Пределы

Глава 10

Тарин плакал, а Титус продолжал бормотать про Матушек. Фальшивоволосый Титус баюкал Тарина, усадив его к себе на колени.

— Матушки… — сонно пробормотал Тарин.

Пусть они красивые и все такие золотистые и настоящие, но Тарин был уверен, что именно они виноваты во всех проблемах. Даже майор Лорн не особо-то их жаловал. Тарин постарался удержать эту мысль, но не смог, потому что чувствовал себя вялым от слёз и монотонных покачиваний Титуса.

— Хороший мальчик, поспи немного.

Тарину хотелось вскочить, а не дремать, но даже желание досадить Титусу сейчас не помогало. И спустя минуту Тарин уже спал крепким сном.

Проснувшись, он обнаружил, что лежит на спальном мешке в мальчишечьем зале. Как обычно, прежде чем открыть глаза и пошевелиться, Тарин прислушался.

Хм. Вроде в зале никого. Тарин приоткрыл один глаз. Точно, ни души. Он еле сдержался, чтобы не подскочить и не вылететь за дверь. Нет уж. Мужчины — коварные существа. Да и Офер с Кинаном наверняка сейчас в коридоре.

— Я знаю, что ты проснулся, мальчик.

— Чёрт! — Тарин скатился с мешка и уставился на скамейку. Там сидел по уши довольный клювонос. — Смотрел, как я сплю! — возмутился Тарин. — Неправильно!

Капитан Гаррик расхохотался.

— Я присматривал за тобой. Дикари ведь не спят все одновременно?

Тарин пожал плечами. Да, мальчишки иногда несли вахту, когда ночевали в лесу, но Тарин не собирался признавать правоту клювоноса. К тому же то, что за спящим Тарином наблюдал его мужчина… нет, захватчик — неправильно!

Гаррик встал и потянулся.

— Мы пропустили ужин, Тарин. Мой отряд вернулся поздно, да и ты проспал достаточно долго. Титус запретил будить тебя. Я отпустил Кинана, пока ты спал.

Стараясь скрыть раздражение, Тарин встал. Почему, скажите, клювонос совершает добрые поступки? Он же капитан, а Кинан всего лишь кадет. Гаррику ведь по статусу положено гонять курсантов…

— Офер потом принесёт ужин в мои апартаменты. Этот вечер мы проведём вместе, мой юный дикарь. Ты увидишь настоящую кровать и научишься сервировать стол.

Тарин вздохнул и последовал за клювоносом по многочисленным мужским коридорам.

— В этот раз не пугайся, — сказал Гаррик и открыл дверь на улицу.

Небо было чудесного сиреневато-голубого цвета, и на его фоне деревья выглядели тёмными великанами. Тарин застонал. Манящий необыкновенными ароматами воздух и нестихающее стрекотание жучков в траве… Переизбыток чувств и ощущений. Но Тарин в ловушке с мужчиной… Он стоял и часто дышал, слушая вкусных прыгающих козявок. Тарин вздрогнул и подавил всхлип.

— Успокойся, малыш. Мы останемся здесь ненадолго. Ты вёл себя хорошо. Мы немного подышим свежим воздухом.

Глупому позвоночнику сразу стало тепло. Гаррик сейчас был похож на тёмное пятно, но, стоя рядом с ним, Тарин почему-то чувствовал себя в безопасности. Вот дерьмо! Тарин отвернулся и постарался сосредоточиться на почти чёрных силуэтах деревьев, небе и движении теней, падающих на дома и стены. Тарин расстроился. Да, он на улице, но здания Начала Времён всё ещё окружают его, не выпускают из своего плена. Где-то между зданий виднелся узкий проём, но Тарин был почти уверен, что там, в темноте, прячутся новые строения.

Он постарался вспомнить, как выглядел лагерь мужчин с высоты его дуба. Да, зданий точно больше, чем можно сосчитать по пальцам на одной руке…

Тарин взвизгнул, когда до него дортонулся Гаррик.

— Уже темно, и я не хочу потерять тебя. Возьми меня за руку, мы прогуляемся и насладимся вечерней прохладой.

Тарин и капитан неуклюже, но всё-таки взялись за руки.

Тарин шагал за клювоносом, пока лёгким рывком Гаррик не подтащил его к себе.

— Со мной, Тарин.

Недовольный взгляд Тарина остался не замеченным в темноте. Нет, он не с капитаном, а всего лишь в его ловушке.

Клювонос усмехнулся.

— Знаю, знаю. Я заставляю тебя делать это. Но ведь я позволил тебе ненадолго насладиться улицей, так что веди себя хорошо, ладно?

— Улицу не позволяют, — зарычал Тарин. — Она просто есть. Тарин…

— Да, да. Тарин лесной мальчик. Но давай хоть сегодня не будем об этом. Просто прогуляйся со мной и насладись природой. Подыши воздухом, полюбуйся деревьями и послушай сверчков.

Тарин немного побродил вместе с клювоносом. На улице было прохладно, воздух чистым, а вокруг слышались правильные звуки. Ни обычной духоты, ни грохота генератора, ни стен. Однако это место принадлежало мужчинам, поэтому…

— Ненастоящее, — рискнул признаться Тарин. — Ноги в носках. Носки на фальшивой земле.

Гаррик сжал его руку.

— Знаю, мальчик. Мы гуляем по дорожке. Она твёрдая. А давай подойдём к деревьям?

— Земля! — вскрикнул Тарин, ощущая под ногами мягкую травку и рыхлую землю. Он был рад, что уже стемнело и клювонос не заметил его улыбку. — Сниму носки?

— Нет, мальчик. Мы же хотим размягчить твои шпоры, ты не забыл?

— Просто трава. Мягкая.

Гаррик усмехнулся.

— Ладно, Тарин. Давай заключим сделку.

Слово «сделка» звучало подозрительно. Тарин призадумался и был рад, что выражение его лица сейчас скрыто от Гаррика темнотой. Мужчины слишком быстро догадываются, когда Тарин начинает что-то замышлять.

— Как это? — спросил он.

— Я разрешу тебе снять носки и походить по траве босиком, а ты взамен проглотишь мой дар.

Тарин фыркнул. Какие же мужчины всё-таки странные. Проглотить дар — это не сделка! Это хорошо и полезно. Хотя, конечно, делать это с мужчинами не то, что с мальчишками…

— Думаю, — сказал Тарин, когда рука клювоноса слегка дёрнулась.

— Не надо одолжений, — обиделся капитан. — Матушки, Тарин. Тебе придётся многое понять, прежде чем ты научишься делать мужчинам приятное.

— Мужчины! — Тарин чуть не начал опять высказываться о том, что не будет ублажать мужчин. Клювонос и так уже раздражён. Поэтому говорить сейчас, что не собираешся делать ему приятное, — всё равно что тыкать палкой в осиное гнездо.

К тому же Тарин понимал, что Гаррик, если захочет, сможет получить желаемое силой.

Он подвигал пальцами и почувствовал, как они «отвечают» ему. Как же они соскучились по траве! Тарин повозил пяткой по земле, прижав пальцы ко второй ноге, и вуаля! Одна свободна, теперь дело за второй. Потом, поддав ногой ненавистные носки, он подкинул их вверх, и, поймав рукой, запулил в клювоноса.

— Нет носков! — радостно сообщил Тарин капитану.

— Ну точно обезьянка, — усмехнулся Гаррик. Его голос больше не был недовольным, несмотря на то, что грязные носки попали ему в бороду.

— Погулять по траве, — потребовал Тарин и потянул капитана за руку. Если мужчины готовы торговаться за дар, то пусть клювонос сначала выполнит свою часть уговора.

Леди! Как же хорошо! Наконец-то можно расправить пальцы и зарыться ими в землю, почувствовать, как щекочет кожу чуть влажная трава, даря радость душе и пяткам Тарина. Его бедный уставший позвоночник тоже расслабился, и Тарин захотел побегать!

Ох! Оказывается, он уже бежит, а рядом с ним клювонос. Ноги были «счастливы», и Тарин доволен. А о том, что Гаррик отличный бегун, он решил пока не задумываться.

Покрытая травой полянка, окружённая твёрдыми тропинками, была совсем небольшой — размером, наверное, с десять-двенадцать крон деревьев. Поэтому она вскоре закончилась, и капитан с Тарином побежали между деревьев, отчего тот был просто в восторге. Высоко в небе поднялась луна, стали появляться редкие звёзды, и Тарин нёсся вперёд, с лёгкостью огибая голые деревья. Даже бегущий рядом желтобородый мужчина воспринимался сейчас как часть этого чудного мира.

Тарин рванул между катальпой[1] и дубом. Гаррик полетел за ним, и они резко повернули назад.

— Мальчик, погоди!

Тарин продолжил бежать, но вдруг заметил, что всё вокруг закачалось, когда его мужчина резко остановился.

— Яу! — взвизгнул Тарин, ощутив за спиной широкий ствол дуба.

Прижавшись большим крепким телом к Тарину, Гаррик заслонил собой всё вокруг.

Тарин громко задышал, на мгновение почувствовав себя добычей-Тарином. Однако его член посылал совершенно другие сигналы. Ему нравились мужчины!

«Чёрт!» — подумал Тарин, гордясь тем, что у него хватило сдержанности не произнести это вслух.

Тем временем клювонос схватил Тарина за запястья и прижал его к стволу дерева.

— Я не ем тебя, мальчик, — пошутил Гаррик и поцеловал Тарина в губы.

Тарин сопротивлялся лишь мгновение, а затем стал дразнить своего мужчину языком.

Всё-таки странные эти поцелуи… От них в животе словно порхают бабочки. И встаёт член!

Тарин заёрзал, когда клювонос стал сосать его язык и поднял его руки выше. Жёлтая борода защекотала лицо.

Мышцы на плечах дёрнулись и сжались: то ли из-за того, что рукам «не нравилось» находиться в плену, то ли из-за того, что они «хотели» обхватить Гаррика за широкую спину и сильнее прижать к себе, — Тарин не знал.

— Леди! — застонал он в губы своему мужчине. Он хотел потереться бёдрами о клювоноса. Это поедание рта опасно!

В умелых руках Гаррика Тарин начал задыхаться от возбуждения.

Капитан оторвался от его рта и, отпустив руку, погладил Тарина по щеке.

— Видишь, мальчик? Тебе ведь хорошо сейчас со мной под этими деревьями, хотя ты всё ещё находишься в общине, а не в лесу. Тарин, я хочу защищать тебя. Заботиться о тебе.

Тарин заёрзал.

— И есть мой рот.

Клювонос рассмеялся.

— Да, мальчик. Не буду отрицать. А ещё я хочу трахнуть твою сладкую попку. Ты такой сексуальный, мой маленький дикарь. Но я хочу, чтобы ты был моим, хочу защищать тебя, а не только использовать.

Тарин хотел было возразить, сказать, что принадлежит сам себе, что заботиться о нём не нужно, что цивилизация неправильная… Но не смог этого сделать, так как Гаррик вновь завладел его ртом.

Сам не поняв что делает, Тарин ухватил клювоноса за задницу. Хм, а попа-то у него упругая, приятная на ощупь. Словно гладишь нагретый летним солнцем камешек у озера. Тарин застонал, и его член радостно " выглянул» из-под футболки. Проглотить дар Гаррика будет здорово, но что делать со своим? Яички-то уже болят от возбуждения. Тарин потёрся пенисом о крепкую ногу клювоноса.

— Можешь подрочить, пока будешь сосать мой член.

Капитан Гаррик поелозил бородой по шее Тарина, заставляя его поёжиться от жгучей щекотки. А потом, задрав его футболку, клювонос ущипнул Тарина за коричневые соски.

— Ох-х-х! — заорал от неожиданности Тарин. Никто такого раньше с ним не делал! Член снова дёрнулся, будто говоря, как это хорошо, но Тарин должен был проверить:

— Ой, — сказал он. — Ещё?

Гаррик повиновался и сжал нежный сосок пальцами. Затем, отпустив вторую руку Тарина, капитан начал поглаживать ягодицы своего мальчика.

— Цивилизация? — с надеждой в голосе спросил Тарин. — Мальчишки это не делают.

— Да, Тарин, — прорычал Гаррик. — Цивилизация. Мы не только берём ваш дар, но и играем с вашим телом.

— Леди! — застонал Тарин, когда клювонос, проведя бородой по груди, начал поедать его сосок.

Тарин обхватил рукой пенис Гаррика, слегка сжал его и провёл от основания до головки, ощущая выступившую влагу. От воспоминаний, как громко стонал Март, когда Кейл вошёл в него на всю длину, у Тарина непроизвольно сжались мышцы ануса. Он застонал. Скоро его дырочку заполнит член клювоноса.

— На колени, мальчик, — скомандовал капитан, и Тарин обрадовался, что чувствительный сосок наконец был освобождён из плена горячих губ клювоноса.

Тарину нравилось сосать член. Мужчины были вкуснее, чем мальчишки. Его позвоночник слегка дёрнулся от предательской мысли, но что поделаешь. Гаррик действительно был такой вкусный и солёный… и большой! А трава под коленями — мягкой и прохладной. Тарин лизнул член капитана. Ням!

— Помедленней, мальчик. Дай мне насладиться.

Не выпуская пенис изо рта, Тарин что-то промычал в ответ. Большинство мальчишек обычно хотели, чтобы их дар поскорее вылетел, а Гаррик, наоборот, запустил пальцы в его волосы, заставляя двигаться медленнее. У Тарина в груди затрепетало что-то пакостное, и он быстро задвигал языком, чтобы показать клювоносу, кто сейчас главный.

— Матушки, Тарин, — застонал Гаррик. — Если я кончу первым, то тебе придётся подождать.

Тарин с бешеной скоростью задвигал рукой по своему члену и немного сбавил темп языка.

— Ну же, мальчик, позволь и себе получить удовольствие. Я просто хочу, чтобы ты всё делал медленнее. Мой член всё-таки не сифон.

«Мужчин невозможно понять, — подумал Тарин. — Но, Леди! Члену-то как хорошо!».

— Прислушайся к кузнечикам и ветру, — промурлыкал Гаррик. — Двигайся в одном ритме с ними, мой маленький дикарь. Плавнее.

Тарин как в тумане отметил, что его цивилизованный мужчина хотел, чтобы он слился с природой, но его рука, губы, оба члена и так двигались в одном ритме с окружающим миром. Горячие губы на пенисе… небо, огромный дуб неподалёку…

— Чёрт! — фыркнул Тарин, когда рот наполнился даром его мужчины, а сам он так и не успел кончить. Тарин быстрей заработал рукой, продолжая высасывать дар клювоноса.

— Нет! — возмутился Тарин, когда Гаррик вытащил член из его рта и отвёл руку в сторону. — Было хорошо!

— Да, мальчик, было прекрасно. Не двигайся.

Леди! Клювонос обхватил пенис Тарина пальцами, и в следующее же мгновение дар вылетел.

— Не волнуйся, мальчик, я его поймал. Вот. — Гаррик протянул покрытую спермой ладонь Тарину.

Тарин тщательно слизал каждую каплю и выдавил «спасибо».

— Пожалуйста, мальчик. Видишь, как хорошо, когда не торопишься?

— Хм-м-м, — сказал Тарин, садясь на траву. — Здорово. Без носков!

— Вреднючка, — усмехнулся Гаррик. — Пошли, покажу тебе мои апартаменты, и Офер принесёт нам ужин.

Тарин поёрзал на коленях. Он не хотел возвращаться в здание. И смотреть апартаменты клювоноса тоже не хотел.

Он боялся, что почувствует себя там комфортно, в безопасности. Тарин уткнулся лицом в бедро капитана, пытаясь потянуть время. Он вдохнул запах своего мужчины и прислушался к стрекотанию жучков.

Гаррик слегка дёрнул Тарина за косу.

— Ладно, мальчик. Вставай.

— Козявки! — радостно вскрикнул Тарин, а затем вскинул руку и поймал кузнечика. Тарин взволнованно посмотрел на Гаррика, когда позвоночник «потребовал» поделиться добычей. Тарин протянул кулак. — Хочешь вкусненькое?

— Матушки! Тарин, нет! Скоро мы нормально поужинаем.

Тарин пожал плечами. Что ж, его дело предложить… Вставая, Тарин закинул кузнечика в рот и зачавкал.

— Гадость какая, Тарин… Где твои носки?

— Потерялись! Ты их не поймал! — Тарин выплюнул шелуху и поправил противную футболку.

— Что ж, список потерянных и испорченных тобой вещей стал ещё длиннее. Частая замена носков, серебристая плёнка и, по крайней мере, одна тарелка. — Капитан взял Тарина за запястье и повёл в дальний угол сада к офицерскому зданию.

— Мы сейчас на людях или одни?

— Что?

— Кинан сказал, что на людях плохо.

— Тарин, я понятия не имею, о чём ты, но вокруг никого, так что, можно сказать, мы одни.

— Тогда не неприлично! — воскликнул Тарин и, больше не сдерживаясь, громко пукнул. — На улице и один. Я хороший!

— Матушки, — застонал Гаррик. — Пожалуй, действительно лучше сделать это на улице, а не в здании. Учитывая то, как влияет на тебя новая пища. Хотя думаю, что Кинан имел в виду, что ты должен быть совсем один, когда это делаешь. Кстати, спасибо, что не стал ждать до моих апартаментов.

— Я хороший, — ещё раз похвалился Тарин и заставил себя войти в офицерское здание. Он то и дело оглядывался по сторонам, чтобы не наткнуться на Титуса с его неправильными волосами. От этого мужчины одни неприятности. Прежде чем ступить в красивый коридор, Тарин послушно потёр ноги о коврик и последовал за своим мужчиной к странному зазубренному склону.

Тарин остановился.

— Что это?

— Лестница, мальчик. По ней мы поднимаемся наверх.

— Забираетесь, как на дерево?

— Не совсем. Скорее, как на холм.

Тарин присмотрелся к боковине лестницы.

— Безопасно? Не поскользнусь?

— Нет, мальчик. Не поскользнёшься. Она деревянная. Крепкая. — Капитан Гаррик топнул ногой по первой ступеньке.

— Неправильная. Неровная. Плохая прогулка по холму.

Гаррик кашлянул. Тарину показалось, что это было похоже на смешок, но с ноткой лёгкого нетерпения.

— Давай же, мальчик. Мои апартаменты наверху. Следуй за мной. Лестница безопасна. По ней мы поднимаемся на следующие этажи. Кстати, если ты скатишься с неё, то, конечно, у тебя будут синяки. Но не больше, чем если бы ты свалился с дерева.

Тарин осторожно пошёл наверх за клювоносом. Лестница повернула в сторону и привела их к новому коридору.

— Офер. Проснись, мальчик!

Тарин прищурился. Несмотря на строгий голос, капитан очень осторожно дотронулся до Офера.

— Долгий день, да? — мягко спросил Гаррик. — Принеси нам поесть, и можешь быть свободен.

Офер сел на коврике у лестницы и вяло улыбнулся клювоносу.

— У меня ночная смена, сэр.

Гаррик фыркнул и кивнул. Тарин прошёл за ним по коридору к одной из дверей. Они с Гарриком обернулись и посмотрели вслед спускающемуся по ступенькам усталому Оферу. Тарин задумался: наверное, у клювоноса тоже щекочет в позвоночнике, когда Оферу плохо. Возможно, стоит спросить его об этом? Когда-нибудь. Не сейчас.

Гаррик открыл дверь.

— Входи, Тарин. После Дня Свечей это будет и твой дом. По крайней мере, пока я не дослужусь до звания, позволяющего получить собственный дом.

Тарин моргнул. В комнате было темно, а потом — бац! И появился свет.

— Сейчас работает генератор. Каждый вечер нам достаётся немного энергии для освещения. Совсем немного. И мы стараемся её беречь. Чем больше мы сэкономим, тем чаще будем смотреть DVD.

Тарин таращился по сторонам. Совсем непонятно. Апартаменты Гаррика… а какие они?

Мягкие? Да нет, хотя и такие вещи присутствовали… А ещё тут были стулья. Такие же, как в общем зале. И странного цвета стены…

Гаррик рассмеялся.

— Тарин, это диван. На нём сидят. Это одна из вещей Начала Времён. Очень удобная! А это картины. За столом я пишу, работаю и ем, когда остаюсь один. Только офицерам позволено кушать с мальчиками, да и то не часто. Очень важно, чтобы мужчины питались вместе. А это, — клювонос открыл ещё одну дверь, — моя спальня.

Тарин нахмурился. Посреди комнаты стояла огромная мягкая штука. Тарин принюхался.

Пахло клювоносом. Тёплый, мускусный запах… Безопасно. Тарин моргнул. Глупые мысли думают непозволительные вещи! Нет, Гаррик не безопасный. Это он меня поймал!

— Входи, посмотри на мою спальню. — Клювонос потянул Тарина за руку к мягкой штуковине. — Здесь я сплю. И если ты будешь хорошо себя вести, то после Дня Свечей тоже будешь здесь спать.

Тарин бочком подошёл ближе, подозрительно посмотрел на кровать и ткнул её пальцем.

— Упругая! Это тягучая земля?

— Конечно же, нет! Матушки! Подумай сам, Тарин, как бы я смог притащить сюда тягучую землю, да ещё и спать на ней?

Тарин пожал плечами.

— Мужчины срут в здании.

— Вот же упрямый, — сказал Гаррик.

Тарин покосился на клювоноса. Ага, под жёлтой бородой скрывалась еле заметная улыбка.

— Не понимаю, о чём ты, — ответил он и запрыгнул на кровать. Если его мужчина сказал, что это не тягучая земля, то Тарин ему верит. — Чё-ё-ёрт! — завопил он, когда его несколько раз подбросило вверх-вниз. — Земля меня подпрыгивает!

Тарин обиженно посмотрел на клювоноса и подумал, что сам виноват, раз доверился мужчине. Скатившись на пол с другой стороны кровати, Тарин зарычал. Он сглупил и попался, как прилетевшая на перезревший фрукт козявка!

Гаррик трясся и издавал странные всхлипывающие звуки.

— Ох, малыш! Сделай так ещё раз! За весь сезон я не видел ничего смешней.

Тарин обиделся и попятился назад, проигрывая в голове своё странное «приключение». В конце концов он решил, что это было «приятное подпрыгивание», но повторять его на радость клювоносу он не собирался.

Упершись задом во что-то твёрдое, Тарин обернулся и в ужасе завопил:

— Ночной Мальчик! — Тарин кубарем перескочил через кровать и вцепился в Гаррика. — Надо бежать! Быстрее!

Позвоночник запутался и посылал странные сигналы. Тарин не знал, что делать: то ли спасать глупого мужчину, который не понимает, что надо бежать от мёртвого мальчика… то ли спрятаться самому за большим толстым охотником. Тогда сначала съедят клювоноса… Нет, эта идея позвоночнику не понравилась.

Гаррик прижал Тарина к себе и опять затрясся.

— Тише, мальчик! Тише. Это никакой не мальчик-привидение, и не ночной мальчик, как вы его называете. Это был ты.

Тарин зарычал. Нет, пусть чудовище всё-таки съест клювоноса! Тарин нырнул под руку капитана и бросился к двери, но Гаррик успел схватить его за пояс и подтащить в угол комнаты.

— Ай-ай-ай! Поедает мальчиков! — Тарин вырывался изо всех сил. — И жирных мужчин! — добавил он, поскольку, похоже, клювонос так и не понял грозящей им опасности.

— Прекрати сейчас же. Ты своими шпорами мне уже все яйца отбил!

Гаррик крепче обхватил Тарина, пытаясь хоть как-то усмирить его, а затем развернул к Ночному Мальчику.

— Смотри, Тарин. Это ты. А это — обычное окно. Темнота на улице превращает его в зеркало. Ты же видел своё отражение в озере, да? Смотри, это ты.

— Не-е-ет, — завыл Тарин. — Я не поедатель мальчиков. Я пока живой. Просто пойман мужчиной.

— Матушки, — сказал клювонос. — Тарин. Ты живой. Ты не Ночной Мальчик. Гляди.

Тарин хотел зажмуриться, но предпочёл смотреть смерти в лицо. Гаррик помахал его и своей рукой вверх-вниз, и Ночной Мальчик, и тень за его спиной сделали то же самое.

— Видишь? Это наше отражение. Не надо бояться. Это стекло, Тарин. Вот, прикоснись к нему.

Тарин издал писк умирающего кролика, когда клювонос поднёс его руку к Ночному Мальчику, который тоже потянулся к нему.

Тарин почувствовал текущую по ноге тёплую влагу. Быть пойманным мужчиной не страшно. А вот встретиться лицом к лицу с поедателем мальчишек — ужасно!

— Ну же. Мальчик. Ты правда так напуган? Смотри, я заставлю его исчезнуть.

Клювонос перегнулся через дрожащее плечо Тарина и прикоснулся к стене. Что-то ширкнуло, чпокнуло, свиснуло и мёртвый мальчик исчез, оставляя вместо себя свежий воздух.

— Ушёл? — дрожащим голосом спросил Тарин. Похоже, мужчины всё-таки владеют магией…

Гаррик крепко его обнял.

— Послушай, Тарин. Я не обманываю тебя. Это было твоё отражение. В окне, когда с другой стороны темно. Всё, что я сделал, это открыл его.

— Окно?

— Я покажу тебе его днём, мальчик. Стекло проще увидеть при свете дня. Смотри. Вот дыра в стене. А в ней находится плотная прозрачная штука Начала Времён. Она нужна, чтобы сквозь неё в комнату попадал солнечный свет, но не снег или дождь.

— Не понимаю, — ответил Тарин, но потом, послушавшись Гаррика, всё-таки осторожно сунул голову в дыру в стене. — Как высоко! Как на дереве! Это сделала лестница?

— Да, лестница. Прямо под нами находится офис Титуса.

— Хм, — сказал Тарин, проводя пальцами по краю дыры, а потом выглянул из окна. Тарин посмотрел в темноту и погладил рукой наружную стену. Точно, это та самая стена с осыпающейся красной штукой и растущим на ней плющом, которую Тарин видел, когда его вели в офис Титуса!

Тарин пошевелил пальцами на ногах и улыбнулся.

— Оставим окно открытым? Впустим свежий воздух?

— Нет, мальчик. По ночам становится очень холодно. Мы должны беречь тепло.

Нижняя губа Тарина задрожала.

— Вернётся мёртвый мальчик?

— Матушки! — фыркнул Гаррик. — Хорошо. Оставим окно открытым, но только пока будем ужинать. Да куда же запропастился Офер?!

Стоило клювоносу уйти, как Тарин улыбнулся. Всё-таки мужчины глупее мальчишек. Тарин ещё раз ткнул пальцем мягкую кровать и подумал, каково было бы поспать на ней. Возможно, кровать, в отличие от странных спальных мешков в мальчишечьем зале, будет достаточно мягкой, и не придётся переживать из-за отсутствия ямки под попу. Тарин покачал головой, пытаясь избавиться от цивилизованных мыслей. Рядом открытое окно и нет охраняющего его мужчины! Ах да, и носков тоже нет!

Услышав, что Гаррик в коридоре зовёт Офера, Тарин выглянул в окно.

Плевать на то, что он хотел сначала растолстеть и подождать до весны. Ночь и деревья манили его. Если Тарин уйдёт сейчас, то ему больше не придётся переживать из-за того, что позвоночнику нравится клювонос! К тому же на улице темно, а мужчины не смогут догнать его ночью.

Тарин вылез в окно и развернулся, цепляясь пальцами за ямки в крошащихся кубиках. Спустившись ниже, он нащупал ногами ветви плюща.

Ха! Легче, чем лазить по дереву! Или по дурацкой лестнице!

Тарин выбрал подходящую для спуска скорость и, словно ползающая козявка, полез вниз по стене. Плющ щекотал его ладони и яички, цепляясь за задравшуюся футболку. Металлический браслет, который закрепил на его руке Хелем, задел стену и звякнул. Тарин замер и прислушался. Наверху Гаррик и Офер всё ещё обсуждали еду и какую-то сервировку.

Надо торопиться. Тарин был уверен, что если ему удастся спуститься на землю и спрятаться между зданий, то сбежать будет проще простого. Он станет Тарином-лисой и найдёт дорогу в лес, даже если мужчины последуют за ним.

Вдруг послышался громкий взволнованный голос Офера. Тарин посмотрел наверх и увидел торчащую из окна разъярённую жёлтую голову клювоноса.

— Мальчик! Быстро полезай наверх! Немедленно, я сказал!

— Чёрт! — пробурчал Тарин. В одно мгновение он превратился в Тарина-почти-пойманную-добычу. Успеет ли он спрятаться до того, как капитан нагонит его? Ведь клювонос не умеет лазить по стене… Он для этого слишком толстый и тяжёлый. Ему придётся бежать к лестнице, тогда как Тарин находится всего лишь в десяти руках от земли… Он успеет затеряться между деревьев, преже чем Гаррик выбежит из здания.

Клювонос исчез из окна, а вместо него там появился бледный Офер.

— Леди! Тарин! Возвращайся быстрей, пока тебя никто не увидел! Капитан Гаррик сам тебя накажет. Пожалуйста! Подумай о том, что может случиться. Они же тебя поймают!

— Меня не поймают, — уверенно ответил Тарин, но так и не двинулся с места.

— А следующая охота? — взволнованно спросил Офер. — Ты же уже дважды пойманный!

Громыхнула дверь. Тарин посмотрел вниз и всхлипнул. Он слишком долго ждал. От его мужчины, словно туман над летним озером, волнами исходила ярость.

— Полезай наверх, — взмолился Офер. — Покажи капитану Гаррику, что ты возвращаешься. Пожалуйста!

Тарин ещё крепче вцепился в стену. Наверху спальня клювоноса, а внизу злющий клювонос. Вот дерьмо! Осталось только выбрать.

Он прижался лицом к стене и застонал. Поймали. Снова!

— Тарин поднимается, — объявил он. — Встретится с клювоносом наверху.

— Офер! Закрой за ним окно, когда он залезет. Я подожду здесь.

— Тарин поднимается! — повторил Тарин.

— А Гаррик посмотрит!

По спине Тарина разлилось тепло, потому что в голосе клювоноса он почувствовал улыбку. Тарин показал, что он «весь такой хороший» и начал карабкаться наверх. Вдруг он ощутил, что стена стала странной на ощупь. Тарин задрожал и взвыл. Он всё ещё крепко держал в руке плющ, а вот оранжевые кубики заходили ходуном.

— Леди! — заорал Тарин, в ужасе хватаясь за стену, но не получилось, и он полетел спиной вниз.

Некоторое время Тарин даже не мог вздохнуть, перед глазами всё крутилось. А земля-то оказалась мягкой, не такой ужасной, как он ожидал.

— Мальчик. Если ты жив, слезь с меня.

Тарин скатился с клювоноса. Он было задумался, а не убежать ли, пока Гаррик валяется на земле, но тут же отмёл эту идею и помог своему мужчине сесть.

— Упал, — нахмурился Тарин. — Лез наверх.

— Знаю, — ответил Гаррик, хватаясь за рёбра. — Я тебя поймал.

Тарин фыркнул.

— Точно! Опять! Три раза.

Гаррик прохрипел:

— По-другому поймал. Схватил дважды.

Тарин моргнул. Ему почему-то показалось, что он избежал чего-то ужасного…

— Сэр? Капитан Гаррик? Позвать кого-нибудь на помощь?

— Офер, нет! Мы в порядке. Я приведу Тарина. Не надо никого тревожить.

Голова Офера исчезла в окне, и Тарин вздохнул.

Клювонос с трудом поднялся и протянул Тарину руку. Тарин взял её и последовал за своим мужчиной к входу в офицерское здание. Там он вытер ноги о коврик и взвизгнул, когда ободранную ногу больно кольнули острые ворсинки. Глупые носки, купания и масла сделали его ноги очень чувствительными.

— Вывели своего мальчика погулять, капитан?

Тарин замер, почувствовав, как напрягся клювонос.

— Да, майор Джейдон. Он вёл себя хорошо. Я позволил ему недолго побыть на улице, пока Офер ходил за ужином.

Тарин смотрел то на одного, то на другого. Джейдон презрительно усмехнулся при упоминании Офера, и Гаррик сильнее сжал руку Тарина.

— У вашего мальчика колени в крови. А ведь всех предупреждали, чтобы мы обращались с мальчишками помягче.

Джейдон резко повернулся и пошёл прочь.

Тарин с Гарриком зарычали.

— Плохой мужчина, — пробурчал Тарин.

— Ты его не знаешь, мальчик, — ответил капитан. — Он старше меня по званию, — Гаррик замолчал. — Мы должны проявлять к нему уважение.

— От него неприятный привкус, — сказал Тарин. — Будто тухлое яйцо съел. — Он кивнул с таким важным видом, словно разрешал в лесу мальчишечий спор.

Клювонос тяжело вздохнул, слегка потянул Тарина за растрепавшуюся косу и повернулся к лестнице.

— Пошли ужинать, нас Офер ждёт.

Подъём по ступенькам не вызвал ни у кого приятных ощущений. При каждом шаге у Тарина саднили и кровоточили колени, а Гаррик, вообще, пыхтел всю дорогу до комнаты.

У двери они встретили встревоженного Офера.

— Сэр… Пожалуйста… Тарин… Он не хотел, — Офер замолчал, схватился за пах и застонал. — Не надо.

— Офер. Всё нормально. У Тарина всего лишь было неудачное приключение. Он никуда не сбегал, а просто соскучился по деревьям. Без носков соблазн был слишком велик. Не правда ли, Тарин? — Тарин кивнул. — Так что, Офер, думаю, сегодня мы опустим урок по сервировке стола. Присоединяйся к нам за ужином.

Офер посмотрел на дверь.

— А как же коридор, сэр?

— Мы оставим дверь открытой. Если ты кому-нибудь понадобишься, мы услышим. К тому же в данный момент ты помогаешь мне. Никто не посмеет возмущаться, ведь я обратился к тебе первым. Ты самый лучший пример того, как надо вести себя за столом.

Тарин сел на стул и улыбнулся. Он не дурак. Еда… Да и клювонос очень добр к Оферу.

Офер потёр глаза и тоже сел.

— Спасибо, сэр. Но, э… здесь еды-то ведь только на вас с Тарином. На кухне вам отложили паштет из печёнки, хлеб, жареного гуся и картошку. Ах да, и пирожки с яблоками.

— Тарин с тобой поделится. Ты хорошо поработал, а он вёл себя плохо. — Тарин, было, хотел возмутиться, но потом понял, что клювонос прав. — Но сначала… Он такой грязный. Офер, там случайно не осталось немного чистой воды?

— Совсем чуть-чуть, сэр. Я уже подтёр за Тарином у вас в спальне.

— Мёртвый мальчик, — глядя в тарелку, сказал Тарин.

— Хотя бы оботри его и посмотри, надо ли намазать ему колени мазью. После ужина натаскай мне ещё воды, а я заставлю Тарина отработать денёк носильщиком в бане, чтобы он понял, каково это.

Тарин потянулся к хлебу. Вкуснятина!

— Сначала приведи себя в порядок. Матушки, Тарин! Да на тебе сейчас кровь, моча, кирпичная пыль, сок плюща и только Матушкам ведомо что ещё.

Тарин вытёр руки о футболку и поднял их вверх.

— Чистый!

Офер усмехнулся.

— Тарин, идём со мной. Я помогу тебе ополоснуться в ванной.

Тарин покорно поплёлся к двери, желая показать, что стал послушным. Правда жаль, что баня находится в другом здании.

— Тарин, у капитана Гаррика есть личная ванная. Вон там.

Клювонос рассмеялся, но тут же схватился за рёбра. Следуя за Офером, Тарин обернулся. Похоже, он всё-таки слишком сильно придавил Гаррика, когда упал на него.

Эта ванная тоже оказалась блестящей, но не белой, а голубой. А ещё тут стоял какой-то огромный кривоватый таз. Офер взял из него ведро и заглянул внутрь.

— Воды мало. Тарин, стой смирно. Тогда её хватит. — Офер намочил тряпку и стал протирать Тарину лицо, шею и руки. — В Начале Времён вода шла прямо из стены. Мужчины могли лежать в ванной. — Офер восторженно покачал головой. — Только представь, Тарин! А теперь мы используем ванны для того, чтобы ставить туда вёдра с водой, которые приносят мальчишки. Сейчас такие комнаты превратились в склады. Не двигайся. Я вытру твои ноги, а потом промою чистой водой колени. Ступни придётся оставить грязными.

Тарин взвизгнул. Ужасно больно!

— Похоже, будут синяки, — заметил Офер. — Но радуйся, что не потерял ни яички, ни пальцы! — Офер заговорил тише:

— Тарин, ты в долгу у своего мужчины. Послушай, я знаю, что тебе тяжело. Уж поверь мне! Я прошёл через это, но не смей подставлять Гаррика! Если мужчины не заметят, то мальчишки уж сразу увидят. Нам нравится твой капитан. Он заслуживает преданного мальчика. Понял?

Тарин сглотнул. Добрый Офер сейчас выглядел так, будто был готов прибить Тарина, а потом, словно в подтверждение своих слов, он с силой провёл тряпкой по его зудящим коленям.

— Понял, — ответил Тарин. — Офер? Я правда не собираюсь подставлять его, но и не хочу быть чьим-то. Я свой.

Офер фыркнул.

— Тарин, ты уже стал его мальчиком. Все так считают. Просто пока ты этого не понимаешь.

Офер встал и вышел за дверь. Тарин хмуро посмотрел ему вслед, а затем вскрикнул. Мёртвый мальчик вернулся, и он выглядел чётче, чем раньше.

— Это зеркало, Тарин! — крикнул из соседней комнаты клювонос. — Это как твоё отражение в озере.

Тарин попятился, а потом высунул язык, чтобы проверить. Ха! А ведь клювонос, похоже, прав. Тарин перекинул косу через плечо и увидел движение в зеркале. Да, лицо и волосы мои. И грязная футболка тоже.

— Грязное — это плохо? — поинтересовался Тарин.

— Да! Ты же знаешь. Поскорей давай!

Тарин стащил с себя футболку и бросил на пол. Противная одежда. Зато если она испачкается, её можно снять! В этом Тарин был уверен.

Не мешкая, он быстрым шагом направился в комнату. Его член покачивался из стороны в сторону, а бедную задницу обдувал прохладный ветерок.

Офер взвизгнул и подавил смешок.

— Не сдерживайся, смейся, — задумчиво сказал Гаррик. — Тарин… О! А ну его. Ладно, садись есть.

— Не смешно, — зарычал Тарин. Что он опять сделал не так? — Футболка такая же грязная, каким был Тарин. За стол в такой нельзя!

— Правильно заметил, мальчик. Но мы не садимся есть голыми.

Тарин закатил глаза.

— Глупое правило. В одежде есть плохо.

— Вообще-то, хорошо, если ты, например, выльешь на себя горячий соус, — сказал Офер. — Кожу обожжёшь, а футболка только испачкается.

— Хм, — задумался Тарин.

— Хотя, — протянул Гаррик, — в том, что за столом сидит голый мальчик, есть и положительные стороны… — Капитан подвигал бровями и усмехнулся.

— Есть хочу, — сказал Тарин, отказываясь смеяться.

Офер положил ему на тарелку немного гусиной печёнки и хлеб, и Тарин тут же схватил еду обеими руками.

— Погоди! — прошипел Офер.

— Офер, положи и себе. — Гаррик подождал, а затем кивнул. Посмотрев в конец стола, он сказал:

— Спасибо за ужин, мама! Тарин, теперь можешь кушать.

«Мужчины со своими Матушками…» — подумал Тарин, но сразу забыл про них, как только распробовал еду. Она оказалась вкусной до слёз!

Тарин напомнил себе, что рычать во время еды нехорошо. Жареный гусь был холодным, но Тарин понимал, что в этом его вина, поэтому просто слизал с пальцев жир и принялся за весёлые белые комочки. Теперь ясно, почему мужчины такие толстые, а мальчишки не хотят убегать из общины. У них есть хлеб, весёлые кусочки и горячее мясо!

— Тарин, пожалуйста, поделись своим пирожком с Офером.

Тарин засиял, как начищенный чайник. Наконец-то он попробует яблочный пирожок! Да, он вёл себя плохо, но сейчас на его тарелке лежала вкуснятина, о которой он так мечтал. И неважно, что ею надо поделиться. Тарин покосился на клювоноса. Гаррик не ел свой пирожок, лишь задумчиво тыкал в него вилкой, сдирая поджаренную корочку и открывая яблочную серединку.

— Больно? — спросил Тарин. Его позвоночник чувствовал себя как-то странно, и даже медовое яблочко на языке не помогало.

Гаррик кивнул.

— Да, мальчик. Кажется, я сломал ребро, когда ловил тебя. — Клювонос приложил руку к груди.

Тарин опробовал новое слово:

— Прости. — Он откусил кусочек пирожка, чтобы заесть неприятные ощущения.

Офер фыркнул.

— Слабое извинение, Тарин.

— Нет-нет, мальчик. Не переживай. Тарин был искренним.

— Никаким не скривнем! Я, правда, извинился! — возмущённо ответил Тарин. — Больше не буду просить прощения!

Клювонос застонал.

— Пожалуйста, мальчик, не смеши меня больше. Вот. Возьмите мой пирожок. Тарин, после ужина я отведу тебя в зал. Офер, а тебя провожу за водой. Не хочу, чтобы в темноте ты нарвался на кадетов.

— Спасибо, — ответил Офер и так улыбнулся Гаррику, что Тарин не сдержался и зарычал.

— Не ревнуй, Тарин. Офер принадлежит общине, и ему приходится много ходить по территории. Но иногда курсанты в патруле становятся… ну…

Офер поморщился.

— Ненавижу выполнять задания, когда стемнеет. Быть общим мальчиком противно и днём. Любой мужчина может приказать мне прислуживать или использовать меня, как… А когда я дежурю ночью в коридоре, то любой, у кого нет мальчика, может приказать мне зайти к нему в комнату. — Офер посмотрел Тарину в глаза. — Быть чьим-то лучше, Тарин. А когда ты ничей… — Офер замолчал.

Гаррик похлопал его по плечу.

— Потерпи, мальчик. Заявки Матушкам и День Свечей могут многое изменить.

Офер вздохнул.

— Но не всё.

— А что такое патруль? — спросил Тарин, проглатывая остатки предложенного клювоносом пирожка.

— Охрана, — коротко ответил капитан. — Курсанты-выпускники ходят по территории общины группами. И днём, и ночью. Ты бы далеко не убежал, мальчик. В тёмное время суток они останавливают любого мальчишку, у которого нет сопровождения. Они могут побить его или воспользоваться им. Им даже не надо спрашивать на это разрешения или давать ему штрафные очки. Если ты оказался на улице один без разрешения, то виноват.

Офер вздрогнул.

— Они любят развлекаться с общими мальчишками. Когда вчера вечером лейтенант Кейл отослал меня с сообщением в другое здание, мне пришлось отсосать всем кадетам из патруля. А потом меня ещё и отшлёпали за то, что я опоздал. А сегодня я принёс ужин позже, потому что решил переждать на кухне, пока патруль пройдёт дальше.

Тарин нахмурился.

— Так нечестно.

— Но так уж у нас заведено, — ответил Гаррик. — Я всего лишь капитан, Тарин. Есть мужчины, которым я подчиняюсь так же, как ты должен подчиняться мне.

— Должен, — повторил Офер, пытаясь выдавить улыбку, однако всё равно выглядел мрачным.

— Вы доели, мальчики? Офер, собери тарелки. Мы вернём их по пути на кухню. Тарин, надень свою футболку. Тебе надо хорошо отдохнуть. Завтра тебе рано вставать на работу в пекарню, а потом ещё отмечать Матушкин День.

— Вам надо бы показаться Гайдеону, — осторожно сказал Офер.

— И что я ему скажу? — спросил Гаррик. — Что мой мальчик ранил меня? К тому же Гайдеон только забинтует мне рёбра и всё.

Тарин заёрзал, взял клювоноса за руку, и они пошли вниз по лестнице, а потом вышли на улицу.

Мимо прошагали четверо курсантов, и Офер поёжился. Кадеты лишь поприветствовали капитана и направились дальше.

— Травка? — с надеждой в голосе спросил Тарин.

— Нет, мальчик. Игры закончились.

— Нет носков. Земля твёрдая.

Гаррик кашлянул.

— Нет, мальчик. К тому же мы уже пришли. Офер, подожди здесь минутку, пока я передам Тарина ночной охране.

Тарин последовал за своим мужчиной в темноту и вскрикнул, когда Гаррик резко остановился и сжал его запястье.

— Послушай, Тарин, когда после Дня Свечей ты станешь полностью моим, мы разберёмся с твоими ошибками. Ты всадил мне в ногу нож и сломал ребро. И чтобы мы с тобой смогли жить как мужчина и мальчик, нам придётся это обсудить.

Тарин всхлипнул. Он дважды ранил клювоноса.

— Надеюсь, третьего раза не будет? Я терпеливый, но умирать от руки мальчишки не собираюсь. А сейчас не двигайся.

Тарин вытерпел, пока поедали его рот, и даже не ударил локтём клювоноса в ответ.

— Спокойной ночи, мальчик.

— Не убью тебя, — пробурчал Тарин и зашёл в зал.