Приказ 66

Глава 26

Кафейня Ойю'баат, Келдабе, на следующий день, 1096 дней после Геонозиса.

— Боба? Пропал куда–то. — сказал Шиса. У него была привычка закидывать ноги на ближайший стул, что было дурными манерами даже в такой бантовой заднице, как Ойю'баат. — Он может быть достойным сыном своего отца, может быть бедным мальчишкой, который так испугался, что растерял весь дух. Но если он настоящий Фетт — Мандалор нуждается в нем.

— Может и так. — Скирата уже начинал жалеть, что пришел. Шиса был очень убедителен, и какая–то часть Скираты настаивала чтобы он держался поближе к событиям. Та часть, которая не хотела отрываться от мира аруэтии, та часть, которая хотела держать руку на их пульсе… чтобы знать, как их убить, если они вновь будут угрожать тем, кто ему дорог. Он заметил что постепенно втянулся в дискуссию. — Но Бобы здесь нет, да и по возрасту он вряд ли подходит. Ну и как собираемся руководить, на время ожидания спасителя, что явится и поведет нас к славе?

— А, вот как, теперь ты надо мной насмехаешься.

— Может и насмехаюсь. — Скирата показал на пустой стакан. — С несколькими стаканами не'тра гала внутри я теряю насмешливость. Зато, честно скажу, становлюсь сентиментальным и плаксивым.

Шиса издал долгий вздох.

— Спар был прав. Выдавать его за сына и наследника был поучительно в плане связей с общественностью, но настоящего Манд'алора эти не заменить.

— Я выдвигаю тебя, Фенн.

— Боялся, что ты так и скажешь.

— Все про это говорят.

— Кланы, с легким сердцем и без дурных предчувствий, видят в Палпатине предложение оплаченной работы, так что они сейчас будут рады и банте в бу'шей.

— Раз уж заговорили — с чего бы все серьезно рассуждают насчет аренды Империей земли под базу?

— Они предложили хорошую цену.

— Кому они предложили? Отдельному клану или Мандалору?

— Сходу кланов; и это просто временная сделка на землю.

Скирату не волновало то, что Палпатин был Ситом. Для Мэндо'аде это мало что значило; они работали на Ситов в прошлом, и с Ситами они уживались лучше чем с Джедаями. Нет, Скирата не верил Палпатину потому что тот был политиком. И точно таким же мешком с дерьмом, как те что хотели насаждать сияющую республиканскую демократию по всей галактике. У него было новое название для его мании величия — «Империя». На самом же деле поменялась только вывеска.

— Палпатин в жизни не делал ничего временного, Фенн. — Скирата покачал своей кружкой эля. — Я знаю. Он потратил тринадцать лет — по меньшей мере — устраивая галактическую войну и создавая две армии только для того, чтобы избавиться от Джедаев. Не то чтоб я жаловался, но ты не можешь закрыть глаза на то, что он оккупирует галактику систему за системой, так что какая часть фразы: «Не дай ему устроить военный лагерь у тебя дома» нам непонятна?

— А какая часть из: «У нас нет заслуживающей внимания армии после Галидраана» непонятна тебе?

— Так, значит единственный вариант — это расстелиться, и стать его аванпостом? — Скирата не мог поверить, что потери Галидраана были настолько невосполнимы. Это был Мандалор; кандидаты из мужчин и женщин с боевым опытом были вокруг них. — Взгляни на голокарту. Для чего эта база удобна? Я могу видеть только Роче, и если Палпи в самом деле так любит верпинское оборудование — он мог бы туда и придти. Здешний гарнизон ему бы не понадобился.

— А ты недоверчивый человек, верно?

— Я человек, который больше десяти лет работал на республиканскую армию. Ту самую, которая зачистила джедаев. И я не видел — к чему идет.

— И что, в таком случае, нужно здесь Палпатину? У нас не такие живописные виды, как на Набу.

— У нас тут есть две вещи — беройазе бал бескар. Люди и металл. Хотя сейчас, когда он убрал джедаев, ему может и не требоваться много мандалорианского железа. Но больше тут нет ничего ценного. Кроме нас.

Шиса был умнее, чем хотел казаться. Образ обаятельного бродяги мог одурачить немногих. Возможно, именно поэтому он и не хотел быть избранным Манд'алором.

— Слушай. — проговорил он. — Если мы скажем «нет» базе, гарнизону, или как там ещё это будет называться — то мы привлечем его внимание нежелательного рода, кланы потеряют кредитки, он точно решит показать нам свою новую зубастую армию, и мы этому помешаем строго наас. У нас тут четыре миллиона народа. А у него наверняка есть бронедивизии с большим штатом.

«Это не моя проблема. Моя задача — вернуть домой моих мальчиков, вылечить их всех, спасти еще клонов и заботиться о своих. Ничего больше.»

Скирата повторял это про себя, потому что искушение сгрести Шису за воротник и проорать ему, что дела летят в осик, было почти невыносимо. Ему нужно действовать тайно; ему это не удастся, если он ввяжется в клановую политику.

— Слушай, если мы не можем сказать «нет», и если мы не можем набрать нормальную армию, которая сможет указать нежеланным гостям на дверь, — продолжил Шиса, — то единственный выбор для нас — это быть готовыми вести ту же тайную войну, которая так хорошо вам удается.

«Вам?»

— Мне и Вэу? Мы слишком стары.

— О, конечно, но вы в самом том возрасте, чтобы учить молодых солдат.

— Я пришел сюда, чтобы уговорить тебя стать Манд'алором, и внести толику здравого смысла в то, как мы делаем дела. Не уходи от темы.

— Я не хочу власти.

— Ты становишься Манд'алором. Власть — не то слово. Сосредоточие. Направление, может быть. Несмотря на твой дурацкий вид, Фенн, ты умеешь направлять и, кроме того, ты достаточно молод. Так что постригись, лохматый шабуир, и мы тут же сделаем из тебя Манд'алора.

— Ох, но мне же так нравится моя прическа, это лучшее что у меня есть… — Несмотря на то что Шиса бойко трепал языком — в его голосе чувствовались успокаивающе тоскливые нотки, вызванные ответственностью. — Ладно, считаете что с гарнизоном может выйти скверно — так и быть, я приму пост, и подержу кресло теплым, пока не объявится Боба.

Шиса делал крайне большое допущение насчет готовности Бобы занять пост, который оставил его отец.

— У Фетта есть старшая сестра, ты в курсе? Арла.

— Нет, Визла перебил всех.

— Не всех.

— А теперь ты выкладывай. Хочешь меня разыграть, Кэл?

— Нет, ори'хаат. Клянусь. Джанго считал что они все мертвы, но девчонка — по крайней мере то, что от нее осталось, после того как с ней позабавилась помойная шваль Визлы — умудрилась выжить. И несколько лет назад она объявилась на Тройном Ноле.

— Если бы Визла не сдох — я бы хотел убить его снова. Лично. И не раз. — Шиса помотал головой. — Как она добралась с Конкорда на Коррик? И почему Джанго не знал?

— Она была не в том положении, чтобы с ним связаться. Мы не знаем что было с ней после того, как были убиты Фетты, и до того как она… Ладно, так или иначе — я привез ее поближе к дому. Ей пришлось нелегко.

— Сюда? О, это же отличная новость.

— Подожди радоваться.

— Как вовремя мы вновь обрели Манд'алора–женщину. Леди знают — как поддержать своих парней в строю. — Шиса не шутил; он явно ухватился за идею о настоящем, живом и взрослом Фетте. Это попахивало наследственной монархией и было крайне не по–мандалориански. — А мы можем ей помочь. Она будет боевой леди, сомнений быть не может…

— Она не мандалорианка, Фен'ика. К нам присоединился только Джанго.

— Она может стать мандалорианкой.

— Может. Угу. Но большую часть дня она сидит, забившись в угол, и никак не может понять, где же она, даже после того как ее сняли с препаратов. Так что не думаю, что она подходящая для этой работы дама. Верно?

— Эх. — от такого жестокого удара Шиса на секунду зажмурился. Но сказать это стоило. — Так, а почему ты притащил сюда эту бедную девочку?

— Потому что она гнила в дурке, а я не смог пройти мимо двери, за которой сидел кто–то, с кем обходились хуже, чем с животным.

Скирата удивил сам себя. Он слышал свой голос так, будто это был голос чужака, и чувствовал себя ханжой.

«Ты такой замечательный парень, что позволил Этейн выбираться самой, и из–за тебя она погибла.»

Шиса взял его за плечо и пожал до боли крепко.

— Ты отличный, заботливый буир, Кэл, вот что я скажу.

— Может, я просто так люблю воровать, что и людей заодно прихватываю.

Шиса на миг отвел глаза, явно что–то вспомнив.

— Извини, Кэл. Я не должен был дергать тебя в такое время. Соболезную насчет твоей малышки. Это ужасно.

Мандалориане не делали разницы между дочерьми родными и дочерьми приемными, и даже между дочерьми и сыновьями. Все они были ад'ике. И если у Шисы были подозрения, что Этейн была джедаем — он их держал при себе. Скирата очень хотел бы рассказать ему, он гордился ей (хоть и запоздал с этим) - но любой выживший джедай сейчас был в смертном списке, и к сыну джедайки презумпция невиновности не относилась. Кэд был в двойной опасности.

— Мы кремировали ее. — Скирата замечал, что ему надо напоминать себе вслух, чтобы убедить себя в том, что она мертва. Он все еще ждал, что она вот–вот войдет в дверь. — Она была с… — Он не знал. Скирата впервые осознал, что не знает — в каком мире родилась Этейн. Это было внезапным и страшным — он никогда не узнает. — Шаб, я и не знал. Она жена одного из моих мальчиков,

— О, ребенок, сын солдата… Готов поспорить, что он не будет единственным. Здоровенные, сильные здоровые парни.

Скирата тоже на это надеялся. Он дружески ткнул Шису в плечо. Сейчас ему очень хотелось покинуть Ойю'баат, и спрятаться с семьей, куда–нибудь подальше, чтобы подлечиться.

— Пойду менять пеленки. Ты будешь вождем, Фенн Шиса. Великим вождем. Я это знаю.

Скирата двинулся к выходу. Бармен ткнул пальцем через плечо, в направлении голоэкрана на стене. Там был список актуальных заказов на головы; снимки и информация о негодяях и прочих неудачниках, за которых назначили награды, и которые могли быть интересны ищущим работу посетителям Ойю'баат.

— Ты популярен. — заметил бармен, показывая на строчку гласившую: «скирата, к. предпочтительно живой». Снимка к ней не прилагалось, и Кэл не стал узнавать размер награды, на случай если та была оскорбительно малой. — Император явно к тебе неравнодушен.

Скирата знал, что ни один Мэндо его не выдаст. Это было немыслимо. Но там был снимок Джилки и никто здесь еще не знал, что она была по их сторону от закона. Им надо быть осторожными.

— Я пошлю ему голокарточку. — хмыкнул Скирата.

Скирата все ускорял шаг на пути к спидеру, и на последних метрах он перешел на бег. С лодыжкой все было замечательно, словно она никогда и не была раздроблена. Теперь эта боль поселилась в груди, в сердце. Когда люк закрылся, и он посмотрел сквозь транспаристиловый фонарь на ясное бирюзовое небо, на него снова накатило.

«Лучше выпустить пар, чем держать всё внутри, но когда же это закончится? Я нужен клану с ясной головой.»

И все же ему понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки, протереть глаза и сесть за руль.

«Дар, если мне ее так не хватает, то что же испытал ты? Ты должен быть здесь, с нами, ад'ика, дома вместе с сыном.»

Комлинк Дармана все еще молчал. Обрим тоже не выходил на связь и не было новостей о Найнере. Мереель говорил что они работают над тем, чтобы связное оборудование было совместимым с новой гигантской Имперской Армией, но он найдет способ связаться с Даром и Найнером, даже если для этого надо будет вернуться на Корускант и проникнуть в казармы.

«Однажды вы вернетесь домой, парни. Скоро.»

Новый спидер стоил своих денег — словно ему стоило об этом волноваться с огромным состоянием, которое становилось все больше к концу каждого банковского дня. Спидер был быстрым и сократил до какого–то часа время пути к Кириморуту. Он вел спидер над самыми верхушкам деревьев, чтобы избежать слежки — он действовал так, как если бы она была — и он вновь убедился, насколько трудно заметить Кириморут с воздуха. Прогалина застала его врасплох.

Кто–то уже ждал его, когда он приземлился. Най стояла, словно карго в ожидании погрузки, сложив руки на груди и время от времени поглядывая на ладонь.

— Най. — кивнул он, выпрыгивая из спидера. Её транспорт все еще потрескивал, словно она приземлилась только что. — Ты в порядке? Я думал, ты работаешь сейчас на Фондоре.

Она протянула ладонь, что–то предлагая ему. Это был маленький кусочек поблескивающего пластоида.

— Нашла вот это. — сказала она. — Завалилось в звукоизоляцию пассажирского отсека. Ордо говорил, что не нашел чип данных из деки Этейн, так что я проверила там, куда положила её тело.

Все верно, это был чип данных, и Скирата пообещал себе с большим уважением относиться к Силе, если это будет чип Этейн. Он смотрел на него пару долгих минут. Чуть больше потребовалось, чтобы он наконец смог заговорить.

— Спасибо, Най. Я это добавлю в список того миллиона вещей, что я тебе должен.

— Долги уплачены.

— Прости, что новости про твоего мужа были не лучшими. — Скирата еще не знал подробностей и не хотел выспрашивать. — Если захочешь, я не буду больше говорить об этом.

— А кому сейчас приходят добрые вести, Кэл? Меня устроит и определенность. У иных вдов не бывает и этого.

Она повернулась, намереваясь уйти, но он поймал ее за руку.

— Они тебя хоть накормили, эти мои бандиты? — Он все крутил и крутил чип данных в ладони. Что там было? Может и ничего. Он не узнает если не посмотрит.

А он должен знать.

Най предложила, словно была телепаткой:

— Я могу просмотреть его вместо тебя, если это может быть неприятно.

— Нет. Я сам должен это сделать. Но все равно спасибо.

— Не стоит благодарности.

Он вздохнул и сунул чип в свою деку. Най правильно смотрела на жизнь. Она мэндокарла. В любом случае, это будет нелегко.

Скирата ожидал, что чип будет полон душераздирающих фото Этейн с Кэдом, и он не ошибся. Матери всегда так делают; они копят снимки их детей, особенно если знают, что им отпущено не так много времени вместе.

«А ты говорил ей, что мог бы забрать у нее сына.»

Но там были не только она и ребенок; там был еще и Дарман, на некоторых голо они были все втроем. Боль резко и остро резанула Скирату по горлу, заставив его оскалиться. Он удивился услышав собственный всхлип. Най коснулась его плеча рукой.

— Я мог бы хоть что–то сделать. — просипел он.

— Нет, Кэл.

— Я мог бы позволить им быть вместе. Я нарушал любые правила, так почему не это? Почему я не сделал этого, с самого начала?

— Сожаления тебя ни к чему не приведут. — Трудно было увязать ее жесткую внешность с той, явно доброй женщиной, которой она была внутри. — Кстати, я кое–кого прихватила. У тебя найдется местечко? — Она откинула люк её транспорта. — Не смогла удержаться.

Клон в сером пилотском комбинезоне из тех, что носят все пилоты–фрахтовики, явно собранном из двух разных комплектов, спустился к ним из корабля. На один долгий миг сердце Скираты подпрыгнуло, и где–то внутри него раздалось «Дарман!», но это не был Дар. Еще не один день такая мимолетная мысль будет выбивать Скирату из колеи.

Клон выглядел смущенным. Скирата ждал всего что угодно, от облегчения до страха, но не смущения. И это был не один из его мальчиков. Он был незнакомцем. Впрочем, здесь были рады любому клону, и его примут в семью. Это было его правом. Они все были братьями, водэ ан.

— Левет. — представился клон. — Я служил под командованием генерала Тур–Мукан.

А, так это тот коммандер, который знал о том что Этейн беременна, и держал рот на замке. Левет протянул Скирате руку.

— Так вот, кого Ордо звал «Коммандер Тактичность».

Левет поднял бровь.

— Я старался. Спасибо за помощь, сержант. Не то чтоб я хвастался, но кое–что я умею.

— Нечего стесняться, ад'ика. — Скирата махнул в направлении дома. — Ты свой долг исполнил с лихвой. Теперь тебе пора делать то, чего хочешь ты.

— Ферма. — проговорил Левет. Он осматривался вокруг, и рассматривал дом с выражением лица как у потерявшегося ребенка, который выискивает монстров в окружающей темноте, — Я совершенно ничего не знаю про фермерскую жизнь, но научиться могу чему угодно. И генерал Тур–Мукан… Мне очень жаль.

— С ее сыном все в порядке. — Скирата хлопнул его по спине. У этого парня ничего не было кроме той одежды, что сейчас была на нем надета. — Заходи, Ордо тебя пристроит. И набери себе чего поесть. — Скирата взглянул на Най. — Задержишься на обед? Это самое меньшее, что мы для тебя можем сделать.

Най не сразу приняла приглашение.

— Было бы неплохо. Могу я поднять деликатную тему?

Ее слова отозвались в Скирате надеждой и он почувствовал себя неловко.

— Я весь внимание. — сказал он.

Она подождала, пока не отойдет Левет.

— Джедаи.

— И как это относится к нам?

— Ты не ненавидишь их всех. Ты любил Этейн, и ты любишь Джусика. Не все они плохие верно? Во что бы ни превратился Орден Джедай, они не могут все быть виновны.

— Нет. — Это был простой здравый смысл. Тот факт, что они убили Этейн и использовали его клонов, словно дроидов, не отменяло того факта, что он знал — должны были в принципе существовать и достойные. Такие, как Джусик. Не все. Но Джусик — не джедай.

— Что, если я пересеклась с несколькими неплохими ребятами, чья единственная вина в том, что Сила накидала мидихлориан в их тела? Что бы ты чувствовал относительно них?

— Как понимать — «пересеклась»?

— Профессиональный риск, если ты работаешь на фрахте. Находишь безбилетников и нелегалов в своем трюме, выслушиваешь их истории. Иногда решаешь, что будет неправильно вышвырнуть их через шлюз, и вскоре начинаешь пытаться делать доброе дело в грязной галактике.

Скирата вперился в нее своим лучшим «даже–не–думай–об–этом» взглядом.

— Теоретически…

— Мэндо не смотрят на происхождение. Только на то, что делаешь. Верно? Крайне терпимо для такой компании, как вы.

— Угу.

— Возможно, у меня есть двое беглых джедаев.

— Если там есть Квинлан Вос — тащи его сюда. У меня нож без дела застоялся.

— Кэл… пожалуйста..

— Ладно. Кто они?

— Один — ребенок. — Лицо Най было все тем же воплощением безжалостной отстраненности, но в ее голосе промелькнула мягкая нотка, почти что нежность. — Именно ребенок, ей едва ли четырнадцать. Зовут Эстерхази и что–то там дальше. Она помогает расти живому, и говорит, что её считали бесполезным джедаем; что это больше природный талант чем Силовое умение. Точь–в–точь как у бедной Этейн. Не головорез. Другая… Каминоанка.

Скирата растерянно выдохнул. Звук получился негромким, это было скорее тихое шипение. Он понятия не имел, что каминоанцы вообще умели производить владеющих Силой. Айвховы поживы и мечемашцы. Два самых излюбленных объекта для его ненависти; и тут оказывается тот, кто проходит по обеим спискам. Нож так и просился в руки.

Так почему же Ко Сай так неровно дышала насчет Кэда? Если у серых уродов были собственные владеющие Силой, то почему они не поигрались с собственными мидихлорианами, чтобы создать владеющих Силой клонов?

Потому что они были расой хозяев, а все остальные всего лишь мясом. Сейчас он отлично понимал это. Они никогда не использовали свой прекрасный, драгоценный геном чтобы создавать «продукцию». Ко Сай рассказала Мереелю, после того как он поприветствовал ее электрошокером. Она искренне оскорбилась, когда он спросил, не была ли она клонам «мамочкой» — не использовались ли каминоанские яйцеклетки с ДНК Фетта в процессе соматического клонирования.

— Признаюсь честно — я недостаточно псих для такого. — проговорил Скирата, с ощущением того, что это очень важно. Могу только догадываться, какое это милое заботливое и душевное существо — джедай–каминоанец…

— Ее зовут Кина Ха. Она не показалась мне чудовищем…

Скирата вспомнил свой первый день на Камино. Такие нежные голоса.

— Они не кажутся чудовищами. Поначалу.

— …и она из особенной линии очень долго живущих каминоанцев. Они генетически доработали ее наследственность для долгих космических перелетов.

Скирата едва не сел.

Ему пришлось несколько раз прокрутить эти слова в голове, прежде чем он поверил услышанному и гулко стучащий пульс утих настолько, чтобы он собрался с мыслями.

«Итак… они могут продлять жизнь, точно также, как и укорачивать ее. Неудивительно, что Палпи с ума сходил, пытаясь заполучить Ко Сай раньше меня. Неудивительно; он считал, что она могла сделать его бессмертным. И, возможно, она могла сделать что–то близкое к этому.»

«И это значит… доктор Утан будет очень интересен ее геном. А значит, моя дорогая айвхова пожива, и мне тоже. Мне это очень, очень интересно… ради моих мальчиков.»

— Кэл, я знаю что это тяжело. — сказала, нахмурившись Най. — И, наверное, неправильно просить этого, после того что случилось с Этейн…

— Ты права. — Он боролся со своей совестью — не из–за планов, которые моментально и во всех деталях выстроились в его голове, потому что каминоанцы сочувствия не заслуживали. Потому, что ему не нравилось то, что он воспользуется доброй натурой Най в своих целях.

«Но это — для моих мальчиков. Они на первом месте. Важнее меня и моих нужд. И важнее чем мнение Най Воллен обо мне.»

— Нет, все в порядке.

— Я могу привезти их сюда?

«Может быть я и сошел с ума. Но какой шанс…»

— Когда предполагаешь это сделать?

— Я появлюсь у их укрытия через неделю–другую.

— Хорошо. Но будь осторожна. Полная секретность. Первый же признак проблем — и я лично сделаю их единым с их шабловой Силой.

Най улыбнулась. Она могла улыбаться и это было здорово.

— Ты хороший человек, Кэл.

— Нет. — хмыкнул он. Рано или поздно ему бы пришлось с ней объясняться. Возможно, она возненавидела бы его за это, и это было бы прискорбно, потому что чем больше он ее узнавал, тем больше она ему нравилась.

— Вовсе не хороший. Но я люблю своих мальчиков.

Учебный центр Имперской Армии, Центакс 2 Корускант.

Дарман был обучен выживать вопреки всему, за линией фронта, и сейчас он был занят именно этим.

Сила воли: она определяет кто будет жить а кто нет.

— Дар?

Он понял, что начинает проваливаться в бездну. Кэл Скирата научил его замечать признаки отчаяния и слабости, так что он понял, когда надо удержаться.

«Не отсутствие воды и еды, и даже не ранение убивает тебя в таких обстоятельствах; убивает то, что ты позволяешь отчаянию сожрать тебя заживо. Убивает то, что ты сдался.»

— Дар, ты меня слышишь?

«Если ты контролируешь боль, страх, горечь утраты — то ты контролируешь ситуацию. Заставь их работать на тебя.»

Он слышал слова Скираты сейчас также ясно, как и прежде. Он предпочел слышать его таким, каким он увидел его впервые, когда тот возвышался над Дарманом и был сержантом–инструктором, а не отцом которого он полюбил за последовавшие годы, потому что иное вытаскивало за собой слишком много боли. Ему нужно быть другим Дарманом; столько, сколько потребуется, чтобы сбежать; тот Дарман, который посмел думать, что у него есть право на жизнь вне армии, который любил девушку, женился на ней и видел ее смерть, который — так недолго — держал на руках своего сына, прежде чем лишиться всего в одночасье — тот Дарман был слишком мягок, чтобы выживать неизвестное время в чуждом окружении. Этот человек должен будет подождать, в спячке, пока ему не придет время вернуться. Если такое время действительно наступит.

— Дарман!

Кто–то сильно толкнул его в грудь. Он выдернул себя из полумедитативного состояния и обнаружил, что смотрит прямо на Найнера. Тот неуклюже ковылял с кибернетической подпоркой — демонстрировал, что он в порядке и снова в строю.

— Бодро выглядите, серж. — сказал он.

— Вернусь на службу через пару недель. — ответил Найнер.

— Здорово.

— Дар, не хочешь отойти в сторонку и поговорить?

— О чем?

Найнер тяжело посмотрел на него.

— Сними шлем, Дар. Пожалуйста. Поговори со мной.

Дарман стащил свой котелок и поставил его на стол. Он предпочитал старые катарн–доспехи, но если он изменился — то всё знакомое могло отправляться в мусорку, и это было неважно. Так было проще быть другим Дарманом. Найнер опустил себя в сиденье напротив, поддерживая свой вес на руках и сильно пожал руку Дармана.

— Дар, после того, что случилось — вполне нормально слегка двинуться. — прошептал он. Но я твой брат. Перед этими ди'куте веди себя как хочешь, но со мной можешь быть собой. Хорошо?

Солдаты 501–го были довольно неплохо натасканы, но часть из новоприбывших даже и не нюхала ту подготовку что получали коммандос. Его раздражали даже не посредственные показатели на предварительных тестах — чего ещё можно ожидать от клонов выращенных за год–другой? — его раздражало то, что они явно считали, что Центакс–2 это Камино. Какой–то ди'кут вдолбил это им перед концом войны, и они не верили историям Дармана про бесконечные океаны и затянутые тучами небеса, пока он не отправил их изучать базу данных по системе Камино.

Тем более, что они всё равно должны были это сделать. Существовал запасной план по ведению дел с Камино — та сейчас была далеко не лучшим другом Империи. И Дарман был бы рад освежить знакомство с айвховой поживой. Если будут набирать добровольцев на усмирение Камино — он будет первым в очереди.

— Я в порядке, Найнер. — ответил Дарман. Это было худшим, что он мог себе представить, настоящим дном. Но он выжил, и если он сможет пережить такое падение, то в итоге он сможет жить дальше. Потому что вряд ли ему доведется испытать большую боль. — Я справляюсь.

— Дар, я тебя достаточно хорошо знаю, чтобы понимать, что сейчас творится.

— Подожди, что? Что еще сейчас творится?

— Ладно, нер вод. Всё в порядке. Я не навязываюсь.

Дарман хотел бы сказать Найнеру, что если тот смог бы вытащить наружу прежнего Дармана — боль уничтожила бы его. И то, что знал прежний Дарман, должно было лежать под сукном. Самым лучшим было бы забыть что он это знал, и отложить его подальше, до лучших времен. То, что он убирает из своего разума, со временем становится привычкой — он был обучен этому умению — и тогда он не сможет ничем себя выдать, или привлечь внимание к тем, кого он любит.

Что ж, так будет лучше. Он убрал старого Дармана в сторону, а с ним и невыносимую боль от близости счастливой идиллии и оттого, что он этого лишился. Тот Дарман не мог выжить здесь, даже при поддержке его брата Найнера.

Но он может спрятаться, и выйти на свет, когда всё закончится.

— Ты мог меня оставить сказал Найнер. Но ты этого не сделал. И я тебе должен на весь остаток жизни.

— Мы никогда не бросали братьев. — проговорил Дарман. — Как я мог?

И его бы тоже не бросили. Он знал это. Кто–то пришел бы за ним. Пусть бы ему и пришлось подождать, пока не придет этот день — он будет делать то, что должен, так, как научил его Кэл Скирата.

Блок казарм, Учебный Центр Имперской Армии, один стандартный час после отбоя.

Скорч, наконец, заставил себя прекратить прокручивать в голове события Кашиийкской операции и оставил попытки разобраться, что же он мог сделать, чтобы спасти Сева. Вариантов была масса.

Но это осталось в прошлом, момент ушел навсегда, и сейчас он не мог сделать ничего, кроме как сводить себя с ума самобичеванием. И у него была новая работа, которая не могла ждать, пока он горюет. В Имперской Армии не было Скират или Вэу, чтобы позволить команде «Дельта» делать то, что им хотелось бы, или волноваться о их чувствах. Это был новый мир, который больше был похож на строгость Камино, чем на привычную им вольность. Даже новые казармы производили то же ощущение асептической белизны, что и город Типока.

— Ну как, ты его уже видел? — едва слышным голосом спросил Босс. Он перегнулся через край верхней койки и толкнул Скорча. — Он здесь. Он и Найнер.

Скорч был рад секундному замешательству. Он оторвался от своего непрерывного сожаления о судьбе Сева и задумался о том, пережила ли чистку Этейн. Джусик пережил: Скорч это знал, потому что он видел его смертный приговор в разосланном списке беглых джедаев. Палпатин назначил цену и за голову Скираты.

Но если Дарман все еще здесь… непохоже, что Этейн это удалось. Скорч был уверен, что он бы постарался убрать ее куда подальше, в безопасное место, если бы мог.

— Ни Корра ни Атина не видно. — пробормотал он.

— Я их видел в списке дезертиров, вместе с «Нулевыми» и несколькими другими.

Скорч не ответил. Он слышал, как размеренно сопит Фиксер на соседней койке, и этот звук сейчас казался скорее успокаивающим, чем вызывающим желание вылить на спящего брата кувшин воды. Остальных коммандо в общей спальне он не знал. Знакомства сейчас были в большой цене.

— Ты бы стрелял в них, если бы приказали? — спросил Босс.

Сев однажды задал Скорчу такой же вопрос.

— Не знаю. — Но Скорч хотел ответить «нет, не стал бы; и удачи им.» — А ты стал бы стрелять в Этейн, если бы она еще была с нами, когда пришел Приказ Шестьдесят Шесть?

— Теоретизирование. — ответил Босс уходя от вопроса. — Её с нами не было.

— У тебя была возможность спросить Дара, почему он всё ещё здесь?

Босс помедлил.

— Угу.

— И? — Скорч ожидал новостей об Этейн. В животе нехорошо заныло. — В чем дело?

Босс сглотнул. Скорч явственно расслышал это.

— Всё, что он сказал. — прошептал Босс, — это что он не мог бросить Найнера.

Скорч достаточно хорошо знал Босса, чтобы не спрашивать, что он от этого почувствовал.

Он чувствовал себя так же.