Прелюдия любви

ГЛАВА 7

На следующее утро, проснувшись, Кейт сразу вспомнила о событиях прошедшей ночи, и ее лицо побагровело от стыда и смущения. Она лежала на своей половине кровати, отвернувшись от Дугласа, и никак не могла решиться взглянуть ему в лицо. Он дышал легко и ровно, погруженный в безмятежный сон. Мэри оглянулась и заметила, что в комнате уже кто-то успел побывать и открыть шторы. Скорее всего, это произошло незадолго до ее пробуждения.

Неожиданно Адам пошевелился, его дыхание изменилось, и хотя он продолжал лежать без движения, Кейт поняла, что муж не спит. Она притихла, не зная, как поступить в данной ситуации. Потом все-таки осмелела и перевернулась на спину. «Только бы не встретиться с ним глазами, — лихорадочно стучало в голове. — После всего произошедшего я не смогу сделать этого. Нужно осторожно повернуться и…» Краска стыда мгновенно залила щеки Мэри, потому что она заметила пристальный и изучающий взгляд Дугласа.

— Доброе утро, радость моя, — улыбнулся он. — Ты хорошо спала?

— Да, — еле слышно прошептала Кейт.

Он с восхищением рассматривал ее лицо, и Мэри тоже решила не отводить глаза, надеясь таким образом завуалировать собственное смущение. Почему-то ей пришло в голову, что самое лучшее сейчас — нырнуть под одеяло и никогда больше не смотреть на него, да и вообще никого не видеть. Но Адам потянулся к ней, его рука нежно коснулась ложбинки между ее грудей, посылая трепетный импульс возбуждения по всему телу. Через секунду Мэри оказалась в объятиях мужа, и все мысли о стыде и смущении испарились, как роса в погожий день. Она легко и свободно подчинилась его воле и желанию.

Правда, утренние любовные игры не затянулись — Адам не имел привычки подолгу залеживаться в постели. Тем не менее, когда молодожены поднялись, тело Кейт буквально полыхало от тепла и утоленной страсти. Она уже не задумывалась о собственной наготе, а просто выбралась из-под одеяла и занялась поисками своей одежды.

Простое платье из серой шерсти с подобранными в тон кружевами на отворотах было выглажено и аккуратно лежало на стуле. Мери сразу же догадалась, что об этом позаботился Лукас Тротер, и мысленно поблагодарила слугу.

Они быстро оделись, и Кейт последовала за мужем вниз по лестнице в большое помещение замка, предназначенное для совершения утренней молитвы. После завершения моления Дуглас представил ее слугам. Мэри поразило их количество, но ее удивление достигло неимоверных высот, когда она узнала, что в случае необходимости нужно обращаться только к старшим из прислуги.

— Впрочем, все эти тонкости ты узнаешь со временем сама — это не так уж и сложно, — небрежно бросил Адам. — Да, кстати, дорогая, у меня есть для тебя небольшой сюрприз.

Взяв жену за руку, Дуглас предложил пройти на конный двор, где громко позвал Джорди Эллиота. Тотчас же на его зов появился седовласый мужчина среднего роста, кривоногий, с обветренным лицом. Он вел в поводу статную лошадь. Животное грациозно вышагивало, потряхивая гривой и взмахивая хвостом. Кейт обернулась к мужу. Ее глаза сияли от восхищения.

— О Адам, какая же она красивая! Как зовут эту прелесть?

— Сеси, — улыбаясь, ответил он. — Мне кажется, это вполне подходящий подарок для моей любимой супруги.

— Так она моя?! Правда?!

— Конечно. Принимай и пользуйся. Надеюсь, лошадка будет навевать тебе некоторое воспоминание о наших свиданиях.

Дуглас ухмыльнулся, а Мэри покраснела, но промолчала, от души радуясь подарку. Сеси приблизилась к хозяйке и положила голову ей на плечо.

— Джорди, она хорошо бегает? — поинтересовалась Кейт у Эллиота.

— Отлично, госпожа. Лошадка обладает хорошими данными и весьма веселым, покладистым характером.

Слуга внимательно посмотрел на изящную фигурку Мэри и скептически произнес:

— Хозяин говорил, вы искусно держитесь в седле даже при самой бешеной скачке.

Дуглас расхохотался.

— Да она мчится, подобно перышку чертополоха на ветру! Дорогая, тебе нравится Сеси?

— О, Адам! Как ты можешь задавать такие вопросы? Разреши мне прямо сейчас оседлать ее и немного прогуляться верхом.

— Гм… Мы отправимся вместе… как только ты станешь немного полюбезнее, — спокойно произнес Дуглас и уже более серьезно добавил:

— Имей в виду, любимая, ты не должна покидать конный двор без меня или выходить за центральные ворота без вооруженной охраны. Джорди! Обязательно проследи за выполнением моего приказа.

Старик молча кивнул головой в знак согласия.

— Но, Адам, почему? Я же не ребенок и дома частенько выезжала одна…

— Здесь тебе не родительский дом на берегу Спай, моя драгоценная. Со времени казни королевы граница Англии с Шотландией опаснее, чем когда бы то ни было. Шотландцы — дрянной народ, англичане — еще хуже, а умыкание жен — любимое занятие и тех, и других. И это несмотря на то, что закон предусматривает смертную казнь через повешение за подобную «шалость». Поэтому ты должна полностью повиноваться мне, если, конечно, у тебя нет желания стать очередной жертвой.

Страх, что супруг может и вовсе запретить прогулки верхом, заставил Кейт прикусить язычок и не затевать спор. Кроме того, она прекрасно понимала: он явно преувеличивает опасность и подыскивает еще один благовидный предлог, дабы усилить свою власть над ней. «Откуда ему знать, что и в жизни горцев таких случаев хоть пруд пруди, — подумала она. — Да, у нас тоже существуют похищения, но ведь я готова к этому и могу постоять за себя». Мэри тут же подавила эти «крамольные» мысли и покорно подчинилась, хотя ее и кольнула удовлетворенность на лице Дугласа.

Немного позже они все-таки совершили прогулку в сопровождении своих двадцати вооруженных всадников, и район показался Кейт совершенно спокойным.

Она любила маршруты, проходившие по лужайкам возле безлесных холмов, обожала пересекать встречающиеся холодные ручьи, поднимая мириады радужных брызг; по пути Мэри нравилось любоваться яркими полевыми цветами. Люди, которых приходилось встречать во время скачки, спокойно занимались своими делами. Но их внешнему виду нельзя было сказать, что они обеспокоены сражениями или набегами. «Скорее всего, мой муж, — размышляла Кейт, — просто преувеличивает опасность. Видимо, он желает припугнуть меня, склонить к послушанию».

Со временем выезды за пределы замка участились, и прогулки проходили без всяких эксцессов. Даже Дуглас не смог отрицать, что в окрестностях все спокойно. От людей, сопровождавших Мэри, в замок не поступало никаких тревожных сообщений, равно как и других сведений, связанных с нарушением спокойствия на границе, потому что даже англичане вели себя мирно. Подобно своим соседям-шотландцам, они занимались весенними полевыми работами и выпасом овец. Словом, люди по обе стороны границы были слишком заняты, чтобы предаваться опасным забавам.

По прошествии двух недель ежедневное сопровождение сократилось почти до нуля. Наконец наступил день, когда Дуглас предложил жене проехаться до Торнарикбе в полном одиночестве. Это весьма обрадовало ее, так как Мэри давно хотелось познакомиться с этой деревушкой и развалинами замка на ее окраине.

В один из дней Адам распорядился подготовить лошадь для упряжки, легкую двуколку с удобными сиденьями, обтянутыми мехом, и прицепную повозку для небольших грузов. В тележку заложили сильное животное мощного сложения, и чета Дугласов с шиком отправилась в западном направлении, спускаясь вниз по проторенной дороге через неплодородную холмистую местность к зеленым лощинам и узкой долине, по которой катила свои воды река Бортвик-Вотер, что впадает в Вайт-Эск.

— Там, где встречаются эти реки, находится древняя римская крепость, — пояснил Адам, когда двуколка миновала дощатый мост и повернула на север, грохоча колесами по широкой дороге, построенной еще в незапамятные времена. — Но мы сегодня не станем забираться так далеко. Кстати, тебе не хотелось бы немного побыть в роли возницы?

Кейт с радостью приняла вожжи и довольно профессионально перехватила их руками, чтобы доказать свое умение обращаться с упряжкой.

— Когда мне исполнилось двенадцать лет, — весело сказала она, — мой отец соорудил тележку для моего пони. Обычно Мораг готовила корзины с продуктами для заболевших, а я развозила их на своем «экипажике».

Адам разрешил ей править лошадью до тех пор, пока они не подъехали к живописной деревушке, располагавшейся на узком участке земли между быстро несущимися водами реки и подножием крутого холма, возвышающегося над окрестностями. Узкая булыжная мостовая ограничивалась с одной стороны каменным парапетом, а с другой — домами селения. Вдоль этой улочки размещались магазины, пивная, кузница, специальное здание для ломовых извозчиков, свечная лавка и салон тканей.

Взяв у жены вожжи, Адам остановил лошадь на окраине, помог ей выбраться из двуколки и повел вверх по улице. На обратном пути Дугласы посетили все магазины. Мэри купила себе ленты и ажурные перчатки. В салоне тканей они познакомились с его владельцем, Майклом Скоттом, который очень удивил их, сказав, что может заказать любые материалы для леди с доставкой из Лондона, Парижа и даже из Венеции.

— Мне не совсем понятно, как ему удается это, — заметил Адам, когда они шли к своей повозке, — но, скорее всего, хозяин связан с английскими контрабандистами. Впрочем, его трудности нас не касаются, — закончил он и мило улыбнулся, заметив изумленно-вопросительный взгляд жены.

Руины Торнарикбе располагались на самой вершине холма, нависшего над деревней. Дуглас постарался описать внешний вид этого некогда мощного укрепления. Правда, в те времена здесь возвышалась всего-навсего примитивная крепость. Кейт, заметив груды замшелых камней, про себя решила, что эти развалины смотрятся более романтично с дороги, а не с близкого расстояния.

Итак, их путешествие за пределы замка прошло без всяких осложнений, и теперь Мэри надеялась получить хотя бы относительную свободу для своих прогулок. Но этим надеждам не суждено было сбыться, так как через неделю после поездки в деревню муж сообщил ей о получении приказа короля, по которому он должен немедленно выехать в Эдинбург.

— Ну, вот я и понадобился Иакову. Конечно, можно что-либо придумать и отговориться, чтобы задержаться, но… — Адам поморщился и потер лоб. — У меня нет никакого желания уезжать, — наконец признался он, натягивая кожаные брюки для верховой езды. Дуглас настолько увлекся этим «сложным» делом, что не заметил на лице жены выражения разочарования.

Мэри и сама удивилась возникшему чувству, но ей действительно не хотелось оставаться в замке без него. «Пустяки! Это лишь потому, что здесь все для меня в диковинку, да и знакомых людей нет рядом, — подумала она про себя. — Кроме того, Адам все-таки мой супруг…»

Лукас Тротер подал Дугласу сапоги из сыромятной кожи, и тот, сосредоточенно рассматривая подошвы, бросил:

— Я остановлюсь в своем доме в Каннонгейте, дорогая. Если понадобится, можешь отправить письмо по этому адресу.

— Возьми меня с собой.

Эти слова сорвались с уст Кейт неожиданно для нее самой, а Адам исподлобья взглянул на супругу.

— Это что еще за штучки-дрючки? Никогда не внушай себе таких мыслей. Не верится, что тебе будет скучно без меня. — Она сморщила свой прелестный носик, заметив насмешливый огонек в глазах мужа. — В общем, не в этот раз, дорогая. Прости, мне нужно поторапливаться. Пойми, я не имею представления, что случится в самом ближайшем будущем, потому что мне неизвестны планы короля. Я даже не уверен, оставит ли он меня в городе или… Впереди — титул графа, если, конечно, не попаду в немилость. Сейчас многое поставлено на карту… Иаков нуждается в сильных людях именно здесь, на границе. Он знает, что может мне доверять… А ты хотела бы стать графиней?

— Разве «леди Дуглас» звучит хуже? Мне кажется, это одно и то же.

— Нет, нет, далеко не одно и то же. Графство Дугласов исчезло при моем предке Джеймсе Девятом, известном под именем Черного Дугласа. В то время наша семья считалась самой могущественной во всей Шотландии, даже более могущественной, чем семейство короля. Естественно, это способствовало процветанию и благополучию всего нашего рода. После утраты титула другая ветвь, Красных Дугласов, получила власть в свои руки, но их престиж к настоящему времени сошел на нет благодаря Мортону.

Мэри кивнула головой в знак понимания. Ей было известно, что коварный Джеймс Дуглас, четвертый по счету из рода Мортонов и последний из нескольких регентов, пострадавших от молодого короля, был казнен незадолго до убийства отца монарха, лорда Дарнли.

— А разве граф Ангус не относится к роду Дугласов? — поинтересовалась Кейт, вспомнив рассказ Маргарет об истории семейства.

— О! Милый Арчибальд! — с ухмылкой произнес Адам. — Видишь ли, дорогая, наш род имеет очень сложное и разветвленное генеалогическое древо. Да, Ангус — это Дуглас в самом полном смысле этого слова, но в то же время он является и племянником Мортонов, которые, кстати, считаются его самыми непримиримыми врагами. И хотя граф умудряется сохранять власть, оказывая некоторые полезные услуги королю, боюсь, он попал в немилость. Так что… — Дуглас развел руками.

— Он служил эмиссаром при королеве Елизавете до убийства Марии, не так ли?

— Да, но, выполняя эту миссию, он кое-кому напакостил и тем самым нанес непоправимый удар по всему делу. Иаков считает, что Ангусу следовало бы предпринять все возможное, дабы не допустить попытки королевы Шотландии изменить Англии. Это прежде всего. А во-вторых, ему не мешало бы обеспечивать монарха более оперативной и достоверной информацией. Эй, Тротер, — окликнул он слугу, — отнеси-ка эти принадлежности вниз, во двор.

Мэри тут же прикусила язычок, радуясь минутной передышке, которая отвлекла внимание мужа. Зная, как обстояли дела на самом деле, Дуглас палец о палец не ударил, чтобы король получил нужные сведения. Теперь она прекрасно понимала, что Арчибальду Ангусу трудно рассчитывать на милость монарха.

— Странно, — промямлила Кейт. — Если Ангус уже не является графом, почему же Иаков не распорядится о передаче этого титула тебе как представителю семейства Дугласов?

— Все не так просто. Это чисто политический вопрос, — отозвался Адам. — У короля нет особых оснований доверять кому бы то ни было, кроме небольшого числа дворян из близкого окружения. Сейчас он особо нуждается в людях, которые по своему положению являются влиятельными фигурами. Не имея постоянной кадровой армии, Иаков не может позволить себе предоставить кому-либо достаточную власть. — Дуглас на некоторое время замолчал, обдумывая сказанное. — Ко мне он питает сугубо личные симпатии, не имеющие отношения ни к какому-либо конкретному клану, ни к политике. Моя мать доводится кузиной графине Мар, этой жестокосердной суке, что выполняет роль приемной матери короля. Вот по этой-то причине мы с монархом знакомы с самого детства. Он уважает меня как старшего по возрасту и отмечает мое доброе отношение к нему. Хотя я еще раньше не раз доказывал ему свою честность и совершил для него немало добрых дел, приходится сомневаться, что наша дружба до сих пор все так же прочна. Вряд ли король пойдет на восстановление графского титула фамилии Дугласов… По крайней мере, в данный момент. Ему просто не хочется встречаться с неизбежными яростными возражениями со стороны других членов моего клана. Если Иаков подарит мне титул, встанет вопрос о создании графства со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тевиотдейл в настоящее время принадлежит короне, то есть является землей короля. Хотя участком в какой-то степени пользуются Черные Дугласы, но… Эти земли имеют идеальное расположение с точки зрения усиления влияния в зоне приграничной полосы. — Он ухмыльнулся. — Ангус будет вне себя от ярости, если меня титулуют и наделят этим «лакомым кусочком» приграничья, потому что он не желает даже думать о том, чтобы наша ветвь клана снова обрела власть. Его просто коробит, когда он слышит о баронстве моего отца. Ангуса хватил бы апоплексический удар, если бы Иаков предоставил Дугласам титул графа.

— Но коли он находится в немилости у короля…

— Его шаткое положение скоро поправится. Ангус льстив и хитроумен, он изловчится и без мыла влезет в любую дыру! Поэтому нужно уладить все мои дела и решить ряд вопросов, прежде чем он пустит в ход свои «способности» и начнет строить козни. — Адам одной рукой накинул на себя плащ, а другой привлек к себе жену. — Я буду скучать по тебе, любимая. Мое положение в обществе может измениться в течение ближайших двух недель, если, конечно, все пойдет должным образом. Смотри, будь верной девочкой. — Он звонко расцеловал ее, невзирая на ее негодование и протесты.

Кейт, вырвавшись из объятий мужа, вопросительно приподняла брови и бросила:

— А вот как быть относительно вас, сэр? Ты останешься верен мне?

— Иначе и быть не может, Мэри Кейт. В противном случае я побоялся бы вернуться домой.

— Ну, как я полагаю, тебе всегда дозволено возвращаться к родному очагу, — пробормотала она, слегка касаясь кончиками пальцев его плаща.

Адам грубовато поцеловал ее еще раз и направился к выходу, но вдруг повернулся и хмуро произнес:

— Да, вот… Я понимаю, дорогая, ты будешь протестовать против моего распоряжения о прогулках за стенами замка, но… Я поговорю с Эллиотом, только ты напомни ему об этом… Когда у тебя возникнет желание прогуляться верхом, пусть он обеспечит охрану. Так будет лучше и… спокойнее.

— Адам, за последние две недели не произошло ни одной кражи, не тронули даже маленького ягненка. Сам ведь говорил, что обстановка в окрестностях на редкость спокойная.

Но Дуглас продолжал настаивать на своем.

— Поверь, Мэри, мне просто хотелось бы избежать неприятностей, связанных с невыполнением моих приказов.

Поскольку раньше мысль об этом как-то не приходила в голову Кейт, то сейчас она подумала всерьез о новом приступе тирании. Увидев выражение ее лица, Адам свирепо сверкнул глазами.

— Нет, дорогая, — произнес он, стараясь сохранить в голосе нежные нотки, — это тебя совсем не касается. Тем более, Джорди лучше знает обо всем. И, пожалуйста, не устраивай ему никаких сюрпризов на этот счет, или мне придется отшлепать тебя по хорошенькой попке, когда вернусь домой.

Она искоса взглянула на мужа и ясно поняла, что сейчас не время для начала «сражения». Кейт вздохнула, соглашаясь со словами мужа.

— Ладно, сэр. Даю слово. Но только на тот период, пока ты будешь находиться в Эдинбурге.

Дуглас улыбнулся и обнял ее.

— Отлично! Я знал, что ты достаточно благоразумна, чтобы не бросать мне перчатку, хотя…

Он поцеловал Кейт и отправился в путь.

Из ближайшего окна она наблюдала, как муж сел на вороного и занял свое место во главе конного отряда. В ее груди ожило какое-то чувство, похожее на гордость, при виде Дугласа в роли командира. Он поудобнее устроился в седле и помахал ей на прощание. «Господи, как же я неблагоразумно поступаю, — подумала Мэри. — Мне совсем не следовало смотреть на него». И все-таки она не могла перебороть себя и продолжала сопровождать взглядом мужа и его эскорт до тех пор, пока последний всадник не скрылся из виду.

Итак, Кейт решила не скучать по уехавшему Дугласу и поэтому постаралась занять себя делами. Очень кстати прибыли ее вещи из родительского дома. Их привез первый дружок Адама на свадьбе, Валайэнт. Кроме этого, он доставил весточку от отца. Она бегло пробежала наспех нацарапанную Дунканом Макферсоном записку и, не позволяя себе поддаться приятным воспоминаниям, принялась разбирать сумки и сундуки.

У нее уже появились собственные комнаты, соединенные с апартаментами мужа переходами. Первым делом Мэри решила навести в них порядок. Одно из помещений считалось ее спальней, которую обставили с такой же роскошью, как и опочивальню Дугласа. Другая комната представляла собой небольшую гостиную. Ее окна с одной стороны позволяли видеть спокойные воды Тевиота, а с другой — двор замка. Кейт немного переставила мебель, принесла свою корзину с рукоделием — и небольшое помещение сразу же превратилось в уютный уголок.

Несколько дней ушло на знакомство с самим замком. Она обошла все здание, начиная с подвалов и кончая башенками старинной постройки.

Во время «рейда» Мэри обнаружила, что вторая кухня, о которой упоминал Адам, располагается в западной башне замка и предназначена исключительно для слуг. Первая же, находившаяся под основными жилыми помещениями, использовалась только для нужд семьи. Кейт также заглянула в каждую спальню на мансардах и осмотрела главные залы. Все увиденное привело ее в неописуемый восторг.

Стоя на самой верхней площадке главной лестницы и оглядывая раскрашенный в разные цвета каменный потолок, широкие ступеньки из натурального камня, галереи с изящными нишами, Мэри вдруг почувствовала себя в непривычной роли высокопоставленной особы. Правда, одновременно в душе расцветало какое-то детское восхищение от росписей, изображавших торжественные сцены шотландской истории. Эти картины украшали наружную, отделанную деревом галерею. Отсюда по широкой винтовой лестнице можно было попасть в западное крыло замка.

Осмотр бельевого шкафа, встроенного в стену, и кладовых позволил сделать вывод, что миссис Джардин, экономка Дугласов, по праву считается профессионалом своего дела. Поэтому Кейт, не задумываясь, оставила за ней все обязанности. Да, честно говоря, Мэри и не хотелось вникать в эту сферу домашней деятельности. Она ограничилась лишь беглым просмотром списка белья в прачечной и меню. Предполагалось, что Мэри не будет иметь никакого отношения к домашним счетам, контроль за которыми возлагался на личного секретаря Дугласа, когда тот не отлучался из дома. В случае его отсутствия эти вопросы решались с помощью доверенного лица. Также успешно она освободила себя от чтения документов, составления и подсчета сумм доходов и расходов, поскольку подобная работа вызывала у нее головокружение.

С согласия экономки, которая занималась организацией приготовления пищи для семейства Дугласов, Кейт решила приспособить комнату, расположенную между двумя кухнями, под столовую, как это было сделано в отцовском доме на берегу Спай. Это помещение постоянно захламлялось и использовалось не по назначению. Заручившись поддержкой миссис Джардин, Мэри совместно с ней отыскала в замке небольшие комнаты и приспособила их для хранения оконных штор и занавесей, ковров и гобеленов. В новую столовую слуги принесли небольшой стол и две резные скамьи, на которые Кейт сразу же положила мягкие подушечки, сделанные ее руками. Когда все работы подошли к концу, молодая хозяйка Торнери выразила благодарность миссис Джардин и сказала об удобстве нового помещения.

— Согласна с вами, госпожа, — отозвалась добродушная женщина, — действительно, прекрасная идея. Кроме того, здесь с утра всегда солнечно, а это немаловажно в зимнее время.

Покончив с хлопотами по хозяйству, Мэри выезжала верхом на Сеси, но эти прогулки лишь раздражали ее, так как отсутствовало привычное окружение, то есть сам Дуглас и его люди. И хотя она старалась не принимать это близко к сердцу, ей явно недоставало мужа. Если сказать по правде, Кейт сильно тосковала по Адаму, особенно по ночам. То, что она с необыкновенной страстностью ответила на его ласки и их физическую близость, до сих пор изумляло ее. Прежняя стыдливость и смущение исчезли одновременно, и Мэри отдавалась новым ощущениям вся, без остатка, испытывая при этом быстро приходящее наслаждение. Безапеляционность Адама в других вопросах теперь не вызывала в ней такого возмущения, как раньше.

Так уж получилось, что она сразу же дала высочайшую оценку его специальным познаниям о поведении в постели и теперь упивалась этим искусством. Мэри снова стала спать с открытым окном, но даже свежий воздух не мог компенсировать отсутствие мужа с его любовью и нежностью.

Пошла уже третья неделя, а Дуглас все не возвращался. За это время он не прислал ни весточки, поэтому Кейт, обладая живым, богатым и пылким воображением, начала строить различного рода догадки. Самое крайнее, что она могла предположить, — новые тайные встречи.

Подготовка декоративных подушечек для ее новой столовой уже давно завершилась, и у нее не возникало никакого желания затевать и претворять в жизнь какой-то очередной проект. Настроение Мэри с каждым днем становилось все более неопределенным; одиночество и скука окончательно одолели ее. Она начала покрикивать на прислугу, и миссис Джардин в порыве сострадания и сочувствия предложила молодой хозяйке заняться кухней, чтобы внести любимые рецепты семьи Макферсонов в копилку семейства Дугласов.

Совершенно неожиданно для самой себя Кейт вспомнила, что благодаря Мораг ей известны многие редкие блюда и способы их приготовления. Она бросилась к большой кладовке, расположенной возле семейной кухни, и быстро нашла огромную книгу с рецептами, составленную леди Стрэчен для будущих поколений Дугласов. Здесь помещалась не только рецептура приготовления блюд, фруктовых тортов и молочных пудингов, но и духов, а также различных целебных настоек и лекарств. Например, за описанием жарки гуся с травами и фруктами следовало другое, более специфическое: «Специальная растирка для лошадей, обладающих высокими скоростными показателями». Не в силах удержаться от смеха, Мэри потянулась к перу и чернильнице. Вот так неожиданно у нее появилось приятное развлечение.

Немного позже, когда она с усердием переписывала рецепт приготовления тушеной баранины, ей показалось, что раздался крик со стороны кухни. Второй возглас прозвучал громче и пронзительнее. Это были явно крики от боли. Кейт отложила перо в сторону, поднялась со стула и поспешила выяснить, в чем дело.

По мере приближения к семейной кухне крики усиливались и делались почти оглушительными. Все это напоминало скандал с рукоприкладством. Как только Мэри открыла дверь, пахнуло ароматом какого-то острого соуса и жареного мяса. Тут же она услышала тяжелое дыхание поварихи, статной сварливой женщины, которая одной рукой таскала за волосы молодую посудомойку, а другой колотила ее по спине длинной и увесистой деревянной ложкой. На каменном полу валялась разбитая тарелка, куски мяса и овощи для салата. Кейт кинула беглый взгляд на происходящее и степенно двинулась вперед, чтобы вмешаться.

— А ну-ка прекратите эти штучки! Немедленно! — властно приказала она.

Повариха, явно удивленная присутствием хозяйки на кухне, уронила свое «орудие труда» и отпустила рыдающую виновницу произошедшего. Когда девушка присела в сторонке и принялась дрожащими от страха и причиненной боли пальцами убирать осколки с пола, стряпуха пришла в себя. Приняв величественную позу, она сложила свои пухлые руки на круглом животе к заявила:

— Это не ваше дело, госпожа. Чертова неуклюжая трясогузка разбила ваш обед! Так что она получила по заслугам.

Возмущенная такой наглостью, Мэри побледнела от гнева.

— Послушайте, вы, разве можно вести себя таким образом? Придержите-ка ваш язык! — Она шагнула вперед и коснулась плеча плачущей посудомойки. — Пойдем со мной, девочка. Здесь тебе сегодня делать нечего.

— Как это понимать?! — выпалила повариха, обиженная до глубины души вмешательством хозяйки. — Эта гадкая потаскушка еще не сделала положенного. Нужно нарезать овощи, отскрести горшки… Нет, она никуда не пойдет!

— Боже мой! Вы смеете перечить мне?! — Глаза Кейт гневно сверкнули. — Спасибо вам, что напомнили мне, кто здесь хозяйка. Кроме нее, есть и другие девушки. Да вы и сами могли бы выполнить всю названную работу. Кроме того, позвольте потребовать от вас впредь не проявлять такой дерзости в моем присутствии. Я не хочу слышать ничего подобного! Хозяин…

— А когда он вернется? — перебила ее ничуть не испугавшаяся женщина. Откинув голову назад, она презрительно посмотрела на Мэри. — Наверное, вы воображаете, что поведение этой шлюхи вполне нормально, и я не должна ничего исправлять? В таком случае этой дурехе следовало бы стоять босиком у дверей церкви, а не бегать по дому моего хозяина.

Демонстративно отвернувшись, повариха позвала другую девушку, чтобы та убрала на полу.

Дав себе слово, что Дуглас обязательно узнает о поведении этой наглой женщины при первом же удобном случае, Кейт направилась к выходу. Избитая посудомойка последовала за ней. Как только дверь за ними захлопнулась, Мэри повернула всхлипывающую девчушку к себе лицом.

— Ну, ну… Ты не должна позволять, чтобы тебя доводили до такого состояния. Особенно в твоем положении, — добавила она, окидывая взглядом некогда тоненькую фигурку служанки, «украшенную» сейчас огромным животом. — Как тебя зовут?

Та попыталась сдержать рыдания.

— Су… Сусанна Ке… Кеннеди…

«Кеннеди», — про себя повторила Кейт и задумалась, мысленно перебирая имена всех известных ей слуг мужского пола.

— Сусанна, я что-то не припомню никаких Кеннеди. Твой муж служит не у нас?

Девушка уставилась на свои ноги.

— Я… Я не замужем, госпожа, — наконец пробормотала она, и ее лицо внезапно покраснело.

— Не замужем? В таком случае, кто… — Умоляющий взгляд ярко-голубых глаз служанки заставил Мэри не продолжать. Понимание пришло само собой и вызвало у Кейт чуть ли не шоковое состояние. Она сделала глубокий вдох, стараясь подавить волнение, и пробормотала сквозь стиснутые зубы:

— Впрочем… неважно, Сусанна. Я догадываюсь, кто является отцом твоего ребенка.

Щеки Мэри запылали от ярости и унижения. Ей немедленно захотелось что-то разбить или сломать, но она сдержала себя и сделала знак несчастной следовать за ней.

Сусанна еле успела подобрать полы своей юбки, когда Кейт с грохотом захлопнула дверь комнаты. Мэри обернулась и прислушалась к тяжелому дыханию и продолжающимся рыданиям девушки, губы служанки побелели, казалось, она вот-вот упадет в обморок. Кейт стремительно обняла несчастную за располневшую талию и подвела к креслу, стоявшему у окна.

— Сядь вот здесь и успокойся. Я не собираюсь убивать тебя, хотя мое выражение лица и состояние явно указывают на это.

Все еще тяжело дыша, Сусанна благодарно взглянула на хозяйку и начала успокаиваться, но по-прежнему не могла поднять на нее глаза.

— Госпожа, я так благодарна вам. Мне казалось, слабость не может быть такой сильной…

— Ладно, ладно, не извиняйся. Сколько тебе лет?

— Семнадцатый год. — Девушка вскинула ресницы, отяжелевшие от слез, ее глаза потемнели от страха. — Умоляю вас, не отсылайте меня домой, госпожа. Многие согласны с поварихой и считают, что я должна стоять босиком у порога церкви. А мой отец… Он будет… будет… — Она снова начала икать и всхлипывать.

Мэри до сих пор никак не могла выйти из шокового состояния, потрясенная своим открытием. Однако она все же нашла силы произнести:

— Никто никуда не отошлет тебя. Я прекрасно понимаю, что во всей этой истории виновата не ты. Мой муж — тяжелый человек. Противостоять его натиску… Да это просто невозможно! Тем более, если учитывать твое положение в доме. Сколько осталось до родов? Месяц? Два?

Сусанна смотрела на Кейт, широко открыв глаза.

— О, госпожа! Вы родились и выросли в горах, как и я… Вот уж никогда бы не подумала, что вы все правильно поймете!

— Ошибаешься! — жестко бросила Кейт. — И вообще, тебе не место у порога церкви или на кухне рядом с этой ужасной мегерой. Я считаю, что самое лучшее в данном случае… Послушай, а если ты станешь следить за порядком в моих апартаментах? Тебя устроит такой оборот дела?

— Это было бы просто здорово, госпожа. — Девушка вновь залилась слезами. — А как же хозяин?..

— Не принимай его в расчет. Протри свои глаза и отправляйся к Джардин. Скажи ей, что я поручила тебе выполнять новые обязанности. Она поставит в известность повариху. После этого… По-моему, тебе нужно отдохнуть. Вряд ли потребуешься мне сегодня.

Сусанна с трудом поднялась из кресла и даже умудрилась сделать неуклюжий реверанс, все еще не сводя глаз с хозяйки.

— Сердечно благодарю вас, госпожа. Вы не будете жалеть о принятом решении. Умоляю, не сердитесь на меня. Он потом женился…

— Знаю! — Утомленная последними событиями, Мэри глубоко вздохнула, размышляя, как ей быть дальше. — Я нисколько не сержусь на тебя, девочка. Успокойся.

После того как посудомойка покинула комнату, Кейт схватила первую попавшуюся под руку подушечку и запустила ею в противоположный угол.

— Проклятье! Он заслуживает, чтобы с него сняли кожу!

Она расхаживала по гостиной взад и вперед, пинала мебель и скрежетала зубами от гнева и ярости.

«Разве эта его подленькая проделка, — спрашивала себя Кейт, — не является ярким подтверждением того, что я, в общем-то, ожидала от него? Разве это мерзкое похождение не подтверждает мое предположение об отношении мужчин, родившихся и выросших в приграничной полосе, к женщине? Ну, Дуглас, ты скоро поймешь, что ошибся! Я научу тебя с должным вниманием относиться к собственным поступкам. Ты по достоинству оценишь силу моего гнева и узнаешь, каково быть униженным!»

Через полчаса вошла горничная и доложила, что обед готов, но Кейт не проявила к этому сообщению никакого интереса. Чуть позже она подумала о вероятной реакции поварихи на произошедший скандал, и на ее устах заиграла улыбка. Теперь и Сусанна Кеннеди будет чувствовать себя немного счастливее, избавившись от неусыпного контроля со стороны этой мегеры.

Неожиданно за окном, выходившим на конный двор, раздался стук копыт. В груди ожило странное чувство — радость вперемешку с яростью. Она почти одним прыжком преодолела расстояние от кресла до подоконника и выглянула на улицу. Первым, кого заметила Мэри, оказался сам Дуглас.

Он буквально слетел с коня и поздоровался со всеми домочадцами, высыпавшими во двор встречать своего хозяина. Его спутники также спешились. Раздались хохот и слова приветствий, предназначенные знакомым и друзьям. Кейт услышала, как Адам приглашает всех к столу, чтобы хорошенько выпить и закусить после долгой дороги. Подошел Джорди, взял лошадь Дугласа, и они о чем-то быстро переговорили. После этого Адам стремительно рванулся к двери, ведущей в дом.

Мэри без промедления подбежала к зеркалу, судорожными движениями рук поправила прическу и разгладила складки на платье. Когда дверь в комнату распахнулась от мощного толчка, она чинно восседала в кресле, работая над вышивкой.

Улыбающийся, еще в сапогах со шпорами, Дуглас торопливо пересек небольшую гостиную.

— Ну, вот, жена, — поклонился он, — я и прибыл. Что это за встреча бедного уставшего супруга, который так долго не пользовался прелестями домашнего очага?

— Мне как-то больше импонирует слово «долго», — ответила она, стараясь оставаться спокойной и невозмутимой.

Адам подхватил ее из кресла и заключил в объятия, но тут же почти испуганно отпрянул назад и бросил удивленный взгляд на жену.

— Милая, ты сердишься? Понимаешь, я находился в Джедбурге и возвращался по делам короля… Иаков жаждет встретиться с землевладельцами приграничной полосы. Это должно произойти в первой половине октября. Ну, к тому времени ты уже станешь графиней. — Она продолжала хранить молчание, и тон его речи стал почти умоляющим. — Девочка моя, я ведь привез для тебя подарок.

Услышав последнюю фразу, Мэри подняла глаза, и Адам преподнес ей изящные золотые часики с не менее великолепной цепочкой. Это, конечно, был поистине фантастический презент, но она довольно холодно поблагодарила мужа. Правда, когда Дуглас собственноручно надел их ей на шею, у нее не хватило мужества не поднять часы к глазам и не щелкнуть легко открывающейся крышкой филигранной работы, чтобы посмотреть на изящно оформленный циферблат. Она повернулась и посмотрела на супруга. «Господи! Как же трудно сердиться на него!» — мелькнуло в голове Кейт. Действительно, он находился в прекрасном настроении из-за того, что смог угодить жене подарком. Кроме того, Адам на самом деле давно уже не был в Торнери.

И все-таки история с Сусанной Кеннеди бередила сознание Мэри. Ничто не могло заставить Кейт оставить произошедшее без внимания, поэтому ее голос по-прежнему оставался холодным и безразличным.

— Я очень признательна за презент. У меня никогда в жизни не было часов. Полагаю, тебя можно поздравить с успешной поездкой?

Глаза Дугласа сузились и потемнели.

— Ты сердишься, дорогая. Как это понимать? — Она растерялась и не знала, что сказать. Адам затянувшееся молчание истолковал несколько иначе. Его голос зазвучал нежно и примирительно. — Прости, я сожалею, любимая. Тебе было грустно и одиноко?

Кейт не хотелось сейчас поднимать шум по поводу Сусанны Кеннеди, и она ухватилась за соломинку.

— Ты еще спрашиваешь?! Ведь знаешь, что я умею читать. Мог бы и написать!

— Да, тут крыть нечем, — согласился Дуглас. — Действительно, я как-то не подумал об этом. Да и времени постоянно не хватало. То танцы, на которых нужно быть рядом с королем, то порхание туда-сюда… Конечно, мне нужно бы помнить о твоем одиночестве. Кстати, Джорди говорил, ты изредка выезжала на прогулки за пределы замка…

— Терпеть не могу эти вылазки! — оборвала Кейт мужа. — Погуляешь, когда тебя повсюду преследует ватага вооруженных всадников!

— Хорошо, хорошо, я постараюсь все исправить в самое ближайшее время, и мы постараемся наверстать упущенное. Тебе хотелось бы выехать сегодня со мной после обеда?

Мэри чуть было не отказалась, но вовремя прикусила язычок, так как в голову пришла прямо-таки блестящая мысль. А что если проявить обычную женскую хитрость и вести себя так, словно ничего не произошло? Кейт сразу же стало ясно, как наказать Дугласа. Учитывая справедливость кары, вряд ли ему будет до лучезарных улыбок. Вместо того, чтобы затеять скандал, Мэри, бросив невинный взгляд на мужа, произнесла:

— Тебе, скорее всего, показалось, что ты вернулся к мегере… Прости, Адам, но я действительно соскучилась и затосковала. Мне нужно немного развлечься. Может, съездим снова в ту деревушку? Тем более, нужно оплатить некоторые мои заказы, — на ходу придумала она.

У Дугласа сразу отлегло от сердца, и он охотно согласился.

— Храбрец будет доволен. Джорди доложил, что жеребец явно застоялся.

Кейт нахмурилась. Она не рассчитывала на скакуна Адама. В отсутствие мужа лошадь довольно хорошо выгуливали. Она сама была главным инициатором этого дела. Мозг Мэри принялся лихорадочно отыскивать приемлемый вариант.

— Адам, а не могли бы мы прокатиться на двуколке, как в прошлый раз?

Улыбаясь, он представил себе мягкое уютное сиденье, рядом с ним — жена, приветливая и милая. После постоянного нахождения в седле прогулка в удобной коляске показалась особенно заманчивой.

— Значит, загвоздка только в этом?

— О да, именно… Но…

— Ну?

— Не хочу, чтобы нас сопровождали, — произнесла она, умоляюще посматривая на супруга.

Адам откинул голову и звонко рассмеялся. Мэри даже почудилось, что он умудрился распознать в ее словах задуманный подвох.

— О, милая моя, вижу, ты чем-то сильно расстроена. Ничего не утаивай от меня, хорошо? — Кейт отрицательно покачала головой. Он внимательно посмотрел на нее и снова улыбнулся. — Любимая, я понимаю, мое отсутствие сказалось не самым лучшим образом: быть одной очень тоскливо… Но Джорди говорит, что ты хорошо вела себя. Поэтому сегодня мы поступим так, как пожелает твоя душа. Правда, не мешало бы перекусить с дороги. Пойдем пообедаем вместе.

Кейт сразу же согласилась и повела мужа в недавно оборудованную столовую, где уже на столе стояли приборы для них.

— О! — поразился Дуглас, увидев заново обставленную комнату. — Как это понимать?

Услышав объяснение Мэри, он остался очень доволен и заметил, что жены, бесспорно, весьма полезные создания. Этим все и ограничилось, так как в помещение вошла служанка с подносом, на котором источали пар тарелки с супом и жарким.

Наблюдая за мужем, она неожиданно подумала, что его присутствие в доме создает особую атмосферу тепла и уюта. «Он, в конце концов, поступил именно по-мужски, — решила Мэри. — Может быть, теперь все изменится. Но в любом случае произошедшее настолько очевидно, что требует радикального вмешательства. Хотя, скорее всего, сам процесс соблазнения для мужчин приграничной полосы является совершенно нормальной вещью. А если еще учесть внешность Адама и тот факт, что в то время его не связывали брачные узы… И все-таки он заслуживает наказания. Пусть Дуглас испытает на себе силу моего гнева и прочувствует всю мерзость своего поступка! Да! Иного пути нет!»