Преступления немецко-фашистского вермахта в отношении военнопленных

Таким образом, делами военнопленных в третьем рейхе в период второй мировой войны занимался аппарат, находившийся под надзором и входивший в сферу компетенции высших военных властей. Все вопросы, включая управление лагерями для военнопленных, находящимися на территории Германии в ее довоенных границах, а также и во всей оккупированной Европе, подлежали компетенции:

а) Главного командования сухопутных войск (ОКХ) — на территориях, включавших оперативные районы, то есть зону военных действий вместе с прилегающей к ней тыловой зоной.

б) Верховного главнокомандования вооруженных сил (ОКВ) — на всех остальных территориях, то есть на территории третьего рейха, польского «генерал-губернаторства» «имперских комиссариатов» на Востоке («Украина», «Остланд»), в Норвегии, Бельгии, оккупированной части Франции и т. д.

В течение всей войны происходило перемещение огромных масс военнопленных из оперативных районов, подчиненных ОКХ, в глубокий тыл, подчиненный ОКВ. Прием военнопленных аппаратом ОКВ от представителей аппарата ОКХ происходил в пересыльных (этапных) лагерях, так называемых дулагах, откуда военнопленных направляли в постоянно действующие лагеря для рядового и сержантского состава, так называемые шталаги, и для офицеров, так называемые офлаги [38].

АППАРАТ ПО ДЕЛАМ ВОЕННОПЛЕННЫХ В ОПЕРАТИВНЫХ РАЙОНАХ

После взятия солдат противника в плен (на поле боя) их разоружали, офицеров отделяли от остальных, а затем направляли на дивизионные или корпусные сборные пункты. Контроль и надзор за этими сборными пунктами осуществляли полевая жандармерия и охранные батальоны.

Во время транспортировки военнопленных конвоировала охрана, состоявшая из группы велосипедистов полевой жандармерии, запасных батальонов, или же в случае необходимости конвой, выделенный фронтовыми частями. Со сборных пунктов военнопленных направляли в дулаги, где их принимали органы ОКВ.

Схема эта применялась гитлеровцами на всех театрах войны начиная с 1 сентября 1939 года и вплоть до нападения на СССР, когда «стабилизация» войны, то есть провал «блицкрига», с одной стороны, и полный отход от норм международного права — с другой, повлекли за собой весьма существенную реорганизацию системы содержания пленных в оперативных районах. Огромные пространства на Востоке, большие массы дислоцированных там германских войск, испытывающих острую нехватку рабочей силы, а также множество иных проблем, которые прежде не существовали, — все это требовало нового подхода. Так, например, нехватка рабочей силы была ликвидирована вопреки международному праву путем использования в оперативных районах и даже в зоне боевых действий (нередко под обстрелом) больших масс военнопленных (строительство оборонительных сооружений, дорог и железнодорожных путей, подвоз боеприпасов и т. д.).

В связи с этим перед гитлеровцами встала необходимость расширить сеть лагерей военнопленных в оперативных районах и создать специальные группы военной администрации для управления этими лагерями. И вот наряду со сборными пунктами и дулагами в оперативных районах на Востоке возникли шталаги и офлаги. Но эти последние имели очень мало общего с офлагами для военнопленных офицеров других государств. Это были лагеря для военнопленных (на правах шталагов), где пленные советские офицеры, лишенные каких-либо прав, вытекающих из положений международных конвенций (запрещение принуждать к труду и т. д.), находились под строжайшим надзором и в невыносимых условиях. Так, например, в марте 1942 года в «округе для военнопленных С» (см. ниже) находились дулаги № 320 (Луга) и № 100 (Порхов), шталаги № 332 (Вильянди) и XXI (Тапа), офлаг VIE (Псков) и т. д. На территории группы армий «Центр» функционировали постоянные лагеря для военнопленных в Витебске, Вязьме и других местах.

Советские военнопленные, размещенные в оперативных районах, подлежали компетенции командования армии (главного квартирмейстера армии), действующей на данной территории. Предположительно в середине 1942 года были созданы специальные управления; в их руках и были сосредоточены все основные вопросы быта военнопленных. Эти управления охватывали своей деятельностью большие территории. Компетенция управления «начальника военнопленных» в оперативном районе распространялась на всю территорию действий группы армий [39]. Так, например, в рамках группы армий «Север» в 1942–1944 годах действовал «начальник военнопленных» в оперативном районе № 4 генерал-майор Дробниг, которому подчинялось 14–16 лагерей для военнопленных. Эти лагеря охранялись 3 тысячами солдат из лагерной охраны. Вопросы снабжения, подсудности (судопроизводства) и использования труда военнопленных подлежали компетенции командующих армиями (квартирмейстеров) или же начальников тыловых районов армий или начальников тыла группы армий. «Начальников военнопленных» назначал генерал-квартирмейстер ОКХ, которому они непосредственно подчинялись. Генерал-квартирмейстер ОКХ генерал Вагнер в свою очередь был подчинен главнокомандующему сухопутных войск. Иначе говоря, он отвечал за весь комплекс вопросов, касавшихся военнопленных на Востоке, вместе с командующими группами армий и армиями, осуществлявшими контроль за содержанием военнопленных в районе действий своих войск через подчиненных им начальников тыловых районов, оберквартирмейстеров и квартирмейстеров. Эти последние, несмотря на то, что они непосредственно были ответственны перед своим командиром, поддерживали также самую тесную связь с генерал-квартирмейстером ОКХ [40].

В то время как в ведение «начальника военнопленных» в оперативном районе входил район действия группы армий, вопросами военнопленных в масштабе армий занимались окружные коменданты по делам военнопленных, действовавшие уже с 1941 года. Им были подчинены лагеря для военнопленных, организованные в районах действия одной или двух армий.

Таким образом, организация аппарата по делам военнопленных в оперативном районе с точки зрения подчиненности выглядела следующим образом:

а) верховный главнокомандующий вермахтом (Гитлер),

б) главнокомандующий сухопутными войсками (Браухич, а после его отставки — Гитлер),

в) генерал-квартирмейстер ОКХ (Вагнер),

г) командующие группами армий, командующие армиями и их начальники тылов, «начальники военнопленных» в оперативном районе, окружные коменданты по делам военнопленных и, наконец, коменданты лагерей для военнопленных.

Поименованные в пункте «г» инстанции были ответственны прежде всего за судьбы военнопленных в оперативных районах. Это они были исполнителями зверской политики в отношении военнопленных, запланированной в высших сферах третьего рейха, политики, следствием которой была трагическая смерть массы советских военнопленных в первый период войны.

АППАРАТ ПО ДЕЛАМ ВОЕННОПЛЕННЫХ В СИСТЕМЕ ОКВ

За исключением оперативного района на Востоке, все вопросы, касавшиеся военнопленных, в том числе широко разветвленная сеть лагерей для военнопленных на территории оккупированной Европы, подлежали компетенции ОКВ, в частности Управления по делам военнопленных. Это управление являлось составной частью одного из основных звеньев ОКВ, так называемого АВА.

Верховное главнокомандование вооруженных сил распадалось на ряд главных управлений, как-то: штаб оперативного руководства вермахта (начальник — генерал-полковник Иодль, его заместитель — генерал артиллерии Варлимонт), военно-юридический отдел, Управление кадров, так называемое Общее управление (АВА) и многие другие. После ликвидации (в феврале 1938 года) военного министерства большинство его функций перешло к АВА, действовавшему в рамках созданного к тому времени ОКВ. В свою очередь АВА делилось на три группы с семью отделами и три самостоятельных отдела вместе с многочисленными подчиненными им учреждениями. Это были: I группа — инспектораты (снабжение, обучение, дела инвалидов), II группа — административно-хозяйственный отдел (финансовые вопросы и т. д.). Делами военнопленных занималась III группа. В состав АВА входило также бюро «чиновника по специальным поручениям» Пассе. Это был пункт связи между ОКВ и партийной канцелярией НСДАП; этим путем нацистская партия оказывала свое всесильное и губительное влияние, в частности, и на политику ОКВ в, отношении военнопленных.

Начальником АВА и непосредственным шефом начальника Управления по делам военнопленных в течение всей войны был генерал Рейнеке. Он подчинялся непосредственно начальнику главного штаба вермахта (ОКВ). О том, каков был этот непосредственный «опекун» военнопленных, свидетельствует тот факт, что в конце декабря 1943 года его назначили также и «шефом национал-социалистского руководящего штаба в ОКВ», то есть организации, целью которой было воспитание солдат вермахта в чисто нацистском духе. Он был также награжден золотым партийным значком НСДАП. Начальником штаба генерала Рейнеке был генерал-майор Линде, с 1 февраля 1944 года выполнявший еще и функции заместителя начальника АВА.

Из недр АВА вышло большинство директив и приказов, касающихся военнопленных. Перед опубликованием этих документов проводились специальные консультации с заинтересованными министерствами и главными учреждениями третьего рейха. Каждая директива непременно проходила через партийную канцелярию (при посредничестве Пассе), которая оказывала свое влияние на их окончательную формулировку. Многие директивы подписал сам начальник ОКВ (Кейтель) либо они были изданы от его имени. В таких случаях на заголовке директивы (или приказа) ставился штамп «ОКВ/АВА», а возле подписи «Рейнеке»— пометка: «По уполномочию начальника ОКВ». Ряд директив начальник АВА издал совершенно самостоятельно; в их разработке особенно важную роль сыграл генерал Вестгоф из Управления по делам военнопленных.

В АВА под председательством Рейнеке проходили многочисленные совещания с участием представителей ведомства Гиммлера, военной разведки и контрразведки (шеф — адмирал Канарис) и других органов по вопросам, касающимся основных положений политики в отношении военнопленных. Рейнеке также организовывал периодические совещания «начальников военнопленных».

Летом 1943 года было создано Управление генерального инспектора по делам военнопленных. Во главе этого управления был поставлен генерал Реттиг. Это новое учреждение занималось вопросами предотвращения побегов военнопленных и координацией мер, направленных на максимальное использование их труда. Компетенция управления распространялась также и на оперативные районы. Генеральный инспектор подчинялся непосредственно начальнику ОКВ; инспектора лагерей для военнопленных были подчинены непосредственно начальнику АВА.

УПРАВЛЕНИЕ ПО ДЕЛАМ ВОЕННОПЛЕННЫХ

Управление по делам военнопленных состояло из двух отделов: общего и организационного. В отдельных секторах общего отдела были сосредоточены технические вопросы, переписка с министерством иностранных дел и учреждениями (держав-покровительниц), осуществляющими покровительство над военнопленными в немецком плену [41], вопросы размещения военнопленных, снабжения, оплаты и другие бытовые вопросы военнопленных, переписка с Международным Красным Крестом и почта военнопленных, отпуска, освобождение и обмен пленных. Организационный отдел занимался планированием, учетом (статистикой), надзором, личными делами «начальников военнопленных» при военных округах, а также комендантов лагерей и их заместителей. Кроме того, к компетенции этого отдела относились вопросы транспорта, распределения на работы, оборудования лагерей и дела о побегах военнопленных.

Начальниками Управления по делам военнопленных были поочередно: подполковник Брейер (1939–1941), генерал Гревенитц (1942—1/IV 1944), генерал Вестгоф (1/IV 1944—1/Х 1944) и, наконец, обергруппенфюрер СС Бергер (с 1/Х 1944 и до конца войны). Начальником общего отдела Управления по делам военнопленных был генерал Вестгоф, а после него — полковник Ремонд. Заместителем Вестгофа был подполковник Крафт. Начальником организационного отдела был полковник Вильрода. После ухода с поста начальника Управления по делам военнопленных генерал Вестгоф занял пост инспектора по делам военнопленных.

Управление по делам военнопленных руководило лагерями через командование военных округов. Таких округов насчитывалось 21, и они охватывали не только территорию довоенной Германии, но и оккупированные страны. В штабе каждого командующего военным округом состоял высший офицер — обычно в звании генерал-майора, — в ведении которого находились дела военнопленных в данном округе. Это был так называемый «начальник военнопленных». Среди нескольких офицеров, составлявших его штаб (или бюро), к наиболее влиятельным относился офицер, осуществлявший надзор за использованием труда военнопленных.

ЛАГЕРЯ ДЛЯ ВОЕННОПЛЕННЫХ

Власть в лагерях для военнопленных (офлаги, шталаги) осуществлял комендант лагеря (как правило, в звании полковника). Ему помогал заместитель (чаще всего в звании подполковника). Одним из ближайших сотрудников коменданта был офицер контрразведки (обычно в звании капитана или обер-лейтенанта). В руках этого офицера были сосредоточены все вопросы полицейского и политического характера (изучение настроений военнопленных, подавление подпольного движения Сопротивления и нелегальных боевых организаций военнопленных, предотвращение восстаний, побегов и т. д.). Свое задание офицер контрразведки выполнял путем перлюстрации писем военнопленных, просмотра почтовых посылок (если таковые доходили до лагеря), внезапных повальных обысков, а кроме того, путем создания сети доносчиков из числа пленных и т. д. Учитывая интересы безопасности, гитлеровцы, как правило, создавали лагеря только для одной национальности и избегали «смешивания» военнопленных.

Охрану в лагере, как правило, несли регулярные части вермахта, состоявшие преимущественно из призывников старшего возраста. Это были так называемые отдельные батальоны ландвера. Охрану подвергали специальной идеологической обработке, стараясь привить ей жестокость и враждебное отношение к пленным. Начиная с 1944 года в ряде лагерей для военнопленных охрану стали нести также и части СА.

Использование военнопленных рядового состава мелкими группами и рабочими командами, особенно на сельскохозяйственных работах и в мелких предприятиях, а также нехватка достаточного числа охранников вынудили Управление по делам военнопленных во многих местах заменить солдат гражданскими лицами — так называемой вспомогательной охраной. Обычно это были лица, работавшие вместе с пленными, например бригадиры или крестьяне, у которых работали пленные. Общая численность «вспомогательной охраны» составляла около 400 тысяч человек. Они носили желтые нарукавные повязки и были вооружены полицейскими дубинками. В части выполнения своих функций они подпадали под военную юрисдикцию. Их отношение к военнопленным, особенно к советским людям, зачастую оставляло желать много лучшего.

Лагеря для военнопленных на территории третьего рейха обозначались римскими цифрами, совпадавшими с цифровым обозначением соответствующего военного округа, большой буквой латинского алфавита и названием данной местности. К примеру, цифра VII означала мюнхенский (баварский) военный округ. Все офлаги и шталаги, находившиеся на территории этого округа, обозначались следующим образом: «шталаг VIIA, Мосбург» или «офлаг VIIA, Мурнау» и т. д. Обозначение шталагов и офлагов арабскими цифрами имело место преимущественно на оккупированных территориях (скажем, «шталаг 307, Демблин»).

Ниже приводится перечень лагерей для военнопленных на территории третьего рейха и в районах, насильственно включенных в его состав [42].

Шталаги: IА, Стаблак; IB, Ольштынек [Хоэнштейн]; IF, Сувалки; 373, Простки; 331, Туросль [Фишборн].

Офлаги [43]: 63, Прёкульс; 53, Хейдекруг; 60, Ширвинд; 52, Шютценорт (Эбенроде); 56, Простки; 68, Сувалки; 57, Остроленка.

Шталаги: IIА, Нёй-Бранденбург; IIВ, Хаммерштейн; IIС, Грейфсвальд; IID, Старгард; IIЕ, Шверин; IIН, Надажице [Редериц]; 351, Баркенбрюгге.

Офлаги: IIА, Пренцлау; ПВ, Хощно [Арнсвальде]; IIС Добегнев [Вольденберг]; IID, Гроссборн, Надажице [Редериц]; IIЕ, Нёй-Бранденбург; 67, Нёй-Бранденбург.

Шталаги: IIIА, Люккенвальде (с филиалами в Прицвальке, Нюстрау, Бранденбурге); IIIВ, Фюрстенберг (с филиалом в Кирхайне); IIIС, Кшевице [Альт-Древиц]; IIID, Берлин (Штеглиц).

Офлаги: IIIВ, Вуцец (Фризак); IIIС, Люббен [Шпреевальд].

Шталаги: IVA, Хоэнштейн; IVB, Мюльберг (Эльба); IVC, Вистриц (Теплиц-Шонау); IVD, Торгау; IVD, Аннабург; IVF, Хартмансдорф (с филиалом в Альтенбурге); IVG, Ошаu.

Офлаги: IVA, Хоэнштейн (Бад-Шандау); IVB, Кёнигштейн; IVC, Кольдиц; IVD, Эльстерхорст (Хойерсверда).

Шталаги: VA, Людвигсбург; VB, Виллинген; VC, Оффенбург (с филиалами в Мальшбахе и Страсбурге).

Офлаги: VA, Вейнсберг (Хейльборн); VB, Роттенсмюнстер (Вюрт); 65, Страсбург.

Шталаги: VIA, Хамер; VIC, Ратхорн (Эмсланд с филиалом в Везуве); VIC, Нёй-Ферзен; VIC, Оберланген; VIC, Мюнстер; VID, Дортмунд; VIF, Бохольт; VIF, Мюнстер; VIG, Бонн (Дуисдорф с филиалом в Арнзольдсвейлере); VII, Фихтенхайн (с филиалом в Дорстене); VIK, Зенне (Падерборн).

Офлаги: VIA, Зёст; VIB, Дёссель; VIC, Оснабрюк (Эвершейде); VID, Мюнстер; VIWK, Оберланген; VIE, Дорстен.

Шталаги: VIIA, Мосбург (Изар); VIIB, Мемминген.

Офлаги: VIIA, Мурнау; VIIH, Эйхштетт; VII, Титтмоннинг.

Шталаги: VIIIA, Мойс (Гёрлиц); VIIIB, Ламбиновице [Дамсдорф]; VIIIB, Цешин; VIIIC, Жагань [Кунау] (с филиалом в Свентошуве); VIIIF, Ламбиновице [Ламсдорф].

Офлаги: VIIIF, Моравска Трабова; 64, Легницке-Поле [Вальштадт]; 6, Тёст.

Шталаги: IХА, Цигенхайн; IXB, Вегсхейде (Бад-Орб); IXC, Бад-Зульца (с филиалом в Мюльхаузере).

Офлаги: IXA, Шпангенберг; IXA, Ротенбург.

Шталаги: ХА, Шлезвиг (с филиалами в Хейдкатене и Гудендорфе); ХВ, Зандбостель; ХС, Нинбург (Везер с филиалом в Рерсе).

Офлаги: ХА. Итцехо; ХВ, Нинбург (Везер); ХС. Любек; XD. Фишбек (Харбург); 83, Витцендорф (Зольтау); 92, Зандбостель.

Шталаги: XIA, Альтенграбов; XIB, Фаллингбостель (с филиалом в Берген-Бельзене); 335, Орбке.

Офлаги: XIA, Остероде; 79, Брауншвейг-Кверум.

Шталаги: ХIIА, Лимбург (Лан); XIIB, Франкенталь; XIID, Тревир; XIIF, Фрейнсхейм; XIIF, Форбах (с филиалами в Бамберге и Больхене).

Офлаги: ХIIВ, Майнц; ХIIВ, Хадамар.

Шталаги: ХIIIА, Зульцбах (Розенберг); XIIIB, Вейден; XIIIC, Хаммельбург; XIIID, Нюрнберг; 385, Хоэнфельс; 385, Боген.

Офлаги: XIIIB, Хаммельбург; ХIIIВ, Нюрнберг-Лангвассер; 383, Штейнберг (Боген).

Шталаги: XVIIA, Кайзерштейнбрух; XVIIB, Гнейксендорф (Креме); 398, Пуппинг; 398, Пернау (Вельс); XVIIC, Маркт-Понгау.

Офлаги: XVIIА, Эдельбах.

Шталаги: XVIIIA, Вольфсберг (с филиалом в Шпитале); XVIII/z, Вагна; XVIIIC/z, Ландек.

Офлаги: XVIIIA, Линц (Вагна).

Шталаги: ХХА, Торунь [Торн]; ХХА, Грудзёндз [Грауденц]; ХХВ, Мальборк [Мариенбург].

Шталаги: XXID, Познань (с филиалами в Раухе, Кундорфе и Притвице); 383; Хоэнфельс.

Офлаги: XXIB, Шубин [Альт-Бургунд]; XXIC, Шокеи; XXIC/H, Остшешув [Шильдберг]; XXIC/z, Лешно [Лисса]; 10, Ментвы.

В оккупированных странах на востоке и севере Европы существовала широкая сеть лагерей для военнопленных. Они находились на территории так называемых «имперских комиссариатов на Востоке», охватывающих два огромных административных района — так называемые «Остланд» и «Украина», а также на территории «имперского комиссариата «Норвегия» и польского «генерал-губернаторства». Все эти районы были подчинены верховной гражданской оккупационной власти (соответственно имперским комиссарам Лозе, Коху, Тербовену и «генерал-губернатору» Франку). По военной линии эти территории подчинялись ОКВ. Весь же аппарат по делам военнопленных подчинялся Управлению по делам военнопленных, которое осуществляло свою власть через командиров вермахта на данной территории, а точнее — с помощью «начальников военнопленных» при командирах вермахта.

В «Остланде» функционировало 8–9 лагерей для советских военнопленных, которые были разбросаны на территории четырех «генеральных комиссариатов» (Литва, Латвия, Эстония, Белоруссия), разделивших между собой это огромное пространство на четыре части. Каждый из этих четырех «генеральных комиссариатов» имел своего окружного коменданта по делам военнопленных. Вся же система в целом здесь подчинялась «начальнику военнопленных» при командующем группировкой вермахта «Остланд» (в Риге).

Такое же положение существовало и в «имперском комиссариате «Украина». Там дела пленных подлежали ведению «начальника военнопленных» при командующем группой армий на Украине (сначала в Бердичеве, а затем в Ровно).

Дела пленных в Норвегии подлежали компетенции командующего германскими войсками в Норвегии (в Осло).

На территории «генерал-губернаторства» (Польша) высшую власть над лагерями для военнопленных осуществлял «начальник военнопленных в генерал-губернаторстве». Функции эти выполнял генерал Герргот, резиденция которого находилась в Кельцах, а затем этот пост занял генерал Витас, перенесший свой штаб в Люблин. При «начальнике военнопленных» в Люблине находился в качестве офицера связи РСХА штурмбанфюрер СС Лиска. Эта должность была введена (так же, как и в военном округе в Восточной Пруссии) ввиду особого значения «генерал-губернаторства» и Восточной Пруссии как промежуточных территорий — между оперативными районами и «имперскими комиссариатами на Востоке» и Германией. Именно здесь в многочисленных лагерях производились преступный «отбор» и ликвидация «нежелательных элементов» из числа советских военнопленных.

Приводим неполный перечень лагерей для военнопленных на территории «генерал-губернаторства»: шталаг («фронт-шталаг») 307 — Демблин, шталаг 316 — Седльце, шталаг 319 — Хелм, шталаг 324 — Острув-Мазовецкнй, шталаг 325 — Замосць, шталаг 327 — Ярослав, шталаг 333 — Острувек-Венгровский, шталаг 371 — Станиславов и многие другие лагеря.

Наряду с перечисленными лагерями мрачной славой пользовался штрафной лагерь в Раве-Русской, предназначенный, в частности, для совершивших побег и отказавшихся от работ лиц сержантского состава французской, бельгийской и других армий и получивший страшное название: «лагерь медленной смерти» [44].

В лагерях для военнопленных на востоке и севере оккупированной Европы содержались почти исключительно советские военнопленные. В 1943–1944 годах, после выхода Италии из фашистской коалиции, гитлеровцы перебросили на территорию «генерал-губернаторства» значительную часть итальянских («интернированных») военнопленных. Кроме того, на территории «генерал-губернаторства» находилось некоторое число французских, бельгийских, голландских и других военнопленных.

Резюмируя вышесказанное, необходимо отметить, что иерархия в аппарате по делам военнопленных на территориях, подведомственных ОКВ, представлялась следующей: Гитлер — ОКВ (Кейтель) — генеральный инспектор по делам военнопленных — АВА (Рейнеке); инспектора по делам военнопленных — Управление по делам военнопленных — военные округа (командующий округом — «начальник военнопленных» данного округа) — окружные коменданты лагерей для военнопленных (в «комиссариатах») — коменданты лагерей для военнопленных.

Особое положение занимали лагеря для военнопленных военно-воздушных сил. Лагеря для пленных летчиков были изъяты из ведения ОКВ (Управления по делам военнопленных и подчинены исключительно ОКЛ (главному командованию люфтваффе — военно-воздушных сил) по настоятельному требованию главнокомандующего люфтваффе Геринга. В эти лагеря помешали всех пленных летчиков западных держав. Советские и польские военнопленные летчики в основном водворялись в лагеря ОКВ вместе со своими товарищами из других родов войск.

В подчинении ОКЛ находились следующие лагеря [45]:

Дулаг «люфт 1», Франкфурт-на-Майне (IX); дулаг «люфт 1», Вецлар (Клостервальд) (IX); шталаг «люфт 1», Барт; шталаг «люфт 2», Лодзь (XXI); шталаг «люфт 3», Жагань (VIII); шталаг «люфт 4», Тыхово (II); шталаг «люфт 4», Жагань (VIII); шталаг «люфт 5», Вольфен (Есниц) (IV); шталаг «люфт 6», Хейдекруг (I); шталаг «люфт 7», Бенкау (III); особый лагерь люфтваффе «Ост», Сувалки [Судауэн].

Лагеря военно-воздушных сил были подчинены коменданту лагерей для военнопленных при штабе ВВС. Общность проблем (вопросы использования труда военнопленных, обращение с ними и особенно побеги военнопленных) явилась причиной того, что обе организации, занимавшиеся делами военнопленных — ОКВ и ОКЛ, установили между собой тесный контакт. В мае 1943 года было ликвидировано бюро коменданта лагерей люфтваффе и вместо него создана инспекция авиационно-строительных войск и военнопленных, коротко именуемая «Инспекция № 17». Она осуществляла надзор за лагерями для военнопленных летного состава и одновременно была как бы органом связи между Управлением по делам военнопленных ОКВ и ОКЛ. Во главе этой инспекции стал генерал Грош, а его заместителем был полковник Вальде. Контроль за их деятельностью осуществлял начальник организационного отдела министерства авиации, ведавшего производством самолетов, генерал Ферстер, который в свою очередь был подчинен статс-секретарю того же министерства фельдмаршалу Мильху (впоследствии генерал-инспектор военно-воздушных сил).

Свою, хотя и небольшую, сеть лагерей для военнопленных моряков имел германский военно-морской флот.

Германским военно-морским силам принадлежали лагеря: дулаг в Гдыне (XX), дулаг «Норд Вестертимке» и «Марлаг-Милаг» в Норд-Вестертимке.

СС И УПРАВЛЕНИЕ ПО ДЕЛАМ ВОЕННОПЛЕННЫХ

Зловещую и влиятельную роль при осуществлении преступной линии в политике третьего рейха в отношении военнопленных, особенно с 1941 года, играл нацистский аппарат безопасности. Не будучи организационно связан с военным аппаратом по делам военнопленных, аппарат безопасности, однако, координировал свою деятельность в этой области путем согласования ее на «высшем уровне» с военными кругами. С точки зрения исполнения применялись те же методы совместной реализации политики Гитлера и стоявшего за ним Гиммлера в отношении военнопленных. Партнером ОКВ (Управление по делам военнопленных) и ОКХ (генерал-квартирмейстер) в осуществлении этой политики было Главное имперское управление безопасности (РСХА). Это было учреждение, которому подчинялись все органы германской полиции, в первую очередь гестапо и уголовная полиция. Гестапо и уголовная полиция носили общее название «полиция безопасности». Под контролем РСХА находилась также и служба безопасности НСДАП (СД). Начальника полицейского аппарата третьего рейха рейхсфюрера СС Гиммлера в переговорах с военным партнером (ОКВ) представлял начальник РСХА Гейдрих, а после его уничтожения чешскими патриотами в 1942 году — Кальтенбруннер (с января 1943 года). В свою очередь этих двух полицейских сановников в указанных переговорах заменял начальник IV отдела РСХА (гестапо) Мюллер.

Начиная с 1941 года в РСХА существовал специальный сектор (бюро) — в рамках IV отдела РСХА (гестапо) — IVA1c, который занимался делами военнопленных. Во главе этого сектора стоял гауптштурмфюрер СС Кенигсхауз. В этот сектор поступали все донесения о казнях, присылаемые оперативными отрядами СД (подробнее об этом см. в следующих главах). Здесь составлялись приказы о проведении казни военнопленных, которые подписывал начальник IV отдела, то есть «сам» Мюллер. Эти приказы рассылались не только в лагеря для военнопленных, но и в общие концлагеря, куда военнопленных отправляли для ликвидации. Непосредственным начальником Кенигсхауза был начальник отдела IVA1 штурмбанфюрср СС Линдов, который в свою очередь подчинялся начальнику отдела IVA Пантцингеру, а тот — непосредственно Мюллеру.

С начала 1943 года сектор Кенигсхауза был «расформирован», а точнее — был разделен между всеми подотделами отдела IVB Дела советских военнопленных были переданы отделу IVB2, во главе которого стал штурмбанфюрер СС Вольф.

Тесное сотрудничество с вермахтом в вопросах, касающихся военнопленных, а равно большое влияние, которое оказывал в этом отношении немецкий аппарат безопасности в первые годы войны, привели почти к полной монополии РСХЛ в делах военнопленных на последней ее стадии. Во второй половине 1944 года было произведено основное и радикальное изменение в высших звеньях германского аппарата по делам военнопленных. Когда после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года Гиммлер был назначен командующим армией резерва, он принял в свое ведение также и дела военнопленных. С этого времени, как показал подполковник Крафт (см. PN-12), начальник ОКВ Кейтель «не захотел» больше заниматься делами военнопленных, а АВА (генерал Рейнеке) уже утратило власть над Управлением по делам военнопленных. На должность начальника этого управления Гиммлер назначил обергруппенфюрера СС Бергера, генерала войск СС, который был подчинен непосредственно ему. В это время начальником штаба Бергера в Управлении по делам военнопленных был полковник Маурер. Под руководство Бергера перешел и прежний организационный отдел (лагеря для военнопленных, использование труда пленных, обращение с ними, наказания и т. д.). В компетенции ОКВ/АВА остался только общий отдел (международно-правовые вопросы, державы-покровительницы, жалобы военнопленных, немецкие военнопленные в Англии, Франции и т. п.).

Власть Бергера распространялась и на генералов вермахта, исполнявших в отдельных военных округах функции «начальников военнопленных». Однако они не подчинялись ему непосредственно. В каждом военном округе действовал высший офицер СС и полиции. Эти офицеры и стали «высшими начальниками военнопленных». Таким образом, эсэсовцы стали непосредственными начальниками генералов вермахта, а СС в целом оказывала непосредственное влияние на лагеря для военнопленных и дела военнопленных.

Первым шагом новых «управителей» было введение более жесткого лагерного режима и более строгого надзора над пленными. Были усилены охрана и контроль в связи с возможностью активных выступлений организаций Сопротивления военнопленных и даже восстаний в лагерях. СС ввела самый строгий осмотр всех посылок и передач, получаемых военнопленными, вплоть до вскрытия банок с консервами и т. д. Положение военнопленных ухудшилось бы во много раз (чем это имело место после введения нового режима), если бы не то обстоятельство, что война вскоре вступила в свою заключительную стадию и поражение гитлеровской Германии уже ни у кого не вызывало сомнений. Основное внимание новых «опекунов» военнопленных вскоре было целиком обращено на организационные и технические проблемы, связанные с эвакуацией лагерей для военнопленных ввиду приближения фронта к центральным районам Германии.

Переход Управления по делам военнопленных в ведение СС не был неожиданностью. Почти с первых дней войны нажим в этом направлении оказывал рейхсфюрер СС и полицейский диктатор третьего рейха Гиммлер. Это подтверждается показаниями генерала Рейнеке и показаниями подполковника Крафта. Причина такого положения вещей была двоякой: СС жадно взирала на дешевую рабочую силу, находящуюся в шталагах, и жаждала использовать ее труд на своих многочисленных предприятиях. Кроме того, массовые побеги военнопленных причиняли много хлопот аппарату безопасности рейха, и Гиммлер неоднократно упрекал вермахт в том, что тот не может справиться с этими делами. Тесное сотрудничество вермахта, оперативных отрядов и групп полиции безопасности и СД в массовом истреблении советских военнопленных, соучастие в убийстве бежавших польских офицеров в Дёсселе и английских в Жагани [46] уничтожение командос и парашютистов — все это со временем превратило СС, полицию безопасности и СД в грозных конкурентов вермахта в стремлении захватить полный контроль над аппаратом по делам военнопленных.

Наряду с Гиммлером нажим в целях передачи пленных в руки СС оказывали также и те инстанции и организации третьего рейха, которые во время войны были ответственны за военную экономику государства (военная промышленность, распределение рабочей силы, эксплуатация и выделение стратегического сырья и т. д.). Все они обещали, что после этого производительность труда военнопленных повысится. Среди сторонников этой «реформы» наряду с уполномоченным по вопросам четырехлетнего плана Герингом оказались члены «комитета центрального планирования» (министр Шпеер, фельдмаршал Мильх), генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы Заукель, члены «егерштаба» [47] (например, Заур и другие). В марте 1944 года Заур на заседании «егерштаба» сообщает, что выдвинуто предложение о передаче шталагов в ведение СС, а на заседании «комитета центрального планирования» Шпеер информирует, что Гитлер согласился с проектом Геринга, чтобы все шталаги, за исключением тех, где размещены английские и американские военнопленные, передать СС.

Эти концентрированные усилия привели на конечной стадии войны к победе СС в этом вопросе и установлению ее «опеки» над всеми военнопленными.

Организационное подчинение аппарата по делам военнопленных преступной организации СС было вершиной и как бы символическим окончанием длительного процесса — идеологического отождествления германских вооруженных сил с НСДАП, с провозглашенными гитлеризмом «идеями». Это отождествление, произошедшее в результате захвата генералами-гитлеровцами ключевых позиций в вермахте, было одним из главных источников всяческих преступлений, совершенных вермахтом во второй мировой войне, в том числе в отношении военнопленных.