Принадлежащая грешнику

Глава 6

КИАРА

Мой желудок горит от напряжения. Я почти не спала из-за всех этих переживаний, а сегодня утром все стало ясно. Я провела все выходные, пытаясь найти решение, но у меня ничего не вышло.

Только проклятое беспокойство гложет меня изнутри, пока я собираюсь на работу.

Я понятия не имею, что собирается делать Финн, и я в полной растерянности, как справиться с этой ситуацией.

Мне просто игнорировать это?

Сработало бы, если бы я избегала Финна?

Должна ли я сообщать об этом?

Я расследовала случаи сексуальных домогательств на рабочем месте, но тот факт, что у меня нет никаких доказательств и это мое слово против его, заставляет меня сомневаться, стоит ли обращаться с проблемой в отдел кадров. В конце концов, я всего месяц работаю в компании, а Финн – брат владельца.

Боже.

Не имея другого выбора, кроме как идти на работу и надеяться на лучшее, я покидаю свою квартиру.

Финн много выпил в пятницу вечером. Возможно, он даже не вспомнит, что произошло.

Ха, тебе должно так повезти.

К тому времени, как я вхожу в вестибюль, я не могу унять дрожь в руках, а в животе саднит.

— Доброе утро, — приветствует Дениз со своей обычной теплой улыбкой. — Как прошло мероприятие?

— Доброе утро. — Я кладу свою сумку в нижний ящик, затем отвечаю. — Все было в порядке. Я не могу вспомнить и половины имен людей, с которыми я встречалась. — У меня вертится на кончике языка признаться Дениз, но, передумав, я говорю. — Я приготовлю нам кофе.

Чувствуя беспокойство, я продолжаю оглядываться вокруг, как будто Финн может появиться из воздуха. Приготовив кофе, я занимаю свое место за стойкой и сосредоточенно проверяю расписание.

— Ты сегодня тихая, — замечает Дениз. — Как прошли твои выходные?

— Хорошо. Я просто осталась дома и немного отдохнула, — отвечаю я, заставляя себя улыбнуться. — Как прошли твои?

— Скучно, — усмехается она. — Я не могу дождаться дня выплаты зарплаты.

— Еще всего два дня.

Глаза Дениз расширяются, затем она шепчет:

— Просто улыбнись. Генеральный директор здесь.

Я вскидываю голову, и хотя Дениз велела мне улыбаться, улыбка тут же слетает с моего лица при виде генерального директора. Мне приходится пару раз моргнуть, потому что мужчина выглядит точь-в-точь как Чарли Ханнэм.

Святое дерьмо.

Его шаги полны уверенности, костюм-тройка облегает его мускулистое тело, как вторая кожа. Я всегда думала, что предпочитаю темноволосых мужчин, но, учитывая темно-русые волосы Лиама, я должна признать, что он самый привлекательный мужчина, которого я когда-либо видела.

Мой чувствительный желудок начинает сжиматься от нервов и чего-то неизвестного, когда он идет в нашем направлении.

Улыбнись.

Улыбнись, черт возьми!

Мои губы растягиваются в дрожащей улыбке, все мое тело теперь гудит от нервов и эмоций, которых я никогда раньше не испытывала.

Лиам останавливается по другую сторону стойки и кивает Дениз.

— Здесь все в порядке? — спрашивает он ее, его голос звучит как грубый бархат.

Святой Иисус.

Мое сердце трепещет, и я с трудом сглатываю.

— Да, сэр, — отвечает Дениз. — С возвращением.

Она указывает на меня, и это заставляет меня вскочить на ноги. Кристально чистые голубые глаза Лиама встречаются с моими, и мне кажется, что я получаю физический удар в живот.

Полностью потеряв равновесие, я протягиваю дрожащую руку и бормочу:

— Киара Мерфи. Приятно познакомиться с вами, сэр. Спасибо за возможность работать здесь. Я сделаю все, что в моих силах.

Вместо того, чтобы пожать мне руку, взгляд Лиама скользит вниз по моей руке, затем обратно к моему лицу. Черты его лица выглядят так, словно они высечены из камня, взгляд ледяной.

Черт.

Знает ли он?

— Добро пожаловать в Byrne Enterprises, — говорит он, его тон нервно мрачен.

О, Боже.

Оставив мою руку висеть в воздухе, Лиам поворачивается и идет к лифтам.

Я откидываюсь на спинку стула, сильная дрожь сотрясает мое тело.

Неужели Финн рассказал ему совсем другую историю, и теперь он осуждает меня, не дав мне возможности объяснить?

— Эй, — говорит Дениз, успокаивающе кладя руку мне на предплечье. — Все в порядке. Лиам всегда такой, и я должна была предупредить тебя, что он ненавидит, когда к нему прикасаются. Вот почему он не пожал тебе руку.

Я вскидываю голову, в моей груди зарождается луч надежды.

— Правда?

Ее улыбка мягкая и обнадеживающая.

— Да, не волнуйся.

Если бы только она знала, что произошло между мной и Финном, она могла бы думать по-другому.

Боже, сегодняшний день обещает быть мучительно долгим.

Звонит внутренняя линия, звук заставляет меня подпрыгнуть.

— Дениз слушает. — Мои глаза прикованы к ее лицу. — Да, мэм, мы получили их в пятницу. Киара раздаст их сегодня. — Она заканчивает разговор, затем говорит. — Нам нужно запрограммировать карты доступа и раздать их.

Я выдыхаю, задержав дыхание, и, радуясь, что есть чем занять себя, принимаюсь за работу.

К тому времени, как день подходит к концу, а я не видела Финна и ничего о нем не слышала, я не знаю, что с этим делать. Мне от этого не становится лучше. Каждый раз, когда звонит телефон, я ожидаю, что меня вызовут на административный этаж.

Раздав последние карточки доступа и заставив сотрудников расписаться за них, я нажимаю на кнопку лифта. Когда двери открываются, у меня сводит живот при виде Финна и Лиама. Оба мужчины выглядят так, будто собираются кого-то убить.

Заметив, что они едут наверх, я говорю:

— Я поеду на следующем.

Глаза Финна пристально смотрят на меня, в то время как Лиам даже не удосуживается взглянуть на меня. Взгляд, которым Финн одаривает меня, дает понять, что он не забыл о случившемся, и он зол как черт.

Двери закрываются, и я делаю глоток воздуха, мое сердце бешено колотится в груди.

С такой скоростью у меня будет сердечный приступ.

Я жду, пока не убеждаюсь, что это безопасно, вызываю лифт, и когда я наконец снова сажусь в свое кресло, мое тело напряжено.

Каким-то образом мне удается улыбнуться Дениз, которая занята звонком, в то время как мое сердце бешено колотится в груди, а на лбу выступают капельки пота.

Что мне делать?

Достав из ящика салфетку, я вытираю пот со лба, сосредоточившись на том, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце.

Все будет хорошо. Просто делай свою работу и избегай Финна.

К счастью, в вестибюле не многолюдно, и мне удается восстановить самообладание. Не желая думать о проблеме, я занимаюсь работой, проверяя все по три раза, чтобы не допустить ошибок.

Узел в моем животе горит нестерпимо.

Взгляд Дениз скользит по моему лицу.

— Ты в порядке?

— Да. — я заставляю свои губы изогнуться.

Звонит внутренняя линия, и, как трус, я позволяю Дениз ответить на звонок. Она отвечает, затем морщит нос. Закончив разговор, она бормочет:

— Финн хочет тебя видеть.

О, Боже.

Когда я колеблюсь, она добавляет:

— Тебе лучше подняться. Похоже, у него одно из его паршивых настроений.

Я неохотно поднимаюсь на ноги. Я вытираю вспотевшие ладони о бока, страшась того, что произойдет.

Может быть, он хочет оставить неприятности позади?

Ты принимаешь желаемое за действительное, Киара.

Мои ноги тяжелеют, когда я иду к лифтам. По дороге наверх мое сердце бьется все быстрее и быстрее, пока не начинает казаться, что оно вот-вот вырвется из груди.

К тому времени, как двери открываются, я чувствую себя в полном беспорядке, а затем, как будто вселенная ко мне благосклонна, я натыкаюсь прямо на стену мускулов.

Задыхаясь, я отскакиваю назад, на закрывающиеся двери. Лиам хватает меня за плечи, и я дергаюсь вперед, снова врезаясь в его грудь. На этот раз в мой нос ударяет древесный и мужественный аромат.

Дрожь перерастает в полноценную тряску, сотрясающую меня, мои нервы не в состоянии выдержать большего.

Я поражена до чертиков интенсивностью, и, не говоря ни слова, Лиам отталкивает меня в сторону. Он нажимает кнопку обратного вызова лифта.

Я так взволнована, что не жду, когда меня отругают, и забываю извиниться. Мчась по коридору, как испуганный олень, у меня нет времени собраться с духом, прежде чем постучать и войти в кабинет Финна.

Просто покончи с этим.

Я продолжаю повторять эти слова про себя, фокусируя взгляд на Финне. Он небрежно прислоняется спиной к своему столу, скрестив руки на груди. На его лице торжествующая усмешка, заставляющая меня подумать, что он собирается меня уволить.

Дерьмо. Вот и моя новая квартира.

Страх, умножающийся с каждой секундой, лишает меня способности придумать, как начать разговор.

Кивая на свой ноутбук, он говорит:

— Проходи, присаживайся.

Что?

Он хочет, чтобы я снова собирала данные?

Осторожно, не сводя с него глаз, я прохожу к креслу и сажусь. Как только Финн обходит стол и встает позади меня, каждый мускул в моем теле напрягается. У меня пересыхает во рту, а в груди разгорается паника.

Черт. Только не снова. Мне следовало остаться у двери.

Финн наклоняется надо мной и нажимает кнопку на ноутбуке. Экран загорается, и вместо того, чтобы показывать электронную таблицу, начинает воспроизводиться видео.

Проходит целых десять секунд, прежде чем страх растекается по моим венам. Мое сердце замирает. Дыхание срывается с моих губ.

О, Боже мой.

Я смотрю кадры, на которых мама крепко спит в своей постели, ее губы слегка приоткрыты, и с них доносится тихий храп. Кто-то стоит над ней, затем я вижу руку в перчатке, держащую пистолет.

О Боже. Нет!

Мои глаза расширяются, когда мурашки болезненно впиваются в мою кожу.

Финн наклоняется, пока я не чувствую его дыхание на своем ухе.

— Твоя мать спит как убитая. Я мог бы легко убить ее.

Нет.

Шок начинает сотрясать меня, как землетрясение, проделывая зияющие дыры во всей моей жизни.

Боже, нет.

Запись обрывается, затем Финн спрашивает:

— Тебе нужно посмотреть это снова?

В ошеломленном оцепенении я качаю головой.

Он поворачивает кресло так, что теперь я смотрю на него. Подняв руку, он проводит пальцами по моей щеке, отчего у меня мурашки бегут по коже, затем он берет меня за подбородок.

— Вот как все будет с этого момента.

Полными ужаса глазами я встречаю его торжествующий взгляд.

— Ты будешь у меня на побегушках. Ты будешь делать все, что я тебе скажу, и тебе это чертовски понравится, или я убью твою мать.

Его слова бьют сильно, как гвозди, забиваемые в гроб, в котором он собирается похоронить меня.

— Кивни, чтобы показать, что ты поняла, — требует он.

Почему-то моя голова качается вверх-вниз.

— Если ты пойдешь в полицию, я узнаю. За каждым твоим шагом будут следить, так что не пытайся обратиться за помощью. Просто делай, как тебе говорят, и твоя мать продолжит жить своей дерьмовой жизнью.

Боже.

Мой разум, наконец, осознает тот огромный шок, который ему был нанесен, и мне удается спросить:

— Зачем ты это делаешь?

Уголок рта Финна высокомерно приподнимается.

— Потому что мне никто не говорит "нет". Я предупреждал тебя, ты совершаешь ошибку, а теперь ты вынудила меня пойти на крайние меры.

В его устах это звучит так, будто это моя вина. Он ... сумасшедший.

Осознание этого вызывает новую волну паники, обжигающую мои вены.

Одному Богу известно, как мне удается спросить:

— Чего ты от меня ожидаешь?

Его губы изгибаются сильнее, когда он наклоняется ближе.

— Всего, Киара.

Слова звучат зловеще, наполняя меня ужасом.

Его большой палец касается моей нижней губы, затем его взгляд опускается к моему рту.

— Я буду делать все, что захочу, и тебе, блять, понравится каждая секунда этого. Вот так просто.

Просто?

Это чертов кошмар!

Я начинаю качать головой, но это вызывает у меня только мрачный смешок. Финн пожимает плечами:

— Или ослушаешься, и твоя мать умрет. — Он издает еще один смешок. — Выбор за тобой.

Какой выбор? Или я позволяю ему делать со мной все, что он хочет, или моя мать умрет.

Это безумие. Абсолютное безумие.

Финн медленно сокращает расстояние между нашими лицами, его глаза остаются прикованными к моим. Я сижу, как застывший столб, и в тот момент, когда его рот прижимается к моему, невыносимое отвращение заполняет каждый дюйм моего существа.

Испытывая отвращение, я поджимаю губы, но это только заставляет Финна снова усмехнуться.

— Ты хочешь нести ответственность за смерть своей матери? — Эти слова прилипают к моей коже.

На этот раз, когда он целует меня, я не останавливаю его. Его язык проникает в мои губы, заставляя желчь бурлить у меня в животе. Он ужасен на вкус, каждое прикосновение его языка к моему отвратительно. Кажется, что проходит вечность, наполненная страхом и отвращением, прежде чем он поднимает голову. Одарив меня довольной улыбкой, он бормочет:

— Хорошая девочка.

Боже, помоги мне.

Выпрямляясь, он снова предупреждает меня:

— Расскажи кому-нибудь, и твоя мать умрет. Я надеюсь, ты не будешь такой глупой. — Он кивает на дверь, показывая, что я могу идти.

Мои ноги слабы, но я заставляю их принять мой вес, когда встаю. Все еще в трансе ужаса, мое тело работает на автопилоте, когда я иду к двери.

— Киара.

Мое тело сотрясается в конвульсиях, но я останавливаюсь и оцепенело оборачиваюсь, чтобы посмотреть на человека, который стал монстром в этом кошмаре, в который меня бросили.

— Улыбнись, — требует он.

Мои губы изгибаются, в то время как сердце сжимается в груди.

В то время как тьма смыкается вокруг меня.

В то время как мои мечты о том, чтобы сделать успешную карьеру, исчезают.

В то время как кошмар становится живой, дышащей силой, высасывающей сам воздух из моих легких.

— Так-то лучше, — хвалит он меня, на его губах появляется довольная улыбка.

Выходя из офиса, я закрываю за собой дверь, затем смотрю на блестящую плитку под ногами.

Меня сейчас стошнит.

Прикрывая рот рукой, я спешу в служебный туалет, не заботясь о том, что кто-то подумает о том, что я им пользуюсь.

Я успеваю как раз вовремя и, ворвавшись в кабинку, падаю на колени и опорожняю желудок от желчи.

Я слышу, как открывается дверь туалета, затем Девон зовет:

— Киара, ты в порядке? — Должно быть, до него доносятся звуки моей рвоты, потому что он ругается. — Черт.

Я слышу, как входит Девон, и как только я опорожняю желудок, я беру немного туалетной бумаги, чтобы вытереть рот и спустить воду в туалете, прежде чем посмотреть в сторону Девона.

Он присаживается на корточки рядом со мной, выражение беспокойства напрягает черты его лица.

— Что случилось?

— Должно быть, я съела что-то плохое на обед. — Ложь дается слишком легко, отчего я чувствую себя еще хуже.

Девон берет меня за руку и помогает подняться на ноги. Я подхожу к раковине и прополаскиваю рот, прежде чем вымыть руки. Когда я заканчиваю, я бросаю на Девона умоляющий взгляд.

— Как ты думаешь, я могу пойти домой? Я действительно плохо себя чувствую.

Мне нужно проведать маму.

— Девочка, я слышал, как тебя вырвало. Я сообщу в отдел кадров. По дороге домой купи лекарства. Хорошо?

Мой подбородок дрожит от нахлынувших эмоций. У меня вертится на кончике языка рассказать Девону о том, что произошло в офисе Финна, но образ моей спящей матери проносится в голове.

— Спасибо, — отвечаю я, мой голос хриплый от хаоса, в который меня бросили. Желая сбежать из этого ада, я выбегаю из туалета.

Я даю Дениз то же оправдание, что и Девону, и, схватив свою сумку, покидаю Byrne Enterprises в травмированном трансе.

Как только я оказываюсь на безопасном расстоянии от здания, я достаю свой телефон и набираю мамин номер.

— Привет, милая. У тебя не будет проблем со звонками в рабочее время?

Просто слышать ее голос действует как успокаивающий бальзам на травму, которую я только что пережила.

Прочищая горло, я говорю:

— Я съела что-то плохое на обед. Они отпустили меня домой пораньше. У тебя там все в порядке?

— О, дорогая. Убедись, что пьешь много жидкости, чтобы не было обезвоживания, — говорит мне мама.

— Обязательно. У тебя все в порядке? — Я спрашиваю снова.

— Все в порядке. О, в субботу окно в гостиной не закрывалось. Ты не поверишь, что произошло!

Мое сердце почти останавливается в груди.

— Мистер Роджерс пришел, чтобы починить его для меня. Ты можешь в это поверить? Я думала, ад замерз.

— Больше ничего не произошло? — Спрашиваю я хриплым голосом.

— Кроме ситуации с мистером Роджерсом, больше ничего не произошло. Киара, мужчина даже улыбнулся мне. Это было странно ... но приятно. Вроде того.

Обычно я шутила с мамой. Я бы сказала ей, что мистер Роджерс в нее влюблен.

Но не сегодня.

Облегчение проникает в трещины, через которые меня прорвали беспокойство и страх. Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох.

— Я просто рада, что с тобой все в порядке. Всегда проверяй, запираешь ли ты окна и дверь.

— У тебя нехороший голос, милая. Ты почти дома? — Спрашивает мама, в ее голосе слышится беспокойство.

— Да, я просто собираюсь спать. Не беспокойся обо мне.

— Дай мне знать, если тебе станет еще хуже.

— Обязательно. — Мой язык высовывается, чтобы облизать губы, слезы угрожают подступить к горлу. — Я люблю тебя, мама.

— Я тоже люблю тебя, милая.

Закончив разговор, я убираю телефон обратно в сумку, затем продолжаю идти к автобусной остановке.

Должна ли я была сказать ей?

Должна ли я пойти в полицию?

У меня нет никаких доказательств. Это мое слово против его.

Боже, я не могу поверить, что это происходит со мной.