Приключения изобретений

НАЧАЛО ПУТИ

На одном станкостроительном заводе я познакомился с двадцатилетними парнями, Колей и Ваней, проработавшими на заводе около года. Но за этот короткий срок уже определились их стремления, их рабочий характер.

Парни очень разные – и первый год работы прошёл у них по-разному. На Колю валились беда за бедой. Он человек увлекающийся, самолюбивый и… торопливый.

Больше всего ему нравилась быстрота, с которой можно обточить деталь на станке. Ему всё время хотелось работать быстрее, ещё быстрее. Тут и пошли несчастья, потому что Коля спутал быстроту с торопливостью.

Обрабатывал он на станке небольшой валик. Сделав первый, нужно сразу проверить размер, а потом уже обтачивать следующие. А Коля не проверил – времени было жалко, хотелось норму перевыполнить. И перевыполнил. Очень радовался. А к концу смены пришёл контролёр и сказал, что на всех валиках сточен лишний миллиметр. Все пятьдесят деталей пошли в брак.

Потом как-то, нарезая резьбу, Коля сломал инструмент. Взял другой – и тоже сломал. Почему? Поторопился, не прочёл инструкцию – как, с какой скоростью надо делать нарезку. Много горьких слов пришлось Коле выслушать от мастера. И вместо славы передового рабочего, о которой он мечтал, приближалась к нему слава бракодела.

Был ещё такой случай. Нужно было обработать длинный полый валик. Получил Коля наряд, в котором подробно сказано, сколько и каких нужно проделать операций. Коля задумался. Ему показалось, что две операции лишние, – можно обойтись без них и сократить время обработки. Так он и сделал. А контролёр валик забраковал: стенки получились неравной толщины.

Если вы читали очень хорошую повесть И. Ликстанова «Малышок», то помните, что такая беда случилась и с героем книги Костей Малышевым. Чтобы работа шла быстрее, он, не спросив разрешения у мастера, изменил режим работы станка – пустил его на бульшую скорость, чем полагалось. И сломал станок. Ему очень здорово влетело, но мастер и начальник цеха поняли, что ошибка Малышка не от лени или нерадивости, а от стремления работать лучше. Свели Малышка с инженером. Они вместе продумали улучшения, которые хотел Костя внести в работу, и осуществили их так, чтобы станок не ломался. Малышок потом в соревновании победил опытных рабочих.

С Колей случилось почти то же, что и с Малышком. Пошёл он с испорченной деталью к мастеру – рассказал ему, как хотел ускорить работу и что из этого вышло.

Мастер не рассердился, не накричал. Он долго рассматривал забракованный валик.

– Почему ты не спросил у меня разрешения по-своему обработать валик?

– Поскорее хотел сделать, показать Вам уже готовое.

– Вздумал меня удивить? Давай лучше разберёмся…

Обсудил мастер с Колей весь процесс изготовления детали и показал ему, что наполовину Коля был прав: действительно, можно сэкономить одну операцию, а вторая, без которой Коля тоже хотел обойтись, необходима.

– И условимся, – закончил мастер разговор, – придумаешь что-нибудь, приходи прежде ко мне, вместе решим, хорошо ли придумал.

А в то время как Коля всё старался перевыполнить норму – иногда удачно, а иногда давая брак, Ваня, его товарищ, никак не мог дотянуть до нормы. И поэтому тоже считался не очень хорошим рабочим. Правда, брака у него не бывало. Обработав деталь, он снимал её со станка и тщательно проверял по чертежу все размеры. Он работал как-то даже не по возрасту степенно.

Любовь к токарной работе, к станку была у него не такой, как у Коли, восхищавшегося волшебной быстротой, с которой заготовка превращается в обработанную деталь. Секунда – и чёрная поверхность металла стала светлой, гладкой. Секунда – и просверлено отверстие. Скорее взять следующую заготовку, скорее зажать её в патрон, пустить мотор – и вновь снять готовую деталь. Ещё одну, ещё одну, побольше, побыстрее. Нельзя ли увеличить скорость станка, нельзя ли пропустить одну операцию?…

А Ваню первое время работы на заводе как будто вовсе не занимало, сколько он за день обработал деталей. Он готов был и с одной провозиться чуть ли не целую смену. У него не было той уверенности, с которой сразу начал работать Коля.

Сперва Ваня даже побаивался высоких скоростей станка, быстро слетающей стружки – всего, что так радовало его соседа. Вернее, это был не страх, а какое-то внутреннее сопротивление очень быстрой работе. Оно шло от привычки к неторопливости, которая была Ване свойственна с детства. Но зато он любил отлично сделанную вещь. Ему всякий раз жалко было расставаться с готовой деталью – всё смотрел, нельзя ли обработать её ещё чище, ещё лучше.

Мастеру приходилось умерять Колину торопливость. А с Ваней у него была другая забота – как бы привить юноше любовь к быстрой работе.

Не сразу это удалось. Но однажды мастер посоветовал Ване взять вместо обычного резца другой – сделанный из очень твёрдой стали. Такой инструмент режет гораздо быстрее обычного. С работой, которая занимала прежде у Вани полчаса, он справился за несколько минут. И это неожиданное открытие – возможность, применив другой инструмент, работать в шесть раз быстрее – заинтересовало Ваню. Его увлекло, что можно резко изменить скорость работы умелым подбором инструмента. Тут он и начал осваивать большие скорости – перестал их опасаться.

А в это время и Коля вдруг увлёкся инструментом.

Как-то в цех принесли невиданные резцы – песочного цвета пластинки. Это была новинка советской техники – керамические резцы, сделанные не из стали, а из сплава очень твёрдых минералов.

К новым резцам в цехе сперва отнеслись недоверчиво. А Коля просто влюбился в керамический инструмент. Какую ни получит заготовку, норовит обработать её новыми резцами.

Дали Коле выточить длинные валики. И предупредили – такую работу керамическими резцами делать нельзя, они к ней не приспособлены.

И тут Коля нарушил уговор с мастером – не спросившись, попробовал работать керамическим резцом. Предупреждение оказалось правильным – на первом же валике Коля резец погубил. Надо бы одуматься. Но опять одолел его азарт, решил ещё раз попытаться. Однако теперь он стал осторожнее – не торопился. Примерял разные режимы станка – то так попробует, то этак. Внимательно присматривался. И вот, кажется, нашёл подходящий режим. Обточил валик, второй, третий, пятый… столько и стальной резец не выдержал бы. Когда закончил обработку двенадцатого валика, позвал Коля мастера. А тот – начальника цеха. А на следующий день приехали из научного института, который занимался керамическими резцами. И, обсудив Колину работу, решили, что он нашёл верный способ обрабатывать керамическими резцами такие изделия, для которых, считалось, они не годятся.

Ваня в это время тоже работал керамическим резцом. И пока Коля, заставляя себя не торопиться, осторожно примерялся к каждой работе, Ваня перегнал его в скорости. Он заметил, что керамические резцы гораздо лучше стальных выдерживают высокую температуру, которая развивается при резании. Поэтому можно безопасно увеличить обороты станка. Это, конечно, знали изобретатели новых резцов. Но Ваня нашёл такие приёмы работы, что изготовил керамическим резцом одну деталь в четыре раза быстрее, чем стальным. Этого даже изобретатели не ожидали.

Приехали они опять на завод и, познакомившись с Ваниной работой, написали статью, чтобы и на других заводах знали, как быстро можно резать металл керамическим инструментом…

Чем же замечательна история Коли и Вани? Ничем! Это очень обычное начало рабочего пути советских юношей, поэтому я о нём и рассказал. Так идут у нас к изобретательской работе.

Оба юноши не механически делали свою работу, а думали, как выполнить её быстрее и лучше. И когда добились первых успехов, то ещё больше увлеклись, стали искать и пробовать, что ещё можно изменить и усовершенствовать.

Сами они пока ничего не изобрели, но нашли способы лучше использовать инструменты и станки. Иначе говоря, они рационализировали работу.

А от рационализации рукой подать до настоящего изобретения…