Предел прочности. Книга первая.

Глава 6

Стрелка циферблата приближалась к трем часам, когда наш отряд вышел к безымянной речке. Конечно, не широкая и раздольная Волга-матушка, размерами скромнее будет, а вот скоростью течения, может статься, и превзойдет. К таким выводам я пришел, наблюдая за проплывающий мимо корягой. Делал это на почтительном расстоянии, не рискуя приближаться к крутому берегу.

- Ты чего замер? – окликнул меня Том. Этот безбашенный парень стоял на самом краю обрыва, внимательно изучая пропасть под ногами.

- Сейчас пальнет в тебя какой-нибудь залетный, и полетишь вниз. Про онемение помнишь?

- Ага, - Том хитро прищурился и сиганул вниз, только его и видели.

Твою же… Я подбежал к обрыву, и преодолевая охвативший тело страх, осторожно заглянул за край. МакСтоун уже проделал большую часть пути, и теперь несся к реке, быстро перебирая ногами. Успел притормозить у самой кромки, сбросив в воду целую россыпь мелких камешков. Часть из них с легким шелестом продолжала катиться по склону, обозначая недавно пройденный путь. Высоковато будет.

- Давай, ты следующий.

- Я спуск попроще найду.

- И долго тебя ждать, - возмутилась маленькая фигурка на берегу, - на кону победа.

Это у тебя на кону победа, а у меня здоровье. Я еще раз глянул вниз, оценивая рельеф местности. Сам склон не выглядел таким уж опасным, как могло показаться в самом начале. Да, у самого края он был крутоват, но ближе к воде становился пологим. Большие валуны на пути отсутствовали, зато повсюду был песок землянистого цвета. Мягкий и безопасный, если смотреть со стороны.

- Ты сможешь, - подбадривала фигурка снизу голосом МакСтоуна, – я в тебя верю.

Верит он в меня, беспокойный на всю голову. Надо было вместе с близняшками упокоится в том лесочке. Сейчас пил бы горячий цитрусовый чай с ванильными кексиками вприкуску и беды не знал.

Я присел на корточки и еще раз заглянул вниз, чувствуя, как под пальцами осыпается кромка земли. С гаражей прыгал, с тарзанки в воду сигал, а вот по обрыву скользить не приходилось. Тут, главное, конечности не оттопыривать в стороны и за координацией следить. Само падение страшным не будет: песок должен смягчить удар, а шлем защитит голову. Рискнуть?

Долго раздумывать не стал, понимая, что вслед за секундами утекает решимость. С лихим отчаянием сделал шаг вперед и ухнул вниз. Внутри все замерло и оборвалось в то же мгновенье. Я не успел толком испугаться, как тело заскользило по песку, в ушах заложило от бухающего сердца. Легкий толчок под ботинками, еще один, корпус стремительно уходит вперед, и я быстро перебираю ногами в тщетной попытке успеть за остальным телом. Спотыкаюсь и кубарем лечу на землю, выставив вперед руки. Удар, полет, еще удар, перед глазами замельтешило, сыпануло песком под забрало.

- Ать…ять…мать, - вырывались из горла отдельные звуки. Тут же в приоткрытый рот попала земля, заставив заткнуться и сцепить зубы. Сквозь полуприкрытые глаза начинаю замечать отдельные фрагменты пейзажа – небо, песок, река, снова кусок неба. Скорость заметно упала, еще немного и… я ухожу в обжигающую холодом воду.

В голове мелькает паническая мысль, что вот и пришел конец. Вся эта многочисленная амуниция утянет на дно, не дав шанса на спасение. Рот открывается в немом крике, и я едва не захлебываюсь, беспорядочно перебирая руками и ногами. Не понимаю, где верх, где низ, кругом сплошная тьма, вязкая и удушающая. Тело буквально раздувается под ее напором, становится легким. Меня крутит и тащит в сторону невидимая сила, резко выталкивает вверх и… я на поверхности.

До ушей доносится заливистый смех МакСтоуна, но мне не до веселья - вода с кашлем покидает гортань. В носу словно перцем насыпано, сопли вперемешку со слюнями текут наружу сплошным потоком.

- Красиво летел, - пробился сквозь шум голос напарника, - но вот над приземлением надо поработать. Твердые семьдесят баллов.

Я только звучно харкнул в ответ. Сквозь потеки на забрале фигура МакСтоуна представляла собой расплывчатый силуэт. Еще и острая резь в глаза, никак не проморгаться. Потянулся ладонью к шлему и понял, что-то не так. Рука едва сгибается в локте.

И тут до меня до шла одна простая истина: тело не предпринимает никаких усилий, чтобы удержаться на поверхности. Я поплавком качаюсь на волнах, а раздутые плечи и грудь играют роль спасательного жилета. Так вот ты какая, техника безопасности, о которой упоминалось на одной из многочисленных страниц руководства. Информация была скучной, впрочем, как и вся книга, переданная МакСтоуном для ознакомления. А вот на практике все выглядело куда веселее.

- Плыви давай, акробат, нам еще реку штурмовать, - отвлек меня Том от размышлений. Сделать это оказалось несколько сложнее, чем обычно: мешал раздутый плечевой пояс. Видимо со стороны мои попытки грести выглядели забавными, потому как напарник смеялся не переставая. Вот уж кто навеселился на годы вперед.

- Давай руку, - протянул он мне ладонь, и я с трудом выбрался на берег, оставляя за собой лужи воды. Она была везде и всюду: в ботинках, на забрале и под шлемом, пропитала собой форму, проникла в рот, нос и уши. Ткань неприятно облегала тело, заставляя ежится и без того продрогшее тело.

- Костерок бы развести, - пробормотал я начинающими синеть губами.

- Подожди чутка.

Чего ждать, объяснять не пришлось. Тепло, зародившееся в ногах, внезапно охватило все тело, приятными волнами пробегая с пяток до макушки. Словно после ледяного бассейна забежал обратно в парилку, испытывая внеземное блаженство от контраста температур.

- Хорошо, - помимо воли прошептали мои губы.

- А то, - приятель хлопнул меня по спине. – Можешь считать, что боевое посвящение ты прошел.

- Не понял?

- В паучке есть традиция окунать новичков в воду. Не смотри на меня так, такого купания с кувырками я не планировал, а вот с лодки столкнул бы обязательно. Это традиция, старичок, сам понимаешь, нарушать нельзя.

За время, проведенное в паучке, МакСтоун впервые произнес «старичок». Похоже, парня начинает отпускать игровое напряжение, да и мне от привычного обращения стало как-то легче.

- Лодка? Я не вижу здесь никаких лодок или они встроены в наш костюм?

- До такой степени игру нам никто не облегчит, - воздохнул Том, - будем искать на берегу.

План ближайших действий сформировался быстро. Если верить МакСтоуну, лодок на берегу много, никто их специально не прятал и сложные замки не навешивал. Делов-то, прогуляться вдоль воды, зорко осматривая окрестности. Оставалось только понять, в какую из двух сторон держать путь. Логичнее было идти против течения, так как возвращаться к заданной широте рано или поздно придется и делать это лучше с помощью быстрой реки. На том и порешили.

Пока говорили, параллельно занимались полезными делами: Том изучал карту, я обсыхал и наслаждался ароматом горячего цитрусового чая. Божественного напитка оставалось на донышке, ровно на одну кружку удовольствия. Интересно, а изъятие трофеев в виде термоса у поверженных противников наказуемо?

- Старичок, у меня для тебя неприятные новости, - произнес Том, убирая планшет.

- К нам едет ревизор?

- Тебе кто-нибудь говорил, что шутки твои мало понятны и не смешны?

- Постоянно. Так что там с новостями?

- Тридцать четыре процента маячков погашена. Такими темпами через два часа мы достигнем красной зоны. Вижу вопрос в твоих глаза и понимаю, что страницы со статистическими выкладками ты тоже пролистнул.

- Они были самыми скучными, - признался я, - сплошные цифры и никаких картинок.

- Согласно скучным страницам, при погашении шестидесяти процентов маячков высока вероятность сбора одной из команд полного комплекта записок

- Ты хочешь сказать, у нас в запасе два часа?

- Я хочу сказать, чтобы ты завязывал чаи гонять и собирался в дорогу.

Было бы чего там гонять. Я с грустью заглянул в практически пустой термос и закрутил крышку. И вправду, засиделись мы на месте.

Лодку нашли быстро, не успев толком отойти от места вынужденной стоянки. Плавсредство лежало на берегу, выделяясь на фоне серого песка ярко-синими бортами.

- Надувная, - констатировал я, обходя транспорт со всех сторон, - без мотора, но с веслами.

- Я пока лодку отвяжу, а ты весла в уключины вставь, - приятель уже возился с узлами веревки.

- Коротковаты махалки, сантиметров сто тридцать будут, - я с силой пропихнул пластиковую рукоятку через ушко и зафиксировал резинкой. – Слышишь, Том? С такими веслами разве что на детской лодочке кататься по городскому пруду. Вот и Витьки, дружбана моего, весло с рост человека было и тяжеленое. Наследство от деда досталось, пластика тогда не было, все из дерева делали или металла. Том?

Том продолжал молчать, и я обернулся. Приятель стоял неподалеку, в непривычно напряженной позе, скрестив за головой руки. В метрах десяти располагалась причина безмолвия: игрок с направленным в нашу сторону пистолетом. Вернее, целился он в Тома, но стоило мне зашевелиться, как черный глаз дула тут же уставился на меня.

- Руки за голову. Медленно встал, и вышел из лодки, - произнес он, тяжело дыша. Рука с оружием дрожала, а грудная клетка ходила ходуном, что было заметно даже под формой. - Я сказал медленно, без резких движений. Хорошо, а теперь левой рукой расстегнул кобуру и двумя пальцами достал пистолет. Медленно и осторожно. Бросай его вон в те кусты. Отлично. Теперь второй.

Согласно регламенту, каждому игроку выдавалось два пистолета марки «МКР-17Н», лишенных ряда убийственных качеств в угоду игре. Среди курсантов оружие именовали «Даллиндж» по имени творца, я же по простоте душевной окрестил «Макаровым». И связано это было не с внешней схожестью, поскольку я понятия не имел, как выглядело одноименное оружие в родном мире. Все дело в трех волшебных буквах «МКР», созвучных с фамилией советского конструктора.

Так вот, кобура для пистолетов могла крепиться на выбор владельца: бедро, пояс, подмышки. Куда тебе удобно цеплять, туда и вешай. Благо, всю необходимые ремешки академия предоставляла. Я, недолго думая, повесил один пистолет подмышку, подражая копам из американских боевиков, второй же стандартно разметил на поясе. Наименее пафосный вариант, но самый быстрый по скорости изготовки к стрельбе. С МакСтоуном все вышло иначе. С кобурой на бедре вопросов не возникало, но вот второй ствол он умудрился повесить за спину, долго и упорно подгоняя ремни под нестандартное крепление. В конце концов ему это удалось, и сейчас я наблюдал результат его усилий в виде краешка рукояти, торчащей из-под рюкзака.

- А теперь ты, МакСтоун. - обезоружив меня, противник принялся за напарника. – Медленно достал свой пистолет и без сюрпризов.

- Ты что, бежал за нами Фредди? – произнес ласково мой приятель, осторожно расстегивая кобуру.

Фредди… Фред… Фред Валентино. Это же тот самый парень, пристреливший Нагурова, а до этого скандаливший с Томом в вертолете. То-то мне его голос показался знакомым.

- А чего так вдруг? Не малыш, не скотина, а просто Фредди. Что, МакСтоун, ситуация изменилась? Мир выглядит иначе, когда целятся тебе в грудь? Знаешь, я был лучшего мнения о твоих мыслительных способностях. Оставить врага одного, без команды и шансов на победу - это глупо даже для тебя. Скажи на милость, куда мне было идти? Только за вашей милой парочкой, ведь месть так сладка.

- И все это время ты шел следом? - Том бросил пистолет в кусты.

- Представь себе. Вы были настолько глухими и слепыми, что я даже не напрягался.

- Только дыхание сбилось, - вставил я, но Фред не удостоил меня своим вниманием. Вместо этого взгляд его забегал по телу Тома.

- Где еще один ствол, МакСтоун?

- Потерял, - ответил тот, не моргнув взглядом.

- Кому ты лапшу на уши вешаешь, МакСтоун (в оригинале фразеологизм звучал, как «показывать шесть пальцев»). Ты спишь с оружием в обнимку и срешь патронами. Повторяю вопрос, где ствол?

Я посмотрел на спину напарника, на его руки, сцепленные замком на затылке, и увидел большой палец, указывающий прямо за шиворот. Да знаю я Том, знаю про твою секретку. Только как прикажешь отвлекать противника, если он глаз с тебя не сводит.

- Эй, Фред, а почему тебя называют скорострел? - начал я разговор с откровенно хамства.

Валентино даже взгляда не отвел в мою сторону, угрожающе процедив:

- Скажи своей ручной обезьянке заткнуться. Это я с тобой расшаркиваюсь, как старым знакомцем, а придурка языкастого пристрелю не задумываясь.

- Скорострел… Скорострел… Странно, результаты на полигоне у тебя хреновые, Фред, так в чем же дело? - продолжал я гнуть свою линию. - Проблемы с женщинами? Ты не переживай так сильно, здесь все свои. Медицина далеко ушла вперед, существуют разные мази и таблетки.

- МакСтоун, я не шучу, заткни говорливую обезьянку или я это сделаю за тебя, - Фред начал закипать не на шутку. Правая рука Тома дрогнула, сместившись ближе к кобуре. Не успеет он достать пистолет, точно не успеет. Фред раньше нашпигует меня патронами с краской. Что же делать?

Мозг тщетно пытался найти выход из сложившейся ситуации, а язык продолжал жить своей отдельной жизнью:

- Слушай, а может дело в другом? Когда секс раз в год по большим праздникам, с мужчинами такое бывает. Может мы скинемся тебе всей группой и шлюху закажем? Заодно и мазь для ладони…

Рука Валентино только дрогнула, а я уже заваливался назад, звериным чутьем почувствовав опасность. Не вправо или влево, а плашмя назад, падая в объятия обжигающе холодной воды.

И снова булькающая, удушающая темнота. Только в этот раз я не кувыркался и не терял направление, четко понимая, где находится небо. Погружался вниз в полном спокойствии, закрыв глаза и задержав дыхании. Знал, что не имеет значения, попал в меня Фред или промазал, я при любом раскладе всплыву на поверхность. В плечах и груди легко закололо, словно по коже пропустили легкий разряд тока. Странные ощущения. При первом погружении ничего подобного не испытывал или разум был слишком поглощен паникой? Мгновение и мышцы ощутили легкое давление от наполняемого воздухом костюма. Распростертое тело зависает в водном пространстве, а потом толчком уходит вверх, к ярко-синему майскому небу.

Когда моя голова показалась на поверхности, все было кончено. Валентино лежал на земле, точнее, я видел только его ноги, остальное тело было скрыто бортом лодки. МакСтоун деловито перезаряжал обойму, при этом неразборчиво бормоча под нос. Заметив мое появление, он улыбнулся и произнес:

- Теперь я понимаю, почему у тебя бабы до сих пор нет. Шутишь настолько отвратно, что даже малыш Фредди не выдержал. - Том спрятал пистолет в кобуру и подошел к самому берегу. - Конечности шевелятся? На визоре есть информация о ранении?

- Вроде целый, - я аккуратно погреб к берегу, с трудом перебирая раздутыми конечностями.

Том протянул руку и я, схватившись за ладонь, выбрался на берег. В ботинках привычно захлюпало.

- Старичок, ты давай завязывай с купаньем. Так мы точно в два часа не уложимся.

- Если у тебя больше нет дружков, жаждущих встречи, тогда успеем.

- Таких мазил больше нет, - МакСтоун нарочито вздохнул, - другие опаснее будут. Только малыш Фредди способен с пятнадцати метров выпустить пол обоймы и все в молоко.

- Чудеса, - согласился я с приятелем, разглядывая тело поверженного противника. Тот умудрился сквозь губы высунуть кончик языка, показывая свое отношение к ситуации в целом и к нам в частности.

- Обсыхать будешь, да чаи гонять или сразу в лодку.

- Поехали, напарник. Вода не моча, высохнет, не заметишь.

Переправа прошла без происшествий. Том активно работал веслами, а я лениво обсыхал и получал от этого неимоверное удовольствие. Встроенная в одежду грелка расслабляла и нежила, лаская волнами тепла некогда замерзшее тело. Ноги сами собой оказались на скамейке, а я, откинувшись назад, наблюдал за проплывающими в небе облаками, легко щурясь на солнышке. Красота кругом была неимоверная: крутые берега, едва поросшие зеленью, строгие ряды сосен и подернутая легкой рябью поверхность реки. А над всем этим простирался бесконечный синий покров, по-весеннему сочный и яркий.

- Курсант, Воронов, подъем! – резкий окрик напарника оторвал от сладкой дремы.

- Знаешь, МакСтоун, был бы у меня чай в термосе, здесь остался. И бегайте вы там в волю, стреляйте в друг друга до умопомрачения, а я лежал бы на песочке и любовался закатом.

- Верю, - легко согласился приятель. – Но чая у тебя нет, а свой я тебе не оставлю. Так что на выход.

Течение у берега было слишком сильным и Том слегка не рассчитав, проскочил мимо нужной широты пару сотен метров. Расстояние пустяковое, мы за пару минут исправили ошибку, пройдясь по мягкому песочку вдоль реки. Склоны здесь были более пологими, без крутых обрывов и резких переходов по высоте. Нам даже не пришлось искать удобного места для подъема: разбегись получше, да цепляйся за край, поросший редким кустарником.

Том так и сделал, я же завозился, вырвав с корнем засохшее растение. Пришлось напарнику подтягивать меня наверх с помощью рук и матного слова.

- Это все чай твой, - не преминул напомнить он.

Я лишь пожал плечами на очередную подколку. Ну а что спорить, когда в рюкзаке пустой термос валяется.

Дальше шли молча, внимательно изучая местность вокруг. Словосочетание «метровый ящик» только на первый взгляд звучало внушительно, а поставь ты его за сосной, да прикрой можжевельником и пройдешь мимо, не заметив. Потому как в лесу вариантов для тайников хватало. И не надо было ничего придумывать, природа сама позаботилась об укромных уголках даже в сосновом бору, месте столь скудном на растительность.

Периодически то я, то Том, делали остановки, изучали наиболее подозрительные кусты, не забывая при этом про бдительность. Случай с малышом Фредди, сидевшем на хвосте многие километры, смущал, заставляя более внимательно относится к окружающей обстановке. Поэтому, когда послышались первые выстрелы, мы с напарником вжались в землю и поползли за ближайшее укрытие, не став тратить времени на лишние разговоры.

Стреляли впереди, метров двести, может триста южнее заданной широты. Судя по разрозненным командам и хаотичным выстрелам, бой вышел случайным, ни о какой засаде речи не шло. Девичий голос звонко кричал, в тщетных попытках найти некоего Отто. Ей вторил не по-мужски визгливый голос, требовавший обозначить цель. Несколько раз слышалось глухое «отходим», перемежаемое нецензурными ругательствами. Кто-то совсем рядом выкрикнул «его убили» и ломанулся через кусты.

Шум становился все ближе, неизвестный быстро приближался к месту нашей лежки. Том откатился в сторону и, схватив пистолет двумя руками, изготовился для стрельбы. Я последовал его примеру, ожидая прибытие гостя с секунды на секунду. И тот не заставил себя ждать, испуганным лосем выбежав на открытую местность. Нас он даже не заметил, продолжая нестись во всю прыть и не делая попыток вильнуть в сторону. Так и бежал по прямой, представляя собой легкую мишень. МакСтоун выстрелил первым, кучно положив три пули меж лопаток. Жертва обречено закинула голову назад, пробежалась по инерции несколько метров, а после остановилась, переводя тяжело дыхание. У нее хватало времени перед онемением, и она использовал его с пользой, пытаясь отдышаться, прежде чем опуститься на покрытую хвоей землю. Игрок даже посмотрел в нашу сторону, изучая неведомых убийц, а после улыбнулся и, присев на колени, удобно устроился под одной из сосен.

Послышался резкий щелчок пальцами со стороны. Убедившись, что привлек внимание напарника, Том показал пальцем на меня, потом изобразил знак «оставаться на месте». Я поднял раскрытую ладонь, принимая приказ. Дальше МакСтоун ткнул указательным себе в грудь, и двумя пальцами повел от глаз вперед. Парень собирался в разведку, ну и попутного ветра ему в спину. Лично я не испытывал ни малейшего желания лезть в творящийся хаос. Вновь показав знак «принял», я затаился за деревом. Благо, росло оно на небольшом возвышении, своими корнями создавая импровизированный шалаш.

МакСтоун скрылся из виду, а я устроился на новом месте, перехватив поудобнее рукоять пистолета. В голову пришла своевременная мысль о смене обоймы. Это надо было сделать давно, еще у тела одной из близняшек, а вместо этого чаи гонял. Сколько раз я выстрелил по кустам: три, четыре? И Том, зараза, напоминал постоянно, а все мимо ушей проходило. Зато на лодке покатался вдосталь, да пейзажами налюбовался на месяцы вперед.

Интересно сработает ли закон подлости, если я займусь этим прямо сейчас? Запасная обойма совсем рядом, в верхнем кармашке разгрузки. Стоит протянуть руку… Я опустил глаза, отыскивая нужный отдел, а когда поднял их, встретился взглядом с ребенком. Нет, стоп, какой ребенок в игре с пистолетами. Это просто девчушка невысокого роста, стоит и хлопает глазами за забралом. Не делает попыток достать оружие или убежать, просто стоит и смотрит. И форма на ней висит, как на маленьком пупсе, которого обрядили в одежку не по размеру. Хотя я точно знаю, обмундирование в академии любой величины. А если жмет в бедрах или болтается под мышками, специалисты ушьют и подгонят.

Лично я знал только одного курсанта, с которым было бесполезно проворачивать все эти процедуры, слишком миниатюрная для грубого военного покроя.

- Лиана?

Девушка ойкнула, и засеменила назад.

- Лиана, спокойно.

Сделал попытку подняться, но девушка только увеличила скорость. Быстро перебирает ногами, спотыкается и падает на землю, глухо лязгнув амуницией. Закономерный исход при попытки бежать спиной вперед.

- Лиана, это Воронов. Успокойся, я не собираюсь причинять тебе вреда.

Я подошел к девушке и присел рядом на корточки. Она продолжала лежать, уставившись на меня распахнутыми от страха глазами. И без того большие на кукольном личике, сейчас они и вовсе приобрели гипертрофированный размер, напоминая рисовку из японских мультиков.

Ее губы прошептали несколько слов, но я смог лишь разобрать «не надо».

- Чего не надо?

- Не стреляй, я боюсь, - произнесла она отчетливее.

- И не собирался. Смотри, - я расстегнул кобуру и привычным движением убрал в нее пистолет. Показал девушки пустую ладонь. – А теперь вставай.

Девушка приняла протянутую руку, крепко ухватившись за нее маленькими пальцами. Сколько же веса в этой малышке, килограмм сорок? А без амуниции и того меньше, легкая словно пушинка.

Я отвел девушку к дереву и усадил в шалаш из морщинистых корней лесного гиганта. Внутри пахло сыростью и грибами. Ничего удивительного, под ногами обнаружился целый выводок сморчков.

- Сиди здесь, скоро вернусь.

Я аккуратно выбрался наружу, снова достав пистолет. Тишина, разве что привычные звуки природы наполняют лес, никаких голосов и хруста сминаемых веток. Где-то там рыскает МакСтоун в поисках очередной жертвы. Я был уверен, что с этим парнем ничего не случится и вернется он живой и здоровый. Мы же не переживаем о рыбе в аквариуме, вдруг она захлебнется водой. МакСтоун попал в родную стихию, и был не декоративной гуппи за стеклом, а белой акулой у побережья Австралии. Пусть волнуются остальные.

Я вернулся к девушке и сел напротив, обозначив на лице широкую улыбку. Сделать это было не сложно, Лиана вызывала исключительно положительные эмоции. Решив развеять возникшую атмосферу неловкости, заговорил первым:

- Знаю, не мое дело, но мне, кажется, ты перебарщиваешь со страхом. Понимаю еще в вертолете, сам боюсь высоты, но здесь нет никаких видимых угроз. Лес кругом и речка, пейзажи красивые. Ну подстрелят тебя из пистолета, полежишь на земле минут пятнадцать, и всего делов.

- Ты не понимаешь.

- Нет, - признался я. – Но если хочешь, можешь рассказать.

- Не хочу, - девушка попыталась мотнуть головой, но шлем помешал. Некоторое время она смотрела под ноги, а потом произнесла: - не хочу, но тебе скажу. Два года назад я играла в паучка на школьных отборочных и тогда меня впервые подстрелили. Я думала, будет как со всеми, а получилось иначе. Меня вдруг охватила паника, горло сильно сдавило, стало трудно дышать. Ты не представляешь, насколько это жутко, лежать и не контролировать собственное тело. Я пыталась вдохнуть полной грудью, но воздух не проходил, я кричала, а губы не слушались. Все что могла делать, это лежать и плакать. От этого стало еще хуже, скопилась мокрота в носу и горле.

Мне показалось или она постеснялась сказать слово сопли? В другое время эта догадка вызвала бы улыбку, но сейчас было не до смеха.

- А ты рассказала об этом эпизоде наставнику, руководство в курсе?

- Да, меня направили к психологу, а она сказала, что это панические атаки и с ними необходимо бороться, преодолевать страхи.

- Они не придумали ничего лучше, чем бросить тебя в бой?

Девушка неловко улыбнулась в ответ.

- Анастасия Львовна сказала, что моя личность подвержена страхам и, если я хочу стать хорошим детективом, нужно посмотреть им в глаза. Нет, ты не подумай, я не трусиха какая, я могу быть смелой, - и чуть тише добавила, - только боюсь иногда.

Анастасию Львовну я хорошо знал – штатный преподаватель курса криминалистической психологи. Женщина яркая, если не сказать больше - роскошная.

Кажется, Лиана заметила изменения на моем лице при упоминании Анастасии Львовны, поэтому окончательно смутилась и замолчала.

- Послушай, я не дипломированный психолог и … уважаю нашу преподавательницу, но так издеваться над человеком. Бред. Неужели не существует других способов кроме шоковой терапии?

Лиана продолжала молчать, уставившись в землю. Руки девушки судорожно обхватили плечи, словно она пыталась обнять себя или спрятаться.

- Зачем тебе все это нужно? Ты настолько мечтаешь быть детективом? Возиться с отбросами общества и постоянно сталкиваться со смертью? – вопросы сыпались из меня, как из рога изобилия, наслаиваясь один на другой. И только взгляд больших, полных отчаяния глаз, остановил меня. – Извини, не хотел лезть с расспросами.

Мы снова погрузили в тягучую атмосферу тишины и неловкости. И как ее развеять? В голове вертелось с десяток глупых историй, способных развеселить разве что пьяного Авосяна. Не найдя ничего лучшего, я поинтересовался:

- А как у вас бой завязался? Такую стрельбу и крики устроили, что мы с Томом за километр услышали.

Девушка неохотно, делая длинные паузы, начала рассказывать незамысловатую историю о путешествии своего отряда. Я лишь молчал и внимательно слушал, и это подействовало лучше всяких утешений. Речь девушки ожила, наполнилась эмоциональной окраской, а из серого тона повествования пропала былая отчужденность. Даже улыбка пару раз мелькнула на губах, небольшая, зато искренняя.

Со слов девушки выходило, что отрядом командовал некий Олли, парень толковый и кое-что смыслящий в игре. Он умудрился выйти без потерь из четырех огневых контактов с противником. Собрал три ключа к шифру и был близок к нахождению очередной записки, но снова случился бой. Это не было засадой, просто глупый случай столкнул две команды лоб в лоб. Стреляли практически в упор, без шансов на спасение. Лиане повезло, она находилась в конце колонны и при первом же выстреле была отправлена тычком в ближайшие кусты. Долго ползла, не разбирая сторон света, а когда рядом закричали, испугалась и побежала.

Я слушал, вернее, делал вид что слушаю, мало вникая в смысл сказанного, и тайно любовался самой рассказчицей. В обычной жизни Альсон напоминала маленького запуганного зверька, вечно прячущегося по темным углам. Способного пискнуть пару раз в день в ответ на заданные вопросы и снова скрыться в норке. Все попытки вытащить его на белый свет ни к чему не приводили. Зверек начинал дрожать всем тельцем и затравленно озираться, в поисках очередного убежища. Малоприглядная картина, вызывающая чувство жалости.

Но иногда Альсон открывалась, на мгновение забывая о собственных страхах. Образ затравленного грызуна исчезал, на месте его появлялась прекрасная девушка, а скорее девочка, по манерам и поведению похожая на ребенка. Этот блеск в глазах, живая речь, непринужденные манеры и едва заметная, но столь теплая улыбка – все говорило о том, что ты стал свидетелем чуда. Прямо на глазах раскрывался бутон волшебного растения, цветущего раз в тысячу лет. И только полный дурак в момент сего действа будет вникать и слушать какие-то там слова. Я им и не был, наслаждаясь представшей картиной перевоплощения. Увы, длилось это не долго. Девушка оборвала речь на полуслове, в одно мгновение съежилась, вновь превратившись в испуганного зверька. Большущие глазища Лианы уставились мне за спину, а порхавшие секунды назад ладони превратились в кулачки и сжались в районе груди.

Пальцы привычно нащупали рукоять пистолета. Стараясь не совершать резких движений, я обернулся, и встретился взглядом с напарником. МакСтоун стоял в пяти метрах, направив дуло пистолета прямиком в девушку. Оставалось только удивляться, почему он до сих пор не нажал на спусковой крючок.

- Том, - произнес я спокойно, сам в это время поднимаясь на ноги. Шаг вправо и мое тело перекрывает линию огня. – Том, послушай меня.

- Уйди, - процедил тот сквозь сжатые зубы. Ох и не понравился мне его взгляд.

- Нет смысла в нее стрелять.

- Я сказал, уйди в сторону.

- Да послушай же ты меня.

- Нет, это ты послушай, - неожиданно Том рявкнул, а лицо его перекосило от ярости. – Согласно правилам игры перед нами враг, и врага надо убивать.

- Том, это не враг, - я старался сохранять спокойствие, но голос начал дрожать от напряжения. – Это наша одногруппница Лиана Альсон, девушка, которая тяжело переносит процессы онемения, вплоть до проблем с дыханием. И ей очень страшно. Том, она не играет, она фактически выбыла из соревнований и все что нам нужно, просто оставить ее в покое. Ты слышишь меня, Том?

Том слышал. Я видел бурю чувств, одолевавших моего напарника: безумный взгляд, тяжелое дыхание. Не зря его за спиной называли бешеным. Таилась в этом парне неудержимая стихия, способная возникнуть в доли секунды и снести все на пути, не разбирая своих и чужих. Выстрели он в меня, нисколько бы этому не удивился, но вместо этого Том прошипел:

- Помнишь Нагурова и его близняшек? Хочешь закончить, как он? Глупо сдохнуть из-за бабы? Ты же сам говорил, здесь нет места личным отношениям.

- Да, говорил и от своих слов не отказываюсь. Личные отношения надо оставлять за воротами академии. Только здесь другое, Том. Девушка давно вне игры, все что она хочет – избежать ужаса онемения из-за физиологических проблем.

- Оставить ее за спиной, как мы оставили Фреда?

- Том, какой Фред? – я сделал несколько шагов по направлению к парню. В какой-то момент он был вынужден опустить оружие, иначе ствол уперся бы в мою грудь. – За моей спиной сидит Альсон, она не Фред. Она не будет выслеживать и устраивать нам засады. Том, ты меня слышишь?

МакСтоун злым, резким движением засунул МКР-17 в кобуру.

- Теперь доволен?

- Спасибо, старичок, что услышал, - я перевел дыхание. Был абсолютно уверен, что Том выстрелит, только не понятно в кого первым: меня или Альсон. Одной вселенной было ведомо, каких сил стоило ему сдержаться.

Я повернулся к девушке и одобряюще кивнул:

- А ты переживала. Теперь все будет в порядке.

Прямо над ухом громыхнули выстрелы, и два красных пятна расплылось на некогда прозрачном забрале Лианы.

- Нет… Нет, нет, - я кинулся к ней, схватил за плечо и разглядел под слоем расплывающейся краски полные ужаса глаза. – Все нормально, девочка, не переживай.

Какое нормально, что я несу. Язык продолжал молоть чепуху, а руки осторожно укладывали тело девушки на землю. Она была способна лечь самостоятельно, но даже не делала попытки пошевелится. Что за ерунда, не может процесс онемения так быстро сказаться на функциях организма.

- Не трогай ее, - послышался голос Тома, такой далекий, словно он находился на другом конце мира, - согласно правилам нам запрещено прикасаться к другим игрокам

- Пошел нахер! - Я посмотрел в немигающие глаза девушки: - Лиана, ты можешь шевелиться? Сожми пальцами мою руку. Ну же, давай.

Да, чтоб тебя… Вместо этого послышалось сиплое дыхание. Вздохи становились все реже, перемежаемые едва заметными судорожными подергиваниями.

- Лиана, посмотри на меня. Лиана, - я протер пальцами забрало, не сколько не волнуясь о том, что краска может попасть на форму. Бесполезно, девушка смотрела перед собой все тем же немигающим взглядом. Тогда я склонился прямо над ней и постучал по пластику шлема: - Лиана, ты слышишь меня? Лиана, моргни два раза, если слышишь.

Один раз…второй… Отлично, внимание перехвачено.

- А теперь внимательно слушай мой голос. Закрой глаза и слушай только мой голос. Сделай вдох…

Одна секунда прошла.

- Теперь выдох…

Две секунды.

- Вдох и выдох, снова вдох и выдох. Вокруг нет леса, мы с тобой находимся на пляже Латинии. Вдох и выдох... А здесь невероятно красиво. Обжигающий ноги песок, плеск волн, бегущий вдоль волны прибоя Авосян, как всегда довольный жизнью. Слушай, я и не думал, что он такой волосатый, из далека похож на большого плюшевого медвежонка.

Мне показалось или уголки рта девушки слегка дрогнули.

- И вдох, и выдох. Первый раз в Латинии и, честно признаться, нисколько об этом не жалею. Давно надо было выбраться из казармы на волю. Раньше пляжи особо не любил, а вот поди ж ты, за время обучения успел соскучиться. Особенно вечером хорошо, когда жаркое солнце уходит за горизонт, окрашивая небо в розовые тона. Народа становится меньше, гомон умолкает и становится слышен шум прибрежной волны. С моря набегает легкий ветерок, приятно холодит кожу.

Ребята в оранжевых костюмах заявились на удивление быстро или это я потерял счет времени, расписывая незнакомые места? Гости выкатили из машины левитирующие носилки, подогнали к нам и осторожно погрузили тело девушки на ложе. Пальцы ее до последнего удерживали меня, крепко, до боли стиснув запястье, как тогда в вертолете. Понадобилось приложить усилие, чтобы расцепить хватку тонких пальчиков.

Носилки с девушкой погрузили в кузов, плавно закрыв широкую дверцу. Автомобиль на прощанье мигнул одной единственной фарой на заднем бампере и, не издав ни малейшего звука, плавно заскользил над поверхностью земли.

Мы снова остались вдвоем. Не произнесли ни слова, просто стояли и смотрели друг на друга. На задворках сознания возникла мысль спровоцировать МакСтоуна, пистолет-то он по-прежнему держал в руках. И пускай один бегает, тайники ищет в этом гребаном паучке. Но нет, только не сейчас. Слишком далеко зашел, чтобы вот так вот бездарно слиться. Подавив в себе нарастающую волну гнева, сказал:

- Пошли.

Развернулся и первым направился по заданной широте, затылком ощущая взгляд напарника. Пристрелит - хорошо, не пристрелит, хотя бы увижу, что представляет из себя пресловутый тайник.

Под ногами лежал все тот же ковер из хвои. Бессчетное число сосен, ровных и стройных, подпирало небосвод над головой. От природных столпов начинало рябить в глазах, так что я больше смотрел в землю, чем по сторонам. Бор вокруг шумел, продолжая жить своею жизнью. Пару раз напомнила о себе кукушка, но я так и не рискнул задать сокровенный вопрос лесной провидице. По каким меркам считать года, которые суждено прожить и под солнцем какой параллели? Здесь исполнилось девятнадцать, в родном мире по-прежнему восемнадцать. Да пернатая с ума сойдет, принимая в расчет временной дисбаланс.

- Ложись.

Глухой приказ МакСтоуна едва достиг ушей, а тело уже распростерлось на земле, сжимая в руках верный Макаров.

Солнце клонилось за горизонт, отбрасывая длинные тени деревьев, так что я не сразу увидел причину тревоги. Пара игроков в шагах двухстах от места нашей лежки. Правее стоял еще один, вернее стояла. Девушка держала в рука рюкзак, увлеченно копошась в его содержимом. А левее… Левее был тот самый тайник - обыкновенный метровый ящик, больше похожий на сейф из родного мира, чем на загадочную цель игры. Возле него стояло еще две девушки: одна, присев на корточки, возилась с замком, вторая смотрела по сторонам. Судя по тому, что нас до сих пор не спалили, дозорная плохо справлялась со своими обязанностями. Да, так и есть, она постоянно опускала взгляд, наблюдая за действиями подруги.

Послышался легкий шелест и слева возник МакСтоун.

- Команда Ли в полном составе, - прошептал он мне.

То-то мне показалась знакомой пухлая фигура. Даже униформа не смогла скрыть все достоинства толстяка Энджи. А рядом стоял человек, смутно напоминавший моего соседа по комнате.

- Разве Вейзер не ушел из ее команды? – прошептал я в ответ, пытаясь различить знакомые черты за забралом шлема.

- Долгая история, - не стал распространятся напарник. – Жирного рядом с ним ты знаешь, чуть правее с рюкзаком в руках Марго. У тайника стоит Ловинс, а с замком возится Ли.

Пятого человека не было видно за сейфом, но путем не сложных логических вычислений становилось понятно, что это Джанет, ибо больше некому. Как они умудрились добраться до финиша, имея на борту двух откровенно слабых игроков, таких как Соми и Маргарет? Напарник разделял мои чувства, потому прошипел с досады:

- Вот ведь зараза, не одной потери. Замок открывают, значит весь код на руках. Времени у нас нет, провозились из-за…

Из-за меня, кто бы сомневался, но МакСтоун не стал уточнять и продолжил:

- В любую секунду они откроют тайник, поэтому используем эффект неожиданности. Я пойду вперед, ты прикрываешь из засады. Приоритетные цели - Ловинс и Ли, остальных в расчет не берем, разве что Вейзер сможет хлопот доставить. Открываешь огонь после того, как я сделаю первый выстрел. Повторяю, только после меня.

Я ничего не успел ответить, как МакСтоун встал и направился в сторону сейфа. Шел он медленно, не торопясь и со вкусом ступая на покрытую хвоей землю. Два пистолета мирно покоились в опущенных руках, не создавая видимой угрозы.

Удивительно, но наблюдающая за обстановкой Ловинс не заметила опасности. Показалось, она даже скользнула взглядом по фигуре МакСтоуна, но сигнал тревоги не подала: то ли сыграли свою роль длинные тени, то ли девушка просто не ожидала увидеть идущего в полный рост врага.

Первым на МакСтоуна обратил внимание толстяк. Вместо того, чтобы выхватить пистолет и нейтрализовать угрозу, Соми заверещал раненным зайцем, сея панику среди команды. Марго бросилась бежать, но рухнула в ближайшем кустарнике, запутавшись в лямках собственного рюкзака. Ловинс начала озираться по сторонам, смотря куда угодно, только не в сторону МакСтоуна. Ли исчезла из поля обзора, не иначе залегла за сейфом и теперь пыталась разобраться в возникшей неразберихи. Раньше других ситуацию прочитал Вейзер и выхватил с поясной кобуры пистолет, но выстрелить толком не успел. МакСтоун ждал этого момента, как оркестр ждет взмаха дирижерской палочки. Миг и оружие в его руках ожило, задергалось, оставляя на форме Николаса целую россыпь красных пятен. Вейзер успел надавить на спусковой крючок лишь раз, да и то скорее с досады, понимая, что проиграл. Выпущенная им пуля прошла мимо, не вызвав у соперника ни малейшего беспокойства.

Следующим от руки МакСтоуна пал толстяк, даже не сделавший попытку оказать сопротивления. Он лишь стоял на месте и верещал не переставая, изображая пухлым телом замечательную мишень. Заткнулся Соми только когда понял, что выведен из игры.

Ответный выстрел прозвучал неожиданно громко. Стреляла Ловинс, наконец обнаружившая цель. Девушка попала и МакСтоун захромав, сначала присел, а потом и вовсе упал в траву. Вот и не стало напарника, которого должен был прикрывать. Я глазел, как последний болван, наблюдая за происходящим с широко открытым ртом. Странно, что пулю еще не словил этим самым ртом, раззява. Да и МакСтоун тоже хорош, твердил про приоритетные цели, а выбил в итоге слабых игроков.

Пессимистичные прогнозы о собственной смерти опроверг сам Том, пугнув Ловинс выстрелом, стоило девушке попытаться сократить дистанцию. Живой значит. Возможно, раненный, но живой.

Пока я прицеливался, выжидая удобного момента, Ловинс скрылась за сейфом. Да что б тебя, девушка с греческим профилем. Неужели меня заметили или перестраховываются? Может аккуратно обойти цель по радиусу и открыть огонь с тыла?

Меня опередила Джанет. Понимая, что Тома простым наскоком не возьмешь, девушка решила зайти парню за спину. Делала это настолько ловко, с кошачьей грацией скользя у самой земли, что я не сразу заметил ее. Она буквально стелилась над поверхностью, перебирая руками и ногами, повадками больше напоминая хищника, чем человека. От такого зрелища неприятно похолодело внутри. Я видел Джанет Ли на татами и прекрасно представлял ее возможности. Одна из немногих, способная справится с Дмитрием Леженцом, обладателем фильдеперсового пояса. Но даже там она не демонстрировала акробатических трюков, находящихся за гранью человеческих возможностей. Или это очередные игры света и тени? Девушка замерла в метрах двадцати, подставив под выстрел изогнутую спину. Странная поза, подходящая больше мастеру ушу на разминке, чем готовому стрелять человеку. Упор шел на правую полусогнутую, левая нога ушла далеко назад, едва касаясь ступней земли. Одна рука вытянута поперек тела, позволяя сохранять баланс, другая держит в руках оружие.

Медлить больше нельзя, цель была как на ладони. Небольшой вдох, прицельная пауза и… палец замирает на спусковом крючке. Произошло нечто невероятное: секунду назад в прицеле маячила спина, а теперь Джанет смотрит прямо на меня. Что мать его происходит? Этот ведьмин взгляд затягивает хлеще водоворота. Тело словно парализовало от ужаса, а руки отказывались повиноваться. Курок, надо всего лишь надавить на курок. Зубы заскрипели от напряжения, но адская глубина глаз не отпускает. Секунды, долгие, липкие секунды, растянутые в пространстве. Рука Джанет броском кобры скользит вперед, сжимая в ладони оружие. Игра света и тени на забрале девушки. Тень… На мгновение лицо ее скрыла полоска тьмы, разорвав зрительный контакт. И именно этого мгновения хватило, чтобы успеть первым нажать на спусковой крючок. Грохнул выстрел, следом второй. Красное пятно каракатицей расползалось на забрале Джанет, ответная пуля прошла мимо. Девушка некоторое время продолжала стоять, замерев в нелепой позе фехтовальщика, наносящего укол. Словно не верила, что все так закончилось - минус один. Руки ее безвольно обвисли, а тело неловко плюхнулось на землю, что было странно учитывая грациозное скольжение минутой ранее.

Свист МакСтоуна привлек мое внимание. Парень успел подняться и теперь крался к сейфу, обходя заветный ящик под прикрытием деревьев. Я должен был повторить маневр с противоположного фланга: так расшифровывалась его активная жестикуляция. Ну или другой вариант прочтения - повернуться и показать спину. Разумеется, показывать тылы я не стал, последовав примеру напарника.

Предпринятые меры предосторожности оказались излишними. Ловинс лежала прямо за сейфом, мирно наблюдая за парящими в небе облаками.

- Я знал, что попал, - довольно произнес Том. – Третьим выстрелом точнехонько в бок угодил. А вот с Ли промашка вышла, как она меня обошла, ума не приложу.

Я тоже. Перед глазами встал образ скользящей над землей девушкой и следом вернулось чувство беспомощности перед неминуемой угрозой. От одних воспоминаний мурашки по коже забегали. Впрочем, делиться этим с Томом я не стал, да он и не настаивал, переключившись на тайник.

- Мы вовремя успели, им осталось ввести последний ключ к шифру, - заявил он, повозившись с замком. – Старичок, это победа!

- Сглазишь (на языке космо отсутствовали аналоги данного слова, поэтому выражение прозвучало как скучное «не забегай вперед»).

- Старичок, победа в наших руках. Всей возни на десять секунд.

Замок защелкал, и дверца слегка распахнулась. Парень издал довольный рык и потянулся к металлической ручке. Громыхнули выстрелы…

Звук их был столь не уместен, что Том обернулся и с удивлением посмотрел на меня.

«Как же так вышло, старичок» - словно говорили его глаза. Потом он перевел взгляд мне за спину и удивление сменилось маской ярости.

Я обернулся следом и увидел Маргарет - ту самую блондинку, которую не брали в расчет и про которую совершенно забыли. Девушка бежала с поля боя в самом начале, упав не от вражеских выстрелов, а из-за лямок собственного рюкзака. Теперь она стояла в нескольких шагах от меня, сжимая в вытянутой руке пистолет. Красивое лицо было искажено злобой ничуть не меньшей, чем у МакСтоуна. Сторонний наблюдатель мог бы решить, что они искренне и от всего сердца ненавидят другу друга, столько ярости было в каждом из них.

Пока я прибывал в нерешительности, Марго снова сделала выстрел и еще один и еще. Череда громких звуков заставила выйти из оцепенения и теперь уже мой палец нажал на спусковой крючок. Рука почувствовала резкий толчок от отдачи. Но девушка словно не обратила внимания на красную кляксу, расплывающуюся по забралу. Она продолжала стрелять, пока пистолет в руках не защелкал: патроны в обойме закончились или Умник в шлеме заблокировал оружие, зафиксировав смертельное попадание.

До уха донеслись очередные щелчки - теперь уже Том яростно жал на курок, издавая беспомощные звуки, похожие на скуление кутенка. Материться в адрес соперника запрещено, говорить после смертельного попадания запрещено. МакСтоун был очень близок к нарушению игровых постулатов, но лишь швырнул пистолет под ноги девушки.

- Сука, - беззвучно прошептали его губы. Потом он уставился на меня, и я едва смог различить черты лица. Все забрало было заляпано краской после выстрелов Марго. Кажется, Том был крайне недоволен мною.

- Извини, Том, я забыл про нее.

А что я еще мог сказать?

Подойдя к гребаному сейфу, распахнул дверцу и уставился в пустое пространство. Где победные кубки и поздравительные грамоты? Там не было ровным счетом ничего, лишь голые стенки. И что дальше? Кажется, кто-то пролистнул страницы руководства, где описывалась завершающая фаза игры. Я повернулся к Тому – тот по-прежнему сидел, даже не думая ложиться. Времени до онемения было предостаточно, и он щедро его тратил, с усмешкой наблюдая за моими мучениями. Да нет, не с усмешкой, скорее со злобной издевкой. Он ненавидел меня ничуть не меньше, чем Маргарет минуту назад.

- Да что с тобой такое, приятель? - не выдержав, произнес я. Разумеется, МакСтоун промолчал, все так же глумливо наблюдая за действиями живого напарника.

Может будет достаточно широко распахнуть дверцу ящика, и игра автоматически завершится? Тишина. И победные надписи на визоре шлема отсутствуют.

«В сейф залезть надо» - пришла в голову совсем уж глупая мысль. В отчаянии я засуну руку в пустое пространство и неожиданно нащупал небольшую выпуклость на дне. Похоже на дефект или маленькую кнопку. Надавил на нее…

Заливистый звук разнесся над верхушками самых высоких деревьев, оповещая мир о нашей победе.

Вечером следующего дня я сидел на крыльце казармы, потягивая порядком остывший цитрусовый чай. Прямо на глазах природа творила очередной шедевр, щедро плеская алые краски на холст некогда голубого неба. Даже пышные облака, имевшие час назад белоснежную окраску, превратились в нежно-розовый зефир. Сравнение так себе, но под чай без сахара другое в голову не приходило. Конфеты надо было взять в прикуску и то праздник.

Кстати, о празднике. В честь завершения паучка был объявлен всеобщий выходной, и курсанты шумной гурьбой устремились отмечать сей знаменательный повод. Местом гулянки определили загородную виллу семейства МакСтоунов.

- Отличное место и выпить можно, - резюмировал Авосян общее настроение одногруппников. Был во всем этом только один минус: не позвали меня и Энджи. Толстяк и сам не горел желанием оказаться в гостях у идеологического врага, что же касается меня…

То, что Том обиделся не на шутку, стало понятно еще вчера. На церемонии награждения вел себя как ребенок, отворачивался или отходил в сторону, стоило подойти к нему. Игнорировал вопросы, а на любые попытки заговорить корчил столь кислую физиономию, что пропадало всякое желание к дальнейшему общению. В конце концов я счел за лучшее лишний раз не раздражать парня, сосредоточившись на поздравлениях.

Чествовали нашу команду долго и упорно, говорили длинные бессмысленные речи, забывая порою о поводе. Как всегда, на фоне остальных отметился краткостью Альфред Томби, за что все присутствующие были бесконечно признательны. Руководитель седьмого отдела спустился с трибуны, и вручил каждому члену отряда награду в виде платиновой медали. Единственному выжившему полагался затейливый кубок из сплава хрусталя и металла, выполненный в форме надутого паруса. Крайне хрупкий на вид и тяжелый на вес. Даже не верилось, что в руках я держал предмет, ради которого и затевалась вся эта многодневная шумиха. Вот он, долгожданный момент триумфа, прочувствую его сейчас, Петруха!

Не прочувствовал.

Не проникся я торжеством и на следующий день. Наоборот, возникло ощущение неловкости перед окружающими. И чем больше я смотрел на кубок, тем тошнотворнее становилось. Спрятал награду под кровать и пошел принять душ, пытаясь смыть накопившуюся внутри дрянь. Не помогло. Тогда я вытащил этот гребаный кубок на свет и вышел в коридор.

Решительным шагом направился к комнате МакСтоуна и забарабанил в дверь кулаком.

- Заходи, гостем будешь, - послышался бас Авосяна из глубины комнаты.

Я открыл дверь и натолкнулся на волосатого гиганта, сладко зевавшего после утренней побудки.

- Ко мне или к соседу? - спросил он. Заметив кубок в моих руках, молча кивнул и вышел в коридор, как был, в одних трусах, алых и знаменитых на всю казарму.

Я подошел к столу и поставил награду на стол.

- Мне подачки не нужны, – зло процедил МакСтоун. В отличие от соседа он успел одеться и теперь лежал поверх постели, закинув руки за голову. В глазах его читалось сплошное презрение.

- Это не подачка. Я кубок не заслужил, мы оба это знаем. Нелепая череда случайностей.

- Случайностей, ты так это называешь? Ты должен был прикрывать мне спину, урод, а не таращится по сторонам с широко открытым ртом. Сука, из-за тебя столько усилий насмарку пошло. И ладно бы сдохнуть в нормальном бою. Нет, тупая блондинка в спину расстреляла, как зеленого новичка. В спину, которую должен был прикрывать напарник. Ты где был в это время, дебил? Думаешь купить себе прощение?

- Иди в жопу со своим прощением, - не выдержал я. – Мне на хрен не сдались напарники, которые ради куска говеного металла будут беспомощных девчонок расстреливать. Я же тебя просил.

- Это правила игры! - проорал в ответ МакСтоун.

- Вот именно, всего лишь правила сраной игры, а стрелял ты в Лиану. Игра закончилась и на хрен никому не сдалась, а человек остался. И поступок твой остался.

- И твой тоже.

- Да, и мой тоже. Согласен, забыл про Маргарет и допустил ошибку. Только в отличии от тебя я с себя ответственности не снимаю. Забирай свой кубок, заслужил.

- Я действовал согласно правилам игры.

Мы пошли по второму кругу, поэтому продолжать спор было бессмысленно. Да и не спор это был, а сплошной ор, от которого внезапно запершило в горле.

- Лежи и обижайся дальше, - проговорил я осипшим голосом.

Последнее слово или скорее выкрик остался за Томом. Что-то вроде «и буду лежать» и «пошел ты». Я и пошел, только не в те края, куда посылал меня бывший напарник. Хлопнул от души дверью и оказался в полутемном коридоре. И почему здесь постоянно проблемы с освещением? Панелей над головой хватает, только свет от них исходит неестественно желтый и тусклый в придачу.

Царивший полумрак не помешал разглядеть фигуру Авосяна, гонявшую по коридору Луцика.

- Таракан, честное слово, - пожаловался он мне, выгнав Витора в общий зал. – И лезет, и лезет, стоит только шум поблизости услышать.

Лично у меня этот парень ассоциировался исключительно с крысой: узкое лицо и повадки грызуна тому пример. Но я лишь согласно кивнул, пускай будет тараканом.

- Ты это…, - Герберт неожиданно замялся, потом вдруг сграбастал меня своими огромными руками и обнял так, что кости захрустели. Я даже пикнуть не успел. Подержал с секунду, а после отпустил, застеснявшись внезапного прилива чувств. Ни говоря не слова махнул рукой и заторопился в свою комнату, слишком суетливо для такого великана.

Стало немного легче. Ровно до той поры, пока Вейзер не зашел в комнату и не спросил:

- А ты чего не собираешься?

- Куда?

- К дружку твоему, МакСтоуну. Он в честь вашей победы вечеринку организовал на загородной вилле отца. Обалденное место. Был я там один раз – настоящий дворец с колоннами, парком и каскадом фонтанов. Представляешь, натуру виллы использовали для съемок «Заката империи». Настолько там фасад идентичен «анхельскому» периоду.

- Он мне не дружок. – остановил я внезапный монолог воодушевленного соседа

- Что?

- Не поеду, говорю.

- Все едут, - недоверчиво произнес Вейзер, словно я играл с ним дурную шутку.

- Я не еду.

Ехали действительно все, кроме меня и толстяка Энджи. Устав ловить на себе косые взгляды, я ушел на озеро, где и просидел несколько часов кряду, пропустив шумный отъезд сокурсников.

У водоема было тихо и спокойно, можно было смотреть на противоположный берег и слушать шум ветра в листве, не думая ни о чем и обо всем сразу. Когда с водной глади потянул заметной холодок, все ж таки начало мая, я вернулся в пустующие казармы.

Странно, но стоящая внутри тишина, нисколько не давила. Наоборот, исчез главный источник проблем - люди, которые своими взглядами, нелепыми вопросами и шепотом за спиной напоминали о случившемся. Можно было спокойно наслаждаться чаем и любоваться отсветами заката в небе.

Мне это удавалось ровно до тех пор, пока по громкой связи не зазвучал голос:

- Курсант Воронов, немедленно явитесь в первый учебный корпус. Повторяю…

И кому неймется в выходные?

Об этом я узнал, доложившись о прибытии дежурному на первом этаже.

- Кабинет сто шестнадцатый на третьем этаже, госпожа Валицкая ждет.

Валицкая Анна Львовна? Преподаватель курса психологии соскучился по общению с курсантами? Не сказать, чтобы она вызывала у меня негативные эмоции. Наоборот, прекрасный во всех отношениях человек: и как учитель и как кхм… женщина.

О внешности ее можно было складывать легенды. Аристократические черты лица, холодные и в тоже время невероятно притягательные. Мягкие чувственные губы, с чуть приподнятыми уголками рта, придающими очаровательной улыбке аромат таинственности. Длинные, ниспадающие на плечи волосы иссиня-черного цвета контрастировали с белой кожей, невероятно бархатной на вид. Фигура… Высокая полная грудь, осиная талия, округлые женственные бедра, стройные ножки – все это по отдельности звучало хорошо, но вместе выглядело просто великолепно. Настолько ладно скроила женское тело матушка природа, что преступно было циклиться на чем-то одном. Под стать внешности были и манеры, благородные, выверенные до мелочей. Держала ли она в руках ручку или просто шла по коридору, хотелось замереть, смотреть и наслаждаться. Куда там Маргарет с ее детскими играми в соблазнение. Маленький львенок на фоне великолепной львицы, зрелой и сексуальной.

Я осторожно постучал в дверь и дождавшись глухого «войдите», нажал на ручку.

- Анна Львовна, вызывали?

- Петр, - взгляд внимательных карих глаз и следом грудное: - проходи, садись.

Не Воронов, не курсант, а Петр. За девять месяцев я начал забывать, как меня зовут, настолько редко обращались по имени. Разве что Анна Львовна старалась избегать казенщины в общении с учениками. Были ли тому виной профессиональные соображения или иные мотивы, оставалось загадкой. Но своего она добилась, расположив к себе курсантов, мужскую половину так точно.

Я впервые был в ее личном кабинете: небольшой комнате с кремовыми шторками на окнах. На фоне вполне обычной меблировки выделялось кресло у самой стены. Большое, кожаное, сейчас оно находилось в позиции полулежа, напоминая прокрустово ложе в кабинете стоматолога. Ассоциации были столь явные, что в зубах неприятно заныло.

- Не стесняйся, присаживайся, - теплая улыбка на красивом лице и едва заметный жест в сторону скромного стула у стола. Покажи она пальцем на адское кресло, пошел бы не раздумывая. Слишком прекрасна была хозяйка сего кабинета и меньше всего хотелось выглядеть трусом под присмотром ее волнующих глаз.

- Как прошел твой сегодняшний день, чемпион?

- Проснулся, поел, умылся, покакал.

- Все такой же ершистый, - с удовлетворением отметила собеседница. – И тебя ни капельки не зацепило отсутствие приглашения на виллу МакСтоунов? Твои однокурсники празднуют, пьют вино и веселятся, отмечая победу, к которой не имеют ни малейшего отношения. А главный герой в это время сидит в полном одиночестве и пьет чай в казарме. Ты считаешь это справедливым?

- Вы ради этого меня вызвали? - я постарался искренне улыбнуться.

- Не совсем. Речь пойдет о Лиане Альсон.

- Лиана, а что с ней?

- Насколько я знаю, сейчас она веселится вместе с остальными на вилле к юго-востоку от Маланты. Но это пока.

Лиана… Я прокручивал в голове события последнего дня и не находил ни одного тревожного фактора, связанного с девушкой. Мы толком и не виделись после игры, занятый каждый своими делами. Пару раз маленькая фигурка мелькала на заднем фоне: видел ее в зале на завтраке, в коридоре с другими девчонками. Она казалась вполне здоровой после неприятного происшествия на паучке.

- Что вы имеете в виду?

- Лиана Альсон на протяжении длительного времени наблюдается у специалистов по врачебной психологии и неврологии. При приеме в академию были учтены проблемы, связанные с ее здоровьем. Медики разработали целый комплекс мер терапевтического характера с одной лишь целью - помочь девушке справится с недугом и излечиться. И все шло хорошо, согласно намеченного плана, пока не возникла одна проблема. Проблема в виде героя, желающего спасти прекрасную принцессу. Скажи, Петр, ты до такой степени не доверяешь академии, ее врачам и специалистам, что решаешь взять ситуацию в свои руки? Может тебе разработать дальнейший курс лечения для пациентки? Ты только скажи, я освобожу свой стол, дам тебе бумагу и ручку.

Сказать мне было нечего. Чувство неловкости, возникшее в начале разговора, плавно перерастало в жгучий стыд. Глаза помимо воли опустились вниз, уткнувшись в кончики собственных ботинок. А Валицкая продолжила экзекуцию:

- Я бы еще поняла, окажись в роли спасителя Соми Энджи. Молодой человек является неизлечимым идеалистом и романтиком. Но ты, Петр? Ты пришел к нам из мира, где о необходимой жестокости знают не понаслышке. Порою, чтобы научить ребенка плавать, надо бросить его в воду. Не так ли? Поверь, за подобное мнение в родном шестимирье я получила бы обструкцию, с риском аннулирования медицинской лицензии до конца жизни. Но для тебя, выходца из 128 параллели, это звучит нормально, я права? Так откуда взялись «души прекрасные порывы»?

Последние слова являлись не только прямой цитатой великого поэта, но еще и прозвучали на чистом русском. Услышанное окончательно ввергло меня в ступор, и я лишь сглотнул вставший в горле ком.

- Петр, - произнесла Валицкая мягко, - посмотри на меня. Никто тебя ругать не собирается. Мы просто хотим, чтобы ты понял неуместность некоторых поступков и научился больше доверять академии.

- Мы? Это официальная беседа? – выдавил я из себя.

Кажется, вопрос вызвал легкое недоумение у собеседницы. Она даже приподняла тонкие линии бровей.

- Петр, не задавай детских вопросов. Когда ты бегал по школе и тебя ловил учитель, он же не собирал школьное собрание, не требовал объяснительной в письменной форме? Он проводил разъяснительную беседу о недопустимости подобного поведения. Чем-то подобным занимаюсь и я.

- Просто разговор и все, без камер и магнитофонов?

- Запись нашего разговора ведется, но данная процедура лишь следование протоколам, не более того. Нет необходимости в дальнейшей передаче стенограммы по инстанциям.

- Разговор по душам, - я попытался улыбнуться пересохшими губами, - обычно этим занимался мой непосредственный наставник, а не психолог.

- На то есть несколько причин. Как я уже говорила, Альсон является моей подопечной, и ответственность за ее здоровье лежит на мне. По крайней мере до тех пор, пока она обучается в стенах академии. С этим мы разобрались, теперь, что касается Хорхе Леши. Твой куратор является выходцем из 128 параллели, одним из немногих в службе безопасности, который может себе позволить временной дисбаланс величиной в 53 единицы.

Я понимал, о чем она говорит. Нам с Хорхе повезло родиться в медленном мире, река времени которого течет куда спокойнее стремительных потоков шестимирья. Где бы мы не находились, биологические часы организма навсегда останутся синхронизированными с родной параллелью. Поэтому и лет мне до сих пор восемнадцать, хотя по факту прожил девятнадцать. Закон дисбаланса работал и в обратную сторону, только в отличие от нашего случая имел менее приятные последствия. Не каждый решиться заплатить годами жизни за пару месяцев командировки. Поэтому и приходилось Хорхе работать сверхурочно. Как и мне в будущем. О да, иллюзий о других мирах и далеком космосе я питал все меньше и меньше.

- Возникшую проблему мы обсудили и пришли к решению назначить тебе второго куратора, - продолжила говорить Валицкая. - Не переживай ты так, новых проблем это не доставит. Наоборот, я всегда буду рядом и в случае чего смогу помочь советом и делом.

- То есть второй куратор это… вы?

- Не официально.

- Это запрещено?

- В правилах академии прямо об этом не говорится, однако мы решили не создавать прецедент во избежание. Необходимый круг лиц введен в курс дела, остальным знать не обязательно.

Ситуация мне нравилась все меньше и меньше. Слишком много не официального для строго бюрократизированной организации. Носовский не зря пугал нас большим объемом бумажной работы в будущем, обещал даже курс документооборота в новом году. И тут вдруг «решили не создавать прецедент».

- Теперь давай поговорим про Лиану, - оторвала меня от неприятных мыслей Валицкая. - Как ты к ней относишься?

- В смысле?

- Кто она тебе: одногруппница, друг или объект влюбленности?

- Я не понимаю, о чем вы говорите.

- Разве, а по-моему, вопрос достаточно простой, - Валицкая на секунду отвлеклась, подвинув тонкую стопку бумаги на угол стола. – Петр, ты же не глупый человек, попробуй посмотреть на ситуацию со стороны. Есть молодая девушка, натура романтична, читающая книги о любви и грезящая о принце в облаках. И есть парень, загадочный и симпатичный, про которого кругом все говорят «сущий разбойник». А он вдруг оказывается не таким уж и плохим. Проявляет к ней благородство, защищает от страхов и неприятностей, за ручку держит. Надеюсь, ты понимаешь, что означает столь простой физический контакт для влюбленной девушки?

- Я ничего такого не имел в виду.

- Не важно, что ты имел в виду, важно, как твои действия прочитали другие. Научись смотреть на ситуацию со стороны. То, что для тебя выглядит жестом дружеской поддержки, для других - знак оказанного внимания. Чувствуешь разницу?

Я молча смотрел на нее.

- Только не говори, что мне нужно прочитать тебе лекцию о разнице между мужской и женской психологией. Кивни, если понял.

Я механически кивнул.

- Замечательно, - Валицкая неожиданно подмигнула мне одним глазом и мягко улыбнулась. Насколько же виртуозно она владела мимикой, каждым движением, каждой складочкой. Следишь за уголками рта, словно любуешься произведением искусства. И трудный разговор тому не помеха. - Со следствиями поступков мы разобрались, теперь осталось выяснить причины. Повторю свой вопрос – кто тебе Лиана?

- Одногруппница.

- На потоке много девушек, почему именно она?

- Она больше других нуждается в заботе. Да что вы меня пытаете очевидными вопросами, - не выдержал я, перейдя на повышенный тон. - Вам и без меня прекрасно известно о ее психологических проблемах.

- Спокойно, Петр, не вижу поводов для возмущения. Согласись, заботу о девушке ты начал проявлять до того, как узнал о болезни. Что к этому тебя сподвигло? Ее застенчивость, хрупкое телосложение или вид ребенка?

- Вот сейчас не понял?

- У тебя есть младшая сестра, кажется Катя. Поправь меня, если ошибаюсь, - Валицкая заглянула в листок, лежащий перед ней на столе. Чистой воды бутафория. Я был уверен, что она могла обойтись и без шпаргалок. - Сейчас Кате тринадцать лет. Темные волосы, хрупкое телосложение, рост сто пятьдесят семь сантиметров. Не точная копия Лианы, но они похожи, согласись?

- К чему вы клоните? Я нашел заменитель сестры? Да это просто смешно и… и глупо.

- Как вы ладите с Катей? Подожди, не отвечай, - Валицкая подняла вверх изящный пальчик, - я попытаюсь догадаться. Зная твой ершистый характер и острый язык… Сестра не в восторге от общества брата.

- Догадались или проследили, - грустно ухмыльнулся я.

- Да тут и следить не надо. Стоит только провести в твоем обществе пять минут и в памяти останутся неизгладимые впечатления, - ответила любезностью собеседница. – Кате нужны не вечные подколы, а заботливый брат. Она всего лишь маленькая девочка, а не пацан со двора.

«Ни хрена себе маленькая» - хотел сказать я, но тут же прикусил язык, вспомнив нашу последнюю встречу. Это произошло на Сениной квартире, куда она приехала вместе с родителями. Деловая, с вечно задранным носом, только хмыкала в ответ на заданные вопросы. И не лень было тащиться два часа на машине в другой город? Кажется, тогда я сказал ей «ну и вымахала, лошадь». Если задуматься, для девушки весьма обидное замечание.

- Петр, я знаю, у тебя был старший брат, который погиб несколько лет назад. Он принимал самое непосредственное участие в твоем воспитание, наравне с родителями. И возможно, подсознательно ты проецируешь его модель поведения на сестру. Но это в корне не правильно.

- Причем здесь Лиана?

- Лиана ведет себя так, как должна вести себя младшая сестра. И дает тебе то, что ты не получаешь от Кати – чувство старшего брата. Она слушает, делится своими переживаниями, нуждается во внимании и защите.

- Глупости, - я рассмеялся, стараясь вложить в смех искреннюю веселость. Судя по ироничному взгляду собеседницы, не получилось.

- Я не прошу безоговорочно поверить в мои слова, - сказала она, едва я отсмеялся. - Просто подумай вот над чем: как видит ваши отношения Альсон и что в них вкладываешь ты сам.

Валицкая отложила в сторону листок бумаги, давая понять, что разговор закончен.

- Могу идти, - спросил я для проформы. Казалось бы, должен чувствовать облегчение от того, что разговор закончился, но ощущение легкости не приходило. Внутри накопилась лишь бесконечная усталость.

- Можешь, - на прощание Валицкая подарила мне самую теплую улыбку из имеющихся в арсенале.

Встал на ватные ноги, отодвинул стул и неуверенным шагом направился к двери. Но не успел дойти до порога, как грудной тембр остановил меня:

- Ах да, чуть не забыла. Альсон помолвлена с курсантом шестой группы Олли Питерсоном. У них намечен день свадьбы сразу после выпуска из академии.

- Прекрасно, я рад за нее.

- И я рада. Во вступительных тестах Лиана писала, что мечтает о большой семье: о добром, заботливом муже и куче ребятишек. Как минимум, о пяти.

- Мило, - пробормотал я. – Только при чем здесь я.

- А ты разве не знаешь? Выходцы из 128 мира не способны к зачатию ребенка, если идет речь о спаривании с жителями других измерений. Поэтому для Альсон, да и для всех остальных девушек с курса, ты бесплоден.