Пришествие (СИ)

Глава 24 На краю обрыва, за которым вечность

— Третий, ты должен торопиться! Темный наследник обрел силу! Ваше противостояние неизбежно, но торопись ты должен раньше его склонить на свою сторону Первого и Второго! Лишь только с их помощью ты сможешь одержать победу и спасти Миройс! — голос, доносившийся из кромешной тьмы, окружавшей Дилана, был встревожен и произносил слова быстро, глотая окончания, будто боясь не успеть сообщить важную информацию.

— Где мне их искать? — юноша догадался, что попал в очередное видение и не стоит удивлять тому, что он не ощущает своего тела, лишь смутно предполагая где находятся его руки и ноги.

— Один из них рядом, второй далеко на Севере, но будь осторожен, враг находится там же, а ты еще не готов к вашей встрече, — голос запнулся, но через секунду продолжил. — Это тебе поможет.

Маленький сияющий шарик белого цвета появился перед мысленным взором Дилана. Эта единственная искра света среди черного ничто начала двигаться к нему, по ощущениям куда-то в район грудной клетки, а потом растворилась в неосязаемом теле…

— Лан, Лан, приди уже в себя! — голос Тайера был не менее встревожен чем у незримого собеседника из видения.

— Тей — мой юный друг, ты сейчас оторвешь ему голову, прекрати уже его трясти. Смотри веки у него уже дрожат, с ним все в порядке, сейчас придет в себя, — Аркаис как всегда был невозмутим.

— Тайер, действительно, хватит меня трясти, — слегка охрипшим голосом попросил Дилан и с помощью товарища смог сесть. — Скажу вам честно, меня достали эти приступы. Чувствую себя благородной барышней, которая готова упасть в обморок от любого дуновения ветерка. Хотя в этот раз, как я посмотрю, досталось не только мне.

Рядом с ними двое из встречающих пытались привести в чувства третьего монаха. того самого паренька, после рукопожатия которого Дилан потерял сознание. Молодой человек лежал, раскинув руки и ноги, и не подавал признаков жизни. Святые отцы всячески пытались вернуть ему сознание, растирая узкое вытянутое словно у крысы лицо, сгибали и разгибали конечности. Лишь спустя пару минут парень все же пришел в себя и тогда все смогли пройти внутрь небольшого монастырского дома. Хотя после такой первой помощи было удивительно как Ларак вообще смог идти.

— Преподобный Тиокий, не могли бы выделить для меня и моих спутников комнату, в которой нас никто не побеспокоит. Нам бы хотелось пообщаться с вашим подопечным, — Аркаис кивком головы пояснил, что речь идет о младшем монахе.

— Конечно, конечно, Преподобный. Пройдемте в мой кабинет, — проскрипел старик и повел их полутемным коридором в глубь монастырского дома.

— Аркаис, я знаю куда нам нужно двигаться дальше, — идя плечом к плечу со старшим монахом тихо проговорил Дилан. — На север, так сказал голос в видении.

— Ну что ж назад, значит назад, — святой брат едва заметно кивнул, давая понять, что с полной серьезностью воспринял слова младшего товарища и больше не произнося не слова продолжил путь к кабинету настоятеля.

Кабинет настоятеля был небольшим и просто обставленным. Помимо шкафа с документами, письменного стола, чайного столика, пары стульев и горящей лампады, в восточном углу, здесь не было больше ничего. Исходя из того, что количество участников беседы, гораздо больше чем количество стульев Дилан разместился на подоконнике, наблюдая через мутное стекло за размеренной жизнью монахов. Тайер же в свою очередь занялся приготовлением для всех кау, посчитав, что его прямое участие в беседе не обязательно.

— Ну что ж, мой юный друг, рассказывай, как случилось то, что случилось, — обратился к Аркаис к Лараку, когда дверь в кабинет была заперта, а сам он удобно, на сколько это было возможно, расположился за столом настоятеля.

— Так, о чем рассказывать-то, Преподобный? — Ларак нервно поерзал на стуле, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

С каждой проведенной рядом с ним минутой, этот щуплый блеклый парнишка нравился Дилану все меньше и меньше. Сквозь его движения, манеру речи проскальзывало, что-то до боли знакомое и отталкивающее, но что молодой монах никак не мог понять.

— Ну давай начнем с того, как тебя нашли те люди, от которых ты потом сбежал и как ты нашел то место, гробницу, в которую в последствии их отвел, — Аркаис кивком поблагодарил Тайера за кау и пригубил горячий напиток.

— Так, это, на рынке они меня поймали, когда я хотел карманы их почистить, — криво усмехнулся Ларак обнажая щербатые зубы. — А потом слово за слово, так они и выведали у мен про то, что я знаю о древней гробнице в горах.

— Мне тоже любопытен сей факт? Как воришка с рынка Эйрина узнал о месте захоронения Первого? — полюбопытствовал Аркаис, наслаждаясь терпким и вкусным кау, который в республике был более высокого качества, чем в империи, так основные плантации этого кустарника произрастали на территории Хойрис.

— Так мне отец рассказал, а ему дед. Так и передавали эту тайну из поколения в поколение. Я вообще думал, что это сказки и нет там ничего, а добрые господа дали сто золотых марок за эту сказку и обещали еще столько же, если проведу их к тому месту. Только деньги те все там и остались, — погрустнел щербатый и продолжил рассказ, — так вот, неделю мы верхами до предгорий добирались. Чуть не сгинули, когда песчаная буря накрыла отряд, троих недосчитались. А главный их, высокий такой с седыми висками, представляете, летать мог. Он то приметы из моего рассказа и выискивал. А в пещере той совсем страшно было. Я, когда их привел туда, говорю мол, вот господа хорошие привел вас, давайте монеты, да распрощаемся. А тот что летал схватил меня за горло, что твоего кутенка, и к большому каменному саркофагу в глубине той пещеры меня и приволок. Ну, а потом все как в тумане было, потому что у него из руки шип костяной вырос и пробив мне им грудь бросил на надгробие, так что кровь моя все его и залила. Внутри саркофага что-то щелкнуло, крышка в бок съехала, скинув меня на пол и придавив так, что не вылезти нипочем. Дальше уж я совсем плохо помню. Толи дым, толи туман черный из саркофага того повалил. Главный их девчонку, что в отряде была, схватил и рванул прочь стрелой, а люди то остальные замешкались, начали падать на пол да биться в судорогах. Рвали они на себе одежду, да чернели прямо на глазах, а потом я совсем сознание то и потерял.

— Ну что ж, теперь все встало на свои места, — перекатывая между двух раскрытых ладоней опустевшую чашку проговорил Аркаис.

— Может пояснишь? — попросил Дилан, не понявший, для чего была рассказана вся эта история.

— Конечно, друг мой. Произошедшее в гробнице первого послужило спусковым механизмом для дальнейших событий. После этого прошла волна темной энергии по всему Миройсу, рождая тварей и уничтожая защитные камни в скульптурах святых. А наш юный собеседник стал наследников Первого. Скажи, Ларак, что произошло, когда ты очнулся? — Аркаис внимательно следил за мимикой молодого вора, который с каждой минутой выглядел все более взволнованным.

— Так, это, когда я стало быть очнулся, — продолжил рассказ Ларак, теребя в тонких пальцах пояс рясы. — Никого уже в пещере не было, а с потолка сыпался песок и расползались трещины. Я в ужасе отшвырнул от себя плиту, даже не скумекав, что она стало быть весила то порядочно. Помчался я к выходу, а потолок то и рухнул, завалив меня. Но вместо того, чтобы там и помереть, я, не разбирая дороги дальше побежал и выскочил из пещеры как камень из пращи. Только потом, понял, что шип главаря тех людей убить меня должен был, так как в кафтане моем дыра и в груди, и в спине была. А каменюки с потолка падающие по сотне килограмм весили не меньше.

— То есть способность к нечеловеческой регенерации, укрепление и запредельные рефлексы, — неожиданно для всех Аркаис швырнул пустую чашку в голову вору.

Парень резко отклонился в сторону и фарфоровый снаряд прошел в паре сантиметров от его правого уха, разлетевшись мелкими осколками после удара о стену.

— Эй дядя, чуть не прибил же! — возмутился Ларак, вскакивая на ноги.

— Как я и предполагал, — удовлетворенно подытожил старший монах, не обращая внимание на возмущение Ларака. — Послушай меня, юноша. По неведомой мне причине, ты получил огромную силу, способную остановить надвигающуюся на наш мир Тьму. Посему через пару дней, вместе с нами ты отправишься на Север, для поисков еще одного нужного нам человека.

— Пффф, — нагло усмехнулся Ларак, садясь обратно на стул, — послушай, святой брат, путешествие в промерзшую часть этой клятой страны никогда не входило в мои планы. Так что извините, но нет. Спасибо конечно, что вы меня приютили и укрыли от преследовавших меня темных личностей, но на этом наше знакомство я предпочту завершить.

— Что ж, я предполагал такой ответ, — кивнул Аркаис и бросил на стол небольшой туго набитый кошель. — Тут три сотни полновесных золотых марок. Еще столько же получишь, когда мы найдем нужного нам человека.

— Вот это уже совсем другой разговор, — одобрительно потер руки карманник, а глаза его жадно блеснули. — Только я ж не знаю кто вам нужен.

— Не переживай, ищейкой или охотником за головами тебе быть не придется, нам важно лишь твое присутствие. Забирай кошель и готовься к отбытию. Не забудь купить теплые вещи, с этого момента кормить и одевать тебя никто не собирается, — Аркаис радушно улыбнулся в ответ на вытянувшееся от возмущения лицо вора.

Следующие несколько дней прошли в суматохе сборов и подготовке к длительному путешествию на Север. Несмотря на то, что в центральной части материка уже во всю властвовала весна, севернее Бернийских гор еще лежали глубокие снежные покровы, поэтому следовало запастись теплой одеждой и спальниками. Помимо этого, требовалось раздобыть запас провизии для себя и коней. Лишь на утро третьего дня их расширившийся до четырех человек отряд покинул стены монастыря.

Двигаться по опустевшим трактам при наличии заводных коней было легко и быстро, хоть за дополнительных животин и пришлось выдать приличную гору золота, но время было дороже. Внутренне чувство тревоги подстегивало всех трех монахов, а вот вор был беспечен и бодр, насвистывал веселые мотивчики, будто отправился на прогулку до ближайшего трактира. И вновь картины опустевших хуторов, сел и деревень сменялись полупустыми городами, где жители были запуганы до полусмерти ночными нападениями стрыг. Картина разрухи и упадка в Хойрис была зеркальной копией ситуации в Масха. Оба материка поглотила смерть, паника и отчаяние. Монахи старались нигде подолгу не задерживаться и сторонились еще не опустевших селений, дабы не привлекать к себе лишнего внимания.

— Да что вы такие кислые всю дорогу, господа хорошие? — не выдержав гнетущего молчания по время ужина возмутился вор. — Как будто гнилых яблок наелись.

Они двигались уже неделю и до Бернийских врат оставалось всего пара дневных переходов. Правда удастся ли их пройти пока было не известно. Завал, устроенный там должен был наглухо перекрыть ущелье и пройти можно будет только по тем же путем, как и во время их отступления.

— Впереди сложный переход и неизвестно можем ли мы там пройти, тем более придется бросить, а в лучшем случае продать коней, — пояснил Аркаис их подавленное настроение.

— Да все это пустяки и мелочи, — беззаботно отмахнулся Ларак. — Все будет так как будет, что попусту переживать. Давайте лучше выпьем!

Вор полез в свою седельную суму и извлек из нее запечатанный глиняный кувшин. Обычно в таких сосудах продавалось хорошее старое вино, по цене не менее марки за бутылку. Аркаис принял сосуд от вора и прочитав надпись удивленно поднял бровь.

— Старая Вдова — прекрасный выбор для рыночного воришки, — одобрил он, возвращая бутылку Лараку. — Лучший сорт черного элийского, пожалуй. От такого дара будет неприлично отказываться. Тем более один кувшин на четверых не сделает беды.

— Да-да, и за знакомство и удачную сделку мы так и не выпили. А как говорили наши старшие, если дело не обмыть, будем за упокой пить, — подмигнул вор, откупоривая сосуд. — подставляйте кружки!

Густая фиолетовая ароматно пахнущая жидкость наполнила деревянные, совершенно неподходящие для нее, кружки. Богатый букет содержал в себе казалось бы все запахи природы южной провинции. И даже Дилан, не любивший вина с приютских пор, лишь слегка пригубив напиток оценил богатство его вкуса. Это было не то кислое пойло, которого он с друзьями перепил в монастырском подвале. Даяр отходил их за тот проступок розгами на славу, так что две недели заживали раны на располосованной спине. Правда это было уже после того, как они три дня пролежали с жесточайшим отравлением.

— Прекрасное вино, Ларак, — Тайер отсалютовав вору кружкой, допил остатки темной жидкости и поднялся, чтобы ополоснуть опустевшую тару. Он сделал пару шагов, потом его качнуло из стороны в сторону, и он ухватился за стену амбара, в котором они устроились на ночлег.

— Что-то я отвык от вина, вон как в голову ударило, — проговорил он заплетающимся языком оседая на пол вдоль стенки.

— Кажется дело в другом. То-то мне показались странными нотки послевкусия, — Аркаис попытался встать, но ноги его, так же, как и у младшего брата по вере подкосились, и он рухнул назад. — Что было в вине, мальчишка?

— Ого, а вы крепкие ребята, — Ларак уже стоял на ногах, обнажив длинный кинжал, внимательно следил за тремя монахами. — обычно яд лягушки Золотая стрела убивает сразу, а вы еще треплетесь. А ты что молчишь, Дилан, неужели нечего сказать перед смертью?

— Какой же ты ублюдок! — словно плюнул выкрикнул Дилан и смерчем взвившись со своего места бросился на вора. Вытянув руку в сторону, он материализовал в ней посох, этому он научился несколько дней назад, на одной из ежедневных тренировок. Все же приступы и новые татуировки, появившиеся у него в день знакомства с карманником, оказались полезными.

Навершье боевого шеста, который тоже видоизменился после появления навыка призыва, загорелось белым, очертило полукруг и полетело в левый бок вора. Ларак даже не пошевелился, хотя прекрасно видел, что посох должен был раздробить ему как минимум пару ребер. Но этого не произошло, не встретив преграды окованный сталью наконечник прошел сквозь тело вора, разрезая его словно плотный туман. Это сбило Дилана с ритма, и он оступился, падая на одно колено, а картинка перед глазами поплыла. Все же и одного сделанного им глотка оказалось достаточно, чтобы ослабить молодого монаха.

— Ах какая досада, — злорадно усмехнулся карманник. — Твоя палочка не способна причинить мне вреда. Ну что ж, друзья мои, нам пора прощаться. Спасибо за компанию и почетный эскорт.

Вор картинно поклонился, проводя перьями воображаемой шляпы по полу амбара. Затем он резко выпрямился и через мгновение оказался за спиной у Дилана, так и стоящего на одном колене и опирающегося на посох, словно на клюку. Вор резко взмахнул кинжалом и ударил обухом рукояти под основание черепа юноши. Сознание Дилана померкло, и он завалился на пыльный пол.

— Использую зерно, Дилан! — знакомый уже голос выдернул Дилана с самой грани бытия, в тот момент, когда он уже готов было пересечь границу невозврата. Мысленно юноша потянулся к ярко светящейся белой горошине, покоящейся у него в груди с последнего видения. Когда незримые пальцы коснулись ее, ослепительная вспышка заполнила его сознание. Белый огонь полыхнул из раскрывшихся глазниц, кончики пальцев так же засияли, тело выгнулось дугой и обмякло.

Череде образов со скоростью света проносилась перед взором Дилана, а мозг пронзили тысячи игл, причиняющих ужасную боль. Душераздирающий крик вырвался из его груди, распугав, наверное, даже стрыг в радиусе десятка километров. Когда боль вместе со свечением исчезла он смог почувствовать наконец-то сове тело. Молодой монах с трудом смог встать сначала на четвереньки, потом на колени, а уж потом и на ноги, которые были будто отлиты из свинца. Дилан не понимал сколько прошло времени, но судя по тому, что свет не пробивался сквозь щели в стенах амбара, была еще ночь. С трудом переставляя ноги он подошел к Аркаису. Старший монах коротко хрипло дышал, так что это было едва заметно, кожа его побледнела, проявляя темную паутину вен., а пульс едва прощупывался.

— Аркаис — сукин ты сын, ты что тут помереть собрался? — зло выругался Дилан опускаясь рядом на колени. — Ну уж нет, только не после того, как ты меня во все это втянул!

Безумный калейдоскоп пришедший в видении, принес новые знания и навыки. Дилан взглянул на тело старшего монаха в магическом спектре. Увидел черные нити яда, расползшегося по всему организму. Приложил ладонь к груди Аркаиса и направил через нее свою Волю, заставляя сердце биться, диафрагму наполнить легкие воздухом. Еще одно усилие Воли и затухающие и рвущиеся энергетические нити монаха начали само восстанавливаться. Аркаис закашлялся, перевернулся со спины на бок. Его стошнило черной слизью, из глаз, ушей и носа пошли выделения того же цвета. Организм подстегнутый Диланом очищался, вытесняя из себя яд.

— Тайер, — прохрипел Аркаис, — помоги ему!

Дилан вновь с трудом поднялся, ноги стали еще более тяжелыми. Ему казалось будто та его плечах сидят два тяжелых пехотинца имперской армии в полной боевой выкладки. Каждый шаг давался с неимоверным трудом. Путь в десяток шагов занял, казалось, целую вечность. Но это было уже не важно. Когда, в конце концов, Дилан все же дошел до юноши, тому было уже все равно, как долго шел к нему друг. Душа Тайера отправилась на суд к троим, а тело уже начало остывать. Распахнутые удивленные голубые глаза смотрели в вечность, а пухлые посиневшие губы скуксились, показывая всему миру обиду.

— Ему уже не помочь, — тихо сказал Дилан и сел рядом с умершим. Слезы сами покатились по щекам, тонкими обжигающими дорожками. Он не рыдал, просто сидел молча и смотрел в ту же стену, что и умерший друг, а горячие капли падали на грязный настил амбара, образовывая маленькую корявую лужицу.

Спустя какое-то время Дилан ощутил движение рядом. Аркаис слегка оправился от отравления я тяжело опустился слева от юноши. Так втроем они и встретили первые бледные солнечные лучи, которые с трудом разрезали утреннюю хмарь. Словно тонкие белые змейки они просочились через щели в стене, располосовывая грязный пол. Невесомые пылинки танцевали в солнечных лучах, кружа в хаотичном завораживающем хороводе.

— Надо похоронить мальчика, — голос Аркаиса разрезал вязкую тишину. — Жаль только, что на чужой земле.

— Я думаю, что ему уже все равно, — Дилан с трудом поднялся на ноги. — Но я найду этого ублюдка и выпотрошу как дохлую рыбу.

— Дилан, я понимаю тебя и не вправе давать тебе советы, лишь хочу напомнить, что путь мести никогда не бывает правильным, — Аркаис снизу-вверх взглянул в глаза молодого человека и увидел там разливающуюся тьму жажды мести.

— Я не столько великодушен, как ты, монах, и потерял уже слишком многих, чтобы иметь право на всепрощение, — жестко ответил юноша и развернувшись пошел к выходу из амбара бросив на ходу. — Пойду найду лопаты.

На закате они стояли у закопанной могилы и Аркаис прочитал короткую молитву. Земля была еще промерзшей и пришлось изрядно помахать киркой и лопатой, чтобы сделать яму достаточно глубокой. Она получилась кособокой, с рваными краями, но все же это было лучше, чем бросить тело в снег. После окончания молитвы Аркаис с силой ударил посохом Тайера о землю, и тот рассыпался тысячей искр, устремившихся в угасающее небо.

— Это было обязательно? — спросил Дилан провожая их взглядом.

— Так как часть Воли каждого из нас остается в оружие, душа не сможет обрести покой. Она будет блуждать в междумирье до тех пор, пока Воля не будет едина. Потому то при любых обстоятельствах нужно сломать посох погибшего товарища, если ты не желаешь обрекать его на вечные страдания, — пояснил Аркаис возвращаясь в амбар.

Ларак увел всех лошадей, забрал все деньги, провизию и пожитки монахов. У них осталось лишь то, что было надето на них да посохи. Теперь Аркаису и Дилану предстояло решить, что они будут делать дальше. Они сели поближе к небольшому костерку и попытались согреться, что было проблематично сделать в продуваемом всеми ветрами амбаре. Есть не хотелось, последствия отравления еще сказывались. Мужчинам приходилось пить воду, полученную из растопленного снега. На вкус она была отвратительной, но это был единственный доступный им сейчас источник воды.

— Нам ничего не остается, как добраться до Врат и просить помощи у капитана, — предложил Дилан, шевеля длинной тонкой палочкой одёрнувшиеся пеплом угли.

— А потом нам придется разделиться, — задумчиво продолжил его мысль Аркаис.

— Для чего? Голос ничего не говорил про второго наследника, следовательно, он еще где-то на Севере, а этого ублюдка, мы вряд ли сможем найти, — возразил Дилан.

Костерок почти прогорел, а ночь окутала мир вокруг амбара. Желания говорить о чем-либо больше не было. Да и усталость давала о себе знать.

— Но мы все же попробуем, а сейчас давай спать, завтра рано вставать и весь день придется провести в пути, — Аркаис лег на бок, повернувшись спиной к костру.

— Спи, я послежу за огнем, все равно уснуть не смогу, — мысли, одна чернее другой, хороводом крутились в голове юноши, тревожа его и не давай возможности уснуть.

До Бернийских врат они добрались за три дня и то благодаря тому, что на последнем отрезке пути их подвезла на телеге одна крестьянская семья, а то идти бы им еще пару дней. Капитан Версад встретил их как старых друзей, радуясь и шутя, но увидев их не самое радостное настроение не стал навязывать общение, давая возможность отдохнуть, поесть и восстановить силы. Вечером того же дня монахи поведали ему о случившемся с ними за последние недели.

— А этот человек проезжал через нашу крепость, — услышав описание вора сообщил им Кияс. — Он был подозрительным, но мы проверили у него все документы, которые оказались в порядке, и пришлось его отпустить. Интендант даже купил у него пять лошадей.

— Вот же скотина, — выругался Дилан и ударил кулаком по подлокотнику кресла в котором сидел, от чего тот издал жалобный треск.

— Куда он направился Кияс? — лицо Аркаиса заострилось, как у гончей почувствовавшей след зверя.

— К восточному проходу через горы — Лестнице Ветра, сейчас это самый удобный из открытых перевалов на ту сторону, — махнул капитан рукой на Восток.

— Кияс, нам вновь нужна твоя помощь, — Аркаис не стал оттягивать неприятный разговор, понимая, что теперь уже они станут должниками капитана.

— Я так понимаю, нужны четыре лошади, провизия и прочий скарб, — прищурившись спросил Версад.

— Две лошади и альпинистское снаряжение. В остальном все верно, — поправил его Дилан.

Аркаис удивленно приподнял бровь глядя на юношу, а капитан хмыкнул не сдержавшись. — Неужели ты решил идти старым путем прямо отсюда? Но сейчас это будет неоправданный риск, весна в самом разгаре, снежные обвалы в горах сходят практически каждый день.

— Со мной все будет в порядке, — улыбнулся Дилан, хотя затея и самому ему не нравилась категорически, но долг превыше желаний.

— Будь осторожен, друг мой, — на прощание пожимая руку сказал Аркаис, когда утром следующего дня они стояли на внутреннем дворе крепости. — Я обязательно найду тебя или дам весточку каким-либо другим способом. Обязательно найди второго наследника, от этого зависят жизни сотен тысяч людей. Любыми способами уговори его на сотрудничество, цена сейчас не имеет никакого значения. Можешь ссылаться на Преподобного Ульриха в своих обещаниях. Заверь наследника в том, что Империя вас поддержит в борьбе с Тьмой.

— Будь спокоен, друг, я все помню и сделаю все, что от меня зависит, ведь мне еще Кейлу искать, — Дилан хлопнул по плечу монаха и не оборачиваясь пошел прочь, чтобы тот не увидел, на сколько тяжело ему далось это расставание.