Приключения изобретений

СКАЗКА И БЫЛИ
ПРОДОЛЖЕНИЕ СКАЗКИ

В знаменитой книге «Тысяча и одна ночь» есть большая сказка о семи путешествиях и необыкновенных приключениях Синдбада-морехода. Синдбад объездил разные страны и видел чудеса, которых на самом деле нет на свете. Калиф верил фантастическим приключениям Синдбада, о которых рассказывала ему Шахразада, и очень им удивлялся.

Американский писатель Эдгар По написал шуточную сказку о восьмом путешествии Синдбада, назвав её

Тысяча вторая ночь Шахразады

«Сложив узлы на прибрежном песке, – рассказывал Синдбад, – мы уселись и стали всматриваться в океан, не увидим ли корабль. Но в течение нескольких часов не показывалось ни одного. Наконец мне почудился странный, жужжащий или шипящий звук. Он становился всё громче и громче: очевидно, приближался к нам. Вскоре мы заметили на горизонте чёрное пятно, которое росло, росло и скоро превратилось в чудовище, плывшее по морю, причём большая часть его туловища выдавалась над поверхностью воды. Оно приближалось к нам с изумительной быстротой, выбрасывая огромные клубы дыма и озаряя ту часть моря, по которой двигалось, длинной, далеко тянувшейся полосой света.

Чудовище было втрое длиннее самого высокого дерева и такой же ширины, как большой приёмный зал в твоём дворце, о славнейший и великодушнейший из калифов. Его чёрное-пречёрное туловище было твёрдо, как камень, и совсем не такое, как у обыкновенной рыбы. Брюхо только по временам показывалось из воды, когда чудовище подымалось на волне. Оно было покрыто металлической чешуёй цвета луны в сырую погоду.

Это животное приближалось к нам с необычайной быстротой, но двигалось оно, по-видимому, каким-то волшебством: у него не было ни плавников, как у рыбы, ни ног, как у утки, ни парусов, как у корабля; наконец, оно не изгибалось, как угорь. Голова и хвост его были одинаковой формы, только поблизости от последнего находились две дыры, очевидно ноздри, из которых со страшной силой и резким неприятным свистом вырывалось дыхание чудовища.

Как ни велик был наш ужас при виде этого безобразного существа, но удивление пересилило страх, когда мы заметили на спине чудовища толпу животных, очень похожих на людей.

… Я пустился опрометью на холмы, но был настигнут толпой этих человекообразных существ и перевезён на чудовище, которое сейчас же после этого поплыло в море.

Я горько раскаивался в безрассудстве, заставившем меня покинуть уютный домашний очаг ради гибельных приключений, но так как раскаяние было бесполезно, я старался улучшить по возможности свою участь и заслужить расположение человекообразного животного, которое, по-видимому, командовало своими собратьями. Мои старания увенчались успехом: скоро это существо начало выказывать мне различные знаки расположения и даже не поленилось научить меня своему языку. Благодаря этому я смог сообщить ему о своём страстном желании потолкаться по свету.

– Вы славный малый, любезный Синдбад, – ответил мне начальник. – Мы теперь

совершаем то, что называется кругосветным плаванием, и так как вам хочется увидеть

свет, то я, так и быть, разрешаю вам свободно расхаживать по спине животного».

– Действительно, дорогая царица, – сказал калиф, – я удивлён, что вы пропустили

эту часть приключений Синдбада. Знаете, я нахожу их крайне странными.

– Тем не менее это всё истинная правда, – возразила Шахразада.

– Я остаюсь при своих сомнениях, – отвечал калиф. – Впрочем, будьте добры

продолжать.

«Я поблагодарил человека-зверя за его любезность, – рассказывает Синдбад, – и вскоре почувствовал себя как дома на спине чудовища, которое мчалось по океану с поразительной быстротой.

Вскоре мы заметили громадную птицу, пролетевшую над нашими головами. Она была больше самых больших куполов твоего дворца, о великодушнейший калиф. Мы не могли рассмотреть голову этой странной птицы; по-видимому, она вся состояла из чудовищного круглого толстого брюха, с виду мягкого, гладкого, блестящего и разрисованного пёстрыми полосами. Чудовище уносило в своих когтях целый дом, с которого сбросили крышу; внутри дома мы заметили фигуры людей.

Мы кричали изо всех сил, стараясь напугать птицу и заставить её выпустить свою добычу, но она только фыркнула от злости и бросила нам на головы тяжёлый мешок с песком».

– Чушь! – сказал калиф.

«Через несколько дней мы прибыли в удивительную страну, которая оказалась родиной моего человека-зверя, населённой такими же, как он, существами. Я убедился, что эти человеко-звери – могущественные волшебники.

Они приручили много удивительных животных, между прочим, огромную лошадь с железными костями, у которой вместо крови кипящая вода. Она питается не овсом, а чёрными камнями, и, несмотря на эту скудную пищу, она так сильна и быстра, что тащит за собой груз, более тяжёлый, чем величайшее здание этого города, с быстротой, которой позавидует птица».

– Вздор! – сказал калиф.

«Один из представителей этого племени великих колдунов создал могущественное существо с мозгом из кожи и какого-то чёрного вещества вроде дёгтя, со множеством пальцев, которыми оно работает с невероятной быстротой и ловкостью, так что без труда может написать в один день двадцать тысяч списков самой большой книги, причём списки эти не отличаются друг от друга даже на ширину тончайшего волоска».

– Ерунда! – сказал калиф.

«Ещё один волшебник обладает таким громким и зычным голосом, что его речь слышна в другом городе. У другого такие длинные руки, что он может, сидя в Дамаске, писать письмо в Багдаде. Третий приказал солнцу нарисовать его портрет, и оно послушалось».

– Довольно! – сказал калиф. – Я не могу и не желаю выносить этой чепухи. У меня

и так уже разболелась голова от твоего вранья. Пойди к палачу и скажи, чтобы он казнил

тебя».

Всем сказкам Шахразады калиф верил, но правдивой повести о будущем поверить не мог. Шахразада ведь рассказала о том, что есть в наше время: о пароходе, воздушном шаре, паровозе, печатной машине, телефоне, телеграфе, фотографическом аппарате. Это показалось калифу такой ерундой, что он велел казнить Шахразаду.

Вы думаете, так только в сказках бывает? Нет. Люди и на самом деле редко верили предсказаниям о технике будущего. Это можно понять. Удивительнее, что они часто не верили рассказам об изобретениях, которых сами слушатели или читатели не видели.

Я расскажу вам об этом не сказку, а быль.

Шут Миллионе

– Что это? Разве уже наступил карнавал? Но если это ряженые, то почему они без

масок? Прилично ли почтенным людям напяливать на себя среди белого дня пёстрые

халаты и показываться в таком виде в городе?

Такие вопросы задавали друг другу венецианцы, издали посматривая на трёх путешественников, только что сошедших с корабля. Их восточные одежды никого не могли обмануть: достаточно было взглянуть на лица незнакомцев, и сразу видно было, что это европейцы.

И вели себя незнакомцы так, словно всю жизнь прожили в Венеции. Сели в гондолу и приказали лодочнику грести к улице Джованни Хризостома.

Подъехав, они поднялись по ступеням на крыльцо давно заброшенного дома с облупившимися от старости стенами. Венецианские старожилы помнили, что дом принадлежит купцу Николо Поло, много лет назад уплывшему с братом Маффио и сыном Марко в дальние страны. Наверное, все они погибли в пути – ведь четверть века не было от них вестей.

Старший из путешественников громко постучал в дверь дома. Со скрипом открылось покрытое давней паутиной слуховое окошко, седой слуга высунул голову и, вглядываясь подслеповатыми глазами в сгущавшийся сумрак, встревоженно спросил:

– Кто там ломится на ночь глядя? Хозяев дома нет.

– Конечно, нет, Пабло, если они стоят тут, на улице, и ждут, пока ты протрёшь глаза.

Слуга растерянно замигал, и окошко захлопнулось. Последнее, что услышали путники,

было бормотание:

– Убереги нас, пресвятая дева, от нечистой силы, смущающей ночной покой.

Прошло немало времени, прежде чем старик решился снова выглянуть в окошко.

– Кто же вы такие, пришельцы, если вы только не тени умерших?

– Я – Николо Поло, а это брат мой Маффио, а это сын мой Марко.

– А как вы докажете, что вы на самом деле те, за кого себя выдаёте? Ну скажите хоть, как звали вашу покойницу-жену, если только вы на самом деле мессер Николо.

– Марией её звали, старый олух, Марией, царство ей небесное! И если ты не отопрёшь сейчас же дверь, то, несмотря на всю свою долгую службу, получишь взбучку.

Столпившиеся в соседнем переулке венецианцы не могли расслышать этот разговор, но они увидели, как с жалобным скрипом открылась массивная железная дверь парадного крыльца и путники один за другим скрылись в доме.

На следующий день только и разговоров было в Венеции, что о возвращении путешественников. К вечеру знатные граждане Венеции получили приглашение на пир в дом Поло.

Уж конечно, никто не отказался от приглашения. Всем было любопытно узнать, где же это пропадали двадцать пять лет богатые венецианские купцы.

Угощение было прекрасное. Но не редкие кушанья, не драгоценные вина удивили гостей. Поразили их странные полупрозрачные кувшины, в которые налито было вино. Они были сделаны из какого-то крепкого белого материала и разрисованы диковинными цветами. Гости вертели их в руках, постукивали по кувшинам ногтем, но никак не могли догадаться, из чего они сделаны.

И неудивительно: ведь это были первые вещи из фарфора, которые попали в Европу.

Надо сказать, что пир этот происходил больше шестисот пятидесяти лет назад, в 1295 году. А фарфор научились делать в Европе только четыреста с лишним лет спустя.

– Скажите, мессер Николо, – спросил один из гостей, – что это за странный камень, из которого сделаны ваши кувшины?

– Это не камень, дорогой синьор. Если вы уроните сосуд, он разобьётся вдребезги. В стране, где мы были, в далёком Китае, в обнесённых высокой оградой домах, к которым приставлена стража, изготовляют эти сосуды. Как мы ни бились, нам не удалось узнать секрет их изготовления. Да и много других удивительных вещей видели мы в далёких странах.

– Расскажите же нам о них, расскажите!

Тогда встал сын Николо Поло, Марко, и сказал:

– Трёх дней и трёх ночей не хватило бы, дорогие гости, чтобы рассказать обо всём, что мы видели и пережили. Четверть века были мы в разлуке с родной Венецией. Десятки стран мы видели и десятки народов. А в каждой стране, у каждого народа свои обычаи и свои вещи, не похожие на наши. Семь долгих лет шли мы по Азии на восток, пока не достигли моря, и дальше не было пути по суше. Тут мы остались, продали наши товары, купили другие и путешествовали по великой восточной стране, которой кончается Азия. Посетили разные города Китая и испытали много приключений. Живут там люди с жёлтыми лицами и узкими глазами. Не счесть жителей той страны. Их миллионы и миллионы. И миллионов этих больше, чем домов в Венеции. Правит ими великий хан Кубилай. Из всех городов несут богатую дань в его дворец. Неисчислимы его сокровища. Миллионы драгоценных камней хранятся в его сундуках…

Гости переглядывались. Гости перешёптывались. Они не очень-то верили рассказу. Всем ведь известно, что Венеция да Генуя – самые богатые города мира, а в них и вместе-то не наберётся одного миллиона драгоценных камней.

– Много есть вещей в той стране, каких вы не видели, – продолжал между тем

Марко. – Там топят печи чёрным камнем. Горит этот камень дольше дерева и даёт много тепла.

Гости шепчутся: много, видно, вина выпил Марко, плетёт спьяна небылицы. Где же это видано, чтобы камень горел?

Долго ещё рассказывал Поло о своём путешествии.

Говорил о тёмном жидком масле, которое черпают из колодца. Оно не годится в пищу, но хорошо горит, и пользуются им для освещения комнат. А мазью из этого масла лечат накожные болезни.

Очень смеялись гости, когда Марко сказал, будто расплачиваются в Китае за товары не золотом, а бумажками. Из коры шелковичного дерева или из волокон бамбука приготовляют тонкие листы. (Всё это надо было объяснить венецианцам – ведь бумаги в Европе ещё не было, писали на выделанной телячьей коже – пергаменте). На бумажных листках ставят цену и царскую печать. За такой листок можно купить любой товар, можно обменять этот листок на серебро или золото.

Засветло разошлись гости, когда кончил Марко свой рассказ. А на следующий день вся Венеция знала, что величайший лгун в городе – это Марко Поло.

Путешественник написал потом книгу обо всём, что видел в восточных странах, обо всех вещах, которые знали уже венецианцы по его рассказам, и о многих других, ещё более удивительных. Рассказ о приключениях Марко Поло имел большой успех. Богатые люди заказывали списки книги. Её читали так, как мы читаем теперь «Приключения барона Мюнхаузена» – книгу забавных небылиц.

Издевались венецианцы не только над тем, что товары в Китае можно купить за листок бумаги, а также над рассказами о миллионах людей, якобы живущих в Китае, о миллионах денег, драгоценных камней. Всё у него миллионы да миллионы.

– А горящий камень забыли? – вспоминали венецианцы. – Ха-ха-ха!

Как-то уже стареющий Марко Поло вышел на улицу в день весёлого карнавала. Плясали люди в разрисованных масках и причудливых одеждах, перебрасывались цветами, щёлкали хлопушки. Самая большая толпа собралась вокруг маски, одетой в восточный халат. Маска шутила, рассказывала всякие смешные небылицы и говорила всё о миллионах да миллионах. Узнал Марко в маске самого себя. С той поры маска шута Миллионе появлялась на венецианском карнавале каждый год, вызывая взрывы весёлого смеха.

Говорят, когда Марко умирал, к нему пришёл священник и уговаривал хоть перед смертью признаться, что все его рассказы о восточных странах – выдумка. Марко ответил, что он не рассказал и половины того, что видел.

Всю жизнь он говорил правду и не хотел солгать перед смертью…

Прошли столетия, прежде чем люди узнали, как правдива была книга Марко Поло. Нашли и в Европе горящий камень – уголь, нашли горючее масло, не годное для еды, – нефть, придумали бумажные деньги.

Венецианцы вышучивали рассказы Марко Поло не только потому, что никогда не видели вещей, о которых, он говорил, но и потому, что не находили в них никакой пользы.

В большей части Китая нет лесов. Топливо там надо было искать – и нашли уголь. А в Европе дров для отопления хватало с избытком. Фабрик и заводов, которым нужно много топлива, ещё не было. Они появились позднее. И, когда фабрики съели все леса вокруг себя, тогда пришлось подумать о другом топливе. Стали искать – нашли каменный уголь и нефть.

Венецианцы, хоть и хвастались в то время, что торгуют со всем миром, на самом-то деле торговали только с небольшой его частью – главным образом со странами вокруг Средиземного моря. Они не знали, как велик мир.

Их торговля была не так уж значительна, чтобы купцы почувствовали, как неудобно таскать с собой мешки с золотом и серебром для расплаты за товары. Ещё долго должна была развиваться торговля между разными странами, чтобы возникла потребность в лёгких, удобных бумажных деньгах, за которые можно, когда понадобится, получить золото или серебро.

Не пришло ещё в Европе время для вещей, о которых рассказывал Марко Поло. Замечательные изобретения и открытия китайцев венецианцы принимали за выдумку, потому что не знали, как сделать эти вещи, и часто ещё не понимали, какая от них польза.

Изобретения путешествовали и переживали приключения, как Марко Поло. Они пробирались сквозь глухие леса и пустынные степи недоверия или насмешек, и часто изобретатели замечательных вещей умирали раньше, чем люди начинали пользоваться их изобретениями.

Одни изобретения оказывались сделанными слишком рано, другие – слишком поздно, третьи хоть и появлялись вовремя, да не могли пробить каменную стену равнодушия людей, не понимавших пользы этих изобретений.

Иногда замечательное изобретение казалось людям не стоящим внимания пустяком. Иногда и сам изобретатель не понимал, что он сделал великое открытие. А случалось и так, что пустячное изобретение казалось удивительным и очень важным. Но, позабавившись им месяц-другой, о нём забывали, как о поломанной игрушке.

Так и шло до последних десятилетий: редко хорошее изобретение сразу получало признание. Теперь другое дело: в век космических кораблей и атомных электростанций кто же станет смеяться, услышав о новом чуде техники? Чудеса стали обычны.

У каждого изобретения есть своя история, нередко удивительная. О приключениях некоторых изобретений вы и прочтёте в этой книге. И первыми будут рассказы об изобретении, которое появилось как раз вовремя, когда оно было очень нужно. Но и это изобретение – книгопечатание, – как вы увидите, пережило немало приключений.