Проект "Инкуб". Вспомнить всё

Глава 8

… Меня зовут Лидия Лисавчук, сейчас мне пятьдесят два года и я живу на планете Земля, где летоисчисление происходит от Рождества Христова. В настоящий момент человечество стоит на пороге третьего тысячелетия, что принесет с собой новая эпоха пока никому неизвестно. Четыре столетия назад случилось одно из главных открытий человечества — было доказано, что многомерное пространство, это не фигура речи. Наш мир имеет слоистую структуру, он будто бы поделен на волокна, между которыми есть пустоты. Знаешь, — женщина мечтательно закатила глаза, — моя бабушка на каждый праздник пекла такой торт, назывался «Наполеон». Он безумно вкусный!

Так вот он, как и наш мир состоит из множества слоев, между которыми находится сливочный крем. Не перепутай, крем в торте. А в нашем мире в таких пустотах обнаружились еще одни полноценные миры. И каждая такая микро вселенная имеет свою пористость и структуру. Ученые их назвали фракталами. Наверное, ты сейчас слушаешь меня и думаешь, о чем эта безумная женщин вообще болтает? — Лидия звонко рассмеялась самой себе. — Зачем тебе знать о каких-то фракталах и пустотах?

Все просто на самом деле.

Альтерион — это один из фракталов нашего мира, то есть основного мира, где я живу. Или уже жила…

Чтобы тебе было понятнее, Альтерион — это не просто город, это целый мир в другом мире со своим климатом, похожим на наш, условиями жизни и течением времени. Да, есть фракталы, где лютует зима и стоит вечный холод или время бежит неимоверно быстро. Некоторые фракталы обжиты и развиваются, неплохо эволюционируют, а некоторые в полном запустении и там никто не живет.

Я выбрала для тебя Альтерион, так как он напоминает мой мир много, очень много лет назад, у него свои особенности, но он комфортен для жизни и существования.

К этому моменту видеомонолога я понял только то, что я нахожусь сейчас в каком-то особенном микромире, который находится в другом, большом, совершенно ином мире, где живет Лидия. Думать о ее смерти я не хотел, как и о любой другой, к тому же пока неясно кем эта женщина мне приходится.

Тем временем Лидия продолжала:

— …Я являюсь научным сотрудником, врачом и ученым одновременно. Работала над разными проектами для своего государства. Наши секретные лаборатории раньше находились в лесах Сибири. Сибирь… Это слово тебе ни о чем не скажет, но для нас это обширный регион в моем мире, как сектор в Альерионе, только огромный по площади.

Так вот я продолжу, с открытием фракталов, мы обосновались в одном из них, оборудовав его по последнему слову техники. Оно и понятно, мое государство никогда не скупилось и выделяло большие деньги на разработку различных инноваций, чтобы быть впереди планеты всей. Мы и были. Работали в области развития человека, улучшения его уникальных навыков и талантов, то есть создавали улучшенный вариант homo sapiens. У нас было много удачных разработок, в том числе мы изобрели препарат, повышающий физическую выносливость в десятки и сотни раз. Человек мог стать бесперебойной машиной, ему не требовались ни сон, ни отдых, он мог совершать любую физическую активность и не терять при этом свое здоровье.

Мы же открыли ген «вечного здоровья», если его внедрить в организм человека, то он поглотит любые болезни, включая рак. Да, мы победили рак и много чего еще. Ты все еще слушаешь меня и опять наверняка задаешься вопросом, причем тут ты? А я болтаю о всяких разработках, — Лидия поправила свою идеальную прическу, будто собираясь с мыслями и продолжила: — Однажды нам поступило задание, создать человека с определенными…кхм…навыками. И во тут мы подошли с тобой к одному из главных твоих вопросов.

Но начну я издалека.

К тому времени, а это было каких-то пятнадцать лет назад в моем мире снизилась рождаемость до критической отметки. Люди перестали умирать, так как перестали болеть, все просто хотели жить и наслаждаться жизнью. В нашей стране, несмотря на ее огромные территории случился демографический кризис. Молодое поколение отсутствовало, единицы, у кого рождались дети и кто этого действительно хотел. Женщины строили карьеру, виртуальная жизнь многим заменяла реальную. Всем стало не до секса…Прости, но некоторые вещи назову своими именами, а ты уже, мальчик взрослый.

Репродуктивная функция как у мужчины, так и у женщины стала регрессировать и отмирать. Тогда-то мы и занялись проектом «Инкуб». В моем мире инкубы — это мифологические существа, которые посредством ментально-энергетических манипуляций питаются сексуальной энергией своего объекта, а затем вступают с ним в интимную связь. Наша разработка, партия «Инкубов» должна была внедриться под видом обычных мужчин в простую человеческую жизнь для поднятия уровня рождаемости и для исправления ситуации с демографией. Да, это сейчас так смешно и цинично звучит, но в то время, это казалось выходом из сложившийся ситуации — гениальной идеей! Чувствую, ты напрягся после этих слов, — женщина грустно усмехнулась. — Сопоставил и догадался? Ты — наша разработка, мой личный проект.

Сказать, что я был ошарашен — ничего не сказать. Ели еще про Альтерион я спокойно воспринял информацию (какая разница, где мне жить?), то о том, что я чья-то научная разработка, а вовсе не человек, мое сознание отказывалось принимать. Я — проект, научный эксперимент. Я, мать вашу, кто, племенной бык-осеменитель для повышения рождаемости?

Перевел взгляд с экрана на Григория — Грэга, но он все так же жестами указал мне продолжать слушать и дальше этот бред.

— …Ты обычный человек, повторюсь, так как это важно. Ты. Обычный. Человек. Просто рожден был не от соития мужчины и женщины, а в лаборатории, в специальном резервуаре посредством технологий. Да, ты имеешь некоторые особенности организма. Ты уже чувствовал «голод», мальчик мой? — Лидия сделала паузу, она как будто пыталась через экран еще лучше разглядеть меня, но я-то прекрасно понимал, что запись сделана какое-то время назад и это не прямая трансляция. — Конечно, чувствовал.

Человек без еды умирает, он не может протянуть долго. Пища — это энергия, наш ресурс.

Твой ресурс иной. И если без привычной человеку еды ты можешь спокойно существовать, она тебе попросту не нужна, то без своего главного источника энергии ты жить не сможешь. Ты умрешь. Я думаю, что ты уже понял, о чем я. Инкубы вызывают магнетическое притяжение у противоположного пола, чувство влюбленности и эйфории, от прикосновения физического — достаточно дотронутся до тела и энергетического — касания взглядом. Так ты устанавливаешь контакт, а после… после, ты уже наверняка испытал эти ощущения на себе. Это единственная особенность твоего организма.

В остальном, ты такой же как любой другой мужчина. Ты можешь испытывать весь спектр чувств и эмоций, которые заложила в человека Матушка-Природа. Можешь полюбить девушку и это будет твое спасение, а хочешь, живи на полную катушку придерживаясь полигамии — когда-то мечта многих мужчин моего мира. Поначалу тебе будет трудно контролировать себя, но это со временем, ты приспособишься и все получится, мальчик мой.

Но и это еще не все.

Не все? Еще не все? Куда уж больше!

Паники не было, но меня разрывало на части от возмущения и злости. Эта женщина так спокойно говорит об «особенностях» моего организма, словно об обыденных вещах. Для них, я даже не знаю точно для кого — это эксперимент, госзаказ. А для меня — это жизнь! Моя жизнь!

Тем временем Лидия продолжала:

— Для меня ты особенный среди всех…образцов этого проекта. У каждого из вас есть свой порядковый номер — идентификат. Он выглядит как татуировка и находится на левой лопатке. Его не свести, ни удалить. Считай, что это родимое пятно. У тебя — 164. — Внезапно Лидия схватилась за голову и с силой сжала виски. — Боже, я бы все отдала за то, лишь бы еще раз увидеть тебя, прикоснуться к твоему идентификату, знать, что ты жив и дышишь. Поверь, это больше, чем просто персональный номер, это твоя личность, это — ты сам.

Лидия замолчала и повисла пауза. На этом моменте я уж думал, что ее пламенная речь закончилась, да не тут-то было.

— У меня был сын. Да, я из того самого критически минимального процента женщин, кто хотел и смог родить ребенка. И у меня был мой Колька. Здоровый и жизнерадостный мальчуган. Пока не случилось страшное — обычная автомобильная авария и Коленьки не стало, — по лицу Лидии потекли слезы. — Я взяла его ДНК и на основе него создала тебя. Ты — полная копия моего сына. Поэтому так мне дорог. Я видела в тебе отражение своего погибшего мальчика, у тебя его черты лица, фигура, характер тоже его, даже цвет глаз. Эта генетическая особенность Колиного отца, удивительного и редкого цвета радужка. В твоем случае еще и является индикатором. Мы случайно с коллегами выявили этот баг. В то время, когда ты проходил тестовые проверки, твои глаза начинали светиться при возникающем чувстве голода. Но возможно, ты и это уже знаешь. А еще с ДНК моего сына тебе передалась и наследственная память об окружающем мире, что-то мы «подгрузили» в процессе, поэтому ты полностью готов прожить эту жизнь, как полноценный человек. Я не имею права называть себя твоей матерью, но поверь, чувства, испытываемые к тебе, сродни материнской любви — ты мое детище. Поэтому, когда настал тот самый момент, я всего лишь хотела тебя спасти, знать, что мой мальчик жив и будет жить, — Лидия всхлипнула и закрыла лицо руками, сотрясаясь в безмолвных рыданиях.

О чем она? О каком «том самом моменте»?

Холодные мурашки поползли по спине, чувствую, что ничего хорошего я сейчас не услышу.

— …И, пожалуй, сейчас мы подошли к самому главному, — Лидия отняла руки от лица, вытерла слезы. Сейчас она была такой же собранной, как и вначале своего монолога. — На тебя ведется охота. Кое-кто очень хочет заполучить тебя. Я не знаю зачем и для чего, но то что я узнала, то, что произошло с целой партией «Инкубов» — ввергает в ужас.

За те пятнадцать лет, что велся этот проект многое поменялось в нашей стране. Произошла смена власти и к ней пришли женщины. «Фемины» — некогда просто кучка увлеченных одними идеями женщин, сначала преобразовалась в активное движение, потом — в политическую партию, а сейчас они буквально везде. Везде!

Основная их идея и постулат, который они продвигают — это возвышение женщин и принижение мужчин. Скажем так, сейчас мужчины в нашей стране не занимают высоких должностей, им тяжело стать руководителями чего-либо, по сути они стали никто, бледной тенью любой женщины. И если не рабами, то обезличенными существами, наделенными базовыми функциями и обязанностями.

Кто бы мог подумать, что все зайдет так далеко. Идея о свержении патриархата и подавлении власти мужчин над слабым полом нашла живой отклик в сердцах униженных и оскорбленных, тысячелетиями терпящих унижения женщин.

Казалось бы, ну что такого? История знает немало примеров умных и уважаемых женщин-правительниц государств. Но то, что сейчас происходит даже больше, чем матриархат. Фемины везде, повсюду, в каждой отрасли и каждом…фрактале. Они контролируют все научные разработки, ведут войны с другими государствами, причем очень успешно. Они же заинтересовались проектом «Инкуб», тогда, когда у нас уже было все готово к запуску и внедрению. Под предлогом того, что это более не актуально на сегодняшний день велели свернуть проект, а все образцы, то есть сто шестьдесят пять молодых мужчин отдать им на утилизацию, раз мы сами этого сделать не можем, — Лидия прикрыла глаза и тяжело вздохнула. — Конечно мы не могли «утилизировать», а по сути убить ни в чем не повинных и созданных нашими руками людей. Особенно тебя…

То, что говорила Лидия по истине ввергало в шок. Какие-то злобные тетки, захватившие мир и угнетающие мужчин? Ну, чушь же собачья. Я сразу же вспомнил вредную красотку Лауру, резковатую и грубоватую Стейси, обаятельную и сексапильную Мили… Любая из них не вязалась с образом мужененавистницы, ставящей на колени всех мужчин мира.

— …Но нашелся человек — предатель, которым оказалась женщина, одна из наших сотрудниц, вступившая в ряды фемин. И за хорошее вознаграждение она просто вывела из лаборатории почти всех Инкубов, след которых впоследствии затерялся. И опять это слово «почти». Ты находился всегда обособленно ото всех, возможно это спасло тебе жизнь и еще двум другим мальчикам, которых с рождения вела тоже я.

Все Инкубы исчезли, о них ничего не известно, но слухи ходят самые что ни на есть ужасные. Естественно в полную их утилизацию я не верю, тем более, что к нам приходили и интересовались «недостачей». Троих инкубов, включая тебя не досчитались. Они ищут вас, мой мальчик. Для чего — не знаю.

И запомни, ты не должен раскрывать свою суть перед незнакомыми женщинами, не должен показывать свой идентификат, иначе тебя раскроют, а я помочь уже точно ничем не смогу. Ведь нарушив приказ и спрятав тебя ото всех в Альтерионе я обрекла себя на верную смерть. Фемины такого не прощают, никому и никогда. Это страшные женщины, поверь. И речь сейчас не про внешность.

Помнишь, вначале своего рассказа я говорила тебе про пористую структуру фракталов? Так вот, через «поры» можно попадать из одного мира в другой. Все миры-фракталы пересекаются в определенных точках. В фантастических романах они называются — порталами. Ты прибыл в Альтерион через такой портал, а на пачке Marlboro я начеркала тебе на всякий случай адрес Гриши, которого ты к счастью нашел или он тебя.

Мне было видно, что Лидия держалась из последних сил, этот долгий монолог вымотал ее и, кажется, лишил сил.

— … Я просто хочу, чтобы ты жил дальше. Не думал ни о чем, мой мальчик и просто жил. Я верю в тебя, ты приспособишься и у тебя будет долгая и счастливая жизнь.

Надеюсь, что смогла ответить на все твои опросы. Прощай…

Лидия вскинула руку и вяло шевельнула ей в воздухе. Изображение моргнуло и погасло.

Я все еще продолжал сидеть в кресле и переваривал свалившуюся на меня информацию.

Хотел же получить ответы на вопросы? На, тебе, получи.

Хотел удостовериться в своих подозрениях? Да, ты не как все и даже не человек.

Я почувствовал, как чья-то рука легла мне на плечо. Грэг. Даже не заметил его погрузившись в свои мысли. Что он хотел этим жестом мне сказать, что он сочувствует мне? Да нахрен пошло это сочувствие! Или может он так намекает и мне пора валить из этого дома? Уж тут я точно не к месту.

Вот как мне понять его, если он не говорит?

А Грэг просто нагнулся и забрал с моих колен устройство, на котором я только что смотрел видео. Что-то там покрутил и потыкал, а затем приложил палец к экрану и тот загорелся вновь, вспыхнул голубоватым светом и на нем появились надписи. Да это целый текст!

«Я понимаю, ты сейчас обескуражен, но это пройдет. Оставайся здесь, в этой квартире, тебе наверняка некуда пойти. Лидия просила меня позаботиться о тебе.»

Это что, Грэг посылает текст на экран силой мыли? Но судя по приложенному пальцу к экрану, так оно и было.

— За предложение, спасибо, — произнес вслух, обратившись к Грэгу. — Но хотелось бы понять, кто ты такой? Почему помогаешь Лидии и…мне?

Кажется, сейчас меня уже ничто не способно удивить. Все самое невероятное я услышал менее пяти минут назад. Грэг — мой отец?

Не знаю, этот вопрос у меня был написан на лбу, или читался во взгляде, или Грэг может посылать свои мысли не только на экран неизвестного мне устройства, но и считывать их прямо из моей головы. Но он опять приложил палец к экрану, и я начал читать:

«Для начала, я не твой отец. С Лидией мы работали вместе и были близкими друзьями. Я тоже врач и ученый, но больше работал с нейробиологическими механизмами и ментальным функционалом мозга».

Что-то знакомое. Сразу всплыл в голове обрывок фразы: «…сейчас отпустит, а вот у меня сработала ментальная защита. Но ты про такое вряд ли знаешь…». Лаура! Ну конечно, от кого я еще мог услышать подобные словечки.

«В проекте «Инкуб» я участвовал в самом начале, был ответственным за память, в том числе и генетическую. Но потом, спустя несколько лет, по объективным причинам мне пришлось покинуть Паноктикум и вот уже несколько лет я живу здесь в Альтерионе».

Я мгновенно ухватился за знакомое мне слово, которое после посещения аттракциона «Зеркало Души» то и дело крутилось у меня в голове.

— Паноктикум, что это? Я помню это название!

Меня переполняли эмоции, казалось, я нащупал нечто очень важное.

Текст бежал по экрану строчка за строчкой, еле успевал читать.

«Паноктикум — это один из фракталов, куда мы перенесли свои лаборатории. Лидия говорила об этом. Именно там ведутся эксперименты и проводятся разработки. Основная точка перехода находится там и прямо оттуда можно попасть в другие фракталы, в Альтерион в том числе. Что и сделала Лидия, отправив тебя сюда».

— Но я ничего не помню! Ты сообщаешь мне, что работал с памятью. Так ответь мне, что случилось с моей, если я напрочь все забыл. Или мне и вспоминать нечего? Ведь и прошлой жизни у меня не было как таковой, — с горечью заметил я.

Грэг опять похлопал меня по плечу, тем самым проявляя поддержку и участие, в его взгляде так и сквозило сочувствие. Вот только не надо меня жалеть! Резким движением скинул руку Грэга и поднялся из кресла, намереваясь уйти.

Что я тут забыл? Что я вообще в этой жизни забыл? Лидия хотела, чтобы я жил, а зачем? Зачем мне такая жизнь, если я не как все? Я вообще эксперимент, выращенный как она сказала? — в специальном резервуаре. И чтобы не сдохнуть мне надо трахаться! Да я чертов везунчик, любой бы на моем месте был бы просто счастлив, но не я…

Я никого не люблю, никто не любит меня и все чувства, которые были, есть и будут испытывать ко мне женщины — сплошная иллюзия. Они ненастоящие, фальшивка. Как и моя жизнь, которой нет и не было.

Счастливая жизнь, говоришь, Лидия? Да заберите обратно!

Я оттолкнул Грэга, который, кажется, пытался остановить меня. Вышел в прихожую, а затем и вовсе покинул квартиру. На улице по-прежнему было жутко, мрачно и отвратительно.

Холодные порывы ветра пробирали насквозь и заставляли ежиться. Над головой кружила стая черных как сажа ворон, кляксами растекаясь на сером небе.

Вернуться в десятый сектор? «К кому?» — хороший вопрос. Опять к Стейси под теплое крылышко и беспечно существовать в сладких грезах и дальше? Нет, в грезах уже не получится. Да вообще никак не получится.

Рядом что-то надсадно и методично скрипело, раздражая мой слух и наждачкой проезжаясь по моим оголенным нервам. Повернул голову, будучи готовым ко всему — всего лишь детские качели, проржавевшие насквозь одиноко раскачивались подхватываемые ветром. Я подошел к ним и сел.

Было откровенно хреново. Казалось бы, я многое узнал, из того, что хотел, но облегчения это не принесло. Более того, я не понимал зачем я существую? Наверняка скоро я почувствую «голод», это вопрос каких-то нескольких часов. И что мне делать? Срочно искать хоть какую-то жертву женского пола, чтобы насытить свою сущность?

Противно и мерзко.

Остаться здесь с Грэгом в этом районе? И он прав — мне некуда идти.

Я еще раз окинул взглядом пустырь, одиноко стоящий дом-свечку, сам район, в отдалении которого виднелись облезлые крыши других таких же мрачных домов. Определенно, жизнь здесь не похожа на сказку. И это совсем не тоже самое, что жить в «Заводной Стрекозе», пускай и под крышей, но в обустроенной с комфортом мансардной комнате.

Надо было что-то делать и принимать взвешенное решение.