Пришествие (СИ)

Глава 20 В темно синем лесу, где трепещут осины

Лошади понуро брели по раскисшей от прошедшего дождя дороге. Животные устали от длительного перехода, который продолжался всю ночь. Тисса и Ульма клевали носами прямо в седлах, каждую секунду рискуя упасть прямо в дорожную грязь. Усталость пересилила и тряску, и голод, и дискомфорт от мокрой одежды. Страх гнал их прочь от умирающего лагеря, не давая ни минуты на передышку.

Первые рассветные лучи рассеивали туман поглотившей бескрайний лес. Пока еще ласковые они играли на каплях росы осевшей на желтых сухих травах и хвое. Зима в срединной части материка, где раскинулись Бернийские горы, уже теряла силу. Горная цепь, подпираемая с юга бескрайними степными просторами, а с севера столь же бескрайним океаном лесов, служила природной преградой для северных стуж. Лютые ветра и метели не могли преодолеть высоких горных пиков, позволяя фермерам южных провинций собирать по три урожая желота в год. Фруктовые деревья, особенно в прибрежных регионах Внутреннего моря, не переставали плодоносить на протяжении всего года.

Здесь же, с северной стороны горной цепи, еще царил холод. Конец зимы всегда ознаменовывался в предгорьях изменчивой погодой. Яркое ласкающее солнце могло быть скрыто черными снежными тучами буквально в считанные минуты.

— Ульма, давай остановимся, у меня больше нет сил, — заплетающимся от усталости языком попросила принцесса.

— Надо добраться до какого-нибудь поселения, — кутаясь в промокший плащ ответила служанка. — Там и отдохнем, а то в такой сырости мы даже костра развести не сможем.

Тракт, по которому они перемещались нырнул под сень хвойных деревьев, рвущихся в небо, словно мачты кораблей хорийского флота. Густая хвоя создавала плотный занавес пряча окружающий мир в тенях, но дорога при этом стала значительно суше. Почва была влажной, но хоть противно чавкающая под копытами слякоть и, казалось, бездонные лужи пропали. Двигаться по такой дороге стало значительно проще и спустя еще полчаса женщины достигли первой развилки. От основного тракта в глубь леса уходила едва пробитая колесами телег дорога.

— Может свернем? — слегка плаксиво попросила принцесса. — Вероятнее всего там есть поселение или хутор, может даже еще не брошенный, и мы сможем.

— Возможно, — в задумчивости протянула Ульма, внимательно осматривая дорогу. — Но похоже по ней давно никто не проезжал.

— Ну так это же тоже хорошо, — оживилась девушка. — Если поселение заброшено, то и разбойников там скорее всего нет.

— Да хранят нас Трое, — со вздохом ответила старшая женщина и повернула мерина, поддавшись на уговоры Тиссы.

Узкая дорожка виляла словно пьяный дровосек после Праздника середины Лета. Пару раз Путницам казалось, что они едут в обратном направлении, но все же спустя пару часов они выехали на небольшую поляну посреди леса.

Деревья росли на столько плотно что ограждали три небольших постройки словно огромный частокол. Судя по виду строений стояли они тут давно и не были предназначены для постоянного проживания.

— Хижины лесорубов, — догадалась Ульма, внимательно присмотревшись к халупам. — Дровосеки живут в них, когда приходят на валку. Сейчас они и вправду должны быть пусты, так как зима только-только закончилась, и промысловики еще не успели добраться до этих мест.

— Ну не наш дворец конечно, но и так сойдет, — склонив голову на бок, словно сова, удрученно заключила принцесса.

— Всяко лучше, чем спать под открытым небом, — согласилась с ней Ульма, слезая с мерина и обнажая клинок. — Пойду проверю, все ли там спокойно, а вы останьтесь пожалуйста тут.

Девушка не став спорить согласилась, так же, как и служанка спрыгнула с лошади и взяла обоих животных под уздцы.

— Будь осторожна, — тихо попросила она кормилицу, пригнувшуюся и удаляющуюся стелящимся шагом, на что та лишь молча кивнула.

Женщина быстро преодолела расстояние между стеной деревьев и ближайшей к ней хижиной. Прижавшись спиной к грубо отесанным доскам двинулась в сторону двери. Дойдя до проема Ульма прислушалась. Из дома доносился легки скрежет и шевеление. Обострившийся слух подсказывал что источник звука в домике один и находится в дальнем от двери углу. Ульма, не став долго раздумывать, мощным пинком выбила дверь, от чего та превратилась в кучу досок у противоположенной стены. Словно ураган ворвавшись в помещение женщина выпустила короткий болт в угол с предполагаемым врагом. Раздался тихий шелест, а после него глухой удар глубоко засевшего в дереве наконечника. Енот с бешеным визгом метнулся в ноги служанки, проскочил между них и не переставая верещать умчался в густую чащу леса.

— Тьфу ты, зараза! — в сердцах выругалась Ульма и вышла из дома к заливающейся звонким смехом принцессе.

— Этот враг оказался тебе не по зубам, — отсмеявшись и вытерев выступившие слезы ободрила принцесса кормилицу.

— Да будь проклято это демоново отродье! — все еще никак не могла успокоиться та. — Напугал меня до смерти! Я думала там затаилась ночная тварь или еще что похуже! Ладно идемте обустраиваться, а то скоро полдень, и я почти двое суток не спала, так что могу рухнуть от усталости прямо тут.

Женщины быстро обустроились в одной из хижин, разместив животных в одной из соседних. Ульма быстро насобирала хвороста и развела небольшой костерок, дым от которого уходил через дыру в кровле.

— Если вы не возражаете, я немного посплю и перед наступлением темноты сменю вас на дежурстве, — предложила Ульма. — В путь отправимся завтра утром.

Тисса кивнула, соглашаясь, и поудобнее уселась у открытого очага, дым от которого уходил через отверстие в крыше. — Хорошо, я подежурю.

Ульма завернулась в сменный плащ, который достала из седельной сумки, отвернулась от костра и через пару минут заснула. Тисса сидела, глядя в огонь, и размышляла, над произошедшим с ней в последние недели. У принцессы в голове не укладывались все события прошедшего месяца. Хотелось закрыть лицо руками, сжаться в маленький комочек и переждать все это безумие в каком-нибудь укромном уголке. Смерти, бесконечный бег, монстры — все смешалось в непрерывном калейдоскопе событий. Практически каждую ночь девушку мучали кошмары, в которых она видела изуродованные иссушенные тела, кровь и кишки людей, которые встречались ей в последние недели. Все чаще она просыпала в холодном поту видя бледное лицо отца, покрытое сетью черных сосудов.

Страх загонял девушку в угол, ей начало казаться, что ее хотят убить абсолютно все и никому нельзя доверять. Даже Ульме, старой доброй Ульме, которую она знала всю жизнь, и которая оказалась не той, за кого себя выдавала. Секрет кормилицы пылал в сознании яркой звездой, маня и требуя раскрытия. И разгадка была близка, хранилась в маленьком конверте в сумке принцессы.

Девушка вынула письмо отца из бокового кармана. В задумчивости покрутила его в руках, еще раз внимательно осматривая со всех сторон. Да, кормилица была права, магическая печать отца скрепляла конверт намертво. В бесконечном переплетении силовых линий невозможно было разобраться, и стоило по неосторожности разрушить один из силовых узлов, как конверт будет уничтожен. Принцесса с сожалением отложила письмо в сторону, откинулась назад, опершись о шершавую стену и стала вслушиваться в тишину окружающего их леса.

Ульма резко села, вырванная из сна, каким-то пронзительным звуком. Пару мгновений ей понадобилось на то, чтобы осознать где она находится. За окном стояла глубокая ночь, а звуком вырвавшим ее из забытья оказалось уханье совы, усевшейся на крышу хижины. Угли в потухшем очаге подернулись серым пеплом и еле тлели, а Тиссея беззаботно спала, свернувшись около него калачиком. Девушка проиграла битву со сном и не разбудила ее на закате. Им сильно повезло, что никто не подкараулил их спящими и беззащитными. Женщина сокрушенно покачала головой и укрыла девушку своим плащом. Затем аккуратно раздула угли, подкинув разыгравшемуся огню пару сухих веток.

Холодный воздух проникал в помещение через незастекленные оконные проемы и выбитую дверь, от чего женщина поежилась, передернув плечами. Решив, что, нужно хотя бы попытаться закрыть ставни, чтобы сохранить хоть немного тепла, кормилица тихонько выскользнула из домика лесорубов. Собранных дров могло не хватить до утра, так что следовало еще и пополнить запас хвороста.

Выйдя наружу женщина подняла взгляд на глубокое темное небо, которое было усыпано мириадами звезд, а Луха сияла, освещая поляну будто днем. Изо рта при дыхании вырывались облачка белесого пара быстро уносящегося в небесную высь, а легкий туман стелившийся по земле, будто покрывалом укутывал поляну перед домиком. Сова вновь громко ухнула в звенящей тишине ночи и беззвучно взмахнув крыльями унеслась прочь в гущу леса.

Ульма вновь поежилась и пошла по краю поляны под сенью деревьев собирая опавшие ветви. Хворост напитался влагой от обильной росы и будет давать дыма больше чем тепла. Женщина быстро поняла всю безуспешность своей затеи и направилась обратно в хижине. За ее спиной, будто гром, оглушительно треснула ветка.

Рефлексы женщины мгновенно обострились, а золотистая сила напитала мышцы, кости и сухожилия. Зрачки стали вертикальными, как у кошки, зрение обострилось и мир вокруг стал четким в графитовых оттенках. Ульма резко метнулась в сторону, и шар зеленого огни пролетел в паре сантиметров от ее головы, опаляя жаром кончик короткой косы. Женщина продолжила движение, не собираясь в данный момент разбираться с тем, кто отправил ей такое горячее послание, словно заяц, петляя из стороны в сторону, бросилась к избушке.

Тиссея буквально подпрыгнула на месте от всплеска чужой магии рядом с собой. Кто-то управлял потоками силы, но как-то странно, не так как учили жрецы-наставники. Тот, кто творил заклинания сейчас, извращал природные потоки до неузнаваемости, превращая их во что-то чуждое и отвратительное. Девушка подбежала к оконному проему и увидела, как Ульма, нарезая петли и уворачиваясь от сгустков зеленого пламени, летящих из лесной чащи со скоростью стрел, несется к хижине.

Источник чужеродной магии постоянно двигался, то скрываясь, то появляясь из-за стволов высоких сосен, не давая возможности ударить прицельно. Исходя из этого юная магесса решила использовать ледяные копья, заклинание позволяло выполнить атаку по площади. Просчитав примерную траекторию движения Тисса выпустила веер из пяти ледяных острых игл перед неизвестным колдуном и тут же, не мешкая, повторила заклинание ударив позади. Наградой ей послужил отчаянный вопль боли, разорвавший ночную тишину.

— Похоже ты попала, — Ульма уже успела добраться до хижины и заряжала свой стреломет, прижавшись спиной к стене рядом с дверным проемом. — Но насколько я помню так воют «черные».

— Да ты права, — подтвердила принцесса, аккуратно выглядывая в окно. — Но раньше они не пользовались магией!

— Ну либо это кто-то другой, либо они прогрессируют, — заключила служанка, пристально всмотрелась в стену леса и выпустила пару болтов друг за другом. Вопль не огласил округу и оставалось только гадать попала она или нет. Обостренный слух подсказывал женщине, что целей несколько и одна из них была как раз напротив нее.

После ответной атаки, град зеленого огня прекратился, поэтому Тиссея не могла почувствовать противника, а тот в свою очередь не смешил выходить на открытое пространство освещенной поляны.

— Их несколько, — Сообщила Ульма принцессе. — Трое с этой стороны, двое с противоположенной.

В подтверждение ее слов на самой границе поляны появился уже знакомый Тиссе силуэт — скелет в костяной короне укутанный в погребальный саван. Пустые глазницы лича пылали зеленым, могильным пламенем, а трава вокруг него заиндевела. Его сопровождали две черных тени — четвероноги твари. Народ окрестил их «стрыгами», как монстров из старых сказок, название судя по всему уже успело прижиться. И сейчас наблюдая за ними в лунном свете Тисса увидела на сколько они похожи на мифические создания. Ульма попыталась достать стрыг из стреломета, но те ловко увернулись от всех болтов. Все же ее оружие обладало слишком малой мощностью, для дальнего боя, и предел его эффективной дистанции был не больше десяти шагов.

— Что-то новенькое, — Ульма с интересном рассматривала троицу. — Я не слышала, чтобы раньше эти твари действовали сообща.

— Похоже ты оказалась права, — принцесса судорожно продумывала варианты заклинаний, с учетом наполовину опустевшего резерва силы. — Они все же прогрессируют.

Тем временем лич плавно двинулся в сторону хижины, а его молчаливые стражи вслед за ним. Тиссея вновь ощутила движение магических линий, впрочем, как и Ульма. Женщины переглянулись, понимая, что необходимо что-то делать и очень быстро, иначе мертвый маг разнесет их убежище в щепки.

— Мне нужно, чтобы ты отвлекла черепушку, — Ульма быстро перезаряжала стреломет до полного боекомплекта. — Я возьму на себя «собачек». Как только увидишь, что путь свободен — беги к лошадям. Меня не жди, прыгай на лошадь, бери и моего гнедого и мчи к тракту.

— Не спорь! — видя протест в глазах принцессы жестко отрезала кормилица, и уже мягче добавила. — Твоя жизнь важнее всей страны!

И не дожидаясь ответа девушки служанка выскочила из укрытия, что в свою очередь не укрылось от монстров. По легкому мановению костяной руки, черные твари ринулись на перерез человеку. Тиссея попыталась достать их парой ледяных копий, но куда там. Стрыги, будто вода, обогнули летящие в их сторону смертоносные ледяные шипы и продолжили двигаться в сторону женщины. Принцесса же попыталась достать Лича огненным шаром, но тот выставил щит и метнул ответное заклинание. Девушки пришлось уйти под прикрытие стен, чтобы не поймать в голову сгусток зеленого пламени. Но своего она добилась — мертвый колдун остановился, а его внимание полностью переключилось на нее, давая свободу действий напарнице.

Пользуясь дворовой обстановкой как прикрытием Ульма двигалась в сторону стрыг. Изначально монстры двигались рядом, но шагов за десять до нее разделились, чтобы напасть с двух сторон, что было очень умно для кровожадных созданий. Ульма выругалась и выбрала для атаки левого, краем глаза отслеживая перемещения правого.

Женщина напрягла мышцы и совершила усиленный магией рывок, втрое быстрее обычного человека. Непостижимым образом порождение бездны среагировало на него, бросилось навстречу в длинном прыжке. В последний момент, когда лапа монстра уже приближалась к горлу женщины, та упала на колени заскользив по сырой траве. Тварь пролетела над жертвой, но Ульма вскинув стреломет, практически в упор, всадила ей в незащищенное брюхо очередь коротких стальных болтов. Монстр коротко взвизгнул и рухнул позади женщины бесформенной грудой.

Прямо перед Ульмой полыхало, свистело и шипело, это Тиссея вела свой бой с личем. Девушка уже покинула дом, крыша которого горела. Из огня выскочили два пылающих монстра и с диким визгом унеслись в лесную чащу. Последний из черных зашел к женщине со спины и бросился. В последний момент Ульма, стоя на коленях, смогла повернуться к нему лицом, подставляя под смертоносные клыки металлический протез. Раздался скрежет, когда челюсти сомкнулись на артефакте, а длинные словно кинжалы когти вонзились в плечо женщины. Ульма взвыла от боли, свободной рукой выхватила из-за пояса кинжал и несколько раз вонзила его в шею монстра. Бурая зеленоватая кровь фонтаном брызнула из ран, заливая руки, лицо и одежду женщины.

Тиссе приходилось тяжело. Запас сил был практически исчерпан. Пальцы начали неметь от количества энергии прошедшей через них, а сила заклинаний постепенно снижалась. Мертвый колдун оказался сильным противником. Он поддерживал щит и непрерывно нападал. Девушке оставалось лишь постоянно маневрировать, избегая атак и изредка огрызаться огненными шарами. Она заметила, как Ульма разделавшись с одним монстром оказалась погребена под телом другого. При чем ни тварь, ни женщина не шевелились и оставалось лишь гадать жива ли она. Разыгравшийся пожар грозил переброситься на постройку, в которой были закрыты лошади. Если те погибнут, то девушка лишиться единственной возможности на спасение.

Лич принял на щит очередной огненный шар принцессы и швырнул в ответ свой, тут же, развеяв защитное заклинание, сформировал плетение огненной стены. Видимо мертвому колдуну надоело играться со своей жертвой, и он решил закончить все одной сильной атакой.

Увернувшись от сгустка зеленого пламени Тиссея поняла, что сейчас умрет. Стена зеленого огня двигалась на нее, прижимая к пожару, бушующему на останках хижины. Не придумав ничего лучше и уповая на удачу, девушка прыгнула в колодец. Лишь только когда ноги уже оторвались от земли и пути назад не было она подумала, что он может быть пересохшим. Но удача была на ее стороне, и принцесса плюхнулась в ледяную воду. Наверху раздался яростный разочарованный вопль мертвого колдуна. По зеленым всполохам девушка поняла, что тот в ярости мечется по поляне в поисках сбежавшей жертвы.

Через десяток секунд все стихло, не было ни воплей, ни всполохов зеленого пламени, лишь рев стихающего пожара. Тисса начала прикидывать варианты как она будет выбираться из западни, в которую сама себя и загнала. Как вдруг наверху на фоне черного появился силуэт с зелеными глазами. Сердце девушки замерло, это был конец, в узком пространстве колодца, с закоченевшими пальцами, она не сможет отразить ни то что атаку лича, даже свечу не разожжет. Глаза монстра вспыхнули, а на вскинутой руке начал формироваться огненный шар зеленого цвета. Тиссе даже показалось, что тварь мерзко ухмыляется безгубым ртом.

В свете ночного светила тускло сверкнул клинок, и голова лича сначала упала на грудь, а потом и вовсе полетела вниз, плюхнувшись в воду рядом с ошеломленной принцессой. Тело нежити завалилось назад, освобождая ровный круг неба с сияющей прямо над головой девушки Лухой от своего мерзкого присутствия. И вновь воцарилась тишина.

— Госпожа, мне кажется, вы выбрали не самое подходящее время для ванны, — улыбнулась Ульма, шипя от боли словно рассерженная кошка, одной рукой скинула вниз конец веревки.

— Я боялась, что вновь тебя потеряла, — выбравшись из колодца и шмыгая носом Тисса бросилась на грудь к кормилице, от чего та вновь зашипела. — Ты что, ранена?

— Не очень сильно, — поморщилась та от боли. — Давайте соберем вещи и покинем это негостеприимное место.

— Я не против, — согласилась принцесса и направилась к конюшне, — Пошли я промою и перевяжу твои раны.

Смазав рану Ульмы той же вонючей мазью, что и она обрабатывала ее раны, Тисса перевязала раненое плечо женщины. Затем девушка собрала остатки их вещей и оседлала лошадей. К сожалению, плащи, походная утварь, фляги и кое-что по мелочи пропало в пожаре. Так что дальше женщинам предстояло двигаться очень быстро, если они не желали голодать или где-нибудь замерзнуть.

Запрыгнув в седла женщины быстро покинули разоренный хутор и вновь вернулись на тракт. Ночь уже подходила к концу и рассвет красил небо в розовый далеко на востоке. До первого поселения они добрались ближе к полудню. Деревушка была маленькой в два десятка домов. Сначала крестьяне даже не желали общаться с ними, не то что торговать. Лишь только после того как Ульма пригрозила поджечь все избы, а Тисса, по ее просьбе, спалила чучело мужичье вывалило на улицу, желая пресечь безобразие.

Диалог удалось наладить благодаря старосте. Ульма попросила Тиссу показать письмо правителя Айяра, сообщив что это срочное сообщение в Гальзорг. Староста — дородный бородатый мужик по имени Даян, быстро смекнул, что посланцам правителя не стоит чинить препятствия, и пригласил путниц в свою избу. Там они поведали последние новости, которые узнали по пути и предостерегли о тварях. В благодарность за рассказ жена старосты накормила путниц и предложила остаться передохнуть у них.

Утром женщины смогли с трудом выторговать у местных провизию для себя и животных на неделю вперед, а также вещи, необходимы при путешествии на север. На покупки были потрачены все оставшиеся у Ульмы деньги, так что в последующем не приходилось рассчитывать на теплый кров и сытный ужин. Да и откровенно говоря, даже при наличии денег, мало кто согласиться пустить под крышу незнакомцев, в столько трудные времена. Крестьян и так пришлось запугивать и уговаривать.

— Ну что готова? — спросила Ульма и кивнула, оглянувшись на Даяна с женой.

— Нет, — честно призналась Тисса, с сомнением глядя на дорогу, изрезанную заплывшими колеями.

Они выехали на окраину деревни и слегка придержали лошадей, прощаясь со старостой. Несмотря на изначальную недоброжелательность крестьяне оказались душевными людьми. И несмотря на то, что торговались до как сущие демоны, отдали практически последнее.

Ночью выпал снег, слегка припорошивший мерзлую землю и деревья. Впереди была неделя пути по пустынным землям. Северный тракт до Гальзорга был прямым как стрела, но рядом с ним практически не было поселений. Так что путь предстоял тяжелый. Как им поведал староста, эта деревня была последней. Дальше, через пару дней пути, леса заканчивались и начинались бескрайние топи. Оставалось лишь надеяться, что по этим бескрайним снежным полям не шастают твари ночи, иначе скрыться от них там будет негде.

— Поехали, не стоит тянуть время, — Ульма тронула мерина, а Тисса пристроила кобылу рядом.

— Храни вас Трое! — услышали они голос жены старосты за спиной и не оборачиваясь продолжили свою трудный путь в Гальзорг.