Призраки озера

Глава 28

В конце концов, это семейное мероприятие, что само по себе хорошо, размышлял Сет. Было около половины десятого утра, суббота, и они провели в воздухе больше часа. Он управлял нанятым компанией двухмоторным «Бичкрафтом» – самолет был дорогой, но совершенно необходимой вещью для такого бизнеса, как «Боутуоркс», когда приходится производить впечатление на богатых клиентов по всей стране, – и старался изо всех сил отвлечься от мысли, каково это – оказаться с Оливией в постели. Она сидела с ним рядом, на месте второго пилота, одетая в белые шорты, плотно облегающие бедра и оставляющие открытыми загорелые длинные ноги, и в оранжево-красную майку, подчеркивающую округлости ее груди. Ее волосы, которые ему всегда казались цвета темного шоколада, были собраны на затылке в хвост. Казалось бы, ничего провоцирующего – разве что такая прическа выставляла на обозрение тонкий изгиб смуглой шеи и мягкую линию подбородка. Оливия смеялась, демонстрируя в улыбке ровные белые зубы, глаза жизнерадостно сияли.

Он хотел ее – сильно, до боли, настолько сильно, что если это желание не исчезнет к тому времени, как они доберутся до Хьюстона, у него возникнут трудности – он не сможет подняться. И ничего с этим он поделать не может. И не хочет.

Он собирается жениться менее чем через два месяца. Жениться на Мэлори, которая по праву займет в его мыслях, от которых он не в силах освободиться, то место, которое сейчас занимает Оливия.

Оливия – член его семьи и одновременно его служащая. И его поведение в отношении к ней должно оставаться таким же, каким было всегда, – отстраненным и сдержанным.

Даже если это дается ему ценой таких неимоверных усилий.

К счастью, между ним и Оливией, пристегнутые ремнями, находились самые лучшие спутницы, каких только можно пожелать, – Сара и Хлоя. Девочки безостановочно болтали между собой, вовлекая в разговор и Оливию.

Оливия настояла на том, чтобы они взяли с собой Сару, объясняя, что девочке необходимо собрать свои вещи и попрощаться с прежним домом. Затем она предложила взять Хлою, и рутинное мероприятие превратилось в веселое путешествие. Этого Сет никак не ожидал. Все его мрачные предчувствия оказались беспочвенными, и все сложилось на удивление хорошо. Девочки прекрасно ладили между собой и с Оливией, а Хлоя, взволнованная неожиданным поворотом дел, вела себя превосходно.

Сара летела в первый раз. Сета умиляло и развлекало одновременно ее изумление всем происходящим – от измерительных приборов до открывающихся из иллюминаторов видов. Хлоя, которой все было уже не в новинку, с удовольствием объясняла подружке, что есть что, уверенно перевирая все названия приборов. Сет не мог сдержать улыбки, слушая ее болтовню.

Из разговоров девочек о героях мультфильмов и любимых игрушках Сет узнал предпочтения дочери и с горечью отметил, что слишком мало знает о ее внутренней жизни. Он любил Хлою, заботился, чтобы у нее было все необходимое, и старался воспитать в ней хорошие качества, но, к своему стыду, ни разу по-настоящему с ней не поговорил. Нет, он время от времени расспрашивал ее о школе, о том, с кем из друзей она хотела бы пойти на прогулку или на пикник, но, как правило, заканчивался разговор наставлениями и нотациями, потому что девочку с таким характером, как у Хлои, всегда было за что отчитать. С тех пор, как Дженнифер отдала ему дочь, все проблемы воспитания он переложил на свою мать. Но в конце-то концов, попытался оправдать себя Сет, страдая от внезапного приступа вины, что он знает о воспитании девочек?

Теперь подружки обсуждали какую-то вокальную труппу, о которой он никогда не слышал. Оливия, напротив, казалось, знала эту группу прекрасно.

Мэлори, похоже, была бы в таком же недоумении, как и он. И это понятно, ведь у Оливии – восьмилетняя дочь, а у Мэлори – нет. Так что сравнивать их в этом несправедливо, упрекнул себя Сет. Однако заноза в сердце осталась.

Когда они сошли с трапа на твердую землю аэропорта в Хьюстоне, их окатила волна жара – как с небес, так и от раскаленной земли. Техасская жара отличалась от луизианской тем, что первая была сухой и обжигающей, а вторая – влажной и удушающей. Взвесив все это, Сет подумал, что все же предпочитает луизианскую. Казалось, они шагали по раскаленной плите, и бледнолицая Хлоя с каждой минутой становилась все розовее. Да и он, в своей легкой одежде, чувствовал себя словно закованным в броню.

Они взяли такси до автовокзала Грейхаунд, чтобы забрать машину Оливии. Вокзал представлял собой одноэтажное здание, над которым красовалась синяя вывеска с изображением борзой[3]. На привокзальной площади выстроились серебристо-голубые автобусы, треть из которых усердно дымила, внося свою лепту в и без того окутавшую город дымку. Остальное пространство автостоянки занимали автомобили самых разных марок и видов. Оливия прямиком направилась к самому неказистому – десятилетнему, помятому и облезлому – «Кугуару». Когда Сет увидел ее автомобиль, он был ошеломлен. Рухлядь с более чем ста тысячами миль пробега и лысыми шинами. Мысль о том, что Оливия с Сарой разъезжают по Хьюстону на этой развалине, которая вот-вот рассыплется, привела его в ужас: даже если на пути этой колымаги, упаси бог, попадется призрак, результат будет катастрофическим.

Очевидно, отвращение было явственно написано на лице Сета, пока он разглядывал ее автомобиль, поскольку Оливия кинула на него взгляд и усмехнулась.

– Теперь ты понял, почему мы поехали в Ла-Анжель автобусом? – шепнула она, чтобы дети не слышали.

– Понятно, что на этой колымаге вы бы не доехали, – мрачно отозвался он в тот самый момент, когда раздался громкий голос Хлои:

– У вас тако-о-ой автомобиль?! – Девочка взглянула на Сару с нескрываемым ужасом.

«Вот и полагайся на мою тактичную дочь», – подумал Сет, кинув косой взгляд на Оливию. Она, в свою очередь, быстро взглянула на Сару: было видно, что ее больше всего заботит реакция дочери.

– Да, – едва слышно пробормотала девочка, и по ее удрученному виду Сет понял, что она смущена. Сара настолько напоминала Оливию в детстве, что с первой же встречи сразу ему понравилась, хотя он и понимал, что характер у нее совсем другой, нежели у матери. Девочка поразила его своей застенчивостью, спокойствием и ранимостью, и Сету не хотелось, чтобы Сара испытывала неловкость из-за такой ерунды, как потрепанный автомобиль.

– Когда я был студентом, – бодро принялся фантазировать Сет, осматривая капот автомобиля, – у меня была точно такая же машина. Самое потрясающее в ней – я совершенно не боялся, что меня кто-нибудь стукнет или что ее угонят. В таком городе, как Хьюстон, об этом приходится думать всегда.

– Ты хочешь сказать, что, если бы мы приехали на «Ягуаре», его могли бы украсть? – спросила Хлоя, округлив глаза.

– Вполне возможно. – Сет взялся за ручку дверцы со стороны водителя и страшно удивился, что она тотчас же не отвалилась.

Сара уже оправилась от смущения, и Оливия наградила Сета улыбкой, лучше всяких слов говорившей, насколько она благодарна ему за спасение чести дочери. Ради такой улыбки Сет был бы готов нагородить множество небылиц.

– Я сама поведу машину, – сказала Оливия, сделав шаг к месту водителя, едва Сет открыл дверцу. Проскользнув внутрь, она быстро опустилась на сиденье, не дав ему времени возразить. – Я знаю дорогу, а ты нет.

Сет не стал спорить. Он сам когда-то учил ее вождению и особых достижений в этой области от Оливии не ожидал, однако она благополучно довезла их до места назначения, сделав лишь одну остановку, чтобы прихватить несколько пустых коробок. Их квартира находилась в рабочем районе города. Когда Сет увидел дом – стандартная унылая кирпичная семиэтажка, – он снова вспомнил автомобиль Оливии. Дом был точно таким же старьем.

Внутри квартирка выглядела гораздо лучше. Она показалась Сету крохотной, хотя единственное, что он увидел из дверей, была опрятная, похожая на камбуз, кухонька, часть коридора и гостиная, она же столовая, вход в которую был сразу же от двери. Бледно-коричневый дешевый ковер на полу, выцветший от времени, выкрашенные в белый цвет стены. И все же это было по-своему уютное жилье, чисто прибранное, обставленное пусть недорогой, но удобной мебелью. И со множеством домашних растений.

Сет заметил, как засветилось лицо Сары, когда они вошли в квартиру. Девочка была у себя дома. «Интересно, – внезапно подумал он, – говорила ли с ней Оливия о переезде в Ла-Анжель?» Похоже, что Оливия тоже чувствовала себя дома. Она наклонилась и что-то прошептала на ухо дочери. Та подняла на мать глаза и серьезно кивнула.

– Оливия, это ты?

Какая-то женщина ворвалась в дверь квартиры, которую Сет, идущий последним, не успел притворить. Ему бросилась в глаза странная прическа гостьи: рыжие, явно крашеные волосы были собраны на макушке небрежным узлом, от которого в разные стороны, словно перья, торчали вырвавшиеся на свободу пряди. На незнакомке были легкие фиолетовые брюки и топ. Лишь после того, как женщина промчалась мимо, словно его и не было, он отметил, что она высокая, довольно привлекательная и лишь немногим старше Оливии.

– Сью! – Оливия обернулась, улыбнувшись, и они обнялись. – Спасибо, что поливала цветы. Они выглядят прекрасно!

– Привет, Сью, – поздоровалась Сара, выходя из гостиной. Хлоя следовала за ней по пятам: руки девочек были заняты игрушками, видимо, подружки уже приступили к сборам.

– И тебе привет, малышонок, – громогласно поздоровалась Сью. Девочки вернулись к прерванному занятию, а гостья снова обратилась к Оливии: – Признайся, что пошутила вчера по телефону! – требовательно проговорила она, отступив назад, но не убирая рук с плеч подруги и пристально глядя ей в глаза. – Не может быть, чтобы ты серьезно решила переехать в эту глушь, в Луизиану!

Уголки губ Сета, когда он прикрывал за собой дверь, дрогнули. Но что же делать – с точки зрения жителя Хьюстона, Ла-Анжель именно глушь и есть.

– Я оттуда родом, – извиняющимся тоном проговорила Оливия, высвободившись наконец из объятий подруги. – Мы с Сарой возвращаемся в родные пенаты.

– Но не сегодня же? Ты разве не знаешь – переезд занимает недели, если не месяцы? Такие вещи планируют заранее!

– Сью, я все тебе объяснила по телефону, – терпеливо сказала Оливия. – Сегодня мы хотим собрать необходимые вещи. Остальное на следующей неделе доставит транспортная фирма.

– Так вы уезжаете уже сегодня? А я что буду делать без лучшей подруги? – почти простонала Сью. – Я буду скучать без тебя!

– Я тоже, – кивнула Оливия. – Но мы будем общаться по телефону. К тому же ты сможешь приезжать ко мне.

Эта идея Сету пришлась не по вкусу: рыжеволосая Сью явно не вписывалась в привычный для Ла-Анжеля круг общения. Но прежде чем он успел продумать мысль до конца, Оливия представила его подруге.

– О-о, я и не поняла, что у тебя новый приятель, – сказала Сью, окинув Сета оценивающим взглядом с ног до головы. – Так вот в чем дело… Слушай, а как же Марк?

– Сет – мой кузен, – жестко проговорила Оливия, хотя прекрасно знала, как и он сам, что это не совсем верно. – А с Марком мы виделись от силы дважды. Мы просто друзья. Так что о нем можешь не волноваться.

«Марк… Конечно, в ее жизни должен был быть мужчина, – подумал Сет. – Около Оливии всегда были мужчины».

– Ну, тебе виднее, подружка… Хотя, боюсь, Марк с тобой не согласится. Он знает о твоем отъезде?

– Я позвонила ему тогда же, когда и тебе, Анне, Мэрибет и доктору Грину…

– А что доктор Грин говорит по поводу того, что ты так внезапно бросаешь работу? – Сью немедленно переменила тему.

– Он не возражает. Доктор Грин понимает, что мне необходимо дать Саре время привыкнуть к новой обстановке перед школой. Пожелал мне успехов.

– Ма-а, можно мне взять с собой Бинни Бэйбиз сегодня? – спросила Сара, появившись откуда-то со своими любимцами в руках.

Оливия взглянула на Сета:

– У нас найдется место? У нее не так много игрушек.

– Конечно, – ответил Сет и обернулся к Саре: – Бери с собой все, что хочешь. Кроме мебели, конечно, – боюсь, в самолете мы ее не поместим.

– Отлично! – Обрадованная Сара вновь исчезла в глубине квартиры.

– Самолет? – чуть ли не по слогам повторила Сью, когда Сет снова обернулся к ним. – Его самолет?

Оливия кивнула.

– Ну и ну! А он сексапилен к тому же.

– Он женится через два месяца, – оборвала рассуждения подруги Оливия.

– На тебе?

– Конечно же, нет. Он же мой кузен, ты забыла?

Оливия украдкой взглянула на Сета. Судя по выражению его лица, он прекрасно понимал, какой смысл скрывается за легкой пикировкой двух женщин. Щеки ее зарделись. Сет с интересом наблюдал за ней – он и не думал, что Оливия умеет краснеть.

– Чем я моту помочь, Оливия? – спросил он, направляясь к двери. Сью не сводила с него оценивающих глаз. Он видел подобные взгляды десятки раз и знал, что лучше поскорее исчезнуть из ее поля зрения.

Оливия попросила его разобрать кухонные шкафы, а сама принялась вместе со Сью переносить к подруге цветы. Оливия решила отдать ей все, кроме кактусов, за которыми ухаживала Сара, да огромного папоротника, который очень любила. Сет догадывался, что папоротнику, как и игрушкам Сары, уготована судьба лететь вместе с ними.

Закончив с разборкой кухонных шкафов, Сет направился по коридору к комнате Сары. Подружки, сидя на полу, укладывали в коробку содержимое небольшого белого комода Сары. Остановившись на пороге, он уловил обрывки их разговора.

– Это кто? – спросила Хлоя, взяв в руки небольшую фотографию в золотой рамке, которую Сара вынула из яшика.

– Мой папа. – Сара бережно взяла у нее фото.

– Я думала, у тебя нет папы.

– Конечно, есть. Просто… Они с мамой развелись, и я больше его не видела. Сейчас он живет в Оклахоме, у него новая жена. – В голосе девочки явственно прозвучала грусть.

– Моя мама тоже живет с новым мужем, только в Калифорнии. Как только родители снова женятся, мы им больше не нужны. – Хлоя говорила так убежденно, что Сету стало не по себе. Неужели и вправду дети так считают?

Он тихо ретировался в кухню, чтобы девочки его не заметили, прислонился к стойке и вспомнил слова дочери. Его вновь охватило чувство вины. Они начали встречаться с Мэлори как раз в тот момент, когда к ним переехала Хлоя. Очень скоро чувства накалились до предела: непослушание Хлои росло в прямой прогрессии с его увлеченностью Мэлори, признался он себе. Как только они объявили о помолвке, Хлоя стала просто невыносимой. Сет поражался, как ему это раньше не приходило в голову.

Хлоя боялась, что, как только они с Мэлори поженятся, она ему будет больше не нужна.

Оливия это поняла сразу. Она сказала ему, что девочка считает себя нелюбимой и никому не нужной.

Сет чувствовал себя самодовольным болваном. Внезапно ему стало ясно как божий день, что он просто пренебрегал своей дочерью.

Но самое сложное заключалось в том, что он не знал, что предпринять, чтобы все стало на свои места. От него явно требовалось нечто большее, чем простые заверения в том, что Хлоя – его дочь и всегда будет ему нужна, независимо от того, женится он на Мэлори или нет.

Он продолжал размышлять над этим во время обратного перелета в Батон-Руж. В отличие от непрекращающейся болтовни, сопровождавшей их полет в Хьюстон, на обратном пути в самолете было тихо. Бросив взгляд на своих спутниц, Сет заметил, что, убаюканные мерным гулом моторов, Сара с Хлоей задремали. Хлоя склонила головку к плечу, Сара откинулась на серое кожаное сиденье. Позади девочек на почетном месте красовался папоротник – любимец Оливии. Рядом с ним – коробка с игрушками Сары: прежде чем заснуть, девочки успели с ними повозиться. Все остальное находилось в грузовом отсеке.

– Сара не возражает против переезда? – мягко спросил он Оливию, еще раз убедившись, что девочки заснули.

Оливия бросила взгляд в его сторону:

– Она взбудоражена, по-моему, и слегка испугана. В ее возрасте трудно менять школу, друзей, все вообще.

– Тебе пришлось ее уговаривать?

За иллюминатором начало темнеть. Горизонт был окрашен в яркие розовые, оранжевые и серебристые тона, но небо над ними оставалось теплым, почти фиолетовым, и на нем появились уже первые звезды. В кабине было еще достаточно светло, чтобы он мог видеть лицо Оливии, не включая освещения.

Оливия сидела, поджав под себя ногу, опершись одной рукой на подлокотник, а другую положив на колени и откинув голову назад. Она казалась утомленной, слегка растерянной, но настолько красивой, что Сет не мог поверить: эта женщина – та самая девочка, которую он знал столько лет.

– Мне не пришлось долго ее убеждать. Это кошка сыграла решающую роль, – сказала она не очень отчетливо. А возможно, он что-то не расслышал. Он настолько был поглощен разглядыванием ее, что мог что-то и не понять.

– Кошка? – Вопрос прозвучал осторожно. Если в ее словах есть какой-то иной смысл, лучше не признаваться, что он его не заметил.

– Сара больше всего на свете мечтает о кошке, – объяснила Оливия – а у себя в квартире мы не можем ее держать. Я сказала, что на плантации Ла-Анжель это возможно. Ты же не возражаешь?

– Ливви, тебе не нужно спрашивать у меня подобных вещей. Это твой дом. Вы с Сарой можете иметь все, что захотите.

– Сара будет в восторге, – улыбнулась Оливия.

– Я слышал сегодня разговор Сары с Хлоей, – решился начать нелегкий разговор Сет. – Судя по тому, что сказала Хлоя, ты была права. Похоже, она и вправду чувствует себя одинокой. Беда в том, что я не знаю, как поступить.

Какое-то время Оливия молча смотрела на него.

– Ты просишь моего совета? – Он услышал в ее словах вызывающие нотки, свидетельствующие о том, что их ссора еще не забыта.

– Похоже, да.

– О господи, это происходит впервые.

– Поворотный момент в наших отношениях, гм… – сухо заметил Сет. – Ладно, Ливви, хватит злорадствовать. Что, по-твоему, я должен сделать?

– Проводить с ней больше времени, – принялась перечислять Оливия. – Придумывать всякие развлечения. Не просто отправлять Хлою на теннис, а играть с нею. Участвовать в школьных мероприятиях. Вот так. – Уголки ее губ дрогнули в легкой улыбке, которая тотчас же исчезла. – Поиграй с ней в куклы.

Сообразив, что его начинают поддразнивать, Сет послал ей укоризненный взгляд:

– Я серьезно.

Оливия рассмеялась:

– Ладно, про кукол я пошутила. Мне кажется, я знаю решение. Ты должен проводить с ней время таким образом, чтобы вам обоим это доставляло удовольствие. Дай ей понять, что тебе приятно и интересно быть с нею. Обними ее. Скажи, что любишь. И еще, Сет… – Оливия заколебалась.

– Ну-у? – Он выжидательно посмотрел на нее.

Минуту Оливия молчала. Ему показалось, что какие-то слова готовы сорваться с ее губ, но она не уверена, стоит ли говорить их.

– Смелее, – сказал он.

– Может быть, вам нужно чаще быть вместе, тебе, Хлое и Мэлори. Тогда Хлоя постепенно привыкнет к мысли, что вы все трое – одна семья.

– Отличная идея, – согласился Сет, хотя не знал, как можно воплотить ее в жизнь. Он просто не мог себе представить, чем бы они могли заняться все втроем, да так, чтобы это не кончилось вспышкой ярости со стороны Хлои и потоком обвинений – от Мэлори. К еще большему своему удивлению, он вдруг понял, что с огромным трудом может представить себе всех троих как единую семью.

Ему было о чем подумать по дороге домой.