Праздник Весны

74

Виланъ и Лія — вдвоемъ.

— Я знаю, что все будетъ хорошо, разъ ты сама сдѣлала это. Ты сама ввела третью въ нашъ союзъ и я чувствую, что такъ будетъ хорошо. Потому что если онъ не можетъ жить безъ тебя, то онъ такъ же и не можетъ быть настоящимъ Коро безъ Формики. Чтобы насладиться тихимъ покоемъ плодовитаго творчества онъ долженъ повременамъ кипѣть. И душа его будетъ ясна, какъ твои глаза.

— И тебя не огорчаетъ, что теперь ты теряешь Фор-мику, можетъ быть, навсегда?

— Ты знаешь, что во мнѣ нѣтъ зависти. А кромѣ того — я почти доволенъ и тѣмъ, что имѣю.

— Теперь твое дѣло здѣсь кончено. Ты отправляешься съ нами?

— Отправляюсь съ вами?

Онъ замялся.

— Ты поймешь это, Лія. Астрея любитъ сѣверъ. И съ тѣхъ поръ, какъ она здѣсь, я тоже люблю ея льды и снѣга. Кромѣ того, я люблю свѣтъ, а теперь его здѣсь въ избыткѣ и никакая ночь не страшна мнѣ.

— Ты хочешь остаться?

— Долженъ же кто-нибудь наблюдать за огнемъ. Большинство механиковъ тоже уѣзжаетъ на югъ. А я пока останусь здѣсь, вмѣстѣ съ Астреей. Конечно, я могъ бы найти себѣ занятіе покрупнѣе, чѣмъ присмотръ за уже готовымъ огнемъ. Но я знаю, что пока мнѣ будетъ хорошо и здѣсь.

— И надолго?

— Едва ли. Я не закрываю глазъ на то, что есть. Астрея немножко требовательна. Должно быть, она слишкомъ уже сѣверная. И когда мы охладѣемъ другъ къ другу, ничто не будетъ больше удерживать меня здѣсь. Коро, говорятъ, затѣваетъ новую большую работу. Надѣюсь, что тамъ и для меня хватитъ достаточно дѣла.

Лія улыбнулась. Виланъ простодушно признавался въ той деспотической власти, которую имѣла надъ нимъ сѣверная женщина. Не хотѣлось уѣзжать безъ Вилана, но уговаривать его было безполезно. Придетъ время и онъ самъ займетъ свой постъ среди строителей.

Коро стремился на югъ, къ работѣ. И еще одна мечта привлекала его къ уже знакомымъ мѣстамъ. Тамъ, на берегу быстрой рѣки, долженъ былъ закончиться праздникъ Весны.

Съ отъѣздомъ спѣшили.

Шумной гурьбой собирались механики. У нихъ не было своей Астреи, которая могла бы вдохнуть живую душу въ холодные льды, и они рвались изъ мертвой пустыни, какъ изъ тяжелаго плѣна. Мечтали о теплѣ и цвѣтахъ, о свѣжей весенней зелени.

Въ рыхломъ снѣгу передъ маякомъ устроили веселое прощанье. Выбрали Астрею повелительницей сѣвера и сдѣлали ей изо льда, при помощи Акро, узорный тронъ, расцвѣченный огнями. И она сидѣла на этомъ тронѣ въ пушистой бѣлой мантіи, какъ настоящая повелительница, а въ глазахъ у нея отражалось сіяніе маяка.

Никто не удивился, кромѣ Кредо, когда Мара сказала своимъ старымъ друзьямъ, что она оставляетъ ихъ и отправляется въ путь вмѣстѣ съ механиками. Чувствовали, что тяготятъ однимъ своимъ видомъ, безпечнымъ и радостнымъ, даже эту каменную волю.

Писатель, впервые послѣ долгаго промежутка, подошелъ къ каменщицѣ, и крѣпко сжалъ обѣ ея руки.

— Ты оставляешь меня?

Она отвѣтила коротко и холодно:

— Развѣ ты не оставилъ меня самъ?

— Это прошло, Мара. Это прошло, какъ только я почувствовалъ, что могу не увидѣть тебя больше, — не услышу твоего голоса, — не узнаю никогда больше твоихъ ласкъ. Вѣдь я совсѣмъ одинокъ безъ тебя.

— Я еще больше одинока, Кредо.

— Со всѣми ты жестока, но со мною ты была когда-то ласкова. Возьми и меня съ собой, куда бы ты ни отправилась.

— Я сдѣлала для тебя уже все, что могла, Кредо. И теперь мое сердце замкнулось.

— Зачѣмъ же тогда меня лишили напитка Виса? Я опять ушелъ бы въ царство мечты.

— Напитокъ исчезъ и никогда больше не осквернитъ землю, какъ не осквернитъ ее и твой Висъ. Ахъ, Кредо, должно быть, я сдѣлала для тебя больше, чѣмъ могла!

Онъ посмотрѣлъ на нее внимательно.

— Скажи, Мара… Скажи мнѣ, кто убилъ Виса?

Каменщица поняла, что и этотъ слабый человѣкъ, наконецъ, приближается къ истинѣ. Но она не хотѣла, чтобы онъ узналъ эту истину изъ ея устъ и отвѣтила только:

— Она здѣсь.

Пятеро останавливаются у порога и тяжелыя двери распахиваются сами собой. За ними — Весна. И волной вырываются навстрѣчу осеннему вѣтру свѣтъ и радость.

Возлюбленная и мать стоитъ на своемъ несокрушимомъ подножіи и трепещетъ ея нагое мраморное тѣло трепетомъ вѣчно возрождающейся и возрождающей любви. На полу храма, на стѣнахъ, на подножіи богини — живые, пахучіе цвѣты. Это подарокъ Абелы.

Здѣсь нѣтъ осени. Здѣсь вѣчная Весна.

Пятеро живутъ въ этой веснѣ. И все злое, ненужное, — тамъ за стѣнами, тамъ, гдѣ шелеститъ осенній вѣтеръ поблекшей травой. Здѣсь — любовь, которая не умираетъ и не старѣется.

Молча склоняютъ головы.

Молча поклоняются Вѣчному Творчеству.