Продавец воздушных шариков

Глава XII

В воскресенье утром, пока Эмили была в церкви, пришел врач. Через некоторое время он, спустившись в кабинет к Эдварду Рейнарду, долго беседовал с ним. После этого разговора отец, казалось, обратился в камень. Затем он позвонил домой Мерчисону, задал несколько вопросов и получил на них откровенные ответы.

Поговорив с адвокатом, Эдвард Рейнард позвонил в пансион миссис Пибоди и попросил позвать Клиффорда Сторма.

— Я хочу знать, что именно тебе удалось раскопать — если ты вообще что-либо узнал, — резко начал он.

— Хорошо, — поспешно ответил Клифф. — Завтра утром я зайду к вам в кабинет.

— Я хочу знать сейчас.

— Будет довольно неосмотрительно говорить об этом по телефону, — сказал Клифф. — Кстати, надеюсь, вы подготовите кое-какие бумаги, которые я должен буду просмотреть?

— Утром, — проворчал Рейнард, — и точно.

Они условились о часе. Клифф расстроился и почувствовал себя подавленным. Он не любил, когда его подгоняли.

Рейнард сказал жене, как только она вернулась из церкви, что Вард, похоже, будет болеть дольше, чем они предполагали.

Эмили взглянула на него округлившимися от ужаса глазами.

— Ну, не надо, — нетерпеливо пробормотал Эдвард Рейнард. — Ради всего святого, не плачь. Тебе прекрасно известно, что у него самые лучшие врачи, они делают все необходимое. Слезы не помогут. Потерпи.

У Эмили дрогнули уголки рта.

— С ним все будет в порядке, — воскликнула она. — Я знаю это!

— Кстати, — сказал ей муж, — не хочешь ли отправиться к Тэндисам поиграть в карты? Они намекали, что в воскресенье после обеда у них будет игра.

Теперь Эмили поняла, что болезнь действительно была очень серьезной. Более серьезной, чем ей об этом говорили.

Но она бодро ответила:

— О, это будет замечательно! Я позвоню Джеральдине.

Так было проще. Рейнарду не нужно было выслушивать стенания Эмили. А Эмили не нужно было плакать. Таким образом, делая вид, что мать ничего не знает, они избавляли друг друга от расстройств.

В это воскресенье Шерри вернулась домой на целый час раньше обычного. Если местное время шесть часов, значит, в Нью-Йорке девять. Не слишком поздно. И не слишком рано.

Льготные тарифы на междугородные переговоры действуют в течение всего воскресенья, так ведь? Шерри подумала, сможет ли она уложиться в один доллар. Хотя, с другой стороны, если она закажет разговор наложенным платежом, ей это не будет стоить вообще ничего. Но Шерри не была уверена, что льготные тарифы распространяются на наложенный платеж.

Она отбросила все беспокойства по поводу тарифов. Ей нужно было знать точно; денег у нее осталось очень мало, поэтому она просто закажет разговор наложенным платежом. Если деньги уже высланы — замечательно. Если нет, она попробует поторопить их отправку. Переводы можно оформлять по телефону. Как только деньги придут, она тут же срочно переедет отсюда. Подыщет какую-нибудь небольшую дешевую квартиру с обстановкой, куда при необходимости можно будет перевезти Джонни. Если даже миссис Пибоди не возвратит двадцать пять долларов, по большому счету это будет все равно.

«Я помешалась на деньгах, — сказала себе Шерри. Они превратились в навязчивую идею. Это просто глупо. Чем я занимаюсь? Забиваю голову арифметическими расчетами, чтобы больше ни о чем не думать?»

Подойдя к телефону, висевшему в прихожей, она заказала разговор наложенным платежом с мистером Корнелиусом Флауэром. Это был ее самый старый друг, он был свидетелем жениха на свадьбе бабушки Шерри, так что, можно сказать, являлся членом семьи. Помимо этого, данная в долг сумма в пятьсот долларов для него не могла быть значительной. Давным-давно удалившись от дел, мистер Флауэр имел безбедную старость, хотя и не отличался крепким здоровьем. И это обстоятельство делало его присутствие дома наиболее вероятным.

Он был дома. И ответил на звонок. Шерри слышала, как голос телефонистки спросил, ответит ли мистер Флауэр на междугородный разговор наложенным платежом, который заказывает из Лос-Анджелеса миссис Шерри Рейнард. К ее полному изумлению, пронзительный старческий голос ответил:

— Нет, я не буду разговаривать. Я не желаю иметь никаких дел с миссис Рейнард.

Шерри была поражена. Мистер Флауэр положил трубку. Она подумала: «Надо было бы потратить доллар. Но что случилось со стариной Флауэром?»

Она заметила, как сверху на нее упала чья-то тень. Шерри подняла голову. Прямо над ней через перила свешивался Клифф Сторм.

Он сказал:

— Прошу прощения, я не хотел беспокоить вас.

Затем, спустившись по лестнице и быстро пройдя мимо Шерри, он вошел в гостиную.

Молодая женщина, достав из-под мышки сумочку, проверила наличие в ней мелочи. Хорошо, у нее нашлись пять четвертаков и обязательный гривенник.

Что ж, к старости у людей, вероятно, появляются всяческие причуды. Она позвонила снова, на этот раз своей соседке по комнате в общежитии — лучшей подруге, которая теперь звалась миссис Рой Андерсон.

Ответила не Пат — ее муж.

— Рой, это Шерри. Которая прежде была Шерри Коулман.

— Понятно. — Его голос был холоден.

— Послушай, я писала Пат. Я могу поговорить с ней?

— Ее нет дома.

— Тогда, Рой, скажи, пожалуйста, она получила мое письмо?

— Полагаю, что да, — холодно ответил Рой.

— Я просто хотела сказать, что то, о чем я ее просила, мне очень сильно требуется, и в самое ближайшее время. Так что, как ты думаешь, может быть, ей лучше воспользоваться телеграфом? Я сама возвращаюсь на Восточное побережье, как только…

— Пат не имеет желания отвечать на твое письмо.

И тут Шерри отчетливо услышала голос Пат: «Рой, кто это?»

— Пожалуйста, дай мне поговорить с Пат, — взмолилась Шерри.

— Думаю, это нежелательно, — ответил Рой. — Раз ты связалась с дурными людьми, Пат не собирается иметь с тобой каких-либо дел.

Он положил трубку.

Шерри повесила трубку на рычажки. Деньги со звоном провалились внутрь.

Но дело было даже не в деньгах. («Помни об этом, — повторяла она себе, — ты слишком много тревожишься из-за денег».) Все равно у нее защемило сердце. Где она сможет приютиться с Джонни, когда вернется в Нью-Йорк, раз Пат отвернулась от нее?

— Я не верю в это, — произнесла она вслух.

— Неприятности? — Рядом с ней стоял Клифф.

— У меня такое ощущение, словно кто-то пытается отрезать меня от окружающего мира. — Шерри улыбнулась. — Разве это не глупо?

Он напомнил:

— Так мы сегодня ужинаем, не правда ли?

— Конечно. Я буду готова через пятнадцать минут. — Растопырив пальцы, она посмотрела на них. — Я собиралась покрыть ногти лаком, но, думаю, я слишком голодна, чтобы ждать, пока он высохнет.

— Бифштекс? — спросил Клифф, еле заметно ухмыляясь. — Ростбиф? Или, если желаете, утенок с апельсинами?

— С какими такими дурными людьми могла я связаться? — думая о своем, сказала Шерри и сдвинула брови.

— Со всевозможными. — Клифф смотрел поверх ее головы.

Молодая женщина двинулась с места и легкой, танцующей походкой обогнула угол стены. Норны крепче стиснули карты.

— Угадайте, что я только что обнаружила? — весело спросила их Шерри. — Для того чтобы стать богатым, надо прекратить тревожиться насчет денег.

Улыбнувшись пожилым дамам, она той же танцующей походкой отправилась приводить себя в порядок к предстоящему выходу. Она умирала с голоду! А платить должен был кто-то другой.

Позвенев мелочью, Клифф направился в гостиную и, сев в кресло, стал ждать.

Карты с шумом шлепали по столу. Когда Норны завершили партию, миссис Кимберли молча записала очки.

— Кто выигрывает? — обратился к дамам Клифф, заметив отсутствие обычной суеты и реплик.

Миссис Линк прикоснулась к своим волосам.

— Игра еще не закончена, — сказала она.

— «Лучше питаться кореньями с любимым вместе, чем съесть целого быка в царстве ненависти», — процитировала миссис Моран. Похоже, она считала, что сказала нечто язвительное.

— Раздавайте карты, — несколько раз кивнула миссис Кимберли. — Карты приносят счастье.

Клифф подумал: «Бедные старушенции! В этом все их счастье!»

— Счастья всем вам! — вежливо произнес он.

— Именно так, — загадочно изрекла миссис Линк.

Когда появилась Шерри, Клифф заметил, что все Норны бросили на нее взгляды. Но молодая женщина просто и весело посмотрела на них.

Клифф выбрал приличный и очень тихий ресторан, находившийся не слишком далеко. Усадив Шерри Рейнард на самый уютный угловой диванчик, он заказал коктейли.

Шерри была в черном платье; Клифф запомнил его, когда обыскивал гардероб. На вешалке оно смотрелось далеко не так изящно, как теперь. Молодая женщина умело наложила косметику. Держалась она уверенно и в целом вовсе не походила на неотесанную провинциалку.

Клифф не мог понять, что, черт возьми, имела в виду Шерри, говоря о том, что не следует тревожиться насчет денег. Он представлял, какие удары она, должно быть, получила по телефону. Он знал, кто отрезал ее от этих людей. Ведь он сам сделал это, собственными руками.

Шерри, похоже, расслабилась. Она с большим удовольствием выпила один коктейль и легко отклонила второй. Клифф догадался, что она пришла к какому-то решению. Возможно, она возьмет деньги и отдаст ребенка. Если это так, ему следует узнать об этом заранее и постараться придумать, как сделать вид, словно он явился определяющим фактором ее решения.

Поэтому Клифф спросил, как чувствует себя Джонни. Джонни чувствовал себя очень хорошо. Когда он сможет выписаться из больницы? Шерри этого точно не знала.

Клифф сказал, что, может быть, на днях навестит мальчика. Это возможно? Разумеется, возможно. Любит ли Клифф детей? Он вынужден был признать, что не очень-то общался с ними.

А кстати, не нуждается ли она в деньгах? Разумеется, нет. Достаточно — ничуть не хуже, чем много.

Клифф не в состоянии был постичь эту женщину, Он не мог понять, в каком мире, по ее мнению, она жила.

Он завел разговор о стремлении Варда стать писателем.

— Как вы думаете, Шерри, у него действительно есть талант?

— Ну, конечно же, я так считаю, — сказала она и улыбнулась.

Подали блюда. Они были превосходны, а порции накладывались от души.

Попробовав, Шерри воскликнула:

— Это просто прелесть!

Клифф ответил, что рад этому, и это действительно было так. Какое удовольствие накормить по-настоящему голодную женщину!

Но он пришел сюда не развлекаться.

— К чему у вас склонность? Каковы ваши интересы? Ваше хобби? Я хочу сказать, вы занимаетесь каким-либо творчеством? — спросил он.

— Ой, что вы, — ответила Шерри, — совершенно ничем. Вовсе не каждый человек обязан быть художником. Больше того, лучше, если так и будет на самом деле.

— Вы хотите сказать, — подхватил Клифф, оживляясь помимо своей воли, — что вы не принадлежите к тем семнадцати миллионам домохозяек, которые увлекаются керамикой? Как же вы выражаете свое внутреннее состояние?

— Вся моя беда заключается в том, — сказала молодая женщина, хитро улыбаясь, — что я не могу понять, как, живя в этом мире, можно не выражать свое внутреннее состояние. Можно ли заниматься хоть чем-нибудь, не делая этого?

— О, — сказал он, — это не так. Понимаете, можно быть слишком застенчивым для того, чтобы выражать истинную душу и самые сокровенные мысли.

— Да, я это знаю, — отозвалась она. — Но ведь в этом случае получается, что ты выражаешь свою застенчивость, ведь так?

Клифф вынужден был рассмеяться.

— Хорошо, — сказал он. — Возьмите хотя бы этого парня, Рейса Роуда. (Ну и фамилия!) Вот вам, пожалуйста, самовыражение.

Роуд был одним из типов из лачуги на побережье, скульптором, насколько помнил Клифф.

— По-вашему, это все напускное? — спросил он.

Шерри не отрывалась от ростбифа. Ей было очень уютно. Еда была вкусной, аппетит не ослабевал. Но теперь начинало складываться впечатление, что, как только она стряхнула с себя шелуху забот, которые были, скорее, просто бегством от действительности, как только ее мысли очистились от неотвязных арифметических расчетов, ее мозг тут же занялся другими вычислениями.

Вот Клифф Сторм упомянул Рейса Роуда. Добавим и это. Добавим это к событиям вчерашнего вечера, а также к тому, что, например, произошло накануне.

Вчера утром, гуляя по скверу, Шерри видела, как Клифф Сторм вышел из боковой двери больницы и со всех ног помчался по улице вдоль ограды сквера. Она тогда подумала, почему он появился здесь, ведь его автомобиль стоял перед дверью пансиона, и пришла к заключению, что в тот момент машина была ему не нужна. Но Шерри не могла не обратить внимание на то, что, куда бы ни направлялся в тот момент Клифф Сторм, походка его была весьма стремительной. В его движениях не чувствовалось слабости, они не были даже осторожными. Потом Шерри перестала думать об этом.

Она вспомнила об этом сейчас.

Клифф навещал Варда. Он наверняка встречался там с Эдвардом Рейнардом. Недавно он виделся с Рейсом Роудом, а теперь еще собирался заглянуть к Джонни!

Настойчивый интерес Клиффа Сторма к столь многим вещам, имевшим отношение к Шерри Рейнард, постепенно начинал казаться не таким уж простым. К тому же Лотон Арчер сказал, что именно Клифф упомянул о кратковременном участии Шерри в шоу-бизнесе. Значит, Клифф обсуждал ее в пансионе. Более того, в действительности он был единственным человеком, способным внушить живущим там людям что-либо относительно Шерри, потому что только он был знаком с нею раньше.

Так что же складывалось из всего этого?

Что касается вчерашнего вечера, Шерри знала, что именно Клифф пригласил Норн сходить в кино; Клифф организовал для четы Пибоди осмотр дома; Клифф отправил актера на встречу с менеджером. Не было ли во всем этом какого-то скрытого смысла? Не очистил ли он дом от людей с какой-то целью?

Однако не может быть, чтобы весь мир был настроен против нее. Но один такой человек существовал вне всяких сомнений. Эдвард Рейнард — ее явный враг. А вот еще Клифф Сторм, давнишний друг семьи, очень-очень интересующийся, очень-очень любопытный, очень-очень внимательный ко всему, связанному с ней.

Могло ли быть так, что Эдвард Рейнард использовал случайное присутствие Клиффа Сторма в пансионе? Как? Возможно, Клифф должен был присматривать за Шерри? Какой в этом смысл? Или он находился здесь, чтобы вредить ей?

Впрочем, это слишком ужасно, чтобы думать так о ком бы то ни было. Тем не менее вчера вечером Клифф Сторм устроил так, чтобы все люди ушли из дома. Что могло произойти в пустом доме? Возможно, подумала Шерри, слабоумная бедняжка Элси, появившаяся некстати, расстроила какой-то план. Имел ли он какое-то отношение к тому, что Шерри оставалась одна с Лотоном Арчером? О, конечно же, нет! Это должно было быть нечто другое. Возможно, именно Арчер вернулся слишком рано. Хотя… стоп! Кто находился тогда в доме (не считая Элси)? Шерри Рейнард и Клиффорд Сторм.

Ну же, что это взбрело ей в голову? Как она может сидеть в этом замечательном ресторане, есть за его счет и выдумывать что-то о заговорах и преследовании?

И все же перед глазами неотвязно маячила его бегущая фигура, источающая беззаботную силу. Она подумала: «Хорошо, возможно, действительно глупо думать, что тебя преследуют, когда на самом деле это не так. А если это все же правда?» У нее была возможность провести частичное расследование. Если Клифф действительно проходил лечение в этой больнице и на самом деле был серьезно болен, тогда его присутствие в пансионе могло объясняться случайной встречей в кафетерии и это ничего бы не доказывало. А если Клифф лгал?

Нет-нет! Как мог он лгать? Хотя если он все же лгал, все дело принимало дьявольски запутанный оборот. Тогда, подумала Шерри, ей придется заключить (и она сделает это!), что Клифф Сторм является агентом Эдварда Рейнарда и, следовательно, ее врагом.

Молодая женщина вздрогнула от этой мысли. Однако ведь Клифф не может испытывать личную неприязнь к Шерри Рейнард. «Он ведь не знает меня, — думала она. — Возможно, он просто не знает, в чем дело. Он же человек. Что, если я ему все расскажу?»

Отвечая на его вопрос, она сказала:

— Не знаю, напускное ли самовыражение у Рейса Роуда. Не уверена, что точно понимаю значение этого слова. Я очень мало знаю этих людей. Но мне хотелось бы, чтобы Вард никогда не связывался с ними. Вы знаете, — она внимательно оглядела его, — что Вард некоторое время баловался наркотиками?

— Я этого не знал, — сказал Клифф, отметив при этом, что нисколько не удивлен. Затем, собравшись с мыслями, спросил:

— А вы пробовали?

— Ой, что вы, — ответила Шерри. — Ни в коем случае.

— Почему? Я не имею в виду нагружаться сверх меры. Но просто попробовать?

— Мне совсем не интересно знать, что чувствуешь в таких случаях, — заявила Шерри. — Меня это совершенно не привлекает.

«Как и меня», — с каким-то удовлетворением подумал Клифф.

— Почему же это привлекает Варда? — полюбопытствовал он.

— Не знаю. Это привлекает большое количество людей. Они говорят, что хотят быть собой, освободиться, расширить свое сознание.

— Да, это так, — протянул Клифф, а Шерри, обернувшись к нему, неожиданно улыбнулась.

— Вы понимаете их? — спросила она. — Я не понимаю. Я просто не могу их понять. Как можно хотеть превращаться в тряпочную куклу?

— Что вы хотите сказать?..

— О, сейчас я выложу все, что думаю. Слушайте. Когда превращаешься в тряпочную куклу, каждый получает возможность швырять тебя с места на место, и ты остаешься распластанным там, где падаешь. Иначе не может быть. У тебя нет костей. Так вот, принимая наркотики, возможно, получаешь возможность видеть больше, слышать больше и так далее; но ты лишаешься костей, а я этого не хочу. Я никак не могу взять в толк, как наркотики могут делать человека свободным. Мне кажется, эта дорога ведет в никуда.

У Клиффа возникло странное ощущение. Он считал, что молодая женщина абсолютно права. Его чувства по отношению к наркотикам были в точности такими же. Подобные препараты никогда не привлекали его. Более того, он не очень-то любил и выпивку. Правда, он не отказывался от нее совсем и время от времени даже хватал через край. Но он не любил своей зависимости от чего-либо. Наркотики, особенно те, пристрастие к которым наступало быстро, по его мнению, являлись именно тем, чем их назвала Шерри: «дорогой, ведущей в никуда».

Но самое странное, у Клиффа появилось ощущение, что Шерри по духу была гораздо ближе ему, чем Варду. Вард был слабым. А она… Она, черт побери, оказалась крепкой. По-своему. Воспитанная протестантской этикой или чем там еще. И, разумеется, сам Клифф Сторм тоже считал себя человеком здравого рассудка.

— Я не могу с вами полностью не согласиться, — промолвил он.

— Разумеется, это только игра словами, — сказала Шерри, все больше удивляя его. — Они хотят чувствовать себя свободными. А я имела в виду, что я хочу быть свободной. В этом есть некоторое отличие.

— Вероятно, — пробормотал он.

— Понимаете, я готова поспорить, что действительно чувствуешь себя свободным, когда избавляешься от всех забот, от необходимости бороться, теряешь чувство времени, просто лежишь, распластавшись, там, где тебя бросили, куда ты отлетел от пинка, потому что чересчур поглощен проникновением в глубины своего сознания. О Господи, мне это противно.

— Что вы называете «быть свободным»? — спросил он.

— Выбирать, — быстро ответила она.

— Иметь свободный выбор, да? — Клифф улыбнулся.

— Вард говорит, что это только самообман, — сказала Шерри, — а я отвечаю, хорошо, значит, я выбираю этот самообман.

Она озорно улыбнулась.

— Я частенько ставила его в тупик. — Ее лицо стало печальным. — Ладно, полагаю, нам не следует так много болтать.

Клифф добавил в кофе сливок.

— Хорошо. Но послушайте, а если я сам выбираю для себя превращение в тряпочную куклу?

— Знаете, это нечестно, — отозвалась она. — Конечно, вы можете сделать выбор — один раз, дважды. Любой живой человек может сделать выбор превращения в мертвеца — один раз. Но это уже будет концом пути.

Клифф ничего не ответил; выражение его лица не изменилось; он подумал: «Черт возьми, я согласен».

Шерри воскликнула:

— Ой, что вы, что вы!

Она подалась к нему.

— Прошу прощения! Какая же я идиотка! Как я такое могла сказать!

— А в чем дело? — удивленно спросил Клифф и, увидев, как изменилось лицо Шерри, понял, что только что допустил оплошность.

— Иногда выбора нет; вы должны признать это, — быстро добавил он, пожимая плечами. — И бесполезно жаловаться.

— Да, — сказала она, — бесполезно жаловаться. Конечно же, в некоторых случаях выбора нет. Например, когда ты рождаешься. Особью какого вида.

Проклятие и еще раз проклятие. Клифф внутренне кипел. Он снова забыл, что ему полагалось жить в страхе преждевременной смерти. Но к чему Шерри заговорила о рождении? И эти виды?

Он попросил принести меню десерта. Шерри заколебалась, выбирая сладкое. Наконец, улыбнувшись, она заказала кусок дорогого торта с кремом.

— Последняя возможность, — сказала она, искоса взглянув на Клиффа.

Тот поиграл ложкой.

— Значит, вы собираетесь бороться и терпеть лишения для того, чтобы затащить мальчика в какую-нибудь конуру в этом грязном старом городе и работать и работать, день и ночь. Это и называется быть свободной?

— Я не думаю, что у меня есть выбор, — ответила она. — Хотя вчера вечером вы говорили, что у меня есть альтернатива. Я могла бы отказаться от Джонни, он получил бы дорогое образование, все привилегии, которыми обладал Вард. — Она снова искоса посмотрела на Клиффа. — И Вард, возможно, даже не убьет его.

Клиффу показалось, что крышка его черепной коробки съехала на сторону.

— Что вы имели в виду, сказав «убьет его»?

— Я имела в виду то, что, по-моему, Вард уже необратимо искалечил себя, — решительно произнесла Шерри. — Эта девица в лачуге на берегу… Она совсем пропащая. Видите ли, Вард ведь уже ударил Джонни. Хотя это был не его выбор. Этот выбор сделал наркотик. Так что, боюсь, бедняга Вард, вероятно, больше не будет иметь возможности выбирать.

Присвистнув, Клифф откинулся на диванчике. (Проклятие и еще раз проклятие!)

— Я понимаю, что вы никогда не были матерью, — сказала Шерри, — но были ли вы когда-нибудь отцом?

— Нет. Нет. И я не собираюсь спорить с вами, — отрезал он.

— Хорошо, — ответила Шерри и мечтательно принялась за крем.

Через некоторое время Клифф расплатился (она заметила, что он опять оставил чаевые). Они вышли из ресторана и направились к машине. Клифф вяло спросил, не желает ли Шерри отправиться куда-нибудь развлечься. У него было на примете несколько мест.

Но молодая женщина ответила, что предпочитает (с приятно набитым желудком) отправиться домой. Клифф не стал спорить. Он решил, что игра окончена. Когда автомобиль подъехал к пансиону, они увидели Норн, сидевших у окна.

— Благодарю вас, — сказала Шерри, — за превосходный ужин. Он пошел мне на пользу.

— Благодарю вас за проповедь, — вежливо ответил Клифф.

— О чем?

— О значении свободы.

— Почему вы это назвали проповедью? — с негодованием произнесла она.

— Образное выражение.

— Уф, свобода! — воскликнула она. — Это только начало.

— Неужели? — как можно более вызывающе протянул он.

— И все-таки приходится делать выбор, — резко ответила молодая женщина. — Вам это известно.

— Ага, — пропел он. — Снова начинается проповедь? Хорошо, я заглатываю наживку. На основе чего — при условии, что возможность выбора существует — вы делаете выбор?

Теперь он пытался уколоть ее. Оба понимали это.

Шерри медленно произнесла:

— Вы спрашиваете меня, почему я не хочу, чтобы Джонни запугивал, бил, возможно, даже убил его собственный отец? Я не знаю, почему. Но я предпочитаю, чтобы этого не было. В этом я уверена.

— Безусловный инстинкт, да? — ухмыльнулся Клифф. — То, чему вы отдаете предпочтение. И именно к этому сводится ваша свобода?

Шерри начинала сердиться.

— О, с безусловными инстинктами особенно много не сделаешь, — сказала она, — можно лишь выбирать из них. Или вы полагаете, что он у меня только один?

Клифф ничего не ответил.

— А как вы выбираете из ваших инстинктов? — продолжала молодая женщина. — Я хочу сказать, когда вы не озабочены мыслями о своем здоровье?

Он вышел из машины и, обойдя ее, открыл другую дверцу, приглашая Шерри выйти.

Та сказала:

— Вы ведь теперь не настроены на сенсацию, так?

— Почему бы и нет? — холодно ответил Клифф.

— Вы пытаетесь воздействовать на время, — сердито произнесла она. — Я знаю это.

— Я вас не понимаю, — сказал он, словно воздвигая стену между ними.

— Нет, понимаете, — возразила Шерри. — Вы тоже делаете выбор.

Она направилась по дорожке, Клифф последовал за нею. На ступенях он догнал ее и попытался открыть входную дверь своим ключом, но Шерри отодвинулась от него, и в этом жесте просквозила обида. Клифф подумал, что, если бы в данный момент у него была свобода выбора, он свернул бы ей шею.

Они прошли в гостиную. Норны разразились приветствиями.

— Вы вернулись рано, — промолвила миссис Кимберли.

Клифф безучастно опустился в кресло.

— Жаль, что мне не удалось уговорить ее сходить куда-нибудь, где мы могли бы выпить, — пожаловался он. — Разумеется, наверху в комнате у меня есть бутылка, но, мне кажется, небеса рухнут…

— Должно быть, у вас там неплохой запас, — заметила миссис Линк. — Учитывая, что вы поддерживаете и мистера Пибоди…

Клифф пристально взглянул на нее, но лицо пожилой дамы, как обычно, ничего не выражало.

Шерри спросила:

— Интересно, с чего это мистер Пибоди решил, будто в восемь тридцать утра я уже умираю без спиртного?

— Неужели! — воскликнул Клифф, разыгрывая изумление.

— И кому была охота трудиться, — продолжала она, — говорить моим знакомым, что я связалась с дурными людьми…

— Хотя это не так? — спросил Клифф.

— Насчет этого я не уверена, — угрюмо ответила Шерри.

Вскоре после этого она пожелала всем спокойной ночи и отправилась к себе в комнату. Клифф, глядя ей вслед и не скрывая взгляда, зазвенел лежавшей в кармане мелочью и нащупал ключ от ее комнаты. Нет. К дьяволу все! Вскочив со стула, он бросился вверх по лестнице.

— Они влюблены друг в друга? — сухо спросила миссис Линк.

— Естественно. И в самое ближайшее время, — быстро произнесла миссис Кимберли, — один убьет другого.

— Раздавайте карты, — угрюмо сказала миссис Моран.

Клифф размышлял о том, что все закончилось, даже не успев начаться. У него не осталось никаких шансов. Не нужно никаких комбинаций. Шерри достаточно лишь сообщить судье то, что она сказала ему сегодня вечером. Любому судье. И Варда никогда не допустят до опеки; больше того, если ребенка не будут специально охранять от собственного отца, его не отдадут и родителям Варда.

Вот и все. Клифф подумал об Эдварде Рейнарде. Если все сказанное — правда, отец Варда должен был об этом знать.

Стоп. Почему Клифф поверил Шерри — сразу же, без вопросов? Она ведь не может рассуждать о том, что Вард — все равно что сумасшедший и даже хуже, что его состояние необратимо. Откуда ей было это знать? Необразованная деревенская девчонка. Нет-нет. Она выдумала это, потому что хотела, чтобы было именно так. Она призналась, что не знает, почему ведет себя так, а не иначе. Что ж, это доступно немногим. Но Клифф Сторм понимал человеческие стремления лучше других людей, и он вспомнил, что в конце концов малышу достанется практически все состояние Рейнардов. Значит, если Вард действительно невменяем и к тому же опасен, естественно, Шерри разыграет спокойную партию и приготовится к долгому ожиданию. Проклятие! Вот он снова верит ей!

Вся беда заключалась в том, что Клифф действительно верил Шерри.