- А? - резкая смена темы застала Фуоко врасплох. - Какого приятеля?
- Ты знаешь, - на сей раз в его голосе прорезались жесткие нотки "не-ври-мне-доченька". - Кирис. Кирис Сэйторий.
- Ну... - Фуоко попыталась понять, что кроется в глубине отцовского взгляда. - Он хоть и дурак, но...
- Но в постели хорош?
По лицу словно хлестнули пыльным мешком. Откуда он узнал?!
- Фучи, - голос отца остался мягким, - я знаю все, что происходит в моем доме. Я не сержусь, поверь. Он, возможно, спас тебе жизнь, и в твоем возрасте и с твоим характером другого исхода ждать трудно. Я никогда не надеялся, что ты останешься монашкой до самой свадьбы. В частной школе, где нравы обычно куда свободнее, ты бы наверняка уже переспала не с одним мальчиком.
- А в публичной мой статус от меня всех отпугивал, да? - почти враждебно спросила уже оправившаяся Фуоко. - Именно поэтому ты мне позволил туда ходить?
- Такой мотив я тоже держал в голове, один из многих, - кивнул отец. - Но он не главный. Фучи, повторяю, я не сержусь. Очередное плановое медицинское обследование через декаду, заодно тебя проверят на предмет инфекций и вылечат, если что-то подцепила ненароком. Но нам с тобой нужно серьезно поговорить о жизни.
- О какой жизни?
- О твоей. Той, что наступает куда стремительнее, чем мне бы хотелось. Фучи, доченька, я люблю тебя. Люблю гораздо сильнее, чем ты можешь представить. Я хотел бы, чтобы ты осталась со мной навсегда - но я никогда не жил пустыми иллюзиями. Очень скоро тебя уведет какой-нибудь бойкий молодой человек...
- Да не нужен мне никто! - вспылила Фуоко. - Я же говорила, я хочу в университет поступать! И не на юридический с экономическим!
- Все еще мечтаешь стать астрономом, как в детстве? - с улыбкой спросил отец. - Или космонавтом?
- Водолазом-подводником! - отрезала Фуоко. - Мне еще два года в школе учиться, успею решить. Пап, да ты что? Ты меня опять с кем-то помолвить решил?
- Помолвить... - отец встал и неторопливо прошелся по кабинету. - Да нет, вряд ли. Зная твой характер, даже и пытаться не стану, а то еще какую-нибудь вазу расколотишь. Но у меня есть на примете пара молодых людей, которые, я уверен, тебе понравятся. Или хотя бы отвращения с первого взгляда не вызовут. Оба из хороших семей, пусть и не слишком богатых, не зануды, не прожигатели жизни, оба знают, когда время для серьезности, а когда для развлечений. Нет-нет-нет, я ни на чем не настаиваю! - он вскинул руки. - Фучи, я всего лишь хотел сказать, что послезавтра, в новот, семья Гомес устраивает званый вечер. Оба паренька там появятся. Просто приглядись к ним, вдруг да понравится кто?
- Хорошо, пап. Пригляжусь, - покорно кивнула Фуоко. Неужели все?
- Еще, дочка, следует поговорить о твоем дальнейшем образовании. Ты уже достаточно взрослая, и два года до конца школы пролетят быстро. Гораздо быстрее, чем ты думаешь. Я понимаю твое стремление доказывать, что ты лучшая не только из-за денег, но в обычной школе тебе делать больше нечего. Там просто не дадут образования, к которому ты стремишься, ты бессмысленно потратишь время. Со следующего учебного года я предполагал что-то типа хорошей частной школы со свободной программой обучения, где ты сама смогла бы формировать программу. Преподавателей мы найдем тебе самых лучших, университетских профессоров по каким угодно предметам...
- Папа! - Фуоко вскочила на ноги. - Какая частная школа? Ты о чем? Я же говорила тебе - паладары отобрали меня в их программу! Лично Риса... Карина Мураций подтвердила! Я к ним поеду вместе с Киром!
- К паладарам...
Отец медленно прошелся по кабинету, вернулся к своему столу и взял с него узкий белый конверт.
- Я не знал, стоит ли тебе вообще показывать... и не знаю до сих пор. Однако, Фучи, я всегда был честен с тобой раньше и не хочу лгать сейчас. Письмо доставили сегодня с курьерской почтой. Оно адресовано тебе, и ты должна хотя бы прочитать его. Возьми.
Фуоко выхватила конверт из его руки. Помимо адреса получателя на нем не замечалось никаких других знаков, кроме раскрытой книги с растущим из нее цветком. Она нетерпеливо выдернула сложенный вчетверо лист бумаги.
"Дэйя Фуоко Деллавита", - значилось там скучным казенным шрифтом. - "Уведомляем вас, что отборочная комиссия международного университета "Дайгака" рассмотрела ваши результаты, показанные на этапе калибровочных тестов, и готова зачесть их в качестве вступительных экзаменов в подготовительный колледж университета "Дайгака". Ваш номер абитуриента: 0000002. Просьба указывать его при общении со всеми службами Университета. Обучение в колледже осуществляется на территории государства Хёнкон (Могерат) по типу закрытого интерната с постоянным проживанием учеников. В случае успешного прохождения финальных экзаменов колледжа после двух лет обучения вы получите преимущественное право поступления в университет "Дайгака" на выбранную вами специальность.
Настоятельная просьба перезвонить по телефону, указанному в конце данного письма, для окончательного подтверждения или отказа от участия в программе в течение трех декад с момента получения уведомления. Звонок должны совершить лично вы, ничей другой голос принят не будет. Отсутствие звонка интерпретируется как отказ от участия. В случае подтверждения вы получите письменные инструкции по дальнейшим действиям.
Ректор международного университета "Дайгака" Карина Мураций, паладар".
Ниже бежала приписка быстрым рукописным почерком:
"Фучи, вообще-то письмо всего лишь необходимая формальность, дань процедуре, но ты все же перезвони. Дэй Хавьер, прежде чем вы решите принять окончательное решение, вспомните наш разговор. Все мои заверения остаются в силе".
- Папа! - прилив счастья, накативший на Фуоко, заставил ее привстать на цыпочки и зажмуриться от избытка чувств. - Папочка! Они подтвердили! Риса не соврала! Папочка, я тебя люблю!
Она распахнула глаза - и жесткий прищур отцовского взгляда заставил ее задохнуться, словно от пощечины.
Она понимала, что означает такой взгляд.
НЕТ.
Нет - навсегда и ни за что. Раньше небо обрушится на землю, чем отец изменит свое решение.
ПОЧЕМУ!!?
- Папа... - прошептала она.
- Ты не едешь, Фучи. Мне жаль разочаровывать тебя, но решение окончательное. Ты не имеешь дело с паладарами, по крайней мере, пока не станешь совершеннолетней и не начнешь распоряжаться своей жизнью самостоятельно.
- Почему? - губы с трудом шевелились.
- Потому что, Фучи, я не намерен отдавать свою любимую дочь на растерзание инопланетным чудовищам.
- Чудовищам? Каким чудовищам, папа?
- Паладарам. Послушай, Фучи, девочка моя, мы знаем о них лишь то, что ничего не знаем. Они прилетели неизвестно откуда...
- Каких чудовищах, папа? Риса, Риса Серенова - чудовище?! Я с ней две декады провела в одном классе! Она спасла нас всех на Косом пляже! Она погибла там, нас защищая! Папа, проснись! Нет никаких чудовищ!
- На Косом пляже она защищала вас от взрыва, который сама же и устроила. И не стоило это ей ничего, кроме сгоревшей куклы, заменяемой куклы. Просто политический ход...
- Папа! - взвизгнула Фуоко, в ее глазах потемнело от наплыва чувств. - Ты дурак, папа! Ты параноик! Какие чудовища? Где ты их нашел, кроме своего воображения? Риса... Карина... она единственная, кто знал, что я эйлахо! И никому не сказала! Да, я эйлахо, эйлахо, эйлахо! Я тоже чудовище, такое же, как она! Смотри!
Она выбросила пред собой сложенные лодочкой ладони, и внезапно яркая вспышка между ними заставила отпрянуть даже ее саму.
- Теперь ты доволен? - зло спросила она, тяжело дыша. Сердце колотилось в груди и в ушах. - Доволен? Да, я эйлахо, чудовище, и место мне среди чудовищ! Среди паладаров! Доволен?
- Да, Фучи, ты эйлахо, - кивнул отец, - как ни прискорбно. Но ты не должна беспокоиться ни о чем. О твоей тайне не знает никто, кроме меня и самых доверенных людей. Я сумею защитить тебя от чего угодно. Даже если ты чудовище, Фучи, ты все равно моя дочь.
- Ты... знал? - прошептала Фуоко. - Ты знал с самого начала?
- Мне не известно ничего о "начале". Но я знаю все, что происходит в моем доме. Фучи, твои скрытые... особенности не делают тебя отверженной. Я понимаю, почему ты боялась довериться даже мне, но поверь, я сумею сохранить твою тайну в неприкосновенности. Мы не скажем даже маме, хорошо?
- Но при чем здесь Университет?!
- Фучи, паладары явились сюда, чтобы разобраться с происходящим. Они утверждают, что в нашем аномальном пространстве не работают их обычные приборы, что у них проблемы со сбором образцов, связанных с кольчонами. А твои способности, вне всякого сомнения, с кольчонами связаны. Фучи, ты у меня умница. Да, ты хороший кандидат в Университет, но ты - всего лишь одна из многих тысяч девочек, ничуть не менее умных. Ты гордишься своим умом - так попытайся же понять, что нужна им не как ученица, а как подопытное животное!
- Ты чушь по...
- Тема закрыта, Фучи, - оборвал ее отец. - Я еще раз прошу у тебя прощения за то, что так безжалостно разрушаю твои мечты. Я даже не прошу понять, ты еще слишком юна, у тебя нет печального жизненного опыта, способного дать нужную осторожность. Но поверь, Университет паладаров - всего лишь романтическая мечта, так привлекательная в твоем возрасте. Когда повзрослеешь, поймешь. Возможно, ты так и не простишь меня за деспотизм, но ради тебя я готов пойти даже на такую жертву.
- Но я...
- Фучи, паладары не набирают отряд для полета в космос или войны с Красной Звездой. Они всего лишь открывают университет для обучения людей. Они передадут нам свои знания, и ты получишь их от самых лучших учителей, которые только найдутся в Кайтаре. Разница единственная: ты окажешься от них подальше.
- Но Риса хорошая! Она не чудовище!
- Фучи, она не "Риса", вовсе не та девочка, какой выглядела у вас в школе. Она - Карина Серенова. Чужая, инопланетянка, которая как минимум не моложе меня. Я знаю, с высоты своих прекрасных четырнадцати лет ты смотришь на меня как на старика - так пойми, что она такая же старуха! Опытная старуха, которой не составит труда заморочить голову юной девушке.
Он подошел к Фуоко и ласково положил руки ей на плечи.
- Фучи, девочка моя...
Резким ударом Фуоко отбросила его руки, отступила назад и яростно вскинула голову.
- Тогда я уйду из дома, папа. Понял? Уйду к паладарам. Знаешь, почему? Потому что Риса, или Карина, называй ее как хочешь, в моих способностях не видит ничего постыдного, ничего неестественного. А ты считаешь их тайным пороком! Позором, который нужно скрыть от людей! Ты называешь паладаров чудовищами? Ты сам чудовище, не способное увидеть человека в родной дочери! Я ухожу!
Она резко повернулась к двери.
- Нет, Фучи, - сказал ей в спину отец. - Прости, но я все-таки твой папа. И я знал, чем может закончиться наш разговор. С сегодняшнего дня ты находишься под домашним арестом, тебе запрещено покидать территорию поместья и пользоваться внешней телефонной связью. Охрана уже уведомлена. Финальные годовые тесты ты сдашь здесь же, дома, я уведомлю школу и все организую. Потом, когда ты немного успокоишься и сможешь снова рассуждать здраво, мы еще раз все обсудим. И, Фучи...
Фуоко напряглась. Какую еще пакость он ей приготовил?
- Прости еще раз, но какое-то время тебе придется побыть под постоянным наблюдением гувернанток, днем и ночью. Я не хочу, чтобы ты совершила нечто, о чем потом пожалеешь. Фучи...
Отец подошел к ней сзади и положил руки ей на плечи. На сей раз она не стала их стряхивать, хотя и напряглась в брезгливом отвращении.
- Фучи, Массим уже вполне самостоятельный молодой человек и в опеке не нуждается. Лойза уходит в чужую семью. Ты единственное сокровище, которое у меня осталось. Тебе осталось чуть больше двух лет до совершеннолетия - так потерпи уж меня еще немного, ладно? Потерпи старого скучного старика, который готов на все ради счастья любимой дочери.
- Счастье любимой дочери, - сквозь зубы проговорила Фуоко, - в том, чтобы самой выбирать судьбу. И именно его ты меня лишаешь... отец. Могу я идти?
- Ты поймешь меня. Позже, когда заведешь своих собственных детей. А сейчас - да, иди, конечно. И прости еще раз.
Он убрал руки, и Фуоко, словно палки переставляя негнущиеся ноги, прошла через кабинет и приемную, вышла в коридор и уперлась лбом и ладонями в прохладные тисненые деревянные панели.
И только сейчас позволила себе разрыдаться.
Тот же день. Хёнкон
Трое мужчин, собравшихся на крыше давно заброшенного жилого дома на вершине Подды, предпочли бы общаться в другом месте и совсем другими средствами. Виртуальное пространство не требовало использования громоздких дронов, имитирующих человеческие тела, и гарантировало полную безопасность и секретность общения. Однако четвертый участник совещания войти в виртуальность не мог, и троим приходилось подстраиваться под него.
- Я все еще не уверен, что адмирала стоило задействовать в проекте, - сказал Масарик, задумчиво глядя вниз, где четырьмястами саженями ниже на пляжи и заброшенные пристани острова накатывался вечный прибой Южного океана. - Старые привычки не так-то просто изжить. А у нас здесь дети...
- Чувство вины старого вояки не стоит недооценивать, - возразил Сторас. - Он уже оказался чрезвычайно полезным при зачистке островов. Некоторые убежища пиратов мы не нашли бы даже с помощью наших боэй.
- При зачистке - да, - согласился Масарик. - Но это разовая операция. Возможно, стоило бы нанять его по контракту, а потом отправить восвояси, как следует заплатив. Бандит есть бандит.
- Марик, я же рассказывал про Сураграш, - лениво напомнил ему Саматта. Приятный тропический день расслаблял, и даже приглушенное фильтрами обратной связи пекущее солнце казалось, скорее, ласковым и убаюкивающим. Он мысленно встряхнулся. Потом подремлешь, дружок, сейчас дело. - Мы с Дором часто использовали солдат разгромленного Дракона в армии и полиции. Среди них большинство оказалось отборной мразью, как и следовало ожидать, но нашлись и отдельные вполне приличные люди. Дурран, если ты не забыл, сейчас вообще заместитель министра обороны. В тяжелых обстоятельствах многие честные люди пытаются выжить не лучшим для окружающих образом. Адмиралу Мигото я верю.
- Вам виднее, - Масарик пожал плечами. - Да куда он подевался?
- Координатор просигнализировал, что Мариси не слишком хорошо переносит путешествие. Он слегка снизил скорость транспортера. Да, собственно...
Сторас перегнулся через ограждение крыши и посмотрел вниз.
- ... он уже здесь.
Действительно, через несколько секунд из-за края дома всплыла и мягко затормозила на крыше небольшая круглая площадка. На ней, крепко вцепившись в поручни и широко расставив ноги, стоял адмирал. Его зубы оказались стиснутыми до желваков на скулах, а прищуренные глаза невидяще смотрели прямо перед собой.
- Мы на месте, Мариси, - прозвучал из воздуха голос координатора. - Приношу свои извинения, что не распознал твою реакцию сразу. Я постараюсь больше не подвергать чрезмерной нагрузке твой вестибулярный аппарат.
- Всегда ненавидел самолеты, даже до Удара, - пробурчал адмирал, сквозь расступившиеся поручни ступая на крышу. - Вы же говорили, ваши штуки летать не умеют.
- Не умеют, - согласился координатор. - Боэй и не летел. Он скользил над поверхностью, распределяя по ней вес своим гравитационным полем.
- Скользил? Вдоль стен и отвесных обрывов?
- Мы модифицировали алгоритмы работы гравикомпенсаторов. Теперь они распределяют нагрузку не только по поверхности, но и по объему субстрата. Горизонтальные поверхности больше не обязательны.
- Ох, ладно, ладно! - отмахнулся Мариси. - Стар я ваши штучки понимать. Главное, меня не уроните.
Он одернул адмиральский китель армии Хёнкона, из которого с недавнего времени не вылезал.
- Итак, я готов, - он обвел паладаров насупленным взглядом. - Доложить о ситуации?
- Спасибо, Мариси, не нужно, - отказался Сторас. По молчаливому соглашению новый регент Хёнкона всегда брал на себя функции координатора собрания. - Координатор твой рапорт переслал, мы уже ознакомились. Лучше скажи, что ты думаешь о новых боэй?
- Хорошо иметь столько охранных роботов, - адмирал подошел к ограждению и не без опаски облокотился на него. - Я уже боялся, что мне и дальше с тремя десятками человек придется безопасность территории обеспечивать. Правда, когда ночью в океан просыпалось сразу столько капсул, некоторые мои ребята чуть со страху не обделались.
- Ну, что делать, - Сторас пожал плечами. - Других методов спуска тяжелых фантомов, помимо баллистических, мы еще не изобрели. Координатор, кстати, каковы потери?
- Из четырехсот дронов около пятидесяти вышло из строя в результате все тех же странных флуктуаций аномальности в верхних слоях атмосферы, - отозвался неб. - Еще около тридцати погибло в результате дестабилизации вихревых полей при жесткой посадке. Итого в окрестностях Хёнкона в нашем распоряжении триста восемнадцать дронов нового образца. Новая партия капсул в количестве восьмисот штук выйдет на околопаллийскую орбиту через сорок два часа. В дальнейшем мы можем стабилизировать спускаемый поток на уровне двухсот штук в декаду.
- Ого... - несколько ошарашенно пробормотал адмирал. - Целую армию собрать можно.
- Мы не намерены собирать армию, Мариси, - жестко сказал Саматта. Он до сих пор не мог понять, в каком направлении работают мозги местного вояки, и скорректировать возможные отклонения следовало сразу. - Сторас уже объяснял тебе, и я еще раз повторяю: у проекта "Дайгака" нет двойного дна. Мы не собираемся формировать здесь армию вторжения и завоевывать Паллу. Мы доведем группировку боэй в окрестностях Хёнкона до уровня, обеспечивающего полную безопасность территории. Плюс нужное количество кукол для сотрудников Университета, плюс небольшой резерв, и не более того. Остаток дронов мы повесим на орбите, чтобы в дальнейшем заменять вышедших из строя.
- Я понял, - кивнул адмирал. - Я и не имел в виду ничего более. Таком образом, вы даете мне три сотни боэй?
- Сегодня - да, - подтвердил Сторас. - И еще штук шестьсот через двое суток. Предупреди своих бойцов, чтобы не померли от разрыва сердца, когда начнет приводняться новая партия.
- Понял. Но у нас по-прежнему только наземные и наводные дроны, в воздух мы даже разведчика запустить не можем?
- К сожалению...
- Не так, - неожиданно вмешался Масарик. - Я с Ликой сегодня общался на предмет идей. У него голова светлая, когда речь о технике идет, он и сгенерировал вариант.
- А именно? - регент прищурился на сына.
- Воздушные змеи.
- У Лики фантазия слишком буйная с самого детства, - поморщился Саматта. - Однажды, помнится, даже из зонтика парашют смастерить пытался. Если бы не лонжа, на которую его Дзи... Джао подвесил, убился бы совсем, а так вывихнутой лодыжкой обошелся в воспитательных целях. Какой еще змей? Оборвет же первым порывом ветра. Да и потом, местную телекамеру на него вешать, что ли? Сожжет первой же молнией.
- Мати, тебе следовало бы больше верить своим воспитанникам, - подмигнул Масарик. - И Каре, и Лике. Берем дрон и формируем из него наводный боэй с водометным движком. Потом берем часть этого дрона и переделываем ее в воздушный змей с аналогичным вспомогательным воздухометом, и еще небольшую часть преобразуем в соединительный трос с динамической длиной. Ограничению по оптимальной массе тяжелого фантома мы удовлетворяем, обрыв троса исключен даже ураганом, разряды атмосферного электричества не страшны, воздушная часть дрона частично маневрирует сама за счет воздухомета, частично тянется наводной. В случае нужды верхняя часть дрона сливается с нижней, и боэй уходит под воду. Сенсоры и вверху, и внизу формируем произвольные, какие потребуются, например сонар внизу, радар сверху. Камилл с Бикатой сейчас как раз обкатывают модели в симуляторе, обещали сообщить о результатах не позже вечера. Если все пройдет нормально, уже сегодня у нас появятся подвижные воздушные точки наблюдения.
Саматта переглянулся со Сторасом. Если подойти к делу таким образом, действительно может сработать. Тяжелый боэй не способен сформировать эффективный воздухометный двигатель, так что годится разве что на роль планера. Но если буксировать воздушную часть наводной, он должен успешно совместить приемлемую мобильность с полетом. Впрочем, как бы он ни бурчал, Саматта никогда не сомневался в инженерных способностях Палека.
- Что у нас с решением "свой-чужой"? - осведомился адмирал. - С носимым, я имею в виду? Или в боэй все-таки можно заложить лица всех легальных резидентов?
- Лица заложить можно, - пояснил Саматта. - Но нас оно не спасет. Нам нужно решение, уверенно распознающее человека на расстоянии в несколько сотен метров, причем даже в случае, когда человек пытается укрыться в подвале или ином убежище. И потом, внешность можно подделать, а можно модифицировать - пойди-ка объясни молодежи, что ей нельзя краситься, спускать на лицо патлы и заниматься пирсингом. В нормальном пространстве мы просто использовали бы фантомные сканеры эн-сигнатур - уникальных идентификаторов, формируемых на основе энцефалограммы живого существа. Они перемещаются со скоростью света, сквозь любые преграды, и снимают сигнатуру незаметно для человека. Но на Палле фантомы только тяжелые, и вряд ли народу понравится, если боэй начнут внезапно хватать их за головы на улицах. Видимо, все-таки придется прибегать к местной электронике с нашими добавками. Что-то типа постоянно носимых браслетов с вшитыми номерами.
- Тотальная слежка... - задумчиво проговорил Масарик. - Каре точно не понравится.
- И не только Карине-атаре, - добавил адмирал. - В том же Кайтаре наверняка многие возмутятся. Скандал выйдет, повредит репутации Университета.
- А кто сказал, что мы что-то сообщим Каре? - осведомился Сторас, иронично поднимая бровь. - В таких случаях всегда находится кто-то крайний, кто действовал самовольно и вопреки доброму наивному Верховному Князю. Если выплывет, я возьму на себя ответственность. Или ты, Марик, возьмешь. Или ты, Мати, определим по сценарию. Все как всегда, с той разницей, что возмущение Карины окажется неподдельным и искренним. Наша задача, разумеется, не в том, чтобы выкрутиться во время скандала, а в том, чтобы его вообще не допустить. Нужно придумать легальную функцию браслета. Например, часы. Или кошелек - так или иначе мы собирались использовать только электронные монеты. Или универсальный коммуникатор...
- Папа, мне не нравится идея обманывать Кару, - мягко, но непреклонно сообщил Масарик. - Даже в мелочах. Особенно в принципиальных для нее мелочах.
- А мы и не станем обманывать. Мы просто не сообщим. Не сочли достойным внимания, вот и все. Марик, ты разве не понимаешь, что произойдет, если мы позволим преступникам проникнуть в формируемое с нуля гражданское общество и укорениться в нем? Строители, мусорщики и прочие коммунальные службы, торгово-ресторанная сеть, пассажирский и грузовой флот и так далее - мы не сможем распознать среди них существующих преступников даже с помощью самых чувствительных фильтров. А раз проникшая зараза лечится только вырезанием из организма огромных кусков здорового мяса.
- Типичная логика особиста, - нахмурился Масарик. - Самый безопасный мир - тот, где все ходят строем под контролем сторожей. Шаг влево, шаг вправо - пристрелить, и нет проблемы. Кому нужна свобода воли, в конце концов? Роботами управлять куда удобнее... Папа, ты слишком долго возглавлял Службу внешней разведки. Оглянись - не все люди вокруг потенциальные преступники!
- Но и не все - идеал человека!
- Ребята, а можно вы потом доругаетесь? Наедине? - вклинился Саматта, испугавшийся, что спор уйдет в абстрактные дебри. Отец, бывший глава самой могучей спецслужбы Текиры, и сын, бывший ярый публицист-демократ, уже пару раз сцеплялись в его присутствии по подобным вопросам. Безусловно, они любили и уважали друг друга, но о подобных вещах могли трепаться часами, непреклонно оставаясь при своем. - Все равно у нас пока что нет ни решения по контролю, ни тех, кого контролировать. Да и Кара может проявить благоразумие. Мы здесь вообще-то за другим собрались.
- Ладно, уговорил, - неожиданно легко согласился Масарик. - Потом, папа.
- Только статью не пиши, - ухмыльнулся регент. - Лучше словами. Так, давайте по плану. Адмирал, довожу до тебя следующую совершенно секретную информацию: боэй закончили бурить шахты под Кристальным перевалом. Гипотеза подтвердилась: обнаруженные при сканировании пустоты действительно являются камерами, оставшимися от подземных атомных взрывов искусственного происхождения. Кто и когда заложил устройства, по-прежнему не ясно. Ценгань с Кайнанем остаются наиболее вероятными кандидатами, но и Ставрию с Кайтаром исключать тоже нельзя. Так что перевалы после Удара обрушились не из-за локальных подвижек коры, а из-за террористического акта, пусть и не запланированного.
Адмирал скрипнул зубами.
- Еще раз повторяю, Мариси: информация совершенно секретна, ты не имеешь права передавать ее другим. Никому, независимо от степени доверенности. Мы еще не знаем, что с ней делать, но сообразим в свое время. Не беспокойся, виновникам, если мы их найдем, мало не покажется.
- Виновникам? - рыкнул адмирал Мигото. - Убийцам! Они уничтожили целую страну!
- Пусть так. Но теперь у нас - у тебя! - появился шанс построить ее заново, и в гораздо лучшем виде. Так что держи эмоции под контролем. Второй вопрос повестки - разработка схемы патрулирования с учетом новых ресурсов. Адмирал, тебе даны полномочия на вербовку в соседних странах двухсот человек в службу внутренней безопасности. Не в пожарном порядке, но к началу обучения службу следует укомплектовать полностью. Предполагай сухопутные патрули в жилых и учебных зонах в составе один боэй - два человека. Мати?
- Ага. Мариси, мы затащили тебя сюда вовсе не для того, чтобы ты полюбовался видами. Точнее, не только для того.
Саматта потянулся и ухватил сознанием ниточку контроля за дроном, доставившим сюда адмирала. Повинуясь команде, тот из площадки с поручнями превратился в большой овальный стол, по поверхности которого заструилась топографическая карта Хёнкона.
- Конструкторская группа, поддержанная Палеком, вынесла свой вердикт: все здания, построенные более чем за двадцать лет до Удара, подлежат безусловному сносу. Большинство десятилетних, если не считать кирпично-блочные дома в районах Звездной набережной и проспекта Тай Хи, тоже. Они слишком сильно обветшали без присмотра, могут начать рушиться от любого чиха. Остальные рассматриваются индивидуально. В частности, мы полностью очищаем местность здесь, - Саматта обвел пальцем несколько подсветившихся областей карты, - здесь и здесь. Если смотреть на реальную местность - вон оттуда до туда и вон там, - он ткнул рукой вниз вдоль склонов Подды. - Фактически мы почти полностью сносим город на Подде и Колуне и перепланируем его заново. Ориентировочный план - вот.
Он вывел на карту новую сетку улиц.
- Наша с тобой задача - определить наиболее удобные позиции для оборонительных сооружений, полицейских участков и тому подобных точек. Использовать их не предполагается, но иметь на всякий случай следует.
- Согласен, - кивнул адмирал. - Я постоянно думал, что стану делать, если сюда придет кольчон...
- Кольчоны как раз не проблема, даже если они вдруг начнут приходить атаковать Хёнкон. Над Паллой развертывается сеть следящих спутников, а также автономных атакующих платформ, схожих с той, что я использовал в Барне. Любой кольчон, приблизившийся к Университету ближе чем на сто верст... тридцать три цулы, мы уничтожим незамедлительно. Проблема - люди. Мы не намерены ни с кем воевать, но должны иметь возможность пресечь любую попытку атаки или десанта с моря и воздуха, а также внутренние беспорядки. Просто чтобы ни у кого искушения не возникало. Смотри, - Саматта подсветил на карте несколько точек. - Начнем с противокорабельных батарей, пушечных и лазерных. На мой взгляд, на Колуне их нужно обязательно поставить на холмах здесь, здесь и здесь, на Подде - еще в двух точках, и еще штук пять на Ланте. Если плохо понятно отсюда, я уже вывел туда боэй, они могут транслировать обзорную картинку. Что думаешь как старожил?
09.37.1231. Кайтар, военная база "Дельфин"
- Эй, вака! Ключ на три подай! Вон там, на скамейке!
Кирис озадаченно покрутил головой по сторонам. В большом ангаре, служившем вечной стоянкой для старого, давно не летающего "Маррахо", кроме него да старого механика, возившегося с электрокаром, никого не наблюдалось.
- Вака! Ты оглох? - поинтересовался тот же голос, и только теперь до Кириса дошло, что принадлежит он тому самому механику. Седоусый дядька в синем комбинезоне техника верхней половиной туловища торчал из-под кара, а рукой махал, показывая направление. - Вон там!
- А, да-да, сейчас... - Кирис отставил совок с вертикальной ручкой, в который шваброй заметал небольшую горку пыли и мусора, и направился к скамье с разложенными инструментами. Озадаченно осмотрев ее из конца в конец, он повернулся и крикнул: - А здесь нет такого!
- Да как нет? - раздраженно переспросил механик. - Ключ на три! Цифра возле головки написана, большая. Где-то слева.
- Я не слепой! - огрызнулся Кирис. - На три с четвертью есть, на три с половиной - тоже. И на два с половиной. На три нет.
- Карраха! - досадливо сплюнул механик. Он отложил большой разводной ключ, который держал в руке, и принялся с трудом выкарабкиваться из-под кара. Кирис внимательно осмотрел скамью еще раз, заглянул под нее. Ну нет, точно.
- Ну-ка, отойди, - ворчливо сказал дядька. - Молодежь пошла слепая, хуже чем я. Э-э... ххаш, действительно, нет. Куда же я его...
Он замолчал, хлопая себя по бокам.
- Да вот же он, скотина... - пробурчал он, выуживая искомый ключ из левого набедренного кармана комбинезона. - Ох, старость не радость. Ну-ка, вака, пойдем, поможешь. Тяжко мне одному.
Вслед за ним Кирис подошел к электрокару. Тот стоял на домкрате, левое переднее колесо валялось в стороне, открывая грязную нишу под крылом.
- Значит, нужно добраться до движка с левой стороны, - механик ткнул пальцем. - Не знаю, какой кретин проектировал машину, только сначала нужно снять крыло. А крыло фиксируется помимо прочего двумя болтами здесь и здесь. Гайка изнутри, головка снаружи, в одиночку до обеих дотянуться можно, но сложно. Так что поможешь.
Он приложил гаечный ключ к головке болта.
- Держи, - приказал он. - Законтри как следует, чтобы не проскальзывало и не проворачивалось.
Пачкаясь в жирной липкой грязи, Кирис перехватил ключ поудобнее, и механик, кряхтя, полез обратно под машину. Соединенными усилиями они скрутили оба злопакостных болта, потом так же на пару сняли крыло, обнажив боковую поверхность двигателя, в которой механик тут же принялся копаться отвертками. Отойдя на пару шагов, Кирис завороженно наблюдал за его уверенными движениями. Впрочем, почти сразу тот обернулся и довольно недружелюбно спросил:
- Ну, что уставился? Все, спасибо за помощь. Занимайся своим делом.
- Ты как всегда дружелюбен, Грато, - заметила неслышно появившаяся из-за самолета Мария. - Паренек тебе помог, а ты его в шею?
- Уж какой есть, - сердито сплюнул дядька. - Ты-то чего явилась?
- На тебя, широкоротого, посмотреть! - парировала лейтенант. - У меня в роте все по струнке выстроены, даже поцапаться не с кем как следует. Посоревнуемся, у кого язык длиннее?
Кирис на всякий случай отступил назад.
За пять дней, что он провел на авиабазе, он успел более-менее обвыкнуться. Окружающее больше не вызывало у него перманентное отпадение челюсти. Солдаты, тренирующиеся на полосах препятствий, вертолеты и самолеты, стоящие в ангарах и вдоль ВПП, патрульные субмарины у пирсов, закрытые для него, но хорошо видные сквозь сетчатую ограду - все по-прежнему оставалось новым и интересным, но первый шок уже прошел. Жил он в казармах, где для вольнонаемного гражданского персонала отвели несколько комнат. В своей он обитал один: большинство предпочитало ежедневно ездить домой в город на служебных автобусах. В свободное время Кирис нехотя читал учебники, вместе с письмом от отца доставленные из дома отчужденно держащейся теткой в строгом деловом костюме. Сопровождающий солдат косился на нее со странной смесью напряженности и интереса.
Настроение у него держалось средней паршивости. С одной стороны, перемена обстановки, а тем более неплохо оплачиваемая работа вызвали новый прилив интереса к жизни. С другой - он заперт здесь надолго, непонятно насколько, о чем его сразу предупредили в канцелярии: для выхода за пределы базы требовалось разрешение, которого ему не дали. Тюрьма, пусть даже большая, комфортабельная и интересная, все равно оставалась тюрьмой.
Но жалеть себя и хмуриться времени, в общем, не оставалось. Лейтенант Мария Каллавиро, похоже, решила принять на себя полную ответственность за его будущее. На второй день сразу после завтрака за ним явился здоровый сержант-спецназовец из первой роты и, проигнорировав возмущение начальника бригады уборщиков, ухватил Кириса за плечо и потащил за собой. Следующие пару часов Кирис провел на физических тренировках вместе с бойцами. Высунув на плечо язык, он бегал за ними вокруг взлетной полосы, корячился под колючей проволокой, перелезал через стенки и карабкался по канатам. Странно: вроде бы мышцы у него уставали и не так сильно, но вот сердце колотилось как горошина в погремушке, а в глазах темнело от недостатка воздуха.
Потом его милостиво отпустили - но сразу после обеда Мария нашла его в ангаре, где он сосредоточенно выметал от мусора и грязи указанный участок, и увела в его собственную комнату. Там она усадила его за стол, ткнула пальцем в стопку учебников и коротко спросила:
- Какой?
- Что - какой? - не понял Кирис.
- Предмет какой сдаешь первым? Конец семестра, у вас тесты, я школу еще помню. Какой?
- Ну, естествознание...
- Зашибись.
Мария выдернула учебник из стопки и шлепнула перед ним на стол.
- Значит, сидишь и готовишься. Два часа минимум. Учти, я найду, у кого проверить. Слушай, парень, - она присела перед ним на краешек стола, - я не знаю, что в тебе нашли паладары, и мне плевать. Эйлахо ты или нет, ты все равно представитель человечества. И я не хочу, чтобы ты позорил людей перед ними. Начнешь заваливать тесты, не посмотрю, что сопляк - наваляю так, что встать не сможешь.
Наверное, взгляд, которым Кирис одарил ее невысокую фигурку, оказался слишком скептическим, потому что она вдруг ухватилась за кисть его руки, и от резкой боли в вывернутых и стиснутых пальцах он, охнув, с размаха припечатался щекой к столу.
- Прежде чем подумаешь про меня что-то еще раз, малыш, - ласково сказала ему Мария, - вспомни, что я занимаюсь ринье с пяти лет, и даже братец, чемпион базы, мне один раз из трех сливает. Так меж глаз заеду - мозги из ушей вытекут, понял? А теперь учись. С твоим начальством я улажу.
И стремительно вышла из комнаты, хода пута, оставив его потирать саднящую щеку!
С начальством она действительно уладила. Когда два часа спустя Кирис с облегчением отложил учебник и вернулся в ангар, начальник бригады хмуро сказал ему:
- С лейтенантом Каллавиро спорить, что против ветра ссать. Но и от работы отлынивать нехрен. Участок тебе выделен, домой ты не ездишь, так что крутись как знаешь.
И пришлось крутиться. Так и повелось: утром физические нагрузки, днем учеба, вечерами сержант Джорджио Каллавиро взялся натаскивать его по ринье вместе с остальными бойцами четвертой роты, а подметать и чистить приходилось в перерывах и едва ли не до полуночи. Работы хватало: ветер нес с прибрежных пляжей пыль и мелкий песок, быстро покрывавшие полы ангаров, а авиатехники страшно злились, когда на их драгоценные инструменты и агрегаты садилась хотя бы мелкая соринка. Так что до кровати Кирис доползал с трудом и тут же проваливался в сон без сновидений, с большим трудом разбиваемый утром дешевым механическим будильником. Мускулы саднили, сбитые колени и костяшки не отставали, а башка шла кругом. Однако сегодня утром он умудрился аж на двадцать семь баллов сдать семестровый тест по естествознанию какому-то специально приехавшему из города незнакомому учителю. С учетом того, что на тестах по нему он по жизни больше пятнадцати-семнадцати баллов не набирал, результат тянул почти на профессорский, и сейчас Кирис ходил даже с чувством некоторой гордости. Вот уж никогда не подумал бы, что от учебы можно получать моральное удовлетворение!
Интересно, зачем Мария явилась сейчас? Чтобы снова отправить его за книги? Вот нифига себе, сразу после теста? Он не человек, что ли, права на отдых не имеет?
- У нахальных баб языки всегда длиннее, чем у мужиков, - усмехнулся тем временем механик, отирая пот со лба. - Я с тобой, дэр лейтенант, лаяться не стану. Нужно что? Или просто делать нечего?
- Не к тебе пришла! - отрезала Мария. - Эй, малыш! Куда намылился? Ну-ка, стой!
Потихоньку отступавший Кирис понуро замер в нескольких шагах от стойки самолетного шасси, за которой намеревался спрятаться. Мария подошла к нему и с размаху ткнула кулаком в живот, так что он охнул от боли.
- Слышала, как ты тест сдал. Не гений, но и не полный завал. Молодец, справился. Сегодня отдыхай, а с завтрашнего дня снова за книжки. Ничего, мы еще из тебя человека сделаем, ни перед какими паладарами стыдно не будет.
И, отвесив ему подзатыльник, Мария ушла так же неслышно, как и появилась.
- Ну, баба! - восхищенно сплюнул дядька ей вслед, пощипывая усы. - Женить бы ее только, а то без мужика совсем бешеная. Эй, парень, а паладары при чем? Ты к ним каким боком?
Кирис подавил тяжелый вздох. Рассказывать что-то о себе посторонним совершенно не тянуло. Он слегка пожал плечами и пошел к своему совку.
- Ну ладно, не хочешь говорить, так помалкивай, - дядька тоже пожал плечами. - Тем более...
Тут он, видимо, как-то неудачно налег на отвертку, потому что та сорвалась, и механик ударился рукой о металл. Следующие полминуты он сквозь зубы выговаривал такое, что Кирис даже заслушался, безуспешно пытаясь запомнить наиболее впечатляющие обороты. "Ходер гхаша каццо в жопу через левое колено" среди них выглядел наиболее невинным. Закончив ругаться и посасывая сбитую костяшку, механик какое-то время осматривал двигатель, потом снова поманил Кириса.
- Ну-ка, иди сюда, парень. Еще раз поможешь. Давай, давай, не жмись. У тебя глаза молодые, зоркие, в отличие от моих стариковских, тебе проще.
Кирис нехотя приблизился.
- Значит, гляди сюда, - механик взял отвертку с длинным крестовым жалом и ткнул ей в небольшое отверстие в корпусе. - Задача: снять кожух с передней части движка, чтобы заменить щетки в левой сборке. Кожух фиксируется несколькими шурупами. У того, что здесь, шлиц сорвали, когда затягивали, теперь толком не откручивается. Приглядись как следует, попади отверткой и скрути, только аккуратнее, чтобы окончательно щели не сбить.
Одно из двух: либо послать его подальше (неудобно, все-таки пожилой человек), либо помогать. Кирис взял отвертку и одним глазом заглянул в указанную щель. Оттуда остро воняло смазкой и чем-то паленым. Плоский шлиц шурупа ему удалось разглядеть только после долгого напряженного вглядывания. Он попытался дотянуться туда отверткой, но его собственная рука тут же закрыла остатки света, и прорезь в шлице пришлось нащупывать вслепую. Он попытался провернуть шуруп, но отвертка тут же соскользнула: прорези оказались основательно разрушенными предыдущими попытками. Стиснув зубы, он вставил отвертку еще раз, изо всех сил навалился на рукоятку и медленно, чтобы не срывалось, принялся ее поворачивать. Похоже, шуруп поддавался, хотя и сопротивляясь. Пару минут спустя, взмокнув от пота, Кирис все-таки выкрутил его и достал, прилипший к магнитному жалу отвертки.
- Молодец, - одобрительно сказал механик. - Не в первый раз с инструментом работаешь?
- Ну... - замялся польщенный похвалой Кирис. - У соседа во дворе старая тачка есть, еле ползает. Он ее во дворе чуть ли не каждый день чинит. Помогал иногда.
- Правильное дело. Ну, давай дальше снимать. Теперь вот здесь выкручивай: если начнешь в другом месте, все перекосится под собственной тяжестью, и оставшиеся шурупы заклинит.
Вот привязался! Почему он вообще должен возиться с долбаным каром, когда у него своих дел хватает? Однако, следуя указаниям дядьки, он все-таки выкрутил оставшийся крепеж, и они вдвоем с заметным усилием сняли хотя и легкую, но все время за что-то цепляющуюся часть внешнего кожуха.
- Вот здесь статор, здесь ротор, - пояснил механик, хотя Кирис ни о чем его не спрашивал. - Ротор трехчастный - знаешь почему? Ох, неуч! Что вам только в школе рассказывают? Потому что у двухчастного ротора две мертвых точки, в которых движок не заводится, а у трехчастного таких нет. Неужто на физике не учили? Вот здесь щетки. Снимай.
Постепенно Кирис увлекся процессом. Несмотря на свою грубовато-безапелляционную манеру, механик оказался толковым инструктором. Пока они меняли щетки сначала в левой, а потом и в правой сборке движка, он успел рассказать про его конструкцию, объяснить, как вращение обоих роторов передается колесам, показать способ быстрой замены аккумуляторов... Время летело быстро, и когда они закончили ставить левое крыло, Кирис с удивлением заметил, что часы на административном корпусе, просматривающиеся через ворота ангара, показывают уже половину пятого. Он почувствовал даже сожаление, что все уже закончилось. Возиться с электрокаром, пусть даже грязным, в смазке и грязи, казалось куда как интереснее подметания пыли.
- Значит, ты Кирис Сэйторий... - задумчиво произнес дядька, вытирая руки ветошью. - Я Грато Аррахо, старший механик. Зови меня Грато, у нас все попросту.
- Ага... Грато... - Кирис озадаченно поглядел на него. Он точно помнил, что не представлялся, да и по имени его рядом с механиком не называли. - А вы...
- Так что у тебя за дела с паладарами, малыш? - осведомился Грато, откладывая ветошь и сладко потягиваясь. - И почему сидишь на базе безвылазно?
- А вы-то откуда знаете?
- Видишь ли, вака, база маленькая, все обо всем знают. Старожилы, по крайней мере. Так расскажешь?
- Секрет, - буркнул Кирис. - Все, мне работать пора.
Механик засмеялся негромким кашляющим смехом.
- Значит, усвоил урок нашей Марии? - переспросил он. - Больше кому попало о себе не рассказываешь? Да расслабься ты. Она меня за тобой и попросила приглядеть, мы с ней знакомы еще с тех пор, как она новобранцем чуть старше тебя сюда явилась. Знаю я и о твоем Университете, и о... лишних деталях между лопатками. Не волнуйся, дальше меня не пойдет. Скажи, вака, что ты в уборщиках забыл?
- В смысле? - переспросил немного ошарашенный Кирис. - Почему забыл?
- Уборщиком работаешь? Работаешь. Да только я же вижу, как ты на машины смотришь. На самолеты, - он кивнул на старый "Маррахо", - на вертолеты, да даже на электрокар этот вшивый. Железячная у тебя душа, ее не скроешь. И руки у тебя нужным местом приставлены. Не хочешь ко мне в бригаду пойти? Чернорабочий получает столько же, сколько уборщик, но хотя бы при полезном деле окажешься. А я тебя понатаскиваю потихоньку, пока к инопланетянам не отправишься. Что скажешь?
- Ну... а как перевестись? Меня же в уборщики определили...
- Тебя сюда что, в рабство продали? - удивился Грато. - Идешь в канцелярию, пишешь заявление о переводе, я подписываю, и все. У меня в бригаде вакансий уйма, никто на такие гроши не идет, так что проблем не возникнет. Прямо сейчас можно сходить, пока время есть. Ну?
- Я подумаю... - промямлил Кирис. Вообще-то думать он не собирался: кто в своем уме откажется, если ему предложат стать настоящим механиком? Просто очень уж неожиданно ему на голову свалилось такое счастье.
- Думай. А раз пока переводиться не хочешь, хватай свою метлу и занимайся делом.
- Эй, Грато! - у ворот ангара замаячил какой-то незнакомый мужик в таком же синем комбинезоне механика. - Топай сюда! Помощь нужна.
- Что еще? - недовольно крикнул в ответ Грато. - Я сам занят.
- Да у нас контейнер заклинило, погрузчик никак со стеллажа снять не может. Погляди свежим взглядом, может, посоветуешь что.
- Тьфу, калоши безрукие... - сплюнул механик. - Ну, идем, малыш, покажу тебе класс управления погрузчиком.
- Да я... - Кирис сделал попытку дернуться в сторону своего простаивающего совка, но механик уже обхватил его одной рукой за плечи и увлек за собой. Сдавшись, Кирис последовал за ним. Честно говоря, его основательно задрало подметание, и он даже втайне радовался переменам. Ну подметет он, подметет. Сегодня. Попозже. В конце концов, нужно же отпраздновать, что тест сдал?
В соседний ангар он еще ни разу не заходил. По большей части его огромные массивные ворота оставались запертыми, а у входа для людей стоял навес, под которым дежурил часовой. Вывеска "Склад №3" не оставляла простора для фантазий. Наверняка хранится там что-то ценное, что могут спереть, а значит, посторонним туда ходу нет. Но сейчас створка ворот оказалась сдвинутой в сторону, открывая проход достаточной ширины, чтобы в него мог протиснуться целый грузовик. Часовой хотя и отирался по-прежнему у входа, бдительно зыркая вокруг, но компанию не остановил.
Внутри ангара под потолком ярко горели лампы, бросая резкие тени на бесконечные ряды высоких стеллажей. Кирис, втайне надеявшийся увидеть здесь бомбы и ракеты, в крайнем случае залежи патронов, страшно разочаровался: почти все полки занимали унылые зеленые ящики с непонятными цифро-буквенными надписями на боках. По-человечески там виднелось разве что "Верх!" и "Хрупко!", да и то не на всех. В некоторых местах лежали мотки кабеля, груды темных металлических труб, какие-то решетки штабелями, побитые картонные коробки с надписями от руки и тому подобные прозаические предметы. Метрах в десяти от входа у центрального стеллажа стоял автопогрузчик с задранными вверх рогами, почти упирающимися в бок контейнера на второй снизу полке. Возле погрузчика со смущенными физиономиями топтались двое.
- Грато! - крикнул один из них, маша рукой. - Эй, сюда!
- Сам вижу, куда, - буркнул механик, размашисто шагая к погрузчику. - Что тут у вас?
- Да паллета, видать, бракованная попалась, - сплюнул говорящий. - Видишь, как контейнер перекосило? Или сам контейнер слишком тяжелый оказался, вот и раздавил деревяшки...
- Ага, или груз внутри сам по себе на одну сторону перекатился... - ехидно покивал Грато. - Что там внутри?
- Да гхаш его знает.
- Чё?
- Для того и снимаем, чтобы проверить. Инвентаризацию проводим. Вроде бы по описи там должна храниться для "Водомерок" разная мелочевка - лопасти винтов, топливопроводы, тяги разные, все в таком духе.
- Запасливый ты наш, - ухмыльнулся Грато. - "Водомерка" - такие маленькие гидросамолеты, - пояснил он Кирису. - Дешевая гражданская модель. Использовали в качестве морских разведчиков сразу после Удара, но у нас на базе последний списали года три назад, если не четыре. А у тебя, Идрено, значит, целый ящик запчастей заначен?
- Я, между прочим, лицо материально ответственное! - обиделся Идрено. - Просто так выкинуть права не имею. В других местах они еще летают, вот я и...
- ...приберег для натурального обмена, я понял, - перебил его старший механик. - А поскольку в последний раз возможность подворачивалась лет сто назад, ящик так у тебя и стоял без движения. Небось еще и набросано все абы как. Неудивительно, что паллета развалилась. Слушай, хомяк, нору от дерьма хоть иногда чистить надо. Точно тебе говорю.
- Не учи проститутку минету. Лучше снять помоги. Правый рог под контейнер не подлазит. Ты же у нас ас с погрузчиками, выручи, а?
- И что я с того поимею? - деловито осведомился старший механик.
- Набор отверток, - быстро ответил Идрено. - С магнитными жалами, в комплекте двенадцать штук. Только что пришли, еще оприходовать не успел. Снимешь - стоишь первым в очереди.
- Заметано, - кивнул механик. - Ну, девочки, смотрите, как работают профи.
Он вскочил в кабину автопогрузчика, и тот тихо застрекотал мотором. Его рога шевельнулись вверх-вниз, сам погрузчик дернулся вперед-назад, словно танцуя. Машина словно примеривалась к сложной задаче. С правой стороны ее рог действительно не мог проникнуть под груду гнилых щепок, в которую превратился деревянный поддон, но Грато сдаваться не собирался.
Серией легких рывков он сместил погрузчик влево, так что левый рог оказался над соседним пустым стеллажом. Затем одним тычком он вогнал правый рог под середину перекосившегося поддона и тут же принялся гонять машину короткими поступательными движениями по дуге, так что на каждом толчке вперед правый рог чуть-чуть сдвигался в перекошенную сторону.
- Вот дает! - пробормотал Идрено. - Ну, танцор на балалайке! Эй, парень, ну-ка, сдвинься в сторонку, а то мало ли что.
Кирис отступил на несколько шагов назад, оказавшись у стеллажей на другой стороне прохода. Грато продолжал играть погрузчиком, все глубже загоняя рог под просевший контейнер. Вот после очередного разворота и левый рог оказался над нужным стеллажом, вот он сместился под левый край паллеты... Зажужжали сервомоторы, и контейнер вместе с остатками паллеты чуть приподнялся над полкой, а затем погрузчик сдал назад, и злополучный груз оказался висящим над проходом, а затем медленно поехал вниз, затормозив в десятке сунов над полом.
- Эй, куда его? - крикнул из кабины механик. - Если просто так поставить, потом снова не подсунуть.
- А я его прямо на рогах посмотрю!
- Не пойдет. Слева едва за край зацеплено, того и гляди сорвется. Нужно поставить и подхватить по-новой. Да и вообще, паллету менять нужно. Есть что подложить? Брусья какие, трубы? Три суна высотой минимум, и прочные.
- Трубы? - Идрено запрокинул голову. - Есть. Сейчас спущу несколько штук.
По перфорированной перегородке он по-обезьяньи ловко вскарабкался на второй уровень стеллажа, под которым стоял Кирис, и принялся выдирать толстую металлическую трубу из связки полуметровой толщины, грубо перетянутой веревками.
- Эй, вака! - крикнул он сверху. - Помоги! Держи пока, я сейчас еще одну достану.
Кирис осторожно принял недлинную, но увесистую трубу и прислонил ее к стеллажу вертикально. Подошедший рабочий подхватил вторую.
- Так, ловите последнюю... - крикнул Идрено. - ...ххаш!
Веревка, опутывавшая связку с ближнего к нему конца, вдруг тихо затрещала и лопнула. Трубы перекосились и принялись расползаться, и тут же порвалась веревка с противоположной стороны. Кирис непонимающе смотрел, как вся груда черных труб ползет к краю стеллажа в полуметре над его головой.
- Берегись! - гаркнули рядом. - В сторону! Сейчас обвалится!
Словно подхлестнутый криком, Кирис подхватил поставленную вертикально трубу и вскинул ее вверх, прижимая к краю стеллажа, чтобы не дать бывшей связке свалиться вниз. Тщетно: под тяжестью груды нижние трубы перекосились и начали падать вниз, одновременно вращаясь вокруг удерживающей их преграды. Самая нижняя, прежде чем упасть на пол, больно ударила Кириса концом по плечу, и он дернулся, машинально оторвав край своего рычага от стеллажа.
- Беги, дубина! - грянул голос Грато. - В сторону, в сторону!
Поздно. Инстинктивно уворачиваясь от сыплющегося сверху потока металла, Кирис бросил трубу и извернулся, закрывая голову. Он сильно толкнулся ногами, отпрыгивая, но тут что-то тяжелое с силой ударило его по голове, а потом по шее, и мир закружился, испещренный радужными пятнами. Боли он не чувствовал. Просто грязный каменный пол стремительно рванулся ему навстречу, а потом новые и новые толчки посыпались ему на спину.
Мир стал звонким и глухим одновременно. Он осознавал, что вокруг кричат люди, что-то дребезжит и грохочет, но ему стало совершенно все равно. Воздух отказывался протискиваться в легкие, но он не чувствовал ничего, кроме равнодушного удивления. Дышать, в общем-то, и не хотелось. Смысла криков он не понимал. Кажется, его звали по имени - а может, и нет.
А потом он вдруг почувствовал, что где-то рядом горько и отчаянно плачет Фуоко. На него навалились ощущения тех памятных ночей в особняке Деллавита: ее жаркое дыхание, упругая кожа под ладонями - и странное, непередаваемое ощущение счастья и вечности, что накатило на него в момент кульминации. Только сейчас оно казалось не счастьем, а чем-то совершенно противоположным. Фуоко плакала, плакала, плакала, эманации неминуемой смерти вдруг навалились на него, туманя дыхание, и он потянулся к ней, говоря: Фучи, видишь, со мной все в порядке? Не плачь! Я же не умираю... Его переворачивало и несло в каком-то непонятном направлении, солнце било в широко раскрытые глаза, не вызывая никаких неудобств, а потом его ребра вдруг резко расширились, и в легкие хлынул воздух - свежий и сладкий, словно после долгого удушья. Голоса по-прежнему кричали что-то непонятное, под спиной дергалось твердое и скользкое, и кончики пальцев ног вдруг пронзила страшная, непередаваемая боль, быстро поднявшаяся вверх и затопившая сердце.
И солнце погасло.
Когда он пришел в себя, он лежал на жесткой кушетке без подушки, с запрокинутой головой, голый, прикрытый лишь тонкой простыней. В горле першило.
- Пить... - пробормотал он плохо повинующимся языком. - Пить...
- Он очнулся! - гулко, как в тазик, сказал мужской голос. - Ребята, чтоб меня гхаши живьем сожрали - он очнулся!
- Эй, парень! - загрохотал другой голос. - Ты меня слышишь? Как тебя зовут? Зовут как, спрашиваю? Отвечай! Имя?!
- Кир... - пробормотал Кирис. Язык саднило, словно прикушенный, а тело казалось ватным. - Кирис Сэйторий... Пить!
- В сознании! - изумленно проговорила какая-то женщина. - Он в самом деле в сознании! Кирис! Ты меня слышишь? Понимаешь? Можешь глаза открыть?..
Кирис с трудом разлепил веки, которые резало словно от попавшего песка. Над ним склонились три фигуры в белых халатах, лица казались неразличимыми, словно не в фокусе. Впрочем, зрение постепенно возвращалось. Он пошевелился, устраиваясь поудобнее.
- Где я? - прошептал он.
- В госпитале, - проинформировал мужской голос. - Ты помнишь, что с тобой случилось?
- Трубы... сверху посыпались... со стеллажа...
Он напрягся, пытаясь сесть, но его тут же ухватили за руки и за ноги.
- А ну лежать! - скомандовали ему. - И не дергаться!
- Кирис, я тебя сейчас немножко поколю, - сообщила женщина. - А ты мне говори, чувствуешь или нет.
С него сдернули простыню, и он машинально попытался прикрыться - но его руки так и не отпустили. Тут же в большой палец ноги тихонько кольнуло.
- Чувствуешь? - переспросила женщина.
Кирис кивнул.
- А так?
От страшной боли в пальце другой ноги Кирис взвыл в голос, забившись в удерживающих его руках. Тело заболело сразу в десятке мест - голень, колено, мошонка, левое подреберье, под правой лопаткой. Казалось, что в него вбивают раскаленные гвозди. Впрочем, ощущения тут же прошли, и он, тяжело дыша, обмяк.
- Не надо больше... - шепотом попросил он. - Больно. Везде.
- Кирис! - встревоженно позвала женщина. - Тебе и в самом деле так больно? Я едва коснулась твоего пальца спичкой.
- Больно... - снова прошептал Кирис.
- Странно. Кир, ты ведь у нас сильный мальчик, верно? Сильный и храбрый, да? Давай попробуем еще раз. Если снова станет больно, тут же прекратим, обещаю. Готов?
Кирис не успел ничего ответить, как что-то снова кольнуло его в многострадальный палец. Он рефлекторно разинул рот в спазматическом вопле - и замер.
- Нормально, - сказал он уже в голос. - Не больно.
- Но чувствуешь?
- Да.
- Ничего не понимаю... - задумчиво сказал мужчина. Зрение у Кириса уже восстановилось, и он уже вполне разбирал лица. Тетка в белом халате казалась довольно пожилой, первый мужчина носил густую бороду с усами, маскирующие возраст, а второй выглядел молодым. Сейчас говорил бородатый. - Ну просто ничего. Так не бывает. А, Абеллина?
- Не бывает, - согласилась тетка. - Тридцать лет неврологом работаю, всякого навидалось, но с таким впервые сталкиваюсь. Я думала, он не выживет.
- На рентгене с позвонками все в порядке, - напомнил молодой.
- Неважно. Ты же сам видел, у него все признаки тяжелого ушиба спинного мозга с аксональными разрывами на уровне шестого и седьмого шейного. Я вообще не понимаю, почему он все еще дышит.
- Абеллина! - напомнил бородатый, глазами указывая на Кириса. Тот невольно дернулся. Что значит "почему все еще дышит"?
- Ох, язык мой... Кир, - тетка склонилась над Кирисом. - Ты меня хорошо понимаешь? Хорошо слышишь?
- Да...
- Кир, давай мы еще немного тебя поколем, а ты сообщай, что чувствуешь. Только не двигайся, пожалуйста.
Следующих минут пять его действительно кололи со всех сторон. Обычно уколы оставались легкими, но иногда отдавали резкой болью, к счастью, куда более слабой, чем в первый раз. Боль ни разу не повторилась дважды: второй укол воспринимался нормально. В нескольких местах обнаружилось онемение кожи, где он не чувствовал вообще ничего, но в одном оно прошло еще до того, как тетка закончила обследование.
- Ничего не понимаю, - повторила тетка, закончив. - Кир, как ты себя чувствуешь? Какие-то необычные ощущения? Нет? Попробуй поднять левую ногу и подержать на весу, только осторожно.
Кирис послушно поднял сначала левую, потом правую ногу, потом руки. Ватность в теле стремительно проходила, зато начала саднить кожа на затылке и шее. Судя по ощущениям, там у него сидели солидные гули. Потом ему позволили аккуратно подняться и заставились выполнять глупые упражнения - поднимись на носки, достань пальцем до носа, наклонись назад... Он чувствовал себя крайне неуютно, кривляясь голым, но не посылать же их подальше? В конце концов ему позволили завернуться в простыню и присесть на край кушетки, пока вся троица тихо совещалась в другом конце комнаты, которая по рассмотрению оказалась чем-то вроде процедурного кабинета. От стеклянных шкафов резко пахло медикаментами, а на светящемся настенном экране висели темные, в светлых разводах, рентгеновские снимки.
- Ну, Кир, - наконец подошла к нему женщина и усаживаясь, - перепугал же ты нас. Ты помнишь, что произошло после того, как упали трубы?
- Нет.
- Тебя привезли сюда, в госпиталь, без сознания. Ты дышал, сердце билось, но тем все и ограничивалось. У твоего тела полностью отсутствовали реакции... м-м, довольно сложно объяснить. В общем, мы были уверены, что ты умрешь или останешься парализованным на всю жизнь. А ты очнулся и даже вполне неплохо себя чувствуешь. Кир, малыш, мы представления не имеем, как ты выкарабкался. Ты знаешь что-нибудь о себе? Что-то необычное? Что отличает тебя от других людей?
Эйлахо я, чуть не ляпнул Кирис. Он молча покачал головой.
- М-да... - женщина переглянулась с коллегами. - Ну что же, поздравляю с возвращением в мир живых. Из госпиталя мы тебя сегодня не отпустим, побудешь пока что под нашим наблюдением. Хотя бы денек-другой. Освобождение от работы получишь, не волнуйся. Кому из родственников сообщить о случившемся?
- Никому. Только... - Кирис заколебался. Стоит ли оповещать сержанта Каллавиро? Тот вроде бы приставлен к нему опекуном.
- Тут какой-то здоровяк в сержантском звании ломился, - сказал молодой. - Второй сержант. Все требовал тебя показать, еле утихомирили. Парень, ты его знаешь?
- Да. Ротный сержант Джорджио Каллавиро, четвертая рота. Ему скажите.
- Хорошо, сейчас пошлем кого-нибудь, - кивнул бородач. - А теперь перебирайся в кресло. Ходить своими ногами дальше туалета мы тебе пока что не позволим, так что прокатим с ветерком.
Ну вот. Теперь его, похоже, совсем за инвалида держать станут. Со вздохом Кирис перебрался в кресло-каталку, подкаченное молодым, и устроился в нем поудобнее.
И в тот момент, когда он ерзал задницей по твердой клеенке, на него накатило снова. Он вновь почувствовал, что где-то рядом находится Фуоко, и несет от нее совсем уже вселенской тоской и безнадежностью. Такой страшной тоской, что он снова задохнулся и вцепился в подлокотники.
- Эй, парень! - встревоженно ухватил его за плечо бородач. - Тебе плохо?
- Нет, все... нормально. Просто показалось...
- Показалось что?
- Ничего. Так.
- Ну, смотри, - с сомнением сказал тот. - Вака, ты от нас ничего не скрывай, даже самые глупости. Понимаешь, самые странные и незначительные ощущения могут оказаться важными симптомами. Ты же хочешь остаться здоровым? Не держи язык за зубами.
Кирис покорно кивнул, и кресло покатилось по полу в сторону двери.
Фучи, где ты? Я в самом деле тебя ощущаю? Или у меня просто глюки пошли после удара по башке?
Фучи, если ты и в самом деле хреново себя чувствуешь, погоди немного. Я очухаюсь немного и найду тебя. Просто потерпи, ладно?
01.38.1231. Кайтар, Барна
Особняк Деллавита располагался в незаселенной части холмов, и здесь заканчивалась дорога от города. Ни у кого, тем более у худенькой бедно одетой девчонки, не могло иметься ни малейшего повода, чтобы прийти сюда своими собственными ногами. Тем не менее, девчонка, возникшая словно из ниоткуда, подошла к ажурным кованым воротам и уверенно нажала кнопку звонка.
Переглянувшись с напарником, Лоха Пасиоваре поднялся из кресла перед пультом и вышел из помещения охраны.
- Что тебе, вака? - осведомился он лениво.
- Я Карина Мураций, известная также под именем Рисы Сереновой. Я паладар и ректор международного университета "Дайгака", - девочка подняла ладонь, и на ней проявилась цветная картинка: раскрытая книга с растущим из нее цветком. - Мне необходимо поговорить с дэйей Фуоко Деллавита. Дэй Хавьер Деллавита дал мне разрешение появляться в вашем особняке когда угодно.
Лоха нервно сглотнул, машинально поправляя ремень пистолет-пулемета, висящего через плечо. Паладар? Ох ты... Неужели все-таки началось? Или она врет? Да нет, точно: теперь он вспомнил фотографии, которые показывали на позавчерашнем собрании.
- Прошу прощения, сэрат дэйя Мураций, - проговорил он, стараясь, чтобы голос казался твердым и уверенным. - Но теперь у охраны другое распоряжение: вам воспрещен вход на территорию поместья. Боюсь, я не могу вас впустить.
- Вот как? - задумчиво откликнулась девочка. - Интересно. Но мне не обязательно входить. Просто позовите Фуоко, и я перекинусь с ней несколькими фразами.
- Простите, дэйя... - промямлил Лоха. - У меня нет полномочий... Я должен связаться с начальством.
И он опрометью бросился к обратно в караулку. Не обращая внимания на удивленного смотрящего напарника, он склонился к пульту и вдавил ладонью кнопку связи с диспетчерской.
- Здесь главные ворота, - скороговоркой произнес он. - Срочно вызовите дэя Амантареллу. Явилась Карина Мураций, она хочет пройти на территорию. Повторяю, Карина Мураций хочет пройти на территорию!
- Понял вас, - сквозь шипение откликнулся динамик. - Ждите.
Те пара десятков секунд, которые прошли до нового ответа, казалось, вымотали у Лохи все кишки. Когда динамик снова ожил, он чуть не упал от облегчения.
- Здесь Амантарелла, - произнес жесткий, как всегда, голос шефа. - Повторите - у ворот Карина Мураций? Чего она хочет?
- Здесь Лоха Пасиоваре, старший наряда. Повторяю: у ворот Карина Мураций в образе молодой девушки. Она хочет пройти на территорию или хотя бы поговорить с сэрат дэйей Фуоко Деллавита.
- Понял вас. Передайте Карине Мураций, что дэйи Фуоко Деллавита здесь нет. Она... э, уехала в другое место. Дэй Хавьер Деллавита также отсутствует. Пусть дэйя Мураций оставит сообщение, мы передадим. Жду итогов.
- Понял, выполняю.
Лоха отвел глаза от пульта связи и посмотрел в глаза напарнику. Тот сидел, напряженно вцепившись в подлокотники стула, и в его глазах плавал страх. Паладар. Она - паладар. Существо с иной планеты, способное выглядеть как угодно, но равно опасное в любой ипостаси.
Что, если она все-таки захочет войти?
Сдвинув пистолет-пулемет на живот и щелкнув предохранителем, Лоха вышел обратно на улицу. Девочка по-прежнему стояла перед воротами, опустив руки, безжизненная, словно манекен.
- Сэрат дэйя Мураций, - тщательно проговаривая слова, произнес Лоха. - Боюсь, мы ничем не можем вам помочь. В настоящий момент дэйя Фуоко Деллавита отсутствует в особняке, и я не знаю, куда она уехала. Ее отца также нет. Вы можете оставить мне сообщение, и мы его передадим.
- Вы лжете, дэй, - бесстрастно ответила Карина Мураций. - Я могу чувствовать присутствие Фуоко. Сейчас находится на третьем этаже особняка. Я не знаю, кто проинструктировал вас соврать, начальник охраны дэй Фриско Амантарелла или сам дэй Хавьер Деллавита, мне без разницы. Пожалуйста, передайте им следующее: у меня есть основания полагать, что Фуоко удерживают под домашним арестом вопреки ее желанию. Я специально вернула сюда свою куклу из Дриммада, чтобы поговорить с ней. И либо она подойдет к воротам для личного общения, либо я войду против вашего желания. Я бы не хотела доводить до крайностей, но вопрос для меня слишком важен.
И она снова замерла манекеном. Лоха нервно сглотнул и бегом вернулся к микрофону.
- Здесь ворота, - выдохнул он. - Мураций утверждает, что чувствует Фуоко на третьем этаже особняка, и говорит, что либо ее приведут для разговора, либо она войдет силой. Что делать?
- Ходер! - зло выругался Амантарелла. - Значит, так. Бери рацию и выходи... Мерда! Нет, отмена, отмена! Ни в коем случае не использовать рации для переговоров, они умеют перехватывать радиоволны! В общем, выйди к воротам и скажи, что... что я сейчас приду. Продержи ее несколько минут любой ценой!
- Да, шеф, - обреченно подтвердил Лоха. - Понял.
Он отпустил кнопку связи и кивнул напарнику на выход:
- Пошли.
- И ты всерьез намерен в нее стрелять, если что? - напряженно осведомился тот. - Ты понимаешь, что тогда нас с тобой крайними сделают при любом исходе?
- Не знаю! - прошипел Лоха. - Ты приказ слышал. За мной!
Судорожно вцепившись в оружие, он снова вышел наружу.
- Дэйя Мураций, дэй Амантарелла сообщил, что сейчас лично явится для разрешения недоразумений...
- Вы пытаетесь тянуть время, - оборвала его Чужая. - Хорошо, пусть является. Но до того времени...
Она подняла руку и ухватилась за чугунный прут воротной решетки. Ответная реплика Лохи застряла в горле, когда серебряная краска вокруг ее пальцев задымилась и начала отслаиваться. На его глазах обнажившийся черный металл начал наливаться темно-вишневым цветом, чем дальше, тем более ярким. Вскоре вниз по пруту потекли светящиеся капли, а чугун в том месте, где его касалась рука Чужой, размягчился и поплыл, утрачивая форму. Та коротко дернула, и прут разорвался.
И тут над поместьем тонко завыла сирена общей тревоги. Из караулки донесся противный треск зуммера. Лоха дрожащими руками поднял пистолет-пулемет, направив ее в живот непрошенной гостье, краем глаза заметив, что напарник поступил так же. Не обращая на них внимания, Чужая ухватила поврежденный прут у основания, и вокруг ее пальцев снова задымилась краска. Облизнув губы, Лоза растерянно оглянулся на напарника, и тот едва заметно пожал плечами.
Полминуты спустя огрызок прута выпал из решетки, оставив после себя дыру, в которую Чужая тут же спокойно шагнула.
- Я все еще ожидаю вашего шефа, - спокойно сказала она. - Стрелять в меня не стоит: пули мне вреда не причинят, а скандал только усугубится. Когда, дэй Амантарелла сказал, он появится?
"Кара, внимание! Изменение обстановки. Отраженный сигнал псевдоэффектора Фуоко начал смещаться".
"Поняла, Марик. Неужто ее ведут сюда для разговора?"
"Не уверен. Вполне возможно, попытаются перепрятать. Ее папаша должен не хуже нас представлять, как мы ее обнаруживаем. Если он выведет ее в место, куда не достают наши радары, например в подвал, мы ее потеряем".
"Тогда продолжаем следить. Если сигнал пропадет, начну действовать активно".
"Кара, ты уверена, что хочешь сама заниматься такой грязной работой? Может, все-таки лучше мне?"
"Нет. Она - моя ученица, и все ее проблемы должна расхлебывать я. Спасибо, Марик, просто сохраняй позицию и не обнаруживай себя. Очень надеюсь, что ты не понадобишься".
Ты поймешь, Фучи. Ты обязательно меня поймешь.
Хавьер Деллавита взял в руки фотографию дочери. Фуоко на ней, одетая в смелое бикини, задорно улыбалась, сидя на крае бассейна со спущенными в воду ногами и кокетливо прикрывая одной рукой место на груди, где, как знал Хавьер, из-под топа выглядывает старый шрам. Красивая молодая девушка - яркая, эмоциональная, развитая не по годам. Самый крупный бриллиант в ожерелье драгоценностей семьи Деллавита.
Его любимая дочь.
Его сердце разрывалось от боли каждый раз, когда он входил в ее комнату. Если не считать присматривающих гувернанток, Фучи не пускала туда никого, включая мать, и только он властью главы семейства мог туда входить. Каждый раз его девочка забивалась с ногами в дальний угол кровати, обхватывала колени руками и равнодушно смотрела куда-то в угол. На вопросы она не отвечала и вообще молчала, словно немая. Только однажды, когда он попытался погладить дочь по голове, та отшатнулась, бросив на него преисполненный ненавистью взгляд. Хавьеру так захотелось ударить ее по лицу, что он быстро вышел из комнаты, резко хлопнув дверью.
Разумеется, она не заслуживает, чтобы на нее сердились. Происходящее само по себе является для нее суровым наказанием. Окруженная иллюзией свободы и вседозволенности, она внезапно разбила лоб о невидимую, но всегда существовавшую стену - и возложила вину на того, кто случайно оказался рядом: на своего отца. Но она умная девочка и рано или поздно поймет, что он действует для ее же блага. Что же до паладаров... Разумеется, романтический призыв, исходящий от инопланетян, в ее возрасте важнее всего на свете, но молодость проходит быстро. Даже слишком быстро. А вместе с ней уходит и взрывная эмоциональная нестабильность, зато приходит умение трезво мыслить и тщательно подсчитывать прибыли и убытки. Она поймет, что как бы ни были хороши паладары, их Университет ничто по сравнению с образованием, которое способны дать деньги семьи Деллавита.
Ты поймешь, доченька. Хотелось бы только, чтобы без ненависти к отцу, разрывающей ему сердце. Жаль, что я не могу сказать тебе правду о моих мотивах. Настоящих мотивах. Незачем тебе, чистой и светлой девочке, пачкаться в такой грязи и крови. А я вытерплю. Ради того, чтобы защитить тебя, я вытерплю все.
Жаль только, проект не принес никаких реальных результатов, с помощью которых я мог бы избавить тебя от проклятия. Но ничего, его можно возобновить, в другом месте и в другое время. Надо только выждать чуть-чуть на всякий случай...
Телефонный звонок резанул его по ушам. Хавьер бросил последний взгляд на фотографию дочери, убрал ее в стол и поднял трубку.
- Слушаю, - холодно сказал он.
- Босс, у нас проблема, - быстро проговорил Фриско Амантарелла. - Здесь Карина Мураций. Она требует разговора с дэйей Фуоко.
- Что?!
- Я приказал охране передать ей, что девочки и вас здесь нет, но вряд ли она купится.
- Ты в диспетчерской? Тяни время. Сейчас появлюсь.
Хавьер вскочил с места так, что его кресло отлетело назад и с силой ударилось о подоконник, и со всех ног бросился из кабинета. У служанки, повстречавшейся ему на лестнице, от удивления выпала из рук метелка для обмахивания пыли - такое неизгладимое впечатление произвел на нее вид хозяина, прыгающего вниз через три ступеньки. В диспетчерскую он влетел так, что едва сумел затормозить, уперевшись в спинку массивного кресла оператора.
- Вон она, - Фриско без предисловий ткнул пальцем в центральный монитор. - Картинка с камеры над воротами.
И тут ожил динамик:
- Здесь ворота, - сообщил невидимый охранник. - Мураций утверждает, что чувствует дэйю Фуоко на третьем этаже особняка, и говорит, что либо девочку приведут для разговора, либо она войдет силой. Что делать?
- Ходер! - выругался Фриско, метнув на шефа быстрый взгляд. - Бери рацию и выходи... Мерда! Нет, отмена, отмена! Ни в коем случае не использовать рации для переговоров, они умеют перехватывать радиоволны! В общем, выйди к воротам и скажи, что... что я сейчас приду. Продержи ее несколько минут любой ценой!
- Да, шеф, - подтвердил динамик. - Понял.
- Фуоко в убежище, живо! - приказал Хавьер, чувствуя, как колотится сердце. Неужто паладары решатся на открытый конфликт? Нет, невероятно. Такая наглость...
Фриско кивнул и быстро вышел. Хавьер склонился над пультом и переключил центральный монитор на камеру, просматривающую главную аллею. Направив ее на центральные ворота и дав максимальное увеличение, он вгляделся в фигурку за решеткой - и похолодел, увидев, как под рукой Чужой дрогнул и распался прут в металлической решетке ворот.
Судя по всему, проклятая Карина Мураций настроена весьма серьезно. Она не остановится. Что же делать? Он не может допустить, чтобы Чужая увиделась с его дочерью!
- Объявить в поместье осадное положение! - резко приказал он диспетчеру, продолжая вглядываться в экран. - Немедленно!
- Да, шеф, - кивнул тот, и его пальцы побежали по пульту, щелкая тумблерами и нажимая на кнопки. В углу комнаты вспыхнула и замигала красная лампа, негромко запищал зуммер. "Главные ворота блокированы", загорелось на пульте табло. "Служебные ворота блокированы". "Двери особняка блокированы". "Ставни особняка опущены". "Общая тревога - оружие к бою". Сейчас, Хавьер знал, на всех постах охранники лихорадочно проверяют личное оружие, сбрасывают чехлы с пулеметов и пристально вглядываются в отведенные секторы огня, чтобы открыть огонь по любому чужаку, неважно, человеку или нет, а слуги и рабочие в панике бегут по коридорам дома и толкаются на лестнице в подвал.
На мониторе пережженный внизу прут выпал из решетки и упал на землю. Чужая неторопливо шагнула в образовавшийся проем, не обращая внимания на направленное на нее оружие двоих охранников.
- Приказать открыть огонь, шеф? - нерешительно спросил диспетчер. - Аллея простреливается, надо только убрать наших с линии огня...
- Нет. Она пока стоит на месте. Возможно, она просто пытается действовать нам на нервы и дальше не пойдет.
Хавьер лихорадочно оглянулся. Куда подевался Фриско? Словно услышав его мысли, начальник охраны вошел из коридора.
- Я отправил за Фуоко двоих надежных людей, - сказал он. - Но ваша жена...
- Что она?
- Хавьеро, что происходит?
Марта протиснулась мимо Фриско, под одним ее глазом размазалась тушь. Она встревоженно стискивала руки.
- Чужая явилась за Фуоко, - ответил Хавьер. - Похоже, она готова применить силу. Не волнуйся, дорогая, мы можем выдержать любую осаду. Наш дом специально спроектирован...
И тут снова ожил динамик внутренней связи.
- Диспетчер, у нас проблема! - рявкнул грубый мужской голос. - Сообщите боссу, Фуоко сбежала! Ее нет в комнате!
- Что? - воскликнула Марта, ее лицо пошло красными пятнами. - Как сбежала?
- Не беспокойся, родная, - процедил Хавьер сквозь зубы, чувствуя, как внутри начинает разгораться горячая ярость. - Я со всем разберусь.
И он, размашисто шагая, вышел из диспетчерской. Ну, все! Его терпение лопнуло. Как бы он ни любил дрянную девчонку, у всех капризов есть свои пределы.
И сейчас он намерен явно их определить раз и навсегда.
Стук спиц, в другой ситуации, возможно, и успокаивающий, сейчас бесил Фуоко до невозможности. Она исподлобья глянула в угол комнаты, туда, где в плюшевом кресле с вязанием удобно устроилась дэйя Дартарелла. Ненавидеть гувернантку, приставленную отцом, глупо - она всего лишь честно отрабатывает свое жалование, но Фуоко ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось наброситься на надсмотрщицу и исцарапать ей физиономию, чтобы тетка наконец перестала действовать на нервы своими спицами.
Нет, нельзя. Нужно изображать, что смирилась. Нужно, чтобы отец хоть немного поверил в ее уныние и равнодушие. Только тогда появится хоть какой-то шанс...
Шанс на что? Ну, сбежит она из дому - а дальше куда? Одной шляться по улицам? Прав Джион: без профессии и без умения заработать себе на кусок хлеба дорога одна - в проститутки. Нужна помощь. Как дозваться паладаров? Телефон в письме, увиденный лишь однажды, она, разумеется, не запомнила. Полиция и прочие службы отпадают: после побега отец наверняка поставит их на уши. Что еще?
Кир. Нужно найти Кира. Наверняка он получил такое же письмо с телефоном. Кир на базе "Дельфин", добраться туда самостоятельно непросто, но можно. Но лучше все-таки сначала попытаться дозвониться. Откуда? Не вопрос: лапшичную Дзидзи, где состоялась последняя встреча, она найдет. Та тетка выглядела доброй и отзывчивой, она наверняка поможет найти телефон... Стоп! Дура. Зачем Кир, когда той тетке тоже сделали предложение? Даже если та отказалась, у нее вполне мог сохраниться контактный номер.
Итак, вчерне план готов: сбежать из дома, добраться до лапшичной, дозвониться до Рисы или до Кира. Всех дел осталось - реализовать первую часть.
Тоска и уныние первых дней после домашнего ареста стремительно испарялись, как дождевые лужи на летнем горячем асфальте. Фуоко не умела долго дуться и ныть, чему сейчас втайне радовалась. Хватит, наревелась на год вперед, пора и мозги включать.
...Кир. Что с Киром? Неужто он и в самом деле умирает, как ей вдруг показалось вчера? Или у нее из-за нервного перенапряжения просто начались галлюцинации? Да как вообще можно чувствовать состояние другого человека? Телепатически, как в фантастических романах? Риса же, кажется, говорила, что телепатия невозможна. Но чувства казались настолько реальными, словно она снова лежала в объятиях Кира и ощущала щекой его теплое тяжелое дыхание, только вместо радости и умиротворения она чувствовала что-то совсем-совсем иное: смерть и надвигающееся небытие.
Нет. Не время. Сейчас нужно думать, как выбраться. Дать по башке Дартарелле и вылезти в окно на веревке из простыней? Нет, нельзя. С наружных постов охраны наверняка ее заметят. Дать по башке Дартарелле, выскользнуть в коридор... без толку, у выхода охранники. Как покинуть дом? Переодеться в платье горничной, накинуть что-нибудь на голову и понадеяться, что ее не станут проверять?..
От внезапной трели тревожного сигнала под потолком дэйя Дартарелла встрепенулась и встревоженно закрутила головой. Тут же замигала красная лампа, а снаружи глухо зажужжало, и задернутое занавеской окно начало стремительно темнеть: видимо, вниз поползли защитные ставни. Фуоко вскочила с кровати. Кольчон? Неужели к Барне опять явился кольчон? Невероятно, ведь предыдущий приходил так недавно! Но это - шанс! Теперь охрана сосредоточится на небе в поисках волют, а земля останется без контроля. Нужно действовать.
- Общая тревога? - неуверенно спросила дэйя Дартарелла, выбираясь из кресла. - Ох, батюшки, оборони нас пресветлый Ваххарон! - Она осенила себя косым знамением. - Дэйя Деллавита, нам нужно в убежище...
Закончить фразу она не успела. Разъяренной кошкой Фуоко набросилась на нее и пихнула на кровать. Сдернув с журнального столика тонкую скатерть и свернув ее жгутом, она моментально скрутила ей руки, привязав их к фигурной спинке. Ошеломленная гувернантка даже не сопротивлялась, только беспомощно постанывала. Выдернув из-под нее покрывало и набросив его себе на плечи и голову, Фуоко метнулась к двери и выскочила в коридор. Здесь тоже тарахтел тревожный сигнал, под потолком метались красные блики, но ни одного человека не наблюдалось. Куда? Фуоко немедленно пресекла первый порыв броситься к главной лестнице - наверняка пошлют кого-то спустить ее в подвал. Основной лифт тоже отпадает - как минимум из-за своей тормознутости. Пожарная лестница! Она пробежала в дальний конец коридора и толкнула узкую стеклянную дверь, ведущую на такую же узкую площадку с крутой винтовой лестницей, пронизывающей дом от чердака до подвала. В тот момент, когда она прикрывала за собой дверь, в противоположном конце коридора ей почудилось какое-то движение. Отпрянув, она сбросила тапочки и в одних чулках заторопилась вниз по ступенькам. Ставни уже успели плотно закрыться, и в тусклом свете аварийного освещения один раз она едва не покатилась кубарем, больно ударившись пальцем о железное ребро ступени.
На первом этаже она осторожно выглянула в коридор. Двери в кухню и в караулку в нарушение всех правил стояли распахнутыми настежь, но людей не наблюдалось, только в дальнем конце, у главной лестницы, суматошно мелькнул белый халат повара. Так, дальше что? Нужно выбраться в парк. Там немало укромных убежищ в кустах, под постаментами и между деревьев, которые она прекрасно изучила еще в те времена, когда играла там малолетней девчонкой. Перебежками, перебежками, через сад к изгороди... Ххаш! Там же колючка под напряжением по всему периметру! Значит, остаются технические ворота. Но как выйти из дома?.. Дура. Кухня же! Надев тапочки (должен же ковер, в конце концов, глушить звуки!), Фуоко перебежала через коридор и нырнула в кухню, где на плитах стояли все еще попыхивающие брошенные кастрюли.
Здесь ее едва не хватил инфаркт. Разумеется, как и во всем доме, ставни успели плотно закрыться. Но сверх того над служебным выходом мигал еще один красный сигнал: двери заблокированы! Она заставила себя набрать воздуха в грудь и задержать дыхание, чтобы успокоиться. Не дергайся, дура. Не мандражи. Блокировка дверей предназначена для сдерживания атакующих снаружи, не удержания защитников внутри. Наверняка есть способ ее снять. Думай. Вспоминай. Ты же изучала домашнюю охранную систему! Ага, есть. Она подскочила к настенному электрощитку, едва не оторвала у него дверцу и на секунду замерла перед двумя десятками автоматических рубильников. Мерда! Нет времени разбираться в схемах! Она быстро дернула вниз все подряд, и, к ее облегчению, мигающая лампа над выходом погасла. Все, дверь разблокирована. Фуоко изо всех сил толкнула ее, ссыпалась вниз по крутому пандусу и побежала к кустам. Нырнуть туда - и пусть ее ищут...
- Фучи! - гаркнул сзади голос отца, и она едва не запнулась от неожиданности. - Фучи, вернись! Немедленно!
Тут же сзади затопотали тяжелые шаги. Ну что за гадство! Нескольких секунд не хватило! На глаза навернулись слезы. Ну уж нет, так просто она не сдастся. Зря, что ли, она столько времени тренировалась в беге? Укрытия в парке отпадают, но все еще есть шанс прорваться через технические ворота.
Опять сбросив тапочки и уронив на землю покрывало, наклонив вперед корпус, словно спринтер, и равномерно дыша, она бросилась бежать по дороге, ведущей в заднюю часть парка.
- Фуоко! - снова позвал сзади голос отца. - Немедленно назад!
- Фучи! - присоединился к нему растерянный голос матери. - Фучи!
Не обращая на них внимания, Фуоко неслась вперед, стараясь не думать, как станет прорываться сквозь наверняка закрытые ворота, да еще и с преследователями на плечах. Главное, добежать! Она прибавила ходу, чувствуя, как начинает биться сердце и утяжеляться дыхание, но зато топот бегущих за ней ног начал отставать. Ага, не возьмете! - весело подумала она... и тут неизвестно откуда взявшийся камешек впился ей сквозь чулок в подошву.
От боли она потеряла равновесие, и хотя ноги вынесли, не позволив упасть, почти сразу же сильные грубые руки схватили ее сзади. Она завизжала во все горло, брыкаясь и вырываясь, но безуспешно. Два здоровых амбала ухватили ее, один поперек тела, а другой за ноги, и бегом потащили обратно. Она продолжала брыкаться и вырываться, но с тем же успехом могла бы пытаться голыми руками разбить каменные статуи. Тяжело дыша, она отчаянно озиралась по сторонам в надежде найти хоть какой-то выход. Все. Вот так все и кончилось. Она показательно облажалась, и теперь ее наверняка посадят под замок в самую глухую и надежную комнату в доме. Последний шанс блистательно профукан.
Постылый ненавистный дом стремительно надвигался на нее, и она уже могла видеть отца с матерью, стоявших на ведущем в кухню пандусе. Отец стоял, скрестив руки на груди, и на его лице держалось выражение, не предвещающее ничего хорошего. Ну, она выскажет ему все, что думает!
И вдруг мир закружился вокруг и полетел вверх тормашками. Прежде чем она успела опомниться, ее вздернули вертикально и аккуратно поставили на ноги.
- Прошу прощения, - негромко произнес мужской голос, - но мне показалось, что дэйю Фуоко пытаются принудить к чему-то вопреки ее желанию.
Фуоко резко обернулась. Позади нее стоял тот самый парень, которого она несколько дней назад видела вместе с Рисой в лапшичной Дзидзи. Тащившие ее амбалы ворочались на земле, безуспешно пытаясь подняться. Парень вежливо кивнул ей и слегка подмигнул.
- Да как вы смеете! - рявкнул отец. - Вы вторглись на территорию частного владения...
- Прошу прощения, дэй Хавьер, но вы не оставили нам выбора.
Фуоко снова крутнулась на месте, и ее сердце радостно взмыло к небесам. Риса Серенова стояла в десятке шагов от нее, сложив руки перед собой на бедрах в странной манере, которую Фуоко заметила еще в школе.
- Риса! - крикнула она. - То есть дэйя Мураций... Я хотела позвонить, мне не разрешили! Отец против!
Риса улыбнулась ей быстрой ободряющей улыбкой и, нахмурившись, снова повернулась к отцу.
- Дэй Хавьер, - со стальными нотками в голосе произнесла она, не обращая внимание на выбежавших из-за угла дома пятерых охранников с оружием в руках. - Вы все-таки решили обострить конфликт до крайности. Я ведь объясняла вам, что именно и зачем мы здесь делаем, и вы должны прекрасно понимать, какие проекты для нас имеют приоритет. Вы силой удерживаете свою дочь...
- Да! Мою дочь! - яростно крикнул отец. Таким Фуоко его не видела еще никогда в жизни. Мгновенно произошедшая перемена оказалась разительной: вместо всегда подтянутого, безукоризненно вежливого делового человека перед ней стоял пожилой встрепанный мужчина со стиснутыми кулаками и играющими под кожей желваками. Выражение растерянности и злости казалось на его лице не более уместным, чем таракан посреди обеденного стола. Казалось, он готовился броситься на непрошенных гостей с кулаками. - Моя дочь, моя! Не ваша! Какое право вы, проклятые Чужие, имеете отбирать ее у меня? Я не позволю! Слышите? Не позволю! Кто-нибудь! Уведите девочку в убежище!
- Не стоит, - парень обошел Фуоко сбоку и встал перед ней. - Дэй Деллавита, боюсь, физическая сила сейчас не на вашей стороне.
- Да, дэй Хавьер, - согласилась Риса, медленно приближаясь. - Даже один паладар способен справиться с целой армией, а ваша служба безопасности хотя и хороша, но на армию не тянет. Когда Фуоко не позвонила в первый же день, я начала беспокоиться. Когда не позвонила во второй, я поняла, что ваши страхи все же взяли верх над разумом. Скажите, вы действительно хотите принудить дочь силой жить по вашим правилам?
- Как я воспитываю своих детей, не ваше дело! - рявкнул отец. - Пусть даже в смирительную рубашку засуну! Убирайся отсюда, дрянь! Убирайся, пока я...
- Пока вы что? Стрелять в нас бессмысленно, и мы сильнее. Мы уйдем, дэй Хавьер, но не раньше, чем ваша дочь определится со своим выбором.
- Она не может решать за себя! - ей показалось, или в голосе отца и в самом деле скользнули жалобные нотки? - Она несовершеннолетняя!
- Не имеет значения. Она полностью дееспособна по нашим меркам, а значит, имеет право решать за себя.
- Не имеет! Не имеет! - голос отца почти сорвался на визг. - Она не понимает, что вы хотите с ней сделать! Я не позволю вам превратить ее в подопытную мышь!
- Как вы сами превращали других людей, дэй Хавьер?
Отец осекся так резко, словно ему в горло вбили пробку. Тяжело дыша, он с ненавистью смотрел на Рису.
- Лаборатория под кафедральным собором в Старом городе - ведь она ваших рук дело? - в голосе Чужой снова лязгнула сталь. - Ведь именно вы пытали и убивали ни в чем не повинных людей только потому, что они эйлахо? Вы пытались найти способ, как избавить свою дочь от ее... "проблемы", верно?
- Папа? - непонимающе переспросила Фуоко. - Какая лаборатория? Какие люди?
- Вы ничего не знаете! - отрезал отец. - Вы ничего не докажете!
- Нам и не надо ничего доказывать, дэй Хавьеро. В ваш проект проник шпион. Он передал... вашим конкурентам достаточно информации, чтобы вас изобличить. Вы страшный человек, дэй Хавьер. Вы видите мир по-своему - но не просто видите, а еще и пытаетесь заставить остальных смотреть на него так же. Для вас особые способности - преступление перед человеческой природой, и вы готовы на все, чтобы избавить от них дочь. Сколько жизней вы изломали и уничтожили ради своей цели? Десятки, сотни? И теперь в качестве финального штриха хотите сломать жизнь Фуоко?
- Да! - вдруг во все горло заорал отец. - Да, да, да! Я создал этот проект! Я вложил в него массу сил и средств! Я готов на что угодно, лишь бы спасти Фучи! И я не позволю каким-то Чужим сделать ее подопытной крысой! Да будьте вы все прокляты!..
Он бросился к Рисе, потрясая в воздухе кулаками. Та изящно уклонилась от удара, мимоходом дотянувшись до его затылка. Отец словно подкошенный рухнул на асфальт, и Фуоко в испуге вскрикнула.
- Все в порядке, Фучи, - поспешно сказала Риса. - Просто кратковременный паралич ног.
Она склонилась над отцом и перевернула его на спину. Фуоко вздрогнула, когда увидела, что по лицу всегда уверенного в себе мужчины текут слезы.
- Дэй Хавьеро, - жестко сказала Риса, - помните, что я сказала вам тогда, наедине? Что я своими руками убью каждого, кто попытается ставить эксперименты на людях?
- Так убей... - пробормотал отец, глядя мимо нее в небо. - Ты пришла, чтобы забрать у меня дочь. Забери заодно и жизнь...
- Я солгала, дэй Хавьер. Я врач, и мне привычно спасать жизни, отнюдь не отбирать их. Я не убийца, а потому просто оставлю вас как есть. Паладары разрывают коммерческие отношения с семьей Деллавита и отзывают все сделанные предложения. Но данный вопрос в компетенции Майи, а меня интересует лишь Университет.
Риса распрямилась.
- Дэйя Фуоко Деллавита, - холодным официальным тоном проговорила она, - насколько я понимаю, вы видели наше приглашение. Как ректор университета "Дайгака" прошу подтвердить ваше согласие на обучение либо отказаться от него прямо сейчас. Ваше решение?
- Ну... - пробормотала Фуоко, не отрывая взгляда от отцовского лица. - Я хочу учиться, но... папа...
- В данном случае играет роль только ваше мнение. В связи с талантами, которые вы продемонстрировали во время тестирования, Университет предоставит стипендию на обучение даже в том случае, если ваше государство откажется за вас платить. Мы сожалеем о семейном конфликте, который вызвало наше предложение, но решать вам. Итак?
Фуоко неотрывно смотрела на отцовское лицо, запрокинутое к небу. Лицо, мокрое от слез, такое знакомое и незнакомое одновременно. Еще несколько минут назад она хотела любой ценой сбежать из дома, наплевав на родительскую волю, но теперь ее сердце дрожало, разрываясь на части. Неужели он действительно так любит ее и боится за нее? Он, всегда холодный и строгий человек, самое яркое проявление эмоций для которого - как максимум ироничная полуулыбка? Она опустилась рядом с ним на колени и взяла его руку в свои.
- Папа... - прошептала она. - Пожалуйста, папа! Я не хочу тебя расстраивать, но я должна, понимаешь? Должна!
Отцовская рука напряглась, и неожиданно Фуоко получила такой толчок в грудь, что отлетела назад и шлепнулась на задницу. Отец медленно поднялся, грубо отпихнув бросившегося ему на помощь Фриско, и устремил на Фуоко указательный палец.
- Ты хочешь уйти? - скрежещущим голосом спросил он. - Значит, твои инопланетные дружки для тебя важнее, чем семья? Чем я? Ну что же, путь так. Если хочешь уйти, уходи. Только помни: как только ты выйдешь за ворота, ты мне больше не дочь. Я лишаю тебя наследства, содержания, всего!
- Хавьеро! - охнула мать, схватившись за щеки. - Что ты такое говоришь?
- Молчи! - рявкнул отец. - Молчи, дура! Уходи, Фучи! Уходи! А ты, инопланетная шлюха, - он ткнул пальцем в Рису, - не думай, что тебе сойдет с рук воровство чужих детей! Я никогда не дам Фуоко разрешения на выезд за границу! Что бы ты там ни бормотала, она несовершеннолетняя по законам Кайтара. А если вы вывезете ее тайком, я во всеуслышание заявлю, что паладары похищают людей! Убирайтесь, вы обе!
Фуоко стиснула зубы и поднялась с асфальта.
- Значит, так, папа? - тщательно контролируя голос, чтобы не разреветься, проговорила она. - Значит, я тебе больше не дочь? Ну, пусть. Только не надейся, что я прибегу к тебе, как побитая собачонка. Дэйя Ри... Карина Мураций, я подтверждаю, что согласна на предложение паладаров. Куда и как я должна сообщить о своем новом адресе?
- Вот беда... - прежним полудетским голосом пробормотала Риса. - Фучи, раз случилась такая история, мы найдем тебе временное жилье до того, как Хёнкон сможет принять новых учеников. Дэй Хавьер, однако я прошу вас не делать того, о чем вы впоследствии сами пожалеете. Не отказывайтесь от...
- Убирайся, - устало оборвал ее отец. - Ты сделала достаточно. А я все сказал.
- Хавьеро! - вдруг решительно сказала мать. - Ты не можешь так поступить с Фучи.
- Я все могу, - голос отца стремительно становился прежним: сухим и безразличным. - Тут мой дом, не забыла?
- Но и мой - тоже!
- Что?
- Я твоя жена, и я мать Фучи. Мой голос тоже имеет значение, не так ли? Я не могу позволить тебе так поступить с родной дочерью.
- Она мне больше не дочь.
- Дочь - и тебе, и мне! Хавьеро, нам надо поговорить как следует. Наедине. Фучи, дэйя... э-э, Карина Мураций и вы... э-э, вака, вы не могли бы подождать... э-э, в холле? Хавьеро, идем!
Отец поднял руку и с размаху ударил ее по лицу.
- В моем доме, - процедил он, - все идет так, как сказал я. Замолчи, Марта. Пусть они уходят.
- Вот, значит, как... - прошептала мать, глядя на мужа. - Вот, значит, как. Хавьер, еще не поздно...
Отец снова влепил ей пощечину.
- Заткнись, - холодно сказал он. - И иди к себе. Охрана! Выбросить этих троих с территории и не пускать обратно, даже если попросятся.
- Прошу прощения, дэй Хавьер, - Риса поклонилась. - Мы уходим.
- Ну уж нет!
Фуоко с удивлением глянула на мать. На лице той появилось какое-то новое выражение: упрямое, но не капризное, как раньше, а решительное и спокойное.
- Как я сказала, Хавьеро, я не позволю поступать так с нашей дочерью. С МОЕЙ дочерью, если ты действительно намерен отказаться от нее.
- Замолчи!..
- Нет! Ты замолчи! Я уже привыкла, что ты считаешь меня просто красивой игрушкой, положенной по статусу. Я смирилась с тем, что ты заставил меня бросить аспирантуру и уйти из науки. Я смирилась с ролью домохозяйки. Но сделать то же самое с дочерью - не позволю.
Отец снова занес руку, но мать рванулась вперед и так толкнула его в грудь, что он с трудом удержал равновесие.
- И если попробуешь ударить меня еще раз, я тебе глаза вырву! - процедила она.
- Значит, Марта, и ты против меня? - с горечью осведомился отец.
- Нет. Против тебя - только ты сам, безмозглый дурак! Но сейчас я ухожу вместе с Фучи. Когда осознаешь, что натворил, и захочешь извиниться, свяжись со мной: я остановлюсь в отеле "Двойная звезда". А если не осознаешь, пеняй на себя. Дэй Амантарелла! - обратилась она к главе службы безопасности. - Будьте любезны, прикажите подать мою машину к главному входу. Без водителя. Фучи, идем. Мы уезжаем.
Отец посмотрел на нее, перевел взгляд на Фуоко, открыл рот, но ничего не сказал. Сгорбившись, словно от непомерной усталости, он побрел в дом по кухонному пандусу. Амантарелла вытащил из футляра на поясе рацию и негромко в нее заговорил.
- Мама... - нерешительно сказала Фуоко.
- Да, Фучи? Ах, да, тебе же еще нужно собрать вещи. И мне, кстати, тоже. Дэй Амантарелла, отмените вашу дурацкую тревогу и, ради Ваххарона, разблокируйте парадный вход! Я вам не служанка, чтобы лазить через технические ворота.
Начальник охраны задумчиво посмотрел на нее, затем на обоих непрошенных гостей, и кивнул:
- Да, дэйя Деллавита. Я распоряжусь.
- Вот и замечательно. Фучи, встречаемся через двадцать минут у главного входа.
И мать решительно зашагала по пандусу вслед за отцом. Возле входа в кухню она догнала и резким движением обогнала его, даже не оглянувшись. Отец тоже не отреагировал. Казалось, он вообще перестал замечать окружающее. Оставшиеся рядом охранники, повинуясь жесту Амантареллы, повернулись и отправились восвояси.
- Дэйя Фуоко, - сочувственно сказал начальник охраны, - мне жаль, что все так получилось. Не судите своего отца слишком строго. Он любит вас и еще одумается. Дэйя Серенова... или лучше называть вас дэйя Мураций?
- Мне все равно, - пожала плечами Риса.
- Дэйя Мураций и вы, дэй, вы нежеланные гости в этом доме. Но поскольку... сила на вашей стороне, я не стану требовать, чтобы вы немедленно покинули поместье. Достаточно с нас одних испорченных ворот. Могу я хотя бы попросить вас...
- Дэй Амантарелло, мы больше не доставим неприятностей. Мы изначально их не хотели, но выбора нам не оставили. Мы покинем поместье тихо и незаметно вместе с Фуоко. Но на всякий случай мы хотели бы остаться с ней, пока она собирается.
Начальник охраны пожал плечами и зашагал по дорожке, идущей вокруг дома.
- Пойдем, Фучи, - Риса положила руку на плечо ошеломленно замершей Фуоко. - Похоже, тебе действительно придется оставить родительский дом раньше, чем планировалось. Ты уверена, что действительно хочешь пойти наперекор отцу? Все еще можно отменить. Просто извинись, и он поймет и простит.
И тут Фуоко наконец-то ухватила за хвост страшную леденящую мыслишку, не дающую ей покоя.
- Что за лаборатория под собором? - спросила она. - О каких экспериментах речь? Кого пытали и убивали?
Риса молча переглянулась с сопровождающим ее парнем.
- Скажи! - потребовала Фуоко. - Лаборатория... ведь там изучали эйлахо, да? Силой?
- Да, - со вздохом согласилась Риса. - Фучи, я не хочу обсуждать твоего отца...
- Отца? Который считает меня чудовищем? Который считает чудовищами всех, у кого есть какие-то странные способности? - Фуоко почувствовала, что в груди разгорается бешеная ярость, туманящая глаза и перехватывающая дыхание. - Не отец он мне больше! Знать его больше не желаю! Я уезжаю с вами!
- Как знаешь. Но не торопись рубить последний канат. Все еще может измениться.
- Не изменится! Ноги моей здесь больше не будет!
И она со всех ног бросилась к двери на кухню. Пробежав через пустое помещение и взлетев по пожарной лестнице на третий этаж (дэйя Дартарелла уже исчезла из комнаты), она принялась метаться взад и вперед, лихорадочно выгребая из комодов свои вещи. Свалив платья, белье, чулки, блузки, помаду, расчески, духи и прочее в одну беспорядочную груду на кровати, она остановилась, оглядываясь. А во что все складывать? Словно прочитав ее мысли, в распахнувшуюся дверь протиснулась горничная с большим дорожным чемоданом.
- Дэйя Марта Деллавита приказала принести... - испуганно пролепетала она, косясь на Рису со спутником.
- Спасибо! - рявкнула Фуоко, выхватывая чемодан. - Свободна!
Десять минут спустя, с трудом волоча за собой набитый чемодан (который она, к стыду своему, никогда не смогла бы упаковать без помощи Рисы и ее спутника), она на лифте спустилась в холл, подошла к двери - и замерла, оглянувшись. Ставни уже поднялись, и через витражи струились цветные лучи, пронизывающие пыльный воздух, освещающие старые ковры и доспехи. Вот и все. Больше она сюда не вернется. Четырнадцать лет ее жизни, почти пятнадцать, прошли здесь, в большом, но таком привычном и уютном особняке. Где-то там, за воротами, ее ждет огромный неизведанный мир, Хёнкон, Университет паладаров. Столько времени она мечтала, как в один прекрасный день навсегда оставит родительское гнездо и начнет самостоятельную жизнь - и вот теперь, наставший, этот день почему-то вовсе не казался прекрасным.
Едва ощутимое движение воздуха заставило ее вскинуть взгляд. Отец стоял на площадке лестницы, прямой, как палка, с заложенными за спину руками, и лицо его казалось обычно-спокойным. На мгновение Фуоко показалось, что тот хочет что-то сказать, но он повернулся и начал медленно подниматься по ступенькам. Ну и пусть! Она толкнула дверь и выскочила на улицу.
Любимый матерью вишневый "корвет" уже стоял перед крыльцом, а мать нетерпеливо прохаживалась рядом.
- Садитесь, - кивнула она.
С трудом, при помощи спутника Рисы, она засунула чемодан в раскрытый багажник и, поколебавшись, уселась на переднее сиденье. Паладары устроились позади. Автомобиль резко взял с места и полетел по аллее к уже распахнутым главным воротам.
- Нам очень жаль, что все так получилось, - сказала сзади Риса. - Дэйя Марта, вам совсем не обязательно...
- Да ладно! - мать мотнула головой и резко, не сбавляя скорости, вырулила на дорогу за воротами так, что Фуоко бросило на дверцу. - Фучи, пристегнись. В конце концов, по лицу меня уже очень давно не били, можно по такому поводу и характер продемонстрировать. И потом, Фучи действительно потребуется разрешение одного из родителей для выезда за границу. Дома Хавьеро мне так или иначе заткнул бы рот.
- Мама, - спросила Фуоко, - но почему? Почему ты меня поддержала? Ты же всегда даже в обычную школу меня не пускала...
Мать промолчала. Дотянувшись, она достала из бардачка пачку сигарет, прикурила от зажигалки, на несколько секунд опасно выпустив руль, слегка опустила стекло в окне и затянулась.
- Знаешь, Фучи, каждая вторая домохозяйка, - наконец сказала она, - время от времени заявляет мужу что-то вроде "да я ради тебя такой карьерой пожертвовала! да если бы не ты, я бы сейчас..." Двадцать лет назад по требованию твоего папы я бросила аспирантуру. Даже, наверное, и не по требованию: мои родители тоже всегда считали, что женщина должна приглядывать за домом, а работа - мужское занятие. Так что и я где-то в такое верила и не слишком-то сопротивлялась Хавьеро. Но вот двадцать лет прошло, а я не перестаю думать: что бы случилось, если... Глупо. Прошлого не вернуть. Возможно, я и в самом деле была талантливой девушкой, а может, просто тешу себя приятными иллюзиями. Только, Фучи, я не желаю, чтобы двадцать лет спустя ты терзалась тем же мыслями, что и я сейчас. Если ты действительно настолько хочешь учиться у паладаров... что же, пусть. Хотя мне не больше папы хочется отпускать тебя непонятно куда и непонятно с кем... прошу прощения, дэйя, - она коротко оглянулась через плечо.
- Все правильно, дэйя Марта, - откликнулась Карина. - Ваши сомнения вполне обоснованны и естественны. Но мы намереваемся позволить родителям навещать детей не реже трех-четырех раз в год, так что вы собственными глазами увидите, что у нас происходит. Скажите, у вас есть средства к существованию?
- Ох, ну и учтивые же пошли пришельцы! - мать рассмеялась низким грудным смехом, который Фуоко в последние годы почти не слышала. - Не беспокойтесь, я и до женитьбы не являлась нищенкой, а уж сейчас - тем более. Проживу как-нибудь, да и Фучи голодать не придется. Вот только чем заняться - ума не приложу. Я ведь уже не девочка, мне сорок три стукнуло, и всю жизнь я только служанок в хвост и гриву гоняла. Ну, планы на ближайшее будущее таковы: мы с Фучи останавливаемся в "Двойной звезде", пока Хавьеро не извинится или пока я не сниму подходящую квартиру, и она сдает последние тесты в нынешнем году и заканчивает восьмой класс. Затем - когда вы планируете собирать учеников?
- Не позже начала весны. Но Фуоко мы можем забрать раньше, там не пустыня, есть где жить. Просто на всякий случай - чтобы дэй Хавьер не успел найти какие-то юридические лазейки.
- Разберемся. Как с вами связываться? Или вы свяжетесь с Фучи?
Фуоко отвлеклась от разговора и принялась задумчиво смотреть в окно. Предзимнее солнце уже начало клониться к закату и слепило бликами сквозь еще сохранившуюся на деревьях сухую листву. Загородный лес заканчивался, и меж деревьев то тут, то там мелькали отдельные особняки и многоэтажные дома, которые скоро сольются в одну большую застройку северной окраины Барны. Вот и все. Вот так она и ушла из родительского дома - с треском хлопнув дверью. Поругалась с отцом и - кто бы мог подумать? - внезапно нашла поддержку у матери. Прошлое не вернуть, но зато у нее есть будущее, непонятное и неясное, но ужасно интересное. И еще у нее есть Кир. Нужно обязательно выяснить, что там произошло с несносным мальчишкой! А потом - потом они вместе поедут в Хёнкон. Интересно, а можно попросить, чтобы их поселили в одной комнате?
Деревья резко отпрыгнули в стороны, и солнце тут же спряталось за крыши высоких домов, обступивших улицу. Новая жизнь стремительно неслась навстречу, и Фуоко, опустив стекло со своей стороны, набрала глубоко в грудь свежий прохладный воздух.
Здравствуй, будущее! Я ждала тебя с таким нетерпением! Спасибо, что наконец-то настало.
И только попробуй меня разочаровать!
Конец первой книги
Январь-июнь 2012 г.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги