Проект "Инкуб". Вспомнить всё

Глава 9

Дверь была не заперта, как будто Грэг точно знал, что я вернусь. Вообще, не запирать дверь — это очень опрометчиво, учитывая общую обстановку сектора, могу предположить, какой контингент здесь в основном живет. Не думаю, что сильно отличается от того, что я видел в семнадцатом. А здесь — двадцатый, еще дальше, а значит, исходя из особенностей города… еще хуже. Другой вопрос, что здесь забыл бывший сотрудник научной лаборатории — Грэг?

— Григорий, вы где? — шагнул в ту же самую прихожую, которую покинул не далее, чем полчаса назад.

Да, на улице на скрипучих качелях я просидел полчаса, проветривая голову и приводя себя в чувство. Я окончательно понял для себя, что умирать совершенно не готов. И уж если моя осознанная жизнь началась сосем не радужно, то почему бы мне не достичь этой радуги самому? В конце концов у меня оставались еще невыясненные вопросы, которые я намеревался задать Грэгу.

Грэг не заставил себя ждать, на мой вопрос сразу же вышел из той самой комнаты, где мы сидели и смотрели видео. Все-таки интересно, он все слышит и понимает, но говорить не может. Какое-то заболевание? Или еще один человек-эксперимент?

Григорий, увидев меня облегченно выдохнул, значит все-таки беспокоился и только после этого запер квартиру. Оказывается, в литую дверь был вбит массивный трехступенчатый дверной замок. Никогда таких не видел. «Да я никаких не видел!» — усмехнулся про себя.

— Не представляю, как я буду здесь жить, да и вообще, как общаться с тобой, но знай, что меня теперь зовут Кейден. Неважно кто и как дал мне это имя, но я к нему привык, — Грег понимающе закивал головой и достал то самое приспособление — экран, с помощью которого мы могли общаться. Как и в прошлый раз он приложил к нему палец, и чудесным образом на нем стал появляться текст.

«Эта штука, через которую мы общаемся, называется портативный «планшет». Он из моего мира, в Альтерионе таких нет и вряд ли в ближайшее время будут. Наш основной мир, откуда я и Лидия родом, сильно ушел вперед от фракталов в плане технического прогресса, даже Альтериона. Мои мысли посредством импульсного тока через прикосновение передаются на сенсоры этого гаджета, поэтому за наше общение не переживай, ты всегда будешь знать, что я думаю по тому или иному поводу. А сейчас предлагаю, как в лучших домах ЛондОна и Парижа — по пивку».

Что? Про что я только что прочитал? Какие-то «гаджеты», «лондоны, парижи», «пивко»…. У нас и так-то с Грэгом выходило своеобразное общение, а тут и вовсе, попробуй догадайся, о чем он.

И все же я пошел следом, когда Грэг развернулся и поманил меня рукой. Буквально в два счета мы оказались в маленьком узком помещении с окном-щелочкой. «Кухня», — высветилось слово на планшете: — «Располагайся, где удобно, сейчас все организую». И Грэг, нагнувшись под то, что можно было принять за стол, чем-то звноко загремел.

Кухню я видел в «Заводной Стрекозе» и она совсем не походила на то место, где я сейчас оказался. Но мне же без разницы, так?

Из-под стола вынырнула рука Грэга, держащая пару стеклянных бутылок с яркой этикеткой, одну из них он протянул мне.

«Знаю, что тебе пиво, как мертвому припарка, но сделай хотя бы видимость, выпей со мной. У нас так принято в основном мире, когда встречаются два знакомца или друга, они пьют пиво и говорят о жизни».

Грэг ловким движением подцепил на своей бутылке крышку, которая с глухим шлепком ударилась о поверхность стола, тут же зажмурившись сделал пару глотков напитка, затем жестом предложил мне сделать тоже самое.

«Баварский пшеничный эль…Очень редко выбираюсь в основной мир, слишком опасно для меня, но, когда бываю там, всегда прикупаю пару-тройку образцов этого волшебного напитка. Вот ведь парадокс, Баварии давно нет на карте, а эль под этой маркой выпускают до сих пор», — успел я прочитать с планшета, прежде чем сам пригубил подозрительное пойло.

Как и ожидалось, на вкус оно было никакое. Ни плохо, ни хорошо — никак. Я уже понял, что мои вкусовые рецепторы полностью атрофированы, но знал так же и то, что вреда мне от пищи и напитков, к которым привыкли обычные люди, не будет.

— Так ты можешь покидать Альтерион? — задал вслух вопрос, который меня не на шутку взволновал. — В том смысле, что ходишь туда-сюда из одного мира в другой?

«Это бывает очень и очень редко, по крайней нужде. Мне опасно появляться там, в родном мире», — Грэг на минуту задумался и текст на планшете замер, он отпил еще из бутылки, а затем продолжил: — «В Альтерионе есть точка перехода, портал, через который ты сюда и попал, через него и я перемещаюсь в разные фракталы по необходимости, в том числе и в основной мир. Она находится в семнадцатом секторе, почему — не спрашивай, никто не ответит тебе на этот вопрос. Считай, что так устроено мирозданием. Снаружи — это материальная голограмма какого-то сарая — развалюхи, очень достоверная, такая, что у любого прохожего даже мысли не возникнет проверить, что там внутри. А внутри что-то на подобии лифта, он-то и переносит тебя туда, куда нужно…»

Почему-то сразу же вспомнился парк развлечений «Парадокс», где мы были со Стейси. Именно там я увидел материальную голограмму парня, которая была создана специальным устройством. Оригинал от копии неотличим. Что-то мне подсказывало, что и голограмма того самого сарая с точкой перехода выглядит вполне убедительно, для того, чтобы прохожие не задерживались рядом с ней и проходили мимо.

«…Все произошло слишком быстро, когда Лидия тебя отправляла сюда. От перемещений из одного фрактала в другой, твои мозги не выдержали стремительной нагрузки и сбойнули — обычное дело. Поэтому ты ничего не помнишь. Но память может со временем восстановиться, а может и нет. Но ты прав, особо тебе вспоминать и нечего. Мда..», — Грэг задумчиво вздохнул.

— Я помню зеркальный лифт, как на нем то ли спускался, то ли поднимался и женский голос сообщил, что я попал в Альтерион. Это оно? Это та самая точка перехода и есть?

«Она самая. Я должен был тебя встречать по просьбе Лидии, но что-то пошло не так. Ты попал в Альтерион раньше, чем мы договаривались с Лидией. Когда я пришел в тот район, тебя уже и след простыл. Хорошо, что ты нашел мой адрес, и несмотря ни на что, отыскал мое жилище. Завтра я отведу тебя к Дороти — хозяйке супермаркета, во такая женщина», — Грэг на другой руке показал большой оттопыренный палец. «Поработаешь пока у нее, освоишься. Там и девок полно, на любой вкус и размер, — мужчина кашлянул в кулак и хитро посмотрел на меня. «Ну, а что? Тебе же надо чем-то питаться?»

Затея с какими-то непонятными и незнкомыми девушками мне совершенно не нравилась. С другой стороны, Грэг был прав, если моя суть такова, то мне нужно научиться приспосабливаться и как-то суметь с этим жить.

— Я смотрю, у тебя и здесь в Альтерионе все схвачено. И даже есть куда меня пристроить, — грустно усмехнулся, вспоминая свой последний опыт.

«Зря ты так. Тебе надо здесь за что-то зацепиться, пусть даже с чужой помощью, а потом уж сам. Ты парень толковый, уж кому как не мне знать об этом».

Мы оба сделали еще по глотку баварского эля. Грэг причмокнул от удовольствия, я не сморщился, только лишь потому, что не хотел расстраивать моего нового друга.

— Думаешь, Лидию действительно…убрали? — этот вопрос тоже не давал мне покоя.

Грэг мигом помрачнел — на лицо набежала тень, и улыбка сползла с его лица.

«Уверен в этом. Она больше не выходит на связь», — палец Грэга опять завис над экраном планшета. «Ты просто не знаешь, кто такие фемины. Благодаря им, я больше не произнесу ни слова. Думаешь я такой молчун с рождения? Да как бы не так. Я был обычным человеком: две руки, две ноги, голова с не самыми плохими мозгами, любимая работа, красавица…жена», — на этих словах Грэг отвел глаза в сторону, видимо, собирался с мыслями. Было видно, как непросто ему даются воспоминания о прошлом. Но спустя минуту текст на экране возобновился.

«Фемины только набирали популярность как популярное движение, в основном, среди молодежи, тогда же моя жена увлеклась их идеями и примкнула к их рядам. Естественно ее приняли там с распростертыми объятьями, а дальше — больше… Фемины стали не просто движением, а образом жизни для многих ранее угнетенных женщин, они дорвались до власти и просочились во все области жизни человека. Правильно Лидия сказала — фемины стали везде. К тому времени, когда это произошло, наши отношения с женой испортились окончательно. Ведь идеология этого сообщества такова — подавление мужчин, и возвеличивание женщины. И если сначала я был вовсе не против того, чтобы жена себя активно проявляла, иногда принимала важные решения за нас обоих, то со временем это привело к тому, что она перестала со мной считаться, перестала меня уважать как мужчину, а на людях и вовсе часто подвергался унижению. Самое страшное, что это было нормой для современного общества и такие отношения, где главенствовала женщина, были во многих семьях. Мы часто ссорились с ней. И однажды терпение жены лопнуло. Она вызвала специальную комиссию, которая опросила соседей — свидетелей наших ссор, и те с готовностью подтвердили нашу «неспокойную и нестабильную» жизнь. И меня, человека с несколькими учеными степенями, без суда и следствия, просто потому, что так решила кучка ненормальных женщин, в тот же день лишили нейтролазером голоса. Хотели на некоторое время, но не рассчитали силу луча и у меня наступил полный паралич голосовых связок. Молчаливый муж — безопасный муж».

Я так был шокирован рассказом Грэгом, что не заметил, как тот достал вторую бутылку пива и принялся за нее.

«С тех пор прошло семь лет, пять месяцев и девять дней, как я не могу произнести ни звука. По вине этих чертовых сучек, возомнивших себя Карой Небесной я навсегда лишился голоса. Поэтому, мне страшно представить, зачем им понадобились Инкубы и что они планируют сделать с ними? Поверь, фантазия этих тварей безгранична».

— Так ты поэтому бежал из своего мира? — внезапная догадка осенила меня.

Грэг кивнул.

Его история не укладывалась у меня в голове. Где-то есть страна, которой правят жестокие, беспринципные и мстительные женщины… разве так бывает? Куда скатился этот мир? И Грэг еще уверяет, что Альтерион отсталый и неразвитый технически? Да уж пусть лучше так!

И все равно мне пока сложно было представить, что меня кто-то ищет из фемин. Если Инкубов изначально было много, а судя по номеру моего идентификата, то больше сотни, плюс-минус один образец-человек вряд ли им сделает погоду. Наверняка, про меня уже все забыли. Хотелось бы в это верить.

Я думал расспросить Грэга еще — о его мире, о Паноктикуме, точке перехода, других Инкубах, но заметил, как тот после двух выпитых бутылок пива стал клевать носом. Время позднее, сгустившаяся вязкая темнота за окном намекала об этом. Мой молчаливый собеседник в очередной раз протер глаза и зевнул.

«Уже постелил тебе в комнате, на полу у стены увидишь матрас — располагайся там. Я еще посижу здесь и не забудь, завтра едем к Дороти в магазин. Если что, я вовсе не шутил по этому поводу», — на экране вспыхнул и погас текст. Грэг махнул мне рукой, мол, проваливай давай отсюда.

Не то чтобы я был против — спать, так спать. Все-таки и я тоже устал, ломило каждую мышцу, и голова вдруг стала тяжелой. Оглядываясь назад, день оказался бесконечно долгим. А Грэга расспрошу обо всем завтра, времени теперь у нас предостаточно. Как и вопросов в моей голове, которых по-прежнему было хоть отбавляй. Но сейчас спать…

Уже не помнил как добрел до комнаты, лег не раздеваясь и только голова коснулась подушки и сон моментально сморил меня.

Мне снились мужчины. Много молодых мужчин, каждый из которых занимал отдельную ячейку в вогнутой стене из белого камня — персональное место, личную «соту». Брюнеты, блондины, рыжие… абсолютно разные и чем-то похожие друг на друга одновременно. Они что-то говорили, и я прислушался. Гул голосов сливался и превращался в чудовищную какофонию звуков, но я смог различить:

— Пятьдесят шестой.

— Девятнадцатый.

— Сто первый.

— Девяносто седьмой.

— Сто шестьдесят пятый.

— …

— Ты такой же, как мы.

Инкубы!

Мои, то ли братья по разуму, то ли по несчастью. А может каждый из них был доволен своей сутью, необычным происхождением в отличие от меня? Увы, кажется, этого я уже не узнаю.

В горле пересохло. Пару раз втянул ртом воздух, закашлялся и открыл глаза.

Грэга в квартире не оказалось. Обойти помещение пару раз вдоль и поперек, труда не составило. Квартира оказалась сосем небольшой и имела всего две комнаты, в одной из которых я провел ночь, а в другой вместе с Грэгом смотрел видеопослание Лидии. Не зная, чем еще занять себя, подался на кухню. Интересно, как долго Грэг здесь просидел в обществе баварского эля и ложился ли спать вообще?

На кухне был идеальный порядок, ни разбросанных пустых бутылок и никакого другого мусора не наблюдалось. Чистый стол и по центру лежащий на нем планшет — наше «переговорное» устройство с Грэгом. Рядом с планшетом обнаружилась пластиковая карта, именно она привлекла мое внимание в первую очередь. Стало любопытно и я взял ее в руки.

Это же чьи-то документы, я как-то видел точно такую карту у Стейси. На этом же пластике значились имя и фамилия: «Кейден Борн», а под надписью вставлен электронный чип, в котором должна храниться информация о человеке.

Еще раз вернулся глазами к надписи. Кейден Борн… Не может быть таких совпадений! Это что же, документы для меня? Но как такое возможно?

Осталось дождаться Грэга, чтобы все прояснить. Где его носит?

Выглянул в узкий проем окна. На улице так же, без изменений — затянутое мутной пеленой серое небо без проблесков солнца, от таких унылых видов кто хочешь впадет в печаль и тоску.

Взял планшет со стола чтобы хоть как-то себя занять, еще вчера мне стало любопытно как эта штука работает? Каким образом посылаемые человеком мысли отражаются текстом на экране.

И только я дотронулся до него, планшет засветился знакомым голубоватым светом. А потом появился и текст:

«Молодец, парень, разобрался. А теперь читай и запоминай, скоро этот текст исчезнет. После наших с тобой посиделок, я много думал и решил, что мне пора уходить. Фракталов много и на одном Альтерионе свет клином не сошелся — так говорят в моем мире. Пока ты спал, я выправил тебе документы, не благодари. Это наименьшее, что я могу сделать для тебя. Они настоящие и придраться там не к чему — ты житель Альтериона и всегда им был, в чипе ничего не значащая общая информация о тебе. С документами жить значительно проще, считай, я облегчил тебе жизнь. Квартира полностью в твоем распоряжении, ключи найдешь под половиком. Три раза «ха-ха», — это шутка, замок магнитный, хоть и навороченный. Твои документы и есть ключ от квартиры, так что, не теряй. Это конечно не роскошный особняк, но жить можно. А главное — жить незаметно, что и нужно в твоем случае. Прости, денег не оставляю, нужны самому. А насчет Дороти я все так же не шутил. После моего сообщения увидишь карту города и расположение секторов. Зеленой точкой отмечен магазин Доры. Доберись туда. Сошлись на меня, и она тебе не откажет. А дальше…жизнь полностью в твоих руках, Кейден. Удачи. Как говорят в моем мире: «Даст Бог еще свидимся». Григорий Самойлов».

Это шутка такая, да? Грэг меня разыгрывает?

Я поочередно рассматривал то свои новенькие документы, то просто пялился в планшет, на котором, как и обещал Грэг вскоре появилась карта Альтериона.

Первым спазмом меня накрыло прямо на кухне. Еще не так сильно, но организм дал явственно понять, что именно он хочет и в чем нуждается. Стало совсем не до рассуждений, кто меня разыгрывает и почему. Я посмотрел на светящуюся зеленую точку на карте, судя по всему магазин некой Дороти находился в тринадцатом секторе. Если Грэг так это видит, то мне надо попасть во что бы то ни стало туда. Сидя в пустой квартире, свою проблему я не решу точно.

Запереть квартиру оказалось проще простого. Документы действительно оказались ключом, я просто приложил пластиковую карту к замку, после чего щелкнули механизмы и дверь надежно закрылась. Покинув мрачный дом и безлюдный пустырь, дошел до скопления таких же унылых многоэтажек. Вспомнил семнадцатый сектор, все как будто бы повторялось, те же здания, та же атмосфера бедности и безысходности. Поэтому оранжевый яркий столб, стоящий на обочине дороги, показался чем-то инородным среди всей этой серой безликости.

Оказалось, что оранжевые столбы служили маячками к выходу в метро, о котором я был наслышан еще от Роя. Но теперь-то мне можно появляться в любом людном месте и не опасаться ни за какие проверки законников.

Метро было пыльным и грязным. Ну, а что я ожидал от двадцатого сектора? Казалось, что я попал в муравейник, и если на улицах увидеть человека, спешащего по своим делам — все-таки редкость, то здесь под землей кипела бурная жизнь. Люди сновали туда-сюда. Кто-то волок на себе тюки и сумки, сгружая их в подъехавшие электровагоны, какой-то парень вприпрыжку жевал на ходу жирный сэндвич. Маслянистый соус стекал по пальцам, попадая ему на рубашку не первой свежести, я шарахнулся в сторону, когда парень проходил мимо. Пышнотелая дама тащила на поводке рычащее и упирающееся всеми четырьмя лапами маленькое черное нечто. Орали дети, надрывая свои писклявые голоса, раздражая тем самым не только своих родителей, но и окружающих их людей. Здесь разило потом, дешевыми духами и канализацией. Какофония из удушливых и не самых приятных запахов, дребезжащих и взрывающих мозг звуков не добавляли оптимизма и радости. Хотелось свалить отсюда, да побыстрее.

Наугад зашел в первый подъехавший электровагон. Надеюсь он привезет меня туда, куда нужно, не хватало еще заблудиться под землей.

Небольшое и тесное пространство вагона не позволяет толком развернуться и осмотреться. Людские тела тесно прижаты друг к другу, кто-то стоит, кто-то сидит, но места всем мало. Я накинул капюшон толстовки, отрезая себя от того, кто только что дышал мне в затылок.

Капец!

Как здесь происходит контроль, если столько народа? И как у каждого пассажира проверить разрешение на пересечение сектора, о котором мне толковал Рой?

Додумать не успел, очередной спазм и подкатывающая волна голода. Теперь я это ощущение не спутаю ни с чем.

Непроизвольно скривил лицо и зажмурился, почувствовал как холодная капля пота скатилась по виску, а когда открыл глаза, взглядом уперся в женское глубокое декольте. Скользнул глазами выше — яремная впадинка, тонкие ключицы, изящный изгиб шеи… и покрытые глянцем губы, которые растянулись в приветливой улыбке и беззвучно прошептали мне: «Привет».

Вплотную ко мне стояла очаровательная незнакомка, одетая с ног до головы в кожаную одежду, украшенную клепками и шипами — блондинка с короткой стрижкой, возможно чуть старше меня. В ушах болтались сережки- гвозди. Ее броский макияж притягивал взгляд: длинные стрелки делали глаза по-кошачьи выразительными, острые скулы контрастировали с мягким изгибом бровей, накрашенные ярко-розовым блеском губы обещали неземное наслаждение…

Я тряхнул головой, прогоняя наваждение. Совсем уж «поплыл» от голода, готов броситься на первую встречную. Тем временем блондинка с интересом разглядывала меня.