Проблема выбора

Глава 14

Главная резиденция герцогов Гольштейн-Готторпских – дворец в Киле оказался на самом деле слегка модернизированным замком! Ключевое слово здесь «слегка». Никогда не понимал эту тягу к романтизации героического прошлого. Предками надо гордиться, надо чтить их память и передавать потомкам, но жить в насквозь продуваемом рыцарском замке, где до сих пор не каждое окно застеклено, а каменные стены никогда не знали даже штукатурки – по-моему, это слишком. Из замка следовало сделать памятник, посвященный героическим предкам, стащить туда все картины, древнюю утварь, отреставрировать гобелены… М-да. Остановившись перед одним из гобеленов, щедро развешанных по стенам, я долго пытался понять, что именно изображено на выцветшей тряпке: то ли рыцарь, убивающий демонов, то ли демон, мучающий рыцаря. Наверное, если последнее соответствует истине, то рыцаря в последующем канонизировали. По мрачному коридору, на стенах которого до сих пор сохранились крепления для факелов, прошелся ветерок, заставивший поежиться. Как здесь можно жить? Ров, правда, засыпали, и вместо поднимающегося моста насыпали подъездную дорожку. А некоторые комнаты, в основном спальни все-таки заштукатурили, повесили на стены ковры, а на пол набросали шкуры. И на этом модернизация завершилась.

По сравнению с этой дырой дворцы Петербурга очень сильно выигрывали. Неудивительно, что немцы толпами валят в Россию, правда, не забывая делать вид, что оказывают просто небывалое одолжение. Понятно также становится и то, почему будущий Петр III все-таки остановил выбор на России, которую, судя по моим скудным знаниям истории, искренне ненавидел до конца жизни. Перспектива получить дворец в Стокгольме, конечно, грела, но это было в длительной перспективе, а выбраться из замка хотелось уже сейчас. Неужели сложно было пару башен оставить, а остальное перестроить? Подозреваю, что дядюшка всю эту канитель со сточными водами придумал, чтобы уехать из Киля, просто воспользовался предлогом. В Любеке-то, судя по перешептыванию за моей спиной, весьма комфортабельный дворец, построенный итальянцами. И что взбрело в голову моему так называемому папаше осесть здесь? Не понимаю, если честно. Хотя, по лесам, возведенным во внутреннем дворе, реконструкция замка была все-таки запланирована. Вот только почему-то отложена на дальнейшую перспективу. Интересно знать, в чем причина. Может быть финансовые трудности? Надо бы управляющих собрать, выяснить, как обстоят дела. Но это когда с отрядом разберемся, да Наумова за дядей отправлю. Вот потом можно и делами заняться, чтобы ненадолго от окружающей действительности отвлечься.

Но кое-чего у замка все же не отнять, в нем действительно можно обороняться. И вполне длительное время держать оборону. Он был создан, чтобы стать последним бастионом между врагами и семьей герцога, и в этом качестве замок действительно поражал своей функциональностью. Здесь даже башенки с бойницами имеются, куда вполне можно высунуть фузею, вместо лука или арбалета. А с крыши барбакана вполне можно стрелять из пушек. Их кстати там обнаружилось аж четыре штуки, сделанных, правда, еще при моем прапрадеде, но вполне рабочие экземпляры, которые отсюда с высоты могут доставить много проблем тем, кто рискнет на нас напасть. Ядра тоже имелись, лежали весьма аккуратно в сторонке. Пушки и ядра содержались в идеальном состоянии. Видно было, что за ними тщательно ухаживали, также, как и за порохом, бочонок которого вполне оперативно выкатили по первому моему требованию.

Вот на крыше барбакана мы и расположились, ожидая въехавший в город отряд, чтобы оказать ему достойную встречу в зависимости от того, какова цель его прибытия. Отряд этот не был так уж и велик, кстати. Человек тридцать всадников, все как один офицеры прусской армии, которые ехали верхом, окружив три кареты. Все эти подробности я выяснил, разглядывая их в подзорную трубу. Не слишком на захватчиков они походили, особенно в сравнении с нами.

Подождав, когда кавалькада приблизится, и один из офицеров соскочит с лошади, весьма решительно направляясь к дверям замка, я махнул рукой, показывая, что надо, наверное, спуститься, чтобы встретить гостей, да убрать порох, который может отсыреть, оставаясь без дела на крыше. Я уже хотел уйти с крыши, чтобы спуститься вниз, как слуга, соскочив с задника одной из карет, быстро открыл дверцу, помогая выйти белокурой девушке. Отсюда рассмотреть ее было непросто, единственное, что я точно сумел разглядеть – это блондинистые локоны, выбившиеся из-под широкополой шляпы. Хотя, может быть, это парик, и мне только показалось издалека, что она локоны натуральные. Но само появление девушки было уже весьма интересным событием, который требовал моего личного присутствия.

Чтобы выяснить этот момент, не полагаясь на посредников, даже таких как преданный мне Криббе, я быстро спустился вниз и остановился посреди просторного холла, ожидая, когда Вайсман, которому я поручил выполнить роль дворецкого, встретит гостей и проведет их во дворец. Дверь распахнулась, вошел Вайсман и громко представил гостью, следующую за ним. При этом в его голосе звучала сильная растерянность. Видимо, что-то пошло не по плану.

– Ее королевское высочество Луиза Ульрика Прусская, – и он шагнул в сторону, пропуская принцессу. Нет, мне не показалось. Эта Луиза Ульрика действительно обладала блондинистой шевелюрой. А еще мне вспомнилось, что в своей характеристике писал прусский посол о Елизавете, мол, она завидует красоте этой самой Луизы. Что ни говори, а тут было, чему позавидовать. Мне даже стало любопытно, Фридрих не отличался особой привлекательностью, а вот его сестра была хороша. А еще мне было интересно, а что она вообще тут забыла?

– Ваше высочество, это большая честь для меня, видеть вас в моем доме, – произнеся стандартное приветствие, я наклонил голову, обозначая поклон. Луиза тоже кивнула. Правильно, мы на равных с ней, так что реверансы тут не уместны.

– Простите, ваше высочество, – произнесла она довольно низким для женщины голосом. – Вероятно, произошло недоразумение. Я ехала к своему жениху, герцогу Гольштейн-Готторпскому…

– Какое удивительное обстоятельство, – перебил я ее, кривя губы в ухмылке. – Герцог Гольштейн-Готторпский к вашим услугам.

– Да, но… – она замолчала, прикусив нижнюю губу и растерянно осматриваясь по сторонам. Понимаю, этот замок, словно вынырнувший из средневековья, может вызвать трепет у неподготовленных особ. Ей, наверное, никто не объяснил, что тут такая экзотика. Пока она пыталась понять, в какой век попала, я в свою очередь внимательно разглядывал ее. Луиза была старше меня. Прилично так старше. Ей на вид было лет двадцать. Даже как-то обидно, девица-то действительно очень красивая, а видневшаяся в обширном декольте грудь просто приковывала взгляд, заставляя бурлить все без исключения юношеские гормоны. Это-то как раз понятно, я ее платье имею в виду, она же к жениху ехала, хотела показать себя во всей красе. Кто же знал, что они с Адольфом так сильно разминутся. – Вы не мой жених, – Луиза перестала озираться и пристально посмотрела на меня.

– Действительно, – я развел руками. – Не помню никаких договоренностей между вашим братом и моей тетушкой.

– Но, если вы здесь, а не сгинули в той варварской стране, то где тогда Адольф Фредрик, герцог Гольштейн-Готторпский?

– Не знаю такого, – под «варварской страной» она видимо понимает Россию. Я обвел взглядом холл, от стен которого просто несло древностью и пожал плечами. Даже Кремль выглядит посовременнее, хотя он гораздо старше этой груды камней. Его-то как раз каждый правитель пытался переделать, сделав более современным. Эта череда усовершенствований прервалась на Петре Великом, который предпочитал не заморачиваться, а попросту строить новые дворцы, невзирая на существенные дыры в казне. А вспомнив запах, стоящий на улице из-за засорившихся сточных канав… Ну да, мы для них варвары, только я никак не могу взять в толк, на основании чего они пришли к такому оригинальному мнению? – Если ваше высочество имеет в виду моего дядю, то, боюсь вас огорчить, но он не является герцогом Гольштейн-Готторпским, сколько бы он не придумывал душераздирающих историй о моей скоропостижной гибели. Законным герцогом, я имею в виду. Не пойму только, чем думал ваш брат, когда соглашался на ваш союз, уж он-то точно знает, что я жив и здоров. Что касается дядюшки, то он настолько был ослеплен страстью, что бросился вас встречать, но, похоже, что вы где-то разминулись.

– Это какое-то жуткое недоразумение, – она прислонила ко лбу ладонь. – Господи, какой позор.

– Ну что вы, ваше высочество, не переживайте так сильно. Полагаю, что вы найдете этот дворец весьма… хм… интересным и романтичным, и согласитесь погостить здесь, ожидая, когда приедет мой дядя, или не приедет, это уж как повезет.

– А если я не захочу здесь оставаться и предпочту уехать моему жениху навстречу? – Луиза гордо вскинула голову, глядя на меня свысока. А чего ты хотел-то? Мальчишка, который уже запятнал себя нахождением в «варварской стране», откуда кстати приехала его мать, не пользуется большим уважением. На него и свысока можно посмотреть, проверяя глубину его слабины, словно спрашивая: «И что ты мне сделаешь, сопляк?». Вот только я не собираюсь позволять вытирать о себя ноги. И, хотя в глазах окружающих и выгляжу пока слабым, но только потому, что еще до конца не освоился с границами своих возможностей. А могу я быть очень жестким, и это еще предстоит многим узнать. Вот сюрприз-то будет для кого-то.

– Я буду настаивать, – я почувствовал, как улыбка сползает с моего лица. Никуда ты не поедешь, дорогуша. Надеюсь, что брат все-таки тепло к тебе относится, и не даст зайти этой случайности слишком далеко. Да даже, если он тебя ненавидит, то не рискнет потерять лицо и подпортить репутацию, бросив на произвол судьбы. Он еще пока не Фридрих Великий, а всего лишь просто Фридрих, амбициозный королек заштатной маленькой страны, от которой соседи покрупнее так и норовят оттяпать кусок пожирнее. Это же как мне невероятно повезло заиметь такую ценную заложницу. Вот уж действительно судьба, которая позволила нам одновременно оказаться в Киле. Ведь, если бы мы разминулись хотя бы на час, Луиза благополучно уехала бы уже в Любек. Теперь же Фридрих будет вынужден отступить в сторону и не лезть в наши семейные разборки с дядей Адольфом, в которые он, похоже, залез обоими ногами. Не удивлюсь, если узнаю, что за дядькиным демаршем притаилась Пруссия. Фридрих делает все, чтобы стать Великим, например, отдает сестру будущему королю Швецию, параллельно ведя переговоры с Елизаветой, чтобы отдать вторую сестру будущему императору Российскому. – Поверьте, здесь вы будете находиться в большей безопасности, чем, если решите продолжить ваше путешествие к… хм… жениху.

– Я вас не понимаю, ваше высочество, – Луиза вздернула подбородок еще выше. – Мне может угрожать опасность на территории герцогства?

– Ну что вы, разумеется, нет, как вы могли так подумать? – я уже не скрываясь усмехался, заставляя ее поджимать губы. – Разве что трагическая, роковая случайность. Разбойники вполне могут совсем обнаглеть, и напасть на ваш кортеж. Или же вы окажитесь в центре небольшого боевого столкновения. Знаете, как это бывает, в пылу сражения солдаты могут впасть в раж и причинить вред даже даме, и их даже нельзя будет винить за столь ужасный проступок.

– В каком сражении? О чем вы вообще говорите? – Луиза сжала пальцами виски. Она уже понимала, что попала в весьма неприятную ситуацию, и пока не понимает, как из нее выпутаться.

– Надеюсь, что никакого сражения на самом деле не будет, но, чем черт не шутит, как говорят в России. В жизни случится может много всего необычного. Вот, к примеру, как можно было предположить, что мы вот так вот встретимся, и я буду лицезреть вашу красоту, о которой уже слагают легенды?

– Мне лучше пройти в мои покои, коль скоро я буду пленницей во дворце, где надеялась встретить свою судьбу, – ой, сколько патетики, судьбу она приготовилась свою встречать, ну-ну.

– Обойдемся без фальшивых стенаний, право слово, – я поморщился. – Иначе я, не дай Бог, действительно поверю, что вам есть какое-то дело до моего дяди Адольфа, которого вы в глаза не видели. Вайсман! – бледный, оставленный на хозяйстве, Вайсман подскочил ко мне, и встал сбоку. – Отведите ее высочество в ее покои, разместите людей, им нужно отдохнуть, ведь завтра отряд сопровождения отправится обратно в Пруссию, чтобы сообщить королю Фридриху радостную новость – его сестра благополучно приехала в Киль, где принята герцогом Гольштейн-Готторпским со всем возможным почтением. Думаю, что они с радостью разделят казарму с моими офицерами. – Я не собирался довольно большой и вооруженный до зубов отряд оставлять без надзора. И хотя их экипировка и вооружение были вполне объяснимы, потому что в дороге могло произойти действительно все, что угодно, я не собирался рисковать, гадая, что могло прийти им на ум. Вдруг они решат, что я удерживаю принцессу силой и попытаются ее вырвать из моих лап? Мне сейчас только с офицерами прусской армии не хватает конфликтовать.

– Фрейлины ее высочества останутся с ней? – немного устало спросил Вайсман, прикидывая по себя, как он всех гостей разместит, чтобы они не слишком романтизмом средневековья прониклись.

– Да, как и служанки, – я совершенно не собирался упрощать Вйсману задачу. – Сомневаюсь, что мы сумеем быстро организовать ее высочеству тот уровень комфорта, какой ей безусловно положен, без посильной помощи приехавших с ней женщин, учитывая, что дворец уже долгие годы не знал хозяйки.

– Но вы отсылаете мою охрану… – Луиза смотрела на меня очень недобро, но хоть не пыталась больше изображать, как ей жаль, что она не встретилась с Адольфом.

– Мы в состоянии защитить вас, ваше высочество, от кого бы то ни было, – прервал я ее. Она сверкнула глазами – темными, словно бархатными – невероятное сочетание с белокурыми волосами и белой безупречной кожей. – Давайте поговорим начистоту, ваше высочество. – Я вздохнул. – Вам ведь должно быть абсолютно все равно, за какого именно герцога Гольштейн-Готторпского выходить замуж, признайте это. Главное, чтобы он в итоге стал наследником Шведской короны. Просто, дядюшка так неаккуратен в последнее время, так рассеян, что я переживаю, как бы по дороге в Киль из Любека, с ним не произошло какого-нибудь несчастья. Это ведь будет поистине печально. С вами же приехала старшая родственница в качестве этакой дуэньи? – Луиза покачала головой. Ну надо же, какой заботливый у нее братец, просто словами не передать. – Ну что же, в таком случае, нужно как можно скорее решить, насколько вам принципиально важно выйти замуж именно за дядю Адольфа. Вайсман, проводи ее высочество, она устала с дороги и ей необходимо отдохнуть.

Вайсман поклонился и повернулся к принцессе.

– Ваше высочество, прошу вас следовать за мной. Вам приготовлены чудесные покои, вы оцените их по достоинству, я просто уверен в этом. – Проводив взглядом небольшую толпу, состоящую из горничных и других служанок, которых до сего момента почему-то не видел, скорее всего, просто не замечал, я расхохотался: это же надо, отправил сестру Фридриха в ее комнаты с сопровождающим, а сам остался в блаженном неведении о том, где находятся мои собственные покои. Как только мы приехали, то сразу же направились на крышу барбакана, и где я буду спать, мне, естественно, показать не успели. Теперь же я отправил Вайсмана с гостьей, делая при этом вид, что все так и было задумано, а сам остался стоять в холле, совершенно не представляя, куда мне идти.

– Ваше высочество, – Криббе подошел совершенно неслышно, я даже вздрогнул, когда услышал его голос, – когда вы предположили, что принцессе Луизе все равно, за какого герцога Гольштейн-Готторпского выходить замуж, вы же не себя имели в виду?

– Если я женюсь, не согласовав кандидатуру невесты с теткой, то мне башку открутят причем очень быстро, без усилий и переживаний, – я скривился. – Хотя, если я решу остаться здесь в герцогстве, то недовольство Елизаветы Петровны будет меньшим, что меня вообще будет волновать.

– Вы что же, решили остаться в герцогстве? Вы решили отказаться от императорской короны и остаться просто герцогом Гольштей-Готторпским? – Криббе уставился на меня так, что я заерзал.

– На самом деле, это очень большое искушение, – пробормотал я, осматривая мрачный холл. – Герцог Гольштейн-Готторпрский никому до такой степени не нужен, что я вполне смогу прожить очень долгую и счастливую жизнь, параллельно выводя герцогство на совершенно другой уровень: у меня есть кое-какие идеи, которые вполне можно реализовать именно здесь, а не пытаться провернуть что-то стоящее в огромной, и от этого несколько неповоротливой стране, или сверхвозбудимой, несмотря на то, что населяют ее северяне, Швеции. И, если я приму это одновременно простое и сложное решение, то никто не сможет повлиять на мой выбор невесты, это, если отбросить в сторону все остальные преимущества.

– Это будет означать трусость и инфантильность, – Криббе поджал губы, глядя с неодобрением. – Нет никакой доблести в том, чтобы пойти путем наименьшего сопротивления. Да, вы в итоге проживете долгую и даже, возможно, счастливую жизнь, но принесет ли это вам удовлетворение?

– Не дави на меня, – я покачал головой. – Я сейчас стою на распутье, просто как легендарный рыцарь, и, поверь, собираюсь сделать выбор, который в конечном итоге станет для меня решающим. Никогда бы не подумал, что все решится именно здесь в Киле.

– Я могу как-то повлиять на ваш выбор, ваше высочество? – тихо спросил Криббе, сбавив обороты, но глядя при этом на меня с беспокойством.

– Можешь, – я еще раз задумчиво обвел взглядом холл, остановив взгляд на очередном гобелене, сохранившемся довольно неплохо. На гобелене был изображен рыцарь, стоящий у живописного пруда и внимательно что-то разглядывающего в его темной глади. Я не владею полной информацией и понятия не имею, что именно он хочет там увидеть, но почему-то ощутил родственность с этим немного растерянным мужчиной, который никак не мог найти что-то очень важное для себя, какую-то точку опоры. – Гюнтер, найди мне что-то хоть отдаленно похожее на кабинет и пригласи всех управляющих, каких сможешь найти. И найди где-нибудь юриста. Мне нужно уточнить у него кое-какой вопрос.

– Я могу узнать, какой именно вопрос вы хотите уточнить у юриста, ваше высочество? – Криббе склонил голову, показывая тем самым, что понял мои поручения.

– Я хочу узнать, можно ли сделать так, чтобы герцогство вошло в состав Российской империи, – я почти принял решение. Теперь все будет зависеть от того, что мне ответит юрист. Я пока не знаю, какой ответ хочу услышать, но зато могу отдать себе отчет в том, что приму его не колеблясь. Ну что же, посмотрим, что из этого выйдет, потому что я готовлюсь пойти ва-банк, отрезая себе все пути к отступлению.