Проект Айтер. Поиск себя

Глава 21

Всё ещё держа в памяти образ Аселианы, которая сможет мне помочь, я постарался осмотреться. Но вокруг ничего не было. Лишь пустота и тьма. Здесь не было совершенно ничего и меня начала одолевать паника. Что если я сейчас как раз стёрт и телом управляет Спящий? Правда ли я так бессилен перед ним…

Время шло. Заметил, что перестал дышать. Банально нечем. Мысли текли медленно. Я не сдался, просто идей как бороться не было. Мрак никуда не уходил, звенящая тишина, что давила на уши, не разряжалась ни единым звуком.

Я подумал о Снежке. Её образ был ярким, как маяк в этом безграничном океане темноты. Я вспомнил её улыбку в тот день когда мы встретились. Тогда себе пообещал ещё, что когда-нибудь смогу также как и она наслаждаться теплыми лучами солнца и идти подняв голову.

Пустота начала меняться. Вокруг появилась та самая улица, по которой мы шли и справа от себя увидел её, что всё также смотрела наверх. Осознал, что сам также теперь могу и дышать, и ходить, и даже осмотреться. Но на самом деле… Не мог оторвать взгляда от улыбки Аси. Что-то она вызывает во мне на каком-то глубинном уровне.

— Спасибо. — произнес я.

Ненароком она дала мне возможность создавать мир вокруг себя. Возможно, что я погрузился в некий транс, который чем-то напоминает осознанный сон. Спящий — это часть меня. Поэтому и его я тоже могу создать в любой момент, но… нужно место.

Туманное утро окутывало долину, когда я подошёл к воротам древнего храма. Сердце билось быстрее обычного — я знал, что впереди меня ждёт одно из самых сложных испытаний. Войдя внутрь, я почувствовал, как холодный воздух обволакивает тело. Залы храма были наполнены эхом моих шагов, и каждый звук, казалось, откликался призраками прошлого. Я остановился перед большим зеркалом, стоящим в центре комнаты. Оно было покрыто пылью и паутиной, но всё ещё можно было разглядеть своё отражение.

Именно там стоял он. Тот парень в рубашке, что явился мне в Бездне. Но он не выглядел враждебно. Только очень задумчивым. Его глаза ничего не выражали, а поза была расслабленной. Вот только мы ощущали что-то странное, что исходило от нас обоих. Если его это и беспокоило, то он даже не подал виду. Но внутренне я чувствовал всё.

Зеркало начало светиться по краям. С него начала опадать паутина, листья, а затем оно пропало. Вот только человек все равно остался. И я знал зачем. Приготовившись его атаковать как на уровне слов, так и физически, услышал его тихую речь. Однако в тишине храма, который я создал, это было как раскат грома.

— Самый сложный враг, которого невозможно победить — это ты сам. Твой разум защищает тебя от причинения вреда себе же, каким извращенным методом ты не пытался бы это сделать. Конечно, можно сделать пометку на неустойчивых психически людей, однако ты, несмотря на нечто вроде шизофрении, которая вызвана искусственно, не являешься психом. Поэтому твой мозг работает в полной мере и достаточно справедливо старается себя защитить.

— Ты хочешь сказать, что я не смогу тебя одолеть?

— Ты должен понять, что мы один человек. Ты отделяешь меня от себя. Но это неправильно, ведь именно отсюда и исходит конфликт. На самом деле до этого времени эта стратегия была необходима, иначе был бы риск провала объединения сознания. Сейчас он также присутствует, если ты разорвешь контакт. Поэтому мы начнем с малого и просто поговорим.

— Что если я не захочу тебя слышать и просто уберу отсюда? То место, где мы находимся подчиняется моей воле.

— Моей воле. Мы одно целое. — с этими словами он создал идеально белый куб, который вращался над его пальцем. — Мы не находимся на самом деле ни в одном пространстве, кроме реального мира. Сейчас мы находимся в том состоянии, при котором ты видишь сны.

Внутри меня начало пробуждаться понимание. Этот образ, который я увидел тогда перед собой — это лишь защита моего мозга от перенапряжения новой информацией. Если заблокировать поток от основного мыслительного процесса, то…

— Ты на правильном пути. Всё немного сложнее. Избыточная информация активирует множественные сенсорные и ассоциативные области мозга одновременно, вызывая перегрузку рабочей памяти и усложняя процессы фильтрации и сортировки значимых данных, что может затруднить принятие решений. Состояние было критическим, поэтому получилось именно так.

— Хочешь сказать, что ты не хочешь уничтожить мою личность?

— Я не могу уничтожить самого себя. Только постепенно открывать тебе тот опыт, который имею. Либо полностью брать контроль, однако в такой момент мыслительные процессы будут отключены из-за перегруза. Чтобы его не было придется проводить сеансы. Причем оттягивать их нельзя, иначе это может вызвать осложнения в будущем. Пора приступать. Скажи заветную фразу.

Мне стало страшно. Я никогда не знал заветной фразы, но именно сейчас понял, что именно он хочет. Но мне нужно немного времени, чтобы собраться с духом.

— Мы один человек и я принимаю это.

Я улыбнулся и моё отражение повторило улыбку. Всего лишь зеркало.

Затем мир померк вновь.

Холодный каменный пол лабиринта. Полигон вновь приветствовал меня своим вечным безразличием к происходящему.

— Ты готов? Пора сдавать экзамен.

У меня не было сил отвечать. Мне не хотелось хоть о чем-то разговаривать с этим человеком. Да и человек ли он после всего того, что сделал?

— Встань. Выполняй. Это приказ.

Мое тело поднялось. Чувствую себя марионеткой, выполняя эти задания. Подошёл к двери с испытанием, а затем открыл её. За ней был небольшой кабинет, в котором находился один мужчина в деловом костюме на вид лет пятидесяти, женщина лет сорока и маленькая десятилетняя девочка в розовом платье. Я не хотел слышать о том, что они говорят, но слух невероятно обострился. Так всегда бывает, когда необходимо выполнить задание.

— Когда у тебя уже будет отпуск, папа? Ты обещал, что мы поедем отдыхать! Все вместе!

Люди не видели меня, а я шел тихо. Обыкновенное испытание на сострадание. Остановит ли меня жалость или нет.

Уже через две секунды никого не осталось в живых. Все были мертвы, а мои руки даже не запачкались в их крови.

Человек, стоящий за дверным проёмом похлопал в ладоши.

— Хороший результат! Очень быстро и достаточно чисто.

Я обернулся и, посмотрев на него безразличным взглядом, отправился к следующей двери. Мне нет дела до тебя.

— Ты всего лишь человек. Зачем ты мне здесь нужен? Это место создано только для меня. — бросил я, по пути к следующему испытанию.

— Остановись, Семнадцатый!

Я послушно встал на месте. Правила, которые установлены здесь, действуют безотказно. Вот только нигде не написано, что надзиратели обязательны. Они могут считывать все результаты и без личного вмешательства в мой процесс развития. Может просто и его убить? В чем разница между сгенерированными иск-ином созданиями и этим человеком? Только в том, что он может выйти в реальность? Что ж, это не так важно. Пусть сейчас я не могу выйти отсюда, потому что моё тело банально не подходит даже для базовой тренировочной программы. Дети не могут выполнить ничего из того, что уже могу я. Считать себя виртуальным человеком немного странно, но на деле, пока выход заблокирован, то я даже ближе к созданиям иск-ина, чем к реальным людям. Так почему я должен испытывать хоть какие-то чувства по отношению к этому отребью, которое даже не взглянуло в сторону собственного развития? Эта бездарность только и может, что разговаривать о чем-то бестолковом и записывать результаты, которые и так автоматически передаются в базу данных без его участия. Понаблюдать за выполнением можно и без личного аватара, в режиме наблюдателя.

— Ты забываешь своё место?

— Нет. — послушно сказал я, прежде чем решил выполнить своё первое убийство условно реального человека.

— Тогда не позволяй себе излишних высказываний. Свободен.

Это была его ошибка. Я обязан выполнять приказы. После получения свободы до следующего приказа могу выполнить всё что захочу. И я хочу его смерти.

Оружие, что ещё недавно пронзило искусственную семью, теперь сняло часть головы надзирателя. Он даже не успел ничего понять. Затем ещё кусок и ещё. Постепенно от него остался только скелет, потому что кости я старательно избегал, чтобы не затупить лезвие. Аватар моего надзирателя должен быть максимально изменен, чтобы вход был сложнее. Возможно, таким образом я избавлюсь от этого балласта на подольше.

Подойдя к двери я мгновенно считал описание испытания и был готов к его выполнению. Концентрация внимания.

Мир померк лишь на мгновение, но его хватило, чтобы я осознал, что это лишь воспроизведение моей памяти, которая была заблокирована. Этот фрагмент был в моих снах в искажённом виде и именно поэтому увидел это раньше остального. А посмотреть было на что.

В пустом коридоре раздавалось гулкое эхо размеренных шагов. Полигон обычно был совершенно пустым, потому что надзирателей больше не было. Всё общение, которое было у меня, происходило на испытаниях. Поэтому человек, который шел по полигону явно направлялся ко мне. Стоит посмотреть кто это и чего он хочет.

Когда я наконец увидел пришедшего мужчину, сильно удивился. Этот человек мне симпатизирует. Несмотря на то, что он не проходил испытания несколько лет как я, все равно мог похвастаться огромным багажом знаний и чистым умом. С ним всегда было приятно беседовать и узнавать что-то новое. Жаль, что это случалось не очень часто.

Тем не менее сконцентрировавшись постарался узнать о чем он хочет поговорить. Обычно мимика или интуитивные движения выдают любого человека, однако с ним провернуть этот трюк до сих пор не удавалось. По движению определенных мышц можно определить делает человек, что-то не задумываясь или лишь делает вид. Но должно совпадать множество факторов, чтобы это получилось увидеть. Опережая всякие вопросы он произнес лишь несколько слов, которые я не ожидал.

— Активировать протокол «Забвение». — система полигона отреагировала на эти слова довольно резко, всё начало мерцать, но учёный, стоящий перед мной, не обратил на это внимание. — С этого дня всё, что ты изучил никогда не перенесётся в основное тело. Только если ты не сможешь вернуться сюда. Твоё цифровое сознание останется тут. У других пользователей не будет такой возможности. Теперь пора отключаться.

Мир померк. Я знал этого человека… Это ведь мой отец! Но настоящая память услужливо подсказывала, что даже если он и мой отец, то никогда чувств не испытывал.

В теле пятилетнего ребёнка что-либо делать весьма проблематично сколько бы ты не тренировался в виртуале и даже в реале. Несмотря на привитые привычки, некоторые вещи нельзя изменить и необходимо ждать естественного развития. Именно поэтому мне пришлось смотреть снизу вверх на Шин Лэнса, который экстренно отключил меня от капсулы погружения.

— Слушай меня внимательно. Сейчас проект закрывает своё существование в том виде, который есть сейчас. Существует необходимость преобразования. Ко всем образцам применяется протокол «Забвение». В некоторых случаях даже протокол «Чистка». К успешным образцам применяется не только «Забвение», но и сценарий «ИВР». Исключительно виртуальное развитие. Стоит объяснить что это такое?

— Да, будь любезен. — произнес я.

Мы уже вышли из комнаты, где была капсула и куда-то направлялись по коридору. Всюду таскался персонал, который при виде нас тут же уходил в сторону и провожал странными взглядами. Кто-то выражал сочувствие, кто-то радость и облегчение, кто-то был просто очень напряжен. Объединяло всех одно. Высокая активность.

— Исключительно виртуальное развитие. Мы попробовали сохранить мозговую активность образцов в виртуальном мире. Попробовали сделать симуляции и цифровые облики. Из-за некоторых сложностей и технических трудностей цифровые личности являются вами напрямую. Они останутся на полигоне без присмотра до некоторого времени. Какой итог из этого будет пока не ясно. Что будет при совмещение личностей тоже. Однако, чтобы всё прошло успешно сейчас все пользователи уходят в открытый мир, предварительно пройдя очистку памяти. После возвращения в проект необходимо будет пройти слияние. Теперь о том что тебя ждёт. Ты станешь моим сыном. Некоторое время мне придется последить за тобой и твоим поведением, но дальше я надеюсь, что будешь более самостоятельным.

— Как долго мы будем в открытом мире и в чем суть преобразования проекта?

Выдержав его холодный и цепкий взгляд, я наконец услышал ответ:

— Необходим больший масштаб. Те результаты экспериментов, которые уже есть, позволяют совершить несколько очень значимых для человечества открытий. Благодаря расширению и публике мы сможем получить больший прирост ресурсов, а также подготовить мир к изменениям. Остальное будет ясно позже.

Его безэмоциональная речь в какой-то степени даже пугала. Но мне нравилось, что он говорит всё четко и по делу. Обдумав его слова, даже проникся моментом. Получается, что для меня это практически конец. Возможно, что ни я, ни другие пользователи, никогда не станут сверхлюдьми. Ещё и так глупо, что чтобы информация не всплыла раньше времени, необходимо проводить стирание памяти. Если управляет этими действиями Шин, то значит есть какие-то причины, о которых нельзя догадаться. Если же кто-то ещё, например, основатели, то дело гиблое.

Тем не менее дергаться и кричать не имеет смысла. Отсюда меня никто не выпустит, сил, которые у меня в этом теле — недостаточно. Вряд ли получится хоть как-то отсюда сбежать. Зато если попытаюсь, то может быть сам стану одним из тех, кто попадёт под протокол чистки.

…

Через мгновение, я оказался уже совершенно в другом месте. Скорее всего это просто другое воспоминание. Но как же мне… больно! Опустошающая разум и тело слабость, которая переходит в какой-то паралич. Мысли даются так тяжело…

— Вы все называетесь пользователями и у каждого есть свой номер. У вас нет имён, они и не нужны. Всё что важно — это результаты, которые вы выдаёте на испытаниях.

Я стоял в ряду из детей, которым на вид было всего года три. Однако осознанность в их глазах даже немного пугала. Двадцать детей, которые разглядывали друг друга. Мы уже проходили несколько испытаний, понимали всё что нам говорят благодаря специальному стимулятору развития. Каждый из них был таким же как и я — чертовски умным и целеустремленным. Я уже видел несколько результатов в испытаниях. Пока что мне тяжело с ними сравниться. Но это не значит что никогда не получится.

Мир погас лишь на мгновение, но я успел понять, что это уже совсем другой промежуток времени. Изменился надзиратель, который стоял перед нами. А также изменилось количество детей. Два были мертвы. Я вспомнил, что они теперь опустошены. Что именно это значит, пока что нам не сказали. Зато разглядеть их можно.

Их оболочки пустые. Белесые глаза, небьющееся сердце. В виртуальном мире это возможно, но скорее всего только в том случае, если их пользователи вышли в реальность. Однако… ещё не время, а значит что-то случилось. Совершенно на это не обращая внимания, инструктор-надзиратель продолжал вещать.

— Каждый кто не пройдет минимальный тест будет пропущен через ускорение. Если вы не сможете адаптироваться, то есть огромный шанс, что станете такими же.

У меня разболелась голова и по ощущениям лопнули глаза. Возможно, это было не так, однако воспоминания стерлись одним махом. Или это снова одно из них? Я огляделся и увидел вокруг каменный пол лабиринта. Никого кроме меня, валяющегося в луже собственной крови, которую только что сплюнул. Память постепенно восстанавливалась и, кажется, я осознал, что произошло. Испытание. Я провалил его и надзиратели запустили процесс ускорения. Я и так был на грани возможного. Уже давно стало ясно, что при поднятии ускорения выше десяти существуют проблемы для человеческого мозга. Вот только кому есть дело до лабораторных крыс?

Честно говоря, я уже думал, что умру. Вот только боль постепенно уходила. Правда только острая. Ноющая, противная, парализующая всё ещё оставалась. Именно поэтому я не мог покинуть испытание. Это ускорение уже далеко за пределами остальных. Изначально у нас было пятое ускорение, но постепенно из-за совершенных ошибок многие достигли восьми или даже девяти.

Одиннадцать. Это тот уровень ускорения, который был у меня в прошлый раз.

— Кха. — я вновь сплюнул несуществующий кровавый комок. Ничего не отражается в виртуале просто так. Если мне плохо так здесь, то в реале ещё хуже. Вот только там нормальный поток времени и там мне станет явно легче.

После провала на этом испытании мой мир стал ускорен в двенадцать раз. Возможно, что проживу я недолго. Особенно, если не получится снизить. А ещё ни у кого не получалось, кроме двенадцатого. Вот только надолго ли ему это помогло?

…

Когда мир остался тёмным и никаких больше воспоминаний не появилось, то я почувствовал боль. Тело не выдерживает. Это я чувствовал уже по-настоящему. Хотя понял не сразу, думал, что это всё ещё одно из забытых воспоминаний.

С трудом открыв глаза, я моментально их закрыл. Они невероятно слезились, а неяркий свет, который обычно был у меня в комнате, слепил как звезда Бетельгейзе, находящаяся вплотную. Пальцы онемели, а мышцы очень сильно забились как после долгой и изнурительной тренировки. Хотелось взвыть, но получилось только слабое болезненное мычание.

— Что с тобой, Акио? — я услышал встревоженный возглас девушки.

— Кто… — хотел было я спросить, как вдруг мне пришло осознание, что воспоминания повлияли на меня гораздо сильнее, чем я того ожидал. Невероятно, практически забыл Снежку! — Воды. — прохрипел я.

Пока я пытался побороть боль, как-то отстранится от неё, как делал на испытаниях, заметил, что мир воспринимается мной теперь совершенно иначе. Напряженно вздохнув, я приготовился к новой порции боли и приоткрыл глаза. Свет, до этого невероятно яркий, теперь таким не был. Вот только глаза всё ещё слезились.

— Вот возьми. — Аселиана взволновано поднесла к моим рукам стакан. — Должно стать легче. Как ты это вообще сделал? Зачем?

Жадно выхлебав воду, которая показалась чуть ли не нектаром Богов, я посмотрел на Снежку. Прохрипел:

— Сколько время? — видел я честно говоря ещё плохо. Всё размывалось и плыло. Казалось, что мир вот вот растворится, будучи очередным воспоминанием.

— Ты чего? Ты только только глаза закрыл! Ты как это сделал! Вообще не вздумай даже пытаться повторить, это вредит твоему здоровью!

Сквозь слезы я посмотрел на неё. На самом деле, даже не знаю теперь, это глаза слезятся или действительно плачу. Психика, как будто не выдерживала, всё ещё вспоминая то, что произошло. Что делать, когда ты узнал, что ты всего лишь чей-то эксперимент, твоя жизнь принадлежит компании ученых, которые решили увеличить масштаб и теперь показывают своё творение публике? Кто я такой после всего, что произошло?

— Считаюсь ли я человеком? — тихо в полубезумном состоянии пробормотал я.

Очевидно, что состояние, в котором я нахожусь, вызвано гиперактивацией нейронных сетей и перегрузкой лимбической системы, что привело к дезинтеграции когнитивных функций и сенсорной перегрузке… Чёрт! Я бы никогда так не сказал, но… Семнадцатый.

— Конечно! — подсев ко мне поближе, сказала Снежка. Она хмуро и напряженно посмотрела на меня. — Ты так и продолжишь меня игнорировать?

Я просто продолжал глупо смотреть на неё и рыдать. Она может быть надзирателем, который… нет не может. Я сам нашёл её. Все совпадения… хотя искусственный интеллект мог бы всё просчитать и её бы завербовали. Чем она занималась в тот день? Почему я её встретил и именно мне удалось уговорить её сходить в кафе? Что если я не могу ей доверять? Всё это спланировано.

С ужасом посмотрев на нее, я рефлекторно попытался отодвинуться от нее. В голове же вновь перебирал все варианты и, в конце концов, остановился на том, что она пыталась прекратить наше общение, когда произошла встреча с Лиранией. Никто не смог бы общаться со мной, если бы я не настоял тогда. Она ведь серьезно была настроена, это помню.

— Спасибо тебе. — улыбнулся я. То ещё зрелище со стороны, наверное. Заплаканный, улыбающийся. Ещё и мышцы все болят…

— Акио, что произошло? Объясни мне пожалуйста, я не понимаю почему… Зачем… Мне уже даже не важно как ты это сделал…

Забавно. Только что я был в невменяемом состоянии, а теперь кажется истерика началась у Аселианы.

Я подвинулся к ней и крепко обнял, сжимая зубы от боли в мышцах. Ничего страшного, если мне так плохо сейчас, то будет лучше потом. Не умер. Жив! Мое сознание просто расширилось. Пусть я не обрёл всю память, а только несколько основных клочков… Смогу повторять это из раза в раз и тогда… Тогда возможности тела меня не смогут сдержать. Но пока что…

Я посмотрел в наливающиеся слезами глаза Снежки. Обычно яркий лёд сейчас наполнился какой-то темной глубиной, которую хотелось узнать и раскрыть.

Теперь в этом мире нет никого, кто был бы для меня важнее, чем она. Может признаться ей в своих чувствах? Можно ли это считать за любовь? Или это не она? В любом случае, я подожду момента получше. Сейчас это не то, что нам нужно.