Проект "Инкуб". Вспомнить всё

Глава 6

Когда я остался один, в голову полезли разного рода мысли. Опять начал гонять про то, почему мои глаза иногда светятся, что за таинственное тату на спине и почему я не ем как все обычную пищу. Так же напрягало мое унизительное положение — не то иждивенца, не то нахлебника. Стейси, конечно, «платила» мне как и обещала заработную плату за ночные смены проведенные в баре, ведь клиентов устраивали мои коктейли и расторопность, но я прекрасно понимал, что это все ненастоящее. Напускное.

Я увяз в этом всем и продолжал топтаться на месте.

Как будто сейчас проживал не совою настоящую жизнь, а чью-то чужую.

Сегодня почему-то особенно себя плохо чувствовал, накатила слабость, на фоне неутешительных мыслей делать особенно ничего не хотелось. Принял душ, освежился, кажется, голова немного прояснилась и меня отпустило. Поэтому я взял себя в руки, собрался и решил, что мне не помешает развеяться. Тем более Стейси на момент своего отъезда оставила меня здесь за главного, нужно проверить как идет подготовка к шоу, которое начнется вечером. И это значит, что совсем скоро я опять встану за барную стойку с приклеенной к ушам улыбкой и буду источать направо и налево любезности.

Спустился вниз как раз к тому моменту, когда девочки репетировали новый номер. Надо сказать, что я до сих пор не запомнил кто из них кто и как кого зовут, кроме разве что Мили. Все девушки были миловидными и какими-то одинаковыми на лицо, несмотря на пестроту костюмов мне было сложно отличить одну от другой. Но зато каждая из них хорошо знала как зовут меня.

— Кейден, иди к нам сюда, — помахали мне со сцены. — Помоги, пожалуйста, — хором закричали сразу несколько голосов.

На сцене устанавливали реквизит. На большой стрекозе из папье-маше выдвигали распорки, стрекоза шаталась, грозя упасть и раздавить кого-то под собой.

Я подоспел вовремя. Придерживая одной рукой пучеглазое чудо, другой я расправил треногу, на которой держалось насекомое, все были спасены и никто не пострадал.

— Спасибо большое, Кейден, — защебетали девушки собираясь стайкой вокруг меня.

— Это дурацкая затея Стейси, — из прелестной компании отделилась Мили и вышла вперед. — Решила, что нам обязательно нужен номер с этой стрекозой. Престиж и изюминка заведения и все такое, — на этих словах Мили закатила глаза.

Брюнетка сегодня выглядела бомбезно! Красное струящееся по ногам платье ниспадало волнами до самого пола, глубокий вырез декольте — визитная карточка девушки. Ну что ж, если ее природа наградила таким великолепием, то почему она должна скрывать ото всех это неоспоримое достоинство? Лично я был не против.

Кажется, Мили перехватила мой взгляд и довольно усмехнулась.

Действительно, что это я? Стейси за порог, а я пялюсь на идеальную грудь другой женщины, которая по большому счету даже не интересна мене. Тот факт, что Мили красотка с изящными и соблазнительными формами — неоспорим. Но красоток много, на всех не налюбуешься.

— И еще, Кейд, — словно кошка промулыкала Мили, подойдя ко мне вплотную. — Нужно попробовать подсадить меня на эту картонную фигню, — пальцем указала на стрекозу. — Мой номер состоит в том, что я верхом сижу…на ней и пою одну из своих песен.

Девушка похлопала веерами ресниц, изобразив умоляющее лицо.

— Мне эта идея не кажется хорошей, — честно высказал свое мнение. — Стрекоза и так держится на честном слове, того и гляди рухнет. И ты еще сверху.

— Хочешь сказать, что я толстая и тяжелая? — вмиг насупилась Мили.

— Я вообще не про это. Не знаю, что имела ввиду Стейси, но этот реквизит явно не предназначен для того, чтобы на него садился кто-либо еще.

— Ясно. Не поможешь значит, хорошо. Я заберусь на нее сама.

И Мили с воинственным видом направилась в сторону стрекозы. Она решительно подобрала подол платья, зажав его в кулаке и оголив тем самым стройные ноги. Оказывается, девушка была на высоченных каблуках. Да она же сейчас свернет себе шею!

Мили уже пыталась закинуть одну ногу на хлипкую установку, когда я подхватил ее на руки и оттащил от опасного реквизита.

Не растерялась, а как будто только этого и ждала, девушка обвила мою шею руками, тесно прижимаясь своей шикарной грудью к моему телу. Краем глаза увидел как шушукаются остальные девушки, глядя на нас с Мили.

— Это была шутка, Кейд. Мне нужно было кое-что проверить, — рассмеялась «шутница», находясь в моих руках. — Номер со стрекозой совсем другой и девочки давно его отрепетировали, когда еще этой штуковины у нас не было.

Очень хотелось отчитать нахалку, проверяет она что-то, ну-ну. И я уже приготовился поставить ее на пол, как случайно встретился глазами с насмешливым взглядом Мили.

Прикосновение. Взгляд: глаза в глаза и…я чувствую то, чего точно не хотел чувствовать с этой девушкой. И вот уже всем своим естеством я ощущаю хлынувшие на меня потоки возбуждения Мили. Такое желанное и долгожданное чувство и мне хочется насладиться им сполна. Мое тело откликается против моей воли, неосознанно я еще крепче прижимаю девушку к себе.

Мили дрожит в моих руках, дрожь передается и мне. Ее взгляд изменился, от насмешки не осталось и следа, зрачки расширены, и она с придыханием шепчет:

— Как красиво…Кейден, ты сводишь меня с ума…Твои глаза…

Наверное, именно эта фраза отрезвила меня, понимание того, что Мили заметила свечение моих глаз. Я уверен, что прямо сейчас мои глаза светятся фиолетовым цветом.

Делаю над собой неимоверное усилие и разрываю зрительный контакт. Наконец-то ставлю девушку на пол, резче, чем следовало бы. А затем грубо задеваю ее плечом, так что обескураженная Мили покачнулась и чуть не упала. Бегом убегаю из бара вернувшись в комнату под крышей.

Щелк. Щелк. Вращающаяся стрекоза, установленная на крыше здания, вновь раздражает меня своими звуками. Меня сейчас все раздражает, я зол. Как же я ненавижу всех этих долбаных стрекоз!

Моя голова взрывается от боли, живот скручивает спазмом. И вновь накрывает необъяснимым чувством голода. Только сейчас я кажется начал осознавать его природу.

Мне плохо, мне ужасно плохо. Валюсь на кровать и утыкаюсь головой в подушку. Я не могу контролировать все эти ощущения. И кажется, десять мину назад я был готов поиметь Мили прямо там, на глазах у всех. Это отвратительно по отношению к Стейси, к самому себе. Чувствую себя мерзко и абсолютно беспомощным.

Новый приступ выкручивает меня до судорог, в глазах темнеет и появляются белые мушки. Мне кажется — я сейчас умру. Возможно так будет лучше для всех и даже для меня самого.

В какой момент все изменилось, я не понял, скорее почувствовал, что воздух в комнате изменился. Он наполнился экзотичными цветочными ароматами, запахом фруктов и ягод, такими сладкими и манящими. А может я просто брежу или уже умер? Да, скорее всего так и есть. Вот и этот притягательный голос с легкой хрипотцой, такой знакомый и зовущий меня по имени — тоже лишь фантазия умирающего. Наверняка.

…

А потом ко мне прижалось женское тело, обнаженное и соблазнительное. Моя выдержка дала сбой. Я, как путник после изнурительного путешествия и нашедший источник влаги припал к нему, как нищий бродяга после длительной голодовки набросившийся на еду. Я жадно поглощал то, в чем так сильно нуждался. Пил сладкий нектар возбуждения и захлебывался им, не мог насытиться до конца.

— Ты меня ждал, Кейд, признайся? Я так хочу тебя, до умопомрачения, — Мили полностью голая села на меня сверху и начала расстегивать пуговицы на моей рубашке. — Захотела сразу как увидела, но сегодня… я как помешалась на тебе, Кейд. Я не могу ни о чем думать, как о тебе. Плевать на шоу, плевать на Стейси, на все плевать, — Мили нервно дергала ремень брюк, когда я перехватил ее запястья.

— Остановись, так нельзя.

— Можно, Кейд. Нам можно. Уж мне ты можешь не заливать про то, что у вас со Стейси серьезно. А раз так, то почему я должна отказывать себе в удовольствии? Почему должен отказывать себе ты?

Сопротивляться казалось все сложнее, мне необходимо было то, что давала мне Мили. С тем, что питало меня я оживал и наполнялся силой. Проще всего было отрешиться, забыться и поддаться охватившим нас чувствам.

Я перекатился со спины и подмял под себя Мили. Она дышала мне часто-часто в лицо, ее губы приоткрылись, обнажая ряд ровных белых зубов.

— Скорее всего уже завтра я пожалею об этом, но сейчас я желаю заполучить тебя всего, — Мили слегка приподнялась на локтях и впилась в мой рот откровенным поцелуем.

Барьеры рухнули, и я напрочь потерял контроль над своим разумом, полетев с разгона в пропасть порока и наслаждения.

Наверное, я конченный мудак, но первый раз взял Мили прямо на той кровати, где мы каждый день спали со Стейси, где иногда занимались с ней сексом.

Было ли мне стыдно перед Стейси? Отнюдь. Про нее я даже не вспомнил, когда вколачивался в сочное тело брюнетки. Ее волосы разметались по подушке, напоминая черных извивающихся змей. Мили протяжно стонала, запрокинув голову назад. Острые ногти впивались мне в спину, расчерчивая борозды до самой поясницы.

Остановиться я уже не мог и быстро пришел к финалу, кончив девушке на живот.

Милли хрипло расхохоталась, чем напомнила мне ведьму. И я уже не задумывался о том, откуда я знал про ведьм, принимая как данность все имеющиеся в моей голове знания.

Собрав с живота пальцами белесую вязкую жидкость, девушка довольно облизала их, только что не причмокнув.

— И это все, на что ты способен, Кейд? — хитро посмотрела на меня.

О нет, дорогая, мы только начали. И ты сама напросилась.

Второй раз у нас случился с Мили у панорамного окна, распластанная на нем словно бабочка девушка смотрелась крайне соблазнительно и вызывающе. Со стороны улицы в этот момент случайный прохожий мог увидеть презанятное зрелище: насладиться идеальными пропорциями обнаженного женского тела и оценить полную грудь Мили, которая расплющившись на стекле выглядела еще более внушительно.

Я тоже не мог обойти вниманием эту впечатляющую часть тела Мили, поэтому, когда мы вновь оказались в горизонтальной плоскости, воплотил вдруг нарисовавшуюся в моей голове фантазию в жизнь. Девушка сразу поняла, что именно я от нее хочу и с готовностью откликнулась, стиснув ладонями полушария пышных грудей с темными сосками-горошинами, тем самым захватив в плен моего бойца. В этот момент мое тело жило отдельной жизнью, как будто не принадлежа мне. Я упивался и наслаждался се тем, что дает мне Мили, забирал и впитывал все без остатка.

Наш секс-марафон закончился ближе к полуночи, случайным совпадением оказалось то, что у Мили сегодня выходной и ее присутствие на шоу не требовалось.

Комната пропахла нашим потом, спермой и сильным возбуждением обоих.

Я насладился эмоциями и телом Мили сполна, жизнь во мне кипела и бурлила. Как было и осознание того, что это начало конца. А я — порочное Зло, неизвестное миру существо, которому нет места в приличном обществе. И вновь вспоминая слова Лауры понял, что я не пчела, пьющая нектар с цветка и даже не клещ, высасывающий кровь, все гораздо хуже — я монстр, который не может контролировать себя, не способный хранить верность одному человеку, которого помани любая женщина своим чудесным ароматом возбуждения, и он не задумываясь ринется в царство похоти и разврата.

— Признаюсь, ты меня впечатлил, — мы с Мили лежали на полу, утомленные и разгоряченные.

Девушка догадалась бросить покрывало, чтобы не было так жестко, мне же было лень даже вставать. Еще недавно мой взбесившийся организм сейчас пребывал в состоянии нирваны и умиротворения. Мысли с трудом ворочались в голове, но осознание произошедшего потихоньку прокрадывалось в голову, вызывая горечь и сожаление о содеянном.

— Мили, тебе пора.

— Фу, как грубо, — сморщила носик Мили. — Если ты сейчас начнешь себя бичевать, а я уже предчувствую, что будешь, то я останусь на ночь прямо здесь, мне плевать, чье это жилище. И ты меня не выгонишь отсюда. Где тот самец, который устроил мне несколько раундов крышесносного секса нон-стоп? Да у меня в жизни такого не было! А было у меня… много чего было, в общем.

Мили сразу как-то стушевалась, видимо, вспомнив все свои «постельные подвиги».

Я целомудренно поцеловал брюнетку в макушку, вдохнул напоследок запах ее волос, они пахли цветами и чем-то фруктовым, осознал и принял тот факт, что для меня Мили просто друг, просто знакомая, просто девушка, которую я трахал последние несколько часов…Просто.

И пусто. Ведь сейчас стало очевидно, что со Стейси тоже ничего не выйдет. Тем более она не простит.

Да мне и не нужно. Я сам себя не прощу.

— Тебе и правда пора, — как можно более ласково произнес. — А мне бы надо здесь прибраться к приходу хозяйки, — грустно усмехнулся, но Мили этого не заметила.

Девушка молча подняла красную тряпку с пола, ей оказалось то самое шикарное платье, в котором Мили так безрассудно пыталась меня соблазнить. К слову, ей это удалось, только вот платье оказалось здесь совершенно ни при чем. Она так же молча оделась и ушла. Оставив после себя колоссальный заряд жизненных сил и горечь предстоящих потерь.

Весь следующий день я проторчал в мансардной комнате, смотрел в окно на панораму города, изредка спускался вниз, чтобы проверить не произошло ли вдруг конца света, пока я предавался депрессивным мыслям. Но нет. Персонал был занят своими делами, кухня стабильно начинала работать ближе к вечеру, девочки неизменно репетировали номера, дурацкая стрекоза все еще продолжала стоять на хлипкой треноге.

Я старался никому не показываться на глаза. Ни к чему. Решение я принял давно, возможно даже раньше, чем со мной случилась Мили.

Мили…

Она пару раз поднималась ко мне, стучала в дверь, зная, что я внутри и нарочно игнорирую ее. Что-то даже кричала, про то, что обо всем расскажет Стейси, если я сейчас же не открою и нам просто жизненно необходимо поговорить.

«Жизненно необходимо». Эта фраза на сегодняшний день приобрела для меня какое-то иной, сакральный смысл. Мой организм не нуждался в еде, но чтобы мне существовать и дальше, жить как обычный человек и не загнуться, мне просто жизненно необходима была энергия определенного рода. Женское возбуждение, влечение — вот моя пища, на которой, по всей вероятности, я должен протянуть до конца своих дней.

Интересно, как я раньше жил все это время до потери памяти? Нравилось ли мне это? Принимал ли я свою сущность как таковую?

И как всегда, одни вопросы и ни одного ответа.

Стейси вернулась через два дня, как и обещала. Изможденное, заострившееся книзу и без того худое лицо, темные круги под глазами — она явно не с отдыха вернулась. Девушка была одета в любимую одежду — черные джинсы с рваными дырами, из которых торчали худые колени, рубашка, завязанная узлом. Кажется, пирсинга на лице тоже прибавилось, а розовая челка, закрывающая половину лица, стала еще ярче.

— Привет, Кейден, налей-ка мне чего-нибудь освежающего. Как вы ту без меня?

В момент, когда Стейси взобралась на барный стул, я как раз стоял за стойкой, наводя там порядок.

— Нам надо поговорить, — не поднимая головы налил ей холодного лимонада.

Девушка закатила глаза:

— Не начинай, Кейд. Я много думала о нас с тобой, все не так плохо, как тебе ка…

— Я изменил тебе с Мили, — сделал паузу. — Я занимался сексом с Мили несколько часов кряду. Замечу, что первоклассным сексом и она отлично трахается, отдается так, как в последний раз.

«Давай, Стейси, возненавидь меня! Прогони, вышвырни к чертям собачьим! Я это заслужил».

Девушка замерла, стакан поднесенный к губам был поставлен обратно на стол.

— Что ты такое говоришь, Кейд? Что вы…делали…с Мелиндой?

— Стейси, ты все верно услышала. У нас ничего не выйдет. Я изменю тебе снова, и снова, и снова…

— Заткнись! — Стейси хлопнула по столу кулаком, по лицу пробежала судорога, из глаз побежали слезы. — Ты говоришь это специально, чтобы позлить меня! Ты просто хочешь уйти. Тебе плохо со мной, ты задумал это тогда, когда мы были в парке.

Мне было больно смотреть на девушку, на искаженное болью ее лицо. Еще никогда не видел Стейси такой потерянной, но и продолжаться так больше не может.

— Спроси у кого хочешь, у самой Мили, у девочек. Я из-ме-нил тебе. Такова моя суть, Стейси — я такой. Я не способен любить никого, — «даже себя самого» хотел добавить, но не стал. — Ты точно достойна лучшего и это лучшее — не я. Ты, что бы тебе не казалось, не любишь меня, а я не люблю тебя. Это все фарс и иллюзия.

Стейси сидела с поникшей головой, пальцы яростно перебирали и дергали тоннели в ушах, того и гляди вырвет аксессуар.

— Убирайся, — услышал тихий голос девушки. — Убирайся вон, Кейд. Засранец ты эдакий! — ее голос сорвался и перешел на крик, в зал сбежалась часть персонала. — Вали отсюда, Кейден!! Чтобы я тебя больше никогда не видела!

«Молодец, милая! Горжусь. Это то, чего я добивался».

Взяв со стула приготовленную куртку, ту в которой прибыл сюда, ни разу не оглянувшись назад быстрым шагом покинул «Заводную Стрекозу», то место которое стало мне временным пристанищем, единственным оплотом моей мятежной души.

Я ушел ровно в том, в чем пришел сюда. Все вещи, купленные Стейси, всю ту одежду, которая была приобретена в счет моей заработной платы я оставил в мансардной комнате бара-кабаре под крышей, стены которого теперь хранили множество разных воспоминаний.

Гомон людей, веселье и смех присущий этому сектору создавали видимость легкой и беззаботной жизни. Вдалеке крутилось колесо обозрений, то и дело скрывая часть кабинок в низких облаках. Лепестки хрустального лотоса — мегамолла, где, кажется, еще недавно мы неплохо проводили время со Стейси, возвышались над крышами других зданий. Рядом со мной издавала звуки электронная шарманка, хозяин которой с улыбчивым и добродушным лицом приманивал к себе детей, а потом угощал мороженым и сладкой ватой. Наверняка не бесплатно.

Солнце жгло и слепило глаза, проходящие дамы с детьми улыбались мне, провожая томными взглядами скамейку, на которой я сидел. Почему-то вспомнилась та другая скамейка, на которой очнулся, казалось, с того дня прошла целая вечность. Как там поживает тот бездомный? Нашел ли он безлимитную кредитку как мечтал? оторвался ли по полной…?

Вряд ли.

Сейчас я бы мог его угостить чем-нибудь, в кармане джинсов лежало несколько смятых купюр. Деньги, которые я вроде как заработал — взял, нужно же было на что-то существовать. Но как и каким образом представить не мог. То, с чего я начал, к тому и пришел. Только сектор сменился и светит солнце, никакого дождя и ветра.

Надо было решить, что делать и куда идти. Вернуться в семнадцатый? Что мне это даст?

Для начала решил купить в автомате кепку и очки. Шутки шутками, но личность моя до сих пор не установлена, а конспирация в этом деле точно не повредит.

Такие автоматы с аксессуарами стояли на каждом шагу в десятом секторе. Может потому, что сектор развлекательный, здесь много детей и парочек, да и вообще, разноцветные парики — это прикольно?

Прямо сейчас из автомата вместо оплаченной мной синей кепки с желтыми небольшими рожками вывалился радужный парик с длинными волосами. Что за сбой программы? Где моя кепка?

— Дядя, как зе тебе повезло! — маленькая девочка в пышном розовом платьице вертелась рядом. — Я так хотела такой зе, но мама мне не разлесила, — скорбно поджала губки-бантики и вперила в меня выжидающий взгляд.

Я усмехнулся маленькой артистке, покрутил в руках радужный парик, понятно, что мне он совершенно ни к чему, а вот ей будет в самый раз. Протянул руку:

— Держи, кнопка.

— Спасибо, дядя, — девочка ловко выхватила парик у меня из рук и так быстро, что я не успел среагировать, чмокнула меня в щеку. — Ты очень доблый и о-о-о-чень класивый. Когда я выласту, то выйду за тебя замуз.

Так, началось. Даже маленькие девочки на меня неправильно реагируют, ну это уж совсем из ряда вон.

Девочка радостно попрыгала по дорожке вперед, размахивая своей «добычей». Я же остался стоять на месте, думая, делать мне вторую попытку с кепкой или нет. Или поискать другой автомат, исправный?

И только я собрался сделать шаг, как в глаза бросился белый прямоугольник, валяющейся на земле. Нагнулся, поднял. Оказывается, это выпала визитка некой Зои Войтич — дамочки-художника, подруги Лауры. Ведь не так давно она буквально заставила меня ее взять. Я не глядя сунул в карман, а сейчас, когда доставал деньги она выпала.

Я поднял белый пластик, покрутил в руках. Что мне эта дамочка там предлагала? Поработать натурщиком? Брррр… От одного воспоминания меня перекосило. Эта женщина мне категорически не понравилась, хотя я чувствовал ее явный интерес ко мне и уж плохого она мне точно ничего не сделала. Но что-то в ней было…не то.

«Зои Войтич — художник-портретист; 3 сектор -17 строение -2 квартира» — значилось на карточке.

Что-то крутилось в голове, настырно дребезжало, пытаясь прорваться в мое сознание. Что-то очень важное, но никак не мог уловить, что.

Безусловно, к этой даме в гости я не собирался. Спасибо, но нет. Но что же, что меня так тревожило?

И тут я вспомнил! Срочно похлопал себя по карманам, точно так же как это делала Стейси. Пачка сигарет, где же она? Та самая пачка, которая была при мне с самого начала!

Нашел: «Альтерион 20-38-7». Надпись на торце.

Ну конечно! Это адрес!!

Ну хотя бы какая-то зацепка.

И судя по всему, мне предстоит долгая дорога в двадцатый сектор. Сектор на отшибе, сектор, от которого я почему-то не жду ничего хорошего.