Принц Густав. Выжить и победить

Глава 14

Свадьба Ксении влетела мне в копеечку. Скопин-Шуйский, правда, клялся, что всё вернет. Чай, не нищета подзаборная. Но не мог же он потратить на личное торжество деньги, предназначенные для армии! Я благодушно кивал. Да даже если не вернет… всё давно уже просчитано! И свадьба его, и войско, и вооружение, и обмундирование.

Как доносила разведка, в этом году датский король планировал вернуть себе Норвегию. Вполне вероятно, что Кристиан снова решил бы напасть прямиком на Швецию, но его не поддержали. Мало того, что прошлое поражение еще икалось, так еще и пришлось восстанавливать порушенное контрабандистами!

Как я и подозревал, высокородным дворянам совершенно не понравился тот факт, что пострадало их имущество. Доходы, спрашивается, с кого получать? Так что их противостояние с королем обострилось. Странно, что Кристиану поход на Норвегию удалось продавить. Но подозреваю, что только при участии тех, кто имел там свои интересы и тоже терял деньги.

Мне тащиться на войну не хотелось вовсе. Не Наполеон я, что уж тут поделаешь. Нет у меня никакого желания удаль врагам показывать. Я бы лучше бизнесом занялся и производством! Слишком много конкурентов расплодилось и любителей подделок! Причем виноват, частично, я сам — утечка была из моих пражских мастерских, которые я давно уже не контролировал, поскольку продал Колеку. Ничего особо ценного там не оставалось, а пригляд требовал столько денег, что прибыль получалась смешная.

Бывший крестьянин развернулся так, что многие профессиональные дельцы позавидовали бы. Отчислял мне нечто вроде авторского процента, и жил припеваючи. Не сомневаюсь, что и секреты пытался сохранить, но… как бы я его ни натаскивал, но конкуренты тоже не дремали. И готовы были платить за самые интересные рецепты. А у меня, в отличие от венецианцев, даже собственного острова Мурано не было!

Хотя иезуиты и без личного острова умели тайны хранить. Наш «свечной заводик» давно уже превратился в целую сеть мастерских. Казалось бы — множество народа привлечено, проболтаться любой может, но мы до сих пор держали монополию.

Стекло и зеркала, увы, подделывали безбожно. До наших высот не дотягивали, но и цены не ломили. Спички тоже ушли. Но это было неудивительно. Любой приличный алхимик мог повторить данный девайс. Несмотря на все мои старания, спички всё еще были очень далеки от совершенства. Хотя у конкурентов дела были еще хуже. Их вариант спичек походил на древнекитайское изобретение — когда палочки сосны пропитывались серой и оставалось только тереть их на неровной поверхности.

С подзорной трубой дела обстояли лучше. И это несмотря на то, что в наличии имелся плагиатор, причем весьма известный. Галилей начал выпускать свои трубы и они, за счет меньшей цены, пользовались спросом. Однако я своих клиентов не потерял. Не в обиду гению будет сказано, но мой товар по качеству был далеко впереди. По многим параметрам.

Удалось сохранить и секрет производства красителей. Индиго по-прежнему приносил очень хорошие деньги. А к 1606-му я, наконец, подобрал под себя всю торговлю янтарем на территории Ливонского королевства. Это была жестокая битва… Столько интересов переплелось, что всё не перечислишь. Хотя больше всего неприятностей доставляли лихие люди, которые грабили, а не добывали.

Учитывая, какие деньги приносил янтарь, я объявил его королевской собственностью. И теперь не только добыча, но и обработка камня шла только на предприятиях короны. Причем мне удалось наладить практически безотходное производство. Мелковаты камешки для украшений? Я вспомнил виденные в 21 веке безделушки, в том числе сделанные из проволоки (и не только) деревья, украшенные мелкими камнями.

А ведь были еще и картины с осенними пейзажами, созданными чуть ли не из янтарной крошки. И иконы. И даже шкатулки/чашки/тарелки. Словом, все, на что можно было эту самую янтарную крошку прикрепить. А почему я должен ценный материал выкидывать?

В дело шла даже янтарная пыль. Она превращалась в пудру. Была у меня в прошлой жизни подруга, которая подобную ерундень покупала. И, когда я неосторожно поинтересовался, на фига она это делает, прочла мне целую лекцию по применению. Дословно, конечно, я ее не помнил, но кое-что в голове осталось. Достаточно для того, чтобы проверить на девицах из прислуги. Желающих, кстати, оказалось даже больше, чем я ожидал.

Не знаю уж, действительно ли свойства камня свою роль сыграли, или осознание того, что на лицо наносится дорогущий янтарь (пусть даже и измельченный), но девицы наперебой хвалились гладкой кожей. Так что продавать можно. Кстати, для упаковки вполне сгодятся шкатулки, усыпанные мелкой янтарной крошкой.

Новый товар даже продвигать не потребовалось. Хватило небольшой демонстрации голландцам и венецианцам. И уже через месяц стало ясно, что нужно расширяться. Заказы повалили валом. Женщины могли экономить на чем угодно, но только не на красоте. А уж как они умеют выносить мозг мужчинам, чтобы получить желаемое…

Уж на что моя Катарина скромная и покладистая, но даже она прислала письмо из Стокгольма, в котором, в кои-то веки, после приветствий шла не информация о здоровье детей, а недоуменный вопрос. Типа, о чем думает дорогой супруг, не изволивший прислать жене популярный товар в первую очередь?

Да я хотел! Правда! Но венецианцы такие выжиги…

Пришлось сочинять, что для любимой супруги я готовил особый подарок, и искать в закромах нечто особенное. Разработок, которые не пошли в массовое производство из-за своей сложности/дороговизны/несвоевременности было не так уж мало. Так что нужно было кое-что допилить и отправить Катарине.

Ксюша, было, тоже губы надула, но тут я был тверд, как скала! Она теперь мужняя жена, так что пусть муж капризы оплачивает. Как вернется. Я и так до фига денег тратил на ее окружение. Ксению днем и ночью плотно охраняли. Во-первых, чтобы убийца какой не пробрался, а во-вторых, чтобы слухов ненужных не возникло. Пока Скопин-Шуйский по Норвегиям шляется, его жена, как и супруга Цезаря, должна быть вне подозрений.

В Норвегии, кстати, все пошло как по маслу. В нашу пользу сложилось сразу несколько обстоятельств. Начиная с того, что Кристиана в прошлой войне подстрелили качественно. Командовать он мог, а вот вести за собой войско — уже нет. Поскольку очень сильно хромал. Так что единственный личный пример, который он мог подать — это то, что не надо слишком резво под пули лезть.

Вторым положительным моментом стала небольшая численность датской армии — примерно 4000. Кристиан, как ни старался, так и не смог добиться бОльшего. Учитывая снижение финансирования, это, скорее, была даже не война в полном смысле этого слова, а частная инициатива тех, кто имел в Норвегии свой интерес. Причем нельзя сказать, что остальные датчане отнеслись равнодушно к потере территорий, но… дело упиралось в деньги.

Защищать побережье от распоясавшихся пиратов надо? Надо. Готовить армию к полномасштабному вторжению в Швецию? А то! Но главное, срочно требовалось восстановить флот, которому мы нанесли серьезный урон. А это были такие деньги, которых в датской казне попросту не водилось.

Понятно, что на норвежский поход датчане тратиться не хотели. Да и Кристиан, по всей видимости, планировал чуть ли не легкую прогулку — против местных, не ожидая серьезного шведского противодействия. Однако тут он жестоко обманулся. На сей раз шведы приняли активное участие в войне за Норвегию, ибо на реках плато Финнмарк обнаружили-таки золото.

Я гордо отказался участвовать в дележке, призвав отдать земли лучшим сынам отечества в качестве вознаграждения за их верную службу. Кто самый достойный — пусть сами решают. Это не в компетенции Регента. И видели бы вы, каким укоризненным взглядом посмотрел на меня Оксеншерна после этого заявления!

Как я и предполагал, началась свара. Но если в чисто политическом аспекте это вылилось в бардак (в мутной воде которого можно было хорошо порыбачить), то в военном плане я получил чуть ли не единогласную поддержку. И даже дополнительное финансирование. Так что Скопин-Шуйский на пару с Делагарди получили и войско, и оружие, и припасы, и обмундирование.

Ну а пока Кристиан был занят Норвегией, а его флот еще не был окончательно восстановлен, я решил воспользоваться ситуацией и прибрать к рукам пару островов. А чего мелочиться? Я считал, что давно пора это сделать, но возможностей не подворачивались. А тут шведы расщедрились! Правда, бОльшая часть средств для завоевания Норвегии предназначалась, но я был уверен, что там столько просто не надо.

Да, с дополнительным вливанием война закончилась бы быстрее, но мне как раз быстрее было не надо. Я хотел задержать Кристиана. И даже договорился предварительно с Делагарди, чтобы тот организовал датскому королю несколько липовых побед. Пусть порадуется, втянется и застрянет. Вести о захвате островов дойдут до него очень нескоро. И главное, Кристиан будет неспособен сразу на них отреагировать!

Какое тут «сразу», если свалить из Норвегии надо организованно? И потом как-то собрать силы в Дании для адекватного ответа? Если король мало что мог сделать без одобрения дворян, то и дворяне, в случае отсутствия короля, были сильно ограничены в решениях. Дальнейшие действия надо будет хоть как-то согласовать.

Да, флот у Дании еще остался. Но у Швеции его больше. Плюс, имеется Столарм, овеянный славой непобедимого адмирала. К тому же, мы выиграем время, напав первыми. И нападать я планировал сразу в двух направлениях — Готланд и Эзель. Причем во втором случае — с активной помощью Ливонского королевства, ибо своя база там мне совершенно не помешает.

Риксдаг согласился, уточнив, что дележ Эзеля 50 на 50 — это больно жирно для меня будет. Ливонская армия сильно уступает шведской, так что хватит мне и третьей части острова. И то с условием, что эти земли будут принадлежать лично Ливонскому королю. Я пошел навстречу и вообще предложил обменять свою долю на Эзеле на остров Дагё. Не оставляла меня мысль о собственном Мурано! Окончательного решения принято не было, и я, наученный горьким опытом, настоял на заключении предварительных договоренностей.

— Мы действуем и в их интересах тоже, почему они спорят с нами всё время? — негодовал Густав.

— Потому что инициативу отдавать не хотят. В случае победы никто и не вспомнит, что это мы предлагали наилучшее решение. Оно станет общим. Как же, обсуждалось риксдагом!

— Разогнать бы их… куда подальше. В стране война, а они опять зудят про коронацию Эрика. Что их за муха укусила? Мы же донесли до Оксеншерны, что не собираемся отнимать корону у сына.

— А если передумаем? — возразил я. — Это Аксель хорошо нас знает, и уверен, что мы сдержим слово. Остальные могут усомниться. Ты же помнишь, Оксеншерна говорил о том, что нас опасаются. Даже Аксель верит, что мы, при желании, можем заполучить корону.

— Это так страшно?

— С точки зрения дворян? Безусловно. Они опасаются, что став королем, мы подомнем их под себя. А потом нагнем риксдаг, устроим риксроду очередную кровавую баню и заполучим абсолютную власть.

— Да, в качестве Регента мы этого сделать не сможем, — согласился Густав.

— И Эрик этого сделать не может. Ну… пока не подрастет. Но до этого, как минимум, лет 20-ть. И то не факт. Будет зависеть от того, как мы его воспитаем.

— Посмотрим… если доживем.

Ну да. Сороковник уже не за горами. А в 17 веке это возраст. Хотя… с другой стороны… тот же Столарм в возрасте под 60-т весьма бойко флотом командует. А Марино Гримани больше 70-ти протянул. Так что не всё так однозначно. Хотя, конечно, личное участие в войнах резко сокращает шансы на то, чтобы дожить до старости.

Но отсидеться в данном случае — вообще не вариант. Дворянство еще не успело выродиться в манерных хлыщей, и участие в сражениях считало своей прямой обязанностью. Причем королей это тоже касалось. Не зря же Кристиан лез в схватку чуть ли не в первых рядах! Я-то, как продукт более рациональной эпохи, считал, что каждый должен заниматься своим делом, и воевать должны профессионалы, но… кто меня спрашивал?

Надумал Готланд захватить? Хорошее дело. Сам и захватывай. Войско есть, вооружение есть, а где должен быть командир? Правильно. Впереди, на лихом коне. Так что давай, Густав! Блин… и ведь даже возразить им нечего…

В отместку я поблагодарил риксдаг за высокое доверие. Дескать, отдать под мое командование чуть ли не всю армию было очень любезно с их стороны. Даже не ожидал от них такого великодушия, но распоряжусь войском должным образом.

В результате, штат моих военных советников резко увеличился. Чего я и добивался. О собственных талантах полководца я был весьма невысокого мнения.

Ну, да, с Ливонией получилось. Но я бы сказал, это больше везение и сложившиеся в мою пользу обстоятельства. Воображать, что теперь я, как минимум, Наполеон — однозначно не стоит. Тем более, что по Готланду легкой прогулки не получится. Там приличный датский гарнизон, так что воевать придется всерьез. И советы знающих людей мне не помешают.

От победы зависело многое. И речь не только о новых землях или поддержке моего авторитета. Шведы должны привыкнуть побеждать датчан. Ибо и острова, и Норвегия — это только разминка и проба пера. Тут некоторые деятели в риксдаге начали продвигать идею, что неплохо было бы в Россию заглянуть, пока там бардак. Типа, шведские интересы этого требуют.

Я должен был доказать, что интересы Швеции лежат в другом направлении. И что пора отобрать у датчан Сконе. А там, глядишь, и за контроль над Зундским проливом можно будет побороться. Однако чтобы воспринять данную идею всерьез, шведам нужно было набраться здоровой наглости и уверенности. Завоевание Готланда было одним из шагов в этом направлении.

Шаг оказался нелегким. Как я и предполагал, остров так просто сдаваться не хотел. Торгаши Висбю готовы были продаться сами и продать всех остальных, тем более, что для них подобное было не впервые, но главную скрипку играли не они. У датчан на острове оказалась на редкость толковая администрация.

Однако силы были не равны, а воевать шведы 17 века умели. Да и у Готланда не было шанса дождаться подмоги. Кристиан был далеко, а в Копенгагене если и узнали о нашем нападении, то далеко не сразу. До него еще добраться нужно было, что при кишевших контрабандистами и пиратами окрестностях было проблематично.

Шведы праздновали победу, а я решил поближе познакомиться с Висбю. Сюда меня ветер туризма в 21 веке не заносил. Так что было любопытно.

Казалось бы, чем особенным может удивить Готланд? Не Венеция же. Однако удивительного было немало. Меня, например, поразило огромное количество церквей. Причем разных конфессий. А какой мощной была крепостная стена! Причем, как мне объяснили, строилась она для защиты не только от иноземных захватчиков, но и от местных фермеров.

Такое ощущение, что Висбю — это отдельное государство. Сами горожане не воспринимали себя единым целым с остальным населением острова, и вели себя так, что стало понятно — здесь срочно нужен железный орднунг. Иначе, при удобном случае, они и шведов быстренько продадут.

Понимал это не только я. Как только вести о победе дошли до шведских берегов, риксдаг засуетился. Это деньги изыскивать на войну им не по нраву, а вот пользоваться плодами победы — строго наоборот. А тут пришла новость, что Эзель тоже взят. Так что пришлось снова связываться с голландцами и раскошеливаться на очередную рекламу. Не жалея эпитетов для возвеличивания Швеции в целом и себя, любимого, в частности. Пусть привыкают, что все их великие победы связаны лично со мной. Если уж в 21 веке СМИ могут всякую пургу гнать (и это при том, что у их читателей есть доступ в интернет), в веке 17 с этим было еще проще. Написал, что победил? Значит, победил.

Однако на этом хорошие новости не закончились. Из Москвы пришло известие, что удалось предотвратить покушение на Лжедмитрия. Правда, и спланировано оно было из рук вон плохо[23], но зато спасение прошло в лучших голливудских традициях. И мой человек получил не только награду, но и доступ к царскому телу.

Кто бы мне сказал, что я буду спасать занявшего русский престол афериста! Но деваться некуда. Нужно было выяснить, кто из бояр больше всех рвется занять трон. Одно дело — иметь возможность и даже некоторые права на шапку Мономаха, и другое — иметь силу воли и желание предпринять шаги по ее завоеванию. Это очень разные вещи, скажу я вам.

После смерти братьев Шуйских бояре начали относиться к Дмитрию с явной настороженностью. И, может, давно объединились бы против общего врага, да вот беда-то, с доверием друг другу у них не складывалось. Уж даже и не знаю почему. Может, из-за подмётных писем, которые им приносили «верные» люди? Но никто же не заставлял конкретного боярина верить писанине, утверждающей, что против него готовится заговор! А заодно подсказывающей, почему некоторых личностей никак нельзя допускать до трона.

Ох, сколько денег и нервов стоило разговорить нужных людей и покопаться в древних документах! Но зато в ход пошло всё — и старые долги, и давние распри, и «секретные» сведения. Побольше недомолвок, погуще туман, поядрёнее компромат… и бояре смотрят друг на друга волком. Не то, чтобы раньше между ними приятельские отношения процветали, но теперь паранойя дошла как раз до нужного предела — упаси бог не допустить на трон конкурента.

Пока подобное взаимное недоверие будет продолжаться, Лжедмитрий на престоле им даже выгоден. Убирать его нужно будет, когда Скопин-Шуйский с Кристианом закончит. И организовать Семи(а лучше 12-ти)боярщину и бардак. Как раз, пока Михаил Васильевич до дома добирается, этот самый бардак успеет народу надоесть. Так что с поддержкой армии, квест по завоеванию трона для него не должен оказаться слишком сложным.

…Ближе к осени стало ясно, что возвращение Скопина-Шуйского получится даже более эпичным, чем я предполагал изначально. Из Норвегии пришли вести, что Михаил Васильевич нашел золото Свартдала.

Вот прямо-таки самому любопытно, что из этого выйдет…

Массивный стол, за которым так хорошо работалось, был завален донесениями. И из Норвегии, и из Швеции, и из Ливонии, и из Дании. Вот только чему из всего этого следовало доверять — непонятно. Уж кому, как не Оксеншерне было знать, что у Густава везде свои люди. И что дошедшая до Акселя информация может обрисовывать ситуацию в том свете, который выгоден его величеству королю ливонскому.

Воспитанный иезуитами, Густав превзошел своих учителей. И в хитрости, и в расчетливости, и в скрытности, и в умении составлять далеко идущие планы. Мешают ему риксдаг и риксрот? Значит, надо их вывести из игры. И никаких кровавых бань, боже упаси! Хватило найденного золота. И непримиримые враги сцепились за право владения.

То, что Густав отказался от своей доли и не стал вмешиваться, было немного странно. Понятно, что целью было отвлечь врагов и, пока они дерутся за богатства, спокойно проворачивать свои дела. Но цена? Не слишком ли расточительно?

С другой стороны — Густав действительно получил свободу действий. И выбил из риксдага намного больше того, на что обычно мог бы рассчитывать. Завоевание Норвегии, к которому многие относились с изрядным скепсисом, стало чуть ли не первоочередным делом. Сразу нашлись и деньги, и армия, но… Густав сделал очередной непредсказуемый шаг. Воспользовавшись тем, что Кристиан застрял в Норвегии, он решил прибрать к рукам Готланд с Эзелем.

Успех был неожиданным. Да, датчан уже побеждали, но это казалось чем-то случайным. Так что захват Готланда праздновали с помпой. А за власть над Висбю развернулась чуть ли не война. Подмять под себя налаженные торговые связи, задавить конкурентов, поучаствовать в дележке трофеев… На этом фоне захват Эзеля был воспринят как нечто само собой разумеющееся.

Наверняка, Густав именно на это и рассчитывал, когда предложил помощь Ливонского королевства. Армия Швеции была не столь велика, чтобы бесконечно ее делить. И Эзель не стоял в списке первых целей. Так что войска для его захвата формировались по остаточному принципу. Армия Ливонии была снабжена и вооружена куда лучше. Но по количеству уступала.

Густаву нужна была удобная база на острове, это было понятно. Но его усиление было невыгодно. Поэтому риксдаг и выдвигал свои условия дележки захваченных территорий. Эзель завоевывали Ливония с Швецией совместно? Совместно. Кто предоставил больше людей? Швеция. И неважно, что качество войска было невысоким. Швеция должна получить свой максимум.

Оксеншерна нахмурился. Густав согласился как-то слишком легко. Это значило, что он наверняка придумал какую-то комбинацию. Юридически, бОльшая часть территории Эзеля будет принадлежать Швеции. Но что будет по факту? Ливония под боком. И местным жителям проще будет обосноваться на новых землях. Это не говоря о том влиянии, которое Густав будет оказывать на местную администрацию!

Как этого человека держать в рамках, и можно ли вообще это сделать — Оксеншерна не представлял. Он пытался влиять на Густава, но тот реагировал самым непредсказуемым способом. Самым неудачным, пожалуй, было решение повлиять не него через жену.

Узнав, что Катарина беременна вторым ребенком, Оксеншерна организовал ее переезд в Стокгольм. Не предупредив Густава. Дескать, врачи тут лучше, и вообще мы будем молиться о наследнике. На самом деле, Оксеншерна хотел заполучить рычаг влияния. И ожидал, что Густав будет вести себя осторожнее. И более предсказуемо. Как бы не так!

Густав занялся первоочередными делами, а рядом с Катариной появились его люди. Причем так плотно ее окружили, что подобраться к ней стало практически невозможно. Тащить беременную женщину обратно в Ригу Густав не стал, но умудрялся даже издалека контролировать всё происходящее, вплоть до родов.

Так что даже появление наследника по большому счету ничего не изменило. Разве что появился новый кандидат на шведскую корону. Более приемлемый, чем слишком самостоятельный Густав. Иметь королем младенца было бы довольно удобно. Поляки могли бы подтвердить. У них Регентский Совет решал абсолютно всё. Если мог договориться. С последним были определенные трудности.

В качестве Регента Густав, конечно, продолжит влиять на политику. Но не так, как мог бы в качестве короля. Оксеншерна готов был поспорить на что угодно, что тот же риксдаг был бы низведен до уровня обычных советчиков, которых можно игнорировать. А все дворяне упоенно грызлись бы между собой вместо того, чтобы противостоять королю.

Именно поэтому Аксель хотел как можно скорее провести коронацию наследника. Однако Густав и тут уперся. Дескать, пока не будет тепло и безопасно, даже не думайте. А чего там опасного? От Королевского дворца до церкви Святого Николая всего ничего! Но спорить было бесполезно.

В результате, коронация наследника состоялась только в конце июня. И многие вздохнули свободно, когда Эрик XV был провозглашен новым монархом. Теперь забота о его здоровье и безопасности станет наиважнейшей. Поскольку Густава к трону допускать вообще нельзя. Он и без того чрезмерно самостоятелен и принимает решения государственного значения, ни с кем не посоветовавшись.

Вот почему он отправил в Норвегию именно Делагарди? И что рядом с ним делает знатный московит Скопин-Шуйский? Да, воюют они успешно (хотя на первых порах Кристиан их обыгрывал). Да, датские войска убрались из Норвегии ни с чем (сразу, как до них дошли вести о захвате Готланда и Эзеля). Но не слишком ли много удачи? Мало того, что одержали несколько побед, так еще и золото нашли! Кто поверит, что всё это случайно?

Множество раз в своей жизни я убеждался в верности высказывания, что ни один план не выдерживает встречи с противником. Но на сей раз удар реальности оказался особенно болезненным. Не то, чтобы я верил, что являюсь самым умным и хитрым, но внезапно потерять контроль над ситуацией было неприятно.

Очередной заговор против Лжедмитрия оказался успешным. И еще более кровавым, чем это было в моей реальности. Погиб не только царь, но и Марина Мнишек. Взбесившаяся толпа буквально их растерзала. Но для меня гораздо бОльшим ударом стало то, что погиб Басманов. Вот от этого известия я просто выпал из реальности.

Казалось бы — ну не были мы друзьями. И не так уж долго находились рядом. Но… воевали плечом к плечу! Именно тогда началось мое восхождение. И без помощи Басманова — бог весть, состоялось бы оно вообще. Почему, ну почему он решил служить Лжедмитрию? Я ведь переманивал Петра Федоровича. И обещал ему немало. Нет! Уперся! Лично встал с саблей в руках, загородив вход к Лжедмитрию.

Если честно, хотелось побиться о стену головой. Самый хитрый, да? Самый продуманный? В политику играешь, чуть ли не как в шахматы? А о том, что фигуры — живые люди, подумал?

Басманова было жаль безмерно. И я никак не ожидал, что его убьет лично Татищев, за которого Петр Федорович заступался перед царем. При встрече Михаил Игнатьевич не произвел на меня впечатления крутого бойца. Это означало, что он прекрасно умел прятать истинное лицо. Как и Голицын, который оказался во главе бунта.

Василий Васильевич изрядно меня удивил. Я знал, что он поддерживал Шуйских. И что планировал вместе с ними скинуть Лжедмитрия. Однако после их смерти Голицын затих. Выказывал лояльность царю, не вступал в опасные союзы и сумел пустить пыль в глаза. Мне в том числе.

Однако если я не мог предотвратить переворот, то предотвратить появление нового царя было в моих силах. К счастью, мой человек, сумевший втереться в доверие к Лжедмитрию, остался жив. Впрочем, ему заранее было дано указание не геройствовать, а действовать по обстоятельствам. И теперь он мог пригодиться.

Помня, как реальной истории быстро короновался Шуйский, я заранее перестраховался. Верные люди были предупреждены, как действовать в таких случаях — вне зависимости от того, кто устранит Лжедмитрия, не дать сторонникам «выкликнуть» его царем. Денег для этой цели я оставил достаточно.

Управлять толпой — дело нелегкое. Меня этому учили. А я учил своих людей. До специалистов 21 века им, конечно, было далеко, но с задачей они справились. Сторонников Голицына переорали. Причем не только мои люди. Василий Васильевич был не единственным, кто зарился на престол. Просто он оказался самым смелым. А раз не смог воспользоваться ситуацией по горячим следам, дальше было сложнее.

Часть толпы требовала созвать Земский Собор. Часть ратовала за интересы своих бояр. А затем появились люди, которые начали заявлять, что царь вовсе не погиб, а чудесным образом спасся. И на сцене возник Лжедмитрий II. Причем совершенно не тот, что был в реальной истории. Откуда знаю? Сам помогал иезуитам его искать, когда Лжедмитрий I начал характер показывать и самовольничать.

Найти двойника, да еще и с нужным объемом знаний, было не так просто. Но зато теперь моя предусмотрительность сыграла мне на руку. Поляки, не желавшие терять кормушку, тут же подхватили идею, и к новому аферисту перебежала куча сторонников. Собственно, для этого я и планировал появление Лжедмитрия II — скомпрометировать как можно больше бояр. Если в случае первого самозванца они еще могли отговориться верой в то, что тот истинный царевич, то со вторым такой номер не пройдет.

Ну и разумеется, совершенно неслучайно новый царь появился именно в селе Клины, где жил Михаил Романов. Родственник же! Так почему не оказать поддержку? Почему не признать? И мои людям проще будет за ними присматривать. Главное — не упустить ситуацию до возвращения Скопина-Шуйского. С последним возникли определенные сложности.

Я, спрашивается, зачем Михаила Васильевича в Норвегию посылал? Оттачивать талант военачальника! Смотреть, как воюют в Европе, как выглядит самое современное оружие, как его использовать и набираться опыта. И Делагарди был приставлен, чтобы дела шли в нужном направлении. Кто ж мог подумать, что они застрянут в Свартдале и найдут золото?

Оксеншерна подозревал, что это мои гнусные происки. Я же не скрывал, что на территории Норвегии постоянно крутятся мои разведчики! Да и спрятать частную армию нереально. Аксель изначально полагал, что я собираюсь захватить в личную собственность самые перспективные территории (и, кстати, был прав), но теперь изменил мнение.

Он начал подозревать, что мои разведчики заранее нашли золото, а Делагарди со Скопиным-Шуйским нужны были, чтобы это золото вывезти. Ну да, конечно, больше-то некого было в курьеры завербовать. И ладно золото на реках плато Финнмарк, я его на политическое влияние разменял. Но этим гаврикам с какой стати я драгоценный металл отдал бы?

Не знал я ничего про Свартдал! Не то, что не помнил, а вообще не имел о нем представления! Блин, да я и в России-то знаю только о самых популярных месторождениях, на фига мне было Норвегию изучать? Даже то, что я помнил — это исключительно знания, полученные во время туристических поездок. Да меня самого жаба давила за Свартдал!

Я, конечно, понимаю, что всё золото Делагарди со Скопиным-Шуйским не вывезут. Но, во-первых, они засветили месторождение на всю Швецию, а во-вторых, застряли там! Не то, чтобы я их не понимал… но планы-то другие были! В свете этих событий, кстати, переворот в Москве оказался кстати. Я срочно отправил к Михаилу Васильевичу гонца с известием о том, что шапка Мономаха внезапно оказалась бесхозной. И если он не поторопится, трон проплывет мимо него.

— Будем надеяться, что на него это подействует, — проворчал Густав.

— Да всё равно им недолго оставалось в Свартдале хозяйничать. Риксдаг уже послал туда армию и своих представителей.

— А наши люди?

— Уже там. Но сколько они сумеют добыть золота за такое короткое время? — раздраженно отмахнулся я. — А на Свартдал нам лучше не претендовать. Во избежание.

— От золота трудно оторваться.

— В письме Михаилу Васильевичу я намекнул, что в России оно тоже есть. И я даже место ему укажу. Сразу после того, как он станет царем.

— А мы не можем поучаствовать в разработке? — оживился Густав.

— Тут проблема не в разработке будет, а в доставке, — вздохнул я. — Самые крупные месторождения находятся слишком далеко. Даже до Урала от Риги добираться и добираться. А за некоторыми сокровищами нужно отправляться еще дальше.

— Так и Михаил Васильевич тоже посчитает, что это далеко.

— Ну, во-первых, это все-таки его страна, и ее все равно надо осваивать. Во-вторых, учитывая, что это золото, желающих его добывать будет не так мало. Рисковые люди в Москве найдутся. И обеспечить безопасный путь для караванов намного проще на государственном уровне.

— Жаль, что нет чего-нибудь поближе, — вздохнул Густав.

— Ну вообще-то я читал про Костромскую область. Что на реках Чащевая и Чабра есть отдельные россыпные месторождения. Но там, вроде бы, не слишком много. И я не уверен, что их до сих пор не нашли.

— Но если не нашли… заинтересовать Скопина-Шуйского хватит?

— Вполне, — согласился я. — Действительно, пусть сначала убедится, что мои сведения верны. Тогда охотнее поверит насчет Урала. Разведывать и осваивать месторождения — это очень большие деньги.

— А Михаил Васильевич не задавал вопросов, с чего мы ему помогаем?

— Пока нет. Но, полагаю, обязательно задаст. Поскольку понимает, где бывает бесплатный сыр. И поостережется.

— И что мы ему ответим? — оживился Густав.

— Правду. Я хочу заключить вечный мир между Россией и Швецией. И даже готов подписать договор о намерениях породниться. У нас с Катариной довольно близкое родство. И нашим детям нужно очень осторожно подбирать супругов. Желательно, чтобы вообще никакой общей крови не было. Москва идеально подходит.

— Сомневаюсь, что мир будет вечным.

— Я тоже. Но какое-то время между нашими странами войн не будет. А потом, если приложить усилия, торговые и политические связи так переплетутся, что воевать станет невыгодно. Есть у меня такая надежда, — вздохнул я.

— Если Скопин-Шуйский наведет у себя порядок, то может помочь нам с Данией. Люди у него есть.

— Неплохо было бы и Польшу прижать. Двум государствам это вполне реально, — размечтался я. — А мы поможем Михаилу Васильевичу с Крымом. Там не только люди нужны, но и нормальная организация. В России с этим вообще никак на данный момент. От болезней людей гибнет больше, чем от сражений.

— Осталось только дождаться, когда он оторвется от золота, — съязвил Густав.

Однако Скопин-Шуйский не подвел. Все-таки, шапка Мономаха — это такой приз, ради которого можно и нужно рисковать. В конце сентября 1606-го шведские корабли доставили в Ивангород и его самого, и его армию. Слухи о том, что он нашел золото, ширились, так что на месте его ждало немало наемников, готовых отправиться в опасный поход.

Ждала его и Ксения. Я посчитал, что ей будет лучше вернуться в Россию вместе с мужем. С одной стороны — небезопасно, но с другой — если все получится, она обретет дополнительное уважение в глазах окружающих. К тому же, если Михаил Васильевич все-таки заполучит шапку Мономаха, ей нужно сразу занять свое место царицы. А то потом может и не добраться до законного супруга. Желающих породниться набежит целая толпа.

Впрочем, Ксения не зря в Риге время проводила. Набралась опыта общения с разными людьми. Так что не особо терялась. Охрану я ей предоставил, мамки-няньки были рядом, и даже священников несколько штук имелось. Короче, всё нужное для создания имиджа богобоязненной и благочестивой царской дочери, которая следует за мужем своим в горе и радости. Все-таки, даже после смерти Бориса, Ксения — хороший козырь для претендента на трон.

На месте Голицына я бы свалил из Москвы. Но он решил выступить против Скопина-Шуйского. Тот прямо заявлял, что царевич Дмитрий давно погиб, и те, кто называется его именем — лжецы и воры. Дескать, из страны он уехал, поскольку честь не позволяла служить самозванцу, и он собирал силы для противостояния.

Версия, на мой взгляд, была так себе, но окружающие проглотили. К тому же, за Михаилом Васильевичем стояло сильное войско — помимо наемников, примкнули и добровольцы. Так что на что надеялся Голицын, выступая против, вообще непонятно. Погиб он раньше, чем набранное им войско сумело оказать хоть какое-то сопротивление.

Москва встретила Скопина-Шуйского как победителя. Спас царевну, женился на ней, победил врагов и привез золото! Причем благодаря слухам, говорили уже о целом золотом обозе. И о том, что монеты будут раздавать всем, кто поддержит Скопина-Шуйского. В результате, царем его выкликнули массово. И митрополит Казанский, человек известный и влиятельный, поддержал кандидатуру Михаила Васильевича.

Ничего удивительного кстати, учитывая, приказ Лжедмитрия сослать Гермогена в Казань. Ну а что? Сам включил его в состав Боярской думы, сам и ликвидировал ошибку, когда митрополит пошел против его воли. Так что внезапный переворот спас Гермогена от ссылки, ну а поскольку католиков около трона он видеть не желал, было очевидно, что он решит поддержать Михаила Васильевича.

Похоже, Скопин-Шуйский действительно станет царем. И узнает, насколько тяжела шапка Мономаха. Ему еще разбираться с боярами, поддержавшими Лжедмитрия II, избавляться от поляков и наводить порядок. Одно восстание Болотникова чего стоит! А там еще Лжепетр на горизонте маячит. Тот, который Илейко Муромец.

Однако все это ерунда перед самым тяжким испытанием. Став царем, Михаил Васильевич будет вынужден соблюдать устоявшиеся традиции. Хотя бы для того, чтобы удержать трон. А это значит, что его ждет занимательный квест «загони Ксюшу обратно в терем».

Удачи ему!