіе — и даже довольно многіе — которые оскопляли себя во имя Властителя.

Служившіе же ему въ пышныхъ одеждахъ, украшенныхъ золотомъ, изрыгали брань на міръ и жизнь. Другіе, тощіе, какъ истлѣвшіе трупы, и въ темныхъ одеждахъ, отвѣчали:

«Истинно такъ! Будемъ плакать и каяться».

Но такъ какъ время проходило и поколѣніе нарождалось за поколѣніемъ, то совершенствовались люди и глаза ихъ прозрѣвали. Тѣ, которые прозрѣвали— видѣли, что этотъ Властитель — грозенъ и свирѣпъ, какъ прежній, и пожираетъ юношей и дѣвъ. Такъ какъ много было погибавшихъ именемъ его, и не отворачивалъ Властитель своего лица отъ дыма этихъ жертвъ.

А служители его говорили:

«Страдайте. Или не видите, что глубоко написано на камняхъ сѣдалища? Не для радости этотъ міръ, но для скорби. Кайтесь и готовьтесь къ новой жизни, за гробомъ. И благословляйте бичъ, падающій на спины ваши. Покайтесь!»

Люди слушали и каялись, пресмыкаясь въ прахѣ и цѣлуя стопы ногъ служителей. Покаявшись, умирали и черви ѣли тѣла ихъ, и обращались они въ грязь и плѣсень.

И были мертвые — мертвы, а новые рождались и ждали воскресенія.

Была земля велика и плоска, какъ прежде. Но выростали на ней цвѣты все пышнѣе и плоды — слаще. Жажда познанія грызла сердца людей и свѣтлѣлъ ихъ духъ въ то время, какъ тѣла были грубы и безобразны.

Иные поднимали уже лица вверхъ, отъ грязной земли, и искали, — но такихъ предавали смерти, во славу Властителя.

Говорили служители его:

«Согнитесь».

Жили также люди называющіе себя мудрецами, обласканные сильными и тоже говорили:

«Согнитесь».

Потому что пуста была мудрость ихъ — мудрость смиренія.

Но смѣнялись цвѣты цвѣтами и поколѣніе проходило за поколѣніемъ.

Обветшало драгоцѣнное сѣдалище, и лицо Властителя источилъ дождь и вѣтеръ, — и многіе начали думать, что онъ не вѣченъ. А когда посмотрѣли на глубокія надписи, то увидѣли, что законъ изглаживается, потому что время съѣдаетъ и камень.

Такъ узнали, что не вѣченъ ихъ Властитель.

Видѣли служители и всѣ, украшенные золотомъ, что будетъ имъ худо, потому что кормились они у сѣдалища, и сказали:

«Нуженъ новый господинъ, а то низвергнется этотъ, какъ и первый».

Призвали со всего свѣта называющихъ себя мудрецами и сказали имъ:

«Вотъ, видите, что случилось? Сдѣлайте же новаго господина по всей мудрости вашей

Тогда мудрецы сошлись тѣсно, кивали лысыми головами и сыто улыбались, и дѣлали господина. Вложили въ работу всю свою хитрость и все свое знаніе, — а хитрость и знаніе ихъ были велики.

Но не увидѣли мудрецы, какъ пришелъ Нѣкто.

Былъ онъ огроменъ и трепетали жизнью всѣ его члены, потому что не былъ онъ сдѣланъ изъ мѣди или золота.

Стоялъ на высокой горѣ, видѣлъ съ нея всю землю, на которой жили люди. И держалъ въ рукѣ молотъ, которымъ разбивалъ.

Голосъ его превосходилъ собою раскаты грома, и слышали его всѣ.

Говорилъ онъ такъ:

„Подымите головы. Разогните спины, чтобы увидѣть меня всего, могучаго съ молотомъ, въ свѣтѣ солнца. Вотъ города, которые я строилъ, и дороги, которыя я проводилъ, и нѣтъ ничего, чего бы не коснулась рука моя. Итакъ, разогнитесь, потому что я — это духъ вашъ и ваша сила. Поглядите вокругъ и увидите, что міръ прекрасенъ, и нѣтъ радости лучше, какъ радость жизни. Смѣйтесь и радуйтесь и въ радости побѣждайте“.

Смутились мудрецы въ тѣсномъ кругу своемъ и шептали:

„Что онъ говоритъ? Не бунтъ ли проповѣдуетъ“?

Смутились служители, одѣтые въ золото, и кричали:

„Согнитесь и закройте уши ваши, потому что это ложь. Кайтесь и молитесь!“

Но всѣмъ были слышны слова великаго съ молотомъ и падали, какъ роса жизни, на души всѣхъ тѣхъ, кто строилъ города и проводилъ дороги. И даже тѣ, которые рылись, какъ кроты, подъ землею, вышли и слушали.

Разносился голосъ великаго до отдаленныхъ краевъ земли, и тѣ, кто слышалъ его, разгибались и смотрѣли прямо — и видѣли, что миръ будетъ прекрасенъ, если они возьмутъ его.

Нельзя было ужъ ихъ всѣхъ сжечъ или побить камнями, во славу Властителя, потому что они создали все и опустѣлъ-бы міръ безъ нихъ, и долженъ былъ погибнуть. Но одѣтые въ золото неистовствовали, спрашивали совѣта у мудрыхъ и набросали гору труповъ у подножія дряхлѣющаго Властителя. И кивали лысыми головами мудрецы, говоря:

„Такъ слѣдуетъ по закону“.

Но кривы были ихъ улыбки, какъ улыбки приговоренныхъ.

Когда же проникъ голосъ великаго до самаго отдаленнаго края земли и всѣ, слышавшіе его, выпрямились и смотрѣли прямо, — упалъ съ великимъ грохотомъ погибшій Властитель и разсыпалось въ дребезги его высокое сѣдалище. Погребены были подъ нимъ всѣ украшенные золотомъ и называвшіе себя мудрецами — и кровь ихъ смѣшалась съ кровью ихъ убійствъ.

Расцвѣла земля новой жизнью и не было на землѣ Властителя, кромѣ радости существованія, — и не строили украшеннаго сѣдалища великому, потому что онъ жилъ въ сердцахъ всѣхъ, кто разогнулъ спину свою и прозрѣлъ.

Ходили новые люди по землѣ и жили хорошо, приближаясь къ счастью.

Но что было до того тѣмъ, которые уже умерли и истлѣли, и кости которыхъ обратились въ прахъ.

Напоена вся земля страданіемъ ихъ.

Что имъ до того, что люди познали начало счастья и все ближе подходятъ къ нему?

Истлѣли ихъ дряхлыя кости.

Въ страданіи они родились, въ страданіи умерли. Что имъ до радости?