Призрак войны

25

Я объяснил свой выбор цели и наблюдал, как выражение лица Цыгана меняется от шока и отвращения до веселья и восхищения. К окончанию моих рассуждений он уже почти испытывал эйфорию, а давление колена Элль на моё существенно возросло. Цыган был даже готов позволить мне поймать в ловушку Кота – скорее потому, что это ему было выгоднее чем мне, но нас обоих это позабавило бы.

Хотя я сильно протестовал, делая большие глаза, цепляясь за Элль и шевеля губами в знак моего сожаления, Цыган отослал её, чтобы обговорить детали моего плана. Она, со своей стороны, также беззвучно скорбела и очень тепло обняла меня при прощании. Вместо колена давление на соответствующие части моего тела произвели другие элементы её анатомии, что, хотя и сильно возбуждало, могло предвещать в будущем сложности.

На организацию всего потребовалось несколько дней, поскольку план, помимо прочего, зависел от погодных условий. Вообще говоря, активная часть нашей операции должна была пройти очень хорошо. Объёкт, на который мы должны были проникнуть, страдал невероятной расхлябанностью системы безопасности. В качестве проверки мы заказали для ночной смены пиццу и наблюдали, как ховер проскочил в ворота, удостоившись всего лишь беглого взгляда.

На следующем совещании, проводившемся в другом месте, Цыган сделал мне небольшое одолжение. Он объявил, что собирается последовать моему плану, хотя и постарается сжать предполагаемый график, так как наш хозяин находится в нетерпении, ожидая скорейшего накаления обстановки. Цыган намекнул, что будет разрабатывать параллельный моему резервный план, предусматривающий более серьезные вооруженные действия под руководством Котфорда. После чего он предложил мне выступить с разъяснениями моего плана операции.

Я объяснил, что для города с размерами Манвиля, важнейшими вещами являются продовольствие и вода. Используя голографическую карту региона, я показал стекающие с гор реки и вырытую этими реками долину, вмещавшую Манвиль, а также слияние рек в одну реку Широкую, бежавшую дальше на север по направлению к Контрессе. Я пояснил, что реки снабжают город водой и отметил располагавшиеся по всему городу водоочистительные и водообрабатывающие предприятия, подчеркнув при этом, что любые перебои в подаче воды создадут крупные проблемы.

До этого момента, я старался сделать своё выступление как можно более скучным, отчего Котфорд корчился в своём кресле. Как только он дошёл до нужной кондиции, весь издергался и просто зудел от желания что-нибудь совершить, я добавил к своей речи добрую порцию энтузиазма и начал творить свой шедевр.

– Эта операция основана на предельно возможной точности исполнения. Она потребует действий в стиле спецназа, в этом не может быть сомнений, причем будет проходить в крайне неблагоприятных обстоятельствах. Тут двух мнений быть не может – это вонючая операция, но, после нанесения нашего первого блестящего удара, по всему городу прокатится эхо гнева и негодования. Эта атака может сама по себе потрясти правительство возмущением, которое пронесется через каждую семью. В силу характера нашей операции нам придется послать на неё лучших. Их победа будет нашей победой, а правительство в результате под грузом проблем провалится в канализацию.

Я сделал ударение на военных терминах, вроде «атаки» и «победы». И на «точности» тоже сделал ударение. Котфорд, услышав, что этот один удар может решить все, собирался было поднять меня на смех – если судить по его физиономии, но потом он начал думать. Он не хотел, чтобы его отодвинули в сторону. Ещё хуже, чем не иметь мех – это иметь мех и обнаружить, что ты вместе с этим мехом никому не нужен.

Он поднял руку.

– Вы описываете эту атаку, так, как будто это будет в значительно большей степени военная операция, чем у нас были основания полагать. Это правильная характеристика?

Я кивнул.

– Да, потребуются точные подрывные работы. Нескольким достойным людям придется вымарать руки.

Он посмотрел мимо меня на Цыгана.

– Хотя я понимаю логичность этого плана и согласен с тем, что вода представляет собой жизненно важный ресурс, я обеспокоен способностью мистера Донелли провести военную операцию. Я думаю, будет лучше, если самим проникновением на объект и прочими тактическими вопросами буду руководить я. Я испачкать руки не боюсь совершенно.

Цыган нахмурился.

– Вы уверены, что это хорошая идея, майор? Эту операцию возглавляет мистер Донелли, и с вашей стороны это будет выглядеть как покушение на его полномочия.

– Нет, нет, совсем нет. Он останется во главе. Я просто буду направлять военную сторону дела. – Он встал и оглядел комнату. – Сивек, Джонстон и Бриджер, у вас в ротах есть люди, смежные навыки которых позволят выполнить задание. Я бы сказал, двенадцать-восемнадцать человек точно подойдут для вашего замысла, мистер Донелли.

Я снова кивнул, на этот раз очень торжественно.

– Я бы сказал, две дюжины, но вам все это виднее, чем мне.

– Действительно, виднее. – Упомянутые им поименно подчиненные кивали или поднимали головы, показывая, что готовы пойти с ним в дело. Котфорд вышел к центру комнаты и присоединился ко мне у голодисплея. – Так, у нас есть все нужные люди.

Цыган покачал головой.

– Мне жаль, Сэм, но его опыт действительно даёт ему преимущество в этом случае.

– Я знаю, я всего лишь хочу, чтобы все сработало.

– Сработает. – Котфорд широко усмехнулся, а его помощники демонстрируя уверенность, улыбнулись в ответ. – Так какую из очистных станций мы атакуем?

– Никакой.

– Что? – Котфорд сердито на меня посмотрел. – Но вы же сказали…

– О, майор, вода очень важна с двух точек зрения. Она поступает в дом и покидает его. Так вот, мы займемся тем, что из дома выходит.

Нет необходимости описывать, насколько лицо Котфорда, безо всяких преувеличений, по-багровело – как только он начал понимать, на что вызвался пойти добровольцем. Остальные в комнате были достаточно любезны, чтобы сдерживать смех, но на их лицах периодически появлялись ухмылки, когда они припоминали, как я назвал эту работу вонючей. Котфорд, назойливо требовавший себе всю славу этого задания и клявшийся, что не боится испачкаться, влип.

Он был вынужден – я пытался избежать игры слов – ловить рыбу в мутной воде или самоустраниться из операции и он решил ловить. Это было хорошо, потому что мне действительно было нужны его люди для выполнения этой задачи.

Двумя днями позже, после полутора дней проливных дождей, мы привели свой замысел в исполнение. Когда застраивали центр Манвиля, берега реки Широкой прочно укрепили набережными, укрытыми в тени парков и пешеходных аллей. Глубоко в земле, параллельно реке, шла огромная ливневая канализация, обеспечивавшая отвод всего стока воды. Согласно путеводителям, которые я добыл в книжном магазинчике, а также замечательному описанию ливневых коллекторов, сделанному манвильской коммунальной службой, в сезон дождей коллекторы вмещали больше воды, чем было в реке и вся она текла на водоочистительные станции, перед тем, как её можно было отвести обратно в реку.

На водоочистительных станциях было по несколько накопительных водохранилищ, предназначенных для сброса избытка воды. Воду в эти искусственные озера подавали по большим трубам, после чего вода ожидала своей очереди попасть на очистку. Согласно плану нашей операции, ворота шлюзов, перекрывавших воде путь назад на станцию, должны были быть взорваны, а невозвратные клапана на самой станции должны были быть заклинены в открытом положении.

Котфорд и его коммандос, работая при свете молний, выполнили эти задачи в два часа ночи на шестое число. Поэтому получилось так, что миллионы тонн воды под невероятным давлением рванулись обратно в городскую канализацию. Когда трубы десятиметрового диаметра загружены полностью и их содержимое попадает в трубопроводы, ведущие в дома, диаметр которых тридцать сантиметров, получается очень зрелищный результат.

У счастливых домовладельцев западной части города трубы были старые, поэтому они лопнули где-то посреди их дворов. Жидкость била и пузырилась, перемешивая дерн и грязь в вонючее болото, и обещала примерно через год превратиться в прекрасно удобренный газон.

Жителям многоквартирных домов так же повезло, потому что их трубы лопнули в подвалах зданий.

Но невезучими – а согласно сообщениям новостей, таких было много – оказались люди, у которых стояли хорошие трубы и которые, по разным причинам, в момент удара канализационной волны наслаждались теплом ванны или уединились в туалетах. Нечистоты били в домах гейзерами, доставая в отдельных случаях до потолка. Они выплескивались из ванн, выливались из посудомоечных машин, капали из раковин на кухнях и умывальников.

В паре мест лопнули трубы побольше, проложенные под дорожным покрытием улиц, создавая вонючие лужи, поглощавшие припаркованные ховеры и медленно расползавшиеся в зловонные озера. Некоторые промокшие насквозь и взбешенные граждане начинали бить тревогу немедленно, но остальные были разбужены характерными запахами от печально похожих на мокрую губку напольных ковров.

И удар по деловой жизни города, особенно в самых низких точках города был настолько же разрушительным. Школы в западной части были закрыты, а граф Джермейн выступил по головидению и призвал всех, кому было необязательно покидать свои дома, просто оставаться в них, пока город не будет вычищен. Хотя его доводы имели смысл, никто не хотел сидеть в доме, превратившемся в выгребную яму, особенно если все, что ни выльешь в раковину, немедленно начинает выплескиваться из ванной или из дыры где-нибудь в подвале. Горожане сразу закипели, особенно после того, как выяснилось, что богачи, расположившиеся на холмах, избежали катастрофы.

Олдрингтон Эмблин немедленно ринулся в бой и показал себя великолепно. Одной из подконтрольных ему фирм была компания по чистке домов, собранная из персонала, сокращенного из его гостиниц. Эта компания, под названием «Благочестие Лтд.», сразу предложила «добрососедскую» скидку в девяносто процентов и начала нанимать людей, увеличивая объём работ. Он также временно переселил людей из затопленных домов в пустые номера его гостиниц, также расположив к себе население.

Правительство Джермейнов сделало ответный ход, открыв ряд муниципальных гаражей и ангаров, где люди могли переждать на выданных им простынях, спальных мешках и раскладушках. Эмблин повысил ставки, пожертвовав ещё больше простыней, подушек и кроватей.

Джермейнам был нанесен дополнительный ущерб, когда машины, которые они вывели из гаражей, освобождая их, залило фекальное болото.

Местное головидение провозгласило нашу победу, продемонстрировав данные статистических опросов, согласно которым люди посчитали чиновников Джермейнов некомпетентными.

Во-первых, сама катастрофа объяснялась неисправностью ограничительных дамб. Поток воды просто вырвал взорванные ворота шлюзов и уничтожил все следы наших действий. Только через два дня после событий двери были найдены и правительство начало утверждать, что это был акт преднамеренного саботажа. Как только они это заявили, началось всевозможное гиканье и улюлюканье, мол, все это попытка обелить себя и доказательства подделаны, и это скрыло наш след даже лучше, чем я мог рассчитывать.

На нашем внутреннем фронте Котфорд оказался в затруднительном положении. Все по-здравляли его с удачно выполненной работой, а я отдал ему львиную долю славы. Он знал, что не может мне доверять, но я вел себя очень искренне, сбивая его с толку и, я уверен, ещё больше утверждая в мысли избавиться от меня. Однако он должен был ждать, пока один из моих планов не провалится.

Поставив себя на место Котфорда, каким бы оно ни было мокрым и склизким, я решил, что если ни один из моих планов проваливаться не пожелает, он приложит свою руку и поможет этому случиться. Это требовало от меня загрузить его достаточным объемом работы, чтобы он был доволен и повременил разыгрывать свои карты. Я также понял, что теперь он постарается придумать операции продолжающие моё начинание и мне придется с ним конкурировать. Я не сомневался – один на один я уверенно смог бы его обставить, но у него был целый свой штаб, обмозговывавший дела, а у меня не было. Одному из его людей может прийти в голову хорошая идея и мне придется её топить.

Успех атаки привел многих в лоно веры в малозатратный терроризм. Некоторые пытались потрясти меня своим анализом и идеями, явно выпрашивая будущую работу, некоторые просто сказали: «Здорово вышло». Попытки Котфорда выставить меня дураком провалились. Я по-прежнему не испытывал уверенности в тех, с кем мне нужно было работать, но теперь они были готовы прислушиваться ко мне в будущем, и это было важно. Если я смогу преподнести им план, который обеспечит им оплату без риска быть убитыми, они его исполнят, а я смогу свести побочный ущерб к минимуму.

Цыган очень щедро хвалил наши усилия, но на седьмой день удивил меня, вручив премию, эквивалентную трем тысячам стоунов, в валюте КомСтара.

– Наш хозяин очень доволен твоей работой. Он передал эти деньги тебе, выражая степень своей удовлетворенности.

Я раскрыл пачку купюр веером.

– И сколько ты прикарманил?

Он мигнул и рассмеялся.

– Двадцать процентов. Я протолкнул ему этот план, в конце концов.

– Скорее уж сорок, не сомневаюсь. Но я получил больше, так что все в порядке.

Цыган улыбнулся.

– Но это ещё не все. Он хочет, чтобы ты приобрел на эти деньги какой-нибудь приличный выходной костюм. Через два дня ты будешь в Контрессе на небольшом торжестве. Открывается контресский «Дворец Эмблина» и мистер Эмблин устраивает вечеринку для тысячи своих ближайших друзей.

– И я попал в их число?

– Теперь – да.

– Когда мы отбываем?

Цыган покачал головой.

– Не мы – только ты.

Я нахмурился.

– Ты недостаточно меня знаешь, чтобы быть уверенным, что я справлюсь с таким делом, не натворив глупостей. Я – темная лошадка. Ты мне не доверяешь настолько.

– Я знаю, что изучая город, ты подобрал себе хорошо подогнанный костюм.

– Ты за мной следил?

– А ты бы не следил, если бы мы поменялись ролями?

– Разумно. Ну и что, может я просто люблю хорошо одеваться.

– И ещё любишь быстро соображать. Уже то, как ты разобрался с Котфордом, было очень хитроумно. Может быть я считал тебя на Хелен грубым пилягой-дровосеком, но это была всего лишь маскировка. – Его губы медленно расползлись в усмешке. – Но, на самом деле, не имеет значения, доверяю я тебе или нет. Мой хозяин выразил своё пожелание и я его исполняю. Он хочет, чтобы ты появился, значит ты появишься.

– Там будет кто-нибудь, кого я знаю?

– Никого из нашего тесного семейного круга. Ты будешь приглашён на курорт на выходные, вернешься в понедельник. – Он медленно кивнул. – Я буду счастлив услышать твой доклад о том, как все прошло. Смотри в оба.

– Буду смотреть.

– Еще одно, Сэм.

– Да?

– Насчет доступа к моему боссу. Это случится только один раз. – Его глаза стали очень холодными. – И если ты попытаешься меня подсидеть, твои идеи надолго тебя переживут, а мы будем оплакивать твою кончину.