Прикосновение Змея

Глава 8. Память предков

Стулья в убежище мага оказались исключительно удобными — деревянные, гладкие, они словно нарочно изгибались, подстраиваясь под форму тела сидящего. Ильнар прижался лопатками к высокой спинке и понял, что в ближайшее время вставать ему точно не захочется. Разборки с некроголемом и портал забрали слишком много сил, голова ещё слегка кружилась, и сферотехник с куда большим удовольствием лег бы, пусть даже и на пол. Но такой роскоши он себе позволить не мог.

Оставалось радоваться, что времени хватало хотя бы на обед, а Ориен владел не только магией крови, но и искусством приготовления вкусного кофе.

Среди артефактов и чертежей нашлось местечко для кухонного стола с крошечной жаровней. Полки над ним были заставлены множеством баночек с травами и специями и посудой. Крошечные чашечки и блюдца из старинного фарфора, блестящие ложечки, кружевные салфетки — все это до боли напоминало кукольные чаепития в комнате близняшек и настолько дико смотрелось рядом с упаковками от армейских пайков, что хотелось проснуться. Ну или заснуть окончательно, но одного запаха кофе было достаточно, чтобы мозг доложил о готовности к работе. Аромат был сложный, Ориен явно добавил в турку не только молотые зерна, но опознать по запаху, что именно входило в состав напитка, Ильнар не сумел. Хотя вот имбирь и кардамон там были совершенно точно, и их аромат вызывал ностальгические воспоминания о кофеварке в кабинете Эла, о томографе, о внезапно ворвавшемся в жизнь сферотехника чуде с теплыми ореховыми глазами…

Хорошо, что даже Измененные не умеют читать мысли, иначе кое-кто уже отправился бы отжиматься — исключительно для того, чтоб легче было сосредоточиться на деле.

Ильнар бы и сам с удовольствием избавился от чужих мыслей, но хотя Таро и обрел видимое воплощение, слышать голос мага где-то над правым виском интуит не перестал. От одновременного звучания одних и тех же слов снаружи и внутри головы звенело в ушах, но история целителя была слишком важна, и приходилось стискивать зубы и терпеть, вслушиваясь в беседу братьев.

Смерть жены оказалась для целителя слишком сильным ударом. Он забросил работу и пациентов, перестал общаться с друзьями, почти не виделся с братьями. Большую часть времени он проводил в лаборатории. Родители Гейлис, с которыми у Дайлона всегда были хорошие отношения, сочувствовали и старались не мешать. К тому же у них был свой способ побороть горе от смерти дочери — пятилетняя внучка.

Самостоятельно позаботиться о ребенке маг был не в состоянии. В редкие моменты, когда боль потери слегка отпускала, он вспоминал, что у него вроде бы есть дочь, но отцовских чувств хватало лишь на то, чтоб порадоваться наличию любящих бабушки и дедушки. Почти все его сознание занимало лишь одно — вина.

— Мне нужно было всего пять минут, — Дайлон нежно и грустно взглянул на женщину за стеклом. — Но… Она ушла.

Целитель некоторое время молчал, глядя в пол. Затем голос подал Эл:

— Таро сказал, что ваша жена упала с лестницы…

Дайлон медленно покачал головой и перевел взгляд с брата на доктора.

— Цветы.

— Что?

— Ее убили поющие цветы, — целитель с ожесточением стиснул зубы.

Ильнар сдвинул брови и невольно огляделся, хотя и понимал, что шелест ловчих лоз прозвучал лишь в его воображении. Встреченные в городе твари никак не вязались с образом уютного загородного дома, но, как выяснилось, городские цветы-людоеды были ни при чем.

— Она вывела новый сорт, с особенным звучанием. Цветы требовали очень много энергии, в оранжерее все время был сильно снижен фон. Я говорил ей, что это может быть опасно, а она… — Целитель с горечью поглядел на безмятежное лицо жены. — Смеялась. Говорила, что я все преувеличиваю.

Опасения Дайлона подтвердились.

…Он был в саду, когда услышал крик. Когда целитель рванул на себя дверь оранжереи, в первый миг его обожгло холодом — фон внутри оказался низким настолько, что привыкший к постоянному течению энергии вокруг себя маг оторопел. Цветы панически скулили и взвизгивали, точно сами понимали, что с хозяйкой беда, их голоса ввинчивались в уши, не давая сосредоточиться.

У дальней стены лежала опрокинутая стремянка. Рядом с ней — Гейлис, ещё живая, бледная, с искаженным болью лицом. Мужа она не видела и не слышала, пытаясь помочь себе сама, Дайлон увидел, как искрится вокруг нее сила…

— Она пыталась использовать магию при сниженном фоне, и ее накрыл приступ. То, что вы сейчас называете змеиной болезнью. — Целитель медленно подошел к колонне, коснулся призрачной рукой стекла, и Ильнар, приглядевшись, понял, что тонкое запястье Гейлис украшает не только браслет.

Позже Дайлон понял, что жена упала не случайно — какому-то цветку не хватило свободной энергии, и он попытался напасть на хозяйку, чтобы пополнить свои запасы за ее счет. Удар смял ауру, исказив энергетические потоки, и ослепленная болью женщина, понимая, что в любой миг может последовать новое нападение, попыталась создать щит.

Именно это ее убило.

— Вы ведь знаете о триединстве человеческого существа? Есть физическое тело. Есть тонкое тело, аура — видимое его проявление, связывающее материальное и энергетическое. И есть душа, хрупкий, невесомый сгусток энергии, наша суть, наша жизнь… — Целитель медленно обернулся к слушателям и неестественно ровным тоном закончил: — Повреждения были слишком сильны. Я успел реанимировать тело — а душа ушла. Связи разорвались. Если бы я мог задержать ее, хотя бы ненадолго…

Он умолк. Таро подошел ближе, внимательно разглядывая колонну, Ильнар чувствовал его беспокойство и улавливал отголоски мыслей. Первый в истории приступ змеиной болезни… Выходит, что ее создал не Лейро?

— Ты ему все рассказал, да? — Таро обернулся к брату, тот молча кивнул. — Вот, значит, как он понял…

Ильнар осторожно поставил чашку на стол и растер занывшие виски. Голос Таро оставался ровным и спокойным, и внезапную вспышку злости уловил лишь связанный с ним интуит.

Лейро не создавал змеиную болезнь. Но старший брат рассказал ему, что бывает, если колдовать при сниженном фоне, и младший не упустил возможности использовать это знание в своих интересах.

Впрочем, целителю в то время было наплевать на окружающих. Какая разница, что именно хочет узнать младший братец и как потом использовать? Слушает, сочувственно кивает, задает вопросы — и отлично, можно раз за разом выговаривать грызущую изнутри боль, заглушать чувство вины идеей, что он непременно все исправит, что он сумеет, у него получится…

Вернуть Гейлис.

Целительская магия уже не могла помочь, Дайлон сознавал это слишком хорошо. Некромантия для воспаленного ума показалась логичным выходом из ситуации, и маг маниакально перебирал книги в усадьбе, искал зацепки в университетской библиотеке — средний брат, радуясь, что старший наконец-то оправился от потери и занялся новыми исследованиями, был рад помочь с пропуском. Увы, проверять, чем именно интересуется Дайлон, Таро не стал, удовольствовавшись коротким объяснением о разработке блока реанимационных заклинаний. «Ты только представь, сколько человек можно спасти!» — горячо сказал целитель, и был убедителен настолько, что других вопросов не последовало.

Вопросы начались позже.

Пропажу тела Гейлис из фамильного склепа родители обнаружили не сразу. Дайлон отпираться не стал, но его объяснения только ухудшили ситуацию. Лицензия на проведение экспериментов с мертвыми для создания новых методов лечения у целителя имелась, распоряжаться телом жены он имел право по закону. Жаловаться было некому, а на требование прекратить сомнительные опыты Дайлон ответил решительным отказом. Впрочем, с причудами целителя можно было бы смириться, если бы в пылу спора он не проговорился, что хочет оживить супругу и вернуть себе любимую, а дочери — мать.

Некромантия стала последней каплей. После безобразного скандала родители Гейлис забрали внучку и уехали из оскверненного дома на другой конец страны. Часть прислуги уехала с ними, часть уволилась, в усадьбе оставался лишь садовник с племянницей — впрочем, Дайлон не нуждался ни в прислуге, ни в компании.

— Не понимаю, почему они не попытались связаться со мной, — глухо проговорил Таро. Ильнар чувствовал его горечь и боль — если бы маг знал, что творится с братом, он бросил бы все дела и сумел бы убедить сходящего с ума целителя в том, что ему самому требуется квалифицированная помощь.

— Это было бы лучше для всех… — Дайлон немного помолчал. — Но они знали, что мне помогает Лейро, и, похоже, решили, что ты — такой же опасный безумец.

Младший брат немало способствовал тому, чтобы целитель продолжал считать мысль о воскрешении жены хорошей идеей. Лейро говорил о бессмертии духа, о новых горизонтах, о благодарности будущих спасенных пациентов… Но опыты успехом не увенчались. Дайлон был слишком хорошим специалистом, чтобы понять — некромантия ему не поможет, и у него хватило силы принять это знание. Но тело Гейлис в склеп скорбящий муж так и не вернул — она должна была напоминать, ради чего ему стоит жить и работать.

Змеиная болезнь, тогда ещё не имевшая названия, показалась целителю нелепой случайностью — ну кому ещё придет в голову заниматься магией в отсутствие энергии? Но приступ, погубивший Гейлис, был далеко не единственным способом серьезно повредить ауру и разорвать связи внешне здорового физического тела с душой. И вот в таких случаях Заклинание Бессмертия, как в шутку называл его Лейро, действительно могло бы спасать жизни.

Злосчастный артефакт в итоге был создан именно с этой благой целью. Рассказывать среднему брату о проделанном пути целитель все равно опасался, и тому немало способствовали уговоры младшего. Лейро навещал Дайлона два-три раза в неделю, привозил книги, материалы и продукты, пару раз целитель даже пустил добровольного помощника в лабораторию, где прежде не бывало посторонних. И снова хитрый артефактник расспрашивал, восхищался, хвалил, помогал, насколько мог, и раз за разом повторял, что посвящать Таро в некоторые идеи точно не стоит, «ты же его знаешь, зануда-моралист»…

Сила эмоций мага была велика настолько, что сидеть на месте стало невозможно. Ильнар передернул плечами и поднялся, мимолетно отметив, что жар слегка спал, и в голове прояснилось. Надо будет выяснить, что Ориен добавил в кофе. Хотя и без того ясно — несколько капель крови, пара заклинаний…

— Я думал, ты достаточно оправился от потери, а то, что хочешь побыть один — так это бывает с каждым. Позволил себе поверить в то, что мне хотелось видеть. — Таро сделал паузу. — Я три года пытался искать по всей стране, даже когда тебя официально признали мертвым. А Лейро в это время готовился к перевороту.

Таро глубоко вздохнул и замолчал. Ильнар вслед за магом подошел к колонне, остановился, глядя на Гейлис. Он почти видел и чувствовал ту давнюю, застарелую обиду — темно-фиолетовые клочья, больно царапающие острыми сухими краями.

— Не злись, — тихо попросил Дайлон. — Я слишком поздно понял…

…Испытание заклинания проводили на крысах. Крошечные огоньки бились внутри стеклянной колбы в форме стилизованных песочных часов, и, повинуясь воле мага, возвращали жизнь в выложенные рядком неподвижные тельца. Запереть огоньки удавалось ненадолго, на те самые пять минут, но цель исследований была достигнута.

Как отделять душу от живого тела, придумал Лейро, и он же предложил себя в качестве кандидатуры на эксперименты с человеком.

— Он знал, что я откажусь, — Дайлон кривовато улыбнулся. — Я и на крыс-то согласился с трудом. В итоге, разумеется, эксперимент проводили на мне.

— Разумеется, — эхом повторил Таро. Лицо его оставалось бесстрастным, но Ильнар прекрасно понимал его чувства.

«Остынь. Мы для того и пришли, чтобы решить эту проблему».

Вспышка боли у правого виска скорее всего означала что-то вроде «Тебя забыли спросить!» Сферотехник демонстративно поморщился, маг скривился в ответ, но оба промолчали — Дайлон начал рассказывать дальше.

Первый этап — произнести заклинание. Второй — отделить душу от тела. Третий…

— Он меня, конечно, не видел. Но знал, что я вижу его. — Целитель шумно вздохнул. — Теперь была моя очередь слушать. О том, например, что ему ужасно не повезло с братьями. Один — гений, но при этом наивный кретин, верящий во всеобщую справедливость и доброту… Другой, — он мельком взглянул на Таро, — сухарь и зануда, помешанный на правилах. А ему хотелось свободы, творчества без ограничений. Я потом уже понял, что он завидовал. Мы с Таро унаследовали дар отца. А Лейро больше походил на мать. Она так и не прошла инициацию.

…Будущий Магистр, уже не стесняясь в выражениях, рассказывал, как он ненавидит магов, и насколько мир стал бы лучше без них. О собственных разработках и планах. О том, что не зря говорил о бессмертии — наивный старший брат и не подозревал, какие эксперименты проводит младший в университетской лаборатории по ночам. Крысы, голуби, кошки — души послушно выходили из тел, менялись местами, возвращались — или не возвращались, уносясь прочь или давая энергию для новых артефактов. Мысль о собственном бессмертии становилась все более реальной, и в самом деле, разве можно было позволить себе умереть и лишить мир этих чудесных знаний?

«Ты тоже не умрешь», — сказал тогда Лейро невидимому брату. Пять минут давно прошли, но чтобы привязать душу Дайлона к экспериментальному кристаллу, не позволяя вернуться в тело, понадобилось всего несколько слов. Браслет с кристаллом Лейро надел на запястье Гейлис, ещё пошутил — мол, смотри, как красиво, твоя душа в ее руках.

Дайлон в ужасе следил, как Лейро по-хозяйски обходит лабораторию, рассуждая о мире без магии. Он очень хотел, чтобы брат умер сам, но тело упорно продолжало дышать — реанимационные заклинания у целителя были неплохи. Будущий Магистр нервничал, смотрел на часы, разглядывал артефакты, сердился… А потом схватил со стола скальпель.

— Когда он меня убил, — будничным тоном произнес Дайлон, — сработала система безопасности. Я позаботился, чтобы в мое отсутствие никто не заходил в лабораторию и не прикасался к артефакту, так что Лейро сам загнал себя в ловушку.

…Пленный артефактник не сразу понял, что произошло. Вокруг постамента, на котором стояла Гейлис, неожиданно вспыхнул свет, а потом воздух затвердел, складываясь в непроницаемый щит — прозрачный, как стекло, но куда более прочный. Двери и окна закрылись, энергетический контур замкнулся, чтобы ждать хозяина — столько, сколько потребуется. И заклинаниям не было дела до того, что внутри остался человек.

— Он сидел тут три дня, — в голосе целителя прозвучало мрачное удовлетворение. — Бесился, орал, требовал его выпустить. Пытался ломать стены. В итоге преуспел: из последних сил ударил волной огня. Ему плохо давалась магия стихий, но жить хотелось. Прожег дверь, кое-как выполз наружу…

…А потом вернулся, обозленный, перемазанный копотью и кровью, своей и брата, едва держащийся на ногах — исключительно на желании отомстить.

Целитель опасался, что брат попросту сожжет лабораторию, но тот собирался вернуться позже. Так что только поставил на колонну дополнительную защиту, мстительно пообещав много неприятных сюрпризов тому, кто попытается ее вскрыть. После чего забрал оставшиеся на столе тетради — все шкафы с документами тоже оказались закрыты, — и ушел.

Надежды на то, что Лейро не сумеет пройти портал, не оправдались — крови, которая осталась на руках убийцы, хватило, чтобы заклинания опознали его как хозяина. Мертвый целитель остался в одиночестве на долгие годы.

— Я только после смерти осознал, каким был идиотом, — проговорил Дайлон. — Я не мог выйти отсюда, не мог позвать на помощь, не мог заново запустить сердце. Торчал тут, привязанный к артефакту, наблюдал, как разлагается мое тело, и медленно, очень медленно осознавал, что именно натворил, кому отдал свои знания. Вспоминал все его слова, взгляды, поступки. Убил бы себя второй раз, еще тогда, но я не мог даже этого.

Ильнар попытался представить себе одиночество мага, запертого в ловушке собственного эксперимента, и содрогнулся. Провести вечность в компании собственного разлагающегося трупа и вполне целого трупа жены — от одной мысли об этом становилось дурно.

Какое-то время целитель ещё пытался себя убеждать, что его непременно должны хватиться. Медитировал, учился управлять даром заново, надеясь, что сумеет подать весточку среднему брату. На то, чтобы восстановить хотя бы часть умений, потребовалось несколько лет, и первыми вернулись пророческие видения — через пару лет после взрыва.

Таро сочувственно кивнул. Ильнар тоже вполне мог себе представить, что именно увидел целитель — страна разрушена, магия искажена, один брат погиб, а второй…

— Я понял, что он все-таки воспользовался заклинанием, и очень постарается, чтобы лабораторию никто не нашел. — Дайлон горько усмехнулся. — Хотя стараться особенно не пришлось, Дикие земли, как-никак, желающих зайти так далеко слишком мало.

— Но они все-таки были? — подал голос Кир. Дайлон вскинул голову, словно сейчас только заметил, что кроме него самого и Таро в помещении есть кто-то еще.

— Да… да, конечно, были, — он переглянулся с Ориеном. — За двести лет у меня было шестеро учеников. Увы, все они были инициированы, а я не сразу понял, как подавить симптомы болезни. Я вижу по вашему лицу, доктор Чеддра, что этот вопрос очень вас волнует. — Целитель слабо улыбнулся. — Я сам не мог вести записи, по понятным причинам, но мои ученики законспектировали все мои идеи. Возьмите, вам это действительно нужно. Ориен, будь добр…

Каон хмыкнул, прошел к высокому, забитому книгами стеллажу, чем-то пошуршал и вернулся с толстой стопкой пожелтевших тетрадей.

— Держи свое сокровище, дан доктор, — он плюхнул свою ношу на руки опешившего Эла. — Читай внимательно, учись хорошо, что там говорят в подобных случаях? — он ухмыльнулся и подмигнул Ильнару. Интуит тоже улыбнулся — благоговейное выражение на лице Эла смотрелось забавно.

— Там записи только о болезни? — уточнил Кир.

— Нет, — Дайлон хитро прищурился. — Для Тайной канцелярии тоже найдется кое-что интересное. Он тут же помрачнел. — У меня будет к вам просьба, дан Муэрро. Эти записи не должны попасть в руки Орденов. Я полагаю, Тайная канцелярия сможет об этом позаботиться? — он поднял голову, словно пытался разглядеть небо сквозь прикрывающую потолок золотистую дымку. — Они будут здесь совсем скоро. Проследите, чтобы исследования проводил именно доктор Чеддра, у него есть способности для такой работы. Можете считать это последним желанием умирающего, — он снова улыбнулся.

Кир серьезно кивнул. Ильнар не сомневался, что майор сумеет устроить все, как ему будет нужно, вне зависимости от того, что думает его начальство. Эл выглядел так, словно был готов загрызть любого, кто посмел бы отобрать у него тетради.

— Лейро тоже идет сюда, — напомнил Таро. — Я бы предпочел поторопиться.

Дайлон помрачнел.

— Ты прав.

На принципах работы заклинания Дайлон останавливаться не стал: «Потом почитаете и разберетесь». Его ученики сумели вскрыть защитную систему лаборатории, и записи мага были готовы поделиться знаниями. А для того, чтобы отключить, наконец, артефакт, требовалось совсем немного — но за двести лет не нашлось никого, кто смог бы воспроизвести ритуал.

Впрочем, ритуала как такового и не существовало, и поэтому его описания не было в тетради. Нужно было лишь установить артефакт на подставку в солнечный день и нажать на кнопку. Разве что маленькая деталь — при нажатии из кнопки выскакивал крошечный шип. Одной капли крови было вполне достаточно, чтобы опознать владельца, замкнуть контур и запустить процесс, создающий или обрывающий связи.

Ильнар задумчиво оглянулся на песочные часы в руках Гейлис и покачал головой.

— Слишком просто, чтобы быть правдой.

Дайлон развел руками:

— А зачем усложнять? Кровь — для идентификации личности, солнце — для синхронизации с источником энергии. Сферы лучше работают под действием солнечных лучей, а нам не нужны случайности.

Сферотехник рассеянно кивнул. Про пользу солнечного света он знал — крошечным бусинкам, которые он использовал для цветов и бабочек, не всегда хватало мощности для работы вдали от накопителя, и приходилось время от времени ставить поделки на окно — «подзарядиться». Энергии сферам солнце не давало, зато работало на усиление сигнала — постоявшие на подоконнике сферомеханические цветы шевелили листочками куда живее и активнее.

Кажется, все это было в прошлой жизни. Ильнар тряхнул головой, отгоняя образ заставленного игрушками подоконника, и заставил себя слушать внимательно, тем более, что дальнейшие слова Дайлона касались его самого.

Вопрос о том, чем отключение артефакта обернется для человека, связанного с духом, целитель обдумывал уже давно, не желая рисковать собственными учениками. Самому Дайлону чужие тела не требовались, но для визуализации призрака был необходим хотя бы минимальный физический контакт. И, хотя для Ориена разрыв этого контакта имел бы куда менее разрушительные последствия, чем для Ильнара — уход Таро, целитель и его ученик немало поработали над тем, чтобы последствий не было вовсе.

Листок, исписанный заклинаниями Истинной магии вперемешку с формулами магии крови, внушал законные опасения — в своей способности за раз выучить и тут же воспроизвести такое количество магии Ильнар сомневался. Признаваться в этом не хотелось, но Таро, присмотревшись, одобрительно кивнул, а каон ободряюще подмигнул.

— Я покажу, что нужно сделать. Не дергайся, все под контролем. Встану рядом, просто повторишь за мной. Тебе, конечно, будет посложнее, ну так на то у тебя целый доктор рядом, проконтролирует.

Эл молча кивнул, не отрывая взгляда от инструкции.

— Это должно помочь аккуратно разъединить ауры. Совсем без последствий, конечно, не выйдет, но я взял с собой нужные инструменты, должно получиться. Хотя, конечно, такими вещами нужно заниматься в реанимации, чтоб без посторонних… — доктор раздраженно передернул плечами и, все так же не поднимая глаз, проговорил: — Ориен.

— Аюшки? — невинным тоном отозвался каон.

— Ещё одна дебильная шутка — двину в морду.

Тон доктора не оставлял сомнений в том, что угрозу свою он исполнит. Ориен скорчил рожу, притворяясь, что жутко боится, но ничего не сказал. Ильнар чувствовал общую нервозность, и явно не он один, учитывая, что обычных людей в убежище мага не было. Он ещё раз взглянул на листок, потом обернулся на колонну:

— Но ведь его ещё нужно достать, я правильно понимаю?

Дайлон кивнул и развел руками:

— Объяснить, как снять мою защиту, я могу, там нет ничего сложного. Лейро тоже мог бы разобраться, но он предпочел ломать стены, а разбивать колонну не рискнул, боялся повредить артефакт. Но вот что накрутил он сам… — Целитель поморщился. — За эти двести лет я много раз пожалел о том, что занялся некромантией, в том числе потому, что ею занялся и Лейро.

Каон успел кратко пересказать учителю историю стража портала, и целитель выглядел расстроенным. А когда он начал объяснять, на каких принципах будущий Магистр создал свой щит, Ильнар пожалел о съеденном и выпитом — слишком тошнотворными казались подробности.

Надеясь покрепче привязать дух брата к артефакту, Лейро не просто поставил защиту — он использовал жертву.

Вскрыть установленную им защиту Дайлон не смог, лишь сделать видимой. Щелчок пальцев — и колонну опутали сотни пульсирующих нитей густо-красного цвета, почти скрыв Гейлис. В основании ритмично вздрагивал темный комок, размером не больше кулака. Иллюзия живых, наполненных кровью сосудов настолько резко контрастировала с уютным светлым помещением, что Ильнар вздрогнул и сделал шаг назад.

— Что это? — Эл с выражением отвращения на лице подался вперед, чтобы разглядеть иллюзию получше.

— Сердце, — отозвался Дайлон.

— Чье?!

— К сожалению, мое. Лейро боялся, что я смогу как-то сбежать, и подстраховался. Я, конечно, умер, но связь с телом оборвалась не до конца. Есть такие методы, чтобы привязать призрак к определенному месту… — его передернуло.

— Защитные периметры, при создании которых использовалось жертвоприношение, атакуют любого, кто их касается, и вытягивают жизнь очень быстро, — задумчиво произнес Таро. — Чем больше поймано потенциальных взломщиков, тем сильнее становятся чары. — Он помедлил и уточнил: — Сколько?

Дайлон опустил глаза.

— Двое.

— Что — двое? — Ильнар двинулся вокруг колонны, всматриваясь в плетение, и почти сразу нашел ответ на свой вопрос.

С другой стороны колонны мерно пульсировали ещё два сгустка.

— Двое моих учеников сто лет назад попытались вскрыть чары без подготовки, — запоздало отозвался целитель. — Это выглядело весьма… Некрасиво.

Воображение немедленно попыталось представить, каким образом в плетение попали ещё два сердца, если рядом не было Лейро со скальпелем. Ильнар сглотнул и усилием воли отогнал картинку, стараясь не присмативаться к темным пятнам на полу. В лаборатории давно навели порядок, не оставив следов неудавшегося ритуала даже на тонком плане, но желающих повторять этот печальный опыт за сто лет так и не нашлось.

Его желания, разумеется, никто не спрашивал.

— Я не могу это вскрыть, — отозвался Ориен в ответ на брошенный мельком взгляд сферотехника. — Тут привязка на родственную кровь, это раз. Но ее я бы смог подделать. Вопрос в другом — меня почти не учили истинной магии, и расплести щит у меня не выйдет. Разве что подстраховать.

И на том спасибо. Ильнар пожал плечами и ещё раз обошел колонну, всматриваясь в силовые потоки установленного Лейро периметра. Как и в случае с големом и порталом, плетение было настолько тонким, что заметить его удалось не сразу, но стоило взгляду зацепиться за одну линию, вокруг нее начали проявляться другие. В узоре угадывались отдельные знакомые символы, но трогать плетение без предварительной подготовки и защитного костюма не хотелось.

— Это наверняка можно вскрыть без магии, — проворчал Эл. — Если ты свалишься с приступом сейчас…

— То вы сможете запустить ритуал и без моего активного участия, — перебил Ильнар. — Я понятия не имею, как это работает, плюс, сюда, похоже, встроен механизм самоуничтожения.

— Встроен, — печально подтвердил Дайлон. — Заклинание Лейро я слышал, оно не настолько сложное, чтобы ты не смог справиться. Но у тебя ведь, насколько я понимаю, нет опыта работы с Истинной магией?

Ильнар вспомнил свой опыт и поежился — сносящие крышу вспышки эмпатии, взрыв сферокара, щит из бабочек, замороженные цветы и «засвеченный» голем… Признаваться не хотелось, но маг из него вышел никудышный. Элементарная силовая волна — вот и все его способности, если бы не опыт сферотехника, не вышло бы ни сплести щит, ни вытащить Кира. Хорошо бы как следует поучиться, в этом их магическом университете… Но чего нет, того нет. Альтернатив тоже не было, если не считать таковой возможность развернуться, уйти и сдохнуть где-нибудь между Алемом и Ксантаром от очередного приступа.

— Разберусь.

— Погоди.

Кир, до сих пор тихо сидевший в углу, поднялся и подошел к колонне, медленно, хромая и придерживаясь за стену. Эл обернулся, но майор его взгляд проигнорировал.

— Я прикрою.

Сферотехник с сомнением взглянул на командира. Допустим, Измененный надежно защищен от магии и сможет, при необходимости, прервать ритуал, чтоб спасти неудавшегося колдуна. Каковы гарантии, что оставленный Лейро сюрприз не взорвет к Змею всю лабораторию?

Впрочем, вряд ли будущий Магистр решился бы рисковать артефактом.

— У тебя нога не отвалится? — хмуро уточнил Ильнар.

Кир скорее изобразил усмешку, чем улыбнулся всерьез, потом коснулся кончиками пальцев забинтованного бедра, едва заметно вздрогнул и улыбаться перестал вовсе.

— Эл ее хорошо привязал. И у меня хватит сил оглушить эту дрянь, если она попытается тебя сожрать.

Ильнар пожал плечами и молча кивнул. Все равно позволить себе постельный режим не могли ни Кир, ни он сам, так какая уж теперь разница.

Майор встал за спиной, снял защиту, снова обдав ощущением искристого холода. Ильнар не обернулся, хотя взглянуть на крылатого Кира в спокойной обстановке было бы любопытно. Ориен занял место по другую сторону колонны, ровно напротив, готовясь вскрыть защиту Дайлона, как только исчезнет щит Лейро. Доктор вернулся за стол, и неодобрением от него фонило, как потусторонней магией из открытого разрыва. Но спорить Эл не стал, понимая, что остался в меньшинстве.

Перед началом работы сферотехник скинул куртку, демонстративно размял пальцы, как перед особо сложным плетением, и постарался укрепить щиты, так, чтобы даже Эл поверил, что друг ни капельки не боится и полностью уверен в себе. От Таро, впрочем, спрятаться не удалось бы при всем желании. Маг попросил отключить визуализацию, чтобы не тратить на нее силы, и теперь услышать его мог только Ильнар.

«Боишься?»

«Вот еще. Просто я никогда этого не делал».

«Делал, — уверенно возразил маг. — Ты дипломированный специалист по щитовым плетениям. Да, узор на порядок тоньше тех, к которым ты привык, и руками, а тем более манипуляторами, с ним не справиться. Но тебе и не нужно. Твоя задача — четко сформулировать желание и направить энергию на его реализацию».

«И что, — недоверчиво уточнил Ильнар, приглядываясь к колонне, — оно меня послушается и исполнится само?»

«Пора бы уже запомнить, что само ничего не происходит, — ворчливо поправил Таро. — Но чем лучше ты будешь представлять конечный результат, чем проще будет его добиться».

Ильнар кивнул и еще раз обошел колонну, изо всех сил напрягая глаза и дар. Плетение явно заметило чужое внимание, оплетающие колонну сосуды запульсировали чуть быстрее, заставив интуита быстро отпрянуть. Да уж, опасная штука…

«Сосредоточился? Молодец. Заклинание само сформирует исходящий от тебя поток в определенный узор, на этот счет не переживай. Твоя задача — не перепутать слова, и контролировать силу потока, не дать ему разбиться или ослабнуть. Постоянное ровное течение, понимаешь?»

«Не дурак», — огрызнулся интуит, возвращаясь к Киру. Он действительно здорово нервничал, но не хватало ещё показывать это окружающим.

— Готов. — Ильнар легонько тряхнул ладонями, и голубоватые искры почти привычно посыпались вниз.

То, что он не готов, выяснилось ещё до того, как началась магия. Ориен записал древние слова знакомыми буквами, чтобы магу-недоучке было проще прочесть, и даже добавил примерный перевод. Язык заклинаний не имел четких аналогов даже в древнеимперском, каждое слово вмещало в себя сложный магический и одновременно поэтический образ, объединяющий энергетический рисунок и соответствующий ему процесс, но с пометками каона и памятью мага разобраться в заклинании не составило большого труда. «Лента алого шелка» — активация периметра. «Солнечный луч в ножнах зимы» — настройка на окружающую реальность. «Звездный компас», «Гроза над сонной степью», «Сброшенные оковы»…

Увы, даже знакомые буквы складывались во что-то непроизносимое. Ильнар попытался выговорить первое слово, каон фыркнул, и интуит раздраженно сжал листок в кулаке, борясь с желанием рявкнуть на не в меру развеселившегося товарища.

«Не отвлекайся».

На сей раз голос Таро звучал строго.

«Я это не прочитаю, — огрызнулся Ильнар. — С первого раза точно».

Маг секунду подумал и велел:

«Повторяй за мной. Как тогда, с големом, но пока без силы».

На слух усвоить заклинание действительно оказалось проще. С первого раза все равно не вышло, но в третий раз Ильнар произнес без ошибки всю фразу, и Таро велел:

«Вперед».

«Уже?!»

«Хочешь подождать, пока явится Лейро и откроет все сам?»

Вот еще.

Ильнар решительно сощурился, нервно облизал губы.

— Ладно, — проговорил он с некоторым усилием. — Начали.

Глубокий, до боли в груди вдох, медленный, неестественно ровный выдох. Щиты медленно растворяются, чужие эмоции начинают проникать в ауру, чужая сила дрожит и мерцает на границе восприятия, огрызается колючими злыми искорками.

«Все верно».

Энергия пульсирует вокруг, неудивительно, что Дайлон устроил лабораторию именно здесь, в месте выхода жилы. Наполнить плетение не составит труда, а вот удержать поток…

Впрочем, куда деваться-то?

— Вперед.

Слова слетают с губ — и с ними приходит сила.

На сей раз узор заклинания не походил на привычные плетения. Ильнар ощущал себя центром сложного механизма, на границе видимого спектра мерцали прозрачные дуги, вращались шестерни и переливались далекие звезды. Вряд ли это было именно так, и неизвестно, как выглядело со стороны, но Таро молча излучал одобрение, и сферотехник изо всех сил старался не отвлекаться на подбрасываемые магией иллюзии.

Искристый холод за спиной. Жаркое пламя впереди. Механизм настраивается, стрелка невидимого компаса ловит направление, губы сами произносят следующую часть заклинания, воспоминания Таро смешиваются с собственным опытом и приходит понимание — да, это можно открыть.

Тонкие энергетические нити дрожали на кончиках пальцев, но сейчас Ильнару требовалось нечто иное, чем сферотехническое плетение или силовая волна. Вслед за новой частью заклинания над ладонями вспыхнул силовой узор из зеленых и голубых линий, остается лишь мягко толкнуть его по незримой оси, соединяющей Ориена и Кира, и как только плетение коснется чужого щита…

Колонна тревожно полыхнула алым и багровым. Ниточки-сосуды, обвивающие стекло, стали плотнее, толще, пульсация участилась, по полу пошла вибрация — тук-тук, тук-тук… Собственное сердце неожиданно забилось в такт, в ушах зазвенело, к горлу подкатила тошнота, и это, кажется, нормально не было…

«Не вздумай потерять сознание!» — рявкнул Таро. Ильнар уловил в его тоне нотку сожаления, и почти сразу понял, в чем дело — без визуализации руководить ритуалом маг не мог, а сам сферотехник не в состоянии был произнести ни слова, стараясь одновременно удержать силовой поток и не упасть.

Сердце колотилось, как бешеное, ребра ныли, казалось, некто невидимый давит на грудь когтистой лапой. Зеленые и голубые нити поспешно оплетали колонну, едва видимые сквозь усиливающееся багровое свечение, дышать становилось сложнее, и, похоже, не ему одному — где-то впереди охнул Ориен.

Сзади раздался негромкий хлопок, спину обдало холодом, на плечи легли ледяные ладони и на миг стало чуть легче — щит Измененного заставил агрессивные чары сбавить напор. Потом в сознание хлынули чувства Кира, и Ильнар едва удержался от вскрика — обезболивающее перестало действовать, и майор едва держался на ногах, вернее, на одной. Теперь сферотехник чувствовал, как бьются в унисон с защитным плетением уже два сердца, а спустя секунду поймал ритм третьего.

Если не закончить сейчас же, то погибнут все трое.

Ильнар медленно, с трудом выпрямился, стараясь не поддаваться иллюзии, что на плечах лежит весь мир сразу. Последнюю часть заклинания нужно было произнести, как только плетение будет закончено, но тонкие силовые нити терялись в исходящем от колонны багровом сиянии, и не было видно ни Гейлис, ни артефакта.

Он просто не успеет.

Вот сейчас сердце вырвется из груди, ломая ребра, и щит Лейро станет сильнее ещё на три жертвы. Вряд ли это убьет Таро — скорее всего, змеев маг вселится в Эла. Сможет ли доктор справиться с плетением? Нет, конечно. А вот Лейро явится очень скоро и только порадуется успеху своего магического эксперимента.

«Кеара, — неожиданно проговорил Таро. Сил отвечать не было, но образ невесты встал перед глазами неожиданно четко и ясно. — Думай о ней, понял? Сосредоточься, собери все мысли, как при медитации! Помнишь, что я рассказывал утром? Нет ничего. Только она. Ну же!»

Если маг выбирал одну женщину и сосредотачивался на ней… Лицо Кеары стояло перед глазами, и если вот прямо сейчас умереть — он ведь больше никогда ее не увидит!..

«Молодец, ещё!»

Нет уж, так нельзя.

Ильнар заставил себя открыть глаза. В голове сама собой всплыла формула энергетического равновесия в плетении, и сферотехник кивнул сам себе. Нет, все должно быть совсем не так…

Три заклинания. Три мага. Двое против одного.

Они обязаны победить.

Дуги невидимого механизма дрогнули и пришли в движение. С каждым оборотом Ильнар чувствовал, как его наполняет сила, она послушно ложилась в ладони, позволяя дополнить древний магический рисунок сферотехническими элементами. Вот здесь противовес, здесь узел-конденсатор, тут слегка замедлить движение. Ножа под рукой нет, но заставить вчерашний порез кровоточить не сложно, и чары Дайлона, узнав родственную кровь, охотно льнут к рукам, позволяя усилить рисунок. А теперь добавим пару узелков в плетение Лейро, вот так, и чужая энергия спотыкается, вздрагивает, пытается вырваться, но все-таки меняет направление потока… Три разных заклинания бьются и мечутся вокруг колонны, Ориен что-то кричит, но слов не разобрать, ладони Кира на плечах кажутся тяжелыми и ледяными, но пока бьются все три сердца, все живы, всё получится…

Чужая магия пробила щит Кира, и силовая волна ударила в грудь. Ильнар пошатнулся и едва успел выкрикнуть последнее слово заклинания. На несколько секунд горло стиснуло спазмом, грудную клетку сдавило, не давая сделать вдох, майор за спиной захрипел и закашлял, разделяя ощущения мага.

А потом стало тихо.

Открыв глаза, Ильнар успел увидеть, как узел-сердце в последний раз дернулся и лопнул, обдав всех вполне материальными брызгами. Плетение хрустальным крошевом осыпалось на пол, блестящие осколки вперемешку с кровавыми сгустками и ошметками плоти. Стеклянная стена вокруг Гейлис исчезла, осталось лишь мягкое колышущееся сияние, создававшее иллюзию, что женщина дышит.

«Все, — устало произнес Таро. — Можешь падать.»

Если бы он не сказал последних слов, Ильнар упал бы наверняка, но теперь он остался на ногах из чистого упрямства. Возможно, именно на это змеев колдун и рассчитывал.

— Все, — с трудом повторил он.

Губы, казалось, одеревенели и почти не слушались, ноги вели себя не лучше. Ильнар кое-как сделал шаг назад, наткнулся на Кира, и на пол едва не полетели оба.

— Осторожно, — буркнул командир, чудом выравниваясь. Рядом возник Эл, подхватил майора под локоть, не давая завалиться окончательно.

— Живые?

— Вроде того.

Ильнар оценил расстояние до стола и попросту сел на пол. Удачно лежащий рядом рюкзак выполнил функции подушки, и интуит прикрыл глаза, пользуясь упоительной возможностью отключиться от всего этого безумия хотя бы на несколько минут. Эл что-то негромко выговаривал Киру, тот вяло огрызался, Ориена слышно не было, но судя по звону посуды, каон был жив и в сознании.

Хорошо.

Сквозь запах гари пробился аромат кофе. Ильнар услышал, что кто-то присел рядом, и в следующий миг его тряхнули за плечо, прерывая отдых.

— Чашку удержишь? — уточнил Ориен. — Я поворожил заодно, так что пей, великий колдун, если не хочешь словить приступ.

В голосе каона привычная насмешка странным образом мешалась с уважением. Ильнар осторожно приоткрыл глаза, с удовольствием вдохнул и улыбнулся.

— Спасибо. Поставь пока.

Поднять руку он и не пытался — пальцы правой руки тряслись так, что он сейчас и карандаш бы не удержал, но показывать это Ориену совсем не хотелось. Выждав, когда каон отойдет к столу и отвернется, Ильнар попробовал поднять левую руку — та не тряслась, но шевелиться отказалась вовсе.

Эл, бледный и всклокоченный, вернулся от Кира и присел рядом, сосредоточенно ощупал проступившие сквозь чешую шрамы от щупалец паука. Прикосновений Ильнар не почувствовал.

— Теперь она все-таки отвалится? — попытался пошутить он. Друг зло сверкнул глазами, потом отвел взгляд, и Ильнар вздохнул. — Давай уже честно. Ты думаешь, я не выживу?

Друг зажмурился и отвернулся.

— Не знаю.

Он сделал паузу, и Ильнар ощутил, как ползет по спине предательский холодок. Если даже Эл не уверен… Но испугаться толком он не успел, доктор издал сдавленное рычание и с размаху ударил кулаком по полу, заставив кофе в чашке задрожать.

— Ненавижу чувствовать себя беспомощным. Не выношу. Я прихожу в спецбольницу, и каждый раз чувствую себя бесполезной мразью, которая улыбается, рассказывает про методы и способы, дает надежду… Они ведь мне верят, Иль. А потом их убивает очередной приступ. А я ни-че-го не могу для них сделать, понимаешь?

— Ты помогаешь им не чувствовать себя ненужными отбросами общества, например, — возразил Ильнар, осторожно приподнимаясь, чтобы сесть удобнее. — Ты сам говорил, что почти ни к кому не приходят родные, только монахи с проповедями.

— А толку? Они все равно умирают.

— Ну знаешь, есть разница, как умирать — зная, что ты всеми проклят, или надеясь, что доктор Чеддра с твоей помощью сумеет найти лекарство хотя бы для кого-то.

Доктор шумно вздохнул, и Ильнар поспешно добавил:

— Между прочим, это ты должен меня утешать, а никак не наоборот. Это во-первых, а во-вторых… — он скрипнул зубами и заставил левую руку шевельнуться и кое-как сжать ладонь друга. Тот обернулся, и Ильнар, глядя ему в глаза, как можно более убедительно произнес: — Я еще жив. Ты сам говорил, что я слишком упрямая зараза, чтобы умереть, разве нет?

Эл невесело улыбнулся, но кивнул.

— И в-третьих, — Ильнар понизил голос и покосился через плечо на Ориена и Кира, но те о чем-то беседовали вполголоса и на него не смотрели. — Помоги мне уже выпить этот змеев кофе, кружку я не удержу.

— И встать не сможешь.

— Не смогу, — согласился сферотехник. — Но я же упрямая зараза. Поэтому — встану. Минут через пятнадцать.

— И почему ты так в этом уверен? — доктор поднял чашку и с подозрением в нее заглянул, но счел ворожбу Ориена безвредной.

— Потому что мой друг — лучший специалист по магическим травмам на сотню километров вокруг, мой пра-пра-прадед — величайший целитель своего времени, его ученик семь лет успешно борется со змеиной болезнью, а мой командир и мертвого поднимет на ноги, если потребуется. В крайнем случае, Таро перехватит контроль над телом и встанет сам. Так что без шансов. — Ильнар хитро подмигнул, осторожно придержал поднесенную Элом чашку, сделал первый глоток и блаженно зажмурился. — А счастье все-таки существует.

— Змеев оптимист, — рассмеялся друг.

Если бы так… Но, как оказалось, маг может врать даже эмпату. При условии, конечно, что тот сам хочет поверить. Ильнар сделал еще глоток, чтобы не разговаривать. Таро, которого обмануть было невозможно, сочувственно молчал, и это лучшее, что он сейчас мог сделать.

До ритуала осталось всего-ничего.

И чем он закончится, никто не скажет.

Когда Эл отошел к столу, Ильнар накрыл ладонью вплетенный в браслет медальон Кеары и на пару мгновений зажмурился.

Святая Ксания, помоги, а?

Встать ему действительно удалось. Силы стоило экономить, поэтому тащить артефакт и устанавливать на подставку ему не позволили. Кир стребовал с доктора ещё одну дозу обезболивающего и, за компанию, укол стимулятора, но Ильнару лекарства запретили — если уж артефакт должен узнавать его по крови, лучше, чтобы в ней было поменьше посторонних веществ.

Третью чашку кофе тоже не дали, и это было обидно. Ильнар сидел на ступенях, щурился на солнце и чувствовал себя исключительно паршиво. Левая рука ныла, как больной зуб, температура опять поднималась — ворожба Ориена лишь слегка приглушила ощущения. Полноценный сеанс лечения змеиной болезни каон пообещал провести после ритуала, но ведь и до него ещё надо как-то дожить…

Ильнар наклонился, сгреб с земли горсть снега, прижал ладонь ко лбу. Легче не стало, лишь по спине пронеслась стая мурашек, заставив сферотехника раздраженно передернуть плечами. Кроме физических ощущений, его беспокоило что-то ещё, но понять, что именно, пока не выходило. Дикие земли, магический ритуал с непредсказуемым результатом — это все, конечно, добавляло работы нервным клеткам, но…

Что-то было не так.

«Что-то» чувствовали все. Сидящий рядом Кир неприкрыто хмурился. Настаивать, чтоб ритуал проводили в лаборатории Тайной канцелярии, он не стал. Солнце клонилось к западу, и если не разобраться с артефактом сейчас, есть шанс дождаться не помощи, а наоборот.

— Думаешь, он все еще идет за нами? — негромко проговорил Ильнар, глядя, как Ориен и Эл устанавливают тяжелые песочные часы на подставку — крупный валун неправильной формы с круглой выемкой наверху. Артефакт оказался ровно между порталом и домом мага, и от крыльца арки почти не было видно.

— Я бы на его месте шел, — Кир пожал плечами. — Ты готов?

Ильнар вместо ответа перевел взгляд на Ориена и Дайлона, которого в солнечном свете почти не было видно. Они о чем-то разговаривали, негромко, но, судя по жестикуляции, эмоционально. Интересно, что же они там не поделили… Заметив, что на него смотрят, каон сердито поджал губы, завершая разговор, потом сплюнул и махнул рукой:

— Идите сюда уже!

— Ладно, — проговорил Ильнар, усилием воли заставляя себя перестать барабанить пальцами по ступеньке. — Пора с этим заканчивать.

Показывать свое волнение не хотелось, но то ли близость магии щекотала нервы, то ли осознание, что еще немного, и с одержимостью будет покончено… О собственном конце он старательно не думал. Вернее, не верил. После всего, что он уже преодолел, умереть в ходе желанного ритуала было бы слишком обидно.

Кир медленно поднялся и, опираясь на сделанный Ориеном импровизированный костыль, двинулся к артефакту. Ильнар тоже встал, но не двинулся с места, пытаясь побороть странное желание бросить все, спрятаться в дереве-убежище и забаррикадироваться изнутри.

Все готово. Дайлон просчитал последствия, Ориен покажет, как защитить ауру, Эл поможет с травмами, Кир… Лучше бы лежал где-нибудь внутри со своей ногой, но его присутствие как минимум не даст сорваться — аура Измененного действовала лучше любого успокоительного.

Вот сейчас. Шаг вперед, с трудом, на негнущихся ногах, поднесенные к глазам пальцы дрожат, и чувство, что нужно бежать, скорее, куда угодно, усиливается многократно, до головной боли, до тошноты, до рези в глазах…

И это может значить только одно.

Не успели.

— Назад! — рявкнул Ильнар.

Он догнал Кира, ухватил за плечо — и в тот же миг впереди, под аркой портала, полыхнуло светом, и среди каменных стен возник человеческий силуэт.

Лейро.

— В укрытие, живо!

Ориен вскинул руку, с его пальцев сорвался веер капель, но чем закончится колдовство каона, Ильнар не видел, пытаясь помочь Киру. Бегать майор не мог, но парализатор в его руке материализовался в одно мгновение.

Выстрел. Ещё. Темная фигура пригибается, арка снова вспыхивает, кто-то кричит: «Не стрелять, кретины!» Но приказ на свой счет воспринимают не все…

Первым порывом было вернуться в дом, но на высоком крыльце оперативники стали бы идеальными мишенями, да и вряд ли Кир смог бы быстро подняться по ступеням. Мощные корни дерева, оплетенные безлистными ветвями не то кустарника, не то какой-то ползучей лозы, на первый взгляд казались единственным возможным укрытием, вот только за стволом — обрыв, и никак не разглядеть, есть ли там место хотя бы для одного человека…

За спиной грохнул очередной выстрел. Ильнар дернулся в сторону, споткнулся и вместе с Киром рухнул на землю, прокатился вниз по склону, чувствительно приложившись спиной о подвернувшийся валун. Дыхание перехватило, мысль об обрыве заставила сферотехника рефлекторно рвануться назад и вцепиться в ближайшую ветку. Обернувшись, он с облегчением убедился, что до края ещё шагов пять. Хотя если бы не камень…

Повезло.

Не вставая, Ильнар втащил сдавленно ругающегося командира в выемку между гигантскими корнями. Спустя мгновение рядом приземлился Эл, перепрыгнувший переплетение корней и веток так естественно, словно занимался этим каждый день. Бережно опустил на землю сумку с аптечкой, оглядел друзей, убеждаясь, что оба целы, и коротко бросил:

— Ориена подстрелили.

Кир прижался к корню, глянул в щель, выстрелил раз, другой, третий. Новый луч вышиб щепки из ствола, но короткий стон и сердитый вопль сообщили, что майор Муэрро не зря брал все призы на соревнованиях в управлении.

— Змеев сын, — прошипел он, имея в виду явно не каона. — И эти тоже… Где их носит?!

По короткому взгляду вверх Ильнар сообразил, что командир говорил о заплутавшей спецгруппе. Она могла прибыть в любой момент, но…

Могла и не прибыть.

Ильнар тоже приник к щели. Ориен лежал навзничь неподалеку от артефакта, раскинув руки в стороны, и не шевелился, чтобы определить, жив каон или нет, пришлось бы снять щиты. Дайлона видно не было. Благодаря Киру враги не показывались тоже, разбросанные по лужайке валуны и стены каменного лабиринта давали неплохое укрытие. Хотя если бы у Магистра было много людей, вряд ли они стали бы прятаться, а значит, силы примерно равны.

Дурацкая ситуация. Лейро с компанией на одной стороне поляны, они втроем — на другой, артефакт — посередине. И что будет, если часы просто разобьются? Разрушится заклинание? А если нет? Энергетический откат от сломанного носителя может ударить по всем, кто связан заклинанием, и ладно, если просто убьет. А если привяжет его к Магистру?!

Сферотехник огляделся.

— Где Дайлон?

— Исчез сразу, как упал Ориен, — Эл покосился на небо. — Солнце скоро сядет.

Ильнар кивнул. Если ритуал не провести в ближайший час, придется ждать до завтра. Лейро вряд ли даст им такую возможность. С другой стороны, если потянуть время, есть шанс дождаться заплутавшей спецгруппы Тайной канцелярии…

Если только ее не сожрала по дороге какая-нибудь дрянь.

Нет, нужно рассчитывать на себя.

— Сколько их там?

Майор пожал плечами.

— Судя по стрельбе, не меньше, чем пятеро… Хотя уже, пожалуй, четверо.

— Есть шанс добежать до артефакта, если ты меня прикроешь? — безнадежно поинтересовался Ильнар, заранее зная ответ. Кир хмуро покосился на него, и интуит вздохнул. — Ладно, не дурю. Другие варианты?

Придумать другие варианты никто не успел.

— Дан Дьери, — громко произнес Лейро. — Не нужно глупостей. Вы не успеете провести ритуал, но я готов повторить свое предложение. Вам не нужно умирать.

— Я тоже могу повторить, куда ему идти, — буркнул Ильнар, но Кир покачал головой.

— Тяни время.

Интуит скрипнул зубами, но подчинился.

— А повторите, — крикнул он. — Что-то с памятью после инициации творится, совсем ничего не помню, такая беда…

— Не нужно кривляться, юноша, — холодно отозвался Магистр. — Я действительно не хочу вашей смерти. Понимаю, что у вас мало оснований мне верить, однако живым и здоровым вы принесете куда больше пользы.

Пользу ему… Сферотехник осторожно выглянул в просвет между ветвей. Лейро благоразумно не показывался на глаза, хотя даже если б он встал во весь рост, ни парализатор, ни даже лучевой пистолет не решили бы проблему, Магистр просто обязан был придумать страховку на случай своей смерти. Кроме того, он не мог не осознавать, что в случае смерти Ильнара ему снова придется разыскивать беглого братца по всей Империи, а значит, если с его стороны и будут стрелять, то из парализаторов.

С другой стороны, он что, всерьез верит, что разговоры что-то решат?

Как выяснилось, в распоряжении Магистра были аргументы и помощнее слов.

— Ильнар…

Голос показался знакомым, но поверить, что его обладательница действительно тащилась за Магистром по зимнему лесу с места крушения айринга… Ильнар переглянулся с нахмурившимся Элом, потом, осененный страшной догадкой, приник к щели.

Ладони сами собой сжались в кулаки.

— Змеевы потроха… Зачем он их сюда приволок?!

Возле арки портала действительно стояла Кариса — бледная, измотанная, в длинной, когда-то белой шубе. Но необходимость брать в Дикие земли провидицу ещё можно было как-то понять, а вот пленники…

Кеара. Охранник держит ее за локоть, прижимает к виску парализатор, но ей будто бы все равно, смотрит в сторону, беззвучно шевелит губами. Капюшон с головы свалился, выбившиеся из косы пряди падают на лицо, и до безумия хочется вскочить, окликнуть, хотя бы поймать взгляд…

«Соберись, — шепнул Таро. — Они живы, сейчас это самое важное».

Сферотехник заставил себя сделать вдох — оказывается, задержал дыхание, — и перевел взгляд на Фина. Напарник выглядел ещё бледнее, чем обе девушки, вместе взятые, на левом рукаве отчетливо проступали темные пятна — ранен? Вряд ли птички Ориена разбирались, кто из спутников Магистра идет с ним по доброй воле, а кто нет. При воспоминании о размере когтей прирученной каоном твари Ильнара передернуло, а ведь они ещё и ядовиты… Впрочем, Фин держался на ногах вполне уверенно, и даже пытался улыбаться.

Они живы.

Убивать их будут у него на глазах. Здесь и сейчас.

Лейро, словно прочитав его мысли, снова подал голос:

— Мне не нужны лишние жертвы, дан Дьери, но эти догонялки надоели мне до смерти. Выходите, все трое. Иначе…

— Ильнар, пожалуйста!.. Я… я люблю тебя!

Кариса шагнула вперед, споткнулась и едва удержала равновесие. В ее голосе зазвенела истерика, выглядела она настолько жалкой и беспомощной, что Ильнар невольно посочувствовал. Кто ее знает, может, и правда, влюбилась, не зря же тащилась за ним в Дикие земли…

И тут же получил мысленный пинок от мага.

«Не раскисай. Эта дрянь пыталась тебя приворожить. Когда не вышло — сдала Магистру, чтобы желанную игрушку подарил добрый дяденька. И не за тобой она полетела, скорее, ему нужна была провидица под рукой. — Таро помедлил и добавил: — А вот Кеара здесь из-за тебя».

Последних слов можно было не говорить. Звучало в них не «Она тебя любит», а «Из-за тебя она умрет».

— Смелее, моя дорогая, — неожиданно насмешливо проговорил Магистр. — Где же ваши страстные признания? Или вы решили отдать желанный приз сопернице? Всего-то и надо, что подойти и забрать артефакт, а дальше я справлюсь. Вы ведь не будете стрелять в беззащитную девушку, дан Дьери?

Кариса растерянно обернулась, потом сделала ещё шаг вперед, но в следующий миг в землю перед ее ногами впился парализующий луч.

— Он не будет, — многозначительно произнес Кир. — Я — запросто. Не рискуйте, дана Альмеро.

Девушка замерла, то беспомощно оглядываясь на Магистра, то снова пытаясь разглядеть Ильнара, и вот с ней встречаться взглядом совершенно не хотелось. Сферотехник для гарантии зажмурился и попытался придумать решение. Что там Дайлон говорил о работе артефакта? Если его запустить, связь с телом оборвется, и даже если Лейро подстраховался, на время он будет обезврежен. Вот только как нажать эту змееву кнопку на расстоянии?!

Кир выстрелил ещё раз, Кариса вскрикнула. Ильнар, не удержавшись, снова выглянул и увидел, как провидица возвращается к Магистру. Тот стоял во весь рост, не скрываясь, и это, скорее всего, означало, что стрелять по нему нет смысла, наверняка какой-нибудь незаметный щит да найдется. К тому же, где гарантия, что сам Лейро не сможет вселиться в Эла и наброситься со спины?

— Дана Чеддра, а вы ничего не хотите сказать? — Лейро коротко глянул на Кеару. — Молчите… Может быть, пара слов для брата? Нет? — Магистр картинно покачал головой, повернулся, и Ильнару показалось, что противник смотрит прямо на него. — Ах, эти девушки. То щебечут, не умолкая, то слова не вытянешь. Но вы не сомневайтесь, дан Дьери, обе безумно влюблены и мечтают быть рядом с вами. Они ведь для того и явились в Дикие земли, чтобы вас спасти. А хотите, отдам вам обеих? Теоллен не заслужил награды, так что все в ваших руках.

— Да он спятил, — пробормотал Эл.

Ильнар коротко взглянул на друга. Тот смотрел не на Магистра, а на макушки сосен под обрывом, и выглядел собранным и напряженным. Наверняка сканирует ауры окружающих, и если так, то у его заявления могли быть реальные основания.

Дикие земли — самое подходящее место, чтобы сойти с ума в хорошей компании…

Магистр задумчиво огляделся и поднял пистолет — невысоко, но так, чтобы было видно, куда он направлен.

— Ну что ж, раз так… Я бы предложил вам выбор, кого убить первым, но не хочу врать. Девушки мне ещё пригодятся. А вот дан Котара, к сожалению, совершенно бесполезен.

Кеара что-то сказала — негромко, слов Ильнар не уловил. Магистр пожал плечами и неожиданно опустил оружие. Впрочем, охрана осталась при пистолетах, и этот жест имел разве что скрытый смысл.

— Я не хочу его убивать, — громко сказал Лейро. — Я лишь говорю — подумайте, дан Дьери. У вас одна минута, чтобы выйти без оружия. — Он сделал паузу. — Дан Котара, возможно, хотя бы вам есть что сказать?

Фин медленно кивнул и попытался улыбнуться, но вышло криво.

— Иль, слышишь?

— Слышу.

— Кир?

— Здесь.

— Эл?

Доктор шумно вздохнул.

— Говори уже.

— Отлично. Во-первых, обещание я выполнил. — Он кивнул на Кеару, по-прежнему не поднимающую взгляда. — А во-вторых… Кир, если он посмеет сдаться — пристрели его лично. Я не для того все это терпел, чтобы вы тут сопли разводили, ясно?!

Ильнар беспомощно взглянул на командира. Тот кивнул. Эл неожиданно ударил кулаком по стволу и громко, эмоционально выругался. Фин рассмеялся, так беззаботно, как может смеяться лишь человек на пороге смерти.

— Они не сдадутся, дан Магистр. Они будут сидеть там, а когда я умру, порвут вас голыми руками. Отличная вещь — смерть, да? Отменяет все долги и клятвы, разрушает… то что нужно разрушить, — он со смешком покосился на Кеару.

— Что ж, минута вышла, — будничным тоном произнес Лейро, словно пропустивший мимо ушей все сказанное. — Вы подумали, дан Дьери? Я считаю до трех. Итак, один. Два.

Фин с жуткой улыбкой смотрел перед собой, и Ильнару казалось, что друг глядит ему в глаза сквозь корни. Хотелось отвернуться, зажмуриться, зажать уши — но это было бы предательством.

— Три.

Грянувший выстрел слился воедино с диким воплем.

Обмякшее тело грузно осело в снег.

Пленник рванулся вперед, в три прыжка преодолел расстояние до артефакта и неловким кувырком ушел за камень, на котором стоял артефакт..

На короткий миг все застыли. Что именно произошло, никто понять не успел, но Кир пришел в себя первым.

— Фин, живо!

Лейро запоздало вскинул пистолет, но попасть в пленника, не повредив артефакт, было невозможно. Впрочем, для майора Муэрро действительно невозможных вещей было мало, спустя пару мгновений оружие буквально вышибло из руки Магистра. Тот вскрикнул и схватился за запястье, в стрельбе образовалась пауза, Фин рванул к дереву и обрушился в снег всем весом.

— Сволочи, — пробормотал он, не торопясь вставать. Доктор торопливо перевернул бывшего пленника на спину, тот с блаженной улыбкой сощурил глаза: — Парни… Как я рад вас видеть!

Он кое-как сел, игнорируя попытки Эла выяснить, какие травмы пришли с ним вместе, и повернулся к Ильнару. Несколько секунд друзья смотрели друг на друга, Фин протянул руку, Ильнар крепко ее пожал.

— Живой? — не отпуская руки, поинтересовался напарник. Интуит кивнул:

— Ты тоже.

Фин качнулся вперед, друзья коротко обнялись.

— И если посмеешь сдаться, я пристрелю тебя сам, — еле слышно шепнул друг и отстранился.

Ильнар почувствовал, что губы сами расползаются в улыбке.

— Договорились.

Кир шикнул на обоих, и Ильнар, оценив выражение лица командира, снова приник к щели. Упавший охранник не шевелился, на черной куртке крови видно не было, но когда Лейро брезгливо подтолкнул коротко застонавшее тело ногой, снег под ним оказался красным.

Магистр поднял голову, медленно огляделся, вычисляя виновника, и коротко, почти без замаха ударил стоящую рядом Кеару по лицу, сбив девушку с ног.

Плохо сознавая, что именно делает, Ильнар рванулся вперёд, но с обеих сторон на него навалились Эл и Фин, не давая встать. В глазах потемнело, в ушах грохотал пульс, интуит чувствовал, что может стряхнуть обоих, но почти сразу из-за спины пришло ощущение холода, и Кир негромко проговорил:

— Не смей.

«Не вздумай!» — рыкнул Таро, сопроводив свои слова вспышкой боли в затылке и четким, ярким образом — дракон, бросающийся на айринг в бесполезной попытке добраться до ненавистного врага.

«Ничего не получится, если ты поддашься эмоциям. Думай, слышишь? Ты можешь решить эту задачу, всего лишь нужно запустить артефакт, ты должен знать, что нужно сделать!»

Артефакт.

Сферотехник изо всех сил стиснул зубы и зажмурился. Короткий вскрик Кеары все ещё звенел в ушах, если Лейро ещё хоть раз посмеет ее тронуть…

Он услышал смех и поспешно вскинул голову, отмахнувшись от попыток его удержать. Кеару подняли на ноги, и смеялась именно она — громко, неестественно, словно переняла от Фина манеру бесить врагов улыбкой. Лейро в бешенстве шагнул к ней, но в этот самый миг смех прекратился. Девушка выпрямилась, посмотрела в глаза Магистру и четко, громко произнесла:

— Что, убьешь меня? Как ее?

Занесённая для удара рука замерла в воздухе. Магистр отшатнулся, словно теперь ему закатили пощечину. Ильнар недоуменно глянул на Фина, но тот лишь качнул головой:

— Он теперь ее не тронет. У нас мало времени, что с этой штуковиной?

«Теперь» прозвучало странно, но переспрашивать было некогда. Ильнар коротко обрисовал ситуацию, стараясь сосредоточиться на задаче, а не на том, что происходит по другую сторону поляны. Там было тихо, да и Кир не отрывался от наблюдательного пункта, но…

Змеевы потроха, как сложно сосредоточиться, когда она здесь! Запереть бы в башню, как сказочную принцессу, и дракона рядом посадить, чтоб никакая сволочь…

Сферотехник на секунду прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— В теории, можно замкнуть контакты магией, я примерно представляю, как, но вот кровь… Не левитировать же эту дурацкую каплю!

Напарник помолчал, обдумывая его слова, потом тоже вздохнул и выпрямился.

— Кровь, значит. Магия. Дьери, ты идиот.

Интуит поднял брови — по фамилии друг его называл лишь в состоянии крайнего бешенства.

— А помнишь ли ты, друг мой, что у тебя написано в дипломе? — вкрадчивым тоном поинтересовался Фин.

— То же, что и у тебя, — скривился Ильнар. — Сферотехника щитовых плетений. И к чему вопрос?

— Сферотехника? Уверен? — переспросил друг и тут же приглушенным голосом рявкнул: — Тогда какого Змея ты грузишь меня этим дерьмом?! Ты сферотехник, мы не используем магию, мы ее ломаем! Ты хоть схему артефакта снял? Ты вообще соображаешь, с чем собрался работать?!

На несколько мгновений Ильнар замер, растерянно глядя на друга. Магия и сферотехника… А ведь он прав. Ни о схеме, ни о плетениях он не подумал, а ведь, в сущности, принципы движения энергии за двести лет не изменились. Проверенные схемы помогли запустить портал, защититься от волков и бешеных цветов, даже ловушка Лейро не устояла перед дипломированным сферотехником. А значит…

Кровь нужна только для подтверждения личности. Вот как служебный пропуск. Но делать отдельный ключ Дайлон не стал, его ведь и потерять можно, и украсть могли, и даже понятно, кто именно… А вот капелька крови — это просто и понятно. Но вряд ли смысл в биохимии, артефакт, скорее всего, считывает энергетический рисунок крови, и что там говорил Ориен про чашки и манипуляторы?..

Снять рисунок крови. Создать плетение, запустить, почти как на выезде… Змеевы потроха, ну почему рабочая сумка с матрицами и энергоблоком сейчас не под рукой, а на другом конце Империи?!

Видимо, выражение его лица резко изменилось. Фин, хмыкнул и сунул руку в карман.

— Маг Лейро любезно поделился, — пояснил он, раскладывая на снегу кусочки проволоки и матово поблескивающие сферы. — Чего надумал?

В Диких землях сферы практически не работали, но дерево Дайлона работало ничуть не хуже крупных накопителей. Бусинки покалывали пальцы, какой-то заряд в них был точно, остается соединить их в нужном порядке, в четыре руки плетение создается с сумасшедшей скоростью, ещё никогда они не работали так быстро, и как же все-таки удобно без защитных перчаток!..

Фин зашипел и отдернул руки, прижал ладони к снегу. Ильнар успел отразить откат готового контура, хотя тот, как и щит с бабочками, попытался вцепиться в окровавленную ладонь. Оставалось совсем немного — вытянуть энергетическую копию узора и…

— Что ж, вы не оставили мне выбора, — громко произнес Магистр. — Фарис!

Фигура в черной мантии появилась в опустевшей арке портала. Капюшон свалился, обнажая лысую, покрытую чешуей голову с узкими щелями глаз и неестественно плоским носом. Маг сделал шаг, другой, отмахнулся от парализующего луча и медленно поднял руки. Силовые линии вокруг него собирались в клубок, но что именно он хотел сделать?

Очередную вспышку парализатора маг проигнорировал. Магический рисунок вокруг набирал цвет и казался странно знакомым…

Голос Таро в ушах зазвучал даже раньше, чем тот успел узнать заклинание. Память мага услужливо подкинула очередное видение — волна прозрачно-белого пламени, перекошенное ненавистью лицо Лейро, руки, как будто собственные, вскинутые в защитном жесте… Ильнар рефлекторно воспроизвел позу, и почти в тот же миг Таро рявкнул:

«Повторяй, живо!»

Пальцы почти привычным жестом выхватили из воздуха силовую нить, энергия потекла по ладоням, формируя новый узор. Видения из прошлого мешались с образами из настоящего, маг не хотел их убивать, лишь подчинить — так же, как будущий Магистр двести лет назад хотел подчинить упрямого брата.

Маг выкрикнул несколько слов, гортанно, хрипло, словно каркнул, но Ильнар уже знал, что делать. Вскочить, отмахнуться от Кира, вскинуть над головой скрещенные руки, скороговоркой повторить очередное заклинание — помнить, что нужно делать, было до ужаса странно, но Таро был тысячу раз прав, когда объяснял основы погружения в чужую память, и опыт сейчас пришелся как нельзя кстати.

Огонь ударил в щит с такой силой, что Ильнар едва не упал. Кто-то подскочил справа, вцепился в плечо, помогая устоять на ногах, обостренные чувства подсказали, что это Фин. Слева возник Эл, его руки дрожали. Держать щит стало чуть легче, и это значило…

«Они принимают воздействие на себя», — отозвался маг в ответ на невысказанный вопрос.

— Ему вчера сильно досталось! — Фин, словно угадав, наклонился к самому уху, пытаясь переорать пламя. — Его не хватит надолго!

«Вас тоже».

Хорошо быть Магистром. В его распоряжении куча народу, который пойдет за него хоть к Змею в пасть. И неважно, сколько людей погибнет, у Лейро, чтоб его, великие цели… и ментальный артефакт. А единственный, кем может пожертвовать сферотехник оперативной группы — это он сам. И то друзья все время пытаются ему это запретить, норовя подставиться самостоятельно, причем запреты с его стороны мало кого волнуют.

Впрочем, разве сам он не готов броситься в огонь и воду ради них?

Прозрачное пламя с гудением билось в щит, руки почти онемели, пот заливал глаза. Сколько времени они продержатся? А сколько — маг?

Надо что-то сделать, надо сосредоточиться…

Щит с каждой минутой становился все тяжелее. Мышцы болели, спину ломило, позвоночник, казалось, вот-вот треснет. Ильнар, не удержавшись, упал на одно колено, и попытался вытереть лоб рукавом.

— Если свалюсь — разбегайтесь в стороны, — с трудом проговорил он.

— Не свалишься, — упрямо рыкнул напарник.

— Тебя спросить… забыл…

— Именно что… забыл… — Фин перевел дыхание и пояснил: — Кир попытается напасть на него сбоку, так что ты уж продержись еще пару минут.

Кир? Напасть? На мага?!

— Он сдурел?!

«Он — Измененный! У него может выйти!»

И щит, и расплескавшееся по нему пламя были почти прозрачными, как стекло — толстое, мутное и непрерывно дергающееся. Ильнар, изо всех сил напрягая глаза, разглядел темную фигуру с поднятыми руками, которая медленно приближалась к артефакту. Ещё немного — и Лейро получит то, чего хотел, а значит, с засевшими под деревом противниками можно будет не церемониться… Ладно, хорошо, допустим, у Кира есть его щиты. Но запасной ноги нет точно, а ведь орденский колдун — не тупой голем! Что с ним можно сделать, если его даже парализатор не берет?!

Парализатором Кир и не пользовался.

Ильнар скорее угадал, чем увидел смазанное движение. Короткий вскрик — и пламя опало, сделав щит прозрачнее в несколько раз. Кир налетел на мага почти в буквальном смысле слова, как будто развернувшиеся за спиной крылья не только защищали от магии, но и впрямь могли держать майора в воздухе. Противники покатились по земле, магия против Измененного не работала, а в любом другом случае исход боя измотанного колдуна с разъяренным оперативником был предопределен.

Еще один крик. Громкий, выразительный хруст. Знакомый силуэт, обрамлённый багровым сиянием, медленно поднимается на ноги, да какого ж Змея он творит, пристрелят же! Но голубоватые вспышки парализаторов бесследно гаснут, а до укрытия всего несколько шагов…

Вот только в распоряжении Лейро были не только парализаторы.

Очередная вспышка оказалась не голубой, а зелёной. Кир пошатнулся, нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, медленно обернулся к друзьям — и тяжело рухнул на землю.

— Змеевы потроха… — пробормотал Фин, расширенными глазами вглядываясь в лежащее посреди поляны тело. — Он же…

Майор не шевелился. В глазах снова потемнело, Ильнар уронил ненужный уже щит, потянулся даром к лежащему другу — и это оказалось ошибкой.

Лейро действительно мог позволить себе жертвовать своими магами — и выжидать, готовя свой собственный удар.

Магистр стоял в той же арке и улыбался так, словно исполнилось его заветное желание. Ильнар поймал его взгляд, и лишь когда Лейро улыбнулся шире, понял, что стоит перед врагом в полный рост, без щитов. Мелькнула паническая мысль, что надо вернуть ментальный блок, хотя бы пригнуться — но сил уже не было ни на что.

В руках Магистра полыхнуло синим, во все стороны рванулись тонкие силовые лучи. Несколько лучиков ударили сферотехника в грудь, внутренности обожгло холодом. Мир выцвел, отошел в тень, яркими оставались лишь синие нити, дрожавшие над поляной, словно паутина с пауком в центре.

Потом раздался полный боли и ужаса крик. Ильнар узнал Карису и со странным равнодушием подумал, что Лейро действительно готов жертвовать всем. Почти сразу слева от него с коротким стоном осел на землю Эл. Фин продержался чуть дольше, успел выдохнуть ругательство и тоже упал.

Ильнар остался стоять.

В голове неожиданно воцарилась пустота, легкая и звенящая, словно ледяная пещера. Все мысли невесомыми снежинками упали к ногам, осели крохотными кристаллами на ладонях, острыми иглами впились в горло, не давая дышать. Осталась лишь одна.

«Я умираю».

«Ты умираешь, — согласился чужой голос, тихий, въедливый шепот. Лейро шагнул вперед, кривя губы в жутковатой улыбке. — Подчинись. И будешь жить. Ты хочешь жить, мальчик?»

Снежинки заполняли легкие, ледяные иглы скользили по венам, все медленнее и медленнее. Скоро они дотянутся до сердца, и тогда…

Нет, нельзя сдаваться, нужно бороться, нужно…

Холодно.

«Подчинись».

«Не вздумай сдаться! — рявкнул другой голос, смутно знакомый. От него веяло горячим ветром, но не уютным теплом печи — скорее, сухим жаром горящей глицинии. Треск пламени, колючие искры, запах дыма забивает легкие… — Он же убьет тебя! Он вас всех убьет, идиот! Сражайся! Не дай ему тебя сломать!»

Сломать. Его очень просто сломать, сейчас, когда все кости обратились в лед, а кровь почти застыла. Морозный ветер обжигает кожу, врывается в тело, и нет больше ничего, только голос, который приказывает…

«Иди сюда».

Он сделал шаг. Мышцы повиновались с трудом, тела уже почти не было, только хрупкий энергетический рисунок, разводы инея на стекле, и нужно поднять руки, нужно разбить это стекло, у него же получалось…

«Стой, дурак!»

Синие лучи вгрызались в тело, цеплялись за ребра, тянули вперед. Под ногой хрустнуло, знакомый рисунок на мгновение блеснул проволокой, раздавленная сфера ударила откатом. Больно не было, но по щеке потекло что-то теплое, рука поднялась машинально, на пальцах остались алые мазки — почти такие же яркие, как синие лучи-паутинки.

Кровь. Луч. Энергия.

Ещё один шаг.

Схема пляшет перед глазами, силовые лучи светятся ярче, алые капли падают в снег, кристаллы льда прорастают в легких, и дышать тяжело, но нужно…

Просто придать крови нужные свойства… Может сработать.

Но нужно ещё кое-что.

Хорошо, что щиты больше не работают.

На испачканную ладонь упала снежинка, тут же свернулась капелькой. Вторая лишь коснулась кожи, развернула крылышки и вспорхнула вверх.

«Ильнар! Сражайся, чтоб тебя!»

«Ильнар… Подчинись…»

— Ильнар!

Бабочки порхают вокруг, искры пляшут по пальцам, осталось только одно — попрощаться.

Кеара. Его несложившаяся любовь, прекрасная даже сейчас, с разбитыми в кровь губами, с ужасом в глазах и солнечными зайчиками в растрепавшихся косах…

Друзья. Ауры дрожат где-то на границе сознания, они пока живы — и будут жить дальше. Жаль, что без него.

Таро. Маг молчит, не пытаясь больше перекричать брата, он уже понял, в чем дело. Слова и не нужны, яркие пятна эмоций расплываются в ауре акварельными пятнами — грусть, сожаление, уважение… Ученик не успел превзойти учителя, да что там, он научиться-то ничему толком не успел. Но полученных знаний как раз хватит, чтобы совершить очередной дурацкий подвиг.

«Прощайте».

Еще один шаг. Лейро улыбнулся шире, и Ильнар тоже улыбнулся.

Снежная бабочка вспорхнула с ладони, унося с собой крошечную капельку крови и сложный энергетический узор в ней.

Матрица все-таки не понадобилась. Мысли оказалось достаточно, чтобы тонкий синий лучик изменил форму и назначение.

Повелитель бабочек… смешно. Но действенно.

Мелькнула и пропала мысль, что без Ориена и Кира результат ритуала действительно непредсказуем.

Ну и наплевать.

Это все слишком затянулось.

Повинуясь воле мага, бабочка присела на край часов, шевельнула крылышками…

Магистр слишком поздно понял, что происходит. Он успел сделать один шаг, несколько секунд противники молча смотрели друг на друга.

Потом Лейро запрокинул голову и закричал.

Как он упал, Ильнар уже не видел. Чешуя на запястьях неожиданно раскалилась, боль рванулась вверх по рукам, ударила в виски — змеиная болезнь все-таки нашла брешь в его защите.

Солнечный свет… он везде. Он льется с неба, нет, он рушится водопадом, и в нем можно утонуть, захлебнуться. Лед, заполняющий вены, не тает — испаряется вместе с кровью, солнце выжигает глаза, иссушает легкие, плавит кожу. Судороги ломают тело, кости сейчас такие хрупкие, высохшие, они трескаются от внутреннего жара, крошатся, рассыпаются песком. Он уже мертв, но почему-то продолжает видеть над собой прозрачное небо, исчерканное штрихами ветвей, и слышать крик — кажется, он кричит сам, хотя это невозможно, змеевы потроха, невозможно, он мертв, он высох и рассыпался, как бурый листик, смятый в ладони. Но он кричит, пока не срывает голос, и крик переплавляется в солнечный свет, и бьет наружу, и обжигает гортань. Свет рвется из-под кожи, лучики плавят чешую, рвут мышцы, и скоро, совсем скоро от него ничего не останется, только свет, и Господи Всевышний, пусть уже все это закончится…

Последним, что он увидел, было лицо Кеары в обрамлении солнечных лучей.

Кеара упала на колени, схватила руку Ильнара и вскрикнула от боли, когда его пальцы мертвой хваткой вцепились в ее ладонь. Он больше не кричал, но его все еще била крупная дрожь, дышал он хрипло и неровно, а на потрескавшихся губах выступила пена. Распахнутые глаза слепо таращились в небо. Нужно попытаться помочь, сделать хоть что-то… Но она ведь даже не интуит, и не может видеть ауру. Тут нужен Эл, отсюда видна его растрепанная рыжая макушка, и надо бежать, приводить его в чувство, но страшно было не только отойти — отвести взгляд.

Оставался единственный выход. Если перстню нужна кровь, он ее получит, лишь бы…

— Сделай что-нибудь!

Джания грациозно опустилась рядом, провела кончиками пальцев по его щеке, по шее, по плечу. Кеара проследила ее движение и прикусила губу — на перламутровых чешуйках показались бисеринки крови.

— Помоги ему, пожалуйста!

Ведьма подняла глаза.

— Таро сильно порвал его, и продолжает отрываться. Есть лишь один способ — и один шанс из сотни. Заклинание Бессмертия.

— Что?!

Кеаре показалось, что она ослышалась. Применить это змеево заклинание — к нему?! Превратить в бесплотного духа-паразита, как Лейро?!

Джания пожала плечами и улыбнулась.

— Не пугайся. Это заклинание было создано именно на такой случай — тело живо, аура рвется. Я могу привязать его к своему перстню, это даст немного времени, чтобы привести в себя Эла, и если он постарается, Ильнар будет жив. Во всех смыслах слова.

Во всех смыслах слова… Ведьма, словно почувствовав сомнения, наклонилась к лицу девушки, заглянула в глаза.

— Я не умею сращивать разорванную ауру, Кеа, зато могу придержать его, пока не прибудет помощь. — В ее голосе звучало сочувствие и понимание. — Но ты знаешь мою цену. Решать тебе.

О да, она знала. Жизнь за жизнь. Она могла вылечить Фина или наслать кошмар на Лейро, убедить, что бояться ее не нужно, а теперь, когда деваться больше некуда…

— Ты знала, да? Ты спланировала… заранее все спланировала, и я… ты… — голос подвел, девушка всхлипнула. Джания пожала плечами:

— Я тебя не обманывала и не обманываю. В моем состоянии у меня не хватит сил на заклинание, ты сама не сможешь им воспользоваться. Эл мог бы ему помочь, но… — ведьма взглянула через плечо, и Кеара тоже увидела брата. Тот лежал у самого дерева, и он ведь тоже попал под удар Лейро… Джания снова взглянула на нее и закончила: — А у него слишком мало времени. Не больше пяти минут. Решайся.

Кеара сглотнула комок в горле. Пальцы Ильнара в ее ладони вздрогнули, нет, он же не может умереть, пожалуйста!

— Пожалуйста… — повторила она вслух.

— Ты ведь хотела доказать, что любишь? Вот он, твой шанс.

Джания наклонилась к самому лицу, ее глаза снова светились, и смотреть было страшно, а слушать — ещё страшнее.

Пять минут.

Через пять минут его не станет, и она ничего не сможет сделать, и никогда, никогда уже не скажет, что…

— Ему не обязательно знать, — произнесла Джания, внимательно наблюдая за девушкой. — Но подумай хорошо, хочешь ли ты этого сама.

Кеара прикрыла глаза. Думать было не о чем. Она не сможет жить с мыслью, что могла его спасти, но не стала.

Решайся, девочка. Ты училась на целителя, хотела спасать жизни — вот твой шанс. И плевать, кто и что скажет потом.

— Я согласна.

— Уверена?

— Да.

Нож остался в боку охранника, стоило бы вернуться, но при одной мысли Кеару передернуло. Без подсказки Джании она ни за что не решилась бы, да что там, даже додуматься бы не смогла. Но ведьма крикнула «Бей!», и одного удара оказалось достаточно.

Повезло.

В другой раз Кеара ужаснулась бы тому, что сделала, но сейчас было настолько некогда, что лишние мысли отправлялись вон, как только возникали в голове. Она непослушными пальцами стащила с руки перчатку, через голову стянула цепочку с перстнем и бабочкой. Стальная игла в обрамлении серебряных крыльев… Что ж, это будет символично.

Острие распороло ладонь, Джания коснулась царапины кончиками пальцев, по коже прошел мороз. Ведьма наклонилась, заглянула девушке в глаза и велела:

— Повторяй за мной.

Заклинание оказалось коротким и простым, легкое головокружение прошло почти сразу. И это все? Она думала, что ритуал связи с духом должен выглядеть серьезнее… и страшнее.

Какая теперь разница. Главное, чтобы быстро.

Послышался стон, Фин приподнялся на локте, огляделся, попытался вскочить, но тут же свалился в снег.

— Ты… вы… что происходит?!

— Ничего.

Порез затянулся быстрее, чем сферотехник на четвереньках добрался до нее.

— Зачем?!

— Ты хочешь, чтобы он умер?!

— Нет, но…

— А раз нет, значит, молчи.

Джания улыбнулась.

— Все. Теперь… Будет лучше, если это сделаю я.

— Что — это? — воскликнул Фин. Кеара молча раскрыла ладонь с перстнем. Сферотехник несколько секунд таращился на него, потом медленно поднял взгляд. — Нет… ты же не сделаешь с ним этого. Если ты привяжешь его к этой штуке… — Фин огляделся, соображал он очень быстро, куда быстрее, чем она сама. — А что будет потом, ты подумала?!

Потом… Кеара прикрыла глаза. Никакое будущее дольше, чем на пять минут вперед, ее не занимало. Пусть он останется жив, а там…

— Да подожди ты!

— Ты хочешь, чтобы он умер? — бесстрастно повторила девушка.

Ей больше не было страшно. Мысли, чувства, все ушло на задний план, уступив место единственной цели.

Он будет жить.

— Я готова.

— Кеа…

Она кивнула в сторону распростертого на земле охранника.

— Когда я спасала тебя, ты не возражал.

Фин издал странный звук, то ли вздох, то ли всхлип, и закрыл лицо ладонями. Ему можно было бы посочувствовать… но позже.

Джания придвинулась вплотную — и исчезла.

Кеара ощутила дуновение прохладного ветерка, а потом поняла, что телом больше не управляет.

— Я все ему расскажу, — пробормотал Фин. Ведьма улыбнулась, погладила его по щеке и нежно произнесла:

— А кто мои слова слышал, и передаст другому, умрет. Помнишь?

Она добавила несколько слов на староимперском. Голос ее вибрировал от силы, и Фин отшатнулся, словно от удара. Ведьма снова рассмеялась — и запела.

Кто бы мог подумать, что заклинание, от которого столько проблем, окажется таким красивым. Кеара смотрела словно бы сквозь Джанию — и видела. Как страшно разорвана его аура. Как натягиваются до предела тонкие силовые нити, но держатся, послушные заклинанию. Как дрожит, наливаясь силой, тоненькая, почти прозрачная ниточка, тянущаяся от перстня к… сердцу?

На последнем слове Джания коснулась перстнем губ Ильнара. Он застонал — слабо, жалобно, — и медленно закрыл глаза. Голова перекатилась на бок, мышцы напряглись — и обмякли. Дышал он по-прежнему хрипло и неровно, но дышал. Ведьма ласково провела ладонью по его лицу и повернулась к Фину.

— Помоги Элу, слышишь? У нас все еще мало времени.

Сферотехник медленно поднял взгляд, покачал головой, но поднялся и неровными шагами отошел к доктору.

«Он попытается рассказать», — подумала Кеара, и Джания покачала головой.

«Не сможет. Это заклятие не из тех, что легко обойти. Помнишь, Лейро говорил про клятву?»

Трижды произнесенная — становится необратимой, так сказал Магистр. Она велела Фину молчать о своем обещании выйти за Тео, Джания запретила рассказывать о своем присутствии на айринге, а теперь Ильнар… А Фин, бедняга, слышал ее все три раза.

И если проболтается — умрет.

Джания неожиданно возникла рядом с понимающей улыбкой.

— Не жалей его. Так было нужно.

— Я тоже не смогу все время молчать, — пробормотала Кеара. Понимание того, что именно она сделала, медленно наполняло сознание, и это было… страшно. Она прижала ладони к губам, сдерживая не то стон, не то крик. Сможет ли Ильнар жениться на ней, зная, что из-за нее он привязан к артефакту Джании? А если узнает, что она теперь привязана к ведьме? Можно ли сохранить это в тайне?

Врать интуиту, а теперь и магу… Дурацкая затея.

— Что мне теперь делать?

Ведьма мягко пожала плечами и коснулась кончиками пальцев ее щеки.

— Жить дальше. Просто жить дальше. В конце концов, женщина может обрести счастье не только в замужестве. Ты ведь еще не дала ему ответа?

Девушка медленно покачала головой. Джания приблизилась к ней вплотную и шепнула:

— В монастыре тебя всегда примут. Ты сможешь учиться дальше, изучать магию, лечить — по-настоящему. Ты не будешь зависеть ни от отца, ни от мужа. Подумай, Кеа.

— Я люблю его…

— Верю. Теперь — верю, — кивнула ведьма. — А я любила Таро. Безумно любила. До смерти и двести лет после нее. Но я спасла его — а это не все способны простить.

Думать обо всем этом сейчас было ужасно тяжело. Нет, пожалуйста, только не сегодня, когда угодно, но потом. Она устала, так устала, что едва удерживается, чтобы не упасть. Святое небо, как же хочется снова стать маленькой беззаботной девочкой, не решать ничего, не всхлипывать посреди поляны, заваленной телами, а обнимать маму, играть с братом, смеяться… и влюбиться в кого-нибудь другого.

Слезы текли по щекам, капали с подбородка, и врут сказки, в которых прекрасной принцессе стоит лишь уронить слезинку на руку умирающего возлюбленного, чтобы тот немедленно ожил и на руках отнес ее в храм. Теплые капельки падали на ее пальцы, его пальцы, смешивались с кровью, стекали в снег. Рядом наконец-то появился Эл, он что-то спрашивал, но отвечать не было сил, и тогда чьи-то руки подняли ее с земли и понесли, и кто-то гладил по голове и шептал, что все закончилось, а она боялась засыпать до конца, потому что ведь пока она спит — он может умереть…

А потом появилась Джания, улыбнулась и велела: «Спи. Теперь все будет хорошо».

И она заснула.