Прикосновение Змея

Глава 2. Орден Исцеляющей длани

Утро началось под девизом «Голова болит — значит, она есть!» Ильнар немного полежал с закрытыми глазами, размышляя, может ли головная боль войти в привычку. И если да, то как от нее потом избавляться? Или не избавляться, а биться головой о стену, чтобы получить привычную дозу боли…

Змеевы потроха, какая чушь, оказывается, водится у него в мозгах. Надо подниматься и приводить себя в порядок, пока окончательно не деградировал.

В номере было сумрачно и тихо. Поднявшись с кровати, Ильнар первым делом отдернул шторы и, распахнув окно, жадно и глубоко вдохнул морозный воздух. По рукам и спине побежали мурашки, но холода он почти не чувствовал, как и вчера в лесу. То ли магия, то ли еще один симптом болезни…

Поезд прибыл в Ксантар настолько поздно ночью, что почти рано утром. Выспаться традиционно не удалось, кошмары, как оказалось, от инициации не зависели вовсе, и Ильнар даже немного обрадовался, когда его растолкал напарник. Но чувствовал он себя так, словно весь путь от поезда до кровати в гостиничном номере преодолел, не просыпаясь. Ни вокзала, ни города он не запомнил, вот разве что такси было странное, массивный черный сферокар, который ждал не на вокзальной площади, а у запасного выхода… Выйти из поезда на крупном вокзале Ксантара для инициированного было ничуть не проще, чем сесть на него в Баоне, похоже, Кирово начальство все-таки соизволило поучаствовать в их авантюре.

Ильнар еще раз огляделся. Номер двухместный, вторая кровать аккуратно заправлена, ночью тут, кажется, был Фин. Все-таки сильное у Эла снотворное, на часах уже десять, а он только встал. Хорошо хоть в этот раз его не пытались утопить в ледяной воде. И раз уж его до сих пор не удосужились разбудить, значит, ничего важного не произошло, можно не особенно спешить. Окончательно проснуться, сделать зарядку, привести себя в порядок и выйти в общую для двух номеров гостиную…

Или лучше не выходить, учитывая, что за стеной был сейчас только один человек, оставаться наедине с которым Ильнару сейчас хотелось меньше всего на свете.

За те полчаса, что он принимал душ и одевался, друзья вернуться не успели. Ильнар прислонился к двери и прислушался, но оттуда не доносилось ни звука. Ладно уж, не прятаться же вечно. Сделать глубокий вдох, досчитать до десяти и толкнуть дверь. А там — по обстоятельствам.

Гостиная оказалась небольшой и светлой. Обои в голубой цветочек, мягкие кресла и диван, тоже голубые, круглый низкий столик. В одном из кресел, забравшись в него с ногами и укутавшись в плед, устроилась Кеара с вышиванием. На звук открывшейся двери она подняла взгляд, но тут же вернулась к пяльцам.

— Доброе утро, — осторожно произнес Ильнар. Девушка в ответ равнодушно пожала плечами.

— Доброе.

— Где все?

— Кир сказал, что нужно докупить туристическое снаряжение, и они пошли по магазинам.

Голос ее был скучным и вежливым до отвращения. Лучше бы язвила, честное слово.

— А мы, значит, сидим здесь?

— Именно. — Кеара воткнула иголку в ткань и слегка прищурилась. — Мне велено передать, цитирую, «чтобы этот олух не смел выходить из номера».

Мстительное удовольствие, с которым она произнесла эти слова, было даже забавным. Немного. Чуть-чуть. Девушка раздраженно вздохнула и вернулась к вышивке, прядь волос упала на лицо, и выражения было не разглядеть. Дар, впрочем, говорил, что ей-то совсем не смешно, да и так понятно, что общаться с ним она не хочет.

А впрочем, разве он не заслужил?

Заслужил. Более того, сам этого хотел. И обижаться тут не на что.

Ильнар коротко вздохнул и подошел к окну. В Ксантаре уже вовсю хозяйничала зима, двор гостиницы обрамляли заснеженные елки, среди сугробов и припаркованных сферокаров каталась небольшая снегоуборочная машинка. Интересно, как сейчас с погодой в Диких землях?

Колючий взгляд сверлил спину почти в буквальном смысле слова, интуит изо всех сил сдерживался, чтоб не спросить, в чем дело, но когда он обернулся, Кеара все так же сидела и вышивала. С нее станется начать вышивать его портрет, просто ради удовольствия потыкать иголкой…

Брр, что за мысли в голове бродят.

Еще несколько минут прошли в тягостном молчании. Ильнар чувствовал, что начинает злиться, не то на ее холодную вежливость, не то на собственную наивную надежду, что после всего сказанного она будет с ним общаться — хотя бы просто по-дружески.

Это было его собственное решение, и последствия он осознавал прекрасно… А ведь все равно хочется, чтобы она улыбалась. Да ладно, пусть хотя бы ругается, пусть назовет его сволочью или идиотом, пусть скажет, что ненавидит, но только не молчит вот так!

Ильнар зажмурился, стиснул зубы и покачал головой. Это от инициации, эмоциональность и все такое. Ничего, еще пару дней он выдержит, а потом — Дикие земли, колдуны, артефакты…

За спиной зашуршала ткань и он поспешно обернулся. Кеара поднялась, небрежным движением разгладила складки на юбке, искоса взглянула на него:

— Я пойду к себе. Провожать не нужно, — добавила она, уловив его движение.

— Я просто беспокоюсь, что тебя снова похитят, и я снова не смогу выполнить приказ командира.

В ее глазах на секунду мелькнуло раздражение.

— Не беспокойся.

Она протянула руку к двери, но коснуться ее не успела — замок щелкнул, Эл распахнул дверь и с недоумением взглянул сначала на сестру, потом на друга:

— Что у вас тут?

— Ничего, — ответили оба в один голос. Фин за спиной доктора зафыркал и пропихнул того внутрь.

— Эй, да что у них тут может быть? — Тяжелую сумку он небрежно уронил на пол, себя — в кресло. — Не передерутся же!

Кеара нахмурилась, вид у нее был такой, словно она очень хочет что-то сказать, но вот кому — непонятно. Сквозь ментальный блок сложно было разобрать ее чувства до конца, но то, что удавалось уловить, вызывало ассоциации с натянутой до предела гитарной струной — ещё немного, и сорвется, хлестнет по пальцам…

— Нам выходить через час, мне нужно переодеться, — проговорила она наконец и через плечо глянула на Ильнара. — Тебе тоже стоит, если ты все ещё планируешь притворяться моим женихом.

— Бальный костюм я не брал, — буркнул Ильнар. Не хотелось вступать в перепалку, но удержаться было решительно невозможно.

— Побрейся хотя бы, — бросила в ответ невеста и стремительно вышла.

Ужасно хотелось ляпнуть вслед, что идеально выглядящий Тео тоже остался в Баоне, но этого ему не простили бы точно. Интуит задумчиво провел ладонью по щеке, потом бросил взгляд на зеркало. Ну ладно, побриться стоит. В конце концов, не каждый день приходится притворяться чьим-то женихом.

Долго предаваться печальным мыслям о загубленной личной жизни ему не дали. Лечащий врач сперва потребовал полного осмотра, потом велел позавтракать. Право пить кофе удалось отвоевать с трудом — Эл ворчал, что кофеин перевозбуждает нервную систему, а она у инициированных и так слишком уж нервная. Пришлось проявить упорство и даже слегка повысить голос, но оно того стоило: без кофе овсянка на воде, слегка присыпанная орешками, выглядела исключительно уныло. В меню гостиницы были и другие блюда, но жевать на завтрак овощи в любом виде Ильнар отказался категорически, а от одной мысли об омлете или бутербродах начинало мутить.

Что именно стоит говорить при встрече с наставницей Кеары, а о чем умолчать, они так толком и не решили. Девушка была категорически против любого вранья, да оно и не сработало бы с интуитом девятого уровня, так что в итоге решено было действовать по обстоятельствам. Эл уверял, что ментальный блок у Ильнара выходит весьма неплохой, даже ему самому не всегда удается пробиться. Увы, порадоваться своим успехам интуит не успел — в ответ на реплику доктора Фин пренебрежительно хмыкнул и высказался в духе «да у него ж все на физиономии крупным шрифтом отпечатано». Правоту напарника признавать не хотелось, но пришлось — врать Ильнар не умел и не любил. Кто бы мог подумать, что это умение окажется жизненно необходимым…

Самого Фина на встречу с наставницей не брали, как и Кира — жених, явившийся с группой поддержки, точно вызвал бы у даны Алтины если и не подозрения, то как минимум недоумение. Впрочем, Кир не собирался выпускать подопечного Тайной канцелярии из поля зрения, и в монастырь по плану они должны были ехать все вместе, якобы на обзорную туристическую экскурсию — большая часть комплекса была открыта для посещений в качестве памятника древней архитектуры. Здание библиотеки тоже разрешалось посещать свободно, разве что на работу с отдельными документами желающим приходилось получать разрешение Матери-Настоятельницы.

Знать бы ещё, есть ли в распоряжении Ордена нужные им документы.

— Иль, ну куда ещё вторую чашку! — страдальческими тоном проговорил Эл, отодвигая кофейник подальше. Ильнар раздраженно передернул плечами:

— Слушай, ну хватит уже! То нельзя, это нельзя… Мне жить осталось две недели, а ты…

По повисшей за столом тишине он понял, что снова ляпнул что-то не то.

— Две недели? — медленно переспросил Кир, и Ильнар со стоном зажмурился, запоздало вспомнив, что кое-что из сказанного Магистром он благополучно забыл сообщить друзьям. Не то чтобы специально, просто Элори такие мелочи не интересовали, а после всех его вопросов задавать другие никто и не стал…

— Погоди, ты же говорил про три месяца? — Фин нахмурился и подался вперед. — Или это из-за инициации?

— До инициации шансов было чуть больше, но… — интуит вздохнул и признался: — В общем, даже если мы найдем и тетради, и артефакт, это ещё ничего не гарантирует. Лейро сказал, что повреждения в ауре слишком велики, я не смогу восстановиться. Или, что вероятнее, Таро потащит меня за собой, мы слишком крепко связаны.

— А ты нашел, кому верить! — возмутился напарник. — Он и не такого бы наплел, лишь бы заставить тебя сотрудничать!

— Таро подтвердил.

Фин несколько секунд недоверчиво глядел на друга, потом зло ударил ладонями о подлокотники кресла и откинулся на спинку.

— Я помолчу, ладно? А то цензурных слов нет, а за нецензурные Кир меня выгонит. — Он прикрыл глаза, но тут же вскинулся: — Нет, ну ты же не можешь умереть из-за этого змеева колдуна!

Ильнар хмыкнул. Эмоциональная реакция напарника отчего-то успокоила его самого. А может, просто сил на то, чтобы психовать, не осталось.

— Кажется, все-таки могу. А ты что, будешь сильно скучать?

Фин зло сверкнул глазами:

— Не смешно вот совсем!

— Даже тебе? — не поверил интуит.

— Даже мне, — отрезал друг.

Снова стало тихо. Ильнар мрачно сверлил стол взглядом. То, что он и Кир отправятся на поиски лаборатории целителя в Дикие земли, было делом решенным, инициация лишь сократила время, за которое они должны были добиться успеха. Фин ещё вчера высказался весьма решительно, и вряд ли будет хорошей идеей отправляться в монастырь с синяком под глазом. Но вот Эл…

Он поднял взгляд на друга детства, тот мимолетно нахмурился и тут же покачал головой:

— Даже не думай.

— О чем?

— О том, чтоб оставить меня здесь. Извини, но лучшим объектом для исследований змеиной болезни, чем ты, буду только я сам.

Ильнар поперхнулся кофе. С этой точки зрения он проблему ещё не рассматривал. Вот ведь, у одного приказ, у второго — планы… Похоже, чисто из дружбы в Дикие земли с ним пойдет один Фин. Да и тот потому, что привык работать с напарником.

Доктор устало прикрыл глаза, потом вздохнул и твердо взглянул на друга:

— Не думай, что меня это радует, но если уж все сложилось именно так, я не могу не воспользоваться шансом. Я бы давно прошел инициацию, если б знал, что мне позволят продолжить работу. Но я могу надеяться максимум на то, что меня не станут привязывать к кровати и позволят вести записи о своем состоянии.

— К кровати?

— Инициированные опасны, Иль. Ты сам мне об этом постоянно твердишь.

Ильнар постарался дышать медленно и ровно. Доказательства собственной опасности у него были, причем весьма убедительные. Он поднял руку, разглядывая выглянувшую из-под рукава чешую. Полупрозрачные, перламутровые с сиреневым отливом пластинки плотно прилегали к коже, воспаление за ночь сошло, и казалось, что чешуйки были тут всегда, с самого рождения. Таро затруднился ответить, с чем именно связано появление змеиной болезни, действительно ли это плод работы Лейро, или Магистру просто повезло. Изучить подробно процесс мутации пытались и до Эла, но современные приборы все ещё давали слишком грубую картинку. Обученных же орденских магов в спецбольницы не пускали, да и вряд ли те, не имея медицинского образования, могли бы принести какую-то пользу.

Пожалуй, в словах Эла был смысл. Позволять самому доктору проходить инициацию нельзя ни в коем случае, но шанс изучить течение болезни более подробно, чем ему могли бы позволить в спецбольнице, упускать действительно не стоило.

И кстати о спецбольницах.

Задавать вопрос «ну и какие эксперименты ты собрался на мне ставить?» было ошибкой. Эл явно оставил чувство юмора в Баоне, а вот конспекты своих идей по поводу борьбы с мутацией не забыл. Раньше Ильнар не интересовался подробностями, пребывая в наивной уверенности, что уж с ним-то такого никогда не случится. И вот, пожалуйста…

Лечить змеиную болезнь не умел никто в Империи, но рассказать о ней Эл мог многое. Первая стадия — чешуя на руках и приступы. Вторая — повышенная температура, снижение иммунитета, чешуи все больше, приступы все чаще. Третья — вертикальные зрачки, необратимые изменения внутренних органов…

Когда Ильнар уточнил, что именно было в шприце вчера, Эл только вздохнул.

— Я знаю, о чем ты думаешь. — Он поднес к губам чашку, немного подержал, поставил обратно. — Так вот, просто, чтоб ты был в курсе. Восемьдесят три процента пациентов умирает во время приступа. Отказывают сердце, легкие… Я знаю побочное действие каждого из назначаемых мною препаратов наизусть и оцениваю риски. Извини, но сдохнуть только потому, что ты упрямый придурок, который не любит лечиться, я тебе не дам.

Ильнар стиснул зубы и медленно кивнул, стараясь прогнать некстати вернувшиеся воспоминания о спецбольнице — умирающие люди, фиксирующие ремни на кроватях, отчаяние и безысходность за бронированными стеклами палат…

С другой стороны, если не доверять Элу, то кому тогда?

— Иль, слушайся доктора, — хмыкнул напарник. — Будет глупо помереть от приступа, когда вокруг столько других интересных вариантов. Вот, например, дан майор считает, что даже если в монастыре есть твои тетради, нам придется тащиться в Дикие земли с чуть менее, чем девяностопроцентной вероятностью. А там лес, зима, потусторонние монстры шастают, и километров пятьдесят только до Алема, — Фин демонстративно расстегнул куртку, извлек из-под нее парализатор и, рисуясь, покрутил на пальце.

— А остальные десять процентов? — хмуро уточнил интуит.

Кир, скривившись, отобрал у Фина оружие и положил на стол.

— Остальные десять на то, что нас убьют раньше, чем мы успеем пересечь границу.

— Видал оптимиста? Всего десять процентов на то, что нас убьют — это, по-моему, очень хорошо.

Фин снова пытался улыбаться, и Ильнар даже не стал его одергивать.

Пусть хоть у кого-нибудь будет хорошее настроение.

Хотя бы видимость.

Вопрос о том, сколько ему осталось жить и под какими препаратами, по общему молчаливому согласию все-таки закрыли. Кир коротко рассказал о возможных вариантах дальнейших действий — с его слов выходило, что на закрытую территорию их пропустят, все необходимое снаряжение уже лежало в принесенных друзьями сумках, а продукты подвезут завтра утром. Примерную карту местности удалось получить от пограничников («под мое честное слово, информация секретная»), а вот транспорта, увы, не предвиделось («что, на сферотанк даже твоего слова не хватает?»).

Запрет на посещение Диких земель касался далеко не всех. О том, что в долину время от времени выдвигаются исследовательские научные группы, Ильнар знал. По словам Кира, ученые в основном занимались тем, что тащили через границу всякую дрянь, а потом выясняли, как с ее помощью наиболее эффективно уйти из жизни. С закрытой территории привозили выросшие при повышенном фоне растения с удивительными свойствами, обработанные магией материалы, мутировавших животных. Несмотря на скептицизм майора, деньги на исследования выделяли регулярно, а ученые время от времени радовали открытиями. Улучшенная формула блокиратора, несколько принципиально новых видов антибиотиков, ткань, выдерживающая напряжение фона в тридцать единиц, — разработки стоили потраченных средств.

Были у исследователей и дополнительные источники финансирования. В Диких землях, в условиях повышенного фона, сохранились островки уникальной природы: на всей территории Империи, да что там, во всем мире не нашлось бы уголка, где оставались еще малиновые лотосы, радужные колибри или, к примеру, синехвостые драконовые кошки.

— При дворе Императора, говорят, любят такую экзотику, — Кир неодобрительно покачал головой. — Птички, цветочки… А что есть у Императора, немедленно хочется всем.

Ильнар задумчиво кивнул. Год назад дана Ниала тоже завела себе «волшебный сад». Выглядел он как парящий над антигравитационной платформой герметичный стеклянный шар полутораметрового диаметра, заполненный цветами, травами и яркими насекомыми. Датчики, вмонтированные в платформу, выводили на экран информацию о состоянии оригинальной клумбы: температура, влажность, магический фон в семь целых три сотых единицы… Судя по озвученной стоимости, ученым одного такого шарика хватило бы на месяц плодотворной работы.

Жажда наживы привлекала к Диким землям не только ученых. Разрешение на посещение закрытой территории выдавали пограничники, вместе с перечнем разрешенных к вывозу видов, приемкой и обработкой добычи занимались тоже они. Но были среди охотников те, кого не устраивали ни государственные расценки за собранное и пойманное, ни ограниченный выбор.

— Только на базе есть оборудование, позволяющее снизить до минимума остаточное фоновое излучение, а некоторые думают, что поймали кошку — и можно волочь покупателю. А тот схватит единиц шесть в контакте — и привет. — Майор с неудовольствием огляделся. — Могут и новое что-нибудь приволочь. Один деятель, помнится, сон-травы набрал полный рюкзак. Идем по маршруту, смотрим — лежит. Хорошо, в полной форме шли, летом-то без нее вообще туда лучше не соваться. А деятеля в итоге даже на базе разбудить не смогли, надышался. Зато название траве дал. Полезная оказалась, внесли в список, правда, с условием не тащить больше полукилограмма и собирать в масках.

Помимо животных и растений, не входящих в список, контрабандисты тащили через границу энергетические кристаллы, которые имели все свойства сфер, но не зависели от накопителей, и раз двадцать только на памяти Кира пытались пронести древние магические артефакты. Кое-кому это даже удавалось, но в ответ на любопытство Фина майор только скривился и делиться подробностями не пожелал.

— Важно то, что ходить там можно, — Кир постучал пальцем по разложенной на столе карте. — И ходят регулярно. От базы по стандартному маршруту, затем до железной дороги, а вот отсюда — до станции. Говорят, там даже здания местами сохранились… В любом случае, шанс встретить кого-нибудь на дороге есть. На базе сейчас ни одного охотника, а нам, как ни крути, хорошо бы найти проводника. Вряд ли, конечно, кто-то ходил напрямую до Алема… Но попытаться стоит.

Древний город на карте был обозначен алой многолучевой звездой. Ильнар пару секунд глядел на нее, потом с тяжелым вздохом прикрыл глаза. Кир и раньше рассказывал о своей службе в Диких землях, правда, до сегодняшнего дня ограничивался поучительными историями о том, как кого-то съели или, по крайней мере, надкусили. А ещё в Диких землях можно было надышаться пыльцы или ядовитого тумана, наступить на хищную магическую ловушку, заблудиться в зеркальных тропах… Хорошо ещё, что зимой в долине куда меньше «поучительного», чем летом. А значит, выше шанс, что их безумная авантюра увенчается успехом.

Ну или хотя бы не закончится в первый же день.

Через полчаса обсуждений Эл спохватился, что экскурсия начнется совсем скоро, а кое-кому действительно стоит переодеться, и…

— Змей, совсем забыл! — Фин неожиданно хлопнул себя по лбу, сунул парализатор в кобуру и вскочил. — И ведь ни одна зараза не напомнила!

О чем надо было напомнить, Ильнар спросить не успел — напарник скрылся в номере, а через полминуты появился — со свертком в руках.

— У нас тут, конечно, жутко серьезное совещание и все такое, но предлагаю прерваться на пару минут. А то снова забудем.

Кир едва заметно улыбнулся и кивнул. Эл нахмурился, потом заметил сверток:

— А, да. Самое время.

— Для чего время? — Ильнар обвел друзей недоумевающим взглядом. Фин фыркнул:

— Ну вот, он сам все забыл. Но мы не забыли! — Он демонстративно откашлялся и придал лицу торжественное выражение. — Дорогой друг! Сегодня знаменательный день — ты таки умудрился дожить до своего двадцать восьмого дня рождения! Не то чтобы это было просто, особенно в свете последних событий… — Фин на секунду умолк и подмигнул. — Но несмотря ни на что, ты все еще жив и сидишь тут, и за это получаешь очень полезный подарок!

Упаковали полезный подарок на совесть, аж в три слоя оберточной бумаги в цветочек. После разговоров об оставшихся ему двух неделях отмечать день рождения казалось как-то глупо, но должны же быть хоть какие-то поводы для радости. Интуит разорвал и уронил на пол последний слой бумаги, сунул руку в пакет и вытащил длинные темные перчатки. На пальцах блеснули серебристые дорожки контактов.

— Ого… — он тут же натянул правую перчатку. Она оказалась длиной почти до локтя, и удачно прятала чешую. Плотный, но мягкий материал обхватил руку, совершенно не стесняя движений пальцев. Дар уверенно сообщил, что уровень защиты у перчатки тоже неплохой. — Десять единиц держит?

— Двадцать. По спецзаказу делали, идеальный вариант для любителей хватать руками что ни попадя. Хотя ты у нас уже не любитель, а самый настоящий профессионал, — напарник уселся на подлокотник кресла Ильнара и дружески обхватил его за плечи. Интуит хмыкнул, натянул вторую перчатку и пошевелил пальцами.

— То есть теперь хватать руками что ни попадя мне разрешается?

Фин рассмеялся, пихнул напарника локтем, и Ильнар ответил тем же, чувствуя, как невольно поднимается настроение.

«Тебе удивительно повезло с друзьями», — неожиданно произнес Таро, и интуит едва заметно кивнул.

Ещё как повезло.

А вот друзьям с ним, кажется, повезло не очень…

Монастырь, носящий имя святой Ксании Алемской, был построен более пятисот лет назад. Комплекс зданий занимал несколько островов в центре Белого озера, и с вершины холма, на которой высадил экскурсантов длинный туристический сферокар, вид открывался потрясающий. Ильнар остановился у края смотровой площадки, разглядывая пейзаж. Суровые скалистые берега, поросшие соснами, и на их фоне — хрупкие, словно отлитые из стекла, бело-синие витые башни, высокие крыши, издалека напоминающие перевернутые хрустальные бокалы с тонкими шпилями-ножками, подвесные мосты и крытые галереи, парящие в воздухе между островами… Монастырь казался иллюстрацией к зимней сказке, волшебной и обязательно — доброй.

— Нравится? — негромко спросила неожиданно оказавшаяся рядом Кеара. Интуит искоса взглянул на невесту. Ее голубое пальто удивительно гармонировало с расстилающимся у подножия холма пейзажем, делая девушку героиней все той же сказки. Пушистая рыжеватая прядь выбилась из-под капюшона, Кеара смешно сморщила нос и фыркнула, сдувая волосы с лица. На мгновение взгляды встретились, и почти нестерпимо захотелось прикоснуться к этой пряди, осторожно заправить ее обратно под капюшон, провести кончиками пальцев по щеке…

«Перестань».

Ильнар стиснул зубы и отвернулся, не столько слушаясь змеева колдуна, сколько соображая, что тот прав.

— Симпатичные домики. Нам долго тут стоять? Холодно ж.

Холодно ему не было. Вместе со снаряжением для похода в Дикие земли Киру выделили спецодежду — светлые, странно поблескивающие куртки, перчатки, штаны. По словам майора, носить круглый год боевые комбинезоны в приграничной территории особого смысла не было — фон здесь редко поднимался выше шести единиц. Но оставлять патрули совсем без защиты тоже не стоило, и для пограничников разработали облегченный вариант формы. Дар куртка не блокировала, лишь слегка приглушала, что в сложившейся ситуации было даже кстати.

— К монастырю положено идти пешком, — резко отозвалась невеста, и от ее интонации куртка не помогла. И ментальный блок не помог. Интересно, она считает его такой же сволочью, какой он себя ощущает?..

С холма к озеру вела крутая лестница, неширокая, плавно изгибающаяся. Туристы, человек двадцать, толпой спускались вниз, осторожно придерживаясь за невысокие деревянные перила. Ступени из темно-серого шершавого камня под подошвами высоких армейских ботинок почти не скользили, а вот у Кеары сапожки на каблуках, невысоких, но все же… Хотя, пожалуй, напрашиваться в сопровождающие не стоило. Ильнар надеялся, что Эл додумается подать сестре руку, но тот, судя по отрешенному выражению лица, сейчас старался справиться с собственными страхами. Впрочем, Кеара без поддержки не осталась — Фин галантно подхватил девушку под локоть, что-то сказал, заставив ее рассмеяться, и интуит, подавив вспышку неуместной досады, поспешно отвернулся, поджидая замешкавшегося доктора.

— Ты же здесь не в первый раз, — шепнул он, подстраивая шаги под скорость друга. — Должен уже привыкнуть к этой лестнице. Да и не такая уж она высокая.

— Заткнись, ладно?

Эл шел медленно, взгляд устремлен за горизонт, пальцы вцепились в перила. Высоты он боялся, сколько Ильнар его знал, и ровно столько же пытался победить свою фобию. Не то чтобы это мешало ему жить, но сам Эл уверял, что скорее найдет способ вылечить змеиную болезнь, чем добровольно сядет в айринг.

Спуск много времени не занял, но следующее испытание, предстоящее нервам обоих интуитов, было сложнее — набережную соединял с островом подвесной мост. Он тянулся из-под невысокой каменной арки, длинный, узкий, обрамленный веревочными перилами. От досок до темной ледяной воды было не более метра. Экскурсовод, встав в проеме арки, хорошо поставленным голосом рассказывал очередную легенду — якобы пройти по мосту может лишь человек с чистыми мыслями, не желающий зла обитателям монастыря. Ильнар недоверчиво хмыкнул и сощурился на противоположный берег. Интересно, а как доставляют на остров продукты или, к примеру, мебель? Вручную через мост? Или есть дополнительные проходы, для тех, кто отягощен не только мыслями, но и тяжелым грузом?

Эл негромко помянул Змея и, сунув руку во внутренний карман пальто, извлек плоскую шуршащую коробочку. Щелкнув крышкой, доктор вытряхнул на ладонь крохотную белую капсулу и в ответ на вопросительный взгляд друга пояснил:

— Успокоительное. Будешь?

Ещё не хватало. Ильнар отрицательно помотал головой, доктор, не споря, убрал лекарство в карман.

«Зря отказываешься, — неодобрительно заметил Таро. — Лишняя страховка не помешала бы».

«Мои нервы в полном порядке», — мрачно отозвался интуит, вслед за другом подходя к арке.

«Нервы — может быть, а вот с эмоциональным контролем у тебя проблемы».

Возражать Ильнар не стал, понимая, что если начнет спорить, то лишь даст змееву магу дополнительные аргументы. Он молча дождался своей очереди, пропустил перед собой Эла, затем Кира — майор точно не даст доктору свалиться в озеро. Кеара и Фин уже были далеко впереди, за спинами других туристов Ильнар не видел ни одной, ни второго, да и не нужно было их видеть, и смотреть на нее лишний раз не нужно…

— Все хорошо? — поинтересовался экскурсовод, и Ильнар сообразил, что на берегу из всей группы остался только он. Молча кивнув, он шагнул под арку. В легенде, кстати, ничего не говорилось о том, как именно мост определяет, насколько опасен посетитель для монастыря. Подходит ли инициированный под определение опасности, и если да, то каковы шансы всей туристической группой искупаться в зимнем озере?

Доски под ногами оказались странно сухими, хотя веревочные перила покрывал иней. Под шагами двух десятков людей мост ощутимо вздрагивал, но почти не качался. Первые метров десять Ильнар шел, глядя под ноги, а потом Таро шепнул:

«Смотри».

Посмотреть действительно было на что. Башни и купола вырастали из-за обрамлявших берега заснеженных деревьев, отражались в воде, и казалось, будто острова парят в воздухе. Сквозь тонкую облачную пелену неожиданно выглянул краешек солнца, его рассеянный свет придавал открывающемуся пейзажу удивительное умиротворение. Ветер принес издалека нежный перезвон колокольчиков, по поверхности озера побежала легкая рябь, и Ильнар глубоко, медленно вздохнул, чувствуя, как расслабляется безо всякого успокоительного.

«Удивительное место, — негромко произнес маг. — Я бывал здесь раньше, ещё при жизни. У таких древних строений за века складывается собственная аура. Представь, что пятьсот лет подряд в это место приезжали люди, чтобы попросить помощи, помолиться, даже просто полюбоваться красотой. Пятьсот лет их мысли и молитвы впитывались в камни. Пятьсот лет здесь пели благодарственные гимны, растили сады, исцеляли тела и души…»

В голосе мага звучала мечтательность пополам с печалью. Ильнар поймал себя на том, что дышит медленно и ровно, в такт шагам. Древняя аура, да уж. Неудивительно, что Кеара хотела здесь остаться.

Мост закончился неожиданно быстро, точно такой же аркой и набережной, что и на противоположном берегу. От берега вглубь острова вела широкая дорожка, вымощенная темным камнем и обрамленная заснеженными кустами. Экскурсовод, повысив голос, что-то вещал о поведении на территории монастыря, но Ильнар не слушал. Впереди, за кустами, снова звенели колокольчики, и ему одновременно хотелось идти на звук, а ещё — развернуться и сбежать.

Меньше чем через полчаса он, наконец, встретится с наставницей Кеары. Что он ей скажет? Что она ответит? И сумеет ли она защитить воспитанницу, когда он сам отправится в Дикие земли?

«Ты слишком много думаешь о Кеаре, — недовольно произнес Таро. — Мы ведь уже обсудили этот вопрос. О ней здесь позаботятся, а тебе нужно переживать о других вещах».

Интуит раздраженно вздохнул. Как будто это так легко — взять и перестать думать, когда она то и дело появляется в поле зрения, улыбается, поправляет шарф, трет друг о друга ладони и дует на озябшие пальцы, ловит его взгляд…

И тут же перестает улыбаться и отворачивается. И ему тоже приходится отворачиваться, и стискивать зубы, и напоминать себе, что он сам хотел именно этого, чтобы обиделась и перестала общаться, чтобы не вздумала влюбляться, чтобы осталась здесь…

— Так, а теперь все за мной, не отстаем! — до отвращения бодрым тоном возвестил экскурсовод, и Ильнар поспешно двинулся вслед за толпой, изо всех сил стараясь не думать.

Разумеется, безуспешно.

Монастырский сад был действительно красив, даже укрытый снегом. Высокие стрельчатые арки, изящные беседки, причудливые деревья, увешанные лентами и колокольчиками — экскурсовод пояснил, что их вешали паломники в надежде на исполнение желаний. Одна ленточка — одно желание, приобрести их можно было прямо здесь, в крошечной лавочке, прижавшейся к ограждавшей сад стене. Материал стены походил на толстое стекло, непрозрачное, белое, с мерцающими в глубине темно-синими разводами и серебристыми искрами. Ильнар на ходу провел по стене кончиками пальцев — гладкая поверхность оказалась на удивление теплой.

В лавку он не пошел, справедливо полагая, что на исполнение его желаний местного запаса колокольчиков не хватит. Впрочем, на витрине было много интересного и кроме лент — книги, изображения святых, подвески с религиозными символами и эмблемой самого монастыря, четки, украшения с выгравированными мудрыми изречениями.

— Ты как? — поинтересовался возникший рядом Фин. Интуит пожал плечами.

— Нормально.

— Точно? И даже не желаешь меня придушить за то, что я кручусь рядом с твоей невестой? Если что, мне Кир велел за ней присматривать, ничего личного. А то взгляд у тебя… — напарник натянуто ухмыльнулся, Ильнар попытался улыбнуться в ответ, но вышло только скривиться.

— Потерпи мой взгляд ещё пару недель.

Фин шумно вздохнул и улыбаться перестал.

Несколько минут они стояли молча. Из лавки вышла Кеара в компании ещё нескольких девушек, все вместе они дошли до ближайшего деревца по заботливо расчищенной дорожке и принялись с очень серьезным видом развешивать на ветвях белые и синие ленты. Ильнар попытался представить, что именно могла загадать невеста, но на ум почему-то приходил лишь кирпич, который должен свалиться на голову Тео. Или не Тео.

— Кстати, я забрал у нее твой маячок и немного доработал, — проговорил напарник. — Держи. Карту сделать не успел, но хоть сигнал подаст, если что.

Ильнар молча кивнул и, слегка расстегнув молнию на куртке, приколол булавку к воротнику рубашки, не уточняя, какое такое «если что» может случиться с ним в монастыре. Людей, относящихся к Ордену Карающего пламени, на территорию резиденции Ордена Исцеляющей длани не пускали принципиально, после того, как двести лет назад черно-красные обнаружили и показательно сожгли на центральной площади монастыря каких-то особо злостных ведьм. Подробностей Ильнар не знал, но запрет соблюдался неукоснительно, и, по идее, шпионов Лейро на островах быть не должно.

Хотя их и в Новом квартале тоже не должно было быть. Как и колдуна в городе. Как и древнего духа у него в голове…

Экскурсовод собрал подопечных, громко обещая, что за сувенирами можно будет вернуться попозже, и повел группу дальше. Историю монастыря он знал неплохо, и Ильнар ненадолго отвлекся от мрачных мыслей, с интересом разглядывая архитектуру под пояснения, что в каком веке было построено, что когда разрушено и на чьи деньги отреставрировано. Старое здание больницы, нынче занятое музеем истории Катастрофы, Утренний храм, в который собираются на молитву все обитатели монастыря, а вот эти парные башни построены сто пятьдесят лет назад, в честь легенды о духе мага, который до сих пор защищает обитель, знаете ее?..

«Знаем», — мрачно подумал Ильнар и отвернулся от башен. Квадратная площадь перед храмом была пуста, не считая экскурсантов, стайки белых голубей и бронзовой статуи в центре. Интуит заинтересованно сощурился, обернулся, чтобы задать вопрос, но экскурсовод уже и сам двинулся в ту сторону.

— А вот иллюстрация к ещё одной легенде. Двести лет назад, когда, как вы знаете, по всей территории материка шла охота на магов, Орден Карающего пламени ворвался на территорию монастыря…

Эту легенду Таро, судя по пришедшей от него волне эмоций, тоже знал, и его нежелание подходить к статуе было так велико, что от головной боли не помогал даже ментальный блок. Интуит стиснул зубы и подошел — просто назло.

То, что он принял за причудливый постамент, оказалось костром. На нем стояла, привязанная к столбу, девушка в длинном орденском платье — простоволосая, руки скрещены на груди, и на руках — чешуя. Экскурсовод рассказывал о том, что несколько орденских целительниц прошли инициацию нарочно, чтобы спасать людей, пострадавших от Катастрофы. Но черно-красные плевать хотели на объяснения, и девушек было решено казнить прямо здесь, чтоб всем прочим неповадно было…

«Это она, да?»

Таро промолчал, но и без слов было все понятно.

Плотно сжатые губы, устремленные к небу глаза — бронзовая девушка не боялась, не просила пощады, принимая выбранную ею судьбу. На скромную целительницу она походила мало, скорее на воительницу, боевую ведьму, готовую проклясть всех и каждого. Казалось, что бронзовые губы вот-вот дрогнут, скривятся в усмешке…

«Она должна была меня возненавидеть, — глухо произнес маг. — Вряд ли больше, чем я сам ненавижу себя… Теперь понимаешь? Она пошла за мной — а могла бы остаться и жить. Выйти замуж, родить детей… А вместо этого погибла. Из-за меня».

«Из-за Лейро».

«Неважно. А из-за тебя может погибнуть Кеара».

«Опять же, из-за Лейро».

Ильнар прикрыл глаза и заставил себя дышать медленно и глубоко. Таро злился, но позволить его злости портить собственное настроение было нельзя. У него хватает своих мрачных мыслей, не хватало ещё думать чужие.

Последним этапом экскурсии была орденская библиотека, после посещения которой туристам было обещано полчаса свободного времени на прогулку по саду и закупку сувениров. Ильнар медленно двигался в хвосте группы, отмахиваясь от попыток друзей его разговорить и пытаясь понять, что именно означает стремительно ухудшающееся настроение. На фоне эмоций мага разобраться в собственных было сложно, и если б это было предчувствие, как тогда, с пауком, Эл ведь тоже должен был почувствовать? Интуит мельком взглянул на друга, но тот выглядел исключительно спокойным. Может, все-таки стоило выпить таблетку?..

Здание библиотеки изнутри выглядело больше, чем снаружи. Высоченный сводчатый потолок, уходящие вдаль стеллажи, много света и ещё больше воздуха — запаха пыли и книг здесь почти не чувствовалось. А книг было действительно много — библиотека университета, которую Ильнар привык считать крупной, по сравнению с этим богатством казалась не более чем небольшим книжным шкафом. Большинство книг, по словам экскурсовода, было переведено в электронный формат, и зал, в котором можно с ними ознакомиться, туристам тоже показали — большой, светлый, с рядами терминалов и несколькими экранами.

— У тебя странное выражение лица, — негромко произнесла Кеара. Ильнар на секунду прикрыл глаза, когда невеста успела подойти, он не заметил. Таро промолчал, но его недовольство снова отдалось в висках болезненными уколами.

— Просто… Неожиданно. История, традиции, двести лет, ведьмы и костры… и тут вдруг электронные книги и все такое, — интуит слегка улыбнулся, сам не зная, зачем — то ли назло магу, то ли просто потому, что захотелось.

Девушка тоже улыбнулась, едва заметно, а потом неожиданно взяла его за руку.

— Пошли. Наставница ждет нас в своем кабинете, экскурсовода я предупредила.

Пальцы у нее были холодные, и интуит почти неосознанно сжал ладонь, чтобы их согреть. К иголочкам в висках присоединилась колючая тяжесть в затылке, магу явно все это не нравилось, но он добился лишь того, что Ильнар разозлился сам.

Мотивацию и чувства Таро он понимал — ещё бы не понять, когда источник находится в его голове. Но согласиться окончательно и смириться не выходило. Ильнар прекрасно знал, что оставшиеся ему две недели исключали любую возможность развития отношений, но…

Но обостренные осознанием близкой смерти чувства говорили иначе. Ему хотелось смотреть на ее, держать за руку, разговаривать. Не мечтать о большем, какое там большее, но просто радоваться ее присутствию, просто улыбаться в ответ на ее улыбку — можно же хотя бы это?

В конце концов, даже у приговоренных к казни спрашивают последнее желание.

Идти пришлось недалеко, нужный кабинет находился на первом этаже. Длинный коридор оканчивался небольшим уютным холлом, справа окна выходили на площадь с храмом, слева оказалась дверь. Дополняли интерьер две узкие деревянные скамьи с резными спинками, между ними приютилось деревце в кадке. Ильнар остановился, пытаясь собраться с мыслями. Вот сейчас он шагнет внутрь — и что скажет? «Здравствуйте, у меня в голове дух древнего колдуна, я инициирован и умру через две недели, не могли бы вы мне помочь? Нет? Простите за беспокойство.» И где гарантии, что его тут же не сдадут куда положено — в спецбольницу?

Ладно, учитывая идейные разногласия бело-синих с черно-красными, можно понадеяться, что не выдадут хотя бы из вредности. С другой стороны, появление в резиденции Ордена одержимого колдуна — уважительная причина забыть о разногласиях, хотя бы на время. Инициированные опасны и непредсказуемы, да. А услуга, оказанная Лейро, даст возможность впоследствии попросить о встречной услуге…

Возможно, его не сдадут ради Кеары. Ее тут любят, ее вообще сложно не любить, особенно, когда она улыбается… Стоп. Аккуратно обходим опасные мысли и сосредотачиваемся на деле. Хотелось бы надеяться, что ради воспитанницы монахини закроют глаза на некоторые недостатки ее жениха. В конце концов, он вполне адекватен, ведет себя прилично и на людей не бросается.

А два трупа в лесу — это так, мелочи, не стоящие упоминания.

Впрочем, врать все равно не выйдет. Значит, придется сказать правду — и молиться. Место самое подходящее.

— У тебя такая рожа, словно ты с потенциальной тещей идешь знакомиться, — хмыкнул напарник. — Давай уже, двигай. Если что, булавка работает.

Кеара обернулась и недовольно нахмурилась, она тоже не представляла себе «если что», которого опасался Фин. Но спорить времени не было, Эл вздохнул, шагнул вперед и, постучав, толкнул дверь.

Дана Алтина оказалась невысокой пухленькой женщиной за пятьдесят. Помимо орденского платья, синего, расшитого белым и серебряным, на ней была пуховая шаль, темно-серая, почти того же цвета, что и рассыпавшиеся по плечам пепельные с проседью кудри. Воспитаннице она обрадовалась совершенно искренне, обняла, расцеловала, и Кеара, судя по всему, была рада встрече. Эл тоже удостоился объятий, Ильнару достался оценивающий взгляд поверх очков и радушная улыбка, на которую просто невозможно было не ответить.

— Вот ты, значит, какой, — проговорила Алтина, не выпуская руки воспитанницы.

— Какой? — заинтересовался интуит, но обе лишь рассмеялись, явно не желая посвящать его в свои секреты.

Хозяйка кабинета усадила гостей в кресла, собственноручно налила всем чаю — разумеется, с сосной. Говорила она быстро, то и дело шутила, рассказывая о чае, о шоколаде ручной работы, который делают в монастыре, о варенье — да-да, оно из шишек, очень вкусное, обязательно попробуй! Шишки на вкус оказались вполне сносными, да и сама Алтина вызывала симпатию — этакая уютная добрая тетушка, любящая всех просто от широты души. И в то же время Ильнар ощущал, как внутри растет беспокойство.

На вопросы о том, как же так случилось, что «эта упрямая девочка» все-таки согласилась выйти замуж, Ильнар предоставил отвечать невесте, опасаясь ляпнуть что-нибудь не то. Кеара мило смущалась, взмахивала ресницами, но он чувствовал, как дрожат в ладони ее пальцы. Кажется, она и сама не знала, как именно рассказать наставнице ту самую правду, на которой настаивала. Таро снова злился и демонстративно молчал, а вот Эл, судя по лицу, тоже понял, что должно случиться что-то неприятное…

— Ну а теперь рассказывай, что у вас ещё за секреты, — неожиданно потребовала Алтина, выслушав описание помолвки, бала и праздничного вечера. Кара вздрогнула, и наставница ласково улыбнулась ей: — Милая, ну я же вижу, что ты хочешь ещё что-то сказать!

Ильнар покосился на невесту, та ответила нервным взглядом из-под ресниц. А ведь говорила, что доверяет наставнице полностью. Он глубоко вздохнул, решаясь…

— Так, погодите-ка, я, кажется, догадалась. — Алтина встревоженно нахмурилась, перевела взгляд с воспитанницы на интуита и обратно. — А ну-ка, признавайся честно — ты беременна? Давно? Вы потому и решили пожениться?

— Я? — Кеара вспыхнула и резко выпрямилась, вырвав ладонь из руки опешившего жениха. — Нет!

Алтина продолжала недоверчиво хмуриться, Ильнар мысленно дал себе затрещину и поспешил вмешаться в разговор.

— Вы знаете, вот с этим мы решили подождать до свадьбы. Ребенок должен родиться в семье, и вообще, это ответственное решение…

Он сам плохо осознавал, что именно говорит — о семье, о том, что к отношениям нужно подходить серьезно, выбирать одну и навсегда, и быть вместе, как говорится, в болезни и здравии, горе и радости, а с некоторыми вещами действительно стоит подождать до официальной церемонии… Алтина внимательно слушала, и, кажется, верила, во всяком случае, она снова начала улыбаться и кивать. Кеара опять взяла его за руку, Ильнар запнулся, поймал взгляд невесты, взволнованный и смущенный одновременно, и поспешно отвернулся, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Тонкие пальцы сжали его ладонь, по спине прошла волна жара, и если бы можно было хоть на секунду представить, что у них и в самом деле есть это будущее, со свадьбой и всем остальным…

«Знаешь, когда коты начинают по весне орать, — ядовитым тоном проговорил Таро, — заботливые хозяева покупают им такие специальные таблетки. Или отвозят к доктору, чтоб чик — и котику уже ничего не хочется. Может, тебе тоже стоит?..»

Ильнар успел подумать, что змеев маг прав в одном — эмоциональный контроль у него никуда не годится.

Что было дальше, он соображал плохо. Внутри билось одно-единственное желание — избавиться уже от этой двухсотлетней сволочи, да сколько ж можно портить ему жизнь! Темная волна гнева устремилась куда-то внутрь, расплескалась огнем в животе, заставив его согнуться и захрипеть. В глазах стало темно, казалось, его рвут на куски, и это ощущение отчего-то доставляло странное, безумное удовлетворение — вышвырнуть из своей головы змеева колдуна, пусть валит, пусть существует как и где ему угодно, но отдельно! И даже если он сам не выживет, даже если…

Боль от приступа вспыхнула под чешуей на запястьях, рванулась вверх, ударила в голову, окончательно лишая возможности соображать. Мышцы сводило, дышать удавалось едва-едва, Ильнар с трудом осознавал, что лежит на полу, уткнувшись лбом в прижатые к груди колени, и кто-то, кажется, Эл, садится на пол рядом с ним, ловит за руку, рявкает: «Да придержите вы его!», чьи-то руки хватают за плечи, по телу проходит судорога…

— …Держи крепче!

— Он мне чуть челюсть не свернул!..

— Без толку, только игла сломается…

Чужие эмоции ощущаются болезненно-четко — беспокойство, раздражение, страх… Воздуха не хватает, он почти задыхается, но нужно дышать, сосредоточиться и дышать, легкие горят, каждый вдох словно рвет грудную клетку, в горле пересохло, и новый вдох оборачивается приступом кашля, голова раскалывается, и, кажется, Таро что-то пытается сказать, но его совсем не слышно, и Эла не слышно, и не видно почти ничего, только бабочки летят, бьются в лицо крыльями, и кажется, это все-таки…

А потом пришла она.

Прикосновение тонких девичьих пальцев к щеке ощущалось так четко, словно во всей вселенной больше ничего не было. Ильнар попытался открыть глаза, но темнота не желала рассеиваться, и оставалось лишь слушать голос, который тихо звал по имени и просил потерпеть ещё немного, потому что сейчас все пройдет, все будет хорошо… Он вслушивался даже не в слова, в интонацию, и хотелось просто уткнуться лбом в ее ладони и скулить от боли, словно побитый щенок…

Укола он не почувствовал.

Мир вдруг вернулся, навалился весь разом, с цветом и светом, со звуками и запахами, и это тоже было почти больно. Ильнар со стоном перекатился на спину, мышцы, казалось, окаменели и разворачиваться не желали. Он с трудом разлепил глаза — вот Эл, бледный и какой-то очень недобрый, вот Фин с нервной улыбкой, вот Кир — этот, как всегда, спокоен…

А вот Кеара.

И Алтина.

И, кажется, можно уже ничего не говорить.

— Кеа, зачем он здесь?

От милой тетушки не осталось и следа. Теперь Алтина напоминала капитана Элори, и это было бы даже забавно, но смеяться не хотелось. Ильнар осторожно приподнялся и сел, неловко прислонился спиной к ножке стола, чувствуя на себе внимательный взгляд. В голове лениво пульсировала, перекатываясь от висков к затылку, тупая боль, тело казалось неуклюжим и тяжелым, вставать явно не стоило. Правое плечо тоже болело, рукав рубашки оказался завернут, видимо, чтоб удобнее было делать укол. Запястья привычно ныли, чешуи снова стало больше — широкие перламутровые ленты поднимались уже выше локтя.

— Ему нужна помощь.

Кеара присела рядом и помогла опустить рукав. Ильнар не поднимал взгляд, но знал, что Алтина смотрит на них обоих.

— Я не умею лечить змеиную болезнь. — Ее голос слегка смягчился, но она почти сразу добавила: — Вам лучше уйти. Сейчас.

Все-таки не сдаст. Хорошо.

Ильнар прикрыл глаза, пытаясь сформулировать хоть одну фразу, но слова отказывались вспоминаться и соединяться друг с другом. Он прекрасно осознавал, что если не попытается прямо сейчас объяснить ей, в чем дело, то в следующую минуту его выдворят из монастыря и шанс будет потерян, но…

«Просто покажи ей ауру».

Первым порывом было послать змеева колдуна так далеко, насколько хватит словарного запаса. Находиться с ним в одном теле сейчас не хотелось особенно остро, но повторять попытку избавиться от духа без ритуала, пожалуй, не стоило.

«Ты и так нас обоих чуть не угробил».

А вот кто кого чуть не угробил — вопрос спорный. Тем не менее, других вариантов не было, Ильнар медленно поднял голову и взглянул Алтине в глаза.

— Меня не нужно лечить. Просто… посмотрите.

Снимать ментальный блок оказалось едва ли не сложнее, чем ставить его в первый раз. Защита стала чем-то привычным, и лишиться ее было почти так же страшно, как остаться без кожи. Чужие эмоции накатывали волнами, общее беспокойное ожидание колыхалось вокруг рыхлым облаком. Таро тоже расплетал свою защиту, Ильнар чувствовал, как меняется узор силовых потоков в ауре, медленно, текуче…

А потом пришел страх, внезапный, похожий на удар током. В глазах на мгновение потемнело, Ильнар, с трудом сфокусировав взгляд, увидел перед собой потрясенное лицо Алтины. Секунду они смотрели друг другу в глаза, едва уловимый жест — и на окнах вспыхнули силовые решетки. Запахло озоном.

— В чем дело? — подал голос Кир. Когда они с Фином успели войти, Ильнар не помнил, наверное, Эл позвал. Да уж, «если что» буквально преследует его, где бы ни находился…

Отвечать на вопрос Алтина не стала. Хлопнула дверь, интуит обернулся и успел увидеть, как врываются в кабинет люди в темно-синей форме. В следующий миг его весьма невежливо вздернули на ноги, голова закружилась, он услышал, как испуганно ахнула Кеара.

— Сейчас вы все пойдете со мной, — Алтина смотрела жестко и требовательно. — И без глупостей. Вы, — она резко развернулась к Киру и Фину, — сдайте оружие. Немедленно. Кеа, подойди ко мне.

Девушка нерешительно оглянулась, Ильнар секунду подумал и кивнул. Даже если Алтина захочет взять ее в заложницы, нельзя не понимать, что рядом с ним сейчас куда опаснее. Охранники, повинуясь жесту хозяйки кабинета, отпустили его руки, но вооружены были все четверо, и не парализаторами.

— Просто для информации, — Кир демонстративно сложил руки на груди. — О том, где мы находимся, известно Тайной канцелярии. Нас будут искать.

— Найдут, — пообещала Алтина странным тоном и взяла Кеару за руку. — Может быть. Идемте.

Возвращаться в библиотеку они не стали. Выйдя из кабинета, Алтина толкнула стенную панель и решительно шагнула в открывшийся проход, не глядя, следуют ли за ней посетители: наличие вооруженной охраны лишало гостей — или, вернее, уже пленников, — возможности отклонить приглашение.

Идти пришлось долго. Короткий темный коридор окончился ведущей вниз лестницей, которая вывела к следующему коридору, длинному и прямому. По мере приближения людей на стенах вспыхивали круглые голубые светильники, озаряя холодным светом старую каменную кладку. Судя по ощущениям, коридор был проложен под озером, но оставался на удивление теплым и сухим. Алтина все так же шла впереди, ведя Кеару за руку, за ней следовали двое охранников. Эл то и дело оборачивался, пытаясь поймать взгляд Ильнара, но тот упрямо смотрел в широкую спину командира и пытался сосредоточиться на том, чтобы поддерживать вертикальное положение и заново выстроенный ментальный блок. Голова кружилась, пару раз он едва не упал, но идущий рядом Фин всякий раз оказывался быстрее. Замыкали шествие ещё двое охранников, и интуиту упорно казалось, что стрелять они начнут даже не на неосторожное действие — на лишнюю мысль.

Снова лестница — теперь наверх, высокая настолько, что из озера можно было выйти раза три. Снова коридор, светлый, с высокими стрельчатыми окнами по обеим сторонам, а за окнами — далекий лес и неожиданно близкие башни, те самые, парные, на которые указывал экскурсовод. Эл, тоже глянувший в окно, резко вздохнул и уставился в пол, явно не желая видеть, как макушки сосен колышутся где-то внизу. Судя по всему, Алтина привела пленников в закрытую часть резиденции, и это, наверное, было хорошо. Во всяком случае, по сравнению с опасениями, что их тайно ведут на выход, чтоб не пугать прочих туристов, а на берегу уже ждет сферокар конкурирующего Ордена. Но идей, зачем бы тащить одержимого колдуна в сердце монастыря, у Ильнара не было.

«Она точно что-то знает», — напряженным голосом проговорил Таро. Интуит раздраженно передернул плечами, до этого он и сам додумался. Вопрос — что именно известно Алтине, и какие проблемы им это сулит…

Путешествие в недра резиденции неожиданно окончилось не в темнице, а в небольшой круглой гостиной, обставленной в цветах ордена — голубые стены и пол, белая мебель. Окна плотно занавешены, но от потолка исходило мягкое золотистое сияние и лилась едва слышная музыка. Алтина развернулась и, жестом отпустив охрану, приказала: «Ждите здесь», после чего буквально вылетела из комнаты. Хлопнула дверь.

Ильнар устало прислонился к стене и огляделся. Пушистый белоснежный ковер на полу не слишком подходил для того, чтобы ходить по нему в ботинках. Интуит с проклюнувшимся профессиональным интересом сощурился — под поверхностью ковра переливались радужные энергетические разводы. Он осторожно шагнул вперед, длинный белый ворс слегка пружинил под подошвами, но ни крошки грязи на нем не осталось. Более того — подошвы ботинок при внимательном рассмотрении оказались такими же чистыми.

— Вот вам и магия, — глубокомысленно заметил Фин. — Слушай, дан колдун, а ты тут, кажется, за своего будешь!

— Мужчин не принимают в Орден, — нервно отозвалась Кеара, обхватывая себя ладонями за плечи. — И все послушницы дают клятву никогда не использовать магию, это закон…

Она стояла посреди комнаты, растерянная, испуганная, и Ильнар шагнул было к ней, но очередная вспышка боли заставила его зашипеть и сжать виски ладонями.

«Чтоб ты сдох», — подумал он максимально четко, и Таро ответил волной колючего раздражения.

«Не о том думаешь».

Фин вернулся к двери и протянул руку, но тут же передумал, вынул из кармана сенс-очки и присвистнул.

— Поди-ка сюда.

Ильнар раздраженно вздохнул. Нервное напряжение сменилось ощущением апатии, хотелось забиться в угол, закрыть глаза… Он решительно встряхнулся и подошел к двери. Нельзя поддаваться такому настроению. Он все еще жив. За это и стоит держаться.

— Чего?

Напарник, успевший натянуть сенс-перчатку, ткнул пальцем в дверь:

— Паутинка. Видал форму узлов?

Ильнар присмотрелся и недоверчиво взглянул на друга, тот красноречиво развел руками. Сложность узлов была на порядок выше того, с чем напарникам приходилось работать раньше. Разве что потусторонние пауки иногда выдавали нечто похожее, но от паучьих сетей защиту на двери отличала четкая упорядоченность линий. Нет, это не потустороннее, это…

«Истинная магия. Такой узор почти невозможно сделать вручную. Но инициированный может прикоснуться к энергии напрямую, и силой мысли заставить плетение принять нужную форму».

Интуит нехотя озвучил слова мага.

— Занятно, — негромко произнес Кир. — Если это действительно магия — фон должен повышаться, но здесь все ровно. — Он вынул карманный датчик и повел им из стороны в сторону. Фин тут же отобрал у командира прибор и поднес к самой двери, потом быстро огляделся и подошел к окну. Ильнар обернулся, следя за напарником, тот в ответ на вопросительный взгляд пожал плечами.

— По нулям. Хотелось бы знать, как это вообще можно сделать.

— Мне бы хотелось знать другое, — проворчал Ильнар. — Куда она пошла и с кем вернется.

Он задумчиво покосился на невесту, та была бледной, но ответила вполне уверенно:

— Я не знаю. Но…

— Ты ей доверяешь, я помню. Но как бы то ни было, она нас заперла. И это не та защита, которую можно вскрыть шпилькой, — Ильнар вздохнул, сел в ближайшее кресло и зажмурился.

Оставалось только ждать и надеяться, что Кеара права насчет Алтины. Но куда она могла пойти, кого позвать? И как отреагирует Орден Исцеляющей длани на колдуна?

Хотя какой из него колдун…

Лекарства действовали, жжение под чешуей потихоньку слабело, голова перестала кружиться. Регенерация у него повышенная, это верно. Вот только он бы предпочел пореже эту самую регенерацию испытывать. Молчание становилось невыносимым, хотелось вскочить и что-то сделать, но прямо сейчас он сделать не мог ничего — лишь следить, как Кеара подходит к окну, отдергивает штору, опирается ладонями на подоконник. Наверное, если подойти ближе, можно увидеть, как в ее глазах отражаются башни и небо…

«Угомонись».

От очередной ссоры с голосом в голове его спасло возвращение Алтины.

«Паутинка» на двери с легким треском отключилась, дверь распахнулась.

— Вот он, — произнесла Алтина, первой входя в комнату. Ильнар поднялся ей навстречу, но вошедшая следом высокая стройная женщина в длинном орденском платье с капюшоном лишь скользнула по нему взглядом и удивленно расширила глаза:

— Кир? Что ты здесь делаешь?

— Я здесь, представь себе, заперт. — Майор тоже поднялся и едва заметно наклонил голову. — Здравствуй.

— Здравствуй, — медленно произнесла женщина и, помедлив, скинула капюшон. Волосы ее, светлые, бело-серебристые, оказались заплетены в затейливые косы и уложены на затылке в объемный узел. Ильнар плохо разбирался в возрасте женщин, внешне она казалась не старше его самого.

— Вы знакомы? — поинтересовался Фин, снимая очки. Улыбаться этой женщине он и не пытался, явно трезво оценивая свои способности.

— Да.

От ее тона веяло таким холодом, что погода на улице на его фоне сошла бы за летнюю.

— Это дана Дарея, Мать-Настоятельница Ордена Исцеляющей длани, — медленно произнес Кир. Немного помедлив, он добавил: — Моя жена.

— Бывшая.

— Бывшая, — майор согласно кивнул. — Но я здесь по другому вопросу.

Интуит украдкой переглянулся с напарником. О личной жизни командира оба имели весьма смутное представление, тот очень не любил подобных разговоров, и друзья давно с этим смирились. Мать-Настоятельница Ордена… Да уж, достойная пара для сурового майора.

Но ведь Кир, выходит, и без Кеары имел связи в монастыре. Что ему стоило связаться с супругой и попросить доступ к библиотеке? И незачем было бы затевать карусель с помолвкой, и Кариса не взбесилась бы, и Тео… И инициации можно было бы избежать. Наверное.

С другой стороны, подробностей развода Кира он не знал, и мало ли, какие там были отношения. Это вот Фин с любой из бывших подружек при встрече радостно обнимается и интересуется делами. А судя по тому, как Дарея смотрит на бывшего мужа, совсем не факт, что она захочет им помогать.

Мать-Настоятельница неопределенно повела плечами и отвернулась от Кира. Ильнар вопросительно поднял брови и тут же ощутил прикосновение чужого дара.

— Снимите щит, дан Дьери.

— Зачем?

Она легонько нахмурилась, Ильнар пожал плечами и осторожно снял защиту, опасаясь новой вспышки эмпатии. Обошлось — утомленный приступом организм предпочел проигнорировать все посторонние чувства, и он ощущал лишь чужое внимание, словно ощупывавшее его с головы до ног.

— Как его зовут? — неожиданно спросила Дарея. Ильнар помедлил, прищурился, глядя на нее, но щиты главы Ордена были явно сильнее его собственных. И, судя по всему, здесь одержимость не считали сказкой.

— Таро.

— Не может быть, — пробормотала Дарея. Она на секунду прикрыла глаза, затем решительно прошла вперед и уселась в кресло напротив.

— Рассказывайте. С самого начала.

Ильнар покосился на Кира, тот кивнул. Впрочем, особого выбора и не было. Он тоже сел, глубоко вздохнул — и заговорил.

Рассказывать о Каоро и собственных проблемах он не стал. Дарея знала имя мага, значит, и говорить стоило о нем — о конфликте с братом, о Катастрофе, о заклинании. О собственной встрече с Таро он упомянул коротко, озвучив лишь основные моменты — травма, одержимость, инициация. Дарея слушала внимательно и молчала, ровно до тех пор, пока он не дошел до приезда в Ксантар и экскурсии. Затем она начала спрашивать сама — и ответы на свои вопросы она явно знала.

Как звали братьев Таро. Сколько ему было лет. На каком факультете он преподавал. Как познакомился с Джанией, и как она погибла… Создавалось впечатление, что о жизни Таро она была осведомлена неплохо, и это давало надежду. Маг пришел к тому же выводу, он явно нервничал, но продолжал отвечать на вопросы, никак их не комментируя.

— Он сказал, что тетради, в которых была информация о заклинании, должны храниться здесь. Мы надеемся, что заклинание можно разрушить. — Ильнар умолк, выжидающе глядя на Дарею. Та задумчиво кивнула.

— А если не выйдет?

Что — не выйдет? Интуит слегка нахмурился. Она не удивилась, узнав об одержимости, информация у нее была совершенно точно, вот только согласится ли она помочь? И сможет ли?

— Тогда мы пойдем в Дикие земли. Искать лабораторию Дайлона.

— В Дикие земли? — Дарея недоверчиво засмеялась и повернула голову, словно не сомневалась, кому принадлежит идея. — Кир, но это безумие. Вы не то что не вернетесь, вы даже до города не дойдете!

Говорить Киру, что он чего-то не может, с точки зрения Ильнара было глупо. Кто-кто, а майор Муэрро мог намного больше, чем любой среднестатистический человек, и вряд ли его бывшая жена могла об этом не знать. Разве что у нее могли быть совсем другие планы…

Прежде чем ответить, Кир коротко взглянул на Ильнара.

— Ты нас недооцениваешь. — Майор задумчиво сощурился и наклонил голову к плечу. — Разумеется, если твой ковер умеет не только чистить ботинки, но и летать, мы с удовольствием бы воспользовались им. Или на чем там летали маги до Катастрофы?

Ильнар невольно фыркнул. Летающий ковер? Он уже готов был поверить во что угодно.

— Пешком в Дикие земли… — Дарея насмешливо покачала головой, демонстративно игнорируя вопрос о магии. — Неужели Таро доставляет так много проблем?

— Как вам сказать… Вообще-то, изрядно.

Мать-Настоятельница неожиданно усмехнулась и встала.

— Не преувеличивайте. Вы живы, в сознании и вполне способны действовать самостоятельно, чего не скажешь о носителях Лейро.

Ильнар вскинул голову, но его опередил Кир:

— Ты знала?..

— Да. — Дарея медленно прошлась по комнате. — Я знала, что он одержим и фактически бессмертен. Не пронзай меня взглядом, доказательств у меня нет. Во всяком случае, таких, которые заинтересовали бы твою контору.

«Ваше слово против моего»… Ильнар вздохнул. Лейро действительно мог не бояться разоблачений. Чтобы опознать одержимого, он должен был сам этого захотеть, и если б Таро не снял собственную маскировку, вряд ли Алтина и Дарея сумели бы его обнаружить.

— У Ордена Исцеляющей длани ведь есть разногласия с Орденом Карающего пламени, — неожиданно произнес Эл. — Насколько я знаю, вы давно просите императора и Патриарха о том, чтобы спецбольницы передали вам. Можно спросить, зачем?

— Странный вопрос, дан Чеддра. Особенно в свете рассказанной вашим другом истории. Что же, мы должны стоять в стороне и смотреть, как люди Лейро калечат людей? Вы ведь понимаете, что инициированных не лечат.

— А вы знаете, как их лечить? — Эл подался вперед, и Ильнар незаметно усмехнулся. Кто о чем…

Дарея поджала губы и взглянула на Кира, прежде чем ответить.

— Скажем так, у нас есть идеи. Вы были правы, что приехали сюда, дан Дьери. Тетради действительно хранятся здесь, и за двести лет многому из того, что там описано, удалось найти применение. Кроме того, именно наш Орден занимается обучением интуитов. Поверьте, мы очень много знаем о том, как проявляется дар. Я уверена, что даже с учетом вашей травмы у нас хватит возможностей, чтобы дать вам возможность спокойно сосуществовать в одном теле достаточно долгое время. Лет пятьдесят, к примеру. — Она немного помолчала, давая ему обдумать ее слова, и слегка улыбнулась: — Носители Лейро умирают через десять-двенадцать лет. Каков рекорд Таро?

Пять с половиной, вспомнил он. Для неинициированного парня, который и знать не знал, что одержим. Умер себе тихонечко от остановки сердца. Кстати, Таро не говорил, остановилось сердце само по себе или по инициативе мага. Впрочем, теперь-то уж что…

— И что вы хотите взамен?

Она театрально изогнула брови:

— Вы не верите в бескорыстную помощь?

Он мрачно скрестил руки на груди. Лейро тоже много чего обещал…

Словно в ответ на его мысли Кир выпрямился и встал.

— Я говорил с Джейком, — негромко произнес он. — Айринг Ордена Карающего пламени вылетел из Баоны сегодня утром. Он окажется здесь очень скоро, и лучше бы нас не было в городе, когда это случится. Если ты не хочешь нам помочь, мы уйдем сейчас.

Они смотрели друг другу в глаза, и Ильнар не мог избавиться от ощущения, что между ними ведется ещё один разговор — неслышный, и, возможно, вовсе не о нем и не о Лейро. Он хорошо знал Кира, и был уверен, что майор может убедить кого угодно в чем угодно, если ему будет нужно. Но тут, кажется, силы были равны.

— Вас проводят в закрытый отдел библиотеки, позже, — наконец произнесла Дарея. — Тетради хранятся там, но мне нужно время, чтобы снять защиту. И я не думаю, что вам стоит возвращаться в гостиницу. Алтина, милая, велите подготовить гостевые комнаты и перевезти вещи.

— Мы в плену? — уточнил Кир, глядя, как она идет к двери. Мать-Настоятельница взглянула на него через плечо.

— Вы в гостях, — поправила она с едва заметной улыбкой.

— Но выйти отсюда мы не можем?

Прежде чем ответить, Дарея сделала паузу и внимательно оглядела всех собравшихся.

— Можете, — кивнула она. — Но вы не сможете вернуться, Кир. Никогда больше.

С этими словами она вышла.

Выделенная ему комната оказалась узкой, вытянутой — в ней всего-то и помещалось, что кровать и небольшая тумбочка, да ещё дверь в углу вела в крошечный санузел. Темные обои делали помещение ещё меньше и мрачнее, казалось, древние стены вот-вот двинутся навстречу друг другу, чтобы раздавить назойливого человечишку, непрерывно бродящего из угла в угол.

Ильнар на секунду остановился и прижался лбом к оконному стеклу — мутно-белому, словно присыпанному сахарной пудрой. На несколько мгновений пришло блаженное ощущение прохлады. Чувствовал он себя странно, в основании затылка скопилась тяжесть, виски ломило. В комнате было тепло, даже жарко, и думать становилось все труднее. Организм настоятельно требовал принять горизонтальное положение и отключиться часов на восемь-десять, но беспокойство ворочалось внутри, не давая даже присесть, а в голове вновь и вновь прокручивался разговор с Дареей.

Она не врала, когда говорила, что сможет продлить ему жизнь, но в бескорыстную помощь интуит действительно не верил, а то, с какой легкостью их лишили свободы передвижения, наводило на мрачные мысли. Кеара сказала, что члены Ордена дают клятву не использовать магию, но вряд ли существовал прямой запрет на то, чтобы завести себе ручного колдуна. И если бело-синие действительно смогут спасти ему жизнь, то взамен придется помогать Матери-Настоятельнице в ее делах. Если повезет, его даже будут выпускать, когда понадобятся услуги магического характера. Но ненадолго — колдуны все еще вне закона, и тот же Кир его с удовольствием арестует.

Если только самого Кира выпустят отсюда живым.

Зло ударив по подоконнику обеими ладонями, Ильнар выпрямился и огляделся. Нужно срочно занять чем-то руки… в идеале, конечно, и голову, но сосредоточиться на чтении или медитации сейчас было бы слишком сложно, а на отжимания просто не было сил…

Решение пришло само и достаточно быстро. Шпилька Кеары снова лежала в кармане — этакий волшебный талисман. Гнулась она неохотно, но против разозленного колдуна у кусочка проволоки не было никаких шансов. Завиток, другой, пальцы ноют с непривычки — совсем отучился работать руками, пока болел, непорядок. Матрицу бы, да посложнее, только где ж ее взять. Здесь выпрямить, здесь — загнуть… И думать дальше.

Конечно, Исцеляющая длань — не Карающее пламя, сомнительно, чтобы целители тайком проводили запрещенные ритуалы. С другой стороны… Да кто ж их знает. Пока пленников вели к гостевым комнатам по коридорам и галереям, Ильнар попытался оценить размер резиденции, но не особо преуспел. Подземный ход под озером позволял предположить, что подвалы тут глубокие, и какие тайны могут в них прятаться, известно только Дарее.

Увы, из альтернативы был только поход в Дикие земли. Если б можно было разрушить заклинание и отправить Таро туда, куда он уже двести лет как опаздывал, то Дарея, пожалуй, сказала бы об этом сразу. Или отказалась бы показывать тетради. А раз согласилась — значит, нужной информации в них нет. Впрочем, если бы ему и удалось избавиться от духа, то вопрос с Магистром вряд ли можно было решить на расстоянии. И если всего неделю назад Ильнар был интересен Лейро исключительно как носитель брата, то смерть провидца ему вряд ли простят. Когда черно-красные узнают, что их добыча в монастыре, вряд ли исторический запрет на посещение резиденции сможет всерьез их удержать. А если об укрывательстве колдуна станет известно Императору, бело-синие и возражать особо не смогут, выдадут как миленькие.

А потом просто поставят на площади второй памятник.

Он скрипнул зубами и, глубоко вздохнув, на несколько секунд задержал дыхание. Выдернутая из воротника булавка-маячок тускло блеснула в пальцах, в Диких землях в ней точно не будет необходимости. Виток, другой, проволочные крылышки цепляются за иглу, розовая сфера прижимается к белой жемчужинке…

А ведь в Дикие земли идти придется совершенно точно. Интересно, как скоро Магистр догадается об их планах, учитывая, что Ильнар лишил его только одного провидца? Вряд ли Карису успели обучить как следует, но что-то подсказывало, что уж его-то она отыщет хоть на другом конце Империи. Надо же было так неудачно отразить приворот…

«Что, лучше было б не отразить?»

Отвечать Ильнар не стал, всерьез опасаясь за свой самоконтроль. Ругаться с магом не хотелось, да он и сам понимал, что легко отделался. Если бы Карисе удалась ее магия, он уж точно никуда не сбежал бы, и тогда его не волновали бы ни артефакты, ни Дикие земли…

Ни Кеара.

Ильнар коротко вздохнул и оглядел свое творение. Бабочка вышла крошечной, кривоватой, а чтоб заставить ее летать, нужны были дополнительные сферы, проволока и несколько часов свободного времени. У него не было ни одного, ни другого, ни тем более третьего, однако привычная работа помогла слегка успокоиться.

Совсем немного.

К тому моменту, когда гостей резиденции пригласили в библиотеку, он снова успел накрутить себя настолько, что даже Таро молчал, явно опасаясь спровоцировать новый приступ. Сам маг был зол не меньше, но умереть от змеиной болезни действительно было бы слишком глупо, это понимали оба, поэтому когда Эл снова предложил успокоительное, Ильнар не стал возражать. Ощущение тупой апатии и сонливость, пришедшие в качестве побочного эффекта, ему совсем не нравились, но это было всяко лучше, чем то и дело подавлять в себе желание стукнуть по столу кулаком и сказать… что-нибудь явно лишнее.

Секретные документы хранились не в основном корпусе библиотеки, им даже не пришлось покидать остров. Помещение, в которое их привела Алтина, оказалось небольшой полукруглой комнатой, выходящей окнами в вечерний сад. Солнце ещё не село, закатные лучи живописно подсвечивали покрытые инеем ветви за окном, на темном паркетном полу лежали пятна света и росчерки теней. Вдоль противоположной стены стояли высокие книжные шкафы, Ильнар осторожно провел ладонью вдоль стеклянной дверцы, чувствуя, как покалывает пальцы от близости магии. Как-то странно в этом монастыре соблюдают клятвы…

Тетради уже лежали на широком круглом столе — три штуки, в темных кожаных обложках, каждая толщиной с палец. Текст был не только зашифрован, но и написан на староимперском, но Дарея любезно предоставила в их распоряжение переводы.

Чтение оказалось весьма занимательным. Приостановление дыхания и сердечной деятельности, пять страниц со схемами. Восстановление того и другого, ещё шесть страниц. Подчинение сердечного ритма артефакту, возможность движения крови в отсутствие пульса, еще что-то про кровь, ее энергетический рисунок и способы его воспроизведения…. Интересно, зачем все это нужно?

Память услужливо подбросила воспоминания о мертвых девушках в подвале и рисунках на полу, и Ильнар невольно передернул плечами. Старший брат Таро был целителем, и вряд ли он мог предположить, как воспользуется его наработками младший. Интуит украдкой покосился на друга детства. Тот, сосредоточенно хмурясь, медленно водил пальцем по строчкам, то и дело закусывая губу и устремляя взгляд в пространство. Наверняка тоже прикидывает, как можно применять полученные знания на практике, вон какое вдохновение на лице…

— Вот оно, ваше заклинание.

Дарея раскрыла нужную тетрадь и выложила на середину стола. Ильнар и Эл разом наклонились над текстом и едва не столкнулись лбами.

«Все-таки артефакт», — в мысленном голосе Таро слышалась досада.

— Ага, артефакт, — пробормотал Эл и, пользуясь тем, что Ильнар выпрямился, утянул всю тетрадь ближе к себе. — Так-так… интересная схема.

Эксперименты с аурой, диаграммы и графики, отражающие зависимость физических параметров от ментальных и наоборот. Половину тетради занимали теоретические выкладки объединения энергетических линий человека и артефакта вперемешку с техниками ментального воздействия…

А ведь артефакты Лейро тоже появились благодаря этим тетрадочкам.

«Он потерял жену, — неожиданно произнес Таро. — Она упала с лестницы, перелом позвоночника. Он едва с ума не сошел, все свободное время проводил в работе, перерыл всю университетскую библиотеку… Все говорил, что ему не хватило пяти минут».

— Чтобы проводить такие исследования, действительно нужна серьезная лаборатория, — Эл потер переносицу и перелистнул несколько страниц.

— Адреса здесь, как видите, нет, — с долей насмешки произнесла Дарея. — Если не верите переводу, можете полистать оригинал, но зря потратите время.

Ильнар коротко взглянул на Кира, тот пожал плечами.

— Значит, начнем с его дома в Алеме. Этот адрес Таро известен?

«Городской дом мы перерыли полностью, — буркнул маг. — Там не было условий для подобной работы. И никаких документов, никаких зацепок. Хотя после смерти Гейлис он почти не жил там, у ее родителей была усадьба к северу от города. Но там мы тоже ничего не нашли, да и прислуга что-то знала бы. Лейро ездил туда несколько раз, и если б что-то было…»

Маг умолк. Ильнар медленно вдохнул и выдохнул, честно пытаясь сдержать ругательства. Лейро несколько раз ездил в дом мага, привез оттуда интересные тетрадочки… Где взял? Нашел. А где нашел — ну какая, в сущности, разница, но никакой лаборатории точно никто не видел, не было ее там.

— Координаты, — потребовал Кир, когда сферотехник озвучил слова мага.

Из кармана он вынул карту — квадрат тончайшей светлой пленки, разрисованной синим и красным, был свернут в тугой рулончик, легко помещающийся в ладони. Указанная Таро точка оказалась в двадцати километрах к северу от города. Маг полминуты молча глядел на нее, затем едва слышно выругался.

— Выходит, младшенький был в курсе, куда намылился старший? — Фин задумчиво потер нос. — А если так…

«Если он знал…»

Успокоительное действовало хорошо, и пришедшая от мага волна эмоций — боль, горечь, гнев, — заставила Ильнара лишь раздраженно поморщиться и сжать виски ладонями. Если Лейро знал, где искать брата, даже если он собственноручно его убил — теперь-то какая разница? Вот разве что забрать артефакт он действительно мог, и тогда было бы очень обидно явиться в лабораторию и узнать, что экспедиция опоздала на двести лет.

— Хотя не может не радовать, что нам хотя бы не нужно пилить на побережье, — пробормотал Фин, рассматривая план. — Или на накопитель, — он ткнул пальцем чуть правее. Алемский накопитель, сердце Диких земель, располагался к востоку от города. Что там сейчас творится, точно не мог сказать никто.

Однако конкретные координаты резко повысили общее настроение. Разыскивать лабораторию в конкретной усадьбе было куда проще, чем прочесывать всю долину. Кир немедленно принялся прикидывать маршрут от базы пограничников до города, но по всему выходило, что топать по зимнему лесу придется не меньше недели.

— В Дикие земли, зимой, пешком… — Дарея покачала головой. — Это верная смерть, Кир, вас не спасет даже легендарный Алемский Хранитель. Я помню, что для тебя работа всегда была на первом месте, ты даже на Ту сторону отправишься, если это нужно для дела. Но ты ведь тащишь с собой и этих мальчишек тоже. Их гибель будет на твоей совести.

Мальчишек? Ильнар поморщился, вспомнив мнение даны Ниалы по вопросу его службы. Эта, похоже, тоже не способна всерьез воспринимать людей, работающих в силовых структурах. И что за Хранитель такой? Он вопросительно взглянул на командира, и тот пожал плечами.

— Есть старая байка, ей лет пятьдесят, наверное. Якобы охотников, попавших в беду, иногда вытаскивает странный тип, по виду маг, но без чешуи. Указывает дорогу, лечит… По шее дает, если надо, — майор многозначительно сощурился на обоих сферотехников, затем перевел взгляд на бывшую жену и вздохнул. — Только байки остаются байками. А они не мальчишки, Дара. И работа тут ни при чем. Почти.

— Тогда зачем?

Кир неожиданно усмехнулся и принялся сворачивать карту.

— Сложно поверить, но в этом мире есть люди, которые мне дороги, и которых я предпочел бы видеть рядом с собой и дальше. Живыми. Их очень мало, и примерно половина находится сейчас здесь. — Он сделал паузу и добавил: — Так что мы или найдем этот артефакт и отключим его к Змею, или умрем все вместе.

Повисло молчание. Кир редко говорил о своих чувствах, он и мысли-то почти не озвучивал, и тем неожиданнее было слышать от него подобные слова. Ильнар осторожно переглянулся с напарником, Фин сделал большие глаза, но комментировать тоже не стал. Да и чего комментировать-то…

Все, что сказал Кир, Ильнар мог без колебаний повторить. И не он один, судя по выражениям лиц друзей. И если бы змеев маг оказался не в его голове… То ничего бы не изменилось. Они все равно пошли бы в Дикие земли. Вчетвером. Плечом к плечу, спина к спине, какие ещё пафосные слова говорят в таких случаях…

— Сумасшедшие, — повторила Дарея.

— И в этом наша сила, — ухмыльнулся Фин. — Врагам ещё придется поломать головы, чтоб угадать, на что мы способны! Да мы непредсказуемы и внезапны, как…

— Не продолжай, — Кир тоже коротко улыбнулся, но тут же стал серьезным. — Мы готовы рискнуть, Дара. Кроме того, лично я не вижу причин, по которым мы не сможем дойти до Алема пешком. Дороги существовали и до Катастрофы.

До Катастрофы… Ильнар замер. Идея, была достаточно бредовой — но ничем не хуже марш-броска через Дикие земли.

— Что насчет портала?

— Простите?

Дарея очень убедительно изобразила недоумение. Ильнар вздохнул и взглянул на нее в упор.

— В подвале монастыря был стационарный портал, Таро и Джания сбежали из города именно через него. Будете отрицать?

Повисло напряженное молчание. Ильнар смотрел прямо на собеседницу, кожей ощущая на себе взгляды друзей — удивление, недоверие, любопытство… Он и сам сомневался в том, что стоило пытаться будить древнюю магию, особенно после рассказа Таро. Но что, если выйдет?

— Для того, чтобы воспользоваться порталом, — медленно проговорила Дарея, — нужен маг. И специальные знания. К тому же, все порталы давно запечатаны, так что…

— У нас есть маг, — напомнил Кир, выпрямляясь. — И я не верю, что в твоей библиотеке нет тех самых специальных знаний. А что касается печатей… Семь лет назад я работал с заброшенным порталом, его нужно взрывать, чтобы добиться хоть какого-то результата. А два способных сферотехника, пожалуй, смогут решить этот вопрос и без магии.

«Сломать стационарный портал действительно сложно, — неожиданно проговорил Таро. — А вот перенаправить — вполне реально. Если там осталось достаточно энергии, мы можем попробовать перенестись почти к самой лаборатории, плюс-минус пара километров».

— А если энергии не хватит? — хмуро уточнил Эл, когда Ильнар озвучил слова мага.

«Придется идти пешком от точки выхода. Но даже с минимальным зарядом портал способен перенести человека на несколько километров, так что вопрос с незаметным переходом границы мы решим».

Таро немного помолчал и добавил:

«А ты молодец. Я не подумал про портал, хотя должен был. Хорошая идея».

«Не подлизывайся», — буркнул интуит. Но маг явственно шел на мировую, и лучше было помириться с голосом в голове, чем скандалить.

— Если мы сумеем воспользоваться порталом, выйдет удачно, — Кир коротко глянул на подчиненных, потом перевел взгляд на бывшую жену. — Нам позволено снять с документов копии? Эл, наверное, сможет восстановить по памяти, но это было бы неудобно.

Дарея неопределенно взмахнула рукой — мол, делайте, что хотите. Майор вежливо кивнул и взялся за коммуникатор, настраивая режим сканирования. Мать-Настоятельница несколько минут наблюдала за ним, а потом вдруг резко встала.

— Мне нужно поговорить с вами, дан Дьери. Наедине.

— О чем? — Ильнар подозрительно сощурился, но сквозь ее щиты ауры видно не было.

— И почему нельзя поговорить об этом при всех? — Кир взглянул на бывшую жену с неудовольствием, и интуит, несмотря на серьезность ситуации, с трудом подавил смешок — как же дан майор не любит, когда от него что-то скрывают! Интересно, он с детства такой, или это работа в Тайной канцелярии наложила отпечаток?

— Идемте.

Дарея, проигнорировав оба вопроса, подошла к двери, распахнула ее и полуобернулась. Интуит, вздохнув, встал. Что-то в последнее время много развелось желающих им покомандовать без объяснения причин…

Сразу за стеной библиотеки обнаружился небольшой кабинет, с огромными, от пола до потолка, окнами, выходящими на запад. Солнечные лучи пробивали комнату насквозь, пятна света и тени играли на темных деревянных панелях стен. По всему кабинету были расставлены и развешаны горшки с цветами и миниатюрными деревцами, и все вместе вызывало ощущение, что письменный стол стоит на солнечной лесной полянке.

Хозяйка кабинета прижалась спиной к двери, скрестила руки на груди и неожиданно тихо поинтересовалась:

— Ильнар, зачем вам все это?

Он даже растерялся. Ей что, не очевиден факт, что жить с духом в голове, мягко говоря, некомфортно? Инициация, приступы, ищейки Лейро — уже этих причин было вполне достаточно, чтобы ломануться в Дикие земли за шансом избавиться от Таро.

Видимо, выражение его лица стало весьма красноречивым. Дарея раздраженно качнула головой.

— Вы не можете не понимать, что не вернетесь. Даже если удастся найти лабораторию и отключить артефакт, что само по себе маловероятно, вы просто не переживете ритуал. Не с вашими травмами. А мы могли бы вам помочь.

Ильнар пожал плечами. В то, что ритуал его убьет, он до сих пор так и не поверил окончательно, не в последнюю очередь потому, что в это не верили друзья. А если Кир считает, что у них есть шанс, значит, шанс точно есть. К тому же, полагаться на слова Лейро действительно было глупо, сначала надо смотреть, что там за ритуал и что за артефакт, а потом уже делать выводы.

Но объяснять все это Дарее не обязательно.

— Зато я смогу обломать Лейро его бессмертие.

— Прекрасная цель, — она пару раз хлопнула в ладоши и саркастически улыбнулась. — Пожертвовать собой ради мести — отличная героическая мотивация. Правда, вашей семье не станет легче от того, что вы этой цели добьетесь.

Это был подлый удар, но прежде, чем Ильнар успел возразить, Дарея нанесла следующий.

— Это не говоря о невесте. Или она поддерживает ваши самоубийственные намерения? На Алтину вы произвели впечатление очень гармоничной пары, не думаю, чтобы девочка всерьез желала вам смерти.

Он хотел возразить, что помолвка была заключена только для того, чтобы забрать Кеару из Баоны, но собеседница щурилась так насмешливо, что глупо было бы пытаться врать.

— Из нас в любом случае не выйдет гармоничной пары, — глухо произнес он, отворачиваясь. — Послушницам Ордена запрещено вступать в брак, так ведь? А колдунам вообще не положено иметь личную жизнь.

Дарея медленно прошлась по кабинету. Остановилась у стола, обернулась, оперлась бедром о столешницу, склонила голову к плечу, наблюдая за ним из-под ресниц с легкой усмешкой.

— Вы настолько принципиальны, что не готовы ради любимой девушки нарушить правила? Или на вас влияет Таро?

— Причем здесь…

Скрытый смысл ее слов до него дошел не сразу. Ильнар вскинул голову, пытаясь ухватить и сформулировать свою догадку. Дарея, встретив его взгляд, улыбнулась шире — и сняла щиты.

Двойные узлы в ауре…

Таро выругался — кажется, впервые Ильнар слышал от него подобные слова.

«Озвучить?»

«Не вздумай».

Выражение его лица Дарею явно позабавило. Она восстановила щиты и лукаво склонила голову к плечу:

— Я не хотела раскрываться, но она считает, что вам можно доверять. Обоим.

Она?

Таро потрясенно молчал. Ильнар облизал пересохшие губы и медленно проговорил:

— Джания?

Она кивнула. Очень интересно…

«Ты говорил, что она погибла!»

«Я так думал! Я понятия не имел, что она…»

Ага. Он, видите ли, понятия не имел. А в чужую жизнь лезть не постеснялся.

«Не бесись».

«Буду».

— Я так понимаю, что теперь ваша очередь подробно рассказывать, — Ильнар хмуро взглянул на собеседницу.

— Можете спрашивать. Она готова отвечать.

Дарея легко опустилась в кресло, откинулась на спинку, положила обе руки на подлокотники, слегка сощурила глаза. Улыбка, насмешливая и дразнящая, ей шла и делала лицо Матери-Настоятельницы еще моложе. Да, в такую мог бы влюбиться даже Кир — если бы она захотела.

Спрашивать… Единственный вопрос, который хотел бы задать сам Ильнар, укладывался в три слова — какого Змея происходит?! На собеседницу он старался не смотреть — когда их взгляды встречались, казалось, что в стороны начинают искры сыпаться, а в кончиках пальцев ощущался жар. Чтобы дышать медленно и ровно, приходилось прилагать усилия. Ильнар крепко подозревал, что его самочувствие тесно связано с эмоциями мага. Ему-то, конечно, все можно.

Интуит сжал кулак, ловя слетевшую искру, зажмурился и стиснул зубы. Не хватало еще и тут устроить пожар.

«Уймись уже!»

Таро немного помолчал, а потом неожиданно попросил:

«Дай мне с ней поговорить».

«А как же твои философские размышления о котиках?»

От мага пришла волна досады, но Ильнар успел уловить нотку раскаяния. Так-то. За двести лет можно научиться сначала думать, а потом высказываться.

— Если бы Джания воспользовалась заклинанием, — медленно проговорил интуит, — Таро бы знал. Но он сказал, что она погибла. И та статуя на площади…

Наверное, он выглядел действительно забавно. Улыбка с ее лица так и не сходила, хотя вещи, о которых она говорила, смешными не были. Перепуганная девушка, в умирающем городе — у нее не было никого, к кому она могла бы пойти, кроме Таро. Чужие тайны и чужие желания, чужое лицо и чужой голос — она сумела узнать его и поверить. Разумеется, о заклинании он сказал ей сразу. Вот только объяснить толком действие не смог, а сознание потерял почти сразу после того, как вывалился из портала в подвале монастыря. Она была интуитом, она знала, как выглядит аура умирающего…

И произнесла Заклинание Бессмертия для него.

— Я не знала, насколько долго оно действует, — произнесла Дарея, и Ильнар вздрогнул, ощутив изменение в ее голосе. Цвет глаз тоже стал другим, теперь они были темно-синими и слегка светились. — Испугалась, что он умрет во второй раз, окончательно. Он и умер…

Она осознала свою ошибку несколько лет спустя, уже после собственной смерти. Ей повезло куда больше, чем Таро — интуитов в Ордене всегда было много, и покидать монастырь за двести лет ей ни разу не пришлось. Тетради расшифровали, перевели и сумели использовать на благо всех.

В отличие от Лейро, Джания научилась договариваться с людьми. Ее перемещения перестали быть случайными, а ритуал, которым дух привязывался к очередному носителю, был куда менее разрушителен, чем методы Магистра. Женщины Ордена Исцеляющей длани добровольно давали ей возможность использовать свое тело, а взамен она позволяла использовать свой дух — для магии.

Единственным человеком в Ордене, не давшем магической клятвы, была именно Джания.

— Видите перстень? — она подняла руку, демонстрируя украшение. — Он и поддерживает связь между духом и физическим телом, и позволяет использовать энергию мира. Разумеется, очень ограниченно, если злоупотреблять этой возможностью, то даже хорошие отношения с магобезопасностью нас не спасут. Но кое-что мы можем. В том числе — помочь вам выжить без этого безумного похода.

Ильнар прислонился спиной к двери и закрыл глаза, пытаясь уложить в голове полученную информацию. Джания жива. Ему не обязательно умирать. Ему можно остаться в монастыре, и жить, и Кеара…

Нет, не думать о ней. Вот сейчас — точно не думать.

— Лейро все равно меня найдет.

— Лейро не войдет на территорию резиденции, — уверенно произнесла Дарея… или Джания. — Это тоже магическая клятва, при вступлении в Орден каждый послушник обещает в том числе никогда не нарушать границ. След клятвы остается в ауре, и люди Магистра просто не пройдут сквозь щит.

Ну конечно. Одни обещали не использовать магию, вторые обещали не заходить в гости к первым… А врут, разумеется, все. К тому же, что мешает Лейро нанять людей, которые не давали клятвы?

— И кстати, что касается вашей великой цели. — Мать-Настоятельница снова взглянула на свой перстень — белое серебро, темно-синий камень. — Если вам вдруг интересно, то даже в случае отключения основного артефакта нам ничего не грозит. Перстень — результат двухсот лет работы, он вполне способен удержать душу. А теперь подумайте — неужели Лейро не сумел бы обезопасить себя?

О том, что отключение артефакта с равной вероятностью может разорвать связь Джании и Дареи, он действительно подумать не успел, и хорошо, что этой проблемой можно не нагружать собственные мозги. Вот только… Змей побери, сколько людей в этой стране воспользовались этим долбаным заклинанием?! Пока он был уверен, что рискует только собой, план отключения артефакта выглядел безупречным: смерть Лейро казалась достойной ценой за свою собственную, и уж конечно, ни он, ни Таро не собирались жалеть Магистра. Но раз уж Магистр умеет притягивать к артефакту чужие души, то о своей тем более смог бы позаботиться.

С другой стороны, тетради лежали в монастыре двести лет, и сколько ещё нашлось желающих обеспечить себе бессмертие? И не выйдет ли так, что Лейро останется жить, а погибнут совершенно посторонние люди?

Он задал этот вопрос вслух, и Дарея, к его облегчению, покачала головой:

— Не беспокойтесь, о тетрадях знали очень немногие и самые доверенные. К тому же, это не такое уж завидное существование, чтобы о нем мечтать. И я могу даже понять Таро… Но я, как и Кир, предпочла бы, чтобы вы остались в живых.

— Я или Таро?

Немаловажный вопрос, учитывая, что сферотехников в стране полно, а вот с магами явный напряг. Ильнар крепко сомневался, что лично он нужен Ордену Исцеляющей длани в какой-то другой роли, кроме как материального носителя — ха! — для мага и его заклинания.

Дарея выдержала его взгляд.

— Оба. И я бы на вашем месте не уменьшала собственной значимости. Да, нам нужен Таро. Более того, скажу честно — он нужен в первую очередь Джании. Но способный сферотехник, а теперь и маг, из хорошего рода, умный, сильный, амбициозный тоже может оказаться полезным Ордену. Мужчины в нашем Ордене никогда не играли заметной роли, но это можно изменить.

Она поднялась и подошла ближе. Глаза строгие, серьезные, и снова не синие, а серо-голубые с серебристыми искрами в глубине, и что таится в этой глубине помимо искр…

— Вам не обязательно умирать, Ильнар. Подумайте. Оба.

«Что скажешь?»

«А что ты хочешь услышать? — с раздражением ответил маг. — «Нет, я не хочу жить, пойдем скорее сдохнем в Диких землях?!» Или я должен уговаривать тебя остаться? Не спорю, предложение заманчивое, но…»

Он умолк, и Ильнар понял, что маг тоже не может толком сформулировать это самое «но», хотя и осознает его наличие. Он искоса взглянул на Дарею. Что еще она может скрывать?

— Вы мне не верите, — с печальной улыбкой произнесла Дарея. Она стояла совсем близко, и интуит сам не вполне понимал, кто больше нервничает от этой близости — он или Таро.

— А должен? Лейро тоже произнес прочувствованную речь, когда пытался меня завербовать… — Ильнар встретился взглядом с собеседницей, и она вдруг решительно тряхнула головой и выпрямилась:

— Хорошо. Я сниму щиты. И вы тоже, раз уж хотите полной откровенности. Будем играть честно. Но при условии, что все сказанное останется между нами двумя.

— Нас четверо, — поправил Ильнар. Идея была неожиданной, но, в конце концов, почему нет? Никаких страшных тайн он не хранит, а если бы и хранил — даже полноценные маги не умеют читать мысли.

Если, конечно, не сидят в вашей голове.

Дарея передернула плечами — двое, четверо, какая разница? Ильнар глубоко вздохнул и кивнул:

— Согласен.

И постараться не думать о том, насколько его может шарахнуть ее чувствами. Она, конечно, не производит впечатления чересчур эмоционального человека, но кто ее знает…

Она открылась первой. Ильнар еще секунду помедлил, разглядывая вспышки цветов в ее ауре, и пытаясь вспомнить, что какой цвет значит. Собственный щит убрать опять оказалось сложно, но Дарея ждала, и он заставил себя расслабиться, раскрыться, вслушаться в окружающее пространство, стремясь уловить в исходящих от нее эмоциях ответ на свой вопрос…

А потом она улыбнулась и коснулась его груди перстнем.

На мгновение в глазах потемнело. Ильнар успел обреченно зажмуриться и обозвать себя идиотом, попытался вздохнуть, не смог, испугался… А потом понял, что именно произошло.

«Эй!»

«Это не я. Она как-то сумела тебя заблокировать. Не злись, я постараюсь все вернуть».

— Святое небо, как же я соскучилась, — еле слышно пробормотала Дарея, обвивая его шею руками… Вернее, уже Джания. Ее глаза снова потемнели, а аура сияла бирюзой и золотом. Так вот, значит, как должна выглядеть Великая Любовь Навсегда…

Ильнар постарался успокоиться, когда его руки сами поднялись, осторожно легли на ее плечи, не давая прижаться вплотную.

«Да ладно, обними ее уже» — мрачно буркнул интуит. Физически он ничего не ощущал, даже когда маг последовал его совету и прижал к себе свою давно потерянную любовь. Это было странно, но, признаться, интересно.

«Мы, кажется, разговаривать собирались, нет? О том, насколько я могу им доверять. Кажется, все-таки не очень».

Таро негромко вздохнул и отстранился.

— Джан, это попросту невежливо. Отпусти его.

— А ты все такой же исключительно правильный зануда, верно? — она насмешливо сощурилась, и на щеках появились ямочки. У Дареи их не было, как у них так получается? — Двести лет, Таро. Двести лет я ждала, что ты вернешься, я работала, как проклятая, я так соскучилась по твоему голосу, по твоим прикосновениям…

«Ага, за двести лет без мужика…»

«Ильнар!»

«Двадцать восемь лет Ильнар. Заканчивайте сопли разводить. Вернет мне кто-нибудь тело или все уже решено?»

«Я сейчас почти ничего не могу сделать. Либо она тебя отпустит — либо ты сделаешь это сам. Сосредоточься. Попробуй ощутить себя не физическим телом, а энергией. Просто одной из линий в узоре ауры. Тогда сможешь попытаться замкнуть щит. И, пожалуйста, без дурацких шуток в стиле твоего напарника».

Легко сказать — сосредоточься. Ильнар тем не менее честно попытался представить себя сгустком энергии. Просто часть ауры, просто одна из линий, вон тот двойной узел… Джания говорила что-то еще, Таро отвечал, они, кажется, вспоминали что-то давно прошедшее, из прошлых жизней, когда оба были живы и могли любить друг друга, не используя посредников. Он почти не слушал, целиком поглощенный своей задачей. Маг честно пытался ему помочь, но его действия выглядели неуклюжими, словно попытки медведя сесть на шпагат. Вроде и ясно, что от тебя хотят, а растяжки не хватает…

Заклинание, которое использовала Джания, напоминало тончайшую сеть и весьма походило на результат воздействия ментального артефакта. Таро и впрямь мало что мог противопоставить этой сети, но изнутри действовать было можно. Ильнар даже сообразил, куда должна потечь энергия, чтобы поставить щит, но вот ассоциировать себя с этой самой энергией, а не с руками-ногами-головой, пока не получалось.

— У Лейро всегда были с этим проблемы, — неожиданно громко произнес Таро, и Ильнар, снова упустив силовой поток, беззвучно выругался. Маг, впрочем, не обратил на него внимания. — Все, что не вписывалось в его картину мира, он просто вышвыривал из нее — этику, мораль, а временами и здравый смысл тоже. Мнение других людей для него и вовсе не существовало. Он же гений, у него идеи, он вполне имеет право на бессмертие. И наплевать, сколько народу погибнет из-за этих его идей.

— Зато для тебя чужое мнение всегда значило слишком много, — тон Джании был ровным и ледяным, но Ильнар с удивлением понял, что она на грани истерики, ещё немного — и сорвется. — Всегда. Никаких отношений со студенткой — мало ли, что подумают коллеги. Сначала замуж, а потом все остальное — впрочем, тут ты недолго сопротивлялся, помнишь? Магия важна для людей — и ты был готов сдохнуть и оставить меня совсем одну ради того, чтоб помешать брату. А инициация — даже странно, что ты мне ее запрещал, это ведь как раз помогало тем самым людям.

— Которые в итоге сдали тебя карателям.

Голос Таро тоже был ровным, но интуит прекрасно ощущал его настроение. Горечь, боль, привычный гнев на брата… Он любил ее, так, как умел, но даже ради нее не хотел поступаться принципами. И Ильнар мог его понять. Не понимал он другого — неужели ждать встречи двести лет стоило ради того, чтобы разругаться вдрызг через пять минут?

Маг ничего не ответил, но следующая волна эмоций явно предназначалась Ильнару. Сам интуит сформулировал бы чувства Таро одной фразой: «Заткнись и займись делом, Змей тебя возьми!!!»

— Сдали такие же, как ты, правильные и принципиальные.

— Они просто хотели получить награду от Ордена. И боялись попасть за решетку за укрывательство. Я был там, Джан.

Она помотала головой и закрыла лицо руками. Таро протянул руки, чтобы обнять ее, но она передернула плечами и вывернулась.

— Я так любила тебя… — ее голос звучал глухо и сдавленно, а когда она убрала ладони от лица, щеки оказались мокрыми. — Я ведь до сих пор тебя люблю! Я ведь только ради тебя все эти годы… ради тебя… а ты… так и не простил…

Она всхлипнула, медленно опустилась на пол — и разрыдалась.

«Не простил чего?»

Таро раздраженно передернул плечами, вздохнул и тоже сел на пол, мягко обнял Джанию, прижал к себе, осторожно гладя по волосам. Та уткнулась в его плечо, пытаясь, похоже, выплакаться сразу за двести лет.

«Потом, ладно? И кстати, чего ты там до сих пор возишься?»

С подсказками мага дело пошло легче. Правда, Таро не столько советовал, сколько критиковал, но делал он это, похоже, именно для, того, чтобы разозлить интуита до рабочего настроения. Поэтому Ильнар не обижался, а добросовестно старался почувствовать, что…

Он — энергия. Он — тонкая сияющая сеть пульсирующих волокон, оплетающая грубое физическое тело. Вот здесь остались следы от щупалец паука, и до сих пор, оказывается, больно, а вот эти темные нити — сила Джании, они дрожат в такт ее дыханию, их хочется рвать и кромсать, но это не нужно. Работа в опергруппе хорошо приучает отделять инстинкты, вопящие об опасности, от дела, которое нужно сделать. Поэтому рвать никто ничего не будет, нужно лишь осторожно оплести темную нить своей силой, мягко и аккуратно, а теперь ниточку сюда, и сюда, эх, энергетических бусин не хватает, но кто бы мог подумать, что плести «паутинку» придется в собственной ауре…

Еще одно касание, осталось совсем немного…

— Поцелуй меня. Пожалуйста, в последний раз. Ты ведь все равно уйдешь, и хорошо, и пусть, раз ты так решил… — Она всхлипнула и подняла заплаканное лицо. — И я помогу, обещаю, но… Один раз. На прощание.

Таро заколебался, и Ильнар мельком ему посочувствовал — когда любовь и принципы вступают в конфликт, жить становится очень грустно. А потом в дверь неожиданно постучали, а губы Джании оказались совсем близко, мягкие, требовательные, и маг попытался отстраниться, но не успел.

Ну здравствуй, эмпатия.

В голове словно взорвался фейерверк. Это Джания, ее любовь напополам с болью, кисло-сладкая и горькая одновременно. Это Таро, он раздосадован и пытается все-таки вернуть на место щит… Хотя не очень-то и пытается, это его поцелуй, и бирюзовые вспышки в ауре тоже его. Собственное тело на волне чужих эмоций откликается, голова кружится, а в дверь снова стучат, открывают, чужие чувства накрывают волной, еще немного — и он не выплывет, и он из последних сил вцепляется в заклинание и рвет силовые нити, и в глазах снова темнеет, а щит вдруг возвращается — резко, рывком…

А, змеевы потроха!

Ильнар откинулся назад с такой силой, что не удержал равновесие и упал на пол. В голове зазвенело, зато прояснилось. Сфокусировав взгляд, он увидел склонившегося над ним Кира и, ухватившись за протянутую руку, кое-как принял вертикальное положение. Выражение на лице командира было абсолютно бесстрастным, а вот смотреть на его ауру отчего-то совсем не хотелось. За спиной громко ахнули, Алтина протиснулась мимо них и захлопотала над сидящей на полу Дареей. Та осторожно потерла виски, кажется, ее тоже отпустило.

— И что это было? — негромко поинтересовался Эл. Кир молчал, Фин, как ни странно, тоже. Ильнар обернулся на друга детства, успел поймать взгляд его сестры и удивиться, в библиотеке ее совершенно точно не было, а потом…

Ох ты ж.

Секунду Кеара смотрела на него, потом развернулась и стремительно вышла в коридор. Ильнар рефлекторно рванулся следом, но Кир ухватил его за плечо.

— Ты не ответил на вопрос.

— Я…

— Фин, — майор обернулся и кивнул на дверь. Ильнар поймал взгляд напарника, тот виновато пожал плечами и выскользнул в коридор следом за Кеарой. Ну, по крайней мере, она не сбежит далеко. Что-что, а договариваться с девушками Фин умеет.

Движение Дареи Ильнар скорее почувствовал, чем увидел, но теперь он был начеку и шарахнулся в сторону, едва не сбив с ног Эла. Ее рука с перстнем на мгновение замерла в воздухе, потом бессильно упала на колени. Что именно она хотела сделать, он не представлял, но позволять ей использовать магию не стоило.

— Не вздумайте. — Собственный голос показался хриплым и чужим. Интуит откашлялся и с неожиданной злостью взглянул сначала на Дарею, потом на майора. — Она одержима. И мне тоже очень интересно узнать, что это сейчас было!

— Встреча двух влюбленных после двухсотлетней разлуки, — равнодушно бросила та, поднимаясь. — Проявите понимание, дан Дьери.

Отрицать она не пыталась, но выглядела раздосадованной. Ильнар на всякий случай обновил ментальный блок. Перстень Карисы наверняка показался бы детской игрушкой в сравнении с артефактом Дареи, но хоть какая-то защита…

— И давно? — подал голос Кир.

Мать-Настоятельница медленно покачала головой.

— Если ты хочешь знать, была ли я одержимой, когда выходила за тебя, ответ — нет. Это случилось уже позже. И уходила от тебя я по собственной воле.

Майор медленно кивнул.

— И о чем вы здесь говорили?

Дарея искоса взглянула на Ильнара, и тот упрямо наклонил голову, всем своим видом показывая, что молчать не будет.

— Мне нужно идти, — медленно произнесла она. — А вам — готовиться. Портал в монастыре действительно есть, и я вам его покажу. Хотя у меня будут условия, Кир, и тебе придется их выполнить. Но это все завтра. А сегодня нам всем нужно отдохнуть.

— И мы можем вам верить? — саркастически поинтересовался Ильнар. Дарея, уже шагнувшая к выходу из кабинета, обернулась и окинула его долгим взглядом.

— Разве у вас есть выбор?

Ильнар хотел было возразить, но она открыла щит — всего на пару мгновений.

«Она не врет».

Интуит вздохнул и молча кивнул. Дарея тоже кивнула и вышла.

— Не нравится мне все это, — проворчал Эл.

— Полностью согласен, — буркнул Ильнар. — Ладно, Змей с ней.

Он встряхнулся, огляделся и решительно двинулся к выходу.

— Ты куда? — окликнул Кир.

— Мириться с любимой девушкой, — с неуместной злостью в голосе отозвался Ильнар. С удовлетворением послушал удивленное молчание за спиной и захлопнул за собой дверь.

«Попробуешь что-нибудь выкинуть — я сам не знаю, что с тобой сделаю!»

Таро промолчал.

Ему же лучше.

Голос напарника Ильнар услышал издалека и замедлил шаг, стараясь ступать тише. Подслушивать, конечно, нехорошо… но иногда жизненно необходимо.

Фин и Кеара стояли у высокого окна. Сферотехник, надев сенс-очки, крутил в руках что-то некрупное, приглядевшись, Ильнар понял, что это шкатулка.

Вот девушка что-то сказала негромко, Фин фыркнул и взглянул на нее поверх стекол.

— Скажем так, я еще не готов к столь серьезному шагу. И вообще, глупо связывать свою жизнь с одной-единственной женщиной, когда вокруг столько прекрасных альтернатив.

Ага, кажется, Кеара поинтересовалась его мнением о браке. Ильнар замер, прислушиваясь.

— Это как-то… — девушка замолчала, подбирая слова.

— О да, низко, грубо и не романтично. — Фин демонстративно закатил глаза. — Впрочем, пока меня не расплющил сферотанк ваших моральных принципов, поспешу отметить, что, во-первых, я никого не принуждаю, и все мои девушки вполне счастливы. А во-вторых… — Он поймал взгляд напарника и коварно ухмыльнулся. — Разве правильнее трепать парню нервы, пока он сам не перестанет понимать, чего больше хочет — жениться или сбежать в Дикие земли и там сдохнуть, лишь бы больше никогда вас не видеть?

Кеара потрясенно ахнула:

— Это он так сказал?!

— Нет.

Ильнар укоризненно покачал головой, друг, ничуть не раскаявшись, подмигнул. Девушка стремительно обернулась, выглядела она сердитой и растерянной. Интуит подошел ближе, на секунду прикрыл глаза, потом выразительно взглянул на напарника. Тот понял без слов:

— Все-все, уже сваливаю! — он снова ухмыльнулся и сунул другу шкатулку. — А раз ты меня прогоняешь, то и чини все сам.

— И починю.

— И почини, должна же от тебя быть какая-то польза!

Он церемонно поклонился Кеаре и, насвистывая, удалился. Ильнар проводил напарника взглядом, справедливо опасаясь, что подслушивать умеет не он один. Потом осторожно покосился на невесту. Голубое платье и белое кружево, голубоватый камень стен и морозные узоры на стеклах… На миг показалось, что древние стены впитывают ее в себя, принимают, чтобы никогда не вернуть.

Наваждение…

Кеара смотрела в окно, и ему не было видно ее лица, лишь тяжелый узел золотистых кос, единственное яркое пятно в сумраке коридора.

— Злишься?

— Разве? Ты свободный человек и можешь целоваться с кем захочешь, — она с улыбкой обернулась, и снова пришло ощущение взгляда-выстрела. Ильнар не отвел глаз, только вздохнул.

Контрольный в голову, все равно умирать…

Хотя нет, не все равно. Между понятиями «умирать» и «умирать, зная, что она считает тебя сволочью» есть весьма ощутимая разница.

— Я тут вообще ни при чем. Это Таро и… В общем, эта дурацкая легенда в чем-то права. Дарея тоже одержима.

Взгляд девушки стал удивленным, но она почти сразу отвернулась к окну и равнодушно пожала плечами.

— Никакой разницы… Займись шкатулкой, пожалуйста.

Ильнар молча кивнул, цепляясь за возможность постоять рядом с ней еще немного. Она действительно неплохо умела ставить блок, и с первого взгляда определить, что там творится у нее в голове, было невозможно. А может, ей действительно все равно?

Из-под крышки шкатулки потянулся аромат — что-то цветочное и одновременно хвойное. Приятный запах и отчего-то знакомый. Ильнар вдохнул поглубже, пытаясь вспомнить, что в его жизни могло так пахнуть.

— Я здесь храню ароматическое масло, — не оборачиваясь, произнесла Кеара. — Успокаивает, если еще музыку включить… но музыка не включается, — она вздохнула с ощутимым раздражением, и сферотехник, поспешно кивнув, занялся механизмом.

Бусинка розовая, бусинка зеленая, серебристая мембрана динамика. Тонкая оплетка из серебряных проводков, каждый — едва ли не с волос, вообще-то, для такой работы нужен экран и манипулятор размера десять-одиннадцать. Но и экран, и набор манипуляторов остались дома… а впрочем, что там Таро говорил об управлении потоками с помощью магии?

«Уверен?» — подал голос маг.

«Заканчивай меня пугать, лучше подскажи… а нет, уже не надо».

Это оказалось совсем просто. Крохотный заряд на кончике пальца, оборванный контакт послушно занимает свое место, зеленая бусинка окутывается свечением, заметным лишь в Истинном зрении. Дышится легко, может, и впрямь есть что-то успокаивающее в этой ароматерапии. Стряхнуть с пальцев искры, те гаснут, не долетев до пола. Запах кажется все более знакомым, но память не отзывается, это слегка раздражает, и палец давит на кнопку чуть сильнее, чем нужно…

В голове что-то щелкнуло, как будто лег на свое место недостающий кусочек мозаики, и Ильнар замер, слушая мелодию — и не находя в себе сил поверить во внезапную догадку.

Бабочки летят. Белые, синие, серебристые, они летят вверх, а снег — вниз, и голова кружится, и чудится запах лекарств. И голос, что зовет по имени и велит дышать и жить, ни в коем случае не умирать. И он должен был понять ещё днем, во время приступа, когда второй раз шел из темноты, потому что она попросила…

— Это ты была тогда в больнице.

Кеара вздрогнула, обернулась, и он по выражению лица понял — да, была. Она совершенно точно должна была что-то сказать, а то и возразить, но она молчала, только щеки чуть порозовели, а взгляд испуганный, глаза распахнуты во всю ширь, и можно разглядеть в них собственное отражение — кажется, с таким же растерянным выражением на лице.

Время словно замедлилось, вот она делает шаг, не отрывая от него взгляда, начинает поворачиваться… Ильнар с кристальной четкостью осознал — нельзя дать ей уйти сейчас. Это будет хуже, чем предательство, она ведь убежит и будет думать… Змей, что обычно думают девушки, если вдруг признаются в любви первыми? Что объект нежных чувств — тупой чурбан и эгоистичная скотина?

Ну уж нет.

Он поймал невесту за руку, молча обнял, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. Она напряглась, застыла — вот сейчас либо даст по морде и убежит, либо…

Кеара коротко всхлипнула и уткнулась лбом в его плечо.

И вот что, что ей теперь сказать?! Все слова казались дурацкими, и это затасканное «я тебя люблю» никак не желало выговариваться, и казалось невероятной пошлостью говорить такое. А так ли оно нужно, собственно?

Плечи девушки вздрагивали, он никак не мог понять, смеется она или плачет, поэтому просто прижал к себе, осторожно, но крепко. В памяти всплыло полузабытое, теплое чувство — у дедушки была голубятня, и как-то он дал внуку в руки птицу. Мягкие перья, быстрый-быстрый стук крошечного сердца под пальцами, ощущение ответственности за что-то хрупкое и чудесное…

А потом голубка взлетела.

Со стороны кабинета послышались быстрые шаги, Кеара отпрянула, и он с неохотой разжал руки и обернулся.

— Где вас Змей носит… О.

Эл резко остановился, переводя взгляд с сестры на друга и обратно. Ильнар услышал, как девушка за его спиной негромко ахнула, шелест юбки, стук каблучков — когда он обернулся, Кеара уже скрылась за поворотом. Интуит вздохнул и посмотрел на друга детства. Внимательно посмотрел.

— Когда я лежал в реанимации, она ведь… — он сделал паузу. Эл раздраженно вздохнул, но закончил:

— Сидела рядом, да. С этой штукой, — он кивнул на шкатулку, и Ильнар сообразил, что так и не выпустил ее из руки. Он машинально ткнул в кнопку, мелодия заиграла снова. «Пока не остыл на губах поцелуй, танцуй, мотылек, танцуй…» Неудивительно, что ему в бреду мерещились эти змеевы бабочки.

— Почему?

— Почему сидела?

— Почему ты не сказал?

— Что я должен был сказать и кому? — Доктор отобрал шкатулку, покрутил в руках, и Ильнару показалось, что друг очень не хочет встречаться с ним взглядом. — Тебе — что она была влюблена в тебя еще до отъезда? Или ей — рассказать, что творится в твоей ауре, когда ты на нее смотришь?

— А что там творится… стоп, погоди, как до отъезда?

— А так. — Эл отвернулся к окну. — Как обычно влюбляются пятнадцатилетние девочки — тайно, страстно и безответно. А ты как-то явился к нам в гости с этой, кудрявой… как там ее звали, не помню.

— Я тоже не помню, — признался Ильнар. Мама попросила выгулять по городу дочку очередной своей подруги, девица весь вечер хлопала ресницами, он дважды с ней танцевал. Запомнились ее духи, сладкие до приторности, и тяжелые серебряные серьги, с розовыми жемчужинами, очень напоминавшими мелкие энергетические бусины, и он весь вечер развлекался, пытаясь придумать артефакт с такой схемой, а имя… Имя не запомнилось.

Да и какая теперь разница.

— Спорим, Кеара помнит, — Эл, наконец, повернулся к другу. — Она поклялась, что никогда не выйдет замуж, а потом мама… И она уехала сюда. А теперь она вернулась, а тут опять ты, — доктор пожал плечами. — И все по новой.

— Мог бы раньше рассказать, — проворчал Ильнар, безуспешно стараясь скрыть смущение. Это «опять ты» звучало как обвинение, и хотелось начать оправдываться, но в чем именно — непонятно.

— И что бы ты сделал, интересно? Сейчас тебе это важно. А тогда — не было, вот и все.

— А откуда ты… — друг усмехнулся, и Ильнар сообразил, что интуиту восьмого уровня никакой ментальный блок не помешает различить, кто и в кого влюблен. Да уж, теперь ясно, откуда взялись его предположения о привороте. — И когда ты понял?..

— Ты правда хочешь это знать?

Ильнар на секунду задумался и отрицательно помотал головой. Эл хмыкнул.

— Я ведь только поэтому и согласился на всю эту вашу чушь с помолвкой, — неожиданно признался он. — Врать друг другу у вас получалось хорошо, но со стороны даже Фину было все понятно.

Оба помолчали. Потом Ильнар кривовато усмехнулся:

— Я идиот, да?

— Эгоистичный, безответственный и далее по списку, — кивнул друг. — Ладно, пошли, нас уже заждались. И — ты ведь понимаешь, что теперь просто обязан вернуться, да?

Выразительностью взгляда Эл почти не уступал сестре. Впрочем, он мог и не стараться.

«Я вернусь».

Он постарался подумать это как можно громче и четче. Где-то над правым ухом почудился короткий вздох, но спорить Таро не стал.

Вот и отлично.