Принцепс

Глава 14

После приведения к присяге Новгорода, Спящий Леопард с войском в конце августа 1195 года вернулся в Смоленск. Разведка, отправленная им в устье Невы, не обнаружила ничего интересного – местность болотистая, строить там город возможно, но получится очень дорого, сначала нужно будет осушить болото, прокопав десяток каналов. Предварительные расчёты показывали, что дешевле получится завоевание всей Скандинавии и южного берега Балтики до устья Одера, то есть до границ со Священной Римской империей. Устье Западной Двины в этом плане было перспективнее, но место было малозаселённое, причём совсем дикими племенами, так что и работников, строительные материалы и продовольственное снабжение придётся завозить из Новгородских земель через Невские пороги. Тоже в принципе возможно, но тоже получится очень дорого, тем более что Новгород продовольствие и сам закупал в южных княжествах.

Поразмыслив, сеньор Сидона и Великий Магистр ордена Героев, Кеннет Маккинли по прозвищу Спящий Леопард решил, что торопиться осваивать северные земли пока не стоит, и отправил всех выделенных ему Новгородом работников обживать Дикое поле в междуречье Днепра и Дона, к этому времени полностью зачищенное от кочевников, а сам отправился в Смоленск, ждать реакции взбешённых вторжением Рюриковичей. О том, что князья русов готовятся к зимней компании, было известно. Купцы, которым идея создания единой державы сулила немалые прибыли, и которые не испытывали к раздробившим на мелкие уделы даже прежде единые княжества расплодившимся потомками пришлого варяга никакого сочувствия, информацию поставляли регулярно. Косвенную, конечно, никто из купцов планов военной компании знать не мог, но то, что к ней готовятся и западнее, и восточнее Днепра, можно было понять по закупкам и заказам. Было ли это предательством со стороны купцов? Рюриковичи сказали бы да, но к этому предательству они торговых людей подталкивали сами, когда взымали мыто[53] в каждом городке, где был посажен на кормление князь, или имелся княжеский посадник, не только за торговлю, но и за право прохода. При этом развивать вверенные им уделы князья не стремились, ведь сегодня ты кормишься с этого города, а уже завтра переедешь в другой, поэтому они только грабили, разоряя население и обдирая купцов. Династия Рюрика к концу двенадцатого века переродилось в преступное сообщество, рэкетиров на захваченных территориях, и ничего хорошего от них уже никто не ждал.

Спящий Леопард в свою очередь установил во всех контролируемых городах единый налог, который взымался только с продаж. Налог высокий, в две пятых от суммы проданного товара, но он был единственный, понятный и временный. После объединения всех русских земель под своей рукой, он обещал снижение до трёх десятых. По сравнению с тем, что сейчас совокупно у торговцев изымалось от половины до двух третей – это была просто мана небесная. Кроме того, только во владениях «Сонного Пардуса» теперь можно было приобрести восточные товары: пряности, шёлковые и хлопковые ткани, дамаскские доспехи и оружие (а ведь каждый купец имел собственный отряд охраны), керосин и керосиновые лампы, драгоценные камни и золото, бумагу, красители и много чего ещё. Да, цены на них были выше, чем раньше в Константинополе, а закупочные на меха, пеньковые канаты, дёготь, воск, мёд и прочую продукцию местного производства ниже, но везти то их теперь нужно было не в Царь-Град, а всего лишь до Киева, Новгорода, или Смоленска.

Вторым сословием, поддержавшим захватчика, хоть и тайно, было духовенство. Спящий Леопард был ближником легендарного Ричарда Львиное Сердце и лично принимал участие в освобождении Иерусалима и Святой земли от агарян, а ещё под его началом когда-то служил нынешний Патриарх Константинополя. Свой, русский, хоть и непростой судьбы, но на всё воля Божья. К тому-же, местным митрополитам очень понравилась идея расширения Русского ордена воинов-монахов и возможность создания таких замков-монастырей в их епархиях. Кроме того, святые отцы отлично понимали – какую выгоду получат от объединения земель под рукой знаменитого крестоносца. Они её уже получали, несмотря на то что до объединения было пока далеко. Две новые русские митрополии, основанные в Саркеле и Херсонесе, ясно давали понять, что это только начало. Дальше возможно расширение пределов их влияния и на запад, и на восток. И наоборот, если победят Рюриковичи. объединив Европу, на Русь двинется сам Ричард, а он, в отличии от «Сонного Пардуса», церемониться не будет. О том, что произошло в Константинополе, отлично знали все влиятельные фигуры в русской церкви. Да и не верилось иерархам, что Рюриковичи смогут победить. За одно лето Пардус прошёл от устьев Днепра и Дона до Новгорода, походя разогнав и ограбив язычников-кочевников, с которыми их собственные князья не могли справиться больше трёх сотен лет. Да, печенегов истребили половцы и заняли их место, но хрен редьки не слаще, а тут вдруг явился из-за моря витязь, разогнавший эту погань без особых усилий. Он их даже истреблять не стал, отобрал скот и велел убираться за Итиль[54]. И ведь убрались, грозные владыки степей, не осмелились собрать большую орду и выйти на битву. Рюриковичам убираться некуда, драться им придётся, но исход этой драки был очевиден. Крестоносец специально осел в Смоленске, чтобы приманить к себе все силы Рюриковичей и покончить с ними разом. На кого нужно делать ставки в этом противостоянии, умные люди, а среди духовных владык глупых не было, понимали прекрасно. Они и составили вторую сеть агентурной разведки.

Третьим сословием, безоговорочно поддержавшим Спящего Леопарда, были смерды. Слова они не имели, но выражали свою поддержку массовым бегством на контролируемые им земли. Прибывших Пардус не холопил, как поступил бы на его месте любой князь, или боярин, наоборот, каждой семье бесплатно выделялся надел, с которого можно было не только сытно прокормиться (всё таки земля в Диком поле была гораздо урожайнее, чем на севере), но и жить свободными, уплачивая всего две пятых от собранного урожая. Кроме того, можно было получить пахотных лошадей, стальные плуги и прочий необходимый в быту инвентарь, семена, с рассрочкой выплаты за них на пять лет. И всё это в собственность, которые просто так, по произволу, отобрать никто не мог. Было правда и новшество, которое нравились далеко не всем – закон майората, при котором всё хозяйство наследует старший сын, а младшие обрекались на дальнейшее странствование в поисках своей судьбы, но однажды бежавшие от родных погостов крестьяне приняли его с пониманием. Кто землю выделил, тот имеет право ставить любые условия, а майорат, хоть и был чуждым для воспитанных в общине мужиков укладом, но с этим они были готовы смириться. Хоть наследовал всё только старший сын, но это был их старший сын. А младшие? Говорят, что земли ещё много, хватит на всех. К тому-же их активно сманивали в Африку. И не простыми крестьянами, а колонизаторами. В колонии, где каждый землепашец был ещё и воином. Рядовым пехотинцем в строю, но лиха беда начало. Проявившие себя становились десятниками, а проявившие себя десятники сотниками, то есть получали возможность стать из крестьян дворянами. Всем было понятно, что большинство этого никогда не добьётся, но свой шанс давался каждому, к тому-же силком никого не забирали. Мало того, почти половину соискателей отсеивали за непригодность. Хуже было то, что и старшие сыновья хотели поиграть с удачей, но это случалось не часто, к тому-же у вербовщиков к ним были завышенные требования.

Воинское сословие разделилось примерно пополам. Ближники князей и их малые дружины и без того неплохо жили, а вот простые гридни[55], обделённые вниманием князя, умирать за него не стремились совсем. К тому-же им было понятно, что первыми под залпы пушек «Сонного Пардуса» отправят именно их. Дезертирство из княжеских дружин пока не началось, но боевой дух, и без того подорванный поражением переяславцев и черниговцев, а также бегством князей из Киева, Смоленска и Новгорода, продолжал стремительно падать.

Поместные бояре со своими отрядами в бой тоже не рвались, хоть и по разным причинам. Если на завоёванных Спящим Леопардом землях, они были недовольны сманиванием смердов, то на подконтрольных пока Рюриковичам просто не верили в победу. Сеньор Сидона никого не принуждал. Имея шестилетний опыт войны, он отлично понимал, что насильственно поставленные в строй будут только разлагать войско, и принимал под своё знамя только добровольцев, а их было немало. Городские бояре Киева, Смоленска и Новгорода, успевшие пожить без князей, возвращения на престолы Рюриковичей не желали категорически. Ментальная установка, что жить без князя невозможно, у них уже снялась. Возможно, ещё как возможно. В единой державе они станут графами, маркизами, или на худой конец баронами, всё зависит только от них самих. «Сонный Пардус» уже проявил себя как правитель справедливый, щедро награждающий верных и храбрых, к тому-же чужаком он не воспринимался. За два года командования русами в Святой земле, Леопард не только в совершенстве выучил их язык, но и узнал все обычаи и традиции, которые без особой на то нужды, старался не нарушать. Не всё ему, конечно, нравилось, но реформы лучше затевать в мирное время, когда люди, привыкнув к спокойствию и зажирев, потеряют кураж. Тогда и можно будет начинать что-то менять, да и то не сразу, а постепенно. Именно так напутствовал его Ричард, именно так он и будет поступать, а пока на повестке дня война.

– Бой примем здесь. – осмотрев четыре построенных горожанами форта вокруг Смоленска, принял решения Спящий Леопард – Молодцы смоляне, постарались на славу. С нашей стороны будет неблагодарностью не воспользоваться их трудами. Что-то не так, Ратибор?

– Мужики копали, княже. Такая их мужицкая доля, какая ещё может быть благодарность… – бывший воевода псоглавцев, а ныне командующий пятитысячным войском русской кавалерии, не смог скрыть брезгливую гримасу на лице – Здесь самое удобное для Рюриковичей место. Они одновременно навалятся и с запада, и с востока. Я бы отошёл к Киеву.

– Что скажешь, Грегор?

– Ты ведь специально хочешь собрать их всех вместе, Кенни, чтобы уже этой зимой войну закончить. Вопрос твой не военный, а политический, чего этот молодой дурень не понимает – кивнул на Ратибора сеньор Тира, милорд Макалистер – В самое удобное место они обязательно соберутся все, а к Киеву точно не все придут, тогда война ещё на год затянется, а то и на два. Запрутся в своих городишках, и будем мы их по одному выковыривать, одновременно с этим и мужиков убивая. Сюда же явятся только воины. Измором нас не взять, это они знают, поэтому обязательно полезут на штурм.

– Учись, Ратибор. – кивнув своему начальнику штаба, Спящий Леопард повернулся к русскому полководцу и одарил его взглядом, с насмешкой в глазах – Мы здесь не приказ исполняем, а политику творим. Затягивать войну нам самим не с руки. Война – это разорение наших будущих подданных, а как следствие их озлобление. Бой примем здесь именно потому, что это место самое удобное для Рюриковичей.

– Они приведут тысяч сорок-пятьдесят, княже.

– Ты прав. Примерно столько я и ожидаю. А кого они приведут?

– Ну… – на пару секунд задумался Ратибор – Тысяч двадцать в княжеских дружинах, если всех вместе посчитать.

– Где-то так. – кивнул Леопард – Ещё?

– Тысяч десять соберут с поместных бояр.

– Согласен. Ещё?

– И двадцать тысяч пешего ополчения.

– Опять правильно. И стоит ли нам от этого сброда бегать? Сколько из них готовы пожертвовать жизнью ради победы?

– Найдутся и такие, княже. Все княжьи ближники и малые дружины. Тысяч пятнадцать точно, а нас всего пятнадцать, вместе с пехотой и артиллеристами.

– Под Яффе нас было меньше пяти тысяч, против двадцати пяти сарацин. При этом все сарацины готовы были умереть, но победить, а командовал ими лично великий полководец Салах ад-Дин. А этой ордой кто, по-твоему, командовать будет?

– Сложно сказать.

– Ничего сложного, Ратибор. Единого командования у них не будет. Каждый из князей будет распоряжаться своими воинами. То есть получится настоящая орда. Самых надёжных и верных они на штурм первыми не пошлют, их будут беречь до последнего момента. Их втрое больше, поэтому в победе они уверены, поэтому лучших попытаются сохранить. Правильно я уже вас, русов, понимаю?

– Правильно, княже. Скорее всего так и будет.

– Хорошо. Теперь представь себе картину, Ратибор. Сначала каждый из князей пошлёт в бой то, что не жалко. Ополченцев и отряды поместных бояр. Они отступят после второго, край третьего залпа пушек. К фортам даже приблизиться не смогут. Как только ударят морозы, мы польём склоны валов водой, чтобы им убегать легче было. Много убивать не будем, чтобы сразу сильно не напугать. Кого они пошлют во второй волне атаки?

– Сразу никого. Дружины они спешивать не будут. Встанут лагерями и начнут разорять окрестности.

– Разорять им будет некого. Всех людей с припасом мы заранее соберём в Смоленске. Позлобствуют, конечно, избы пожгут, но ничего ценного не добудут. Кстати, этим должен озаботиться именно ты. На два дневных перехода вокруг Смоленска не должно остаться ничего ценного, всё, включая сено, нужно вывезти за периметр фортов. Грегор озаботится размещением людей, чтобы не помёрзли зимой. Что они будет делать дальше?

– Ругаться, княже. – широко улыбнулся Ратибор – Друг друга виноватить.

– Вот и считай. Соберутся они все вместе, даже если сильно поторопятся, только в конце ноября. На обсуждение планов и принятие решения потратят как минимум пару недель, так что первый штурм состоится в середине декабря. После него ещё неделя на согласование дальнейших действий, потом Рождество Господне[56], Обрезание и Крещение. Грабить округу отправятся в конце января, и только в конце февраля поймут, что поживиться нечем. В обозе они привезут припас месяца на три, включая дорогу сюда, так что к этому времени уже начнут голодать и резать коней. Март у вас здесь месяц противный, я специально интересовался. Днём всё течёт, а ночью подмерзает. Снег ещё глубокий, а наст крепкий, с дороги никуда не свернёшь, чтобы коням ноги не переломать. Значит, отходить они будут по дорогам. Так?

– Так, княже. – ещё шире расплылся в улыбки Ратибор.

– Сколько дорог отходит от Смоленска?

– Шесть, княже.

– У нас семь тысяч конницы. Пять твоих и две рыцарей ордена Героев. Озаботься поиском места для засад. Заранее посчитай – куда сколько будет отходить. В городе мы оставим только Грегора, с пехотой и артиллерией, он справится, а сами заранее займём позиции. Первыми отходить начнут князья, с малыми дружинами, их то нам и нужно перехватить. А «мясо», что они бросят под Смоленском, нам не враги. Грегор их прикормит и определит на службу. Чертовски большая у вас страна, для контроля понадобится много воинов, даже такие неумехи нам пригодятся, чтобы изжить татей[57] на дорогах. Это против нас они не воины, а всякую сволочь перебить смогут. Грегор, ты назначаешься комендантом Смоленска и командующим гарнизоном. Ратибор, на тебе разведка, выбор мест для засад, сбор смердов и припасов. Выдели молодому серебра, старина, мечом и серебром убеждать гораздо легче, чем только мечом.

– Или только серебром. – кивнул сеньор Тира.

– Именно так. – кивнул в ответ Леопард – Ратибор, жителей не тиранить. Кто не захочет уходить в Смоленск, пусть прячутся в лесах, главное, чтобы они не стали добычей для Рюриковичей. Приказ понял?

– Понял, княже. Кто под Смоленском укроется, получит по ногате серебра, а те кто в лес сбежит, сберегут нам серебро.

– Примерно так. – усмехнулся Спящий Леопард – Занимайтесь. Я с полусотней отправляюсь в Киев. Там есть голуби из Константинополя, а оттуда уже найдут, как известить короля. Нам понадобится панцирная кавалерия, пусть пришлют сколько успеют, пока не замёрзнет Днепр ниже порогов. Вернусь, как только подмёрзнут дороги. Вопросы?

– Хорошо бы иметь хотя бы по пять новых пушек на каждый форт, Кенни.

– Они уже в пути, старина, возможно даже в Киеве. На них рассчитывай смело. Что-то ещё?

– Береги себя, сынок.

– Хорошая примета. – усмехнулся Спящий Леопард – Если ты начал брюзжать, значит победа будет за нами. Тебе ли не знать, что я всегда себя берегу. Ратибор, вопросы есть?

– Полсотни свиты невместно такому владетелю, княже. Это умаляет…

– Вопросов нет. – оборвал русского воеводу сеньор Сидона – Задачи вы знаете. Исполняйте и ждите меня по морозцу. С Богом, псы войны!