Проект Лапамир

Глава десятая – Пиратство

Фрегат оказался шестидесятипушечным, с обшитым медными листами днищем, что предотвращало обрастание ракушками и существенно повышало скорость судна.

– Линейный корабль не пожалел для нас князь Радомир. На таком от трех бригов отбиться можно, – шепнул на ухо Наталье казначей, отправлявшийся вместе с ними. Но Воробьева впечатлилась недостаточно и хмуро посмотрела на казначея.

Фрегат назывался «Богатырь». До прилива оставался час, и команда суетилась на палубе, ставя паруса и выбирая якоря. Трап еще соединял судно с пристанью, и крепкие грузчики закатывали на борт последние бочки с водой, ромом и солониной. Капитан, бритый на лысо и расфуфыренный как тропический попугай, стоял на юте[1] и присматривал за всем этим хаосом, в котором он определенно видел некий смысл. Пятеро спецназовцев вместе с казначеем стояли позади него и наблюдали ту же картину, стараясь вникнуть и понять происходящее. Казначей держался в центре, поближе к Наталье. На правом фланге стрелок присматривал за двумя пиратами, которых отмыли, накормили и одели в приличную одежду. Благодаря чему, они стали похожи на людей. Впрочем, бежать им было некуда, и они просто вдыхали морской воздух полной грудью. По палубе, по направлению к капитану, бежал младший офицер. Он приблизился и вытянулся, отдавая честь, и отрапортовал:

– Капитан, брамсели поставлены, носовые якоря подняты, остался только кормовой. Мы готовы к началу движения, ждем ваших приказов.

Тут же рядом вырос другой офицер и доложил:

– Погрузка закончена, капитан.

– Убрать трап, отдать швартовы, – почти закричал капитан, хорошо поставленным, командирским голосом. – Рулевой курс на выход из порта, поднять кормовой якорь.

Матросы, под присмотром младших офицеров, кинулись исполнять приказы. Минуты через три, фрегат дрогнул всем корпусом и медленно стронулся с места почти без шума и вибрации, с небольшим креном в подветренную сторону. Большое судно двигалось практически неслышно, только нос рассекал воду с небольшими всплесками, разбивая невысокие волны. Тут-то Наталья и поняла разницу между хождением при помощи мотора и под парусами.

– Паруса ставить, реи брасопить, – командовал мастер ветров.

Парусная команда взлетела на реи по вантам как обезьяны, следом заскрипели бейфуты[2], реи начали поворачиваться под оптимальным углом к ветру, паруса тут же наполнились ветром, и скорость «Богатыря» стала расти. Еще два часа ставили верхние паруса и брасопили реи, наконец судно обрело полную парусность. Боцман дважды бросил лаг[3] в море и доложил:

– Двенадцать узлов, капитан.

– Отличная скорость при таком ветре, – объяснил Наталье старший помощник.

Огромное неизведанное море приняло в объятья типичных сухопутных крыс, каковыми и являлись Наталья и Глеб.

***

Рассвет застал нас в миле позади торговца. Люгер шел на полных парусах. За счет отсутствия бейфутов и свободного подвеса рей, паруса на нем самоуравновешивались и имели эффективность, которую невозможно получить на классической схеме рангоута. Но мы шли быстрее благодаря дополнительно установленной парусности и примерно через час должны были подойти к торговцу на пушечный выстрел.

– Книппелями[4] заряжай, – приказал я. – Целиться по парусам.

– Правый борт, заряжай! – скомандовал Старый. – Передние клинья[5] подбить до конца, наводим по топам[6] мачт! Рулевой, лево руля – десять румбов. К стрельбе готовьсь! Огонь!

Восемь пушек выстрелили почти одновременно. Книппели, бешено вращаясь и издавая свист, унеслись в сторону люгера. Я следил за их полетом и вот они стали снижаться по дуге. Семь из них попали в самые большие паруса. Раздался треск дерева, хорошо слышимый над поверхностью воды, и звук рвущейся парусины. Паруса просто сорвало с мачт, а от них самих осталось два огрызка едва в половину прежней высоты.

– Сдавайтесь, вам не уйти, – вынув жестяной рупор, прокричал Старый. – Сдадитесь, останетесь живы.

С люгера замахали чем-то белым, видимо рупора у них не оказалось. «Дельфин» стал брать рифы[7] на всех парусах, и скорость заметно снизилась, впрочем, люгер и не пытался бежать. Уже через двадцать минут мы поравнялись с ним бортом, но наш был на два метра выше.

Вблизи люгер оказался большой лодкой без палубы и трюма, с наваленными прямо на рыбах[8] тюками, обернутыми в просмоленную парусину. Восемь человек экипажа ожидали своей судьбы.

– Что за груз? – Старый был в своем праве. Во время абордажа и дележа добычи, он становился первым лицом на корабле.

– Яганский табак и ром, – хмуро ответил пожилой владелец судна.

– Подавайте все сюда, мои ребята примут, да без глупостей, отпущу вместе с судном, –потребовал Старый.

За два часа работы все тюки перекочевали на борт «Дельфина», после чего Старый осмотрел оставшихся людей.

– Смотрю, у тебя есть пистоль и оптическая труба, – обратился он к владельцу. – Давай, бросай к нам на палубу.

Тяжело вздохнув, владелец подчинился приказу. Он бросил обе вещи по высокой дуге, но Старый не дал им упасть, а поймал налету.

– Держи, капитан. Труба вещь нужная, да и пистоль пригодится, – и он передал мне трофеи.

– Ладно шкипер, вели вы себя хорошо, а я обещал… В общем, плывите вы куда сами знаете, а мы по своим делам, – сказал Старый ограбленному капитану, а своим матросам приказал:

– Руби швартовы, курс норд! Отдать рифы! Марсовый спускайся.

Уже через два часа люгер оказался за горизонтом.

– Что задумался, капитан? – спросил меня Старый.

– Да вот думаю, как они без парусов и мачт дальше будут?

– Они моряки – выловят обломки мачт и обрывки парусов. Мачты свяжут, а паруса зашьют. Ну, чуток медленнее их корыто идти будет, но доберутся до порта. Тут ближайший – два-три дня ходу. А там починятся, – объяснил Старый.

– А почему идем на север, ребята вон корячатся, опять реи брасопят, чай не самая легкая работа, – часа через два поинтересовался я у Старого.

– Тут такие варианты, Борис, либо топим и идем прежним курсом, что вообще идеально. Они никому про нас не скажут, и курс менять не нужно. Либо их отпускаем и прячем концы в воду: меняем курс, потом снова меняем курс на прежний, когда они точно из виду пропадут. Лично тебе какой вариант нравится? – и Старый умолк, ожидая моего ответа.

– Понимаю, что первый значительно для нас безопаснее, но не хочется себя чувствовать душегубом…

– Вот и, по-твоему, выходит, что лучше реи брасопить.

Так мы шли весь остаток дня, я думал снова взять курс на Кошачьи острова, но Старый позвал меня на выпивку и разговор в мою собственную каюту.

– Слышь, Борис, мы ведь голые, денег у нас нет и припасы пополнять не с чего, и даже обещанные премиальные золотые, для отличившихся членов экипажа, платить не из чего. То, что взяли с люгера, нашей команде на неделю. А на островах нам дадут половину, а то и треть, да еще братство долю потребует.

– И что ты предлагаешь?

– Давай возьмем курс на подходящий портовый город, там продадим все по нормальной цене. У нас дорогие ром и табак. Можно денег заработать.

– А может еще кого попробуем перехватить? Трюм у нас почти пуст, места полно. Уж рисковать, заходя в порт, так и товара побольше иметь, чтобы не зря.

– Хорошее предложение, капитан! Вижу, пиратствовать тебе понравилось. А если будем идти этим курсом, то к утру выйдем на маршрут, соединяющий Зурбаган с Лисом. В тех водах ходит много купцов, вот там и следует охотиться.

– Давай глянем на карту, – я взял линейку и приложил ее к этим двум портам. – Хм! Отличное предложение, квартирмейстер.

Мы еще опрокинули по стаканчику, а после вышли на палубу, и я приказал:

– Рулевой, один румб вправо. Боцман, наша скорость?

– Семь узлов, кэп!

– Впередсмотрящего на марс, о встреченных судах докладывать в любое время. Мы ищем добычу, господа! – объяснил положение дел, команде Старый. Это известие команда встретила одобрительным гулом.

– А мы с тобой идем тренироваться, – прошептал мне в ухо Старый.

***

Утром на горизонте появились два паруса. Рыжий и я взобрались на марс, прихватив подзорную трубу, которую взял боцман. Все же он был гораздо опытнее меня.

Рыжий осмотрелся и через несколько минут доложил:

– Капитан, вон тот парус, – и Рыжий ткнул пальцем в парус слева от нашего курса, – это большая карака. На ней, конечно, и товара много, но там и экипаж человек сто как минимум. А второй парус – флейт. Вместимость трюма больше, чем у нас. Скорость, скорее всего, узлов двенадцать, пушек половина от наших, а людей может быть тридцать или сорок. Если повезет с грузом, то нам хватит заполнить трюм, да еще на палубу придется укладывать. А еще за каракой надо гнаться, а флейту мы выйдем наперерез. Минимум, день погони сэкономим.

– Давай расскажем все это квартирмейстеру. Посоветуемся. Хотя я тоже склоняюсь к флейту, – предложил я.

– Согласен, но Старому стоит рассказать, то, что мы увидели.

Старый нас поддержал. Он также выбрал флейт, и уже через несколько минут я отдал нужные приказы, и мы шли наперерез флейту с попутным ветром. Наша скорость выросла на три узла, которые обещали успех. Теперь оставалось ждать и надеяться, что курс я рассчитал верно. Если ошибся – придется гнаться за ним лишних полдня. Но предполагаемые четыре узла разницы давали нам все шансы.

Вечером Старый снова обучал меня. Мы, как всегда, ушли в мою каюту, которая занимала всю кормовую надстройку. Старый отлично владел двумя длинными кинжалами и абордажной саблей в паре с кинжалом. Этим техникам он и учил меня. Они как нельзя лучше подходили для драки в тесных корабельных помещениях, где чаще приходилось колоть, чем рубить, да и длинным оружием часто было не размахнуться.

По расчетам мы догоним флейт перед рассветом. Команда отправилась спать, только двое вахтенных, да рулевой с помощником остались на ногах. Я приказал будить себя, в случае если мы флейт догоним раньше расчетного времени.

***

Капитан Клавдий[9], правда, хромал на простреленную в молодости левую ногу. Он убедил Наталью, что беглецам остается только пиратствовать, а значит, они пойдут к торговым путям. Где им еще искать поживу.

– Учитывая, что им легче догонять корабли по ветру, я примерно рассчитал, где они могут быть сейчас, – объяснил Клавдий. – Вот эта точка, сюда мы и проложим курс. Туда плыть три дня, а отстаем мы от них всего на сутки.

– А ты точно уверен, что они подадутся в пираты? – спросила его капитан Воробьева.

– Уверен, госпожа, им нужны припасы, как еда, так и ядра, и порох, и золотые монеты, а они вне закона. Так скажите, где они все это возьмут? Ведь бесплатно им никто ничего не даст.

– Пожалуй ты прав, капитан Клавдий.

***

Два дня они держались плана Клавдия. Как посреди ночи раздался крик вахтенного:

– Прямо по курсу огни!

Рулевой, как старший вахты, велел разбудить Наталью. Проснувшись от стука в дверь каюты, она поинтересовалась:

– Что случилось?

– Госпожа! Там встречное судно.

– Капитана будите, пусть он расспросит у них о нашем «Дельфине», – крикнула Воробьева через запертую дверь, а сама оделась и через несколько минут уже шла к правому борту вслед за слегка хромающим капитаном.

– Рулевой, держать как можно ближе ко встречному судну, – отдал приказ капитан.

Через пять минут из темноты вынырнул низкий борт.

– Эй, на люгере, – заорал капитан, – мы ищем пиратский бриг под названием «Дельфин», не встречали?

– Они нас ограбили, – донеслось с люгера, – а потом взяли курс на север.

– Когда они вас ограбили?

– Два дня назад.

– А они точно ушли на север?

– Столько сколько мы могли их видеть.

– Спасибо, – проорал Клавдий уже удаляющемуся судну, а потом нормальным голосом пояснил для Натальи: – Они подались в империю сбывать награбленное. Скорее всего, в Зурбаган. Это тот еще порт, где торгуют всем, не стесняясь скупать краденное и награбленное, давая за него ровно полцены, зато, не спрашивая о том, как оно попало не в те руки. Жители порта привечают пиратов и богатеют на огромных прибылях, зарабатывая на награбленном в два-три раза больше обычного.

– А могут они отправиться в другое место?

– Конечно, могут, госпожа, но рано или поздно они пойдут на Зурбаган.

И «Богатырь» взял курс на три румба вправо от норда, направляясь к Зурбагану. В это же время «Дельфин» шел на северо-восток, собираясь обогнуть Орккейские острова, и выйти к известному порту на территории вольных княжеств городу Шамра.

***

Зурбаган заблистал вдали чем-то невиданно огромным. Наталья взяла бинокль и рассмотрела сияющий золотом огромный купол, венчавший гигантский собор.

«Да, умеют люди показать всем, что богаты. И не боятся!» – подумала она.

– Это знаменитый собор, – заметив ее попытки рассмотреть сияющую даль, сказал Клавдий.

– Спасибо капитан, но с помощью этой штуки, – и она протянула ему свой двенадцатикратный бинокль, – я уже все разглядела.

– Отличная вещь! – воскликнул Клавдий, поднеся бинокль к глазам. – Гораздо лучше, чем моя труба.

«Богатырь» шел под всеми парусами и, вероятно, тоже был по-своему прекрасен при взгляде со стороны. Наталье раньше очень нравились парусники, но после нескольких дней путешествия на большом корабле, она поняла, что за всей этой красотой из белых парусов-крыльев стоит много тяжелой работы десятков людей, которые часто рискуют жизнью, убирая и ставя паруса.

К обеду стали видны два форта и мол, отгораживающий гавань от внешнего рейда. Брамсели убрали и судно заметно сбавило ход. Матросы суетились на реях, убирая последние паруса.

Фрегат медленно втягивался в узкий проход между двумя фортами. Правый из них, выстроенный прямо на молу, защищал подходы к молу и гавани. На правом фланге к нему были пристроены под прямым углом дополнительные укрепления, пушки которых держали под прицелом стометровый проход в гавань, между молом и скалой. Слева на проход смотрели пушки второго форта, врезанного прямо в скалу. Некоторые бойницы располагались всего на пару метров выше уровня воды, и из них торчали стволы пушек невероятного размера. Эти монстры наверняка весили не менее десятка тонн и заряжались ядрами в сто сорок фунтов. Попадание такого ядра реально могло пробить борт «Богатыря».

– А они нас не пустят ко дну? – спросила Наталья, оценив мощь орудийных батарей.

– Видите те два флага, ими нас приветствуют и разрешают войти в гавань. Это и не удивительно, ведь мы представители дружественной страны, по крайней мере, считаемся таковой, чтобы эти ублюдки о нас ни думали.

– Ну, ведь у них империя?

– А у нас союз вольных княжеств, и еще неизвестно кто кого к ногтю прижмет, ежели что случится. Сейчас подойдем к причалу, вон к тому, на котором мужик белым флажком машет, и пойдем искать нашего «Дельфина».

Скорость падала. Капитан рассчитал все правильно: «Богатырь» дополз до пристани и остановился. Команда быстро перебросила на причал трап и завела причальные концы.

– Двадцать человек, при оружии со мной, – рявкнул капитан.

– Зачем столько? – спросила Воробьева.

– Мы идем по опасному делу, госпожа.

– Капитан Клавдий, позвольте покомандовать мне.

– Как пожелаете, госпожа.

– На берег сходят капитан, казначей, я и мои люди, а остальным оставаться на борту. Вести себя тихо, в неприятности не встревать. За все отвечает старший помощник.

***

Маленький отряд пробирался по огромному порту. Капитан Клавдий вел их от чиновника к чиновнику, но никто из них не видел «Дельфина». Начальник порта, к которому они попали часа через два, пообещал отправить на поиски краденого брига пять легких быстроходных клиперов, как только сам узнает, где он находится.

– Сто золотых госпожа, и я работаю на вас, – сказал он.

– Плати, – Наталья оглянулась на казначея с таким видом, что он тотчас вынул кошелек.

– Вот, здесь в кошельке сотня монет, ваше превосходительство, – и казначей, поклонившись, передал деньги.

– Ждите вестей господа.

Все раскланялись и Воробьева со своей спецгруппой отправились дальше.

– Остается только оставить объявление на рынке. Идите за мной госпожа. – И Клавдий зашагал дальше.

[1] кормовое возвышение, надстройка, под которой находилась каюта капитана.

[2] Бейфут – специальное приспособление, которым рей крепится к мачте и позволяет ей поворачиваться в горизонтальной плоскости. Обычно приспособление стальное или тросовое. Именно на бейфуте рея разворачивается, когда ее брасопят. Т.е. разворачивают за специальные веревки, именуемые брасами.

[3] Лаг – специальная веревка с узлами, которую бросают в море и по скорости ее разматывания судят о скорости корабля.

[4] Книппель – два полуядра, или даже ядра, скрепленные между собой примерно полутораметровой цепью. Применялись для уничтожения парусов, мачт и рей.

[5] Клинья применялись для изменения угла наклона ствола пушки, т.е. для наводки по вертикали.

[6] Топы – буквально с английского верхушки.

[7] Брать рифы – подвязывать нижнюю кромку паруса, тем самым уменьшая его площадь и, соответственно, тягу.

[8] Рыбы – деревянные решетки лежащие на дне лодки, которые предохраняли обшивку от истирания сапогами изнутри.

[9] Клавдий – хромой.