Приносящая удачу

2

– Наконец-то вы вернулись!

Джесси только что переступила порог библиотеки, ведя за руку Денни. Ослепленная солнцем, она не смогла сразу разглядеть, кто обращается к ней. Когда ее глаза немного привыкли к перемене освещения, она разглядела сидевшую в кресле женщину, рядом с которой стояла на журнальном столике ваза с пышным букетом роз.

– Бен уже был близок к тому, чтобы вызвать полицию, – томно продолжила очень красивая незнакомка, одетая с изысканной элегантностью. – Внезапно свалившиеся на него родительские обязанности заставляют Бена нервничать. По-моему, он уже начал опасаться, что вы похитили мальчика.

– Мне очень жаль, что я стала причиной волнений!

– Что касается меня, то я совершенно не волновалась… – Изящная незнакомка усмехнулась. – Но Бенни слишком серьезно воспринимает возложенную на него ответственность. Ему кажется, что он должен быть настороже все двадцать четыре часа в сутки. Вы согласны работать здесь?

– Да. Конечно, в том случае, если меня примут на это место.

– Я уверена, что примут. Вы производите впечатление человека, на которого можно положиться. Хотя должна заметить, что ваше платье слишком элегантно, чтобы возиться в нем с ребенком, – скользнула незнакомка взглядом по стройной фигуре Джесси. – А вообще я могу сказать лишь одно – лучше этим будете заниматься вы, чем я!

– Не любите детей? – осторожно поинтересовалась Джесси.

– Люблю, конечно, – махнула рукой ее собеседница. – Но на расстоянии, если можно так выразиться. Потому что я терпеть не могу, когда они хватают липкими ручонками мои дорогие платья. Кстати, на вашем месте я бы позаботилась о более простой одежде, ведь хорошая вещь не продержится здесь и часа.

– Очевидно, вы правы, – вежливо ответила Джесси, непроизвольно притягивая сына поближе к себе и приглаживая его растрепанные волосы. – А где полковник?

– Разговаривает с Мейбл. Мы сегодня ужинаем не здесь, что, несомненно, огорчит ее.

Джесси кивнула.

– Понятно…

Судя по пренебрежительному тону собеседницы, экономка волновала ее не больше, чем дети, о которых только что шла речь.

Наступившая затем пауза в разговоре слегка затянулась, и дальше молчать уже становилось неловко, но, к счастью, тишина была нарушена звуком чьих-то шагов в коридоре. Через мгновение в библиотеку вошел полковник.

– А, это ты, золотце! – Элегантная дама поднялась с кресла и направилась, шурша шелком, к Треверсу. По пути она потрепала Денни за щечку. – Нянюшка благополучно вернулась обратно, и с нашим мальчиком ничего не случилось, правда, Ден?

Полковник натянуто улыбнулся.

– У меня и в мыслях не было, что с ним что-то могло случиться, Эмма, – заметил он. – Насколько я понимаю, ты уже представилась мисс Бриджмен?

– Нет, но мы немного побеседовали, – сообщила Эмма, беря Треверса под руку. – Я считаю, Бенни, что эта няня превосходно подходит для твоего воспитанника. Посмотри, как быстро они нашли общий язык.

– Согласен, – спокойно ответил Треверс. – А сейчас не могла бы ты на несколько минут отвести Денни в детскую, чтобы мы с мисс Бриджмен имели возможность окончательно обговорить некоторые детали?

На лице Эммы появилось недовольное выражение, но она пересилила себя и улыбнулась.

– Только обещай не задерживаться, дорогой.

– Это займет не более десяти минут. – Полковник подождал, пока Эмма выведет Денни из комнаты, и только потом повернулся к Джесси. – Ну, что скажете, мисс Бриджмен? Вы все еще хотите стать нянькой Денни?

– Разумеется, мистер Треверс. Денни чудесный ребенок!

Полковник кивнул и подошел к столу.

– Очень хорошо. В таком случае можете считать себя принятой на работу, только вначале ознакомьтесь с условиями контракта.

Джесси взяла протянутый ей лист бумаги и пробежала глазами текст. На самом деле она готова была работать бесплатно, ведь присматривать ей придется за собственным сыном. Тем сильнее поразила ее сумма, которая предлагалась ей в качестве жалованья.

– Этого более чем достаточно, мистер Треверс, – заметила она, решив про себя, что большая часть денег будет отправляться на счет, открытый на имя Денни.

– В таком случае договорились. – Полковник поставил подпись под контрактом и передал ручку Джесси. После того, как она расписалась, он снова протянул ей руку для рукопожатия. Как и в прошлый раз, во время знакомства, это была короткая сухая формальность. – Жду вас завтра. Скажем, в десять часов утра. Это вас устраивает?

– Вообще-то, я могла бы приступить к работе с сегодняшнего вечера, – улыбнулась Джесси, следя за тем, чтобы голос не выдал ее волнение. – Ваша приятельница обмолвилась, что вы уезжаете куда-то ужинать, и я с удовольствием посижу с ребенком.

Судя по выражению его лица, полковник был приятно удивлен.

– Благодарю вас. Думаю, Мейбл с радостью воспримет известие о том, что ей не придется сегодня вечером заниматься Денни.

– Тогда мне остается лишь съездить за вещами… – Джесси бросила взгляд на настенные часы. – К шести вечера буду здесь.

– Большое спасибо. Я, в свою очередь, предупрежу Мейбл о том, чтобы она ждала вас к ужину и проводила в вашу комнату.

– Отлично. Увидимся позже, полковник.

С этими словами Джесси направилась в коридор, по которому проследовала до входной двери. Затем она села за баранку седана и выехала к шоссе.

Лишь тут Джесси позволила себе облегченно вздохнуть. Ее затея удалась! Остается только держать свои чувства под контролем, а дальше все пойдет как по маслу. Со временем Джесси добьется доверия и уважения полковника, и тогда перед ней откроется возможность рассказать всю правду, которая заключается в том, что она является матерью Денни.

А пока Джесси необходимо было сделать кое-какие покупки. Одежда, привезенная ею с собой в Сидней, никак не подходила для той роли, которую предстояло сыграть. Гардероб Джесси состоял из элегантных летних костюмов и вечерних платьев, шелкового белья и туфель на шпильках. Приятельница полковника была права: подобные наряды никак не вязались с образом скромной няньки.

Необходимо как-то изменить внешний облик, размышляла Джесси. Очевидно, следует остановить выбор на простых хлопчатобумажных юбках и светлых блузках. Для пляжа подойдут шорты и майки. Кроме того, нужно приобрести пару халатиков попроще и обувь на низком каблуке. А пеньюары лучше спрятать подальше.

– Бенни, за последние двадцать минут ты посмотрел на часы пять раз. Это начинает меня задевать.

– Прости, – виновато улыбнулся Треверс, беря бокал с шампанским. – Я не подозревал, что это так заметно.

– Золотце, новая нянька Денни вполне надежная женщина. Когда они вернулись сегодня с пляжа, она ворковала над мальчиком как голубка над птенцом. И тот, похоже, испытывал по отношению к ней подобные чувства. Эта встреча, несомненно, была подготовлена на небесах.

– Не могу спорить, – согласился полковник. – За всем этим как будто кроется умысел высших сил. Надо же было мисс Бриджмен появиться именно в тот момент, когда мне пришлось туго! Хотя, конечно, ни я, ни она не заменим Денни отца и бабушку. Не говоря уже о матери.

– Кстати, – оживилась Эмма, в глазах ее блеснул интерес, – может, нужно попытаться найти мать мальчика, и это решило бы все проблемы? Ты ничего не рассказывал мне о ней.

– Я сам почти ничего не знаю. Ронни женился, когда я еще находился на действительной службе. Я узнал об этом из письма Элис, его матери и моей сестры. Тогда они еще жили в Лондоне. Прошло года два, и Ронни неожиданно привез мать и сына сюда. На все мои расспросы отвечал односложно, а позже и вовсе попросил не затрагивать эту тему. Я пытался разузнать подробности у сестры, но та в Лондоне жила отдельно и тоже знала не очень много. Я лишь понял, что мать Денни куда-то уехала, и в конце концов решил, что это меня не касается, помог родственникам устроиться, на том дело и кончилось…

Треверс тяжело вздохнул.

– Жаль… – покачала головой Эмма. – Однако тебе пора утешиться, золотце. Конечно, твоих родственников не вернешь, но самое верное, что ты можешь сделать, это продолжать жить дальше. У тебя есть своя жизнь, и должна сказать, что она во многом стала частью моей собственной. Ведь ты понимаешь это, правда?

Эмма придвинулась к Треверсу, прикоснувшись грудью к его руке. Она как бы желала лишний раз напомнить, что эта часть ее тела заслуживает того, чтобы на нее обратили внимание. В то же время Эмма подарила Треверсу взгляд, полный молчаливого обещания.

Бен ощутил, как в ответ его интимная плоть мгновенно начала разбухать, и ему вдруг захотелось, чтобы они с Эммой находились сейчас не в ресторане, а в каком-нибудь другом месте. Но обязательно наедине, чтобы у него была возможность соединиться с ней, проникнуть в нее. Возможно, тогда он наконец забудет, хотя бы на короткий срок, как ему пришлось в один день хоронить сестру и племянника.

– Ты голодна, Эмми? – хрипло спросил он.

Они стали любовниками примерно два месяца назад, поэтому она не могла ошибиться в истинном значении этого на первый взгляд невинного вопроса.

– Умираю от голода! – протянула Эмма мурлычущим голоском, затем медленно провела языком по губам, украдкой проследив за эффектом, который это действие произвело на Треверса. – Только еда меня не удовлетворит. Давай уедем отсюда, Бенни…

Меньше чем полгода назад Эмма стала соседкой полковника, купив дом неподалеку. В средствах она не нуждалась, поэтому, прежде чем переехать в новое жилье, основательно переделала его. Сейчас мраморный пол в холле, золоченые краны в ванной и роскошная спальня могли всем, кто это видел, рассказать о вкусах хозяйки.

– Вынь бокалы, – попросила Эмма Треверса, кивнув на бар с холодильником, установленный в дальнем конце спальни. – Там же найдешь и шампанское. А я ненадолго отлучусь.

Бен откупорил бутылку и поставил ее в ведерко со льдом, затем зажег несколько свечей, прошелся по спальне и ослабил узел галстука. И снова посмотрел на часы. Уложен ли Денни в постель? Может, позвонить на виллу и узнать, как справляется с обязанностями новая нянька?

Она показалась Бену очень миловидной и благоразумной. Ему пришло на мысль, что, возможно, Денни будет приятнее общаться с молодой няней, а не с пожилой. Его родной матери, наверное, сейчас столько же лет, сколько и мисс Бриджмен…

– Ну вот, золотце, как же так! Я уже готова к тому, чтобы ты меня соблазнил, а у тебя еще даже туфли на ногах! – раздался голос Эммы.

Она вернулась в спальню в одном из своих любимых пеньюаров, которые больше показывали, чем скрывали. До недавних пор Треверсу приходилось видеть нечто подобное только на фотографиях из журналов, пришпиленных над солдатскими койками в казарме. Все, что оставалось сделать мужчине с подобным одеянием, это легонько потянуть за конец пояска, и воздушный пеньюар сам соскользнет на пол, к ножкам красотки. Уже одна эта мысль в сочетании с едва прикрытым прозрачной тканью прекрасным женским телом должна была вызвать у Треверса вспышку желания.

Однако не вызвала.

– Я наполню бокалы шампанским, – отвел полковник взгляд.

Эмма надула губки и проследовала мимо него к кровати, где и раскинулась на подушках с обиженным видом. Ей явно не понравилось желание Треверса потянуть время.

– Разве ты не хочешь присоединиться ко мне, золотце? – спросила она тоненьким голосочком, принимая бокал с шампанским. – Мне одиноко без тебя в этой большой кровати.

Тут Бен снова, сам того не замечая, взглянул на часы.

– Ну Бенни! Еще только начало десятого, – протестующе воскликнула Эмма. – Ты сейчас похож на солдата, улизнувшего из части в самоволку.

– Извини, – снова сказал Треверс, уже второй раз за сегодняшний вечер, после чего прилег рядом с Эммой, переложив подушку повыше.

Эмма обожала атласные простыни, а он находил их чрезвычайно скользкими.

– Ладно, я тебя прощаю, – шепнула она с обольстительной улыбкой, принимаясь расстегивать рубашку Бена длинными тонкими пальчиками с ноготками, покрытыми темным лаком. – Только больше так не делай. Так ведут себя только плохие мальчики…

Руки Эммы были очень умелыми, но холодными. А каковы руки у няньки? Будет ли она обращаться с Денни достаточно бережно, вынимая его из ванны после купания? Треверс сердито засопел, злясь на самого себя. Конечно, мисс Бриджмен умеет обращаться с детьми, ведь она же медсестра!

– Успокойся, золотце, – тихо произнесла Эмма, забираясь рукой под рубашку Треверса и отыскивая пальчиками чувствительный сосок.

– Постой! – схватил ее за руку Бен с таким видом, словно ему в голову вдруг пришла какая-то мысль. – Ты, случайно, не отключила телефон? Со мной смогут связаться, если возникнет такая необходимость?

– Да не беспокойся ты! – с досадой вздохнула Эмма. – Разве я когда-нибудь прежде отключала телефон?

– Нет, – вынужден был признать Треверс.

В эту минуту он вспомнил, как в тот раз, когда они впервые занимались любовью, какая-то подруга позвонила Эмме. Та находилась на Бене сверху, поэтому ей не составило труда снять трубку. И, несмотря на то, что Эмма задыхалась от удовольствия, она смогла четко назвать адрес интересовавшего подругу бутика, затем опустила трубку, даже не сбившись с ритма. Треверс так и не понял, должен ли он восхищаться подобными способностями или ему следует обидеться.

Пока полковник предавался воспоминаниям, Эмма откинула полу пеньюара, кокетливо выставив ножку.

– По-моему, тебе совершенно не о чем беспокоиться, золотце, – заметила она. – Вместо этого мы могли бы немного развлечься.

Эмма знала, как привлечь внимание Треверса! У нее, похоже, были самые красивые ножки в Восточном полушарии. Чтобы остаться равнодушным к ним, мужчине нужно было находиться в совершенно бессознательном состоянии.

– Правильно! – согласился Бен, решительно ставя бокал на тумбочку возле кровати. – Мы уже потратили достаточно драгоценного времени, занимаясь пустыми разговорами.

– Слава Богу! Наконец-то ты образумился, – подняла глаза к потолку Эмма, приблизилась к Треверсу и коснулась языком его соска. – Сними брюки, Бенни. Тебе очень идет этот костюм, но сейчас я предпочитаю видеть тебя без него…

Треверс взял лицо Эммы в ладони и поцеловал ее со всей страстью, на какую только был способен. Она пахла дорогим французским мылом, а ее красновато-каштановые волосы пламенели огнем. Но как ни старался Бен, он так и не распалился по-настоящему.

Все кончилось тем, что он взял обе руки Эммы в свои, удерживая ее на расстоянии.

– Что-то не так, Эмми…

– Что? Я потеряла способность нравиться? – снова обиделась та.

– Ты ни в чем не виновата, – поспешил успокоить ее Треверс, снова бросая взгляд на часы. – Просто я сейчас думаю о самых разных вещах…

– И меня среди них нет, – процедила Эмма, не скрывая разочарования.

Бен не мог ее винить. В конце концов, они находились в ее постели и по ее желанию.

– Позволь мне лишь позвонить домой. Как только я узнаю, что…

– Не стоит! – перебила Эмма, спрыгивая с постели. – Не у тебя одного пропало желание. Спокойной ночи, Бен. Позвони мне, когда вновь соберешься с силами.

Подъехав к вилле, Треверс заметил свет в окнах тех комнат, где разместилась нянька. Денни спал очень чутко, поэтому полковник на цыпочках миновал детскую и приблизился к двери, ведущей в апартаменты мисс Бриджмен. К его удивлению, дверь оказалась приоткрытой.

Джесси сидела на диване в маленькой уютной гостиной. На ней был длинный голубой халат и домашние тапочки. Темные волосы свободно рассыпались по плечам, а на лице не осталось и следа дневного макияжа. На коленях у нее лежало письмо, а сама она смотрела прямо перед собой застывшим невидящим взглядом.

Неожиданно, словно почувствовав, что за ней наблюдают, она повернула голову и вздрогнула. И тут полковник увидел, что на ее глазах блестят слезы.

– Прошу прощения, – пробормотал он, шире раскрывая дверь. – Кажется, я испугал вас. Я только что вернулся домой, захотелось узнать, как вы справляетесь с Деном. Трудно вам пришлось?

– Нет, – шмыгнула Джесси носом. – Совсем нет. Денни чудесный ребенок.

– Вот как? – неопределенно произнес Треверс. Он никогда не знал, как следует вести себя с плачущими женщинами, и потому терялся в подобных ситуациях. – Значит, плачете вы не из-за Дена? Возможно, вы уже жалеете, что взялись за эту работу?

– Нет. – Джесси вынула из кармана платочек и промокнула глаза.

Затем она некоторое время помолчала, словно раздумывая о чем-то. Треверс уже начал думать, что разговор окончен.

И вдруг Джесси заговорила снова:

– Мне кажется, что я должна вам кое-что сказать.

– Внимательно слушаю, – насторожился Бен.

В его душе возникло неприятное предчувствие.

Джесси вздохнула.

– Признаться, я не сказала вам о себе всего.

Вот оно, пронеслось в голове у Треверса. Начинается! До сих пор все шло слишком гладко. Интересно, какой сюрприз меня ожидает?

– В каком смысле, мисс Бриджмен?

– Дело в том, что…

Джесси снова умолкла, бросив на полковника быстрый взгляд.

– Продолжайте, пожалуйста, – кивнул тот.

У Джесси задрожали губы.

– Недавно я… ммм…

Что? Вышла из тюрьмы, где отбывала срок за похищение ребенка? Покинула психиатрическую лечебницу? Была лишена права на профессию за злоупотребление служебными обязанностями?…

Бен почувствовал, что голова у него начинает идти кругом.

– Недавно я перенесла потерю, – произнесла Джесси, скользнув взглядом по лежащему на коленях письму.

Да, конечно! Очевидно, возлюбленный дал ей отставку. Потому она и плачет, подумал Треверс. Ему уже приходилось видеть подобные сцены, и он знал, что не только женщины, но даже бравые солдаты превращаются в безвольных слюнтяев, получив от какой-нибудь девицы послание, в котором та сообщает, что полюбила другого.

– Так вот почему вы приехали сюда! – облегченно вздохнул Бен.

Джесси вздрогнула.

– Что?

– Вы решили все начать сначала, – высказал он догадку.

– Да, – подтвердила Джесси, не сводя с него подозрительного взгляда. – Но это решение я приняла уже давно.

– Еще до того, как он разбил вам сердце, – понимающе кивнул Бен.

Джесси чуть дальше откинулась на спинку дивана, глядя на полковника, как на сумасшедшего.

– Я не совсем понимаю вас… Дело в том, что недавно умер человек, который некогда был очень близок мне.

– Ах, вот оно что! – вздохнул Треверс. – А мне показалось, что вы страдаете, потому что вас бросил возлюбленный.

Джесси коротко и нервно рассмеялась.

– Боюсь, что не все так просто, полковник.

– Извините, мисс Бриджмен! Я не хотел каким-то образом снизить значимость вашей потери, – смущенно заметил Бен.

Глаза Джесси вновь наполнились слезами.

– Простите, мне никак не удается сдержать чувства…

– Я вполне вас понимаю, – поспешил успокоить ее Треверс. Он без приглашения вошел в комнату и остановился у окна. – Могу чем-нибудь помочь?

Джесси медленно покачала головой.

– Спасибо. В каком-то смысле вы уже помогли.

Бен посмотрел на нее в нерешительности, размышляя о том, не следует ли ему попытаться как-то ее утешить. Погладить, например, по плечу или по густым блестящим волосам?

Последняя мысль неожиданно произвела на него более сильное воздействие, чем недавнее пребывание в постели с Эммой. Он обескураженно кашлянул и поинтересовался, глядя на стоявшую на столике чашку:

– Что это вы пьете?

– Чай из трав с медом. Помогает уснуть, – пояснила Джесси. – Надеюсь, вы не против того, что я немного похозяйничала у вас на кухне?

– Никоим образом. Я только хотел предложить вам глоток виски.

– Нет, спасибо. Я почти не пью.

– Похвально, – усмехнулся Треверс: Денни меньше всего нуждался в пьющей няньке! – Однако для сегодняшнего вечера можно сделать исключение.

И прежде чем Джесси успела возразить, он вышел в коридор. Заглянув по дороге в детскую и удостоверившись, что Денни крепко спит, Треверс спустился в гостиную. Он вынул из бара бутылку виски «Джек Дэниелс» и два бокала, после чего сходил в кухню за льдом и лимоном.

К тому времени, когда Треверс вернулся, Джесси уже успела взять себя в руки и даже смогла улыбнуться.

– Прошу! – Бен положил в бокал лед, плеснул виски и выдавил несколько капель лимонного сока. – После этого вы уснете сном младенца, обещаю!

Джесси послушно отпила глоток.

– Мне очень неловко, полковник. Я не помню, когда в последний раз позволяла себе подобную несдержанность.

– Почему же вы ничего не сказали о постигшем вас несчастье сегодня днем? Неужели подумали, что я откажу вам на том основании, что вы потеряли близкого человека?

Джесси замялась, и Треверсу показалось, что на ее лице появилось виноватое выражение.

– Обычно во время подобного рода собеседований не принято распространяться о личной жизни, – ответила она наконец.

– Я так не думаю, – возразил Бен. – Особенно если личная жизнь может помешать выполнению возложенных на работника обязанностей.

– Нет, этого я никогда не допущу! – горячо заверила Джесси; глаза ее тревожно заблестели. – Можете быть уверены – благополучию Денни ничто не угрожает.

Волнение сделало мисс Бриджмен такой трогательной, что Треверс, к своему удивлению, снова почувствовал желание обнять ее и утешить. Впрочем, он поспешил в корне подавить возможность подобных действий, допив виски и отставив бокал.

– Я верю вам, – поднялся Бен с кресла.

– Правда?

– Конечно.

Странно, подумал Треверс, почему вместо того, чтобы успокоиться, она, похоже, разволновалась еще больше?

Джесси действительно прикусила губу с таким видом, словно ей вручили подарок, которого она не заслуживала.

– Послушайте, – снова заговорил Бен, – я очень хорошо понимаю, что испытывает человек, когда умирает кто-либо из его близких. Но на этом жизнь не кончается. Как правило, в ней появляется что-то новое.

Последние слова Треверса заставили Джесси встрепенуться и подняться с дивана.

– Вы правы! – с чувством произнесла она. – Спасибо вам за участие, полковник. Обещаю, что вы не пожалеете о том, что доверили мне Денни.

– Я в этом не сомневаюсь. Спокойной ночи, мисс Бриджмен.

Он направился к выходу и уже был почти у двери, когда Джесси окликнула его.

– Полковник, я буду очень признательна, если вы станете называть меня просто по имени.

Эта простая просьба показалась Треверсу необычной. Она как бы содержала некий скрытый смысл.

– Джесси… – произнес он, словно вслушиваясь в звуки ее имени. – Джесс… – Затем Треверс снова кашлянул, поймав себя на том, что смотрит ей в глаза как завороженный. – Ну, если принять во внимание, что вы в какой-то степени становитесь членом семьи, то можно отказаться от формальностей. В таком случае, зовите меня Беном. И давайте перейдем на «ты», хорошо?

– Хорошо, Бен, – улыбнулась Джесси. – Это имя очень подходит… тебе.

– Почему? – поинтересовался Треверс, понимая, что ему не следовало бы задавать подобного вопроса, но любопытство взяло верх.

– В этом имени чувствуется сила и уверенность, – пояснила Джесси. – Мне нравится, когда мужчина обладает подобными качествами.

Бену тоже импонировали некоторые качества Джесси, хотя они были несколько иного рода. Например, ее блестящие шелковистые волосы и классический овал лица. А также длинные темные ресницы, казавшиеся без туши еще красивее. Они мягко подчеркивали глубину и выразительность глаз.

Но красивым было не только лицо. Треверс лишний раз убедился в этом, пробежав взглядом по фигурке Джесси. В строении ее тела было нечто такое, что пробуждало в мужчине скрытые инстинкты защитника и покровителя. Под голубым халатом угадывались линии стройных бедер и узкой талии, а приятная полнота груди… Не имеет ко мне ни малейшего отношения, сердито прервал ход своих мыслей Бен.

– Ммм… Итак, спокойной ночи, Джесс.

– И тебе также, Бен.

– Приятных сновидений.

– Это было бы очень кстати…

Закрыв за полковником дверь, Джесси прислонилась к ней спиной и облегченно вздохнула. Подумать только, как близка она была к признанию! Все дело в том, что Треверс застал ее в минуту слабости и принялся вдобавок сочувствовать. Из-за этого Джесси едва не совершила роковую ошибку.

Хорошо еще, что она вовремя спохватилась! Если бы я рассказала правду, промелькнула у нее мысль, то сейчас, наверное, уже собирала бы чемоданы!

А ведь во время вчерашнего телефонного разговора ее мать предупреждала о том, как трудно ей будет придерживаться лжи!

– Не наломай сгоряча дров, – сказала Марта Бриджмен, выслушав рассказ дочери о событиях, случившихся в Сиднее и узнав о ее планах. – Я понимаю, что ты потрясена известием о смерти Рона, тем более что под конец вы как будто нашли общий язык. Однако не забывай, что ложь никогда не доводила до добра. Всегда можно найти какой-то выход из положения. Возможно, тебе следует рассказать опекуну Денни всё, как есть.

Но самой Джесси ее план казался идеальным. И вот сейчас она чуть все не испортила. Нет, никому и ничему не удастся больше разлучить их с ее мальчиком! Сегодня во время первой встречи Джесси была очарована собственным сыном. Ее восхищало в нем все. Даже то, что он называет ее по имени.

– Джесс? – сказал Денни во время ужина.

– Что, солнышко?

– Ты сегодня останешься здесь?

– Да, малыш, – ответила Джесси, вытирая пролитое им на стол молоко. – И завтра тоже.

– Это хорошо, – улыбнулся Денни, отправил в рот последний кусочек творожной запеканки и снова спросил: – Джесс?

– Да?

– Ты будешь спать с дядей Беном?

Джесси порадовалась, что сидит, иначе ноги непременно подвели бы ее.

– Нет, конечно!

– А почему?

– Потому что у меня здесь есть своя спальня.

– Но я знаю, что дяди и тети всегда спят вместе, – возразил Денни.

Интересно, кто ему об этом рассказал, подумала Джесси.

– Не всегда, солнышко. Вместе спят только те дяди и тети, которые приходятся друг другу мужем и женой.

– А почему? – снова спросил Денни.

– Потому что они скучают друг без друга.

– Понятно, – кивнул Денни и потянулся за стаканом, чтобы допить молоко.

Мейбл, которая гладила белье в другом конце кухни, улыбнулась, но ничего не сказала. Позже Джесси спросила ее, почему она не присоединилась к ним с Денни за столом.

– Вам нужно побольше времени проводить вдвоем, – ответила та. – Мальчик рос без матери и потому сильнее, чем другие дети, нуждается в ласке и внимании. Это требует большой самоотдачи. Тебе это под силу, я вижу. А у меня есть другие дела. Правду сказать, я очень рада, что ты появилась здесь.

Перед тем, как уложить Денни спать, Джесси его выкупала, потом, когда он уже находился в постели, прочитала ему сказку.

– Джесс… – сонно позвал малыш, прижимая к себе тряпичного зайца, оторванная лапа которого уже была аккуратно пришита.

– Что, детка? – погладила его Джесси по головке.

– А папа приедет завтра?

Джесси прикусила губу.

– Нет, солнышко, – ответила она как можно спокойнее. – Но я буду здесь. – Денни печально вздохнул, поэтому Джесси постаралась поскорее сменить тему. – Скажи, что бы ты хотел съесть на завтрак?

– Оладьи, – улыбнулся малыш. – Со сливовым вареньем.

– Отлично! Значит, будут оладьи.

И они были. Каждое утро до конца недели.

– Неужели это полезно Дену? – удивлялся Треверс, который часто разделял с ними завтраки и ужины. – Каждый день оладьи, да еще и с вареньем!

– Он ест немного, – улыбалась Джесси. – А варенья я кладу самую капельку. К тому же после еды Денни чистит зубы, поэтому вреда от сладкого нет никакого.

– Что ж, ты медсестра – тебе виднее… – с сомнением пожимал Бен плечами.

– Вот именно! – парировала Джесси, тут же спохватываясь и напоминая себе, что нельзя забывать, кто здесь босс, а кто подчиненный.

Незаметно миновал месяц. Джесси была счастлива тем, что находится рядом с сыном и живет в таком красивом и комфортабельном доме. И все же ее не покидало ощущение, что для полного счастья ей чего-то не хватает.

Вскоре она разгадала тревожившую ее загадку, но радости это ей не доставило. Вся проблема заключалась в Бене Треверсе. И дело было не в том, как с самого начала и опасалась Джесси, что полковник вел себя по отношению к ней или Денни так, словно он являлся их боевым командиром, а они – его подчиненными. С этим она еще как-то справилась бы, применив немного дипломатии и женской хитрости.

Джесси волновало другое. Она не могла совладать с приступами ревности, охватывавшими ее всякий раз, когда на вилле появлялась Эмма Слейтон. Самоуверенная красотка с такой решительностью заявляла свои права на Треверса, что, казалось, еще немного, и она выйдет на балкон второго этажа с мегафоном, крича на всю округу:

– Руки прочь от полковника! Он мой!!!

Кроме того, существовала еще одна немаловажная деталь: в то время как Джесси отказалась от привычного элегантного стиля и облачилась в простенькие одежды няньки, Эмма щеголяла в изысканных нарядах. Она носила платья из дорогого шелка, который не мялся даже в самые жаркие дни, и туфельки на шпильках, по своему изяществу сравнимые с тонкими ножками высоких бокалов.

Эмма ревностно следила за цветом своей кожи, избегая появляться под открытым солнцем. Джесси, напротив, целыми днями напролет следовала за Денни по саду или пляжу, в результате чего быстро загорела и приобрела шоколадный оттенок. По сравнению с фарфорово-бледной Эммой она казалась себе крестьянкой-поденщицей, день-деньской работающей в поле.

Джесси объясняла свое раздражение тем, что Денни слишком мало общается с Треверсом. Полковник мог бы уделять мальчику больше внимания. Однако он общался с малышом лишь в короткий промежуток времени между окончанием своего рабочего дня и очередной прогулкой с Эммой.

Но как тогда объяснить ночные бдения Джесси, когда она лежала в постели без сна, ожидая, когда во дворе зашуршат по гравию шины его автомобиля, а затем сработает автоматический замок гаража, подтверждая, что полковник прибыл со свидания домой? Почему она иссушила себе голову, размышляя над тем, насколько серьезны намерения этой пары и существуют ли между Беном и Эммой интимные отношения?

Однажды утром в разговоре с Мейбл Джесси обронила как бы невзначай:

– Судя по всему, полковник и мисс Слейтон скоро поженятся…

– Да, если следовать логике этой вертихвостки, – проворчала экономка. – Она запустила в Бена коготки, едва поселившись по соседству.

– Давно они знакомы?

– Несколько месяцев. Мисс Слейтон, – язвительно произнесла Мейбл, – называет это налаживанием добрососедских отношений.

Джесси усмехнулась. Мейбл уже не в первый раз выказывала недовольство по отношению к Эмме.

– Как же вы будете уживаться с ней, когда она станет миссис Треверс?

– Никак, – буркнула Мейбл. – Покину этот дом раньше, чем она меня уволит. А ведь я работала горничной еще у родителей Треверса и помню его несмышленым мальчуганом. Мне хотелось бы и дальше служить у Бена, но если здесь поселится эта… – Мейбл замолчала, проглотив неприличное слово, а через некоторое время на ее губах появилась злорадная улыбка. – К счастью, обстоятельства складываются не в пользу нашей так называемой соседки. Она заметно приуныла с тех пор, как Треверс взял на себя обязательства относительно Дена. Уход за ребенком не вписывается в ее планы. Впрочем, я уверена, что ты и сама уже все поняла. По-моему, от тебя не укрывается ни единая деталь, касающаяся мальчика.

– Вы правы, – кивнула Джесси. – Потому-то меня и интересует, собирается ли его опекун обзаводиться супругой, – пояснила она, стараясь поверить в то, что говорит.

Нельзя же, в самом деле, убиваться по человеку, который влюблен в другую женщину!

Тем не менее ревность не отпускала Джесси, становясь все сильнее с каждым днем. Оказалось, что просто находиться рядом с Денни уже недостаточно. Джесси снедало желание ощутить мужские объятия, прикосновение уверенных теплых губ.

Таких, как у Бена. У него были очень красивые чувственные губы. Они пробуждали желание…

Джесси стыдилась самой себя, своих нескромных мыслей. Одно ее утешало – Треверс не догадывался о ее чувствах.

Зато, похоже, о них догадывалась Эмма.