Прекращай эту игру

33

Когда я вошла на кухню во второй раз за сегодняшнее утро, здесь уже были Сережа и Лихач. Они медленно пили кофе и наблюдали за тем, как их тарелки наполняются разными вкусностями.

— А вот и наша потеряшка! — улыбнулся Леша и приветственно помахал мне. — Сережа волновался, что тебя куда-то забрали его ведома, и собирался устроить скандал. К счастью, Стелла нам все рассказала.

— Я была в спа-комнате, — спокойно ответила я и уселась рядом с ними. — Стелла, приготовь мне крепкий кофе, пожалуйста. Потому что странно: вроде у меня сегодня выходной, а я с самого утра устала. Странно, правда?

— Ничего странного в этом нет, — Стелла поторопилась к автомату и принялась исполнять мою просьбу. — Кушаешь плохо, работаешь много, суешь свой нос куда не надо часто. Вот и результат. Сейчас Лихач отведет вас на прогулку. Свежий воздух обязательно пойдет тебе на пользу.

— Мой нос интересуется информацией ровно настолько, насколько считает нужным, — недовольно пробурчала я. — Вот, тебе самой не было интересно узнать, куда ты попала, когда оказалась в поместье? И, вообще, как давно это было?

— Снова вопросы! — замахала рукой с ложкой перед моим лицом кухарка. — Сколько можно! Быстро закрой рот и ешь, чтоб не разозлить меня!

— О, я этот прикол слышала, — усмехнулась я. — Не научишь есть закрытым ртом?

— Заткнись! — закричала Стелла и чуть не выронила чашку с кофе. — Прекрати говорить, когда тебе хотят помочь! Держи рот на замке и не умничай!

— Стелла! — Лихач подбежал к женщине, обнял ее и принялся гладить по спине. — Все хорошо. Она, просто, новая и еще не понимает, куда попала. Дай ей время. Я ее немного выгуляю сегодня. И скоро образумится.

Я наблюдала за всем, что происходило на кухне, и чувствовала, как усиливается внутри паника и нарастает количество вопросов в голове. Спрашивать ничего нельзя. Разговаривать нельзя. А у некоторых еще и имена отсутствуют.

— Можно мне мой кофе? — спросила я, как только Стелла успокоилась.

— Непременно, — женщина подтолкнула ко мне чашку, поставила на стол три тарелки и принялась заниматься готовкой обеда, игнорируя наше присутствие.

Понимая, что лучше помолчать, я принялась завтракать, рассматривая огромную кухню, на которой были все знакомые мне современные аппараты. Казалось, здесь можно было приготовить абсолютно все: от простой каши, до блюда из самого изысканного ресторана. А шкафы, которые стояли здесь сплошной стеной, хранили все необходимые для этого ингредиенты.

Единственное, что мне здесь не нравилось — здесь было темно. Казалось, Барон экономил электроэнергию исключительно на кухне, где горела лишь одна лампа над обеденным столом. Можно было только удивляться, как Стелла видела в таком полумраке.

Но в качестве ее еды я не сомневалась. И для меня это было дополнительной загадкой, которую я не торопилась озвучивать и тихо ела свои сырники.

За завтраком никто не проронил ни слова. Поэтому мы быстро справились со своими блюдами и вышли во двор, где непривычно ярко слепило солнце после мрачной кухни.

— Иллюзия свободы, — выдохнул Сережа, когда мы пошли в сторону дальней беседки по замечательному ухоженному саду.

— Радуйся этому, — недовольно ответил Лихач. — У вас еще достаточно неплохие условия. Скажу даже так: вы сейчас немного в лучшей ситуации, чем я.

— Почему? — решила поспорить я. — В отличие от нас, ты можешь покидать поместье и быть снаружи. А нам, как я поняла, это не светит.

— Зато у вас в другом свобода, — Лихач закатил глаза, посмотрел на часы и замолчал.

— Давайте не будем спорить, — попросил Сережа. — Такой день хороший. Давайте немного отдохнем.

— Пой! — неожиданно сказал Леша мне.

— Не поняла, — я уставилась на него удивленно.

— Спой, пожалуйста, чтоб веселее было, — улыбнулся парень и немного развернулся в сторону улицы. — Настроение так будет лучше.

— Ну, ладно, — не поняла я прикола и принялась напевать знакомый мотив.

— У тебя красиво получается, — сказал Лихач. — Пой громче, пожалуйста.

Чувствуя, что не просто так он это говорит, я начала петь громче. Благо, в интернате я посещала студию хора, и у меня был большой репертуар. Да, и, слух был хорошим.

— А теперь слушай и пой, — негромко и медленно сказал парень. — Здесь микрофон плохой и его на днях заменят. А пока что, он создает помехи. И так, первое: все в этом поместье пленники. Даже Барон. Просто, у него есть власть, а у нас — нет. Но он заложник своего брата.

От такой неожиданной информации я чуть не остановилась. Но Сережа, который заметил на моем лице замешательство, начал подпевать и помогать мне не сбиваться.

— Во-вторых, Барон в наказание отбирает наши имена, часть нашей личности, — продолжил Лихач. — Вообще, зовут меня Семеном. Девушку мою — Инной. Вы ее видели как-то на кухне. Она случайно толкнула Барона и тот упал. В наказание он отрезал ей язык и заставил быть личной прислугой. А меня поставил на должность прошлого оператора.

— А что случилось с прошлым? — уточнил Сережа.

— Видео плохое сделал, — ответил Лихач, которого мы не смели называть Семеном. — Барон его увез, и тот больше не появлялся. А раньше мы со Инной были на вашем месте. А теперь она — служанка. Барон часто ее избивает за любые ошибки. А я и защитить ее не могу.

Он чуть не расплакался. И мне пришлось еще громче петь и махать руками, чтоб никто ничего не заметил. Таких новостей я узнать не ожидала. И начала задумываться, что незнание было лучшим, чем та информация, с которой мне придется здесь жить.

Я даже представить не могла силу власти Барона и его брата, если они способны были на подобное. И никто не мог их остановить. Я вспомнила девушек в спа-комнате. Наверно, они тоже были в чем-то виноваты, раз не имели имен. Странными казались эти методы Барона. Но, с другой стороны, не иметь имени было неприятно.

— Только Стелле он оставил язык, — вновь заговорил Лихач. — Ей надо еду пробовать. Поэтому ее он лишил глаза. Именно из-за этого на кухне темно. Ее левый глаз ничего не видит, до болит в темноте. И если вы думаете, что у нее их два, то сомневаетесь. У нее там протез, чтоб не пугать гостей Барона.

Ну все. Это было для меня последней каплей. Я прекратила петь и пошла по тропинке, чтоб развеяться и постараться не думать обо всем, что я узнала.