Прима

26

Клара

ЧЕРТОВ АД. Когда я свернула на боковую улицу в нескольких кварталах от ресторана, где я оставила свою сумочку, в голове у меня поплыли мысли о хаосе. Схватив телефон, я отключила звук и прокрутила его вниз, читая сообщения в том порядке, в котором они приходили. На каждом звонке было указано время. Первое пришло, наверное, меньше чем через пять минут после того, как "скорая" отъехала от ресторана. Второе — через полчаса… Третье — через полчаса после этого.

Клара, ты знала, что я позвоню. Где ты?

К тому времени, как я прочитала первый текст на экране, они поступали каждые несколько минут.

Перезвони мне.

Клара, мне не до смеха.

Ответь на свой чертов телефон.

Каждое новое сообщение свидетельствовало о том, что его терпение подходит к концу.

Где ты, черт возьми, находишься?

Ты действительно меня бесишь.

Поверить не могу, что ты трахаешься.

Это сообщение заставило меня испугаться, что Николай каким-то образом узнал, что Алек не просто мой босс. Я не могла втянуть еще одного человека в тот ад, в который меня в очередной раз втягивают.

Урок.

Что? Я бегло просмотрела несколько предыдущих, но от одного этого слова у меня замерло сердце, и я изменила направление, чтобы прочитать весь текст еще раз.

Очевидно, что тебе нужен еще один урок…

О Боже… нет, нет… нет. Я не переживу еще одного урока Николая.

— Пожалуйста… пожалуйста… — взмолилась я, сканируя глазами оставшиеся тексты, словно надеясь, что он услышит меня и проявит милосердие. Мое бормотание прервал звонок телефона.

— Я могу объяснить…

— Где ты была, мать твою? — прорычал Николай, прерывая разговор. — Я уже несколько часов пытаюсь до тебя дозвониться.

— Мне жаль…

— Не так жаль, как тебе будет жаль, когда я…

Я абсолютно не сомневалась, что он говорит правду, и все же инстинкт самосохранения заставил меня прервать его на этот раз. — Я была в больнице!

— В больнице… подожди… что?

Я поспешила объяснить, где я была, и хотя бы на мгновение прервала его тираду. — Я не могла ответить на твои звонки, потому что у меня не было телефона, — закончила я, практически задыхаясь, так как не сделала ни одного вдоха после того, как прервала его. Вдохнув столь необходимый кислород, я сказала: — Я не пыталась игнорировать тебя, Никки. — Я практически проглотила последнее слово, но в данный момент была готова использовать все имеющиеся в моем распоряжении боеприпасы, если это означало, что я буду держать этого токсичного человека подальше от тех, кого я люблю.

— Рад это слышать, — сказал Николай, его тон стал чуть менее осуждающим. — Ты можешь доказать мне, что не игнорировала меня.

— Доказать?

— Да, Клара. Я даю тебе шанс продемонстрировать, как ты раскаиваешься в том, что заставила меня тратить время, гадая, где ты была, черт возьми.

— Но…

— Я рад, что ты помнишь, как я люблю твою попку, — сказал он с усмешкой, от которой мой желудок подполз к горлу. — Если ты будешь очень хорошей девочкой, я, может быть, даже воспользуюсь смазкой в этот раз.

О Боже, лучше бы я умерла.

Конечно, это был бы легкий выход из положения, а Бог знал, что я никогда не была наделена даром легкости. Я не могла позволить себе роскошь смерти… не тогда, когда я нужна бабушке…

— Когда…

— Сейчас, — сказал Николай, прервав меня. — По-моему, ты достаточно долго заставила меня ждать, не так ли? — Очевидно, вопрос был риторическим, так как он продолжил: — Я предлагаю тебе в ближайшие полчаса вернуться домой, иначе я начну эту маленькую встречу без тебя.

Домой? О, черт! Он у меня дома!

— Подожди…

— Я буду там через тридцать минут, Клара, и я предлагаю тебе быть там, чтобы поприветствовать меня.

— Зачем ждать? — практически кричала я в трубку. Мой мозг спотыкался о невидимые провода, я пыталась придумать что-нибудь… что угодно… чтобы не пустить его в мой дом, где была не только моя бабушка, но и куда мог зайти Алексей, чтобы проведать Бабу. — Никки, я уже в машине. Скажи мне, где тебя встретить. Где-нибудь в более…

— Где ты сможешь как следует покаяться? — предложил он с очередной душераздирающей усмешкой.

Если бы он стоял передо мной, а у меня был бы пистолет, я бы его убила, и эта мысль заставила меня задуматься о том, насколько тонка грань между добром и злом. И хотя я сомневалась, что ад существует где-то еще, кроме той самой планеты, на которой я стояла, мне не хотелось пока выяснять это. Я подписала контракт с дьяволом четыре года назад, и, похоже, он был не из тех, кто прощает и забывает.

— Я думала о более приватном, но как тебе будет угодно, — сказала я вместо этого.

— В "Дрейке".

— Хорошо, — сказала я, чувствуя тошноту в животе.

— Я могу смотреть поверх твоей головы на воду, пока ты будешь занята тем, что будешь мочить мою головку, — сказал он, рисуя в моем воображении мерзкую картину.

Щелчок отключенного звонка оборвал все мои надежды уговорить его дать мне еще время. Я была настолько глупа, что думала, что наконец-то все наладится, все изменится к лучшему, когда я начну идти по новому пути, который не только открыл Алексей, но и шел вместе со мной. Но опять не повезло. Казалось, что весь мир давит на меня, сговаривается против меня, отчаянно пытается направить меня по тому пути, которого я так хотела избежать. Я даже не могла набрать достаточно воздуха, чтобы закричать. Я не могла позволить этому человеку вернуться в мою жизнь.

Но и не впускать его в свою жизнь я тоже не могла.

Я сама застелила эту постель, и как бы ужасно, как бы порочно, как бы чудовищно это ни было, только я снова буду ложиться на нее. Может быть, я и не смогу отгородиться от Николая, но будь я проклята, если позволю его злу коснуться моей бабушки или запятнать своей тьмой Алека.

Бросив телефон, я вытерла мокрые щеки и вышла на улицу.

Алек

Я УЛЫБАЛСЯ, когда заезжал на свое парковочное место за театром. Это было позже, чем я ожидал, но я не возражал против времени, проведенного с Ольгой, когда я пошел ее проведать.

Она смотрела на меня с улыбкой, которая приветствовала меня и, казалось, облегчала что-то внутри нее. Когда я спросил, все ли с ней в порядке, она отмахнулась от моего беспокойства, пока готовила чай в самом большом чайнике, который я когда-либо видел.

Я и принял ее гостеприимство, и получил удовольствие от беседы. Ольга была неисчерпаемым источником информации о балете. Она рассказывала истории о выступлениях моей матери, которые я никогда не слышал. То, что моя мама была русской иконой, — это старая новость, но она никогда не была любительницей похвастаться. То, что она много сделала для того, чтобы вдохновить молодых женщин на танцы, тоже не новость, но то, как она убедила власть имущих, что может выводить детей на самую большую сцену в России и танцевать с ними, я не знал. Я легко могу представить себе, как мама улыбается, помогая девочке принять правильную позу, прежде чем подняться на носочки и сделать первый шаг.

Выйдя из машины, я оглядел стоянку, думая о том, что есть еще одна особенная балерина. Я посмотрел второй раз, двигая головой чуть медленнее, чтобы убедиться, что не проскочил мимо машины Клары. Мой взгляд упал на часы на запястье. Она никогда не опаздывала.

Пожав плечами, чтобы стряхнуть все плохое с себя, я пошел в дом искать Юрия. Возможно, она позвонила, чтобы сказать ему, что решила взять день-другой, чтобы убедиться, что с бабушкой действительно все в порядке. Конечно, я только что покинул их дом и не видел Клару.

— От нее ничего не слышно, — сказал Юрий, открывая бутылку с водой, которую я взял по дороге на репетиционную площадку. — Я думал, она с тобой.

— Нет. — Я посмотрел на сцену и увидел пустое место, на котором должна была стоять балерина, одетая в купальник, на ногах — подаренные мной балетки, а светлый хвост слегка покачиваться, следуя сложным шагам хореографии Юрия. Я был уже на полпути к своему кабинету, когда обернулся. — Привет, о чем ты хотела поговорить со мной вчера вечером?

— Звонил какой-то парень, расспрашивал о Кларе, — сказал Юрий.

— Репортеры звонят постоянно…

— Правда? — сказал Юрий, закатив глаза так же язвительно, как и его тон. — Поверь мне, я в курсе. Он не делал вид, что хочет знать что-то, кроме ее личной жизни. Ничего о балете. На самом деле он намекнул, что она не прочь трахнуть босса, чтобы продвинуться по карьерной лестнице. — Он сделал паузу и окинул меня долгим взглядом, но я не клюнул. Наконец, он пожал плечами. — Мне показалось… ну, не знаю… не в тему, наверное.

Юрий был опытен в отбивании любопытных репортеров, но при этом знал, как пройти тонкую грань, ведь нашей компании точно не нужны обиженные репортеры, пишущие плохую прессу. — Что ты ему сказал?

— Предложил ему позвонить в пресс-службу и договориться об интервью.

Я кивнул. — Сообщи мне, если он позвонит еще раз, — проинструктировал я.

— Обязательно, — сказал он и, сделав последний глоток, выбросил бутылку в мусорное ведро, после чего хлопнул в ладоши и повернулся к сцене. — Перерыв окончен, приступайте ко второму акту.

Я продолжил путь к своему кабинету. Мое нутро начало подрагивать, и я понял, что что-то не так.