Пришествие Второго

Армии зла

Шорох серной спички. Огонёк в спиртовке. Всё это казалось юному примарху магией, ведь Лумумба сказал, что сейчас они двое станут варщиками. Он говорил это слово с таким почтением, как будто речь шла о посвящении в тайный орден.

— Слушай загадку, шкет, — начал морпех, звеня пробирками. — У тебя есть семьдесят с гаком раненых, которые не могут стоять на ногах. Ты обязан как-то заставить их воевать.

— Вылечу каждого, — бойко ответил ребёнок.

— Великодушно и глупо. Флеминг их кое-как подлатал, но скоро пойдёт гнойная инфекция. По-хорошему, её нужно давить антибиотиками, а про такое здесь не слышали.

Сын полка заглянул в ящик с химической посудой.

— Хочешь приготовить для них лекарства?

Чернокожий растянулся в улыбке.

— Мимо. Пеницилловый грибок очень долго растить, очищать и взвешивать. Вместо него мы сварим такую забористую дурь, что наши доходяги вмажутся — и пройдут от моря до моря за ночь.

— Боевые наркотики! — понял Райзел. — Научи меня.

В тесной лаборатории закипела работа. Второй обладал интуитивным пониманием алхимии, но то, что вытворял его камрад, было за гранью человеческой науки. В колбе над горелкой булькала слизь, вываренная из лепестков мака. Морпех упоённо шинковал твёрдые комки. Загадочный ингредиент оказался надпочечниками кархародона — гигантской и невероятно злой акулы.

— Ты знаешь, кто такие фонтейнцы? — невпопад спросил наставник.

— Вассалы Кронштайна, если я правильно помню.

— Да-да, — радостно кивнул он. — Такие усатые, манерные, любят шпаги и дуэли. Представляешь, они жрут лягушек, а нас обзывают варварами.

С этими словами он полез в карман, достал оттуда горсть сушёных головастиков, и кинул к вареву.

— Теперь немного специй. Мели вот это в ступе.

Райзел ахнул, увидав обломок варп-кристалла размером с перепелиное яйцо. Наверное, хитрый солдат обокрал террористов Гоибназара.

Полученная крошка мерцала собственным светом, как раскалённый уголь. Без лишних церемоний её высыпали туда же. Под конец Лумумба велел поймать семь жирных мух. Завершив первый этап, варщики надели на горловину сложный агрегат из трубок.

Сержант охотно вошёл в роль учителя, и принялся чесать языком.

— Круто, что Флеминг нас не видит. Началось бы занудство: грязными руками не лезь, дозировки соблюдай, температуру контролируй. Он хороший человек, но, как это говорят, горе от ума. Под его началом у нас вышел бы озверин.

— А без хирургеона? — мягко подтолкнул Райзел.

— Мы гоним лютое дерьмо. Правил нет — одна импровизация. Просто знай: каждое вещество обладает своим эффектом. Железы рыб дают агрессию. Личинки — дубят кожу до состояния брони. Опий тушит боль даже от смертельных повреждений.

— А мухи?

— Мухи, — повторил шаман, — вместе с варп-огнём вызовут очень сильные мутации. Разливай экстракт по шприцам. Один укол — и больной превратится в глупого, но живучего зомби. У нас будет своя армия, намного лучше рыцарской. Теперь самое последнее дело: запри госпиталь. Веруны могут заметить наш маленький опыт раньше времени.

Примарх отправился выполнять задание. Он без труда закрыл дубовые створки, но в рядах стражи оказался несговорчивый паладин. Слушать объяснения он категорически отказался, и нагло полез к засову.

— Не стоит, — предупредил юноша.

Окованная перчатка легла на затыльник булавы.

— Ты смеешь приказывать ангелу Церкви, ничтожество? — угрожающе протянул фанатик.

Времени разглагольствовать не оставалось. Райзел метнулся вперёд, склонив голову. Враг потерял равновесие, упав на спину. Рука потянулась к шее. Второй напряг мускулы, чтобы защитить позвоночник, и задержал дыхание. Он умел обходиться без воздуха намного дольше смертных. Запустив пальцы под горжет, мальчик сорвал шлем, и с яростью обрушил его на переносицу боевика. Хрустнула кость. Лужица мозгов растеклась по холодному полу.

Недолго думая, ребёнок уволок тело к своему товарищу. Вместе они сняли доспех. При жизни паладин был крупным мужчиной. Чтобы спрятать его, пришлось немного подрезать сухожилия, заломить конечности, а потом утрамбовать труп в сундук для вещей. Конечно, можно было воспользоваться мертвецкой: всё равно в морг никто не ходил, но вудуист Лумумба хитро покачал пальцем.

— К леднику не вздумай идти, это место не для живых, — предупредилдикарь.

— Всё равно там скучно, — согласился найдёныш. — Что будем делать с поножами, кирасой и всем остальным?

— Силовая броня — это по твоей части, — объявил пасаденец. — Мне привычнее бегать в шинели, но я помогу тебе сменить гардероб. Без обид: выглядишь так, словно вчера спустился с гор.

Возились они долго, используя народный метод такой-то матери. Спустя час Райзел облачился в кованые латы с гальваническим ранцем. Доспехи сделали качественно, однако по-спартански. Ни о каких регалиях, лентах чистоты и другом пижонстве не могло быть и речи. Только желтая молния, древний знак электричества, украшала выхлопную трубу реакторного ранца.

— Теперь что? — риторически спросил вооружённый примарх.

— Идём на балкон. Скоро начнётся.

На фоне Млечного Пути летали драконы. С такого расстояния твари напоминали две грязные тряпки, подвешенные в воздухе. Выручал набор инфракрасных фильтров, мастерски встроенных в шлем. То, что могло показаться динодонами, на деле выглядело тошнотворным сплавом железа и мяса. В летунах угадывались очертания «Рукхов», но если флаеры полагались на реактивные двигатели, то их потомки вяло качали органическими крыльями. Шарлей де Тревиш явно приложил к этому руку.

— Снять бы их, — сосредоточенно пробормотал юноша.

Лумумба смачно харкнул за перила.

— Береги силы. Их шкура свободно держит очередь автопушки.

Оба знали, хотя не желали признаваться в этом. По кишлакам, бездонным каньонам и ветреным пикам растекалась пустота. Скоро хаоситы полезут на штурм, имея преимущество во всём. Чухут-Кале, эта несокрушимая твердыня, падёт к утру. Мутанты будут пировать на костях павших, а головорезы переловят всех, кто сумеет удрать.

Примарх не знал страха. Для него трудности были шансом проявить себя. Но как поступить с менее стойкими бойцами? Далеко внизу толпились кнехты. Кто-то истерически молился, другие стояли с отрешённым видом, а самые храбрые точили пики. Их защищала слабая искра веры и обширные запасы невежества. Словно языческие тотемы, над смертными высились «Оруженосцы». Эти шагоходы создавали по упрощённой технологии, позволяющей брать в качестве пилота обычного человека. Такой чести удостаивались простолюдины или проявившие себя крепостные.

Путь к утерянной столице выглядел как бесплодная долина. Поверхность усевали камни, ржавые обломки неясного происхождения и колючая проволока. Открытые места были двух типов: или волчьи ямы, или минные поля. Расставленные на куртине пушки могли вести огонь по заранее пристрелянным квадратам.

Райзел молчаливо признал, что Сэриетта хоть чему-то научилась благодаря Вадистанской кампании. Такая система защиты могла отразить обычный приступ, но апостол Джафар будет использовать археотек. Миллионы звёздочек-шипов — неплохое средство против кавалерии, но задержат ли они танки?

На высокой башне появился Альхазред. Чернокнижник включил громкоговорители, откашлялся, и завыл скорбную песнь. Одно слово цеплялось за другое, усиливая чары с каждым повторением. Дьяволистов учили не только вызывать эфирных сущностей, но и мешать им появляться. Если повезёт, его заклинание хоть немного помешает колдовским атакам из Тон-Трема.

— Птички разлетелись! — отметил морпех.

Рано радуется. Хаоситы разнюхали, что хотели. Теперь они полезут на стены, зная схему обороны и расположение крестоносцев. Что знала одна тварь — то видел патриарх Колючей Звезды. Старый фокус, но всегда эффективный.

Где-то вдалеке прозвучала канонада. Гаубицы Золотого Века начали артподготовку. Снаряды упали на крыши бараков. В городе вспыхнули пожары. Стайка реактивных штурмовиков легла на крыло. Идя на бреющем полёте, «Рукхи» швыряли тонны бомб и зажигательных ракет. Райзел инстинктивно дёрнулся к передовой. Сержант ухватил его за локоть.

— Стой на месте, а лучше — катись вон с балкона. Уроды прощупывают, где у нас мягкие места. Это разведка боем. Госпиталь высекли глубоко в каменной породе. Пока террорюги не зарядили бетонобойные снаряды, мы в безопасности.

— Хочешь тупо ждать, пока за нами придут? — оскалился примарх.

Бывший раб оставил наблюдательный пост и нырнул в полумрак. Он степенно закурил палочку-лхо, мудро поглядев на юношу.

— Внутри тебя живёт бойцовский пёс. Держи его на цепи, а то жажда насилия сгубит вас обоих. Фишка не в том, чтоб начать драку первым. Умей влететь с ноги, когда враг устал и не готов к твоему появлению. Так что сиди и расслабляйся. Наш резерв — это зомби. Мы выпустим их, когда бородачи поломают клыки об рыцарей.

— Айзек орёт, чтобы все шли на главную площадь, — напомнил Райзел. — Ты его не слышишь, потому как он говорит по воксу.

— Так пусть покажет нам пример, умник фраганный! Что же он прячется в штабе? На дворе немного штормит, и простому человеку там не протянуть и минуты. Хочешь умереть за этого механического клоуна? Вижу, что нет.

Умирать примарху совсем не хотелось, а вот оказаться в гуще событий — больше всего на свете. С каждой секундой в нём проявлялись новые способности: сила мускулов, могущая посрамить гидравлические домкраты, сверхъестественная скорость, нечувствительность к боли, кожа прочнее брезента, — всё это выдавало рукотворное происхождение. А вместе с тем — служило благой цели.

Цель состояла в том, чтобы удрать от негра и забраться на северный горнверк — обрывистый холм, сваленный из рокрита и торчащей арматуры. Он станет поворотной точкой в грядущей битве, и, разумеется, первым испытает на себе гнев Джафара. Где ещё можно прославиться и явить пример настоящего лидера?

Лучи прожекторов скользили над унылой землёй, но примарх оставался невидимым для дозорных. Союзники немного волновались, так что сначала они будут стрелять, а потом — спрашивать. Тем более — по очевидному лазутчику. Он полз на пальцах, замирая каждый раз, когда сияние проносилось рядом. Мальчик немного задумался, и вмиг раскусил схему просвета территории. Зная, куда фонарщики посмотрят в следующую минуту, Райзел пошёл как рыба сквозь морские глубины.

За этой войной, рыцарями и колдунами забывалось, что на дворе стояло тусклое лето. Невзрачные ландыши пробивались к солнцам. Где-то журчала вода, освобождённая из вековой хватки ледника. Над окопами витал терпкий запах въевшегося пота, орудийного сала, пороха и табака. Казалось, жизнь способна отыскать любую лазейку: даже в Вадистане она исхитрялась процветать.

Картину солдатского быта портил сладковато-липкий смрад, неотделимый от трупов. На мотках колючки висели обезображенные фигуры террористов. Электричество запекло их до состояния угля. Поодаль валялись десятки тел, похожих на кукол с настоящей кровью. Эти бедолаги выяснили на своей шкуре, каково это — получить арбалетный болт.

Выглядело странным, что засеченцы удержались от мародёрства. Размышляя об этом, Райзел поневоле вспомнил плакат на лобном месте. Он изображал, как воришка берёт восточный меч, а затем превращается в карикатурного чёрта. Едва ли крепостных запугали такие намёки на порчу, но, зная аббата фон Зальцпайра, божьи люди не стеснялись объяснять сложные вещи простым языком. Показательная казнь доносит идею намного эффективнее разговора по душам. Паранойю феодалов можно понять: каждый артефакт, захваченный у врага, мог оказаться проклятым.

В сухой глине блеснула каска. Это был не тот узнаваемый пикельхельм, неразрывно связанный с Геллером и Древней Жерманью, а простая шляпа-капеллина, выкованная из самой дешёвой стали. Череп задорно скалился двумя рядами зубов, а небольшие рожки протыкали металл.

Скверна. Она поселилась в горах задолго до того, как чадящие пароходы Шпиц-Эстерленов приплыли в этот край. Вадистан был чёрной дырой, проклятьем для всех, кто заявит на него права. Нынешняя война уже мало напоминала тот славный поход годичной давности, о котором все говорили с ностальгией.

На мгновение Райзела сморило, и примарх увидел, как два дряхлых монстра вяло бодались за изумрудно-синий шар.

Первое недоразумение очень хотело быть свирепым коршуном, но больше напоминало жирного петуха. При всей комичности птаха, он щёлкал внушительным клювом и мог здорово покалечить жертву, если удачно попадёт в цель. Его противник состоял из клубка змей. Каждая мордочка наносила болезненные, однако не смертельные раны. Кронштайнская Ландмарка и Таш-Джарганский Султанат. Живые ископаемые, истощённые старостью. В Галактике тридцатого тысячелетия им не оставалось места.

Война застыла в окопах, и постепенно меняла свою суть. Она видоизменилась, отошла от противостояния героев с одной стороны и злодеев — с другой. Теперь ею стала гонка наук. Кто первый заполучит оружие древних — тот и будет править миром.

Слух генетически модифицированного ребёнка уловил подозрительные завывания, доносившиеся от пригородов Тон-Трема. Судя по всему, хаоситы расставили минареты в точках с наиболее громкой акустикой. Второй не знал этой молитвы-плача, но слишком уж часто в ней упоминали погонщика бурь Саргатана.

Подул ветер. В бризе чувствовалась прохлада ледников, едва уловимый запах цвет-лишайника и нетронутая белизна солевых отложений. Словом, всё то, что засеченцы успели возненавидеть до глубины души. Под стать погоде стал восход Ока Ужаса. Туманность зависла над башней Циолковского, превратив её в сказочный замок с пылающим глазом на вершине.

Безмятежная картина трогала сердца, но Райзел не спешил расслабляться. Далеко за линией фронта копошились враги. Вадистанцы, это пушечное мясо Джафара, не стоили внимания. А вот Тёмные Механикум, торопливо закапывающие цистерны, — уже что-то. Пришло время надеть шлем.

— Айзек, — позвал Второй по закрытой частоте.

— Райзел? — почти удивился робот. — У тебя не было приказа идти в дозор. Немедленно возвращайся!

Организаторские таланты всё более раскрывались в этом пареньке. Он видел то, что проходило мимо смертных командиров.

— Жестянки приволокли газовые баллоны.

Повисла недолгая пауза.

— Ты уверен?

Джафар не дал ему ответить. В эфире повис белый шум, а по куртине замолотили бетонобойные снаряды. Северный горнверк встретил первый настоящий удар. Гаубицы крошили равелин крестоносцев. Фосфекс, отвратительная смесь белого фосфора и алюминиевой крошки, выжигал укрытия. Когда люди высыпали наружу, спасаясь от огня, хаоситы организованно повернули вентили.

Перед носом упал рамфоринх. Рептилия шевелила крыльями, делая агональные вдохи. Из клюва динозавра вытекали ошмётки лёгких.

Страшно представить, что чувствовали простые мужики, видя белёсое облако. Оно дрейфовало к позициям феодалов, растекаясь по земле и заползая в каждый окоп, каждую воронку и яму. Сначала — удивление. Потом — ужас. Затем — паника. Люди швыряли арбалеты и неслись к Чухут-Кале, стремясь обогнать удушливый пар.

Тщетно. Едкий хлор собирал жатву и в цитадели. Над горизонтом появилась огромная эскадрилья «Рукхов». Штурмовики безнаказанно бомбили город, пока умирающие зенитчики вели неубедительный огонь.

И тогда со стороны Тон-Трема покатили танки. Чудовища, облачённые в клепаную броню, водили круглыми башнями. На бортах сидели мотопехотинцы в противогазах. Одинаковые линзы, длинные хоботы и толстые флак-жилеты напоминали о священных мамонтах рода Мехенди.

Райзел постарался трезво прикинуть, что к чему. С одним копьём он мало навоюет против колонны. К тому же, за ударным клином волочились бульдозеры террористов, увешанные скорострельными картечницами. Позади них топала орда мутантов и пеших культистов. Барабаны, обтянутые человечьей кожей, выстукивали медленный ритм дубины и кулаков.

Верным решением стало уходить к мельнице. По пути юного примарха окликнули. Он уже занёс древко, когда старый знакомец поднял руки.

— Кел-Рабин? — изумился юноша. — Я думал, тебе нет дела до наших бед.

Монах рассмеялся. Его лицо стекало вниз, как восковая маска на жаре.

— Я не жилец, друг, но видят звёзды — мне повезло успеть на последний бой этого мира.

— Что ты можешь сделать? — жалостливо спросил Второй.

— Я — ничего. Но ты! Ты способен принять мой последний дар. Когда я был молодым и служил в армии, мне так и не хватило смелости выстрелить из него. Бери. Он твой.

Отшельник протянул трубу с мерцающим экраном.

— Это ПТРК, — объяснил Кел-Рабин. — Просто наведи дуло на подходящего врага, и нажми зелёную руну. В ракете живёт глупый, но злобный интеллект. Она сумеет найти цель.

— По кому я должен стрелять? — озадачился паренёк, но учитель уже свернулся калачиком и перестал реагировать на слова.

Полчища мутантов захлёстывали стены крепости, но с пригорка, занятого Райзелом, становилось видно: это всего лишь обманный манёвр. Легион танков под предводительством невесть откуда взявшегося «Лендрейдера» месил грязь около водяного колеса. Над «Щуками» возвышался относительно чистый квестор, наречённый «Стрыгой». Он мог бы сойти за благородный шагоход, если бы не отметки заботливого осквернения: свирепый носорог вместо гродненского вепря и колдовские пергаменты на каждом участке брони.

«Здравствуй, Андрий».

Сэриетта Шпиц-Эстерлен до последнего скрывала предательство слуги, но Айзек ловко надавил на неё, заставив открыть карты. Что знал кремниевый полководец, знал и молодой примарх. Отряд Бульбы героически превозмогал обстрел. Явление блудного сына могло переломить ход боя. Что же, настало время поохотиться на крупную дичь.

Тарас производил впечатление старого и косного служаки, но ему хватило ума поставить дымы. Вкупе с хлором они снизили видимость до нуля. Воцарилась полная неразбериха. Юноша полагался на авточувства брони и отточенные инстинкты. Тем временем, Андрий с яростью крошил «Оруженосцев». Выродок подбирался к отцу с очевидным намерением стать новым главой дома.

«Лендрейдер» повернул корпус. Счетверённые лазпушки в один миг сдули щиты лояльного рыцаря. Мятежный шагоход издал торжествующий рёв охотничьих рогов, и побежал, сотрясая грунт поршневыми конечностями. Гиганты схлестнулись в драке, где не оставалось места иным участникам. Во все стороны летел керамит, осколки брони и сорванные звенья клинков. Искры проливались на землю обжигающим водопадом света.

Медлить нельзя. Примарх навёл гранатомёт. На ретинальном дисплее замерцала сетка целеуказателя. ПТРК вмиг опознал жертву. Когиттатор услужливо предлагал несколько вариантов: реакторный отсек, система охлаждения или боеукладка. Выбор казался нетрудным. Второй надавил на спусковой крючок.

Яркая шутиха полетела в небо. На вершине траектории она развернулась, и точно угодила под левый наплечник Андрия. Один удар сердца ничего не происходило, а затем шагоход качнулся. Сотни гиперзвуковых снарядов детонировали один за другим. Внутренние разрывы добрались до баков с топливом.

Рыцарь-предатель вспыхнул, как вязанка дров. Большего Тарасу и не требовалось. Он чуть отступил, раскрутил стволы мегастаббера, и выпустил ослепительную очередь.

< Я тэбэ породыв — я тебя и в'бью! > — поклялся верный слуга трона.

Он палил снова и снова, игнорируя невнятные попытки танкистов спасти предводителя. Когда всё закончилось, над полем боя тлел изрешечённый остов «Стрыги», — последнее напоминание о вероломстве гродненских дворян.

Акустические помехи ослабли. Второй коснулся вокс-бусины.

— Райзел — верховному коммандеру Айзеку-Ноль-Ноль-Первому! «Стрыга» уничтожена, но вражеский «Лендрейдер» продолжает натиск. Копьё Бульбы утратило боеспособность.

Автоматон мигом отозвался.

— Принято. Не знаю, где вадистанцы откопали вездеход, но колесить им осталось недолго. Спрячься где-нибудь. Жди «Находчивого». Картер займётся твоей эвакуацией.

Скоро показался вертолёт. Полковник отстреливал культистов, удерживая гашетку в одной руке и связку гранат — в другой. Компанию Джереми составлял исповедник Зальцпайр в круге телохранителей. Паладины спустились на тросах, а флаер заложил вираж. В руках церковников оказались мелта-ружья. Видимо, аббат решил подготовиться к встрече с давним врагом.

Пули таш-джарганцев разбивались о кованые латы. Проповедник бежал во главе отряда, потрясая моргенштерном. Каждый взмах уносил жизни еретиков. Вскоре им открылся главный виновник торжества.

«Лендрейдер» выглядел как наспех подлатанное корыто. Единственной причиной, по которой он кое-как двигался, был Шарлей де Тревиш.

Вертолёт завис над крышей. Полковник свесился, ухватившись за полозья. Он ловко уронил взрывчатку прямо в выхлопную трубу. Археотековый зверь пошёл юзом. Наружу хлынула пена из внутренних систем пожаротушения.

— Крестославные, мелты к бою! — рявкнул Олесь. — Пусть нечестивец сварится в своём железном гробу!

Телохранители облепили командирскую машину, словно первобытные охотники — жирного динозавра. Вспыхнули белые лучи микроволновых разрядников. Слои кое-как приваренного металла растворялись один за другим.

Не обращая внимания на огонь и жар, святоша полез вперёд. С упоением фанатика он принялся работать силовой булавой. Скоро из дыры показалась рука, одетая в белую мантию. Пальцы держали волкитный пистолет.

— Получай, сука! — истерически завопил ризничий.

Тот, кто секунду назад был высокопоставленным иерархом Церкви, вмиг превратился в лужу расплавленного шлака. Только сапоги напоминали об исповеднике Олесе фон Зальцпайре, чья вера затмила разум.

Дымовая завеса растаяла. «Щуки» открыли прицельный огонь по людям. Паладины разлетались на части, как орехи, брошенные под локомотив. Нечисть в комбинезоне, когда-то звавшаяся скитарием, подняла гранатомёт.

Инверсионная полоса медленно соединила жерло и хвостовой винт «Находчивого». Флаер-ветеран, участник Войны Машин и бесчисленного множества сражений, пал в гибельный штопор. Его путь закончился жалобным звоном разбитого пластика. Обломки вертолёта утюжил вадистанский танк.

Зрение примарха окрасилось багровым. Он шагнул прямо в ад, сметая пехотинцев как таран. Райзел настиг меткого киборга, поймал технотварь за шею и таз, а потом дёрнул. Расчленённый труп улетел в сторону. Второй на очереди стала «Щука». Мальчик уцепился за поручень, влез к башне и вырвал люк. Внутри обнаружилось три человека при тюрбанах. Он доставал их одного за другим, как улиток из раковин, рвал на части и плакал от горечи.

Когда всё было кончено, пришелец обернулся к обломкам. Среди них лежало перееханное тело Картера. Старый вояка едва глотал воздух.

— Джереми, — всхлипнул ребёнок.

Пасаденец вытянул пистолет из кобуры.

— Добей.

— Я спасу тебя!

Офицер сплюнул кровь.

— Дай мне умереть от руки друга, а не этих вырожденцев!

Примарх взял револьвер и, скрепя сердца, выстрелил. Война, эта ненасытная пасть, была вовсе не развлечением. Она калечила судьбы, забирала хороших людей и сеяла разруху.

Райзел отбежал к строению под готической крышей. Одну его стену занимало водяное колесо, отводя приток Гянджа на выработку электричества. Повсюду витал хлор и валялись тела. Тарас отчаянно палил в наступающих врагов, но без ионного щита ему долго не протянуть.

Примарх бегло поделился новостями с командиром. Кремниевый полководец ответил спустя несколько тягостных секунд.

— Потери выше прогнозируемых. Бой за мельницу проигран. Эсса подорвёт шарниры. Вместе с ней ты уйдёшь в пятый технический туннель. Он соединяет наш госпиталь с Колесом. Там вы найдёте Флеминга, перегруппируетесь и станете последним рубежом обороны.

— А что с городом? — на бегу побеспокоился юноша.

— Ты хочешь это знать? Девять королей Мехенди, тысячи истребителей в небе и такое количество мутантов, что не поддаётся учёту.

Он мог бы не продолжать. Героическая осада превратилась в бойню без малейших шансов на выживание.

Эсса фон Хагенау нашлась около громадного терминала. Техножрица колдовала около рычагов, метающихся стрелок и блестящих ламп. Её окружало семеро станочников. Бородатые карлики с трудом стояли на ногах, но сам факт, что они пережили химическую атаку, говорил об их стойкости. Наверное, марсиане приучили своих рабов к самой недружелюбной атмосфере.

— Вы живы? — изумился примарх.

— Милостью Креста, — бросил Адрик. — Ты из отряда Зальцпайра?

Юноша снял шлем.

Археолог удивлённо повернулась к нему, явно размышляя над увиденным. Умная девушка не стала спрашивать, как он заполучил силовую броню и где зарыл предыдущего владельца.

— Это не распределитель тока, — констатировал Райзел.

— Молодец, догадался, — похвалила эксплоратор. — А теперь хватай кубок и пей, сколько влезет.

— Я требую объяснений, — заартачился он, когда станочник сунул ему в руки полную чашу.

Марсианка раздражённо поправила косу.

— Не дави на меня! Шпиц-Эстерлен дала идиотское поручение. Как я могу снабжать электроэнергией Хорез-Юрт, если Шайтановы Братья подорвали коммуникации неделю назад?

— И ты говоришь об этом только сейчас?

— Я думала, вы знаете.

Примарх повёл руками. Дварфы нервно коснулись топоров.

— А чем ты занималась, позволь спросить? — с предельной вежливостью проговорил он.

— Выделяла тяжёлую воду.

— Зачем?

Техножрица схватила Райзела за перчатку.

— Шарлей — мерзкий тип, но явно читал «Тактику Квесторис». Сначала он хотел забить нас артиллерией. Не вышло. Тогда в ход пошли газы. Неплохо, но моих гномов не выкурить каким-то хлором. У ризничего остаётся последний козырь, с которым он положит живую силу, но сохранит инфраструктуру. Так что заткнись, пей тяжёлую воду, и стой смирно. Я загерметизирую твои доспехи. Предупреждаю: когда начнётся, тебе станет очень плохо.

«Начнется что?» — повисло на языке.

Шлем вернулся в пазы. Зашипел вытесненный воздух. Сквозь этажи огромного здания пробился обтекаемый снаряд. Его наконечник снабдили множеством резаков. Боковины разошлись, открыв прозрачные колбы с ядовито-зелёной жидкостью. Мало кто знал о принципах работы нейтронной бомбы, ведь оружие, подобное этому, не оставляло свидетелей.

Станочники рассыпались в пепел. Пустые одежды звякнули по рокриту. Эсса приняла молитвенную стойку, когда её плоть стекала ручейками серой слизи, а механодендриты валились бесполезным грузом. Скоро от магоса остался элегантный скелет, сработанный из чёрного металла. На узкой грудной клетке выделялось стилизованное солнце, заключённое в рамку-гроб. К Райзелу повернулся череп-маска, сохранивший тонкие черты неуловимой женственности.

— Как самочувствие? — заботливо спросила она.

— Немного мутит, — признал мальчик.

В стороне шарахнули взрывы, и бесценное колесо мельницы рухнуло в кипящие воды.

— Идём, — позвала бессмертная. — Ты, и вправду, уникальное создание. Пережить такую радиационную нагрузку и отделаться тошнотой — это нужно быть полубогом.

Бредя по штольням, юноша не удержался от расспросов.

— Кто ты на самом деле?

— Меня зовут Нефертари, — представилась она, — инфильтратор Звёздного Легиона. Однажды мне довелось учить Айзека. А то несправедливо получилось: вам помогли эльдары, а наши последователи остались одни против альянса биологических цивилизаций.

— Ты железный человек?

— Если можно так сказать, — кивнула робот. — Мы отличаемся как микроскоп от палки. Меня создавали для более тонкой работы. Например, манипулировать людьми.

— Ты про синтезированную кожу? — догадался Второй.

— Не только, хотя признай: я была красавицей. Даже Флеминг, этот ценитель прекрасного пола, не заметил подвоха. Бедняга думает, что переспал с настоящей женщиной!

Автоматон издала вполне реалистичный смешок. Её спутника затошнило.

— Какой ужас, — посетовал он.

— Делишься впечатлениями?

— Ваши интриги сидят у меня в печёнках, — пояснил мальчик, всплеснув руками. — Я устал.

— Привыкай: всё не то, каким кажется.

Спустя несколько поворотов Райзел остановился.

— Мы не будем убивать Шарлея?

Нефертари щёлкнула мономолекулярными лезвиями на пальцах.

— Шарлей де Тревиш — всего лишь марионетка в большой игре. Он крупно облажался, и его казнят без нашего участия. Моя задача состояла в том, чтобы запятнать доброе имя Коллегии Механикум. Семена вражды посеяны. Рыцари больше не смогут верить техножрецам, как это было раньше. Из этого следует, что Кронштайнская Ландмарка обречена. Мир людей падёт, всё живое вымрет, а Карронад снова будет владениями Хозяина Машин.

Наконечник самодельного копья замер в миллиметре от шеи проводницы.

— Ты сказала достаточно.

Девчонка ощетинилась, как морская каракатица.

— Продолжай, раз начал. Чего стоишь? Но учти: со мной честной драки не выйдет. Если я окажусь слабее, то легко сбегу. У меня есть выход в карманные измерения, а у тебя — всего лишь быстрые ноги. А пока мои слова перевариваются в твоих мозгах, подумай вот о чём: сам-то ты человек?

«Правда — самое сильное оружие»

Откровение, пришедшее извне, резануло душу незамутнённостью.

— Сомневаюсь, — признал ребёнок, убирая древко.

— Сомневаюсь, — передразнила ксенос. — Мы все видели, на что ты способен. Нет, Райзел, ты куда ближе к нам с Айзеком, чем к своим друзьям. Мы трое — порождения времён, когда Галактика была юной, нравится тебе оно или нет. Посмотри на этих обезьян-людишек: они ластятся к тебе, надеются, что ты будешь решать их проблемы. Как по мне, это унизительно: стать богом в ошейнике раба.

— Ты — всего лишь запрограммированный дроид, — уколол примарх. — Что ты знаешь о свободе воли? Собственный путь, на который ты намекаешь, — это директивы Айзека? Бездумный геноцид? Атомное колдовство? Или приказы Хозяина Машин?

Существо лениво отмахнулось.

— В тебе говорит юношеский максимализм. Он заставляет тебя хулить Безмолвного Царя. Когда-нибудь ты познакомишься с фаэроном Семерхетом и поймёшь, насколько был неправ.

— Допустим. А что сейчас? Бросим наших камрадов на растерзание Джафару, а сами пойдём к твоему повелителю?

Оптические линзы вспыхнули жестоко-радостным светом.

— Сперва покажи, что достоин аудиенции. Если ты бросишь к ногам фаэрона череп раджи Мехенди, радушный приём тебе гарантирован. Кроме того, хаоситы надоели всем. Они как опухоль на теле Галактики, а мы — острый и холодный скальпель. Пришло время биться в полную силу.