Принадлежащая грешнику

Глава 26

ЛИАМ

Переживая до безумия, я вбегаю в больницу, крепко держа Киару за руку.

Уилл подбегает ко мне трусцой, его лицо серьезно, когда он качает головой. Мое сердце замирает, и я останавливаюсь посреди коридора.

— Господи. Нет.

— Они перепробовали все. — Уилл проводит рукой по волосам, явно потрясенный потерей. — Я был у него дома, и мы просто разговаривали. Я рассказывал ему обо всем, что произошло с Финном прошлой ночью, и в следующую секунду он упал. Это произошло так быстро. Я доставил его в больницу так быстро, как только мог.

— Блять, — огрызаюсь я, высвобождая свою руку из руки Киары. Потеря одного из моих мужчин никогда не бывает легкой, и мне приходится дышать сквозь эмоции.

Медсестра подходит к нам, затем смотрит на Уилла.

— Есть ли какие-нибудь члены семьи, которым мы можем позвонить?

Делая шаг вперед, я говорю:

— Нет. Джимми работал на меня. Я со всем разберусь.

— Джимми? — Киара задыхается, ее лицо становится ужасно бледным. — Джимми Фланаган?

Медсестра кивает, затем Киара отшатывается, ее руки взлетают, чтобы прикрыть рот.

— Нет. — Это всего на секунду. Она бросается по коридору и начинает заглядывать в палаты. — Где он? — кричит она расстроенным тоном.

Медсестра идет за Киарой, в то время как я ошеломлен ее сильной реакцией.

— Где мой папа? — Киара кричит.

Слова бьют, как десятифунтовый молот.

Святое гребаное дерьмо.

Ее отец.

Джимми.

Иисус Христос.

Я двигаюсь, направляясь за ними, когда медсестра показывает Киаре палату. Как только я врываюсь внутрь, Киара издает прерывистый крик, падая на грудь Джимми.

— Нет, — плачет она. — Нет. — Она приподнимается, ее лицо искажено шоком и горем, когда она смотрит вниз на своего отца. — Нет, папочка.

Ее отец?

Уилл подходит и встает рядом со мной, бормоча:

— Блять.

Ошеломленный, я смотрю на Уилла.

— Ты знал, что у Джимми была дочь?

Он качает головой.

— Понятия не имел. Я бы не рассказал ему о прошлой ночи, если бы, блять, знал.

Новость о нападении Киары, вероятно, блять, убила Джимми. Господи.

Мой взгляд снова останавливается на Киаре, которая безудержно рыдает, обнимая Джимми, и эти звуки отдаются в моем сердце.

Блять, если бы я знал…

Какого хрена я не знал?

Входит Кристин, медсестра, которая ухаживала за Джимми у него дома.

— Я пыталась дозвониться до тебя, — говорит она Киаре, подходя, чтобы обнять ее.

Проходит некоторое время, прежде чем Киара отпускает своего отца. Она смотрит на Кристин, вытирая слезы с ее щек.

— Ч-что случилось?

— Его сердце просто не выдержало еще одного сердечного приступа. Это было быстро. Прежде чем я смогла остановить Уилла, он сказал твоему отцу, что на тебя напали. — Кристин качает головой, в то время как Уилл что-то бормочет себе под нос, прежде чем покинуть комнату.

Голос Киары хриплый, когда она говорит:

— Спасибо тебе за з-заботу о нем.

Киара – дочь Джимми. Она принцесса мафии.

Когда Кристин выходит из комнаты, мои глаза встречаются с Киарой, и тогда я делаю единственное, что могу в этих мрачных обстоятельствах. Я сокращаю расстояние между нами и, обхватив ее руками, крепко прижимаю к своей груди.

Ее тело содрогается, затем она всхлипывает:

— Его больше нет, Лиам.

— Мне так чертовски жаль. — Я целую ее в волосы. — Твой отец был одним из лучших мужчин, которых я знал.

У нее перехватывает дыхание, затем она хнычет:

— Я убила своего отца.

— Боже, нет, — я целую ее в висок. — Мы не знали, что ты дочь Джимми. Уилл не сказал бы ему ни слова. Мне так чертовски жаль.

Иисус.

Я обнимаю ее, пока ей не удается снова взять себя в руки, затем отпускаю на мгновение, чтобы подойти ближе к кровати. Я смотрю на неподвижное лицо Джимми. Похоже, он спит. Приподнимая простыню, я натягиваю ее ему на голову.

Да обретешь ты покой, старина. Я присмотрю за твоей дочерью.

Подойдя к Киаре, я обнимаю ее за плечи и вывожу из палаты.

Уилл прислонился к стене, выглядя чертовски злым.

Наверное, он винит себя.

Я бросаю на него взгляд, качая головой.

— Ты не знал.

Он кивает, мрачное выражение лица не смягчается.

— Ты позаботишься о бумагах и выставишь счет?

Он кивает.

— Да, позаботься о ней.

Киара прикрывает рот, рыдания сотрясают ее плечи, когда она оглядывается на палату.

— Пойдем, — бормочу я и, крепче обнимая ее, чтобы она прислонилась ко мне, веду ее обратно к машине. Помогая ей сесть на сиденье, я быстро пристегиваю ее ремнем безопасности. Я закрываю дверь, оглядываясь в поисках любых признаков угрозы, пока иду к водительскому месту.

Обратная дорога проходит тихо, наполненную печалью тишину нарушают только слезы Киары.

В тот момент, когда мы входим в пентхаус, я останавливаю Киару и спрашиваю:

— Ты дочь Джимми? Почему он прятал тебя от меня?

Медленно она поднимает свои полные горя глаза, чтобы посмотреть на меня.

— Мой отец не хотел, чтобы я приближалась к мафии.

Она знает.

Кивая, я не могу не чувствовать обиду от того, что Джимми не доверял мне настолько, чтобы рассказать о ней. Я думала, мы были ближе этого. Мы были как семья.

Мои глаза скользят по лицу Киары, когда она добавляет:

— Он сделал то, что считал лучшим для меня.

Поднимая руку, я провожу подушечкой большого пальца по губам.

— Почему ты работаешь в моей компании? — Мои мышцы напряжены, пока я жду ее ответа.

Ее взгляд становится умоляющим.

— Я не знала, кто ты такой. Я узнала только на прошлой неделе, когда навестил папу. Ты приходил, пока я была там. П–папа ... — Ее голос срывается, и ей требуется мгновение, чтобы перевести дух от горя. — Он сказал мне спрятаться на кухне. До этого я понятия не имела. Клянусь. — Она дергает за топ, который на ней надет. — Это было в пакете с покупками рядом с диваном.

Иисус.

Дурное предчувствие разливается по моим венам.

— Итак, ты точно знаешь, кто я?

Когда она кивает, приходит осознание и облегчение.

Киара знала, что я глава мафии, когда позволила мне позаботиться о ней. Она не убежала в ужасе.

Облегчение, должно быть, отражается на моем лице, потому что она спрашивает:

— Ты не сердишься на меня?

Я качаю головой и, обняв ее, прижимаю к своей груди.

— Господи, я не могу поверить, что ты дочь Джимми.

— Папа просто хотел защитить меня. — Ее голос хриплый, и я крепче обнимаю ее, когда шок и горе снова поражают ее.

Она через столько всего прошла за такое короткое время.

К черту этот мир за то, что причинил ей боль.

— Я держу тебя, детка, — бормочу я, прежде чем поцеловать ее в волосы. — Ты принцесса мафии и моя ответственность. Я позабочусь о тебе.

Успокоившись, она отстраняется.

— Ты не обязан. Я никогда не была частью этого мира.

Поднося руки к ее щекам, я большими пальцами вытираю дорожки от слез. Я жду, когда она посмотрит на меня.

— Позволь мне сделать это. Хорошо? Мне нужно позаботиться о тебе.

— Почему?

Я, не колеблясь, отвечаю:

— Потому что ты заставляешь меня чувствовать. — Господи, ты заставляешь меня так много чувствовать. Мои руки обхватывают ее лицо, а глаза пристально смотрят на нее. — Потому что я могу прикоснуться к тебе. — Я наклоняю голову. — Я. Могу. Прикоснуться. К. Тебе. Киара.

Ее нижняя губа начинает дрожать, печального выражения на ее лице достаточно, чтобы заставить меня сойти с ума.

— Хорошо, — шепчет она, затем ее брови сходятся вместе, когда потеря отца снова обрушивается на нее.

Я прижимаю ее к своей груди и, опустив голову, делаю глубокий вдох.

— Я обо всем позабочусь. Хорошо?

Она кивает мне, ее руки обвиваются вокруг моей талии, чтобы прижаться ко мне. Это заставляет меня чувствовать, что я – единственное, что удерживает ее на ногах.

Всю свою жизнь у меня была власть. Я был рожден, чтобы возглавлять мафию.

Но я не знал, что в моей жизни была зияющая дыра, пока не появилась Киара.

Принцесса, о существовании которой я никогда не подозревал, и единственная женщина, которую я хочу.

Она моя. Особенно теперь, когда у меня есть возможность заявить на нее права.