Когда Сет услышал первый крик, он был на берегу озера Призраков в том самом месте, где в тот день Оливия вошла в воду. Высвечивая фонариком черную гладь озера, он изо всех сил молил бога о спасении.
Поначалу крики были едва различимы среди обычных ночных звуков. Даже не успев до конца осознать свои действия, Сет уже бросился бежать в том направлении, откуда доносились звуки. Спотыкаясь на неровной лесной тропе, которая змеилась вдоль берега озера, он мчался со всех ног, призывая Айру не отставать и следовать за ним.
Он уже понял, что это за крики. Это кричала Сара, кричала Оливия. И тут же заметил маленькую фигурку, скатившуюся вниз по тропе, ведущей на вершину утеса к старому кладбищу. Сет бросился наперерез, высвечивая фонариком бегущую фигурку, и с ужасом и облегчением одновременно узнал в ней Сару. Сара жива, она мчится сломя голову, словно от своры гончих псов, и кричит во все горло. Но где Оливия?
О господи, где Оливия?
– Сет, Сет, Сет, – закричала девочка, бросившись в его объятия, когда он догнал ее, обхватила его обеими руками, прильнула к нему всем телом, вцепившись в него, дрожа, задыхаясь и плача. – Сет, он схватил маму, он схватил маму!
– Где он? – заорал Сет, надеясь, что его крик услышит Айра. Судя по светлым бликам от фонарика, высвечивающим тропу, ведущую на утес, Айра был неподалеку.
– Наверху! На кладбище! – всхлипывая, ответила девочка.
– Беги к Айре! Видишь луч фонарика? Беги туда! – оторвав от себя Сару, Сет развернул ее и подтолкнул в нужном направлении, а сам бросился вверх по тропе. Сердце его сжимала тревога, жуткий ужас леденил душу.
Крики внезапно прекратились.
Попасть на кладбище можно было через массивные ворота. Они были открыты, но, чтобы попасть в них, надо было преодолеть немалое расстояние. Не задумываясь ни секунды, Сет оперся рукой о кладбищенскую ограду и единым махом перескочил через нее. Он оказался в призрачном мраке святилища, где в свежевыкопанной могиле нашла свой последний приют его мать, где каменные ангелы торжественно несли печальную стражу, а мертвенный свет луны, пробившейся сквозь облака, казалось, вселял в них мрачноватую жизнь. Безжизненная, призрачная тишина обрушилась на него.
– Оливия! – закричал он что было сил. – Оливия!
– Сет!
Ее голос прозвучал слабо, приглушенно, словно из подземелья. Сет осветил фонариком территорию кладбища, пристально всматриваясь в каждый уголок, и едва не упустил из внимания, что дверь в мраморную усыпальницу слегка приоткрыта.
Одним прыжком он оказался рядом и рывком распахнул ее. На удивление, дверь поддалась и легко открылась, словно кто-то заботливо смазал маслом старые петли.
Картина, представшая его взору, когда он осветил фонариком внутренность склепа, заставила его окаменеть.
Оливия лежала распростертая на устрашающего вида металлическом столе и смотрела на него, слегка приподняв голову. Связанная по рукам и ногам, словно рождественская индейка, она была белее мела, а в широко открытых глазах застыл ужас. Рядом с нею стоял Чарли со шприцем в руках, готовясь сделать укол в пульсирующую на ее шее жилку.
Еще не понимая, что происходит, Сет уже знал, что свершается нечто ужасное.
– Чарли, не надо, – предостерегающе произнес он. Черт побери, где этот чертов Айра со своим пистолетом?
– Если ты сделаешь хотя бы шаг, мне придется ввести лекарство Оливии прямо в сонную артерию, – сказал Чарли ровным, будничным тоном, так что Сет тряхнул головой, чтобы поверить своим ушам и глазам. Одного взгляда, брошенного на Оливию, хватило, чтобы он понял: Чарли не шутит. – В шприце находится лекарство, под воздействием которого сердце останавливается в течение одной минуты. В одну минуту сердце перестает работать.
Сет судорожно сглотнул.
– Ты не сделаешь этого, – сказал он, стараясь говорить спокойно. – Мы ведь всегда были друзьями, Чарли. Ты и я, помнишь? Я люблю ее, Чарли. Ты не сделаешь ей больно, потому что в противном случае ты сделаешь больно мне. Я слишком сильно люблю ее. Так сильно, что все, что происходит с ней, происходит со мной.
– Я вовсе не хочу причинить боль тебе, Сет, но… – Чарли замолчал, и они услышали шум, судя по которому, Айра и вся его дружина были уже рядом.
– Чарли, прошу тебя…
– Они пришли за мной, – бесстрастно произнес Чарли. Он взглянул на Оливию, затем на Сета, который уже приготовился броситься на спасение любимой. – Сет, пошли кого-нибудь проверить, что вводят через капельницу Большому Джону. Я давал ему огромную дозу сильнодействующих снотворных. Если их отменить, он поправится.
– Медсестры в больнице уже обнаружили это и сказали Дэвиду, поэтому он и настоял на другом враче. Все считают, что ты просто ошибся в дозировке. Это улажено, Чарли.
– А-а, медсестры, – пренебрежительно заметил Чарли. – Мамаши! Женщины! Почему они не могут вечно оставаться девочками?
Он снова взглянул на Оливию, на секунду задумался и вдруг вонзил иглу в себя.
– Чарли! – Сет прыгнул на него, выбил шприц из ею рук, но было уже поздно. Шприц был пустым. На шее, куда Чарли вонзил иглу, появилась капелька крови. Он рухнул на колени, судорожно вздохнул и упал лицом вниз. – Чарли! Чарли, черт тебя побери…
В склеп ворвался Айра с группой вооруженных людей. По усыпальнице заметались лучи фонариков.
– Нужно вызывать «Скорую», хотя помощь ему уже не нужна, – сказал Сет, выпрямляясь и отходя от Чарли, который, похоже, уже не дышал. Он обернулся к Оливии, безжизненно поникшей на металлическом столе. Только сейчас заметил ремни которыми она была привязана к столу, и принялся освобождать Оливию. – Он ничего не сделал тебе?
– Нет, – Оливия судорожно вздохнула. – Где Сара?..
– Она в безопасности, – успокоил Оливию Сет, беря ее на руки.
В склепе было невыносимо душно, тошнотворный запах доводил до дурноты. Двое помощников Айры склонились над Чарли, делая ему искусственное дыхание, и Сету пришлось осторожно обходить их. Снаружи, у входа в склеп, еще один полицейский звонил куда-то по сотовому, скорее всего в «Скорую помощь».
– Позвоните ко мне домой, сообщите, что все в порядке, – сказал Сет. Полицейский понимающе кивнул.
Сет бережно опустил Оливию на траву на кладбищенском дворе и услышал, как Айра крикнул кому-то из помощников:
– Вот чертов доктор, пойдите сюда, вы только взгляните на это!
Что бы там ни было, Сет в настоящий момент не хотел ничего знать.
– Что это? Лейкопластырь? – спросил он, нащупав липкие ленты, обмотавшие Оливию, словно мумию.
– Наверное.
Несмотря на теплую ночь, Оливия дрожала, и Сет понял, что она не может оправиться от шока. Да и чему уж тут удивляться? Он и сам-то еще не пришел в себя, хотя и близко не испытал того, что выпало на ее долю. Хотя одно испытание ему пришлось пройти. Самое ужасное для него – страх, что он может ее потерять.
– Лежи спокойно.
Он сунул руку в карман и достал складной армейский нож, который когда-то давным-давно подарил ему Большой Джон. Еще пара минут, несколько ловких движений – и Оливия была свободна. Он осторожно распутал пластырь, стараясь не повредить ей кожу. Отбросив липкие ленты, Сет осторожно растер ей руки и ноги, чтобы восстановить кровообращение, и помог Оливии подняться. Она обессиленно склонилась к нему, чтобы опереться, прижалась головой к его груди, и он крепко обнял ее, притянув к себе.
– Ты спас мне жизнь, – тихо сказала она. – Спасибо.
– Я спас свою жизнь, – поправил ее Сет, прижимаясь губами к ее макушке. – Я бы не пережил, если бы ты погибла.
– Сет, ты видел, что сотворил этот сумасшедший? – Из склепа появился бледный, как полотно, Айра, жадно хватая ртом воздух. – Тебе надо взглянуть.
– Чарли… Он… – Оливию снова заколотила дрожь. – Он убил четырех девочек… Их тела там, внутри. И еще он утопил мою мать. Он сам признался.
Сет бросил вопросительный взгляд на Айру, который мрачно кивнул.
– Посиди здесь минутку, – ласково сказал он Оливии, оставив ее на ступеньке, ведущей в склеп. Оливия покорно откинула голову и прислонилась спиной к одному из мраморных ангелов.
Когда он выбрался из склепа наружу, его тошнило. Оливия бросила на него быстрый взгляд.
– Он хотел то же сделать с Сарой. И со мной, давно, еще в детстве. Поэтому он и убил маму. Это она спасла меня тогда.
– О господи. – Сет опустился на ступеньку рядом с нею, Оливия принялась рассказывать ему все по порядку.
Откуда-то издалека послышался рев сирен, и тут же показалась машина «Скорой помощи». Бригада медиков бегом помчалась на кладбищенский двор. Сет помог Оливии подняться.
– Как ты думаешь, ты сможешь дойти до дома?
Она кивнула.
– Тогда пошли. Тебе не стоит смотреть на все это.
Обняв ее за талию, Сет бережно повел Оливию к кладбищенским воротам, а потом вниз по тропе. Он старался идти медленно, чтобы не утомить Оливию, но к ней, похоже, стали возвращаться силы. На узких участках тропинки, где ему приходилось пропускать ее вперед, Сет всматривался в ее силуэт, очерченный светлой ночной рубашкой, и благодарил бога за то, что она осталась жива.
Он считал, что у них впереди вся жизнь, но сегодня эта жизнь едва не оборвалась.
Они шли по лесу, укрытые сенью деревьев. Ночь была полна привычных звуков. Плотная крона деревьев смыкалась над головой, скрывая от них луну, но призрачный свет пробивался сквозь сплетенные ветви, светлыми бликами высвечивая тропинку.
– Ливви?
Они шли, держась за руки, и Оливия слегка склонилась к его плечу. Они шли домой. Справа от них сияла черная гладь озера Призраков. Вдали уже показалась каменная лестница, убегающая вверх, к лужайке перед домом.
– Да?
Сет замялся. Он четко знал, что собирается сказать ей, но иногда очень трудно бывает найти нужные слова.
– Я люблю тебя.
Все было так просто.
Когда они поднялись наверх, навстречу им бросились Сара с Хлоей, вслед за которыми, запыхавшись, спешила Марта. Сет не помнил, сколько прошло времени, но, должно быть, уже часа четыре утра.
– Ма-а!
– Оливия!
Девочки подбежали к Оливии. Она обняла их, потом положила руки на плечи обеих, и все вместе они направились к дому. Подружки беспрерывно болтали, делились предположениями и переживаниями, обсуждали свои действия во время ночного происшествия. Сет не прислушивался к их болтовне и был уверен, что Оливия тоже, поскольку она не проронила ни слова, лишь улыбалась и кивала головой.
Когда они подошли к дому, Хлоя внезапно остановилась, заставив остановиться всех, и, обернувшись, помахала рукой.
– Что ты делаешь? – спросила Сара, тоже обернувшись.
– Машу Нане, – ответила девочка. – Видишь, вон там мигает звездочка? Это она.
Сара прищурилась, всматриваясь в усыпанное звездами небо.
– Я вижу две звездочки, и они обе мигают.
Сет поднял голову: Сара была права. Над ними, в западной части звездного неба, подмигивая и мерцая, висела двойная звезда.
Оливия тоже взглянула вверх.
– Помаши ей рукой, Сара, – сказала она дочери. – Мне кажется, одна из них – бабушка Хлои, а другая – твоя.
Обе девочки помахали звездам руками.
– А можно загадать желание на эти звездочки? – спросила Хлоя, обращаясь к Сету. Лоб девочки пересекла легкая задумчивая морщинка.
– Ну конечно, – отозвался Сет, подумав, что если его мать превратилась в звезду, то почему бы ей быть против невинного детского желания?
– Звездочка-звездочка, ты свети, сияй, мое желанье исполняй. – Хлоя зажмурилась, загадывая желание.
– Ну и что ты загадала? – полюбопытствовал Сет, когда дочь открыла глаза.
– Я загадала, чтобы мы стали настоящей семьей, – ответила Хлоя и взяла отца за руку. – Сбудется, пап?
Сет посмотрел на Оливию поверх детских голов.
– Сбудется непременно, – пообещал он. – Если, конечно, мама Сары выйдет за меня замуж. Ливви, ты согласна стать моей женой?
Оливия встретилась с ним взглядом. Выражение ее лица было серьезно-торжественным, и Сет поймал себя на мысли, что не знает, чего от нее ожидать. Потом ее лицо осветила счастливая улыбка.
– Я непременно выйду за тебя замуж, – ответила она и тут же оказалась в его объятиях.
Сет поцеловал ее, и их дочери – его и Оливии – закружились от радости вокруг них. А высоко над головой две ярких звезды, навечно слитые воедино, весело мерцали, словно подмигивали им с ночного неба.