Приносящая удачу

5

С тех самых пор, как произошел их первый волшебный поцелуй в коридоре второго этажа, Джесси не переставала мечтать о повторении волшебства. Но то, что началось сейчас, превзошло все ожидания. Треверс легко коснулся губами ее рта, и этого было достаточно, чтобы Джесси подхватили потоки чувственного наслаждения. Между нею и Беном как будто возникли невидимые связующие нити, которые с каждым мгновением становились все крепче.

Он медленно провел рукой по спине Джесси, остановившись на тугих ягодицах. Прикосновение его губ становилось все настойчивее, словно он испытывал ее, старался ощутить ее вкус. Последним, что увидела Джесси, прежде чем закрыть глаза и полностью отдаться поцелую, было бездонное ночное небо с мириадами звезд и яркая таинственная луна, как бы наблюдающая за парой в бассейне. А затем веки Джесси сомкнулись, и для нее перестало существовать все окружающее, кроме ароматов ночных цветов и пронзительных ощущений, которые не поддавались описанию.

Она понимала, что должна сейчас же прекратить это безумие. Ей следовало в первую очередь помнить о Денни и о своем обмане. А также об опасности, таящейся в близости с Треверсом, и расслабляющем воздействии лунного света. Джесси обладала достаточным опытом, чтобы предвидеть все негативные последствия, которые непременно осложнят ее жизнь, стоит ей только один-единственный раз поддаться собственной слабости.

Однако вся беда заключалась в том, что сейчас Джесси потеряла всякую бдительность, словно переродившись во время поцелуя в иную, совершенно безответственную личность. Ее снедала страсть, которая заставляла забыть обо всем и требовала лишь одного – насыщения.

Поэтому когда Джесси почувствовала, что Бен отыскал бретельки купальника и потянул их вниз, она не нашла ничего лучше, как помочь ему. В результате через мгновение ее обнаженная грудь оказалась прижатой к мускулистому торсу Треверса.

Бен опустил взгляд на упругие выпуклости, а потом наклонился и стал покрывать их частыми поцелуями. Через мгновение он сжал губами сосок. Ощущение, испытанное Джесси в это мгновение, было таким сильным, что ей показалось, будто ее от макушки до пят пронзило молнией. Небесный огонь словно опалил ее сладко замершее сердце. Вскипевшая кровь нежным пламенем разлилась по венам…

Джесси открыла рот, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха, но вместо этого из ее груди вырвался стон наслаждения.

– Джесс… – шепнул Треверс, поднимая голову и вглядываясь в ее лицо. – Джесс? – повторил он вопросительно.

Она знала, о чем он спрашивает, и, откинув назад голову, выгнув изящную шею, дала ему понять, что согласна на все, что сжигает за собой мосты. К этому времени оба уже переступили ту грань, которая могла удержать их от дальнейших действий, о которых в будущем они, возможно, станут жалеть.

Не размыкая объятий, Джесси обвила ногами талию Бена. С его губ сорвался хриплый стон, и он подхватил ее и еще крепче прижал к себе. В ту же секунду она ощутила твердое прикосновение его напрягшейся плоти.

Тогда Джесси вновь опустила ноги, нащупав дно, и быстро избавилась от купальника, к которому вскоре присоединились под водой сброшенные Треверсом плавки.

После этого она, дрожа от бушующей в ней страсти, обняла Бена руками и ногами и прильнула к его губам. Он с готовностью ответил на поцелуй, а еще через минуту медленно вошел меж разведенных бедер Джесси. Наслаждение, охватившее обоих, было столь велико, что они одновременно вскрикнули.

– Бен… – выдохнула Джесси, открывая глаза и словно моля, чтобы он отделился от нее и отпустил.

Но нет! Треверс покачал головой и накрыл губы Джесси новым поцелуем. И в этом чувствовалась вся его неприкрытая страсть и прямолинейная мужская сила.

На один короткий миг в душе Джесси возникло острое желание признаться ему в любви и связать себя с Беном навеки, но вместо этого она оторвалась от его губ и прошептала:

– Отнеси меня к краю бассейна…

А когда Треверс выполнил ее просьбу, медленно передвигаясь в воде, она откинулась назад, облокотившись о прохладный кафель, которым была выложена кромка бассейна, и позволила произойти тому, что неминуемо должно было случиться.

Тяжело и прерывисто дыша, Бен начал двигаться внутри нее. Сначала медленно, словно ему хотелось растянуть минуты сладкой неги до бесконечности, а потом все ускоряя ритм, все крепче сжимая ягодицы Джесси. Он придвигал ее к себе и вновь отстранял, словно нанизывая на свою разбухшую плоть. Джесси опиралась на локти и вскрикивала каждый раз, когда Бен проникал в нее. Непереносимое удовольствие исказило ее голос, и он звучал непривычно низко и хрипло.

Через некоторое время она подняла ноги и устроила их на плечах Треверса. Совершенно потрясенный ее действиями, Бен ощутил новый прилив желания, его движения участились, потеряли плавность и приобрели дополнительную силу. Все тело Джесси сотрясалось от мощных толчков, напряжение внутри нее нарастало. В какой-то момент оно достигло пика, и она будто провалилась куда-то, перестав осознавать, где находится и кем является. Единственным, что осталось доступным пониманию, было ощущение судорожных сокращений внутри нижней части тела, доставлявших ей пронзительное наслаждение.

Едва отзвучал ее долгий, наполненный чувственными интонациями крик, как тут же сдавленно вскрикнул Треверс. Несколько мгновений он стоял, замерев от блаженства и запрокинув голову, безучастный ко всему окружающему. В этот момент, казалось, утихли все звуки в мире. Не доносилось ни плеска волн, ни шелеста листвы, ни писка встревоженной пичуги, и даже легкое дуновение океанского бриза совершенно прекратилось.

Джесси опустила ноги и встала на дно. Только после этого она осмелилась посмотреть на Бена. Он продолжал стоять с закрытыми глазами, и Джесси вглядывалась в него, пока не почувствовала, что, несмотря на высокую даже ночью температуру воздуха, ее начинает бить дрожь. Очевидно, это была нервная реакция. Власть телесного вожделения кончилась, уступив место осознанию существующей реальности. Джесси вспомнила, что Треверс до сих пор ничего не знает о ее лжи. Ему даже в голову не приходит, кого он обнимал только что.

Все-таки не стоило им заниматься любовью! Любовь подразумевает наличие между двумя людьми взаимного доверия. Она требует честности и уважительных отношений. А Джесси отбросила эти соображения в сторону только потому, что в ней вспыхнули плотские желания.

Похоже, Бен в эту минуту думал о чем-то подобном. Открыв наконец глаза, он взглянул на Джесси, а вернее сквозь нее, и ей невольно подумалось о том, что за всю жизнь она не встречала такого пустого и безжизненного взгляда.

Через минуту Треверс медленно провел рукой по лицу, словно желая стереть память о случившемся, и процедил сквозь зубы:

– Проклятье!

Сердце Джесси будто сжала чья-то безжалостная рука, горло свело от подступающих рыданий. Она молча обогнула Бена, сильно оттолкнулась ногами от дна и нырнула вглубь. Проплыв под водой достаточно большое расстояние, Джесси вынырнула у противоположного края бассейна, после чего поднялась по металлической лесенке, схватила свисавшее со спинки ближайшего плетеного кресла полотенце, обернулась им и направилась к аллее, ведущей к дому. Она не оборачивалась и не знала, что делает Треверс. Сегодня ей больше не хотелось видеться с ним. Джесси опасалась того, что могла прочесть в его глазах.

Утром грустные мысли Джесси были развеяны встречей ее сынишки со щенком. Едва завидев Фэтти, мальчик просиял от радости. Огласив кухню восторженным визгом, он опустился на колени с очевидным намерением поползти под стол, где щенок грыз старую туфлю Мейбл. Джесси не стала препятствовать сыну.

Щенок тоже заметил Денни. Оставив свою забаву, он бросился мальчику навстречу. Мейбл, наблюдавшая за тем, как происходит знакомство двух малышей, покачала головой.

– Глядя на эту парочку, можно подумать, что они являются молочными братьями. Денни давно уже не выглядел таким счастливым. А щенок как будто улыбается!

Они еще долго любовались забавной сценой, не замечая, что за спиной отворилась дверь.

– Джесс! – прозвучал голос Треверса.

Обе женщины обернулись. Джесси затрепетала от волнения, изо всех сил стараясь не выдать себя. Сегодня Бен показался ей по-военному подтянутым, как, впрочем, и подобало полковнику. Он ничем не напоминал того человека, с которым она занималась вчера любовью.

– Джесс, мне необходимо поговорить с тобой. Я прошу пройти в библиотеку.

– Но мы еще не завтракали, – тихо возразила Джесси.

– Немудрено, – заметил Треверс, приближаясь к Денни и Фэтти. Потом он наклонился и поднял щенка. Тот, словно сообразив, что его судьба снова повисла на волоске, принялся с не меньшим азартом приветствовать хозяина виллы. – Если я не унесу отсюда щенка, то вам не удастся позавтракать до самого обеда. Покорми Дена, Джесс, и приходи ко мне в библиотеку.

Спустя некоторое время, оставив Денни с Мейбл, Джесси направилась к Треверсу. Однако в библиотеке его не оказалось. Заметив, что застекленная дверь, ведущая во внутренний двор, распахнута, Джесси выглянула наружу.

Бен стоял, засунув руки в карманы брюк, и наблюдал за играющим в траве Фэтти. Подождав несколько минут, Джесси кашлянула. Треверс вздрогнул и обернулся.

– Я не слышал, как ты подошла, – сухо заметил он.

– О чем ты хотел поговорить со мной? – сдержанно поинтересовалась Джесси.

– О щенке. Я принял решение, – заявил он и замолчал, снова устремив взгляд на Фэтти. У Джесси появилось ощущение, что сейчас она услышит что-то неприятное. Наступила напряженная пауза, затем Треверс продолжил: – Твой питомец может остаться.

Джесси облегченно вздохнула.

– Спасибо. Ты не представляешь себе, как обрадуется Ден!

– Надеюсь, – кивнул Треверс. – Что касается вчерашнего вечера…

– Не стоит об этом, Бен, – быстро произнесла Джесси.

– Ошибаешься, – возразил тот. – И не отворачивайся от меня! Мы должны поговорить о том, что произошло вчера. Мне этот разговор тоже не доставляет удовольствия. В моей жизни и прежде случались ошибки, но такую большую я совершил впервые.

Он шагнул к Джесси и взял за подбородок, подняв ее лицо так, что ей не оставалось ничего иного, как посмотреть ему в глаза. Треверс был человеком чести, и Джесси было больно видеть, что он сожалеет о том, что для нее самой являлось незабываемым событием.

– Это больше не повторится, – пообещал Бен.

Джесси печально улыбнулась. То же самое он говорил после первого поцелуя.

– Надеюсь… – Он замялся, словно не зная, как удачнее подобрать выражение. – Надеюсь, это не заставит тебя бросить работу?

«Это». Не «занятие любовью», и даже не «хороший секс» – «это» и всё!

– Нет, я не собираюсь отказываться от места, – ответила Джесси.

– Очень хорошо. Дену пришлось бы трудно без тебя.

– Я тоже скучала бы по нему, потому что успела полюбить.

Не говоря уже об опекуне малыша, добавила Джесси про себя, к которому я тоже небезразлична.

– Значит, нам остается лишь…

Бен развел руками, словно не зная, что еще сказать.

– Забыть о случившемся, – подсказала Джесси, горько усмехнувшись.

У нее не хватило сил скрыть свою душевную боль. Хотя чего еще можно было ожидать? Предложения вступить в брак?

– Сомневаюсь, что мне удастся выбросить это из памяти, – признался Треверс.

Джесси лишь вздохнула, ничего не сказав в ответ.

В течение нескольких следующих дней они виделись мало. Бен явно избегал Джесси. Зато Эмма Слейтон наведывалась довольно часто. Она шныряла по дому с блокнотом и карандашом в руках, что-то беспрестанно записывая. Очень скоро она обнаружила Фэтти и не преминула высказать свое мнение по поводу присутствия на вилле щенка.

– Что он здесь делает? – спросила Эмма, явившись без приглашения на кухню.

Джесси, помогавшая Мейбл готовить ужин, промолчала, а экономка откликнулась.

– Если вы имеете в виду щенка, то он живет здесь.

– Внутри дома? Не могу поверить, что полковнику известно об этом!

– Ему известно, – коротко бросила Мейбл.

– Но ведь у меня аллергия на собачью шерсть! – возмущенно сообщила Эмма, прижимая к носу кружевной платочек и отталкивая ногой восторженно приветствовавшего ее Фэтти, которому было невдомек, что не все загораются к нему любовью с первого взгляда.

– Я ничего об этом не знаю, – пожала плечами экономка. – Да и не обязана знать. Щенок будет жить здесь.

– Это мы еще посмотрим! – сердито блеснула глазами Эмма. – В любом случае я не желаю, чтобы он путался под ногами в ближайший уик-энд.

– А что будет в ближайший уик-энд? – поинтересовалась Джесси, когда Эмма удалилась.

– Мисс Слейтон планирует устроить прием по поводу дня рождения Треверса, причем занимается этим с таким рвением, словно полковник уже стал ее супругом, – хмыкнула Мейбл. – Насколько я понимаю, она желает устроить своеобразную костюмированную репетицию перед тем, как окончательно воцариться здесь в роли хозяйки. Только должна сказать, что если она собирается командовать на кухне, то это ей не удастся. Пока не получу каких-либо особых указаний, я собираюсь выполнять приказы одного лишь Треверса.

Джесси живо представила себе, как во время приема Эмма будет расхаживать среди гостей с Беном, повиснув на его руке и поминутно называя его «золотцем». Потом Джесси подумала о сыне.

– Наверное, будет лучше, если я увезу Денни из дому на время приема, – вопросительно взглянула она на Мейбл. – Мисс Слейтон раздражают не только собаки, но и маленькие дети.

– Ты права, – согласилась экономка. – Будь ее воля, она надела бы ошейники на обоих – на Дена и Фэтти – и держала бы их на цепи в дальнем конце сада, чтобы не мозолили глаза.

Однако когда Джесси упомянула о своих планах в разговоре с Треверсом, тот сразу же возразил:

– Это никуда не годится. Я хочу, чтобы Ден был здесь.

– Но ему не доставит удовольствия находиться среди чужих людей, – попыталась воспротивиться Джесси.

– Ничего, он только покажется гостям, и в восемь вечера ты уже сможешь уложить его в постель. У меня сейчас столько дел, что я почти не имею возможности видеться с мальчиком. Потому-то и хочу, чтобы он появился на приеме, хотя бы на несколько минут.

– Хорошо. Тогда я приодену его и приведу около семи часов, а через полчаса вернусь за ним.

– Тебя я тоже хочу видеть на приеме, – заметил Треверс тоном, не терпящим возражений.

– По-моему, это ни к чему, – нахмурилась Джесси. – Прислуге не место среди приглашенных.

Бен вздохнул с таким видом, будто то, что он собирался сказать, давалось ему с трудом.

– Ты не прислуга, Джесс.

Так оно и было на самом деле, однако Треверс имел в виду совсем иное.

Джесси тоже вздохнула. Ей достаточно трудно было лгать одному Бену, изображая из себя няньку собственного сына, а тут еще гости!

– Вообще-то, я предпочла бы… – начала она, но Бен перебил ее.

– Отказа я не приму, так и знай! В конце концов, я оплачиваю твой полный рабочий день.

– А как быть с вечерами? – с вызовом спросила Джесси, забыв в эту минуту обо всем, кроме непреодолимого желания поддеть Треверса. – Или ты рассчитываешь на бесплатное развлечение?

Кровь отлила от лица полковника.

– Вот, значит, каково твое мнение обо мне! – хрипло воскликнул он. – Но если так, то я не понимаю, почему ты до сих пор не оставила этот дом.

Только тут Джесси осознала, что зашла слишком далеко. Пора было спасать положение.

– Я здесь, потому что Ден во мне нуждается, – с достоинством произнесла она. – И не собираюсь бросать его только потому, что мы с тобой…

– Вот именно, – вклинился Треверс. – Мальчик нуждается в тебе. Только ты одна способна создать у него ощущение покоя и защищенности. И никто лучше тебя не может утешить его, когда он нездоров или чем-то расстроен. Именно поэтому я и прошу тебя быть рядом с ним во время субботнего приема. А наши отношения…

– Между нами не существует никаких отношений, полковник, – вздернула голову Джесси. – Вернее, наши отношения носят чисто деловой характер. Вы сами намекнули на это пять минут назад.

Бен окинул ее долгим непонятным взглядом. Джесси посмотрела ему прямо в глаза. Иной защиты от Треверса, кроме взгляда, она не могла себе позволить. Стоит ей только разрешить себе вспомнить его нежность, его страстность… Нет, это невозможно! Она сразу разрыдается, и это обернется очередным унижением.

Все кончилось тем, что Бен пожал плечами и сказал:

– Ясно. Жаль, что ты видишь вещи в таком свете. Однако надеюсь, что мы сможем остаться друзьями.

Джесси подумала о том, что если бы они с Треверсом были друзьями с самого начала, ей не было бы нужды лгать. А позже их дружба могла перерасти в любовь. Обидно, что все сложилось иначе. Сейчас у Джесси уже не было пути назад. Он оказался отрезанным в тот момент, когда она выдала себя за другого человека.

Джесси осталось уповать лишь на то, что когда Бен узнает правду, он поймет мотивы ее поступка и простит ее. Возможно, только после этого они действительно смогут стать друзьями. А тот факт, что подобные отношения больше не будут удовлетворять Джесси, останется тайной.

В субботу, едва завершился завтрак, в доме началась суматоха. Запланированные Эммой процессы пришли в действие. К вилле начали прибывать фургоны флористов и представителей фирм, обслуживающих торжества. Вслед за ними явились электрики и музыканты.

Джесси с сыном и Фэтти укрылись на кухне у Мейбл.

– В мое время на день рождения приглашали самых близких друзей и обходились без излишней суеты, – заметила экономка. – Боюсь, что полковник вовсе не нуждается в том, что там затевается.

Позже стало известно, что, когда начались приготовления, Треверс предоставил Эмме полную свободу действий, а сам уехал в офис, сославшись на какие-то неотложные дела. С тех пор и до самого вечера его никто не видал.

А Эмма вовсю принялась руководить. Она внимательно проследила за тем, как гостиную украшали цветами, как вокруг бассейна расставляли столы, как среди кустов и деревьев протягивали провода с разноцветными лампочками. Потом Эмма побеседовала с пианистом, который должен был исполнять в гостиной попурри из мелодий в стиле «джаз-модерн», а также со струнным квартетом, призванным играть на террасе мелодии Вивальди. Кроме того, она проконсультировала целую армию официантов в белых кителях.

Когда основные приготовления были завершены, Эмма съездила домой и вернулась в элегантном голубом платье из китайского шелка и с бриллиантовыми капельками в ушах. В дополнение к этому от нее исходил запах дорогих французских духов.

Увидев Эмму из окна кухни, Мейбл тут же окинула критическим взором Джесси.

– Надеюсь, ты выйдешь к гостям не в этом наряде? – поинтересовалась она.

– А чем он плох?

– Он похож на униформу. Недостает лишь черных туфель на низком каблуке и белых чулок.

Несмотря на то, что за последнее время Джесси довольно сильно сблизилась с Мейбл и частенько болтала с ней на самые разные темы за чашечкой утреннего кофе, они никогда не затрагивали личные вопросы. Поэтому Джесси была слегка обескуражена замечанием экономки.

– Ну… если кому-то от этого станет лучше, то я могу раздобыть и туфли, и чулки, – пожала она плечами.

Мейбл склонила голову набок и пристально посмотрела на Джесси.

– Послушай, кого ты хочешь обмануть? – усмехнулась она.

Джесси похолодела. Неужели ее ложь всплыла на поверхность?

– Что вы имеете в виду?

– Конечно, мне уже за шестьдесят, – покачала головой экономка, – но я не могу не видеть того, что происходит под самым моим носом.

Джесси показалось, что сердце ее остановилось.

– Я все еще не понимаю, о чем идет речь, – произнесла она, едва шевеля пересохшими губами.

– Ты красивая женщина, Джесс. И слишком умна, чтобы не понимать этого. Полковник тоже не слепой. Я не раз замечала, какие взгляды он бросает на тебя. Да и ты поглядываешь в его сторону, когда думаешь, что он ничего не видит.

– Чушь!

– Более того, – невозмутимо продолжила Мейбл. – В тебе есть мягкость, женственность, чего очень недостает Эмме Слейтон. На мои взгляд, она излишне агрессивна. По-моему, ты более достойна стать женой Бена Треверса. Так почему бы тебе сегодня не надеть лучшее, что у тебя есть, и не показаться во всем блеске?

– Вы забываете, Мейбл, что я всего лишь няня, – возразила Джесси.

– Вот уж это действительно чушь! Люди моего поколения еще как-то могли считаться с такими условностями, но молодежь смотрит на подобные вещи совершенно иначе. Оставь Дена со мной и пойди приоденься поинтереснее. Сегодня ты должна утереть нос этой вертихвостке Эмме!

– Нет, не могу. Полковнику не понравится, что я словно нарочно стараюсь обратить внимание собравшихся на свою персону.

– Еще больше ему не понравится, если гости подумают, будто он платит тебе столь мизерное жалованье, что его хватает лишь на полотняные юбки и простенькие блузки, в которых ты ходишь.

– Но у меня нет ничего подходящего для такого случая, – продолжала упираться Джесси.

– Не притворяйся. И не забывай, кто в этом доме сдает белье в стирку, а потом разносит его по комнатам. Я заглядывала в твой шкаф и видела, что он полон прекрасных вещей. – Мейбл взяла Денни на руки и раскрыла перед ним на столе книжку с красочными картинками. – Ступай. Переоденься и покажи Бену, чего он был лишен все это время.

Возможно, в идее экономки действительно был смысл, а может быть, истинная Джесси Бриджмен слишком долго просидела взаперти – словом, как бы то ни было, но вскоре пожелание Мейбл осуществилось. Джесси закрылась у себя и принялась рыться в шкафу, выбирая среди висящих там платьев то единственное, которое подошло бы на сегодняшний вечер.

Помни об осторожности, подсказывал ей внутренний голос. Ты не должна допустить провала. Если появишься в чересчур изысканном наряде, это породит подозрения. Ведь тебе же не нужны лишние расспросы? Забудь о шелковых костюмах от кутюр, о платьях для коктейлей из Парижа – они являются вопиющим свидетельством наличия денег, которых у тебя не должно быть.

Джесси остановилась наконец на длинном приталенном платье кремового оттенка. К нему очень подошел бы сапфировый гарнитур, состоявший из серег и ожерелья, но Джесси ограничилась жемчужными бусами.

– Превосходно! – кивнула Мейбл, когда Джесси впустила ее вместе с Денни в свою маленькую гостиную, отворив дверь на стук. – Мне всегда нравилось, когда ты закалывала волосы сзади, оставляя свободными два завитка по обе стороны лица.

Джесси еще раз посмотрела в зеркало.

– Вы и впрямь считаете, что я неплохо выгляжу?

– Сногсшибательно! – широко улыбнулась экономка.

И действительно, когда Джесси, ведя за руку сына, медленно спустилась по лестнице в гостиную, общая беседа, казалось, на мгновение затихла. Почти все присутствовавшие повернулись в сторону Джесси, которая спокойно прошла сквозь них, разыскивая глазами Треверса. Некоторые из гостей улыбались ей, другие здоровались, а третьи принялись шептаться.

– Это и есть мальчик…

– Бен назначен опекуном, ведь он является ближайшим родственником…

Не совсем так, усмехнулась про себя Джесси.

– Должно быть, няня… Я слышала, он нанял какую-то женщину…

– Довольно молодая, правда?

– Да. Молодая и красивая… Я почему-то думала, что няня должна быть постарше…

На мгновение Джесси показалось, что она вновь находится на сцене и на нее устремлены взгляды зрителей. Но сегодняшний спектакль был значительнее всех, в которых ей довелось играть прежде.

– Я уже начал подумывать о том, что ты так и не явишься на прием, – прозвучало рядом, и перед Джесси появился Треверс.

Она заметила, что он с интересом поглядывает на нее. Несмотря на то, что вырез ее платья был очень скромным, ей показалось, что она неприлично оголена.

– Вот Ден, – выдвинула Джесси сынишку вперед. – Я оставлю его с тобой, а позже за ним вернусь. За это время ты успеешь представить его гостям.

– Ну уж нет! – придержал ее Бен за локоток. – У нас был другой уговор. Я хочу, чтобы собравшиеся познакомились и с тобой тоже.

– По правде сказать, я бы все же предпочла…

– Хочешь шампанского?…

Треверс остановил проходившего мимо официанта, взял с подноса бокал и вручил его Джесси.

– Мне неудобно, Бен, – взмолилась та. – Ведь я нахожусь здесь на службе.

– Тогда считай, что у тебя выходной день. Полковник легонько подтолкнул Джесси вперед, к тому месту, где было больше всего гостей. Она почувствовала прикосновение его ладони к своей спине и напряглась. Сейчас их разделяла ткань платья, но не так давно прикосновения Треверса были более интимными.

– Расслабься, Джесс, – шепнул он. – Мы находимся среди людей, так что твоему целомудрию ничего не угрожает.

А жаль, усмехнулась про себя Джесси.

– Не нужно меня успокаивать. Я спокойна, – заметила она вслух.

Треверс пригласил гостей из гостиной выйти во внутренний двор, где находились все остальные. Завидев полковника с мальчиком, те из приглашенных, которые разбрелись группами по саду и лужайкам, поспешили к нему.

– Большинство из вас знает Денни, – начал Бен, когда гости собрались вокруг, – а сейчас вам предстоит познакомиться с той, которая вновь вернула мальчику радость жизни. Я говорю о его няне, Джесси Бриджмен.

Треверс выдвинул Джесси вперед, чтобы желающие могли пожать ей руку и обменяться приветствиями. Она любезно улыбалась, постоянно ощущая на себе внимательный взгляд Эммы Слейтон. Джесси опасалась, как бы та не догадалась, что ее кремовое платье на самом деле является довольно дорогой вещью.

Чуть погодя, она перестала обращать на Эмму внимание и принялась наблюдать за тем, как ее сынишка справляется с первым в его жизни приемом. Сегодня Денни выглядел великолепно. На нем были темно-синие штанишки и белая рубашка с васильковым галстуком-бабочкой в белый горошек. Неудивительно, что большинство приглашенных дам были очарованы им.

Джесси с улыбкой наблюдала, как сын здоровается с гостями, старательно выговаривая слова нежным детским голоском, как прижимается к Треверсу, когда кто-либо из дам хочет его обнять. На глаза Джесси наворачивались слезы умиления, а сердце сладко сжималось от счастья. Ради одного этого можно пойти на любую ложь, пронеслось в ее голове. Чего не сделаешь, чтобы иметь возможность находиться рядом со своим ребенком!

Так думала Джесси, не подозревая о том, что кое-кто внимательно ее изучает. Она вздрогнула, услыхав знакомый голос.

– Вы так сильно привязаны к сыну Ронни! Если бы вы не были его няней, то можно было бы подумать, что вас с мальчиком связывают родственные узы.

Джесси в панике обернулась и оказалась лицом к лицу с молодой женщиной, которая повстречалась ей в городе у ресторанчика и которая, вероятнее всего, являлась в прошлом возлюбленной Рона.

– Боже мой, это вы! – невнятно пролепетала Джесси.

– Совершенно верно. А зовут меня Эстер Фаул или просто Хетти. Странно, что мы встретились именно здесь, в доме, где сейчас живет сын моего погибшего друга. Думаю, нам не мешает обсудить это, верно?

Прежде чем Джесси успела что-либо ответить, она почувствовала на себе другой взгляд – в сторонке стояла Эмма, глаза которой блестели злостью и подозрительностью. Не прошло и секунды, как Эмма отстранила официанта, подошедшего к ней, чтобы о чем-то спросить, и решительно направилась в сторону Джесси и Хетти.

Вот, значит, как всему этому суждено было закончиться, печально подумала Джесси, на мгновение закрыв глаза. Она поняла, что сейчас ее изобличат как обманщицу. И тогда уж придется покинуть этот дом и добиваться прав на сына через суд.