Принцесса безумного цирка

Глава 17

Таксист с интересом посмотрел на парочку иностранцев, пожелавших, чтобы их высадили у главного и единственного в городке полицейского отделения.

— Мы можем поговорить с Раду Мазаре по делу русской туристки Ирины Курковой? — спросила Лена у дежурного полицейского по-английски.

По выражению его лица стало понятно, что он ничего из ее речи не понял, кроме имени своего начальника. Он поговорил с кем-то по телефону и кивнул одному из сотрудников, видимо, попросил его препроводить их по назначению. Полицейский, занимающийся делом об исчезновении Ирины, оказался достаточно молодым мужчиной невысокого роста, худощавым, подвижным, с острым носом и короткой стрижкой уже начавших выпадать темных волос.

Никита представил себя и свою спутницу, и Раду Мазаре пригласил посетителей присаживаться. Кабинет его был очень маленький, весь набитый не самой современной техникой — компьютер, факс, телефон, мини-холодильник, кулер с водой, воздухоочиститель и вентилятор. Комната даже чем-то напоминала склад подержанной бытовой техники.

— Мы приехали из России, чтобы разыскать свою знакомую Иру Куркову, — сказал Никита по-английски.

Раду его понял и ответил на русском, но с чудовищным акцентом.

— Говорите лучше по-русски, английский я понимаю еще хуже, — сказал полицейский. — Что вы можете рассказать об Ирине?

— Мы рассчитывали на то, что вы нам сообщите что-либо о ней, — ответил Никита.

— Сначала скажите, что известно вам, и кто вас направил ко мне, — настаивал Раду.

— Мы не из правоохранительных органов, прибыли по личной инициативе, так как были знакомы с ней, и нас об этом попросила ее мать, которая очень волнуется за свою дочь. В милиции от несчастной матери отмахиваются, ссылаясь на то, что Ира уехала с мужчиной в свадебное путешествие. Но ее маме и нам показалось странным, что Ира никак о себе не сообщила, хотя обещала.

— Почему вы приехали на розыск вашей знакомой сюда?

— Ее мать слышала, что Ира собиралась на курорт в «Пояна брашов», — ответил Никита, взявший в этом нелегком разговоре главенствующую роль.

— А ее мать случайно не слышала, с кем она собиралась здесь встретиться? — спросил следователь.

— Я так понимаю, что это самый главный вопрос во всей истории? — уточнил Никита.

— Совершенно верно. Мы точно знаем, что эту русскую женщину видели в сопровождении нескольких румынских парней, но причастность кого-либо из них к ее исчезновению доказать не удалось.

— Она ехала к кому-то конкретно, познакомившись на сайте в службе знакомств, — подала голос Лена.

— К кому? — снова спросил Раду, словно пришедшие к нему люди служили в российской милиции.

— Мы не знаем. Единственное, что нам известно, он — румын.

— Но это еще не означает, что ее похитил именно румын! — сразу же заступился за своего соотечественника Раду.

— Мы можем узнать, с кем она встречалась? — поинтересовался Никита.

— Я, пожалуй, скажу вам, вдруг вы что-то знаете об этих людях, — сказал полицейский, предварительно подумав. — Ее видели с портье отеля «Кондор», где она остановилась.

— Ира оформляла у него документы? — съязвила Лена.

— Нет, их видели гуляющими по парку и плавающими вместе в бассейне соседней лечебницы, и это не могло быть простой случайностью. Так вы знаете господина Виргила? — спросил следователь румынской полиции.

— Если мне не изменяет память, именно это имя я видела на табличке администратора «Кондора», когда мы туда вселялись.

— Так и вы живете там же? Очень интересно!

— Да, мы — одна банда! — воскликнул Никита, но его шутка была встречена мрачным взглядом Раду.

«Мог ли Виргил быть тем мужчиной, к которому ехала Ирина? — подумала Лена. — Что-то парень не выглядел сильно расстроенным, а ведь она в то время уже пропала…. Хотя, с другой стороны, что ему расстраиваться, если он сам же ее и убил? Убил… Почему я подумала, что Ира мертва?» — Лена испугалась своих мыслей и снова прислушалась к разговору мужчин.

— Вторым мужчиной, с которой видели вашу знакомую, был местный бизнесмен Людвиг, хозяин небольшой ткацкой фабрики в Трансильвании. И, наконец, она ужинала и завтракала (подчеркиваю!) в компании русского по имени Владимир, по фамилии Пахильченко, по русскому отцу Васильевич.

— Тоже турист? — спросил Никита.

— Директор местного музея ценных горных пород гор Трансильвании и для привлечения туристов соучредитель музея восковых фигур.

— Мадам Тюссо, — по инерции добавил Никита.

— Ну, у нас тут не такая шикарная коллекция, как у мадам Тюссо, но есть там экспонаты очень даже ничего. Самым примечательным в нашем небольшом музее является то, что многие предметы интерьера тоже сделаны из воска, а не только фигуры людей.

— С каких известных людей сделаны экспонаты из воска? Актрисы, политики?

— Нет, знаете, у нас, в Румынии, все делают имя на Дракуле и прочей нечисти. Поэтому и восковые фигуры в музее соответствующие. Смотреть на румынских политиков люди вряд ли пойдут. И вряд ли за их физиономии заплатят хоть один лей. Ведьма из Блер, Князь тьмы, Калигула, Дракула…

— Господи, все в кучу — герои из фильмов и мультфильмов плюс несколько исторических личностей незавидной судьбы, — прокомментировал Никита.

— Этим музей и интересен, — вздохнул Раду. — Вот и ваш соотечественник Владимир Пахильченко понял, чем можно привлечь туристов. Но никакого криминального прошлого, настоящего или будущего у него нет.

— За будущее я бы не ручался, — предостерег его Никита.

— Со всеми мужчинами мы разговаривали, никто не знает, куда пропала Ирина, — заключил полицейский, глядя в свои бумаги.

— А вы думаете, кто-то из них прямо так и скажет, что убил Ирину? — черные брови Никиты удивленно поползли вверх.

— Убил? — оживился Раду. — Почему убил? Почему вы так сказали? У вас есть какие-то данные?

— Да нет у нас никаких данных! Разве не подозрительно, что женщина внезапно исчезает из оплаченного на две недели вперед номера, не взяв ни вещей, ни денег, ни документов? Что же с ней могло случиться? Наверное, она засиделась в кафе или заболталась с подружкой, — спросил и сразу сам ответил Никита, для пущей убедительности своих слов стукнув тростью о пол.

— Логика ваша понятна и нам, не думайте, что здесь дураки работают. Но пока не найдено тело, мы не говорим об убийстве. Все-таки остается шанс… хотя и минимальный, — отвел в сторону глаза Раду и, что-то вспомнив, смело посмотрел в лицо Никите. — Я, кстати, сообщал о происшествии коллегам в Бухарест, а те передали информацию о пропаже российской гражданки в Москву. Но ваша полиция, видимо, не очень ратует за своих граждан и рвется за них в бой. Был получен лаконичный ответ: мол, Куркова пропала в вашей стране, вам и искать.

— А разве не правильно? Преступление случилось здесь, у вас. А вы на что? Как наши доблестные милиционеры из-за одной Иры прилетят в другую страну и будут вести расследование, не зная ни языка, ни обычаев народа, ни культуры? Да наша милиция и не располагает материальными средствами, чтобы разъезжать в командировки по белу свету, ведь, извините, наших соотечественников сейчас везде полно, — заступилась Лена за родную милицию.

— Вот мы и работаем, — недовольно ответил Раду, всем своим видом показывая, что у него и так полно дел, а тут еще ему на шею повесили дело русской невесты, приехавшей в Румынию за своим счастьем и так странно пропавшей.

— У всех мужчин, с которыми видели Ирину, есть алиби? — деловито поинтересовалась Лена.

— Не было преступления, не надо и алиби. Ведь не доказан факт, что с этой женщиной что-то случилось. О каком алиби может идти речь? Чтобы иметь алиби на момент совершения преступления, надо знать время совершения преступления и было ли оно вообще совершено! — выдал Раду длинную фразу и сам задумался над тем, правильно ли произнес ее, ведь говорил на неродном ему языке, а просто стараясь донести главную мысль до собеседников.

Собеседники тем не менее его поняли и погрузились в мрачное раздумье.

— Что нам делать? — первой подала голос Лена. — Что мы скажем ее матери? Ведь не вам предстоит смотреть ей в глаза.

— А что я могу? — развел руками Раду. — Мы ищем. Как будто у вас в России нет нераскрытых преступлений, — намекнул следователь на то, что исчезновение Иры, скорее всего, останется «висяком» в послужном списке румынской полиции. — Так что зря вы за ней приехали, все равно мне ничем не помогли. Возвращайтесь в Москву.

— У нас оплачен номер в отеле, и мы сами решим, когда вернуться домой, — ответил Никита.

— Можете пообщаться с вашим соотечественником, директором музея восковых фигур, — напоследок посоветовал Раду, снова принимая задумчивый вид.

— Рекомендуете?

— Рекомендую. Если честно, не нравится мне этот музей. А я не могу даже взять разрешение на обыск. Нет видимой причины, понимаете?

— Понимаем, — кивнула Лена и про себя подумала, что Раду Мазаре пальцем о палец не ударит ради русской туристки, зато с большим удовольствием повесит все на другого русского, не угодившего ему тем, что имеет хорошие деньги от своего музея.

— Что будем делать? — этот вопрос Лена задала Никите уже на выходе из полицейского участка.

— Что-то мне подсказывает, что Иру он не найдет, — ответил тот.

— А мне кажется, что он особо и не искал. «Нет преступления, нет алиби…» — передразнила она местного полицейского. — Мы должны поискать Иру сами. И первое, с чего мы начнем, это пообщаемся со словоохотливой Маргаритой. Нажмем на нее и выясним, что ей говорила Ира и с кем она встречалась.

— Хорошо, — согласился Никита, пожимая плечами. — Все равно нам терять нечего, а делать что-то надо.

Лена взяла его под руку, и они, решив прогуляться пешком, поступью старой супружеской пары пошли вдоль парка по вьющейся на склоне горной дороге, постепенно поднимаясь к своему отелю. Воздух в горах был исключительно чистый и свежий. Народу на улицах, в придорожных кафе и магазинах было немного, и Лена с Никитой посидели в одном из ресторанчиков, перекусив пиццей и кофе. Румыны представляли себе пиццу явно по-своему, позаимствовав у итальянцев только название. Если темпераментные итальянцы пытались поразить воображение клиентов тонким, невесомым тестом и вкусной, изобилующей ингредиентами начинкой, то румыны выпекали толстую сдобную лепешку, на которой посередине скромно были утоплены несколько кусочков обычной колбасы и пара колечек репчатого лука с шелухой. Хлеб был неплохой, но пиццей сие произведение местного пекарского искусства невозможно было назвать даже с большой натяжкой. Зато кофе Лену и Никиту порадовал — он был налит в довольно вместительные чашки (а не в «наперсток», как в некоторых других странах, к чему русские не приучены) и был достаточно крепкий и горячий. Вдоволь наевшись хлеба, добровольные сыщики двинулись дальше, купив в придорожном кафе бутылку вина семилетней выдержки.

Отель «Кондор», когда они подошли к нему, уже включил подсветку и выделялся среди густой хвойной растительности уютным, желтым зданием со светлыми, белыми окнами и четырьмя золотыми звездочками по фасаду. За полукруглой стойкой рецепшн никого не наблюдалось. Лена с Никитой спустились вниз по лестнице на свой минус третий этаж и вошли в номер.

— Если честно, прогулка меня утомила, — признался Никита, прислонясь плечом к стене.

— Скажи, чем помочь?

— Поставь, пожалуйста, на нашей террасе два кресла к столу, бутылку вина на стол и принеси туда два фужера, — попросил он. — Давай мы с тобой посидим на свежем воздухе и полюбуемся сказочным видом. Где мы такое еще увидим? Я хочу насладиться твоим очаровательным обществом и поговорить с тобой.

Лена в предвкушении романтических посиделок при луне в знаменитом трансильванском тумане кинулась на террасу выполнять просьбу Никиты. И как вкопанная остановилась в проеме балконной двери. Бутылка выскользнула из ее рук и вдребезги разбилась, вино залило обширное пространство напольного покрытия. Нет, Лену не впечатлили горы и стелющийся по склонам туман, и даже не обрадовал вид террасы с круглыми желтыми фонарями по периметру. В состояние столбняка ее привел вид распластанного на полу террассы тела женщины, лежавшей вниз лицом, с раскинутыми в стороны руками и ногами. Шея женщины была неестественно вывернута, а вокруг головы расплылось темное, красное пятно, и оно не было красным вином. Лена не сразу поняла, что перед ней лежала Маргарита. От накатившего ужаса Лена не нашла ничего лучше, как издать настоящий, истеричный вопль. Никита подскочил к ней довольно быстро, несмотря на усталость и то, что передвигаться приходилось с помощью трости.

— Что такое?!

Лена протянула подрагивающий, указательный палец в направлении распластанного тела.

— Мар-га-ри-та…

— Стой здесь, я сейчас позову на помощь, — сказал он и, прихрамывая, выбежал из номера.

Лена, не отрываясь, смотрела на тело женщины. И вдруг уголком глаза заметила какое-то движение со стороны края террасы. На дрожащих ногах Лена подошла к нему и посмотрела вниз. Ничего, кроме сосновых ветвей от деревьев, густо растущих по склону, и тумана она не увидела. Зато ее нога подвернулась, и девушка полетела в обрыв, не успев даже закричать. Судьба Лены была бы предрешена за считаные секунды и не отличалась бы ничем от судьбы несчастной Маргариты, если бы ее рука в полете не зацепилась за какую-то веревку. А еще правильнее будет сказать, что рука Лены просто запуталась в ней. Заледенев от страха, девушка повисла на ней на приличной высоте над склоном горы, поросшем елями и соснами. Некоторые раскидистые еловые лапы доставали до нее и больно покалывали своими иголками. Где-то наверху остался уютный «Кондор» со всеми его террасами и этажами, Никита с тростью и мертвая Маргарита. Лена затряслась всем телом и закачалась на веревке, словно на качелях. Вдруг она ощутила значительный по силе рывок спасительной веревки где-то под собой, которая затем как будто змеей скользнула сверху на нее, после чего Лена полетела кубарем вниз. Соприкоснувшись с землей (до которой, оказывается, было не так уж долго), Лена покатилась по склону горы, закрывая лицо руками и стараясь уберечь от ударов голову. И все равно периодически она ударялась ногами, руками, телом о стволы деревьев, некоторое время — там, где склон был более пологим, — сползала вниз более медленно, цепляясь руками, ногтями за невысокую траву, мох, оголенные корни деревьев и даже за землю, но та была сырая и скользкая. А на более крутых участках скорость падения увеличивалась, и Лена снова стремительно летела вниз, рискуя сломать себе шею. Сколько метров она преодолела таким акробатическим способом, Лена не могла знать, а закончилось ее путешествие сильным ударом головой обо что-то твердое, и мир погрузился в темноту.

Никита поднялся как мог быстро в холл отеля и, опять не застав никого на месте дежурного администратора, принялся звонить, нажимая кнопку вызова, не обращая внимания на большое количество чемоданов, сваленных в кучу посреди холла.

— Эй, кто-нибудь! — закричал он.

Включившийся свет в проеме левой лестницы известил о том, что по ней кто-то идет. И вскоре за стойку скользнул уже знакомый Никите румын, немедленно растянувший губы в услужливой улыбке.

— Что изволите?

— На террасе в нашем номере лежит мертвая женщина, — сообщил ему Никита по-английски.

Румын смотрел на него и хлопал глазами, продолжая глупо улыбаться.

— Я не понял.

— Да чего ж тут не понять, мать твою! В нашем номере труп! Делай что-нибудь! Вызови полицию, службу спасения! Кто у вас тут есть? — закричал Никита в сердцах.

Парень наконец пришел в себя и кинулся вниз по лестнице в номер Никиты. Тот еле поспевал за ним, почти не чувствуя левую ногу. Никита вошел к себе в номер уже в тот момент, когда Виргил стоял в проеме балконной двери точно с таким же выражением лица, как и Лена несколькими минутами раньше.

— Не может быть… в нашем отеле… какой кошмар… опять… — бормотал портье.

— Вызови полицию! Делай же что-нибудь! — торопил его Никита.

— Может быть, она жива? — со слабой надеждой спросил Виргил.

— Она мертва, и это сразу видно, — возразил ему Никита, протискиваясь мимо администратора на террасу и, озираясь по сторонам. — Лена! А где Лена?

— Какая Лена? — не понял его Виргил.

— Женщина, с которой я приехал и поселился в этом номере. Когда я уходил, она оставалась здесь, возле тела женщины, живущей… жившей над нами.

— Здесь никого нет, — развел руками Виргил.

— Лена! — позвал Никита. — Черт, где же она?! Зачем я ее оставил одну?!